Загадки Моригата

– Это что? – поинтересовался он.

– Раз уж вы все равно возвращаетесь к Гринверам, передай это Риалоне.

– А это ее платье? Риалона заказывает у вас платья? – Наташа подскочила к коробке и с интересом начала рассматривать ее со всех сторон, испытывая явное желание заглянуть внутрь.

Госпожа Клонье рассмеялась:

– Девочка, Риалона – моя постоянная клиентка, она заказывает у меня платья на каждый праздник и выбирает не самые дешевые. Хочет, чтобы ее наряды были неповторимы.

– Ого! – Наташе еще сильнее захотелось заглянуть в коробку. – А если не секрет, сколько вот это стоит?

– Это относительно дешевое. Из-за того, что они не могут найти наследство отца, Риалона решила сэкономить, поэтому платье обошлось ей всего в пятнадцать дежей. Как постоянной клиентке, с учетом нынешних проблем Гринверов, пришлось сделать скидку.

– Сколько?! – охнула девочка.

– А что ты хочешь? В нем использован корнейский шелк, а из-за пиратов в Рейском море цены на него сейчас взлетели до небес. Пришлось отказаться и от желтого шифона.

Наташа еще раз глянула на коробку и отошла. Сейчас она и сама не знала, как реагировать. С одной стороны, ее хозяйственная натура противилась таким бессмысленным тратам, с другой – девочка испытывала немного зависти к людям, которые могут себе такое позволить. Но…

– Вы сказали, что это платье Риалона заказала недавно?

– Пятнадцать дней назад.

Когда они уже отъехали от дома госпожи Клонье, Гонс, глядя на задумчивую девочку, спросил:

– Вам что-то не нравится?

– Да нет, просто я не понимаю. Гринверы сейчас на пороге разорения, а Риалона заказывает дорогое платье на какой-то праздник.

– На День Республики. В этот день состоится ежегодный бал. На него съедутся многие знатные фамилии республики. Риалона же никогда не пропускала ни одного праздника, и я ни разу не видел ее в одном и том же платье. А что-то не так?

– Да нет, – вздохнула девочка. Не говорить же, что она просто немного завидует! Пришлось переводить разговор на другую тему: – Так вы говорите, что ни один ювелир не признался в продаже драгоценностей? А ювелиров в том квартале много?

– Это не имеет значения, – ответил Гонс. – Наташа, девятьсот тысяч – это очень и очень много. Ювелиров там хватает, но тех, кто сможет набрать драгоценных камней на девятьсот тысяч, можно пересчитать по пальцам одной руки, и рисковать репутацией ради сомнительной сделки они ни за что не стали бы. Значит, если бы Лориэль покупал камни у них, то все было бы оформлено надлежащим образом. И получается, что им нет смысла скрывать факт продажи.

– Если только Лориэль не попросил их об этом.

– Такое возможно, – согласился маг. – Поэтому все-таки Горт склонился к мысли, что искать надо драгоценные камни.

Наташа задумалась. Гонс хотел что-то спросить, но, взглянув на лицо девочки, промолчал.

– Ладно, – вздохнула вдруг Наташа. – Сейчас все равно ничего не пойму. Мозг плавится… Интересно, что сделал бы папа?

Гонс опять хотел вмешаться, неуверенно глянул на Наташу и отвернулся – его утешение только расстроит девочку.

У дома их встречал Амальт Гринвер. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он подождал, пока все выйдут из коляски, и сбежал по ступенькам.

– Госпожа Наташа, брат вас уже пять раз спрашивал. Где вы пропадали?

– Мы заехали к моей тете, Амальт, – ответил Гонс. – Она просила передать это вашей сестре.

– Ах, неужели готово? – встретила их в доме радостная Риалона и затанцевала вокруг коробки. – Наташа… вы ведь позволите называть вас так? Не поможете мне? Хочу поскорее его примерить! Господин маг, ваша тетя как всегда великолепна!

– Но вы же еще не видели платье.

– Ну и что? – искренне удивилась Риалона. – Она еще ни разу меня не подводила! Наташа, ты идешь?

– Но, сестра, Горт просил…

– Передай, что наша гостья придет к нему позже.

