Поначалу Крымский полуостров никак не фигурировал в немецком плане войны с СССР, носившем кодовое наименование «Барбаросса». Это, разумеется, не означало абсолютной пассивности германских и румынских вооруженных сил на этом направлении. Первой операцией немцев в отношении Крыма стала попытка блокирования Черноморского флота с помощью неконтактных мин в ночь с 21 на 22 июня 1941 г.

До войны в Крыму находились 156-я, 106-я стрелковые и 32-я кавалерийская дивизии, объединенные в 9-й стрелковый корпус. Корпус по приказу штаба ОдВО в 2.00 ночи 22 июня 1941 г. был приведен в боевую готовность. Как указывается в ЖБД 9-го оск: «Командир корпуса генерал-майор Ф.П. Судаков отдал приказ на перегруппировку и сосредоточение частей корпуса по оборонительным участкам»[1]. Соответственно, 106-я сд выдвигается для обороны западного побережья Крымского полуострова на участок Ярылгач, Кача. 156-я сд начинает сосредоточение для обороны южного побережья на участке Ялта, Алушта, Феодосия, Керчь.

Командир 9-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант П.И. Батов.

Единственное подвижное соединение в Крыму, 32-я кд, становится резервом корпуса. Следует отметить, что на 22 июня 1941 г. корпус еще не имел наименования «особый» или «отдельный». Переименование в «отдельный» произошло 23 июня, а «особым» он стал 25 июня 1941 г.[2] На момент начала войны командовать 9-м ск уже был назначен П.И. Батов[3], но фактически первые приказы корпусу еще отдавал Ф.П. Судаков[4].

Неудачи Красной Армии в приграничных сражениях, прорыв так называемой линии Сталина заставили советское командование задуматься о защите рубежей в глубине страны. Директивой Ставки Верховного командования № 00356 от 15 июля 1941 г. предписывалось, в частности, «построить полевые позиции в местах вероятных высадок десантов противника». Соответственно, в Крыму приказывалось строить оборону «в районе Евпатория, Николаевка, Севастополь, Балаклава, Батилиман, м. Кикехеиз, Ялта, Гурзуф, Алушта, Кучук-Узень, Капсихор, Судак, м. Меганом, Феодосия»[5]. Тревожная обстановка на фронтах заставляет изымать войска из глубины страны. Так, 16–18 июля грузится в эшелоны и убывает из Крыма 32-я кд[6]. Взамен П.И. Батов получает неравноценную замену (совсем без подвижных соединений Крым оставлять не решились) в лице облегченной 48-й кд. Тогда же, в середине июля 1941 г., в связи с ухудшением обстановки на Южном фронте впервые поднимается вопрос о защите Перекопского перешейка.

П.И. Батов позднее в мемуарах описал свои впечатления от рекогносцировки Перекопа: «Вскоре перед нами на много десятков километров на север раскинулась ровная, будто прокатанная мощным катком, выжженная южным солнцем степь. Ляжешь, и то издалека будешь виден. Самое безрадостное зрелище, особенно когда представляешь это голое пространство как возможную арену военных действий»[7]. Как вспоминает Батов, командир 106-й сд А.Н. Первушин сказал: «Если тут придется воевать, солдату приткнуться негде»[8].

С началом войны активность советской авиации на Черном море вскоре заставила противника обратить на Крым самое пристальное внимание. Румынские нефтепромыслы в Плоешти после удара советских бомбардировщиков 15 июля 1941 г. пылали 18 часов. Это не было рекордом: после очередного налета нефтеперегонный завод «Униреа» горел трое суток. Помимо Плоешти, летчики ВВС Черноморского флота бомбили Констанцу и устье Дуная. 23 июля в дополнении к директиве Верховного командования вермахта № 33 Гитлер указывал, что «первоочередной задачей… является овладение Украиной, Крымом»[9]. Позднее он высказался более определенно: «Овладеть Крымом, который, будучи авиабазой противника, представляет собой большую угрозу румынским нефтяным районам». Перенацеливание части сил группы армий «Юг» на Крым стало частью смены общей стратегии «Барбароссы».

