Под позолотой кровь

Даша снова попыталась вырваться. Палачу пришлось использовать почти всю свою силу, чтобы удержать ее. Даша извивалась всем телом, пыталась ударить его головой и ногами. Сволочи. Что они натворили? За что ей все это, за что все это ему? Палач застонал и ударил. Сильно. Потом снова ударил. Дыхание Даши пересеклось, и вместо крика вырвался хрип. Руки ее рванули простыню. Даша вдруг перевернулась на спину, и лицо ее приблизилось к лицу Палача.

Он видел, как зрачки ее вначале сжались до точек, а потом, словно прыгнув ему навстречу, расширились.

– Слава, – как в бреду прошептала она. – Слава.

Он потрясенно молчал, вглядываясь в ее глаза.

– Мне плохо, Слава, мне очень плохо. Что мне делать? Сла-ва! Ответь! Помоги же мне! Я так больше не могу, ты же обещал мне помочь! Слава!

Палач молчал.

– Я ведь люблю тебя, Слава, ты слышишь меня, люблю!

Не так. Не нужно так с ним, он не может этого слышать. Он думал, что самое плохое это притворяться человеком. Но быть самим собой и слушать это безумие…

– Даша, хорошая моя, – пробормотал Палач, – я с тобой, все будет хорошо, успокойся, все будет хорошо, я тебя тоже люблю.

– Я ведь красивая? – неожиданно спросила Даша.

– Да.

– Красивая… – сказала Даша, словно пробуя это слово на вкус. – Я красивая. Ты меня правда любишь?

– Да, очень.

– Очень… Ты никуда не уйдешь? Я не хочу, чтобы ты ушел. Честное слово, не хочу. Останься. Если любишь.

– Я не уйду, я никуда не уйду. Я буду рядом.

– Рядом. А ты меня любишь?

– Люблю!

– Честно-честно любишь?

Она уходила в свое семнадцатилетие. Она забывала то, что произошло с ней сегодня, она забывала то, что произошло с ней тогда, в тот проклятый день. Она возвращалась туда, где хотела и могла любить. Она уходила туда и увлекала за собой Палача.

Даша прижалась к нему и он почувствовал на своем лице ее губы. И он почувствовал, как эти губы шепчут безумное «Люблю» и ищут его губы. Он осторожно поцеловал Дашу. Она тихо засмеялась. «Я хочу тебя « – тихо прошептали ее губы. Он замер.

– Это не страшно, что я тебя прошу об этом. Когда очень любишь, то это можно. Ты ведь любишь меня?

– Да, – сглотнув комок, ответил он, – я люблю тебя.

– Иди ко мне, – еле слышно сказала она.

Суета

Вначале нужно найти лоха. Лоха вообще нужно всегда держать на примете, но в данной ситуации нужно найти лоха совершенно конкретного и неподдельного. Этим обычно занимался Карась.

У него на подходящего лоха глаз был наметан. С первого взгляда Карась определял в толпе потенциального клиента. В любой, самой угрюмой толпе Карась умудрялся определить того, кто не просто готов отдать все ценности, но еще и имеет эти ценности. Даже сам Карась не мог точно сформулировать набор каких примет определяет его выбор. Он просто знал, что если подойти к эту мужику или к этой телке, или к этому мудаку, то они, телка, мудак и мужик, сделают все что нужно для собственного разорения. Будут действовать как после репетиции и изо всех сил помогут себя кинуть.

Карась вычислял лоха, но первым действовать начинал Пень. У него очень убедительно выходило изображать лоха среди лохов. Именно человек с такой физиономией как у Пня мог совершенно свободно выронить посреди улицы толстенный кошелек или просто кулек с деньгами и пройти дальше ничего не заметив. А потом суетиться, выспрашивая плаксивым голосом у прохожих, не видел ли кто пропажи.

Ответственную задачу развести лоха брал на себя Графин. В зависимости от ситуации и избранного сценария, он либо предлагал лоху поделить найденное, либо просто обращал его внимание на лежащие деньги. Ну и в финале в дело вступали Локоть и Сявка. Сама природа позаботилась об их подготовке на роль вышибал. Такого выражения лица нельзя было специально отрепетировать, с ним нужно было родиться. Только несколько поколений алкоголиков, зачинающих потомство по пьяному делу, могли произвести на свет подобные украшения рода человеческого. Локтю и Сявке достаточно было просто постоять рядом с клиентом, чтобы у того проявилась необычайная сговорчивость в деле расставания с родными ценностями.

