Переворот

Рассматривая эти события в динамике, американское разведывательное агентство «Стратфор» (Stratfor), объясняет стратегические преимущества сирийского руководства четырьмя факторами:

1) вся политическая власть в стране сконцентрирована в руках клана Асадов;

2) алавиты, из которых формируется сирийская элита, демонстрируют единство;

3) они контролируют военную разведку;

4) партия «Баас» удерживает монополию на власть[19].

Тем временем Вашингтон, форсируя события, продолжает натиск на Дамаск, вводя международные санкции (один из 198 методов ненасильственных акций) против представителей спецслужб и родственников президента. Заморожены торговые отношения между двумя странами. Совет ООН по правам человека также не остался в стороне, приняв резолюцию, осуждающую применение силы против манифестантов. Глава отдела политического планирования в Госдепартаменте Дж. Салливан пошел еще дальше, пригрозив, что если президент Сирии не откажется от насилия, то он также будет включен в список лиц, на которые распространяются санкции[20]. В свою очередь, Евросоюз после согласования со своими 27 членами уверенно последовал примеру могущественного союзника.

Информационное давление на сирийское руководство растет постоянно. Под влиянием напряженной ситуации в регионе Государственный департамент все более критично оценивает и внутриполитическую ситуацию в Иране, обвиняя правящие круги страны в попытках «подорвать арабскую весну» в сопредельных государствах. Х. Клинтон выражает надежду на то, что «в Иране создалась ситуация, в результате которой простые люди могут повлиять на развитие событий», призвав оппозицию искать международную поддержку, как это имело место в Ливии. Впервые с 1980 г. (дата разрыва дипломатических отношений с Исламской Республикой Ираном) администрация США делает ставку на полноценное использование Всемирной паутины для трансляции «мягкой силы» среди молодых иранцев, планируя запустить к концу 2011 г. «виртуальное посольство», информирующее о визах и программах студенческого обмена[21].

Более того, в феврале 2012 г. на конференции в Гамбурге по социальному измерению Интернета советник госсекретаря США Бен Скотт официально признал ставку Вашингтона на социальные сети, заявив, что «американская дипломатия рассматривает социальные сети как один из основных инструментов внешней политики США»[22]. По его мнению, в эпоху виртуальных технологий традиционная дипломатия должна принципиально измениться, потому что «Фейсбук» или «Твиттер» предлагают правительствам мощный инструмент прямого общения с огромным числом граждан, позволяют легко выяснить их настроения.

1.2. Технологии ненасильственного сопротивления во внешнеполитической стратегии США

От ненасильственной революции к прямому военному вмешательству: опыт Югославии (2000 г.). С начала 2000-х гг. внешняя политика США делает ставку на «мировую демократическую революцию». Подтверждением этой глобальной цели служит позиция одного из старших советников президента Дж. Буша-младшего по делам обороны Р. Перла: «Почти в каждой стратегически важной стране мира возникли освободительные движения, и мне представляется совершенно естественным, чтобы наше правительство инициировало и финансировало программы, направленные на оказание помощи людям, которые борются за свободу. На это мы должны идти без оглядки»[23].

Стратегия национальной безопасности США от 2006 г. придерживается избранной неоконсерваторами стратегии: «Роль Америки – помогать и поддерживать демократические движения в любой стране и культуре, чтобы в конце концов покончить с тиранией. Сегодня характер режимов имеет не меньшее значение, чем соотношение сил между ними. Цель нашей политики – помощь в создании демократических, хорошо управляемых государств, которые удовлетворяют потребности своих граждан и ведут себя ответственно на международной арене. Это лучший способ обезопасить американский народ»[24].

США – единственная и, по всей видимости, последняя сверхдержава современности, имеющая планетарные интересы. Для их аппликации Вашингтон вырабатывает уникальную (в каждой конкретной ситуации) стратегию и тактику, которые, в свою очередь, состоят из военных и гражданских методов политического действия. Стремительное развитие событий в международных отношениях, разгоняемых информатизацией, показывает, что каждая операция содержит как прямые (насильственные методы), так и непрямые инструменты воздействия на объект, обобщенные нами в понятии «ненасильственное сопротивление». Принципиальная разница между двумя подходами состоит в следующем: насилие взывает к страху, инстинкту самосохранения, а ненасилие – к состраданию и совести.