Новый план обороны Крыма был утвержден в начале августа 1941 г. Начались инженерные работы на Перекопском перешейке и в районе Чонгарского моста. 7 августа оборону в районе Турецкого вала заняли батальон 361-го сп и дивизион 498-го гап[10]. Меньше чем через неделю, 12 августа, за ними последовали еще два батальона 361-го сп и дивизион 498-го гап, переброшенные в район Армянска. Нельзя не отметить, что это произошло еще до появления на территории Крыма управления 51-й армии (см. ниже). Наконец, 16 августа еще батальон 417-го сп и дивизион 498-го гап направляются на Чонгарские переправы. Накопление войск на подступах к Крыму с севера идет медленно, но верно. Над Армянском и Чонгаром на большой высоте, в том числе ночью с применением осветительных ракет, пролетают немецкие самолеты-разведчики, отмечавшиеся советской службой ВНОС. Война неуклонно приближалась к Крыму.

Выход войск ГА «Юг» на Днепр, на дальние подступы к Крымскому полуострову, заставил задуматься о дальнейшем усилении его обороны. 14 августа 1941 г. директивой Ставки ВГК № 00931 формируется 51-я отдельная армия (на правах фронта), непосредственно подчиненная Ставке. Надо сказать, что в директиве № 00931 было прямо сказано: «Немедленно развернуть с привлечением местного населения инженерные работы по усилению обороны территории полуострова, прочно закрыв в первую очередь пути на полуостров фронтом на север»[11]. Возглавил 51-ю армию Ф.И. Кузнецов, фактически пониженный с должности командующего Северо-Западным фронтом в Прибалтике. Тем не менее в Прибалтике Кузнецов продемонстрировал самостоятельность принимаемых решений. В состав 51-й армии помимо корпуса П.И. Батова включили свежесформированные 271-ю и 276-ю стрелковые, 40,42 и 48-ю кавалерийские дивизии. Помимо этого, в Крыму из местных ресурсов (в том числе НКВД) формировались еще четыре дивизии. Первоначально они имели свою, крымскую, нумерацию (с 1-й по 4-ю), позднее получили общеармейские номера.

Принято считать, что советское командование увлеклось противодесантной обороной Крыма и удар на Перекопе оказался неожиданным. Это мнение сильно упрощает реальную ситуацию. Во-первых, в приказе № 1 51-й армии от 17 августа 1941 г., с которого начал свою деятельность в Крыму новый командарм, ясно сказано: «9 ск (106, 156 и 271 сд) с 6.00 21.8.41 оборонять Чонгарский полуостров, Перекопский перешеек и Евпаторийский полуостров во взаимодействии с береговой обороной Черноморского флота»[12]. Командиру 9-го ск предписывалось лишь до сформирования новых дивизий оставить на евпаторийском побережье полк 106-й сд и батальон 156-й сд в Феодосии. А.В. Басов в своей фундаментальной работе по истории Крыма в ВОВ ошибается, приписывая Ф.И. Кузнецову решение оставить в районе Феодосии и Евпатории 156-ю сд и 106-ю сд целиком, в полном составе[13]. Вновь прибывающую свежесформированную 276-ю сд командующий 51-й армией первоначально как резерв размещал в районах Джанкой, Симферополь, Карасубазар, т. е. в узлах дорог, откуда она могла быть переброшена на угрожаемое направление, причем с явным тяготением к северу Крыма.

Во-вторых, в своем докладе Верховному главнокомандующему о плане обороны Крыма 28 августа 1941 г. Ф.И. Кузнецов прямо писал, что в «ближайшее время крупных морских десантов противник не сможет высадить в Крым с моря»[14] ввиду господства на море Черноморского флота. Более вероятной считалась высадка воздушного десанта, для которого вся равнинная центральная часть Крыма была одной огромной посадочной площадкой. В отношении северного направления (т. е. Перекопа и Чонгара) было четко сказано: «По количеству ожидаемых сил противника оно – самое опасное»[15]. Главным критерием при расстановке сил Ф.И. Кузнецовым являлась боеспособность вверенных ему соединений. На оборону Перекопа и прикрытие Сиваша он поставил лучшие дивизии довоенного формирования – 156-ю и 106-ю стрелковые дивизии. Последняя при этом была растянута на фронте в 70 км за Сивашем. 276-я дивизия нового формирования прикрывала Чонгар и Геническ. Остальные соединения 51-й армии, оцениваемые как «слабо сколоченные», получили противодесантные задачи, а кавдивизии стали подвижным резервом. 1 сентября 1941 г. 40, 42 и 48-я кавдивизии приказом Ф.И. Кузнецова были объединены в конную группу под руководством командира 48-й кд генерал-майора Д.И. Аверкина[16]. Крымские дивизии в тот момент не имели в достаточном количестве вооружения и снаряжения, и их боевая ценность была достаточно условной. Кроме того, Ставка и Генштаб требовали «всемерно усилить оборону северного участка, не ослабляя противодесантную оборону полуострова». Собственно, как показала борьба за Крым в последующие периоды, германское командование, несмотря на господство на Черном море, вовсе не чуралось десантных операций локального характера.