Все было настолько просто, что даже не рассматривалось компанией как дело. Так, развлечение. Только по этой причине Карась дал добро на проведение операции. Сам Карась искренне считал, что на курорте нужно отдыхать, что работать надо на знакомой территории и остальные с ним, в принципе, были согласны. Но это, блин, работать, а тут типа отдых, чисто по приколу.

Полный город лохов, а на таком лоходроме грех не сшибить на пиво. Грех. Работать решили по упрощенной системе – ни каких «кукол». Пень роняет «бабки» и, если лох их только поднимает, дело сделано. Пусть лох оказался порядочным только хочет спросить типа, чье, в натуре, добро. Это уже все до фени. Счастливый хозяин пересчитывает поднятое и возвращенное и тут же обнаруживает крупную недостачу. Подвалившие Локоть и Сявка в качестве свидетелей подтверждают факт пропажи денег и убедительно просят нашедшего эту недостачу возместить. Вначале просят устно. Если возникает необходимость, то просьба излагается в рукописном варианте. Карась и Графин работают на атасе, завершая изящную простоту спектакля.

Компания приехала на курорт только утром и еще плохо владела ситуацией. Они не предполагали, что даже в обычных условиях их бизнес был бы пресечен достаточно быстро – Король требовал, чтобы курортников не обижали. Свои деньги курортник должен был тратить с удовольствием и так, чтобы и на следующий год возникло у него желание приехать на этот курорт. В обычный день все это вылилось бы в пару пинков и, может быть, демонстрацию ствола.

После стрельбы в «Южанке», а, тем более, команды Короля, всякий, попавший в поле зрения бригад очень и очень рисковал.

Первым готовящееся кидалово засек патрульный сержант, но мер принимать не стал. Наводить порядок в подобных вещах милиции не полагалось, и сержант спокойно подошел к стойке летнего кафе и, выпив стакан бесплатной «колы», перебросился парой-тройкой слов с барменом. Бармен внимательно посмотрел на Локтя и Сявку, пристроившихся в тени платана, на маневры Карася и Графина по набережной и не торопясь подошел к сидящим за столиком четырем ребятам из бригады Грека. И у компании Карася начались проблемы.

Карась как раз вычислил лоха и указал на него Пню. Пень двинулся было на исходную позицию, но вдруг столкнулся с крепким парнем, вздрогнул, захрипел и стал оседать на заботливо подставленные руки прохожего. Локоть и Сявка двинулись к месту столкновения, но за спиной у них появился еще один спортсмен и дважды взмахнул рукой. Сявка и Локоть обычно хорошо держали удары, но в руках у бившего была телескопическая дубинка и пара вышибал спокойно легла у колес кстати подкатившего микроавтобуса. Микроавтобус заодно прикрыл всю мизансцену от глаз гуляющих курортников. Первым в машину вбросили Пня, потом очень оперативно переправили туда же Локтя и Сявку.

Карась потянул за руку дернувшегося было Графина. Не тот расклад, чтобы выпендриваться. Дерьмом запахло и лучше всего было делать ноги, но у людей Грека было другое мнение. Спокойной походкой к Карасю и Графину подошел невысокий крепыш:

– Поехали покатаемся.

– Это еще с каких хренов? – попытался стать в позу Графин и тут же сник, утробно булькнув и опустившись на колени.

– Помочь или сам пойдешь? – почти дружелюбно поинтересовался крепыш у Карася.

– Сам пойду, только ты, братан, напутал чего-то. Мы тут просто так отдыхаем.

– Ясный хер, просто отдыхаете. А мы вас просто покатаем. Бери своего кореша и в машину.

Карась подхватил подмышки Графина и повел его к микроавтобусу. Хреново! Как все, мать твою, хреново. И ведь как чувствовал, что не нужно было затевать всю эту фигню. Лежали бы сейчас на пляже, баб снимали. Так нет же, блин, влипли и непонятно во что.

