Стопроцентная блондинка

– Она не оставила координат? Где ее найти?

– Нигде, – выдавила девица. – Дина трагически погибла…

Теперь, увидав фотографии красавицы Дины, Валдаеву и самому захотелось выяснить, была ли смерть девушки трагической случайностью, или кто-то подтолкнул ее к обрыву. И он позвонил в Саманкульский район лейтенанту Воробьеву.

– Слушай, Сергей, кто у вас занимался делом Дины Штефан?

– Я и занимался, Александр Владимирыч, – отрапортовал лейтенант. – А что?

– Ко мне тут ее брат приходил. Не верит, что это несчастный случай. Жаждет справедливости.

– Ну, он молодец, опомнился.

– Он на стажировку уезжал. В Шотландию, – объяснил Валдаев. – Ну что там? Что там с другом Дины? Он ее столкнул? Или она сама упала?

– Ее друг, Лександр Владимирыч, в тот день вообще уехал в город. Есть свидетельства. Да и не было между ними ничего такого, чтобы он ее с горы сбрасывал. Ну хоть какой-то мотивчик. Так нет же. Зато у Дины вместо крови в венах был ледяной мартини.

– Что, так много выпила?

– Прилично.

– Зачем же она пьяная полезла на гору?

– Потому и полезла, что пьяная. Проветриться, погулять. А там такая гора – с одной стороны пологая, с другой – резкий спуск. Постоянно кто-нибудь бьется.

– Жаль девушку. Красивая очень.

– Да, на фотографии, – согласился лейтенант Воробьев. – Но я ее видел уже в подпорченном состоянии. Увы.

– А сколько ей было?

– Двадцать три.

«Увы, увы, – повторил про себя Валдаев. – Была красавица, и нет ее. Всего двадцать три года. Ужасно».

И он занялся текущими делами. Через десять минут Саша и вовсе забыл про несчастную красавицу модель.

Глава 6

Удар, еще удар

Хмурый ноябрь как нельзя лучше соответствовал настроению Анастасии. День стремительно укорачивался. По утрам в темноте Настя брела на автостоянку, скользя тонкими каблучками по обледенелой земле. Вечером приходила в квартиру, все еще не обжитую, и не знала, куда себя деть. Незачем было готовить ужин, не с кем обсуждать телепередачи, некого целовать и обнимать.

Настя вспомнила о давно забытом увлечении графикой. Она беспрестанно чертила на бумаге, но то, что у нее получалось, почему-то напоминало страшные, вывороченные обрубки с картины Бэкона «Три эскиза фигур у подножия Распятия». Так она себя и ощущала. Серая тоска, как слон на куропатку, наваливалась на бедную Настю и давила так, что ныли кости. От знакомых она узнала о свадьбе Платонова. Однофамилец закатил грандиозный пир в ресторане «Картахена»…

В один из унылых осенних дней Анастасию, вяло раскладывавшую пасьянс на компьютере, вызвал к себе в кабинет директор «Люкс-Консалтинга» Георгий Бердягин.

– Что, Жора? – грустно поинтересовалась Настя.

– Я тебя увольняю, – обрадовал Жора.

Высокооплачиваемый и высокопрофессиональный специалист отдела маркетинга Анастасия Платонова задохнулась. Сердце внезапно перестало биться, легкие – качать воздух.

– Что? – не поняла она. – Почему?!!

– Ну, извини. Я понимаю, у тебя трудный период. Вы с Мишей разбежались. Но у меня свои проблемы. Мне нужно взять человека на твое место.

– Почему, объясни, пожалуйста! Зачем тебе брать человека на мое место?!

Во взгляде Георгия смешались жалость и презрение. Настя оцепенела: точно так же смотрел на нее Михаил, когда объявлял вердикт о расставании.

– Нам не хватает мощности. Объемы растут. В отделе нужен специалист.

– Разве я не опытный специалист? Разве ты не платишь мне за мой труд приличную зарплату?

Бердягин покраснел от негодования. Вероятно, он рассчитывал на деликатность Насти и надеялся, что она напишет заявление об уходе по первому требованию. Жоре не хотелось говорить ей гадости, но своим нежеланием признать очевидное Настя заставляла его расставить все точки над «i».

– Настя, ты такой же специалист в маркетинге, как мартышка в кораблестроении! – выпалил Бердягин. – Ты полный ноль!

– Я… я… – заморгала Настя. – Но я… я столько всего делала!