– Но…

Риалона ухватила Наташу за руку и потащила за собой. Коробку с платьем за ними нес Аслунд. У себя в комнате Риалона сразу выставила его за дверь и кинулась распаковывать коробку. Наташа осталась стоять у двери, оглядывая просторную комнату. Первое, что бросалось в глаза, была огромная кровать в центре под темно-красным балдахином. На стене в резной деревянной раме висело большое зеркало, а под ним стоял столик с различными дамскими принадлежностями. Рядом еще одна дверь из светлого дерева с резьбой в виде виноградных лоз, вьющихся вокруг косяка. Белые шелковые занавески на окнах. Гм… От госпожи Клонье Наташа уже знала, сколько здесь стоит шелк.

Риалона извлекла платье из коробки и разложила его на кресле, которое под ним буквально утонуло. Девушка восторженно рассматривала покупку, но тут же печально вздохнула.

– А все-таки с завязками из желтого шифона было бы лучше. Вот папочка удружил с этим своим сюрпризом. Наташа, как ты думаешь?

А что она думает? Платье и вправду роскошное. Оборки, кружева… Только вот не понимала она ничего в таких фасонах. Для нее оно слишком уж… вычурно, что ли. Один раз она бы его примерить не отказалась, но носить… Неужели тетя Гонса ей такое же сошьет? Ужас! Надо бы поговорить с магом.

Риалона по-своему расценила молчание девочки.

– Вот и правильно, что молчишь. Госпожа Клонье потрясающа! Словами эту красоту не опишешь. Так… что бы мне подобрать к платью?… Оно небесно-голубое… сейчас…

Она бросилась к комоду, нажала на какую-то пружину, и комод вдруг раскрылся. Из него выехали несколько покрытых черным бархатом полочек с разложенными на них украшениями. Всего полок было шесть, наклоненных так, чтобы удобно было рассматривать драгоценности, но в то же время сами драгоценности при этом не скатывались. Внизу еще стояло несколько футляров – видимо, для особо ценных ювелирных изделий предусматривалась индивидуальная упаковка. Наташа чуть не ослепла от сверкания драгоценных камней.

– Да, колье из александрита подойдет!

Насколько Наташа понимала в камнях, в колье был всего лишь один александрит, зато большой, остальные камни напоминали берилл с розоватым оттенком. Хотя специалистом-ювелиром она себя не считала и спорить, что верно определила камни, не стала бы. Правда, среди улик у отца на работе видела много разных камней и читала заключения экспертов. Только ведь чтобы хорошо разбираться, с камнями надо работать, как это делают ювелиры. Или часто использовать как украшения.

Риалона тем временем уже отложила колье и заколку для волос, в которую тоже был вставлен какой-то камень. Наташа подошла поближе и стала рассматривать украшения: перстни с рубинами и изумрудами, серьги с алмазами, много брошек. Девочка протянула руку и взяла жемчужное ожерелье.

– А у тебя хороший вкус, – похвалила ее Риалона. – Ты права, это ожерелье идеально подойдет.

– Вы любите драгоценные камни?

– Странный вопрос. А кто ж их не любит? – Риалона уже разложила выбранные украшения на платье и теперь ходила вокруг него, изучая, как все смотрится. – А ты разве не любишь?

Наташа задумалась. Потом честно ответила:

– Не знаю. У меня никогда не было настоящих украшений, папа не так много зарабатывает, чтобы покупать их мне. Да и мала я еще для такого.

– А-а-а. Наверное, обидно.

– Обидно? – Наташа нахмурилась. – Не думаю. Мы не могли покупать такие украшения… мы многое не могли себе позволить. Но знаете… я как-то не замечала, что у меня чего-то не хватает. Многие хвастались дорогими мобильниками, новыми нарядами, золотыми цепочками, а мы с папой каждый его отпуск ходили в походы. Однажды его друг дал нам байдарку, и мы с большой компанией путешествовали по реке. Байдарка не очень устойчива на воде, и, когда мы причалили к берегу на ночёвку, я неуклюже дёрнулась и полетела в воду, папа пытался удержать меня за руку, и мы свалились вдвоем. А потом сидели у костра – обогревались и сушили одежду. Я прислонилась к отцу, а он играл на гитаре и пел. Он очень хорошо играл. – Девочка отвернулась. – Осенью мы ездили в лес за грибами и однажды даже заблудились. Я очень испугалась, а папа только смеялся. Говорил, что заблудиться в нашем лесу невозможно. Еще помогал мне с уроками… Мне сейчас очень не хватает его. И знаете, когда мне трудно, я спрашиваю себя, а как поступил бы отец… и ответ как-то находится сам собой. А если бы в этом мире у меня были только воспоминания о дорогих вещах или драгоценностях, я бы просто сожалела о них, но помочь они бы мне не могли. Ничего хорошего. Если выбор стоит между моими воспоминаниями и вот этим, – девочка указала на украшения, – то я, пожалуй, предпочту воспоминания. Драгоценности, в отличие от них, не сделают меня сильнее. И не помогут, когда будет трудно.

