«Оборотни» МУРа

Валерий Карышев

«Оборотни» МУРа

«Оборотни» МУРа

Глава 1

Москва, 23 июня 2003 года, шесть часов утра

Генерал Олег Иванович Лядов стоял у большого окна и внимательно смотрел вниз. Там, на площади, прилегающей к Главному следственному управлению Генеральной прокуратуры, в столь ранний час собралось около трехсот пятидесяти человек.

Рядом с генералом стоял его заместитель, полковник ФСБ Николай Егорович Маслов. Он тоже смотрел вниз. Время от времени он бросал короткий взгляд на своего шефа.

Первым нарушил молчание Маслов.

– Как вы думаете, Олег Иванович, – произнес он, – утечки не произошло? Вдруг их уже предупредили?

Лядов повернулся к Маслову и внимательно посмотрел на него. Лицо генерала оставалось спокойным. Но в душе он испытывал тревогу.

– Я и сам нервничаю, – тихо ответил он.

– Может быть, зря мы послали на эту операцию журналистов? Ведь два года мы ее готовили, держали в строжайшем секрете. А сейчас кто-нибудь проболтается – и все…

– Послушай, Коля, – остановил его генерал, – тебе же хорошо известно, что точное название операции и то, против кого она направлена, знают только наши сотрудники и ребята из ГУСБ. В детали операции посвящен очень узкий круг людей, не все наши коллеги из управления собственной безопастности МВД. Так что утечки не должно быть. А что касается журналистов… Ты понимаешь, что это не моя воля. Я был против до последнего. Но скоро выборы, и накануне этого события эмвэдэшникам нужно отрапортоваться, операция «Чистые руки» для них самый оптимальный вариант. Рейтинг в предвыборной борьбе у них сильно возрастет, – усмехнулся Лядов.

– Олег Иванович, но ведь если о чем-то знают три человека, это уже не секрет…

– Ну, брат, – улыбнулся генерал, – давай тогда меня подозревай, а я буду подозревать тебя. У нас не было другого выхода. Мы же с тобой не можем вдвоем эту операцию провести.

Маслов кивнул.

Дверь кабинета открылась. Вошел мужчина в гражданской одежде. Это был генерал Главного управления собственной безопасности МВД Геннадий Николаевич Решетников.

– Привет, ФСБ! – улыбнувшись, громко произнес он. – Что загрустили?

Лядов протянул руку вошедшему.

– Ну что, до начала операции остались считаные секунды? – спросил Решетников.

– Да, – Лядов взглянул на наручные часы. – Сейчас будем спускаться. Ну, Коля, – повернулся он к заместителю, – бери конверты!

Маслов подошел к столу, на котором аккуратной стопкой лежали скрепленные печатями сорок два конверта. Быстро пересчитав их, он взял стопку в руки.

– Все, с богом! – сказал он.

– Погодите, – остановил его Решетников. – Господа офицеры, давайте присядем на дорожку! Операция сложная, два года готовили в строжайшем секрете…

Лядов вздохнул.

– Да что вы мне душу бередите! Такое впечатление, что операция вот-вот будет раскрыта и все закончится провалом! Только что мой боевой зам говорил те же слова, теперь ты…

– Нет, я просто так сказал, – будто оправдываясь, проговорил Решетников.

Посидев секунд тридцать, все встали и покинули кабинет.

Вскоре офицеры спустились с третьего этажа и, миновав проходную, вышли во двор, который был забит народом. В столь ранний час было удивительным, что на пересечении Технического переулка и Бауманской улицы столпилось больше трех сотен мужчин. Прохожие могли подумать, что проводятся какие-то учения или готовится секретная операция. Второе предположение было верным.

Операция Главного управления собственной безопасности МВД и ФСБ действительно была строго засекречена, настолько строго, что даже сами участники предстоящих арестов и обысков пока не знали, по каким адресам они отправятся и на чьи фамилии выписаны ордера на арест.

Лядов, взяв у адъютанта громкоговоритель, обратился к толпе:

– Прошу построиться, товарищи!

Сразу же толпа превратилась в стройные ряды. Только поодаль стояла небольшая кучка журналистов, которые внимательно наблюдали за происходящим. По правилам игры, никто из них не имел права никого фотографировать – ни участников операции, ни руководителей. Разрешения на любое действие давались специальными пресс-службами ФСБ и МВД.

