Этнокультурная история казаков. Часть II. Тюркский этаж. Книга 2

Этнокультурная история казаков

Часть II. Тюркский этаж. Книга 2

Составитель Александр Витальевич Дзиковицкий

ISBN 978-5-4483-1653-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АВТОР-СОСТАВИТЕЛЬ А. В. ДЗИКОВИЦКИЙ

Часть II

Тюркский этаж

издание 2-е, исправленное и дополненное

Глава 1. Империя гуннов – что это было? (конец 3-го – середина 7-го веков н.э.)

От далёкого Меотиса, земли ледяного Танаиса и страшного народа массагетов, где в Кавказских ущельях Александр [Македонский] дверью запер дикие народы, вырвалась орда гуннов…

Иероним, писатель и современник событий

I. Выход гуннов на сцену истории

Этноним «сарматы» до известной степени условен. Савроматы, сарматы, сираки, языги, роксаланы, аорсы и другие менее известные сарматские племенные объединения говорили практически на одном языке, вели сходный образ жизни, первоначально образовывали один территориальный массив и, кроме того, были очень близки друг к другу в культурном отношении. В 1 веке н.э. было создано аланское объединение, которое постепенно включило в себя большинство сарматских племён. К этой же этнокультурной общности относились и тюркоязычные гунны, сформировавшие под своим главенством во 2 – 4 веках в глубинах Азии, восточнее савромато-сарматских и сако-массагетских земель, крупное объединение племён Южной и Западной Сибири и угорских племён Приуралья. Все имеющиеся факты указывают на то, что гуннами называлось другое, альтернативное аланскому, объединение скифо-сарматов.

Уже в 260-х годах н.э. кавказские гунны служили в персидской армии, а в 290-х годах армянские источники пишут о гуннских войнах в Предкавказье. Более того, в одной из сасанидских (персидских) надписей 293 года отмечено имя одного из тюркских хаканов (каганов) на Кавказе, то есть тогда, когда ещё не был образован Тюркский хаканат.

В некоторых армянских источниках аланы выступают вместе с гуннами ещё до гуннского нашествия – явно в качестве союзников. В середине 4 века, по сообщению армянского писателя Фавста Бузанда, аланы и гунны участвуют в армии царя Армении Аршака II (345 – 368 гг.). В другом месте своего труда Фавст Бузанд рассказывает о нашествии царя маскутов (скифы-массагеты на Кавказе) Санесана на Армению в первой половине 4 века. Полководец Великой Армении Ваче под Вагаршапатом настигает и громит разношёрстное войско Санесана: армяне «громили войска аланов и мазкутов, и гуннов, и других племён…». Как видим, в обоих случаях аланы и гунны источником названы рядом и действуют совместно.

По словам Аммиана Марцеллина, сарматы в это время «приняли одно имя и теперь все вообще называются аланами за свой обычай, и дикий образ жизни, и одинаковое вооружение». П. Оросий в своей первой книге «Истории», описывая Европу, пишет: «Она начинается от Рифейских гор, реки Танаиса и Меотийских болот. На востоке лежит Алания». Исследователи считают, что это наименование Европы в понимании Оросия следует распространить на значительную часть Северного Причерноморья и Восточной Европы. Кстати, греки, а за ними римляне, называли Азовское море Меотийским болотом не случайно, поскольку оно мелководно и его пресная вода к концу лета всегда зацветала.

Аммиан Марцеллин писал, говоря о событиях 353 – 378 годов, что вокруг Меотийского болота живут разные по языку племена яксаматов, меотов, языгов, роксаланов, аланов, меланхленов, гелонов, агафирсов. Какие же «разные языки» могли быть здесь кроме скифского? Сложно говорить определённо, поскольку источники в своих сведениях разнятся, но, возможно, часть из перечисленных племён была скифами, но находилась под сильным влиянием фракийцев (агафирсы), часть, возможно, происходила из греков (гелоны), и ещё часть была славянами-каннибалами (меланхлены). Меоты вообще были собирательным названием ряда непонятно каких именно в этническом плане племён, объединённых общим именем лишь по месту проживания – близ Меотического озера. Остальные перечисленные – несомненные скифо-сарматы (яксаматы, языги, роксаланы, аланы).