Риалона вдруг рассмеялась.

– Ты говоришь так просто потому, что еще очень молода.

– Возможно. – Наташа отвернулась от драгоценностей. – А эти ваши украшения, как вы думаете, сколько они стоят? Все целиком.

– О! Так значит, они тебя тоже заинтересовали? – Риалона задумалась. – Не знаю, на самом деле.

– Стоят они девятисот тысяч?

– Ах вот о чем ты подумала! Нет, конечно. – Риалона задумчиво окинула взглядом все полки, что-то прикинула. – Думаю, тут тысяч на тридцать. Конечно, ювелир скажет точнее.

– А вы ничего не продавали?

– Продавать? Моих крошек? Зачем?

– Ну… вы ведь попали в трудное положение сейчас.

– У нас еще остались акции разных торговых компаний. Вот их и продаем, и нам пока хватает.

– Понятно. Но я слышала, что скоро подходит время оплаты счетов?

– А разве ты здесь не для того, чтобы найти наследство?

– Ясно, – вздохнула Наташа. – Я просто хотела прикинуть, какого размера должен быть сундук с драгоценностями почти на миллион дежей. Должна же я знать, что искать.

– О! Тут надо смотреть на сами камни! Там, скорее всего, опалы… каких-нибудь редких цветов. Опал сам по себе дорогой камень, а если так… Я мечтаю поскорее увидеть их! Наташа, прошу тебя, поскорее найди эти камни!!!

– Опалы… Они у вас так ценятся?

– Очень. Камень магов! Это его так называют.

Неожиданно, прерывая разговор, раздался требовательный стук в дверь.

– Риалона! Я вхожу!

После этого предупреждения дверь распахнулась, и на пороге показался Горт. Сразу было видно, что он взбешен. Причем именно взбешен, а не просто сердит. Однако каким-то невообразимым образом он умудрялся внешне сохранять хладнокровие, хотя это у него получалось не очень. Правда, голоса он почти не повышал, но от этого было еще страшнее.

Наташа с испугом смотрела на него, но Горт не обратил на нее никакого внимания.

– Риалона, ты ведешь себя безответственно. – Тут он увидел платье и уже не сдержался и повысил голос. – Опять?! Ведь я же просил воздержаться сейчас от трат!

Риалона поморщилась и неспешно убрала драгоценности обратно в комод.

– Фи, Горт. Ты же знаешь, что скоро праздник. Не могу же я одеться как крестьянка.

– Крестьянка?! У тебя же полным-полно платьев! И каждое стоит как корабль! Если продать их, нам и наследство отца искать не нужно будет!

– Продать?! Ты понимаешь, что говоришь? Да я лучше сожгу их, чем позволю кому-нибудь надеть! Это мои платья, и каждое из них уникально!

Наташа испытала острое желание оказаться где-нибудь в другом месте. Все равно где, лишь бы подальше. Это была семейная ссора, и она чувствовала себя тут совершенно чужой. При этом самих хозяев присутствие постороннего человека ничуть не стесняло, она для них была словно предметом мебели. Ну, в самом деле, станете ли вы стесняться шкафа или кровати? А ссора все разгоралась. Хотя никто не кричал, но от этого было еще противнее. Горт последовательно припомнил все траты сестры, ее отказ в помощи, когда обнаружилась пропажа наследства, ее поведение, когда она не пропускала ни одного праздника, тратя на все это несусветные деньги. В ответ Риалона припомнила ссору брата с отцом, когда Горт просил дополнительные деньги на покрытие долгов, его разгульный образ жизни, когда он не пропускал в городе ни одной юбки.

В дверях показался Амальт. Некоторое время он слушал, затем сочувственно глянул на Наташу и поспешил исчезнуть.

– Еще один джентльмен, – буркнула девочка себе под нос, уже серьезно обдумывая возможность убраться из комнаты.

– А вы? – вдруг развернулся к ней Горт. – Предполагается, что вы должны искать деньги отца!

Наездов Наташа никогда не терпела.

– А что я? Я уже говорила, что хотела начать с осмотра дома! Так какая мне разница, откуда его начинать?! Почему бы не с комнаты вашей сестры? Завтра начну с комнаты вашего отца. А сейчас я иду к себе отдыхать! Я устала от поездки.