– Что? Что? Набивала цифры? Это чисто техническая работа. Я возьму двадцатилетнюю девочку на одну пятую твоего оклада, и она блестяще справится!

– Я старалась!

– Не смеши! Когда человек старается, это заметно. А тебя постоянно нет на рабочем месте. То ты на морском берегу, то на концерте, то в стоматологии зубки отбеливаешь, то по магазинам шастаешь! Оглянись! Все трудятся не поднимая головы, сидят до восьми, выходят в субботу. А ты помнишь, сколько раз за последний год брала отпуск без содержания? А сейчас? Три недели! Ты три недели отсутствовала!

– Но ведь у меня неприятности! – напомнила Анастасия.

– Неприятности! Она, видите ли, с Платоновым рассталась. А у главного бухгалтера, между прочим, дочь погибла в автокатастрофе. Остались два маленьких ребенка. И Валерия Федоровна уже через четыре дня – четыре! – вышла на работу. А ты три недели оплакивала свое безумное горе!

– Что же ты раньше меня не увольнял? – прерывисто вздохнула Настя.

Георгий посмотрел на сотрудницу с недоумением. Он словно не понимал – на самом ли деле блондинка безмозгла, как курица, или искусно мимикрирует?

– Ты что, не в курсе?

– В курсе чего?! – с отчаянием спросила Настя.

– Миша попросил взять тебя на работу. Он мне сделал услугу. Я – ему.

– Что?

– Ты не знала? Нет, ты серьезно не знала?

– Я думала, меня здесь держат… потому что… потому что у меня способности в области маркетинга… непревзойденные… – пролепетала Анастасия.

Скандал с участием владельца «Люкс-Консалтинга» разрумянил ее щеки. Но сейчас к румянцу добавились нервные красные пятна.

– Погоди. Я не понимаю. Насть, ты что, действительно ничего не знала?

– Да нет же! Наверное, у меня завышена самооценка. Я не сомневалась в своих профессиональных качествах. Думала, ты меня ценишь. Дай бумагу, я напишу заявление.

– Постой. Опытного маркетолога я все же возьму в штат. А тебя давай-ка перебросим в отдел стратегического планирования. Будешь заниматься тем же – вводом информации. Но зарплату, конечно, придется урезать на две трети, в соответствии со штатным расписанием. И теперь – никаких отпусков и отгулов!

– Спасибо, Жора. Наверное, мне лучше поискать что-то другое, – не поднимая глаз, пробормотала малиновая Настя. Ее самолюбие было уязвлено.

– Ладно, устроишься куда-нибудь. Ты кто по образованию?

– Искусствовед, – чуть слышно сообщила Настя. – Только я не доучилась… Два года.

– Хмм, искусствовед… Это, конечно, круто… Знаешь, я выплачу тебе выходное пособие и подъемные.

– Спасибо, Жора. Ты всегда был добр ко мне…

«Нехорошо получилось, – подумал Бердягин, провожая Анастасию. Та выглядела несчастной. – Словно ребенка обидел. Маркетолог она, безусловно, хреновый. Зато красавица. И человек хороший…»

Потерянная, ошарашенная, Настя брела по улице. Она поднимала плечи и прятала лицо в песцовый ворот кожаного плаща. Было ужасно холодно.

«Что происходит? – думала она. – Я считала, что любима, – меня выкинули, как перчатку. Я полагала, что являюсь крепким профессионалом, – меня пинком выставили на улицу. Бердягин держал меня в конторе только из пиетета к Михаилу. Теперь я Платонову никто, и Жора от меня избавился. Но разве я совсем бесполезна? Ведь чему-то научилась за годы работы! Что же я собой представляю на самом деле? Кто я?..»

Вдруг Анастасия вспомнила, что двумя этажами выше располагается офис конкурентов. «Люкс-Консалтинг» не раз переманивал клиентов у компании «Макс-Консалт». «Макс-Консалт» изощренно мстил. Когда владельцы конкурирующих фирм сталкивались в лифте, они приветствовали друг друга улыбками, полными сарказма.

Настя решительно развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала в сторону только что покинутого здания.

В маркетинге ты полный ноль.

Ты полный ноль.

«Нет, я не сдамся без боя!» – беззвучно воскликнула Анастасия.

– Здравствуйте, у вас нет вакансий? – напала она с томагавком на менеджера по персоналу. – Я маркетолог. Имею колоссальный опыт работы.

Дама лет пятидесяти пристально рассматривала Настю секунд тридцать.

– Давайте резюме, – кивнула она.

– Что?