Карась огляделся тоскливо вокруг, увидел спокойные глаза патрульного сержанта, и у него мелькнула, как последняя надежда, мысль, что попали они в руки оперов и что после беседы их выпустят. Потом залез в машину, посмотрел на залитые кровью лица приятелей, и желудок его болезненно сжался. Спазмы пошли к кишечнику. В животе заурчало.

– Только не вздумай в машине серануть, – предупредил залезший следом крепыш, – матку выверну.

Карась кивнул и сел прямо на пол. Машина тронулась с места и нетопливо поехала по пешеходной зоне набережной, вежливо пропуская гуляющих курортников.

Мусор

Блядство. Господа бога… Что ж теперь делать? Он всегда знал, что настанет его момент. Настанет. И настал. Мусор? Хрен с вами, пусть Мусор. Только теперь не просто мусор, а мусор с деньгами. И какими деньгами! Кинутый мудак. Прятать такие деньги и не знать об этом. Судьба у него, у Кинутого такая, в чужом дерьме ковыряться.

Денежки не просто так в машине лежали. Денежки для чего-то привезли. И лежали они вместе со стволами. Стволы и бабки. Прятал их Кинутый по приказу Мастера. А сам Мастер в это время в «Южанке» парился с приезжими козлами. А ведь мог прямо в доме у Васи посидеть, поболтать. Или не мог?

Не мог. В кафе ему было сподручнее. К Васе мог кто-нибудь припереться, винца купить или еще чего. Просто собутыльник мог заявиться. Тот же Малявка у Кинутого часто ошивался. Малявка, сучило!

Мысль о Малявке даже на минуту отвлекла от рассуждений о деньгах. Найти Малявку и отмудохать. Так, чтобы пузыри, сука, пускать начал. Мусор представил себе, как хрустят ребра Малявки и даже улыбнулся. С Малявкой успеется. А вот с деньгами и Кинутым…

Мусор пообещал прийти к Кинутому в одиннадцать ночи не успев всего обдумать. Просто в голове полыхнуло, что вечером с Васей нужно будет решать. Что решать и как – Мусор еще не окончательно обдумал, но все произойдет сегодня ночью.

И еще Нинка. Вася к ней в киоск приволок мешок. Нинка, конечно, запугана, но ведь может и ляпнуть кому-нибудь, что Кинутый для участкового мешок у нее в киоске оставлял. Хреново. Для тебя, Ниночка, хреново, потому что Игорь Иванович Мусоргский должен все предусмотреть и решить. Такие деньги он никому не отдаст. Никому.

Все изменится. Теперь он как человек жить будет. Сука. Это как же он теперь жить будет? Деньги – оно, конечно, хорошо, но только все ведь заинтересуются откуда у участкового такие деньги. Откуда. Вот тут и смекнет кто-нибудь из тех, кто эти деньги в сумку клал, что не зря по своему участку Мусоргский ходит. Так он себе могилу выроет сам.

Думай, думай, если жить хочешь. Зачем столько денег приятели Мастера с собой привезли? Может, Мастер наркоту продавал? Может быть. Тогда зачем столько стволов? И автоматов и даже винтовка с оптическим прицелом. Для охраны? Нет, тут Мастер крупнее играл.

Ни хрена себе! Так это покойничек решил с Королем кончать! Наркотой торговать в городе тот запрещал, беспредела не одобрял, ходили слухи, что Король сильно недоволен Мастером. А Мастер был не из тех, кто хотел в узде ходить. Тот еще конь. Был. Так значит – Король их приказал кончать? А что ему, Мусору, из этого всего светит? Может, плюнуть на все и сдать Королю и оружие и бабки? Мол нашел и сразу сообразил. Может, Король чего отвалит по этому поводу. А может и нет. Можно только оружие сдать, мол не было больше ничего и все тут. Только стволы. Кинутый видел две сумки, но это ничего, разложить оружие на две торбы – он и не заметит. Ему, мудаку сопатому, не до того будет. Ему придется Королю объяснять почему это у него во дворе Мастер машину прятал.

А поверит Король? А почему бы и нет? Поверит. Надо только решить как все правильно сделать. Кому докладывать? Симоненко или Королю. До вечера подождать, что ли? Может еще чего нового всплывет? Ну, пусть поищут все как следуют. Машины пока только один старший лейтенант хватился. Если до ментов тоже дойдет, что нужно тачку искать, тогда начальство прикажет заняться этим нудным делом тому, кто лучше всего знаком с районом, то есть, участковому. А участковый поищет и найдет. Ой, найдет.