Участники операции застыли в ожидании дальнейшего приказа.

Внезапно ворота внутреннего дворика открылись, и на площадь въехало шесть небольших автобусов с окошками, закрытыми темными занавесками. Автобусы остановились. Двери открылись, из них выскочили люди, одетые в черную камуфляжную форму. На спинах у них было написано: «ФСБ».

– Вот и «альфовцы» прибыли, – сказал Маслов, глядя на генерала. Тот кивнул понимающе.

– Встаньте в строй! – обратился Лядов к вновь прибывшим.

«Альфовцы» моментально выстроились, примкнув к основным рядам.

– Итак, сегодня проводится операция, – продолжил генерал, – которая разрабатывалась под руководством ФСБ и ГУСБ. В операции участвуют следователи Генпрокуратуры, оперативники ФСБ, а также оперативники ГУСБ. Кроме этого, физическую поддержку операции осуществляет спецподразделение «Альфа». – Лядов посмотрел в сторону офицеров в черном камуфляже. – Операция строго секретна, и мы сейчас не можем сказать, против кого она направлена. Через некоторое время вы узнаете об этом. Это действительно серьезная и могущественная группировка, которая представляет большую опасность для нашего государственного строя. Поэтому я попрошу вас, прежде чем мы раздадим вам конверты с адресами, построиться по следующему принципу. Каждая группа должна состоять из семи человек. В группу должны входить следователь Генеральной прокуратуры, двое оперативников ГУСБ или ФСБ и четыре бойца подразделения «Альфа».

Полковник слегка толкнул генерала, словно напоминая ему о чем-то.

– Да, – добавил Лядов, – в группе будет работать прикомандированный журналист. Старшими групп мы назначаем следователей Генпрокуратуры. Поэтому сейчас я прошу вас выстроиться по названной схеме. Следователей Генпрокуратуры прошу встать перед строем на расстоянии пяти метров. За ними прошу встать оперативников ФСБ и ГУСБ. Потом по четыре бойца «Альфы» для поддержания каждой группы.

Через несколько минут перестроение закончилось.

– Теперь, – Лядов взглянул на часы, – попрошу старших групп, следователей Генпрокуратуры, подойти ко мне.

Вскоре около генерала образовалась небольшая очередь.

– Вот конверты, – сказал генерал, – они запечатаны. На каждом конверте написаны адрес, куда вы должны подъехать, и время, когда вы должны будете вскрыть конверт. Я прошу вас после вскрытия конверта, когда вы узнаете фамилию и адрес человека, которого должны будете «навестить», ни в коей мере не удивляться. Я также прошу вас, если этот человек начнет козырять различными громкими именами или называть своих «высоких» покровителей, не тушеваться. Сегодняшняя операция одобрена и санкционирована руководителем ФСБ и министром внутренних дел лично. Поэтому мы предоставляем вам широкие полномочия. Теперь по поводу журналистов. – Генерал понизил голос. – С вами будут работать журналисты. К сожалению, хотя я и был категорически против этого, но, как мне было сказано, у нас продолжает существовать гласность… На конвертах будет написано, кого из задерживаемых разрешается снимать. В этих случаях можно будет сделать несколько снимков. Но следите за тем, чтобы в кадр не попали лица оперативников ФСБ и ГУСБ. Вся ответственность за действия журналистов лежит на вас как на старших групп. Ну, ни пуха ни пера! – громко сказал генерал. – Не слышу ответа, – улыбнувшись, добавил он.

– К черту! – неохотно проговорили несколько человек из бригады следователей Генеральной прокуратуры.

– Через десять минут выезжаем. У каждой группы есть свой номер. Машины стоят там, – генерал махнул рукой в сторону высокого металлического забора, отделявшего двор от улицы, – они с соответствующими обозначениями. На лобовом стекле – номер, который соответствует номеру группы. Есть вопросы?

– Вопросов нет! – последовал дружный ответ.

– Желаю вам удачи. Через час начинается операция.

Следователи повернулись и подошли к своим группам. Тут же группы стали рассаживаться в подготовленные для них машины.

Лядов вздохнул и направился к зданию Генеральной прокуратуры. За ним последовали Маслов и Решетников.

Поднявшись на третий этаж и войдя в просторный кабинет, специально выделенный для них Генпрокуратурой и являющийся штабом проводимой операции, генерал уселся в большое кожаное кресло и задумался.