Причем Ф.И. Кузнецов в докладе Б.М. Шапошникову признавал, что на Перекопе и Чонгаре уже к его приезду в качестве командующего 51-й армией было четыре батальона, однако «оборона не была подготовлена». Новый командующий сразу же энергично берется за дело. 18 августа следует его приказ, первым пунктом которого идет: «Оборону Чонгарского и Перекопского перешейков строить непрерывно днем и ночью» [17]. Далее указывается: «Чонгарский перешеек занять и оборонять 276 сд»[18]. Ярче же всего свое отношение к возможным десантам Ф.И. Кузнецов обозначил фразой: «106 сд оборонять малыми силами Евпаторийский полуостров, а два полка этой дивизии иметь вторым эшелоном для действий на Перекопском или Евпаторийском направлениях»[19]. Завершает картину настроений Ф.И. Кузнецова фраза «Приказа об отступлении не будет». Также командарм приказывает привлечь для «работы по укреплению севера» 20–25 тысяч человек рабочей силы, в том числе местного населения, и уже 20 августа следует выволочка П.И. Батову за невыполнение этого распоряжения. По мере готовности крымских дивизий Ф.И. Кузнецов полностью нацеливает 106-ю сд в состав первого эшелона обороны входов и выходов Сиваша.

Помимо подготовки обороны Крыма в противотанковом отношении, Ф.И. Кузнецов озаботился усилением 51-й армии танками. Так, еще 14 августа 1941 г. он пишет записку на имя И.В. Сталина, в которой запрашивает средства моторизации и механизации: «В дополнение предназначенных сил и средств в состав 51-й отдельной армии прошу Вашего решения о выделении 25 танков (5 КВ и 20 Т-34), 20 бронемашин, 45 тракторов и 150 грузовых автомашин». Верховный главнокомандующий наложил на записку Ф.И. Кузнецова резолюцию, заметно урезав запрошенное количество по всем позициям: «Можно дать: 20 бронемашин, 12 Т-34,10 Т-38, 20 тракторов, 100 грузовиков». Вскоре появляется Постановление ГКО № 547 от 22 августа 1941 г. «0 выделении бронетехники, тракторов и грузовиков для 51-й отдельной армии». По факту к началу боев в Крыму 51-я армия располагала 10 Т-34 и 56 танкетками Т-37 и Т-38, ранее принадлежавшими 4-му ВДК и вывезенными в Крым для ремонта[20]. Организационно они объединялись в 5-й танковый полк под командованием майора С.П. Баранова[21].

К сожалению, ввиду утраты многих документов соединениями, оборонявшими Крым, у нас нет полной картины работ по возведению укреплений на Перекопе. В связи с этим представляет интерес немецкая оценка укреплений, составленная отделом 1с (разведка и контразведка) 46-й пд как по факту их изучения после захвата, так и на основе трофейных документов советских войск. Изученная немцами система полевых укреплений начиналась на участке дивизии примерно в 10 км севернее Турецкого вала. Больше всего в этом описании впечатляет даже не минное поле с использованием морских мин, а развитая система противотанковых заграждений. Основным ее элементом являлись противотанковые рвы и надолбы, сделанные из стальных балок. Так, в 5 км от передовой рубежа обороны находился противотанковый ров шириной 8 м и глубиной 2–3 м, за которым находилась «линия металлических заграждений длиной 3 м, забетонированых в землю на 1,5 м, расположенных друг от друга на расстоянии 1–1,5 м и связанных переплетенной колючей проволокой»[22]. В качестве надолбов использовались «монолитные металлические бруски 20x20 или 30x30 см или рельсы». Дорога, проходящая через заграждение, была заминирована и на момент составления описания уже была взорвана с образованием гигантских воронок.