Наташа развернулась и вышла, не слушая, что ей говорил Горт. Правда, тут же поняла опрометчивость поступка: дом она еще не знала и теперь совершенно не представляла куда идти. Но тут заметила чью-то фигуру, скрывшуюся за углом.

– Подождите! Пожалуйста, подождите! – Наташа бросилась в ту сторону и едва не столкнулась с Амальтом Гринвером.

– Вы мне? – в голосе было такое удивление, словно раньше никто и никогда не просил его подождать.

– Я прошу прощения, но понимаете, я тут, в вашем доме, ничего еще не знаю. Вы не проводите меня до моей комнаты? – Наташа оглянулась на дверь, откуда вышла несколько секунд назад. – Мне сейчас не хочется просить помощи ни у господина Горта, ни у Риалоны.

Амальт вздохнул:

– Вы просто не привыкли. Риалона и Горт постоянно ругаются. Отец больше любил Риалону, и с ней всегда был менее строг, чем с нами, а Горта это раздражало.

– Но разве не естественно, что к Риалоне отец относился мягче? Она же все-таки девушка.

Амальт изобразил на лице такую скорбь, что девочка едва не рассмеялась.

– Пойдемте, я покажу, где ваша комната. А тут… Видите ли, нам вечно не хватало денег, которые давал отец, вы же видели комнату Риалоны.

– Вы хотите сказать, что это не отец ей давал деньги? А как же она тогда купила все это?

– Отец? Да он нам давал по пятьсот дежей в месяц.

– Но это очень большие деньги, если я что-то понимаю.

– Большие. Но траты у Риалоны и Горта выше, вот они и ссорились, а потом оба у меня забирали. В долг. Ни разу, кстати, не вернули. Риалоне, правда, разные поклонники еще подарки делали. Она потому и замуж не выходит, – вдруг хмыкнул он. – Говорит, что тогда подарки будут только от мужа.

Наташа нахмурилась и искоса посмотрела на шагавшего рядом Амальта. Чем больше она узнавала это семейство, тем противнее ей здесь становилось. Какой бы Риалона ни была, но она все-таки его сестра, и так говорить о ней с посторонним человеком…

– А вот и ваша комната. – Амальт остановился перед дверью. – Прошу.

– Спасибо большое.

Девочка закрыла дверь, некоторое время простояла, прислонившись к ней, потом прошла к кровати и плюхнулась на нее.

– Как же я устала тут, папа, – прошептала она. – Хотя, знаешь, этих людей стоит пожалеть. И ничего они не поймут, даже если объяснить. Поскорее бы найти это их наследство и свалить отсюда.

Наташа привстала и только тут заметила аккуратно сложенные перед комодом ее сегодняшние покупки. Девочка поднялась и стала раскладывать вещи по ящикам. Один костюм убирать не стала, а положила на стул, чтобы надеть завтра с утра – свое сегодняшнее платье она начинала уже тихо ненавидеть.

Закончив разбирать вещи, Наташа подошла к окну и распахнула створки. В комнату ворвался густо настоянный прохладный лесной воздух вперемешку с ором неведомых и невидимых птиц. Наташино настроение постепенно улучшалось. Комната находилась в левом крыле дома, и слева почти вплотную подступали гигантские деревья старого парка. Это оттуда веяло прохладой и таким чудесным воздухом. А справа как на ладони просматривался весь ландшафтный парк с его чёткой геометрией, причудливо подстриженными кустами, деревьями и… кучками свежевырытой земли тут и там, которые выдавали места, куда был обращён пытливый ум незадачливых кладоискателей.

Девочка задумчиво изучила эти кучки, пытаясь понять, по какому принципу выбирали места для поиска. На первый взгляд, никакого плана не было. Но так ведь не могло быть. Они что, собирались весь парк перекопать? Наташа присмотрелась и хлопнула себя по лбу. Как же она раньше не заметила? Ведь, по словам мага, Лориэль снял деньги за день или за два до смерти – этот момент еще надо уточнить. В любом случае, прятал он клад сразу по возвращении, и много времени у него не было, если только он не приготовил тайник заранее. Но тайник можно приготовить заранее в доме, но не в парке. Не сами же Гринверы в нем работают? Парк выглядит ухоженным, значит, есть целая армия садовников. А кто знает парк лучше садовников? От них точно ничего не скроешь. Значит, если бы Лориэль где и стал зарывать драгоценности, то в том месте, которое уже вскопано, чтобы не выдать его. И искали сундук в таких местах. Но это же настолько очевидно, что даже не смешно. Вряд ли Лориэль, о котором Гонс отозвался как об очень умном человеке, не учел этой вещи. Нет, наследство надо искать именно в доме. Вот если бы еще знать, какие драгоценности купил старший Гринвер. Но ювелиры молчат, и если они ничего не сказали Горту, то ей уж и подавно не скажут. И все еще не понятно, почему Лориэль выкинул такое коленце. И что он сказал ювелирам, как сумел убедить их хранить сделку в тайне?