Тем временем в приемной перед кабинетом уже собралось несколько офицеров – оперативников ФСБ и ГУСБ, которые должны были осуществлять координацию и оперативное руководство операцией.

Лядов смотрел в окно и о чем-то думал. Неожиданно в его кармане зазвонил мобильный телефон. Генерал достал трубку и включил ее. Звонил один из заместителей директора ФСБ.

– Как дела, Олег Иванович? – спросил он.

– Все нормально, товарищ генерал! – ответил Лядов. – Люди выехали по адресам.

– Как ты думаешь, провала не будет? Утечки информации? – спросил заместитель директора ФСБ.

– Нет, товарищ генерал, не должно быть. Все держится в строжайшем секрете.

– Ты где сидишь?

– В кабинете следователя по особо важным делам. Тут теперь находится штаб операции.

– Скажи, там у вас есть телефон правительственной связи ВЧ?

– Вроде есть.

– Перезвони мне, я сейчас на работе.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – ответил Лядов.

Он подошел к аппарату цвета слоновой кости с гербом Российской Федерации и набрал четырехзначный номер. Тут же в трубке он услышал знакомый голос.

– Я вот что хотел спросить, – продолжил заместитель директора ФСБ. – Ты про того человека, внедренного агента, что думаешь? Его брать будете?

– Нет, – ответил Лядов. – Мы совещание провели, решили его оставить с целью узнать потом, кто будет выходить на этих людей, чтобы помочь вытащить их. Пусть на свободе гуляет.

– Правильное решение! И второй вопрос. Ты мне отзвони, когда главного возьмут. Ты понимаешь, о ком я говорю…

– Да, конечно, понимаю. Обязательно позвоню, – ответил Лядов.

– Ну, удачи тебе, генерал! Ты звони мне, информируй, как дела. Директор уже про тебя спрашивал.

– Слушаюсь!

Через пять часов секретная операция была закончена. Министр внутренних дел информировал средства массовой информации об успехе. Вскоре страна узнала, что была проведена спецоперация, подготовленная ГУСБ, ФСБ и Генеральной прокуратурой. Беспрецедентная и крупномасштабная операция была направлена против высокопоставленных сотрудников МУРа. Журналисты тут же назвали эту операцию «делом милиционеров-оборотней». На пресс-конференции министр сказал, что удалось задержать высокопоставленных работников МУРа, которые занимались фальсификацией и незаконным возбуждением дел, вымогательством. Было арестовано семь человек. Министр не упомянул о том, что еще троим удалось скрыться…

Глава 2

Владимирская область. Исправительно-трудовая колония строгого режима № 3, 23 июня 2003 года, 18.50

Ильдар Муратов, в прошлом успешный бизнесмен, а ныне заключенный № 469 седьмого отряда, шел после окончания работы по промышленной зоне в барак. Он шагал не спеша. До ужина оставалось около получаса.

Перейдя через путь, по которому ходили вагоны, груженные деталями, производимыми зэками, Ильдар увидел скомканный лист газеты, валявшийся недалеко от рельса. Он нагнулся, поднял его. Дата на газете стояла сегодняшняя – «23 июня». «Господи, – подумал Ильдар, – ведь сегодня у моей жены день рождения!»

Ильдар расправил газету и уселся на лежащий рядом деревянный ящик, задумавшись. Вот она, жизнь в полоску! Совсем недавно он был преуспевающим бизнесменом, имел свою фирму на паях с партнером. День рождения жены праздновался в лучших ресторанах Москвы. Если он выезжал за границу, то останавливался в лучших отелях. И это было всего полгода назад. А сейчас жизнь повернулась в другую сторону – нет ни фирмы, ни денег. Есть только номер 469, есть заключенный Ильдар Муратов, которому оставалось сидеть еще почти четыре года…

Наконец, отмахнувшись от грустных мыслей, Ильдар поднялся и направился в сторону барака, где располагался его отряд. Войдя в помещение, он прошел вдоль ряда кроватей в три яруса, застеленных одинаковыми синими одеялами, и коричневых тумбочек с прикрученными к ним алюминиевыми табличками с инвентарными номерами и оказался в комнате для умывания. Ильдар решил перед ужином помыть лицо и руки.

Неожиданно из двери красного уголка выглянул его товарищ, Леонид Матвиенко.