Этноним скифов «ас» сохраняется в древнегрузинских документах в названии гуннов как «овс» и «ос». Так же именуются гунны в 5 веке – при набегах на Грузию при царе Вахтанге. Показательно, что Прокопий Кесарийский в 6 веке причисляет массагетов к народам гуннским, хотя известно, что это были скифы. Народ этот, то есть массагеты, любил одежду, оружие и конскую сбрую украшать золотом и серебром, был до дерзости отважен на войне, в мирное же время слыл за «великих пьяниц».

По свидетельству армянского историка X века Мовсеса Каганкатваци, гунны Дагестана имели обычай приносить в жертву солнечному божеству Куару жареных лошадей. Хоть и обозначен этот бог иранским словом «Куар» (Хуар, Хур), но его личность подтверждается вторым именем «Аспандиар» – «бог асов». Это говорит о контаминировании (смешении) гуннами иранского бога Солнца и тюркского бога Тенгри в единое божество.

* * *

Форма кочевого хозяйства, основанная на сезонной эксплуатации разных пастбищ в сочетании с периодами климатических колебаний (то засуха, то более обильное увлажнение степей), требовала почти непрерывного кочевания, а увеличение численности племени и прирост стада заставляли искать новые места для выпаса, перемещаясь на сотни километров по «великому поясу степей». Характерно, что во всех известных истории случаях движение кочевников происходило с востока на запад. Встречного движения столь явно замечено не было.

Кочевые и полукочевые сармато-аланские племена в первые четыре столетия нашей эры и вплоть до нашествия гуннов в 370-х годах составляли часть населения равнинного Предкавказья от южных районов Дагестана на востоке до Тамани и Меотиды на западе. Согласно Равеннскому Анониму, аланы размещались и в более северных Калмыцких степях (позднейшее название) до низовьев Волги. Есть археологические и письменные источники, указывающие на присутствие сармато-аланов и в нынешнем Северо-Западном Казахстане в районе полуострова Мангышлак и прилегающей к нему с востока территории, то есть восточнее Каспийского моря.

Конфликт между родственными аланами и гуннами в 4 веке был подсказан самой природой, поскольку гунны во 2 веке жили в прикаспийских равнинах, но были вынуждены их покинуть из-за засухи. Когда климат стал более влажным в этих местах, аланы посчитали, что выходцы с Орхона не должны жить на берегах Волги и Яика, что они должны вернуться в свои земли. Аланы были значительно сильнее гуннов. Их отряды, применявшие сарматскую тактику ближнего боя, в 3 веке сокрушали римские легионы. У них за спиной было громадное готское царство, созданное Германарихом. Готам принадлежал Крым, черноморское побережье Северного Кавказа. При этом готы были надёжными союзниками аланов, благодаря чему последние считали, что тыл их обеспечен. У аланов были прекрасные крепости, а гунны брать крепостей не умели. Но гунны победили и аланов, и готов, чего не смогли сделать ни римляне, ни персы. Соображения людей 4 века ничего путного в объяснение этого факта не сообщают, они только констатируют происшедшее. Это тем более странно.