В голову ничего не приходило. Да тут еще некстати вспомнилась ссора Горта и Риалоны. Интересно, они уже помирились или все еще ругаются?

Наташа вернулась к кровати. Села. Скучно. Спать еще рано, кажется, сейчас всего лишь шесть часов. Выходить тоже не хочется. Еще раз сегодня встретить кого-нибудь из Гринверов – увольте. Даже ужин Аслунда попросила принести в комнату. Хотя…

Девочка поспешно поднялась, скинула с себя платье и оделась в приготовленную мужскую одежду. Быстро глянула на себя в зеркало и осталась довольной. Впрочем, она бы предпочла джинсы и майку, но, увы, такого этот мир предложить не мог, пришлось удовлетвориться тем, что есть.

Выскользнув за дверь, Наташа немножко поплутала, но зато обнаружила боковой выход, который вывел её прямо в парк. Переход из тёмного коридора в удивительно светлый, несмотря на огромные деревья, парк оказался слишком внезапным, и Наташа на несколько секунд зажмурилась. А потом… Она никогда не видела секвойю, но только это земное дерево могло поспорить с теми, что теперь её окружали. Невообразимой толщины стволы уносили на огромную высоту широченные кроны, в которых запуталось небо. Наташа под ними чувствовала себя мурашечкой, но при этом, здесь было очень уютно и спокойно. Она глянула на небо, видневшееся сквозь кроны, вдохнула полной грудью и зашагала по дорожке. Поместье Гринверов находилось недалеко от моря, и в воздухе, кроме запахов леса, отчетливо ощущался его аромат. Наташа оглянулась, пытаясь сориентироваться. Хотя, собственно, чего ей искать? Она же просто погулять вышла, так не все ли равно, куда идти?

Поглядев по сторонам, она решительно свернула с дорожки и направилась в ту сторону, где было светлей, а за стволами угадывалось открытое пространство. Почва под ногами приятно пружинила, и вскоре Наташа выбралась на опушку, оказавшись на вершине холма, который отсюда широким языком спускался до самого берегового обрыва, а за ним было море! Весь этот склон сплошь покрывали цветы. Разных оттенков и окраски, они создавали загадочные узоры, похожие на древние орнаменты и письмена. И эти узоры завораживали. Наташа обнаружила рядышком весьма предусмотрительно поставленную лавку и присела на неё, не сводя глаз с цветника.

– Вам нравится, госпожа?

Наташа вздрогнула и поспешно поднялась. Неподалеку от нее стоял, опираясь на мотыгу, небольшого роста старичок в рабочей одежде и в фартуке.

– Да! Великолепно!

– Это еще хозяйка сажать начала. Она сама ухаживала за этим склоном, пока не заболела, а господин, уже после ее смерти, часто сюда приходил и смотрел. Он запретил мне что-либо менять, и я каждый год высаживаю один и тот же рисунок. – Старик вздохнул. – Теперь, со смертью господина, тут, наверное, все изменят. Молодой хозяин давно хотел построить здесь летний домик для приема гостей, но отец запрещал. Сейчас уже никто не запретит. – Он снова вздохнул.

– Вы тоже любите это место?

– Я сажал эти цветы, помогал хозяйке ухаживать за ними. Могу ли я его не любить?

Наташа уловила настроение собеседника и поспешила сменить тему.

– Вы садовник?

– Правильно, госпожа. Мое имя Олруд. Я уже сорок лет ухаживаю за парком. А вы та девочка, которая явилась на Призыв?

– Верно. А можно вас попросить показать мне парк? Вы не заняты?

Старик улыбнулся:

– Садовник не может быть не занят, но я покажу вам парк. Прошу вас, госпожа.