Однако на этом пояс надолбов на Перекопе не ограничивался. Еще через 2 км следовала система заграждений, описанная следующим образом:

«Еще через 2 км противотанковый ров шириной 6,5 м, глубиной 3,5 м с вертикальными стенками. Спустя 100 м пояс металлических заграждений, идентичных описанным выше и опутанных проволокой. В 300 м перед Турецким валом дорога вновь взорвана на протяжении 7 м, глубина воронки 3 м»[23].

Вообще создается впечатление, что на Ф.И. Кузнецова произвели сильное впечатление действия танковых войск вермахта в Прибалтике в первые дни войны, когда он командовал Северо-Западным фронтом. Однако основным противником 51-й армии стали пехотные соединения с тяжелой артиллерией.

Немцам также достался доклад инженерной службы 156-й сд, в котором приводилась статистика по возведенным к 19 сентября 1941 г. укреплениям[24]:

– готовые противотанковые рвы – 13,52 км;

– вбитые в землю железные балки – 11 441 шт.;

– железобетонные укрепления – 14 шт. (2 строятся);

– оборудованные пулеметные огневые позиции – 14 шт.;

– проволочные заграждения: 1–3 ряда – 14 км, 4–6 рядов – 13,6 км;

– установленные мины различных типов – 13 270 шт.

Собственно, уже тогда начал складываться образ войны в Крыму, с массовым использованием минного оружия. В целом вырисовывается картина достаточно энергичного укрепления Перекопа, по крайней мере, с прибытием в Крым Ф.И. Кузнецова. Причем с явным акцентом на противотанковую оборону.

Однако не следует думать, что противотанковая оборона строилась в ущерб полевой. В вышеупомянутом докладе отдела 1с 46-й пд есть такие слова:

«Между отдельными заградительными линиями находились масштабные, умело оборудованные системы полевых укреплений с пулеметными гнездами и артиллерийскими НП, заглубленными позициями орудий и ПТО, укрытиями для лошадей и техники. Все это было прекрасно замаскировано. Точно так же прекрасно замаскированы и укрыты на местности были укрепления из листовой стали с тяжелыми и легкими пулеметами»[25].

Советские «зубы дракона» на Перекопе: противотанковые надолбы из стальных балок (NARA).

Таким образом, сложности возведения оборонительных сооружений, на которые сразу обратил внимание П.И. Батов в ходе совместной с А.Н. Первушиным рекогносцировки Перекопа в июле 1941 г. были в немалой степени преодолены.

Однако серьезнейшей проблемой 51-й армии стало отсутствие армейской артиллерии[26]. В некотором отношении проблема артиллерии усиления на Перекопско-Чонгарском направлении была скомпенсирована помощью со стороны флота. Батареи 100-, 130-, 152-мм корабельных орудий устанавливались с перекрытием секторов обстрела на всем протяжении рубежа. Часть долговременных сооружений на Перекопе строилась с использованием броневых листов разной толщины. В качестве блиндажей (т. е. без установки артсистем) на Перекопе устанавливались бронебашни с недостроенных кораблей.

Одним из последних решений командующего 51-й армией перед началом немецкого наступления стало образование оперативной группы «для нанесения контрударов» под командованием П.И. Батова (на тот момент – заместителя Ф.И. Кузнецова). В ее состав включались 271-я сд, 3-я кмсд, «мототанкетный полк» и 42-я кд[27]. Более слабая кавалерийская группа генерала Аверкина тем же приказом нацеливалась в полосу 276-й сд, т. е. на Чонгар. Это было разумное решение, т. к. атака на Крым могла последовать сразу с двух направлений. Командиром 9-го ск был назначен генерал И.Ф. Дашичев.