Мусор почувствовал приятное возбуждение. Почти такое же, как если бы он поймал Малявку и уже сломал ему пару ребер. Позвать, что ли, Нинку с улицы и еще раз ей за щеку заправить? Нечего ей вокруг киоска шляться, еще заинтересуется кто, что это участковый в киоске один делает. Мусор собрался было открыть дверь и позвать Нинку, но остановился. Поискал под прилавком, за ящиками и обнаружил объемистую хозяйственную сумку. Переложил, не торопясь в нее деньги, наслаждаясь каждым движением, аккуратно закрыл молнию. Потом разложил оружие из одной сумки в две и начал закрывать. Спохватившись, вынул с самого дна пистолет с глушителем и четыре обоймы, положил поверх денег. Все оружие обтер носовым платком. Нинку сегодня больше трогать не будет. У нее и так вот дурь в глазах появилась. Как бы она в сумки не полезла. Мусор открыл засов на двери киоска и позвал Нинку.

Нинка вздрогнула и подошла, старательно пряча глаза. У Мусора даже возник соблазн, но настроение у него было неплохим.

– Ты, Ниночка, дверь на замок закрой, а ключик отдай мне.

– Что, Игорь Иванович?

– Ключи мне отдашь от киоска. Сама здесь будешь в половину одиннадцатого. Поняла?

Нинка кивнула. Она боялась другого, а тут всего лишь ключи. Она кинулась в киоск, забрала свои вещи и торопливо захлопнула дверь. Нинка боялась, что Мусор передумает, и потому торопилась. Она даже не обратила внимания на сумку в руках у Мусора.

– Сегодня, в половину одиннадцатого, – напомнил Мусор.

– Я да, я хорошо… я приду… – и Нинка пошла на плохо гнущихся ногах, все еще ожидая окрика и новых мучений. Но Мусор почти сразу же забыл о Нинке.

Руку оттягивала сумка с деньгами. Вечером все решится, все решится вечером.

Наблюдатель

Все относительно в этом самом непредсказуемом из миров. Каждая минута проведенная на обжигающем стуле в кафе тянулась как час. Потом необычайно долгий выстрел дамы в белом, ствольная коробка медленно отходит назад, обнажая ствол, из дула вырывается клуб раскаленного газа, пули не видно, но гильза мучительно медленно вылетает вправо и вверх от пистолета, поблескивает на безумном полуденном солнце и вращаясь летит на бетонный пол веранды, отскакивает раз, другой и дальше просто катится. Тело охранника падает на спину, медленно, значительно медленнее гильзы, но траектория у гильзы намного длиннее, и они замирают на земле одновременно, израсходованная гильза и охранник, пущенный в расход.

Потом время сорвалось с цепи и понесло Гаврилина навстречу Марине и все только для того, чтобы подло обмануть его в самый прекрасный момент. Только Марина прикоснулась к его телу, как стрелка на стенных часах перепрыгнула с цифры три на цифру пять, солнце решительно сползло почти к самой крепости, и Марина встала с постели. Гаврилин потянулся к ней, но Марина уже была тверже крепостной стены.

– Неплохо, это было совсем неплохо. За технику исполнения я поставлю тебе четыре с плюсом.

– А почему не пять с минусом?

– На пять с минусом нам еще придется работать и работать, – Марина спокойно надела трусики, юбку и блузку на голове тело.

– Ты мне это твердо обещаешь? – радостно спросил Гаврилин.

– Если ты сам не передумаешь.

– Только под страхом смерти. Ты разбудила во мне зверя и любопытство. Вообще то я был уверен, что меньше пятерки в постели не зарабатываю…

– Мне очень жаль, Саша, но ты себе льстил. Надо в твоем возрасте уже быть немного самокритичнее. Хотя, тут ты не виноват. Тебе просто не встретился хороший учитель.

– Не понял? – Гаврилин перевернулся на живот и вопросительно посмотрел на Марину снизу вверх.

– Ты неплохо оснащен от природы и есть желание постараться, но… – Марина застегнула пряжки на туфлях и выпрямилась.

– Ты хотя бы намекни, в чем мне стоит попрактиковаться.