– Ильдар, иди сюда скорее! – проговорил он. – По ящику твое дело показывают! Оперов тех, которые тебя поймали и «плетку» подсунули!

У Ильдара перехватило дыхание. Он резко повернулся и удивленно посмотрел на Леньку.

– Ты чего гонишь, пацан?

– Да я не шучу! Иди скорее, по телевизору новости показывают!

Ильдар в три прыжка оказался в красном уголке. Программа «Сегодня» рассказывала о крупномасштабной операции спецслужб, которые задержали милиционеров-оборотней, как называл их телевизионный ведущий: работая в МУРе, те подсовывали всем пистолеты и фабриковали уголовные дела, вымогая у коммерсантов деньги.

– Смотри, точно, твое дело! Погляди на их лица! – возбужденно говорил Ленька.

Ильдар стал внимательно вглядываться в лица оперативников, на которых уже были надеты наручники, и фээсбэшники выводили их из следственных помещений.

– Команда большая! – сказал Ильдар. – А фамилии называли?

– Да черт его знает! Назвали несколько. А задержали человек десять, – ответил Ленька, глядя на Ильдара повеселевшими глазами. – Скоро и твое дело пересмотрят! Тебе нужно срочно в Москву писать. Выпустят тебя, парень! Ты же незаконно сидишь.

Ильдар ничего не мог ответить от неожиданности.

После окончания криминального сюжета диктор стал рассказывать о других событиях, но Ильдар его не слушал. Он вышел из барака. На ужин ему идти расхотелось. Он подошел к узкой лавочке, сел, вытащил из кармана сигареты, закурил и задумался. Ну что же, операция проведена. Разоблачены оперативники. Конечно, фамилий не назвали, лиц отчетливо он не видел. Но, может быть, те, которые ему подсунули пистолет, тоже арестованы? Просто их не назвали? Надо срочно что-то делать, подумал Ильдар. Надо о себе сообщить. Тем более диктор сказал, что некоторые уголовные дела будут пересмотрены и люди будут реабилитированы. Конечно же, он был осужден незаконно, как и другие, – за то, что ему подбросили оружие. Но тогда доказать ничего было нельзя. Следствие было скоротечным, да и суд просто подписал приговор, который выдвинуло обвинение. Вот теперь он здесь, в колонии, на четыре года. Нет, надо срочно что-то делать!

Ильдар поднялся с лавки и подошел к колючей проволоке, где неподалеку ходил часовой.

– Слышь, землячок, – сказал Ильдар, – кто сегодня дежурный?

– А кто тебе нужен?

– Я Ильдар, кладовщиком работаю. Мне с дежурным поговорить необходимо.

Часовой осмотрелся по сторонам, словно раздумывая, называть фамилию дежурного или нет. Но, вероятно, та информация, что Ильдар работает кладовщиком, то есть находится в привилегированном положении в сложной системе строения зоны, сыграла свою роль.

– Сегодня капитан Савельев дежурит, – ответил часовой и, повернувшись, хотел отойти в сторону, но Ильдар сказал:

– Землячок, держи пачку!

Он бросил часовому пачку фирменных «Мальборо».

– Позови капитана! Мне с ним побалакать надо. Он меня знает. Скажи – Ильдар Муратов спрашивает.

Часовой поймал пачку и быстро сунул ее в карман.

– Позвать-то позову, но не знаю, пойдет ли он… – сказал он.

– Ты, главное, позови! Землячок, очень тебя прошу, срочно нужно!

Часовой повернулся спиной к Ильдару и направился к бараку, в котором располагалась дежурная часть колонии.

Ильдар сел на лавочку и посмотрел вслед уходящему часовому. Их разделял забор из колючей проволоки, постоянно находящейся под напряжением. Это была специальная зона, которую зэк не мог пересечь без разрешения администрации колонии.

Вскоре он увидел, что из дежурной части вышел офицер в зеленой камуфляжной форме и, посмотрев в сторону Ильдара, медленно направился к нему. Это был его знакомый, капитан Савельев, которого Ильдар «прикормил». Жена, приезжавшая к Ильдару из Москвы, привозила деньги. Капитан Савельев получал «прибавку» к своей невысокой зарплате, которую к тому же выплачивали нерегулярно, – двести баксов за опеку Ильдара и оказание мелких услуг. Услуги заключались в том, что капитан разрешал позвонить в Москву, иногда приносил продукты из города, соответственно, за отдельную плату, курево, изредка выпивку. Кроме того, капитан помог купить «хлебное» место – должность кладовщика, за которое Ильдар заплатил тысячу баксов.