– Ваше резюме.

– А у меня… нет, – растерялась Настя.

– Это странно, – презрительно поморщилась дама. – Вы пришли устраиваться на работу и не захватили с собой резюме? Ладно. Какое у вас образование?

– Я училась в Гуманитарном институте на факультете искусствоведения, – пробормотала Настя, понимая, что и этот ее ответ вызовет волну презрения. – Но это не важно! Я долго работала маркетологом, я отлично разбираюсь…

– На какую же вы претендуете зарплату? – усмехнулась мадам. Такая усмешка подошла бы гюрзе или анаконде. Кадровичка демонстративно осмотрела плащ Анастасии, ее сумку из кожи питона, сапоги… – Думаю, мы вряд ли сумеем удовлетворить ваши амбиции. И потом, все вакансии заняты…

Пронзительный ветер насмешливо плюнул в лицо Насти. Люди пробегали мимо, кутаясь в шарфы и капюшоны. В воздухе беспорядочно и зигзагообразно метались редкие снежинки, так же метались и мысли в голове Анастасии. Кто-то злой и беспощадный вытаскивал из-под ее ног кирпичики – один за другим, и она, лишенная опоры, проваливалась в вязкое болото унижения.

Что еще о себе я должна узнать?

В чем еще разочароваться?

Настя уставилась в зеркальную стену какого-то офиса. Из пушистого воротника выглядывали большие, сверкающие от слез глаза.

«Модельное агентство «Звездная пыль», – прочитала она вывеску. И тут же немного приободрилась. – О, надо попробовать! Здесь-то мне точно не откажут!»

Ее попросили подождать, и, пока Настя сидела на диване, чудесные видения обступили ее. Модельный бизнес – ее стихия. Поездки, фотосессии, наряды, трепетная забота о внешности… Ей не придется менять отношение к себе, она просто будет делать то, что всегда ей нравилось! А когда на рекламных щитах появится изображение Настиного лица, когда она начнет мелькать в рекламных роликах ТВ – Платонов поймет, как жестоко ошибся!

Нет, она, естественно, не рассчитывает на Париж или Нью-Йорк. Но в родном провинциальном городе она вполне способна стать звездой рекламы!

– Здравствуйте, вы к нам? – мило встретила ее женщина в ярком костюме бирюзового цвета. – Давайте на вас посмотрим. Разденьтесь. Пройдитесь.

Настя сняла плащ и начала усиленно дефилировать туда-сюда перед бирюзовым костюмом. Она была на сто процентов уверена в собственной неотразимости. Неожиданное сочетание светлых волос и карих (а в момент гнева или боли – черных) глаз всегда производило эффект. Сейчас Настины волосы блестели, кожа была безупречна, и она недавно отбелила зубы – чего и не простил ей Бердягин.

– Что ж, неплохо, – кивнула бирюзовая женщина. – А сколько вам лет?

– Девятнадцать, – не моргнув, ответила Настя. На столько она и выглядела. Да, пришлось соврать, отдав дань торжествующему культу молодости.

– Вы лукавите, – мягко улыбнулась женщина. – Двадцать семь с половиной. Я угадала?

– Двадцать восемь, – убито призналась Настя. Она полагала, ее возраст – тайна для окружающих.

– У меня наметанный глаз. Не знаю, какие мотивы побудили вас обратиться в наше агентство. Ведь не секрет – карьера модели начинается лет в четырнадцать.

– Да, конечно. Но четырнадцатилетних девочек в основном приглашают для рекламы крема от прыщей. А промышленность нашей области выпускает множество других товаров.

– Вы правы. И все же. Если хотя бы двадцать один… Извините, моя дорогая, но природа неумолима. Уже через год от вашей свежести не останется и следа.

– Вы заблуждаетесь.

– Но вас мы не примем.

– Если честно, я рассчитывала на работу стилиста, – поспешно сдала позиции Настя. «Дура, какая дура! Куда я сунулась со своей двадцативосьмилетней физиономией!» – Я закончила трехмесячные курсы и разбираюсь в модных тенденциях. У меня отличный вкус и…

– Трехмесячные курсы – это развлечение для домохозяек, – отбрила дама. В ее голосе послышался металл. Очевидно, Настя вторглась на ее территорию, и дама не отдала бы без боя ни пяди профессионального пространства. – Что ж… Вкус у вас, несомненно, есть…

Настя удовлетворенно кивнула.

– …но такой свитерок, например, я бы этой зимой не надела.

– Это свитер от Миссони!