Идеи ненасилия сопровождают известные нам цивилизации с момента их зарождения, пронизывая своей мудростью большинство древневосточных культур (не говоря уже о европейской цивилизации), но получают свое практическое воплощение только в XX столетии, что объясняется по меньшей мере тремя причинами.

1. Трансформация человеческого сознания, берущая свое начало от европейских буржуазных революций XVII, XVIII и XIX вв., порожденных взрывным ростом народонаселения и капиталистического производства. Идеи Т. Гоббса и Ж.-Ж. Руссо об общественном договоре заменяют суверенитет государя суверенитетом народа. Руссо идет дальше своего английского предшественника и выдвигает доктрину народного суверенитета, назвав суверена не чем иным, как коллективным существом, образуемым из частных лиц, в совокупности получивших имя народа[25]; суть народного суверенитета – верховенство народа в государстве; народ рассматривается как единственный законный и правомерный носитель верховной власти[26]. Таким образом, народоцентризм (или республика) приходит на смену теоцентризму, в рамках которого легитимность правителя определялась «промыслом Божьим», что давало ему право удерживать власть над народами с помощью насилия. Подобно деятелям эпохи Возрождения, Руссо значительно опережает свое время: прямым воплощением его доктрины (повлиявшей на Толстого и Ганди) станет Всеобщая декларация прав человека, принятая резолюцией 217 А (III) ГА ООН от 10 декабря 1948 г. Статья 21 декларации заложит принцип, на котором построят свои обвинения в адрес властей все технологи ненасильственных переворотов: «Воля народа должна быть основой власти правительства и находить свое выражение в периодических и нефальсифицированных выборах при всеобщем и равном избирательном праве и свободном голосовании»[27].

2. Мировая урбанизация и индустриализация, буквально вырвавшая человека из размеренной деревенской жизни. Урбанизация укрепляет его зависимость от таких элементов городской инфраструктуры, как электричество, каналы связи и транспорт. Утрата сельского коллективизма у горожан происходит благодаря общению с помощью разного рода магистралей (образовательных или профессиональных), что позволяет им постепенно сливаться в универсальную общность. Это обстоятельство приводит к тому, что ненасильственные акции, блокирующие коммуникационные артерии города, оказываются эффективнее вооруженных методов борьбы; отныне ненасилие способно парализовать деятельность не только отдельно взятых солдат или полицейских, но и всего государства, его материальные и нематериальные источники власти.

3. Милитаризация международных отношений, провоцирующая насилие в нестабильных регионах планеты. Биполярное противостояние двух ядерных сверхдержав (СССР и США) только ускоряет реализацию планов национальных правительств по увеличению количества и качества вооружений. Америка, учитывая превосходство своих оппонентов (в Азии, Африке и Латинской Америке) в живой силе, делает ставку на ненасильственные государственные перевороты, более дешевые и действенные методы политической борьбы. Со стратегической точки зрения преимущество ненасильственного сопротивления в том, что оно блокирует городские коммуникации (транспортное сообщение, телефонные артерии, почту, радио и телевидение), не находящиеся под пристальным надзором властей. Как правило, правительственные силы тщательно охраняют государственные здания, забывая о том, что без каналов связи они не способны контролировать ситуацию в стране. Предоставим слово древнекитайскому мыслителю Сунь Цзы, который всегда знал слабое место противника: «Напасть и при этом наверняка взять – это значит напасть на место, где он не обороняется; оборонять и при этом наверняка удержать – это значит оборонять место, на которое он не может напасть»[28].