Марина остановилась в дверях и медленно, по слогам произнесла:

– У тебя проблемы с языком. Когда мужчина не может связать двух слов – это нормально. В постели иногда стоит и помолчать.

– Ну, и…

– Но это не значит, что его в постели нужно держать за зубами.

– Интересное замечание. И когда я смогу обсудить его подробнее?

Марина скептически оглядела лежащего Гаврилина покусывая нижнюю губу.

– Если у тебя хватит сил и желания – сможешь найти меня в десять часов вечера в ресторане гостиницы «Юг», заодно сможем и поужинать.

И графиня спокойно покинула спальню маркиза. Но свидание назначила. Вот тебе и четверка с плюсом. Да она просто не может его забыть. Она покорена им готова отдать за его любовь все свое состояние и родовой замок на третьем этаже пятиэтажного дома.

Гаврилин потянулся и положил руки под голову. Хорошо, просто хорошо. Давно ему не было так хорошо. Он даже забыл, что можно вот так просто расстаться с женщиной после постели и не чувствовать, как обычно, легкого разочарования.

Спасибо любимому начальству. Вполне обнадеживающее начало для карьеры. Курорт, смертельно опасная блондинка, горы трупов и неземное наслаждение в постели красавицы, фамилию которой, кстати, он так и не узнал. Он вообще ничего о ней не узнал. Имя и адрес. И еще у нее родинка под правой грудью. Гаврилин хмыкнул. Это молодой специалист заметить успел. Какой глазастый молодой человек у нас тут гуляет. Неужели все, о чем ему говорили за время учебы настолько не похоже на реальную жизнь? Инструктор буквально рубашку на себе рвал, когда гарантировал полное отсутствие шпионского антуража в реальных заданиях. Если вы полагаете, что вас будут мечтать заполучить к себе в постель самые лучшие женщины мира, то вы глубоко ошибаетесь! Как же, ошибаетесь! Одна из самых, стоп, самая красивая из женщин планеты только что вышла из этой комнаты и даже поставила ему четыре с плюсом за технику исполнения. Это вам не оценка техники слежения и наблюдательности. Это вам…

Да. В смысле, наблюдательности и предусмотрительности. Он умудрился в течение двух часов упражняться в блуде при открытый дверях. Умница. Это бы неплохо выглядело – кавалер поощрительно поглаживает волосы дамы, заинтересовавшейся его телом ниже пояса, начинает приближаться к финальному аккорду, и тут в дверях появляется баба Агата. Любит хозяйка своего жильца и иногда балует чем-нибудь домашним. «Здравствуйте, баба Агата, а это Марина, она сейчас сплюнет и поздоровается!»

Гаврилин представил себе эту сцену и засмеялся. Вскочил с постели и несколько раз подпрыгнул. И жить хорошо, и жизнь… особенно после бокала шампанского. А в двадцатый номер – шампанского! Гаврилин прыснул. Совсем крыша поехала. Черепица летит во все стороны. В двадцать ноль-ноль он отрапортует начальству, а в двадцать два ноль-ноль, если доживет, и начальство не придумает очередную начальственную пакость, он будет ужинать в ресторане гостиницы «Юг» с Мариной и чахлыми командировочными. Он по легенде, между прочим, простой отечественный интеллигент, без капиталов. На сколько минут ресторана хватит суточных? Гаврилин мысленно пересчитал свои денежные запасы и пришел к выводу, что один вечер в ресторане он себе позволить может. Но только один. Иначе все оставшееся время придется питаться воспоминаниями о прекрасно проведенном вечере.

Ля-ля-ля! Тополя! Здоровенный голый мужик приплясывает посреди комнаты с совершенно обалделым видом. Гаврилин рассмотрел себя в зеркале и пришел к выводу, что начальство было бы им недовольно. То есть, абсолютно. Изо всех сил. Гаврилин натянул спортивные штаны на голое тело. И замер. Краска медленно прошла по его лицу из-под корней волос к шее, как кипятком обдало. Здравствуйте, президент Грант, герой Гражданской войны, вечный символ пятидесятидолларовой купюры. Кто же это вас бокалом придавил? Не надо, мистер президент, не трудитесь. Нам говорили, что нужно доверять своей интуиции. Нас даже хвалили за удивительно сильно развитое воображение и способность к дедуктивному мышлению.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.