– Я знаю. И он из коллекции двухлетней давности.

– Но это же Миссони! – с благоговением повторила Настя так, будто говорила о картине Веласкеса или Караваджо: словно изделие, освященное лейблом Missoni, было из разряда вечных ценностей.

– Я не собиралась указывать вам на огрехи в наряде, – пожала плечами бирюзовая дама. – Но если вы претендуете на звание стилиста, то нужно преподносить себя в соответственной упаковке, а не рядиться в устаревшие модели…

Агентство «Звездная пыль» нанесло очередной удар по самолюбию Анастасии. Рушились последние столпы ее уверенности в себе. То, в чем она никогда не сомневалась, – внешность и экипировка – было подвергнуто критике. «Приехали, – сказала Настя. – Я немолодая женщина со следами былой красоты на лице, одетая в старье. Ну, спасибо!»

Вечер она провела в тупом оцепенении перед телевизором.

Глава 7

Денежный вопрос

К концу года финансовые проблемы встали перед Настей в полный рост. Она не привыкла экономить и поэтому быстро растратила свой Стабилизационный Фонд – деньги, выплаченные Бердягиным при увольнении. Все постоянно кончалось: машина требовала бензина, Настин организм – привычных продуктов и услуг.

Она всегда пила на завтрак свежевыжатый грейпфрутовый сок. Выяснилось, что грейпфруты стоят немало! Крем Estee Lauder по семьдесят долларов за баночку подходил к концу, а пользоваться менее дорогими препаратами Настя считала издевательством над лицом. Журналы для прогрессивных девочек – «Шейп», «Вог», «Эль» – требовали ежемесячных трат. Закончился абонемент в фитнес-клуб, а новый она так и не купила.

Настя начала изыскивать дополнительные источники средств. Она решила избавиться от лишнего тряпья, тем более что в модельном агентстве ей раскрыли глаза на истинную ценность ее гардероба – в нем все утратило актуальность.

Конечно утратило! Ведь по идее сейчас бы Насте отправиться в Европу на грандиозные рождественские распродажи. Два года назад она так и сделала и вернулась домой с чемоданами, туго набитыми кашемиром и шифоном. Платонов, правда, долго хватал воздух ртом, когда узнал, сколько она истратила…

Парижские магазины растаяли в туманной дымке. Настя заполнила купоны в газету «Из рук в руки» и стала ждать, когда к ней выстроится очередь. Не тут-то было! Городские модницы почему-то игнорировали возможность обогатить закрома воплощенным гламуром. Загадочный факт – никто не рвался приобрести норковую шубу с капюшоном. Настя недоумевала. Она запросила ничтожную сумму – ей самой эта шуба когда-то обошлась гораздо дороже!

Не нашлось покупателей и для остальных вещей. Например, яркий топ, купленный за триста долларов, Настя была готова уступить за полцены.

– Что вы! – возмутилась одна из потенциальных покупательниц. – С какой стати?

– Это дизайнерская вещь. Видите, лейбл.

– Да такие этикетки продаются в любом швейном отделе! Купи и присобачь куда угодно. Хоть к заднице пришей и наслаждайся – дизайнерская, мол, у меня задница!

Настя вырвала драгоценный топ из рук хамки.

– Точно такой же на рынке стоит от силы тысячу, – заметила обидчица. – Рублей, а не долларов! Ну хорошо, пятьдесят баксов отстегну. Согласна?..

Настя попыталась продать стенку. Жуткий монстр, купленный Платоновым, очевидно, впопыхах, занимал половину комнаты. Сооружение из ДСП страшно раздражало Анастасию. Она умела рисовать, разбиралась в живописи (почти искусствовед все-таки!) и поэтому считала себя профессионалом в смежных областях – в частности, в интерьерном дизайне. Она приглядела в магазине более легкую, современную конструкцию (25 тысяч рублей).

За стенку предложили три тысячи.

– Но она ведь абсолютно новая! – возмутилась Анастасия.

– Сейчас – да. А когда довезем, из нее половина шурупов повылетает. Это же дрова, а не мебель. Соглашайтесь…

– А я с чем останусь? С тремя тысячами?

…Итак, все, с чем Платонов выпустил в одиночное плавание подругу, было невозможно превратить в деньги. Ах да, у Насти еще оставался автомобиль и немного драгоценностей. Но потерять средство передвижения Настя не согласилась бы ни за что на свете. А за любимые украшения – даже если б она и решила с ними расстаться – она не выручила бы и четверти их стоимости.