В ходе революции в Югославии власть так и не сумеет распознать свои слабые места и оперативно их оборонять: для захвата телевидения в Белграде оппозиции будет достаточно одного бульдозера. Югославия – страна, где власть была свергнута преимущественно силовым путем, невзирая на активную поддержку режима среди населения. С. Милошевич объединял общество благодаря не только своей приверженности левым идеям, но и личному авторитету, позволяющему ему руководить богатым (с точки зрения сырьевых ресурсов) государством, расположенным на узловом центре Юго-Восточной Европы. Поддержка широких народных масс определила порядок применения администрацией США насильственных и ненасильственных методов. Так, с самого начала переворот в Югославии сопровождался насильственными акциями НАТО (с 24 марта по 10 июня 1999 г.) – бомбардировками Белграда, направленными на подавление сербского сопротивления в Косово. На второй стадии операции (в 2000 г.) в дело вступают активисты революционного движения «Отпор», поддержавшие путем ненасильственных действий оппозиционера В. Коштуницу. Аналогичные усилия были предприняты НАТО и в 1995 г. уже по отношению к боснийским сербам в Боснии и Герцеговине.

В политическом плане смена режима в Югославии отвечает долгосрочным интересам западной элиты: инкорпорирование Белграда (и других стран бывшей Югославии) в евроатлантические наднациональные структуры позволяет Америке монополизировать транспортировку углеводородов из Южного Кавказа и Центральной Азии в Западную Европу.

США задействуют свой пропагандистский потенциал; вся государственная машина стремится захватить информационное пространство противника для его последующего отстранения от власти. По оценке американского философа и лингвиста Н. Хомского, вся информационная кампания представляется западному зрителю в образе борьбы «добра со злом»: «демократический Запад и его гуманистические инстинкты» противопоставлялись «варварской жестокости православных сербов»[29].

Однако С. Милошевич оказывается неудобной мишенью: даже после систематических бомбардировок Белграда в конце 1990-х гг., призванных аккумулировать страх, режим пользуется народной поддержкой.

Организаторы переворота в Югославии: Агентство США по международному развитию, Фонд Сороса, «Freedom Haus», Национальный фонд демократии, Международный республиканский институт, создавший студенческое движение «Отпор» в октябре 1998 г. (на его базе уже в январе 2000 г. создается Демократическая оппозиция Сербии (ДОС), во главе которой встает юрист В. Коштуница, главный оппонент С. Милошевича на президентских выборах).

По мнению С.Г. Кара-Мурзы, важная задача для американцев – объединение раздробленных сил правой оппозиции в Сербии, которые еще в 1999 г. подстрекаются американскими официальными лицами к массовым демонстрациям против правительства. Государственный секретарь США М. Олбрайт требует от оппозиции уличных демонстраций для свержения правительства.

По официальным данным, на выборы 2000 г. администрация Б. Клинтона потратила 55 млн долларов. А сразу после выборов Конгресс США выделил 105 млн долларов для югославских партий и средств массовой информации (122-й метод Шарпа – литература и речи, призывающие к сопротивлению). На встрече в Баня-Луке весной 2000 г. М. Олбрайт выражает разочарование провалом попыток свергнуть правительство; она надеялась, что «санкции вынудят людей обвинять Милошевича в их страданиях», но тогда люди до этого еще «не дозрели»[30].

Давление на руководство страны продолжается по всем каналам; за неделю до выборов Евросоюз выпускает «Послание сербскому народу», в котором обещает снять санкции против Сербии только после победы В. Коштуницы. Акции протеста запускаются сразу после выборов, прошедших 24 сентября 2000 г. Избирком объявляет, что ни один кандидат не набрал необходимого количества голосов для победы и надо провести второй раунд: Коштуница получает 48 %, а Милошевич – 38,6 %. Однако Коштуница отказывается идти на второй тур, поскольку левая оппозиция занимает 26 мест из 40 в Палате республик; коммунисты получают власть в парламенте, что делает невозможным осуществление программы ДОС (по Конституции полномочия президента были ограничены парламентом). Оппозиция делает ставку на ненасильственный переворот.

