Полная версия
Югославия в XX веке. Очерки политической истории
34
Австро-венгерская дипломатия прекрасно понимала все «значение» Пашича при решении вопроса о сербском вооружении в ее интересах – еще в январе 1905 г. посланник Думба писал в Вену, министру Голуховскому: «Если мы вообще хотим сделать что-то для „Шкоды“, то прежде всего должны свалить Пашича» (Цит. по: Ђорћевић Д. Царински рат Аустро-Угарске и Србије. 1906–1911. С. 67).
35
Великий князь Константин Константинович Романов (1858–1915) – внук Николая I и племянник Александра II.
36
«Белград был спокоен, – писал русский очевидец. Не слышно не криков, ни песен, ни пьяных разглагольствований. Каждый занят – занят так сильно, что для страха за исход войны, для тревоги за близких, даже если и чувствуются они где-то в глубине души, не остается уже времени. Бояться некогда – некогда и скорбеть… Война так реальна, настолько захватывает все сферы жизни, что из кровавой трагедии она превратилась в громадную общественную работу… Эта простота, эта сосредоточенность и деловая напряженность импонируют больше, чем какие бы то ни было речи, демонстрации и песни» (Вольский Cm. Письма с Балкан // Русские о Сербии и сербах. С. 536–537).
37
«Зафиксированная и аккумулированная в бесписьменной народной культуре, хранимая в живой памяти и передаваемая механизмами неукоснительных традиций, ограниченная совокупность знаний и навыков вполне обеспечивала хозяйственный процесс» (Кузьмин М.Н. Переход от традиционного общества к гражданскому: изменение человека // Вопросы философии. 1997. № 2. С. 60).
38
Этот пример подтверждает типологически емкий вывод Э. Геллнера – «Аграрное общество не обладает ни ресурсами, ни мотивами, необходимыми для того, чтобы грамотность распространялась широко, не говоря уже о том, чтобы она стала всеобщей» (Геллнер 3. Пришествие национализма // Нации и национализм. М., 2002. С. 150).
39
По словам наблюдателя из России, «серб остается по преимуществу земледельцем и свинопасом, а если судьба выбрасывает его из обычной сферы родительского дома, то он охотнее всего обращается к чиновничьему или военному делу. Собственно мещанское сословие поэтому вполне чуждо сербскому народу» (Вейнберг Е. Сербия и сербы. Этнографический очерк // Русские о Сербии и сербах. С. 473).
40
Радикалы всегда высоко оценивали этот закон. По мнению Аврама Петровича, «им обеспечено само существование нашего, в основном земледельческого, народа. И следовательно, в Сербии не может быть бездомных, которых есть немало во всех других странах» (Петрович А. Успомене / приред. Л. Перовић. Горњи Милановац, 1988. С. 43).
41
Прошли десятилетия, но в мышлении одних и других опять же ничего не изменилось. В начале рокового 1914 г. оказавшийся в сербской столице русский турист писал: «Белград делает сейчас заем в 40 миллионов франков, из которых 20 миллионов предназначено на постройку общественных зданий… Многие находят, что для Белграда это расход чрезмерный», утверждая, «что украшать город хорошо…. но, что пушки, пожалуй, надежнее. Не лучше ли иметь лишних 20 скорострельных пушек, чем построить один дом». В ответ на это, гость вспомнил о своей встрече с мэром города Праги, «когда он показывал народный банк, который обошелся чуть ли не в четыре миллиона франков. Я спросил, как может маленькая Чехия возводить такие дворцы, которые считались бы роскошью даже в России или во Франции. Он ответил, что положение России и Чехии несравнимо… Чешский крестьянин знает, что он окружен со всех сторон немцами, которые хотят задавить его самосознание, ему тяжело, его надо подбодрить. Вот и строятся дворцы для обслуживания народных нужд, чтобы показать народу его силу и мощь его единения. Каждая такая постройка есть новая крепость, она придает крестьянину веру в самого себя, в свои силы и укрепляет его дух» (Комаров Г.В. В Белград на Пасху // Русские о Сербии и сербах. С. 575).
42
Сербский историк Б. Глигориевич в книге о короле Александре Карагеоргиевиче привел свидетельство литератора Велько Петровича, который накануне балканских войн писал, что «Сербия возжелала войну, покольку ее уже не было больше тридцати лет. За это время выросли новые поколения, уже не помнившие войны, но только слышавшие о ней от стариков. А в рассказах тех звучали и упреки молодым за недостаток патриотизма и слабость к западной культуре с ее комфортной жизнью без жертв» (Глигорщевић Б. Крал» Александар Карађорђевић. Београд, 2002. Т. I. У ратовима за национално ослобођење. С. 76)… На эти упреки «новые поколения» сербов и ответили осенью 1912 и летом 1913 гг. Причем в чисто «традиционном» ключе – как завещали старики.