В 363 году армянские, римские и персидские авторы пишут о необходимости укрепления кавказских проходов, особенно Дербентского, от гуннов, постоянно совершавших набеги и походы на персов, армян и ближневосточные народы. Часть сарматов-аланов под натиском сарматов-гуннов ушла на запад в земли, занятые другими сарматами и относительно недавно прибывшими готами, вандалами и другими племенами «германских» переселенцев. Поскольку аланы прибывали в эти земли частью как беженцы, частью как захватчики, там происходили как конфликты, так и примирения. Из римских свидетельств ясно, что ушедшие на запад аланы поддерживали тесные связи с остававшимися в Причерноморье сарматами, а последующие события подтвердили умение аланов создавать союзы и находить общие интересы с новыми готскими королевствами Европы. В дальнейшем вытесненные со своих земель аланы растворилась среди европейского населения Римской империи, часть потеснилась на Кавказе, образовав скифское государство Аланию, часть осталась и закрепилась на Дону. Все эти события вынудили Сасанидский Иран построить Дербентские укрепления, называющиеся у тюрков Темир-капу – Железные Ворота.

* * *

Для истории карачаево-балкарского народа (наиболее этнически близких потомков аланов Кавказа) большое значение имеет упоминание в источниках о так называемых кавказских гуннах Прикаспия. По сведениям ранних средневековых авторов, на Северном Кавказе, особенно в Прикаспии, в первые века новой эры сложилось мощное государственное объединение тюркских сарматских племён, возглавляемых гуннами. Таким образом, ещё до эпохи, предшествовавшей появлению гуннов в Европе, в качестве наёмных солдат или враждебных отрядов они уже оседают и создают на Северном Кавказе своё государство. Столицей его арабские и персидские авторы называют город Варачан, или Беленджер (Баланджар) в долине реки Сулак (у селения Верхний Чир-юрт в нынешнем Дагестане). Некоторые авторы позднее этот город и страну Баланджар называют первой столицей Хазарского хаканата и родиной хазаров. И действительно, среди гуннских племён были предки хазаров, именовавшиеся басилами. Царство гуннов оказывало огромное влияние на весь ход исторического и военно-политического развития на Кавказе, в Закавказье и на Ближнем Востоке.

Восточнее большинства европейских сарматов-аланов находились приазовско-подонские аланы-танаиты, которые подверглись меньшему культурному влиянию со стороны римлян. Римские наблюдатели считали их вследствие этого намного более сильными и опасными, чем другие сарматы.

Основной этнический признак – погребальный обряд – у скифов и гуннов чрезвычайно однотипен. Это те же курганные насыпи, погребальные срубы из брёвен и толстых плах, погребальные колоды, жертвенные лошади и прочее подобное. Погребальные памятники гуннов хорошо известны на всем протяжении древней скифской территории в Причерноморье, Подунавье (Малой Скифии), на Северном Кавказе и в других областях. Весьма выразительные памятники гуннов раскопаны на территории нынешних Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии.

Аммиан Марцеллин довольно подробно повествует об аланах. За рекой Танаисом, составляющей границу между Азией и Европой, «тянутся бесконечные степи Скифии (Азиатской Сарматии Птолемея), населённые аланами, получившими своё название от гор, они мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности, подобно персам […]. Разделённые таким образом по обеим частям света, аланы (нет надобности перечислять теперь их разные племена), живя на далёком расстоянии одни от других, как номады, перекочёвывают на огромные пространства; однако с течением времени они приняли одно имя, и теперь все вообще называются аланами за свои обычаи и дикий образ жизни и одинаковое вооружение. У них нет никаких шалашей, нет заботы о хлебопашестве, питаются они мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с изогнутыми покрышками из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям […]. Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом очей, очень подвижны вследствие лёгкости вооружения и во всем похожи на гуннов, только с более мягким и более культурным образом жизни; с целью грабежа или охоты они доезжают до Меотийского болота и Киммерийского Боспора, даже до Армении и Мидии».

Источники описывают гуннов точно так же, как и аланов – как всадников, приросших к своим коням. Они, по словам античных писателей и историков, скачут врассыпную, без всякого порядка, с неожиданными обратными набегами, сражаются копьями с острыми костяными наконечниками, а в рукопашном бою дерутся очертя голову мечами и, сами уклоняясь от ударов, набрасывают на врагов крепкие витые арканы. В письменных источниках гунны отождествляются со скифами и киммерийцами, особенно их сопоставляют с так называемыми царскими скифами.