Хронология событий: 1 октября шахтеры объявляют забастовку с требованием отставки С. Милошевича (116-й метод – распространяющаяся забастовка). 2 октября начинается всеобщая забастовка (117-й метод). 5 октября, до даты второго тура голосования, «Отпор» организовывает митинг в Белграде с подвозом людей из регионов. Студенты и собравшаяся толпа силой врываются в здание Союзной скупщины (парламента), а затем на радио и телевидение Сербии. После захвата телецентра в эфире государственного канала начала вещать «независимая» телекомпания В-92. Именно в ходе этого эпизода отличился Л. Джокич, протаранивший на бульдозере ограду комплекса телецентра. Этот инцидент превратил его в символ переворота, названного англо-американскими СМИ «бульдозерной революцией» (180-й метод – альтернативные системы коммуникаций)[31]. Армия и спецслужбы сдают своего лидера: они вступают в переговоры с лидерами оппозиции и достигают с ними соглашения о соблюдении нейтралитета в обмен на отсутствие враждебных акций со стороны демонстрантов (120-й метод – отказ от лояльности властям). С. Милошевич лишается пространства для маневра: вечером 6 октября 2000 г. он подает в отставку. Подводя итог перевороту в Сербии, отметим, что США сумели свергнуть режим С. Милошевича благодаря комбинированию насильственных (бомбардировки Белграда военно-воздушными силами НАТО) и ненасильственных методов борьбы. Ключевая роль в победе оппозиции принадлежит сербскому движению «Отпор» во главе с С. Поповичем. Опыт и наработки этого специалиста будут использованы Америкой и в дальнейшем.

Белград превратился в испытательный полигон и тренировочный лагерь для Вашингтона, сделавшего ставку на широкомасштабное применение технологии ненасильственного сопротивления в своей внешней политике. Сербия – первая страна, в которой Америка спровоцирует мятеж в вооруженных силах и спецслужбах в XXI в. Именно переход силовиков в стан оппозиции позволит последней достичь успеха.

Ненасильственная борьба за преобладание США на постсоветском пространстве: смена режимов в Грузии, на Украине (2004, 2014 г.) и в Киргизии. С момента распада СССР до ненасильственной смены режима в Грузии прошло 12 лет – период незначительный для мировой истории, но заметный для отдельно взятого человека. Все это время идет необъявленная война различных групп влияния за контроль над отдельными частями некогда могущественной коммунистической империи. Государственные перевороты на постсоветском пространстве, именуемые общественностью «цветными революциями», – одна из форм этой борьбы. Постсоветское пространство, на долю которого приходится порядка 20 % мировых сырьевых ресурсов, побуждает финансовую аристократию Северной Америки и Западной Европы принять активное участие в этой игре. Все предчувствуют: контролирующая этот регион держава рано или поздно приобретет статус сверхдержавы (и сохранит его в обозримом будущем), будет определять дальнейшее развитие геополитических и геоэкономических процессов в Евразии и, как следствие, судьбы мира.

Бывшему государственному секретарю США Г. Киссинджеру принадлежит следующая фраза: «Тот, кто контролирует нефть, в состоянии контролировать и государства»[32]. Этот тезис не потерял своей актуальности. В начале 2000-х гг. слова Г. Киссинджера в точности отразят внешнеполитическую логику республиканской администрации Дж. Буша-младшего, которая, временно стимулируя американскую экономику войной в Ираке и Афганистане, с ревностью будет наблюдать за тем, как Россия использует свои природные богатства, главным образом нефть и газ, для восстановления былых позиций в мире. В ход были пущены испробованные за весь XX в. методы непрямого политического действия: долларизация национальной экономики, влекущая за собой кредитную зависимость от американских банков; антисоветская и антироссийская пропаганда, поддерживаемая, к сожалению, рядом отечественных СМИ; психологическое давление на российские правящие круги посредством расширения числа военных баз по периметру границ.

Учитывая военно-техническое наследие СССР, оставшееся в основном за Россией, вашингтонские стратеги, следуя традициям холодной войны, решили в очередной раз не испытывать судьбу, обратившись к ненасильственным методам борьбы за власть в постсоветских республиках. Неоконсерваторы, бывшие в 1950–1960-х гг. сталинистами и троцкистами, в один голос заговорили о перманентной демократической революции. В очередной раз последователи Л. Штрауса обратились за помощью в Институт Альберта Эйнштейна, где по-прежнему главенствовал доктор Дж. Шарп.