Подойдя к Ильдару, капитан быстро осмотрелся вокруг. Но в это время в колонии уже никого из офицеров не было.

– Здорово, Ильдар! – сказал капитан. – Что нового скажешь?

– Мне жене в Москву надо срочно позвонить.

– Что, по ящику новости видел, по аресту муровцев? – спросил капитан, улыбаясь.

– Нет, у нее сегодня день рождения. Поздравить нужно.

– Хорошо. Давай после отбоя, на этом месте, – сказал капитан, взглянув на часы. Ильдар тоже посмотрел на свои пластиковые «Касио», которые ему привезла жена.

– Значит, ровно в одиннадцать? – уточнил он.

– Давай-ка лучше в полдвенадцатого. И аккуратно там. Договорились?

– Все сделаем, старшой! – Ильдар поднялся и направился в сторону барака. Теперь ему необходимо было выработать план своих действий, точнее, придумать текст разговора с женой.

Время тянулось медленно. Ильдар сидел в красном уголке и внимательно смотрел все новостные передачи по разным каналам, где показывали один и тот же сюжет об аресте милиционеров-оборотней. Теперь он услышал несколько фамилий, которые были названы. Но среди них не было ни одной знакомой.

«Плевать, – думал Ильдар, – в конце концов, менты, которые мне пистолет подсунули, могут их знать. Может быть, они вместе работали. Мало ли таких оборотней!»

В половине двенадцатого Ильдар был у скамейки, где они с капитаном Савельевым договорились встретиться.

Капитан не опоздал. Он подошел к Ильдару и кивнул головой в сторону прохода, разделявшего зону на две части. В одной из них жили заключенные, в другой находились конвоиры, офицеры, охрана колонии. Пройдя через калитку, Ильдар оказался по ту сторону проволоки. Он медленно шел за капитаном.

Вскоре они попали в штабной барак, где находилась администрация колонии. Пройдя мимо нескольких кабинетов, Савельев достал ключ, открыл деревянную дверь и показал Ильдару на стол, на котором стоял телефонный аппарат.

– Звони через «восьмерку», – сказал он. – Пяти минут хватит?

– Вполне, – кивнул Ильдар.

Капитан покинул кабинет, закрыл дверь и, достав сигарету, вышел покурить на крыльцо. А в это время Ильдар стал дозваниваться до Москвы. Как назло, «восьмерка» долго не набиралась, межгород был все время занят. Ильдар посмотрел на часы. Прошла минута из отпущенного ему времени.

Наконец номер был набран. Ильдар услышал в трубке голос своей супруги.

– Ириша, дорогая, поздравляю тебя! – сказал он.

– Ой, Ильдар, это ты! – радостно проговорила Ирина. – Я знала, что ты мне сегодня позвонишь, милый! Как ты там? Новости сегодня слышал?

– Слышал, – ответил Ильдар. – Мне нужно, чтобы ты выполнила мое задание. Срочно найди адвоката, любого, заплати деньги и приезжай вместе с ним ко мне на свидание. Мне нужно с ним поговорить. Понимаешь, это очень важно! И это нужно сделать как можно быстрее. Заплати любые деньги, только приезжайте завтра-послезавтра. Это очень важно! Ты поняла меня?

– Да-да, я все поняла! Я все сделаю, как ты сказал. Жди меня! Я скоро приеду.

– Все, целую! Времени больше нет. Мы скоро увидимся!

Ильдар положил трубку.

Глава 3

25 июня 2003 года, трасса Москва – Владимир, 10.00

Серебристый джип «Лексус-300» на большой скорости летел по трассе в направлении Владимира. Я сидел на переднем сиденье и время от времени посматривал на свою новую клиентку, точнее, жену нового клиента, Ирину Муратову. Еще вчера, в самом начале рабочего дня, она зашла ко мне в адвокатскую контору и, сославшись на далеких знакомых, попросила принять участие в правовой помощи ее мужу, находящемуся в одной из колоний Владимирской области. Из ее сбивчивого рассказа я узнал, что муж ее был осужден полгода назад народным судом за незаконную перевозку оружия. Сейчас, после начала громкого дела милиционеров-оборотней, он заявляет, что оружие ему подкинули муровцы. Он просил, чтобы я как адвокат срочно приехал к нему в колонию для реализации его нового плана о досрочном освобождении в связи с незаконным возбуждением уголовного дела.