43
В 1912 г. супруга российского посланника в Сербии Н.Г. Гартвига сообщала из Белграда в Москву: «Только что хоронили чиновника министерства иностранных дел Ковачевича, тело которого привезли в кусках из-под Куманова. Старик-отец перед прощанием обратился к сыну со словами: „Прощай, юнак, ты видишь, я не плачу, ступай с миром к престолу Всевышнего и скажи царям Душану и Лазарю, что Косово поле освобождено“. Это был единственный сын старика» (Центральный исторический архив Москвы. Ф. 179. Оп. 21. Д. 3017. Л. 31; Козлов В.Ф. Москва – Сербии. Из истории русско-сербских связей XVII – начала XX в. М., 2001. С. 51).
44
В Сербии только летом 1902 г. была создана четническая революционная организация, под руководством Главного совета (комитета), аналога ЦК македонской революционной организации, но ее деятельность проявилась уже после Илинденского восстания 1903 г.
45
От болгарского названия Адрианопольского вилайета Османской империи – Одрински.
46
В 1897 г. турецкие власти обнаружили в македонском селе Виница склад оружия, устроенный членами македонской революционной организации.
47
Винтовка системы Мартини.
48
Турецкие жандармы.
49
Еще в 1897 году обе державы заключили соглашение, предусматривающее поддержание status quo на Балканах. Соглашение представляло собой обмен нотами, имевшими значительные расхождения, открывавшими пути для различной трактовки подписанных договоренностей.
50
А. Амфитеатров: «Арнауты – всюду разбойники и своевольцы, но Ипек – гнездо их буйств, очаг и центр анархии». (Амфитеатров А. Страна раздора. Балканские впечатления. СПб., 1907. С. 92.)
51
Хорватские территории сохраняли очень скромные атрибуты государственности: территорию, границы и, на местном уровне – законотворчество и управление внутренними делами. Исполнительной властью для Хорватии являлись венгерские министерства, полностью контролировавшие хорватскую экономику. Зависимость всех сфер внутриполитического жизни от венгерского правительства и венгерского министра-председателя была настолько велика, что хорватско-славонские отделы в совместных министерствах, предусмотренных соглашением, вскоре прекратили свое существование. Автономные права Хорватии и Славонии выражались в том, что главой правительства Хорватии являлся бан, назначаемый императором по представлению венгерского премьер-министра. Он мог обращаться к австрийскому императору, но только при посредничестве венгерского министра по хорватским делам. Статья 52 австрийской конституции власть бана определяла как исключительно гражданскую (т. е. она не могла соединяться с военной властью). Хорватия и Славония были практически полностью исключены из участия в законодательных и исполнительных органах власти Австрийской империи: в состав венгерской делегации (60 депутатов) в имперский парламент – рейхсрат – входили только пять депутатов от Хорватии и Славонии, причем избирал их не парламент Банской Хорватии – сабор, а венгерский парламент. Хорватский сабор должен был практически без обсуждения принимать законопроекты венгерского парламента.
52
К Военной Границе (Военной Крайне) принадлежали географические регионы Лика, часть Горского котара, Кордун, Бания, Крижевцы, Джурджевац с окрестностями и присавский пояс до Земуна. Военная Граница начала формироваться в XV в. в период продвижения турок на Балканы – к Славонии и Хорватии, находившихся под австрийским (венгерским) управлением. Задачей граничар была защита Австрийской монархии от Турции, взамен они объявлялись свободными от феодально-кметских повинностей. С 1630 г., когда император Фердинанд II даровал граничарам Диплом, территория Военной Границы находилась под прямым управлением Вены (до 1881 г.). (См. Илић Ј., Николић Д., Влаховић П., Кицишев С…Срби у Хрватској: населјаванје, број и територијални размештај. Београд, 1993. С. 26.).
53
Формирование политических партий в Хорватии-Славонии началось в начале 60-х годов XIX в., и до конца XIX – начала XX вв. на ее политическом пространстве появились Народно-конституционная партия (Narodno-ustavna stranka, 1861–1873), Народно-либеральная партия (Narodno-liberalna stranka, 1861–1873), Самостоятельная народная партия (Samostalna narodna stranka, 1863–1866), Партия права (Stranka prava, 1861–1895), Народная партия (Narodna stranka, 1873–1906), Независимая народная партия (Neodvisna narodna stranka, 1880–1903), Сербская народная самостоятельная партия (Srpska narodna samostalna stranka, основана в 1881).
54
Унионистами назывались сторонники Народно-конституционной партии, которыми в основном являлись крупные землевладельцы, выступающие за союз с Венгрией.