Грузия, 2003 г.: «революция роз». Первой успешной попыткой ненасильственного свержения режима на постсоветском пространстве становится «революция роз» в Грузии. Она представляет собой ненасильственную операцию, нацеленную на смещение президента страны Э. Шеварднадзе, часть шахматной партии, разыгрываемой за контроль над поставками азербайджанской нефти. В этой связи можно согласиться с американским экономистом У. Энгдалем, полагающим, что «еще со времен администрации У. Клинтона Вашингтон поддерживал все предложения по строительству независимого от российского контроля нефтепровода от Баку, далее через Тбилиси на Черное море и затем в турецкий Джейхан»[33]. У. Энгдаль выявляет неизменность (с начала 1990-х г.) стратегии США по отношению к Азербайджану: «Дружественный Америке президент Г. Алиев, бывший в советское время функционером Политбюро, получил президентский пост из рук того же человека, который в бытность послом США в соответствующих странах был ответствен за режиссуру “революции роз” 2003 г. в Грузии, операций сербского “Отпора” в 2000 г. и “оранжевой революции” 2004 г. на Украине, – Р. Майлза. Во время переворота 1992 г., который привел Г. Алиева к власти, Р. Майлз был послом в Азербайджане»[34].

Что касается Грузии, то, несмотря на лояльность Э. Шеварднадзе к Белому дому, США вплотную занимались подготовкой новой грузинской элиты, которая, по их замыслу, должна была принять власть только из американских рук, предавая тем самым забвению советское прошлое. Вашингтон делает ставку на молодого юриста М. Саакашвили, выпускника Колумбийского университета. Работая в нью-йоркской юридической фирме Patterson, Belknap, Webb & Tyler (в Грузии эта компания стала юридическим партнером молодежной организации «Кмара»), обеспечивающей правовую поддержку американских нефтегазовых проектов в СНГ, М. Саакашвили на практике постигает интересующие США нюансы бывшей советской экономики. Со временем этот аспект биографии выделит его на фоне других соотечественников, получивших образование в американских университетах.

А конкурентов у него было достаточно: на протяжении 1990-х гг. США инвестировали в создание новой грузинской элиты «миллиард долларов, официально выделенных для стабилизации бюджета»[35]. Как только Э. Шеварднадзе пройдет точку невозврата, передав летом 2003 г. «Газпрому» и РАО ЕЭС контроль над газо-и энергораспределительными сетями Грузии, Америка поставит М. Саакашвили в авангард оппозиционного движения.

Ударная сила грузинского переворота выстраивается на манер сербских событий 2000 г.: специализированной организацией, созданной еще в 2002 г. для смены власти, становится «Кмара», проходившая специальную подготовку в финансируемых США учебных центрах на территории Сербии. Финансирование «Кмары» осуществляется через Фонд Сороса, в распоряжении которого также находится телевизионный канал «Рустави-2». Символ переворота – красная роза; этим образом оппозиция демонстрирует свое отличие от действующего режима, который, по их заявлениям, погряз в насилии, обмане и коррупции.

Противники Э. Шеварднадзе реализуют широкий перечень ненасильственных акций: забастовки, бойкот выборов, голодовки, ненасильственная оккупация, представление поддельных документов, блокирование информационных линий, снятие указателей, отказ от уплаты налогов, отказ от должности и работы с правительством. Все эти действия в точности совпадают с рекомендациями Института Альберта Эйнштейна: оставаясь в тени, институт функционировал в качестве мозгового центра операции.

Дирижеры «революции роз»: Госдепартамент и посольство США в Тбилиси, Фонд Сороса, «Freedom Haus», Агентство международного развития США, Республиканская и Демократическая партии, действующие через Национальный демократический институт и Международный республиканский институт.