Византийский историк Агафий Миринейский (536 – 582) сообщил следующее: «Народ гуннов некогда обитал вокруг той части Меотидского озера, которая обращена к востоку, и жил севернее реки Танаиса, как и другие варварские народы, которые обитали в Азии за Имейской горой. Все они назывались гуннами или скифами. По племенам же в отдельности одни из них назывались кутригурами, другие утигурами, некоторые ультизурами, прочие вуругундами. Спустя много столетий они перешли в Европу или действительно ведомые оленем, как передаёт басня, или же вследствие другой случайной причины, во всяком случае, перешли каким-то образом Меотидское болото, которое раньше считалось непроходимым, и, распространившись на чужой территории, причинили её обитателям величайшие бедствия своим неожиданным нападением».

К 370 году мобильные конные отряды гуннов контролировали степи Северного Кавказа от Каспийского моря до Азовского. Но предгорные крепости взяты не были, не была захвачена и пойма Дона. Её защищали эрулы (герулы), – местный этнос, покорённый Германарихом и впоследствии огерманившийся. О столкновении их с гуннами сведений нет, что указывает на то, что гунны не пытались форсировать низовья Дона в этой войне. Они нашли другой путь. Гунны двинулись в причерноморские степи.

В 371 году гунны внезапно ворвались в обширные владения готского короля Германариха из скифского, по преданию, рода Амалов. После набега гунны вернулись в свою часть степи.

* * *

Надо отметить, что ранние стадии русского (роского, росомонского?) этногенеза проходили на территориях, удалённых от центров цивилизации того времени. Поэтому большая часть сведений об этих событиях стала доступна только тогда, когда археология накопила достаточный материал, позволяющий заполнить лакуны в хрониках русской истории.

Северная часть Черняховской культуры, расположенная в среднем течении Днепра и названная Киевской археологической культурой, отличается от общеготской Черняховской. По мнению части историков, именно к этой культуре принадлежали племена, явившиеся продуктом смешения местных пра-славян и готов-скифов. Таким образом, в северной части остготского королевства в течение длительного времени (достаточного для образования самостоятельной археологической культуры) существовало обособленное племенное объединение, возникшее в результате смешения пра-славян с одним или несколькими из неславянских племён. Причём, существует высокая вероятность того, что неславянским племенем (племенами) были люди, названные византийскими авторами «росами». Справедливость подобного отождествления подтверждается следующими косвенными свидетельствами.

Во-первых, на территории современной Украины протекает река Рось, являющаяся правым притоком Днепра и на берегах которой раскопаны городища скифо-сарматов. И позднее именно здесь была организована автономная территория черкасов (чёрных клобуков) в составе Киевской Руси. Долина этой реки находится примерно в центре первоначальной Киевской архео-логической культуры. Логично предположить, что первые росы-русы расселились в долине именно этой реки (в Поросье).

Во-вторых, в «Истории готов» есть эпизод, относящийся к последним годам существования остготской державы – к периоду её борьбы с гуннами в 371 – 375 годах.

«Вероломному же племени росомонов, которое в те времена служило ему (готскому королю Германариху) в числе других племён, подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени [росомонов], по имени Сунильда, за изменнический уход [от короля], её муж, король [Германарих], движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав её к диким коням и пустив их вскачь. Братья же её, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного».

В связи с упоминанием Иорданом племени росомонов, входивших в состав державы Германариха и обитавшего в Причерноморье, появляется новая цепочка логических предположений, подкрепляемая сведениями из «Исторического словаря», который утверждает: «Росомоны. В разночтениях также росоманы и росиманы […]. Некоторые русские историки (первым из которых был знаменитый М. В. Ломоносов) считают их „ядром будущей русской народности“, что возможно только в том случае, если первоначальные росы были норманнами. Имена Сунильда, Сар, Аммий указывают на гото-скандинавское происхождение племени росомонов».