Настя в растерянности осмысливала свое финансовое положение и начинала тихо паниковать. Пришлось пересмотреть некоторые принципы. Свежевыжатый грейпфрутовый сок был сначала заменен на пакетированный, затем вовсе устранен из меню. Глянцевые журналы привычно манили яркими обложками сквозь витрины киосков, но и от них пришлось отказаться.

– Что же мне делать вечером?! – горевала Настя. – Что читать?

Днем она рыскала по городу в поисках работы, но зимние вечера были тоскливы и мучительно одиноки. Звать в гости старых знакомых Настя не хотела – все ее подруги являлись женами Мишиных партнеров и наверняка уже подружились с новой возлюбленной Михаила. Смотреть бесконечные сериалы по телевизору или леденящие кровь сводки новостей тоже было противно.

Настя достала из коробки кипу прошлогодних дамских журналов. И тут выяснила, что утратила способность радостно внимать их мудрым советам («Приготовьте для партнера настой из молока верблюдицы и плодов фейхоа. Это значительно усилит его потенцию»… «Приглядитесь, куда направлены носки его ботинок. Если на вас – будьте уверены: он к вам неравнодушен!»).

– Странно, а раньше я млела от восторга и предвкушения, когда брала в руки новенький номер. Не понимаю, что произошло. Половина статей – бред, остальные – детский лепет. И из номера в номер одно и то же – оргазм, дресс-код, романтические свидания.

– Очевидно, Платонов основательно врезал тебе по мозгам, если в твоей голове произошли такие серьезные тектонические сдвиги, – предположила Мария. – У тебя болит душа и все чувства обострены. И от этой боли ты стала старше и взрослее.

– Но что же мне читать?

– Почитай «Анну Каренину», – предложила Маша.

– Ты серьезно?

– Можно вслух.

– ?!!

– Думаю, тебе понравится. Мне очень понравилось.

– Как это ты нашла время для «Анны Карениной»?

– Илья зачитал мне пару страниц. Вернее, абзацев. Классно!

– Илья читает «Анну Каренину»?!! – изумилась Настя.

– А что ты так удивляешься?

– Не представляю себе майора милиции, который по вечерам читает Толстого.

– Зря. А что, по-твоему, читают по вечерам майоры?

– Ну… – задумалась Настя. – А! Этикетку «Горячей кружки «Магги»! По слогам.

– Так вот, моя дорогая. Майор Илья Здоровякин по вечерам, в редкие минуты затишья, берет с полки «Анну Каренину». А твоя голова забита бредом из глянцевых журналов! И очень даже хорошо, что теперь у тебя нет возможности скупать их тоннами!

В голосе Марии звучала обида. Принижение образовательного уровня и интеллекта ее мужа оскорбило программистку.

– Да ладно. Не нервничай. Молоко пропадет, – улыбнулась Настя.

– Ладно, оставим в покое «Анну Каренину». Возьми Марину Цветаеву. Как раз тебе под настроение: «О, вопль женщин всех времен: / «Мой милый, что тебе я сделала?!»

– У нее прямо так и написано?! – У Насти загорелись глаза.

– Так и написано. «Жить приучил в самом огне,/ Сам бросил в степь заледенелую!/ Вот что ты, милый, сделал мне!/ Мой милый, что тебе – я сделала?». Гениально, правда?

Марина Цветаева попала в самую точку. Та же трагическая мелодия звучала сейчас и в сердце Анастасии.

– Держи! – Мария вложила книгу в руку подруги. – Постарайся не измазать повидлом, если будешь одновременно жевать круассан.

– Круассаны у нас ешь только ты. Я к ним и не прикасаюсь, – парировала Настя и прижала к груди томик стихов…

Итак, она поставила крест на многих привычках.

Многодолларовый крем (отказ от него, безусловно, влек за собой отмирание эпидермиса и даже псориаз) был заменен дешевой продукцией неизвестной российской фирмы.

– Наковыряй там из баночки, – махнула Маша рукой в сторону ванной. – Свекровь принесла. Хорошая штука.

Через неделю, разглядывая в зеркале румяные щеки, ничуть не пострадавшие, а даже посвежевшие, Настя впервые подумала, что год за годом она тратила огромные деньги, мягко говоря, нерационально.

На вишневую «нексию», раньше вонзавшую в ее самолюбие металлический прут, она теперь смотрела с нежностью. Машина работала исправно, не ломалась, не капризничала, заводилась в мороз…

Усмиряя желания, отказываясь от привычного, Настя вдруг почувствовала, как ее захватывает новый всплеск обиды. Она начала оценивать и взвешивать «богатства», которыми теперь владела, и сравнивать их с тем, что осталось у неверного сожителя.