Однако большой проблемой обороны Крыма являлось то, что 51-я армия располагала одним действительно сколоченным и хорошо подготовленным соединением – 156-й сд. Дивизия генерал-майора П.В. Черняева к сентябрю 1941 г. представляла собой своего рода реликт довоенного формирования, продукт амбициозного предвоенного строительства Красной Армии. Перед началом боев за Крым она насчитывала 15 871 человека, 16 танкеток, 13 бронеавтомобилей, 7319 обычных винтовок и карабинов и 3080 автоматических (СВТ), 167 станковых пулеметов, 397 ручных пулеметов, 1321 ППД[28]. Два артиллерийских полка (характерных для соединений довоенного формирования) вооружались 34 76-мм дивизионными пушками, 12 152-мм и 32 122-мм гаубицами[29]. В последующем мало кто из сражавшихся за Крым соединений мог похвастаться таким уровнем укомплектованности вооружением и его качественным составом. Более характерными для Красной Армии осени 1941 г. и зимы 1941/42 г. являлись новые формирования по сокращенным штатам.

Вполне очевидно проблемы свежесформированных соединений проявились 15 сентября, когда прикрывавшая чонгарское направление 276-я стрелковая дивизия генерал-майора И.С. Савинова была неожиданно атакована немцами в районе Сальково, Ново-Алексеевки и Геническа. Произошло это ввиду пренебрежения боевым охранением, вследствие чего копавшие окопы подразделения фактически оказались застигнуты врасплох. Немцы (по немецким данным, Сальково атаковали подразделения бригады СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»[30]) внезапно атаковали станцию Сальково, захватив эшелон с тракторами и автомашинами, предназначавшимися для 51-й армии. Станция в итоге была отбита контратакой 16 сентября, но удерживать ее уже не стали. От дивизии оказался отрезан батальон 876-го сп с батарей 852-го ап, оборонявшиеся в районе станции Ново-Алексеевка, Ново-Гродок. В сентябре, по горячим следам событий, они считались уничтоженными. Позднее выяснилось, что этот отряд потерял около 50 человек убитыми и ранеными, отошел на северо-восток, где вошел в состав 218-й сд 9-й армии[31].

Еще один снимок стальных «зубов дракона», показывающий действие артиллерийских снарядов на балки. Два «зуба» частично разрушены. Также видно, что они оплетены колючей проволокой (NARA).

В последующие несколько дней немецкому командованию удалось скрытно сосредоточить силы для удара по позициям на Перекопе, и начавшееся утром 24 сентября наступление стало в какой-то мере неожиданностью. Вечерняя разведсводка штаба 51-й армии от 23 сентября гласила: «Противник, продолжая прикрываться на крымском направлении, проявляет главные усилия на мелитопольском направлении». Однако в действительности против Крыма уже был сосредоточен LIV армейский корпус немецкой 11-й армии, которую на тот момент возглавлял Э. фон Манштейн. Самостоятельных механизированных соединений у Манштейна не было, но заботы Ф.И. Кузнецова о противотанковом оборудовании Перекопского перешейка были не напрасными: в состав LIV АК включался 190-й батальон штурмовых орудий[32].

По первоначальному плану немецкого командования предполагался прорыв LIV АК через Перекоп на Симферополь с последующим вводом в Крым XXXXIX горного корпуса в направлении на Керчь[33]. Однако, как пишет Манштейн в мемуарах, подготовка к атаке на Перекоп затянулась из-за трудностей с подвозом. Тем не менее, вышедшие на подступы к перешейку части получили возможность изучить советскую оборону, по крайней мере, визуально.

Немецкие войска обладали необходимым численным перевесом в живой силе (один стрелковый батальон первой линии 156-й сд подвергся атаке пяти-семи немецких пехотных батальонов) и сильной артиллерийской группировкой. В ее составе были и тяжелые 305-мм мортиры для разрушения укреплений, и дальнобойные 150-мм пушки для борьбы с артиллерией, в том числе батареями морских пушек. Поддержать войска на Перекопе огнем артиллерии крупных боевых кораблей Черноморского флота не представлялось возможным ввиду мелководья.

Наступление LIV АК на Перекоп началось 24 сентября 1941 г. В первом эшелоне корпуса генерала Хансена на тот момент находились две дивизии. На правом фланге наступала 73-я пд, на левом – 46-я пд. Артиллерийская подготовка началась в 4.30 утра берлинского времени. Позднее в отчете о действиях[34] 213-го пп подполковника Хицфельда (73-я пд) указывалось: «Первое вклинение прошло хорошо и без особого сопротивления, поскольку противника удалось застать совершенно врасплох. Саперы немедленно обнаружили минные поля, быстро проделали в них и в проволочных заграждениях необходимые проходы»[35]. Следует отметить, что сильной стороной пехоты вермахта было использование тактики штурмовых действий, отработанной в конце Первой мировой войны.