По поводу сказанного в словаре можно добавить лишь следующее.

Как мы увидели в предыдущей части книги, родство скандинавов и скифов вовсе не является чем-то фантастическим и вполне вероятно. Далее, если признать в росомонах скифское племя росов или русов, в смешении со славянами давшее начало сперва славяно-росам, затем просто росам-русам-русским (русичам), то многие не совсем понятные моменты этнической картины средневековой Восточной Европы становятся вполне доступны пониманию. О них мы ещё будем говорить далее по тексту, но сейчас прибавим лишь многозначительную аналогию: при самоназвании «азы», казаков конца XV – начала XVI веков крымцы по старинке называли азманами (точнее: сары-азманами). И потому большой натянутости в отождествлении росов с росомонами (росоманами) совсем не наблюдается.

* * *

После набега на земледельцев-готов, кочевники-гунны, дикие и необузданные, напав в 372 году на воинственных аланов-танаитов, произвели тем самым сильное впечатление на современников. Аланские пастбища к востоку от Танаиса достались гунннам. Некоторое время аланы и готы удерживали кордон по Танаису.

Кроме гибели или отступления у аланов была ещё третья возможность – примкнуть добровольно к гуннам, что многие из их племён и сделали. Именно их, аланская, тяжёлая, закованная в броню, вооружённая мечами и копьями конница стала элитой армии гуннов. При этом «бесчисленные полчища гуннов» – плод фантазии европейских источников. В сообщении Аммиана Марцеллина это событие выглядело так, что гунны сломили сопротивление аланов, занимавших своими кочевьями Прикаспийские степи до Дона, «многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе».

По словам Иордана, это произошло вследствие их обессиливания от «частых стычек». Имеются ясные свидетельства, что путь присоединения к победителям выбрали очень многие аланы, превысив своей численностью войска собственно гуннов. Подчинение аланов-танаитов стало последним эпизодом борьбы гуннов с сарматами. Танаиты (роксаланы), заключив союзный договор с гуннами, стали авангардом всего гуннского воинства. Да таким авангардом, что явились самой заметной и боеспособной частью войска. После присоединения аланов натиск гуннов на Запад достиг пика своей мощи.

Из сообщения Аммиана Марцеллина вытекает, что гунны и аланы были кочевниками, находившимися в 4 веке примерно на одном уровне социально-экономического и культурного развития, которое может быть оценено как заключительный этап военной демократии. Сказанное существенно потому, что объясняет ту лёгкость, с которой часть аланов вступила в союз с гуннами и вместе с ними двинулась дальше на запад. Этническое родство, а также движущие стимулы и цели были одни.

В своём движении гунны увлекали всех сородичей, кто попадался им на пути. Неустрашимо сражавшиеся на маленьких и выносливых конях, всё сокрушавшие на своём пути, эти кочевники ярко описаны Аммианом Марцеллином и историком готов Иорданом. «Превосходящими всякую меру дикости» называет гуннов Аммиан Марцеллин и далее свидетельствует: «У них никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается сохи. Все они, не имея ни определённого места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь […]. Именно гунны, вторгнувшись в земли тех аланов, которые сопредельны с гревтунгами и обыкновенно называются танаитами, многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе по условиям мирного договора».

К 4 веку гунны имели новый лук, значительно превосходящий по силе двоякоизогнутый лук более западных скифов. Новое оружие гуннов придавало стреле такую скорость полёта, что она могла пробивать доспехи. Возможно, именно этот фактор стал решающим в противостоянии гуннов с аланами, поскольку во всех других отношениях тактика и навыки гуннов были практически такими же, как у их аланских соседей.