У Платонова осталось немало.

1. Огромная квартира в центре города с шикарной мебелью и паркетом.

2. Летний загородный коттедж (два этажа, бассейн, фруктовый сад).

3. Новенький «лендкрузер».

4. Счета в банках (городских и европейских, Настя не знала точно).

5. Много чего еще!!!

Когда Платонов предложил ей жить вместе, она продала однокомнатную квартиру, оставленную родителями. Настя была уверена – свадьба не за горизонтом, и поэтому не цеплялась за частную собственность. Она в клюве принесла вырученные деньги милому другу. И Михаил вложил средства в бизнес.

– Надо подсчитать, какие дивиденды тебе полагаются, – желчно заявила Мария. – Ты продала квартиру. Получается, ты дала ему в долг! Нет, ты соучредитель его компании! Надо требовать проценты!

– Да, его бизнес процветает.

– Анастасия, не лапши! Тебе причитается! Пусть платит дивиденды! Он перед тобой в долгу! – жадно требовала Маша.

Настя уныло моргала. Она не ощущала в себе достаточной твердости отвоевывать свои деньги. Она привыкла тратить, а не зарабатывать. То, что Настя получала в «Люкс-Консалтинге», не стоило ей особого напряжения. И, не изведав вкуса денег, добытых истинным трудом, она не ценила их настолько, чтобы кидаться из-за них в драку.

Тем более Анастасия подозревала: теперь Платонов не даст ни копейки. В их союзе он играл роль мощного дуба, а она была гибкой лианой. Она всегда подчинялась его решениям. И если за это время Платонов не попытался улучшить ее материальное положение, значит, он полагает, что сделал для подруги достаточно. Купил ей квартиру…

– Квартира! – напомнила Настя. – Тогда я продала однокомнатную. А сейчас он мне ее вернул. Я в исходной точке пути.

– Значит, все достанется рыжеволосой стерве, – вздохнула Мария. Она считала себя обворованной. Словно сама корову проиграла. – Как жаль, что у вас был гражданский брак. Иначе мы бы потребовали раздела имущества. И бизнеса.

– Не знаю…

– Что ты не знаешь! Ты пять лет варила ему борщ, гладила рубашки, делала массаж. Мне даже страшно представить, какие еще безумства ты творила, чтобы угодить этому деспоту!

– Гладила носки, – кротко кивнула Настя.

– Носки?!! Гладила?!!

Маше стало плохо. Говоря про безумства, она имела в виду что-нибудь из области секса. Но полученная информация сразила Машу наповал. Гладила носки! О подобном извращении Мария слышала впервые.

– Подожди, подожди, – замахала она руками. – Я теряю сознание. Настя! Ну нельзя позволять так себя использовать!

– Он меня не использовал! Все, что я для него делала, я делала с удовольствием. И он для меня тоже делал многое…

Тут Анастасия кое о чем вспомнила:

– Слушай, а ведь он предлагал мне деньги.

– Когда?

– Когда привез в эту квартиру. Вот столько. – Настя показала большим и указательным пальцами толщину пачки.

– Долларов?

– Да, долларов.

– А почему не евро? Доллар-то падает! И что дальше? Где деньги?

– Я швырнула их ему обратно.

– Нет!

– Да! Ты подумай, я же была в шоке! А он словно пытался от меня откупиться!

– И?..

– Что «и»?

– Как их теперь вернуть?

– Никак, – поджала губы Настя. – Не пойду же я просить обратно эти деньги.

– А там, наверное, было много… Как ты думаешь, сколько?

– Не знаю, – дернула плечами Настя. – Сколько бы ни было, мне теперь все равно. Они мне не достанутся. Ну и пусть. Обойдусь…

…Весь декабрь, барахтаясь в сугробах, Настя искала работу. С помощью Марии она нарисовала резюме. Честно говоря, это было не резюме, а слезы хед-хантера. Ничто в Настиной характеристике не заставило бы работодателя алчно облизнуться.

О чем мечтает работодатель? Чтобы его сотрудники:

а) имели гарвардское образование;

б) владели компьютером на уровне продвинутого IT-специалиста из Силиконовой долины;

в) управляли личным автомобилем;

г) способны были поддержать тридцатиминутный диалог с Кондолизой Райс на ее родном языке;