Хронология событий: 2 ноября 2003 г. после выборов в парламент Грузии ЦИК объявляет о победе проправительственного блока «За единую Грузию»; телекомпания «Рустави-2» заявляет, что, по опросам, на выходе победил блок М. Саакашвили «Национальное движение». 21 ноября Госдепартамент США называет выборы в Грузии сфальсифицированными. На следующий день после этого заявления в Тбилиси организуется пятидесятитысячный митинг, участники которого врываются на первое заседание парламента во время выступления Э. Шеварднадзе. 23 ноября глава МИД России И. Иванов убеждает Э. Шеварднадзе покинуть Грузию во избежание кровопролития, а Верховный суд аннулирует результаты выборов; Э. Шеварднадзе подает в отставку, и.о. президента становится Н. Бурджанадзе. На последующих президентских выборах, состоявшихся в январе 2004 г., М. Саакашвили набирает 96 % голосов избирателей и становится новым главой государства.

Подводя итоги переворота, следует обратить внимание на культурно-исторический фактор. Грузия, несмотря на традиционные связи с Россией, инкорпорируется в западную систему управления, что, в частности, проявляется в вытеснении русского языка английским. Американцы, не признавая наличия особых интересов нашей страны в Закавказье, заполняют информационный вакуум в бывшей советской республике. Коммуникационные возможности США, частично реализованные в ходе «революции роз», создают, по мнению С.Г. Кара-Мурзы, новые реалии «общественного сознания, переживающего глубокий и длительный кризис идеологии: народ становится толпой, даже не выходя из своих квартир; он атомизируется и теряет способность сохранять устойчивую позицию; уже при небольшой угрозе поражения власти такое население быстро и внешне немотивированно переходит на сторону той стороны, “чья берет”»[36].

Переворот в Грузии продемонстрировал неготовность правительственных структур противостоять ненасильственным операциям, которые реализуются под аккомпанемент англо-американских СМИ, в широком смысле – «мягкой силы» США. Тем не менее, несмотря на «бархатную оболочку» смены режима, ее результат был далек от ненасильственных принципов: новый грузинский лидер взял линию на открытую конфронтацию с Россией, которая вылилась в боевые действия на территории Южной Осетии и Абхазии, вынудившие российское руководство силой восстановить статус-кво.

Украина, 2004 г.: «оранжевая революция». Переходя к анализу «оранжевой революции» на Украине, пик которой приходится на октябрь – декабрь 2004 г., обратимся к более ранним событиям, подготовившим изменения. Внимание американских политических технологов к Украине прослеживается с начала 2000 г., когда неправительственные организации (НПО) организовали психологическую акцию «Украина без Кучмы», объединившую под своим знаменем широкие протестные слои и разнохарактерные политические силы – от ультранационалистов до анархистов. В ходе этой ненасильственной операции США отрепетировали технологии управления уличными массами и политического давления на власть, дискредитировав в очередной раз президента Л. Кучму.

Причина этих событий в том, что Л. Кучма предпочитал балансировать между Западом и Россией. Слабость России в годы правления Б. Ельцина и в первые годы В. Путина определяла большую готовность второго президента Украины прислушиваться к мнению Запада (в первую очередь к США). Основная линия политики США по отношению к Украине – стремление не допустить укрепления позиций России как доминантной державы; главный гарант данного факта – воспрепятствование любым формам интеграции России и Украины. В этих целях Вашингтон проводит политику поддержания напряженности в отношениях между Москвой и Киевом[37].

Америка стремится не только получить власть над украинской политической системой, ее интересует методика достижения цели. В начале 2004 г. бывший глава Государственного департамента М. Олбрайт высказывается предельно откровенно: «Соединенным Штатам не важно, кто именно станет президентом Украины, но нас крайне интересует вопрос о том, каким путем будет одержана эта победа»[38]. Американцы уже тогда открыто заявляют, что выбор предопределен. Ставка делается на В. Ющенко, кандидатура которого активно лоббируется его супругой Е. Чумаченко, длительное время работавшей в Госдепартаменте США и в отделе внешних связей Белого дома. Темпы предвыборной гонки наращиваются в начале апреля 2004 г., когда были обозначены два основных претендента на президентский пост – В. Янукович и В. Ющенко.