Есть основания полагать, что в 372 году гунны разбили и подчинили не только аланов-танаитов, но и нанесли удар по аланам Прикубанья и другим равнинным районам Северного Кавказа. Приазовские аланаы-танаиты вместе с роксаланами и массагетами составили основное ядро ударных отрядов гуннов в их походе в Европу.

* * *

В 375 году начался новый этап гуннских завоеваний. Во главе с вождём Баламбером гунны перешли Дон и вторглись сквозь степи Приазовья на Таманский полуостров, переправились через Керченский пролив и прошли огнём и мечом через европейскую часть Боспорского царства. Гуннами был нанесён последний удар по крымским скифам (тавроскифам), после которого они перестали существовать как этническое целое. Гунны прошли войной и по южнославянским поселениям. Славяне бежали под укрытие лесов, бросали свои плодородные южные чернозёмы. Совершив глубокий рейд, гунны вновь напали на остготов короля Германариха, но теперь уже с тыла.

Вот тут-то и выяснилось, что теперь существует не одна, а две державы: готская и гуннская. Племена получили выбор, какому из державных союзов племён – готскому или гуннскому – платить дань, по зову чьёго правителя идти на войну. Земледельцы пограничного Танаиса – славяне-анты, – жившие там вперемежку с кочевыми аланами под руководством сарматских вождей, выбрали кочевников-гуннов. Анты с самого начала жили в симбиозе с кочевыми аланами-танаитами. Выбор кочевников-гуннов в противоположность земледельцам-готам был для антов объяснимым: готы только взимали дань, а гунны могли торговать с антами скотом и кожами.

Богатство и крепкие стены не спасли древний город Танаис от нахлынувших в 375 году гуннов. Город был разрушен до основания и на старом месте больше не возрождался; его развалины послужили для соседних городов и станиц почти неисчерпаемым источником добычи строительного камня.

А дальше произошло то, что Иордан в своей «Истории готов» описал таким образом: «Узнав о несчастном его (Германариха) недуге (незаживающем ранении в результате восстания росомонов), Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остроготы. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, закололся мечом, принеся себя в жертву богам. Он, видимо, рассудил, что такой старый и больной человек не может править в тяжёлый для своего народа час. Смерть его на сто десятом году жизни дала гуннам возможность осилить тех готов, которые, как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами». Германарих умер около 375 года н. э. Королём грейтунгов стал его зять по имени Витимир (Винитар), в течение нескольких последующих лет безуспешно пытавшийся возродить павшую готскую державу.

Очевидно, что восстание росомонов (роских людей) и нападение гуннского короля Баламбера не могли быть случайными. Можно предположить, что к этому времени росы уже не только прочно обосновались в Поднепровье (в Поросье), частично смешавшись с праславянскими племенами, но и, вступив в союз с гуннами подобно антам, обеспечили себе значительно большую политическую независимость в рамках «рыхлого» гуннского союза.

Пытаясь восстановить границу на Танаисе, новый готский король Витимир казнил антских старейшин. Анты же, считая себя уже в гуннской державе, в ответ тут же призвали гуннов на помощь. Важно то, что с переходом антов в гуннскую державу кордон на Танаисе – Северском Донце стал прозрачным: теперь гунны свободно перемещались между южнорусской и украинской степью.

* * *

376 год стал поворотным пунктом для европейской истории. В 376 году гунны нанесли окончательное поражение королевству остготов, поставив точку в его недолгом существовании. По имеющимся свидетельствам об этих битвах, гунны ставили аланов в авангарде своего войска, и аланы возглавляли атаки, принёсшие гуннам победу. Крайняя жестокость гуннов по отношению к военным противникам и гражданскому населению вынудила готов обратиться в паническое бегство. Новый король остготов Витимир несколько времени ещё сопротивлялся гуннам и аланам, полагаясь на других гуннов и аланов, которых он деньгами привлёк на свою сторону; но после многих поражений потерял жизнь в битве, подавленный силой оружия. Держава гревтунгов-остготов распалась. Остготы и вестготы отступили во Фракию.