Однако после успеха первого натиска немецкое наступление начало буксовать. Наступающим германским частям оказывается ожесточенное сопротивление. В отчете о действиях 213-го пп описывается процесс штурма: «На этой исключительно сильной позиции[36]находился исключительно упорно и ожесточенно обороняющийся противник, оборонявший каждое укрепление до последнего. Большинство очагов сопротивления удавалось ликвидировать только после полного уничтожения их гарнизона. Благодаря изобилующей поворотами конструкции ходов эффективность оружия значительно снижалась. Чтобы ликвидировать один-единственный ДОТ, в одном случае потребовалось затратить 45 ручных гранат, несколько подрывных зарядов и полный заряд одного огнемета. Пленных, которых мы высылали вперед, чтобы убедить гарнизон ДОТа сдаться, русские застрелили»[37].

Сильным противником показала себя советская артиллерия, автор отчета 213-го пп особо это отмечает: «Большие потери наносил мощный и очень гибкий артиллерийский огонь противника. С южного вала Татарского рва вражеские артиллерийские наблюдатели, как выяснилось позднее, имели отличный обзор»[38]. Это стало характерной чертой боевых действий в Крыму, опора советской обороны на артиллерию (что будет показано далее).

П.И. Батов в позднем издании своих мемуаров писал: «Ветераны обороны Перекопа просили при переиздании книги воспоминаний подчеркнуть большую роль артиллеристов 156-й дивизии как гаубичного, так и пушечного полков»[39]. С этим трудно не согласиться. Начарт 156-й сд полковник Г.В. Полуэктов построил эффективную систему огня, трудности преодоления которой отмечаются немцами. Также в приводимых Батовым воспоминаниях артиллеристов показываются простые, но действенные приемы боевой работы: «У огневиков предполагаемые цели были заранее пристреляны, а данные пристрелки записаны на щитах каждого орудия». Однако немецкая авиация и артиллерия постепенно вскрывали позиции советских орудий и выбивали артиллерию дивизии генерала П.В. Черняева.

С большим трудом наступающей немецкой пехоте удалось выйти ко второму противотанковому рву перекопских позиций. Относительные успехи дня, как прямо говорится в отчете 213-го пп, «были куплены чудовищными потерями (430 человек)». В целом за первый день наступления 46-я пд потеряла 71 человека убитыми, 9 пропавшими без вести и 249 ранеными, 73-я пд – 201 человека убитыми, 11 пропавшими без вести и 558 ранеными[40]. Это были весьма тяжелые потери для одного дня боевых действий. 156-я сд сражалась, как это полагается кадровому соединению – профессионально, стойко и мужественно.

На следующий день штурм советских позиций был возобновлен. Стальные надолбы подрывались немецкими саперами, чтобы пропустить штурмовые орудия (противотанковая направленность обороны Перекопа все же сыграла свою роль). Приданный 213-му пп II батальон 170-го пп встретил в своей полосе столь мощный узел советской обороны, что сумел справиться с ним только после нескольких атак и при помощи штурмовых орудий. В некоторых ротах 213-го пп осталось всего по 20–30 человек. К вечеру немецкие части вышли к Турецкому валу, но, как указывается в отчете 213-го пп, «весь подготовленный инженерный материал[41] был разбит артиллерией противника и частично погиб»[42]. Соответственно, от ночной атаки на вал и ров пришлось отказаться. Ночью немцам только удалось подобраться к заграждению перед Татарским рвом и подготовить в нем проходы. Одновременно отказ от ночных действий позволяет немецкой артиллерии при свете дня осуществить пристрелку вала. За 25 сентября 46-я пд потеряла 41 человека убитыми, 11 пропавшими без вести, 250 ранеными, 73-я пд – 32 убитыми, 64 пропавшими без вести и 224 ранеными[43].

1 2 3...8 >

На страницу:

Перейти

1 из 8