55
Йосип Франк – адвокат, независимый депутат сабора с 1884 г., известный в промышленно-финансовых хорватских кругах как специалист по финансовым отношениям Венгрии и Хорватии. Он отстаивал тезис о финансовой самостоятельности хорватских территорий, но его идеи не имели ничего общего с Партией права, он был сторонником Центрума И.Драшковича, его доктрины «чистоты Соглашения 1868 г.» и необходимости формирования хорватского правительства из числа лояльной династии хорватской аристократии. Франк был одержим идеей политического лидерства и потому присоединился к самой популярной на хорватских территориях партии. Если еще в 1889 г. он остро нападал на Старчевича, то уже в следующем году он стал членом его партии (Šidak J., Gross M., Karaman L, Šepić D. Povijest hrvatskog naroda g. 1860–1914. Zagreb, 1968. S. 145.)
56
Этой акции предшествовали антисербские демонстрации, вызванные появлением сербского флага на здании православной церковной общины.
57
Самый глубокий след оставили идеи чешского профессора Т. Масарика, который предложил заменить революционные меры умеренной оппозицией, «большую политику» – теорией «малых дел», полагая залогом успеха национально-политической борьбы кропотливую, каждодневную социально-культурную работу в народной среде. Также одной из основных концепций Масарика было выдвижение идеи славянской солидарности в противовес германскому «Drang nach Osten».
58
Термин «Католическая акция» означал, что католическая церковь поставила задачу активно расширять сферу своего влияния на все слои общества – интеллигенцию, крестьян, рабочих и молодежь. Католическая акция была разделена на несколько направлений, включавших активизацию усилий по укреплению и распространению католической веры, создание католических культурно-просветительных и политических организаций, усиление контроля над прессой, образованием и искусством. Реализация того или иного направления зависела от места и времени осуществления конкретной задачи, поставленной Ватиканом.
59
Еще в бытность свою в Словении Махнич основал газету «Римский католик», ставшую рупором его идей и средством агитации населения за идеи «всеобщего обновления во Христе» и объединения в различного вида католические организации. Уже тогда он отстаивал мысль о твердом определении всех верующих католиков своей позиции: либо они вместе с Богом и римско-католической церковью, либо они на стороне Дьявола и либералов. Однако позиция и методы его работы были настолько радикальны, что австрийские власти вынуждены были запретить издание. Для того, что вывести словенское население из-под влияния Махнича, его и назначили епископом за пределы Словении (Kristo J. Dalekosežne posljedice… S. 11.)
60
В состав Австрийской Далмации, появившейся в начале XIX в., были включены прежде разрозненные территории: «узкая» Далмация (Венецианская Далмация от реки Зрмани до Неретвы), область Дубровника (бывшая Республика Дубровник) и Бока Которская. Управление осуществлялось по модели, созданной в период французского правления (1805–1813). Территория не делилась на много административно разделенных областей, все управление было сосредоточено в административном центре – Задаре, где находился губернатор. По переписи 1857 г. население Далмации составляло 415 628 чел. Официальным языком являлся итальянский, несмотря на небольшую долю итальянского населения – 15 000 чел. (в 1900 г.). С 1861 г. начал работу собственный сабор. Далмацию в экономическом аспекте отличало практически полное отсутствие промышленности, экономическая деятельность ограничивалась производством и продажей сельскохозяйственной продукции. В социальном плане в далматинском обществе существовало глубокое разделение на городские (образованные и проникнутые итальянской культурой слои) и обездоленное крестьянское население, которое могло получить образование и определенное положение в обществе лишь выбрав стезю священника. В этой связи в Далмации было значительное число римско-католического духовенства. В 1857 г. его число было практически равно количеству священнослужителей в значительно большей по территории банской Хорватии. В аграрном секторе доминировала система колоната, кметства и различного вида долговой зависимости. Также Далмацию отличала практически полная изолированность от остальных югославянских территорий, выраженный средиземноморский характер и наличие большого числа населенных пунктов городского типа (14), хотя и с малочисленным населением.
61
Narodna stranka (1881–1889), c 1889 г. Народная хорватская партия (Narodna hrvatska stranka, 1889–1905).
62
Хорватский сабор в 1866 г. приял закон, по которому хорватско-сербский язык приобрел статус официального на территории Хорватии и Славонии. В конце 1860-х годов австрийское правительство издало закон, по которому государственные чиновники Далмации кроме итальянского должны владеть «иллирско-далматинским языком». «Хорватский или сербский» язык стал официальным языком далматинского сабора в 1883 г.
63
М. Павлинович (1833–1887) – священник и политик, практически бессменный депутат далматинского сабора, знаковая фигура всей хорватской общественно-политической жизни, идеолог и лидер Народной партии в Далмации.