Наташа радостно поднялась со скамейки и зашагала рядом с Олрудом. Садовником он и вправду оказался великолепным. Кажется, он знал в парке каждую травинку и каждый кустик. Как поняла Наташа из разговора с ним, он был главным садовником парка уже лет двадцать и руководил целой армией разных рабочих. По должности ему уже не обязательно было работать самому, но он каждое утро вставал и шел в парк, чтобы самостоятельно подравнять кусты, поухаживать за цветниками, прополоть розарии от сорняков. А еще он знал огромное количество легенд про разные цветы.

– Потрясающе! – Девочка не могла прийти в себя. – Вы действительно очень много знаете!

Старик польщённо улыбнулся и продолжил экскурсию. Ему доставляло искреннее удовольствие рассказывать о цветах кому-то, кто слушает его, раскрыв рот.

– У вас большой парк.

– Да. Немаленький. – Старик вышел на дорожку из черного камня. – А здесь семейное кладбище Гринверов.

На кладбище девочке идти не хотелось, но старик, похоже, счел своим долгом показать здесь все. Кладбище оказалось вовсе не таким, как себе представляла Наташа. Никаких могил, только невысокое строение с закрытой стальной дверью. Сначала девочка приняла это строение за склад инвентаря, только зачем-то украшенного непонятными надписями, выполненными готическим шрифтом.

– Это склеп, – пояснил садовник. – Здесь покоятся все Гринверы, начиная от основателя династии.

– Так их не хоронят?

– А разве это не захоронение? В стенах долбят ниши и замуровывают…

– Не надо! – Девочка зажала уши. Ей самой было стыдно в этом признаваться, но покойников она боялась страшно. Как и рассказов про них.

Олруд удивленно глянул на нее, но продолжать не стал. Просто опустился на колени и сложил руки перед грудью, закрыв глаза. Потом медленно поднялся.

– Идемте.

Наташа поспешила следом и вдруг налетела на небольшой холмик с камнем. Он появился здесь недавно, потому что ещё не успел обрасти и отчетливо выделялся на фоне остальной растительности. Олруд, заметив, что его подопечная отстала, вернулся.

– Здесь похоронен Джен. Любимый пес господина Лориэля. Он умер незадолго до него, словно указывая ему путь.

– О. Вот как. – Наташа уже по-иному взглянула на холмик.

– Да. Господин лично похоронил его. И после этого сильно изменился. Словно предчувствовал свой конец. Ходил мрачным и почти ни с кем не разговаривал. Ой, простите, госпожа, не хотел ни с кем обсуждать поведение господина.

– Ничего-ничего. Мне действительно интересно.

– Да ничего тут интересного. Просто господин тогда сильно накричал на меня, хотя никогда прежде на слуг голоса не повышал. Мне кажется, смерть любимого пса совсем подломила его. Он потом четыре дня только и прожил. Пойдемте, госпожа.

– Да-да. – Наташе и самой захотелось как можно скорее покинуть это место. – Только один вопрос: скажите, а когда умер Лориэль Гринвер? Я слышала, что шестнадцатого апреля? – Наташа достала из кармана купленный календарь, на котором уже отметила этот день.

– Да. Совершенно верно. А Джен умер двенадцатого.

Гм. Девочка искоса глянула на Олруда. Интересно, ему кого больше жалко? Своего бывшего господина или его пса? Похоже, что обоих. Она отметила и эту дату.

– Вы ведь весь этот парк знаете… Мог ли господин Лориэль тайно от вас где-нибудь спрятать сундук с драгоценностями?

– Меня об этом и молодой господин спрашивал, – со вздохом ответил садовник. – И не поверил, когда я сказал, что такого быть не может. Но я бы действительно заметил, если бы в парке что-либо изменилось. Прошу вас, госпожа, не надо больше поисков. Господин ничего не прятал тут.

Почему-то девочка поверила сразу. Похоже, этот старик и в самом деле настолько помешан на своем парке, что помнит расположение едва ли не каждой травинки. И скрыть от него какие-либо изменения просто невозможно. Что ж, значит, какая-то польза от сегодняшней прогулки есть, теперь она точно знает, где драгоценности искать не стоит.

Старик вывел Наташу ко второму входу в дом и здесь попрощался.

– Я видел вас в окне, госпожа. Отсюда вам ближе к вашей комнате. От входа налево, по лестнице поднимайтесь на второй этаж, сразу поворачивайте направо и никуда не сворачивайте. Там вы уже не заблудитесь.

– Спасибо, Олруд. И спасибо за экскурсию.