Конечно, я слышал информацию о муровцах-оборотнях. Я предполагал, что многие люди незаконно находятся в местах лишения свободы. Но я скептически относился к новому клиенту. Наверное, сейчас все, кто осужден за хранение оружия, будут пытаться доказать, что им оружие подбросили. Но одного желания мало. Необходимо подтвердить специально собранными доказательствами и показаниями свидетелей, что именно эти муровцы принимали участие в таком деле. И если суд посчитает, что те действовали незаконным способом и уголовное дело возбуждено незаконно, только тогда эти осужденные будут реабилитированы. Нет никакой гарантии, что именно мой новый клиент, Ильдар Муратов, относится к этой категории и что именно эти муровцы подбросили ему оружие… Но – клиент платит деньги, адвокат их отрабатывает, думал я. Короткая командировка в колонию для встречи с клиентом хорошо оплачивалась его женой.

Я посмотрел на часы. До Владимира оставалось еще минут тридцать.

– Минут через двадцать будем. – Ирина заметила мой взгляд и немного повернула голову в мою сторону.

Ирине было около тридцати лет. Хотя она была немного похожа на татарочку, но была русской. А вот ее муж был татарин, в прошлом – весьма преуспевающий предприниматель, как я понял из ее рассказа.

– Поосторожнее тут, встречные машины «мигают», – сказал я. – Там, наверное, гаишники с радаром…

– Ничего, откупимся, – улыбнулась Ирина. – Главное, чтобы мы успели утром приехать, потому что руководство колонии иногда уезжает в местные командировки, и если мы их упустим, то не получим разрешения на встречу. – Она еще сильнее нажала на педаль газа.

Вскоре мы уже подъезжали к высокому каменному забору с колючей проволокой наверху. Я увидел небольшую проходную, на дверях которой висела вывеска из красного стекла: «Министерство юстиции РФ. ГУИН. Учреждение № 3».

Мы вышли из машины и быстро направились к проходной. Ирина привычно вошла в небольшую комнатку, предназначенную для приема передач и оформления свиданий, и постучала в маленькое окошечко.

– Добрый день! Я Ирина Муратова, – сказала она. – Мне бы к мужу на свидание…

– А вам полагается? – Из окошка выглянула женщина лет пятидесяти.

– Да, полагается. Разрешение получено. Посмотрите у себя в книге.

– Одну минуточку! – Женщина полистала журнал. – Да, вот, есть. Вы можете пройти. Сейчас его приведут.

– И еще, – добавила Ирина, – со мной приехал адвокат.

– Адвокат? – переспросила женщина и посмотрела на меня. – Покажите, пожалуйста, ваше удостоверение, ордер и командировочное предписание.

– Конечно! – Я быстро достал из бокового кармана все необходимые документы и протянул в окошко. – Я адвокат из Москвы. Ильдар Муратов – мой клиент. Вот копия договора о правовой помощи.

Женщина стала изучать документы, внимательно вглядываясь в оттиски печатей. После этого она посмотрела мое удостоверение.

– Вы как будете беседовать, вместе или раздельно? – спросила она.

– Давайте мы зайдем вместе, а там уже по ходу дела определимся, – ответила Ирина.

– Хорошо, – сказала женщина. – Подождите, минут через пятнадцать его приведут.

Мы отошли от окошка и сели на деревянные лавочки.

– Странно, – сказал я, – обычно в колониях бывает много народу на свиданиях, приносят передачи…

– Сегодня неприемный день, – ответила Ирина.

– А как же мы?

– Да тут у нас все схвачено, – улыбнулась она. – Я знаю дни рождения всех руководящих работников, делаю им подарки. Вот они и допускают определенные поблажки.

Действительно, вскоре мы услышали, как женщина в окошке произнесла:

– Муратова, на свидание!

Потом, словно вспомнив, добавила:

– С адвокатом!

Мы вошли в деревянную дверь, затем миновали небольшой коридорчик, в начале которого сидел конвоир, прошли еще несколько металлических дверей-решеток. И вот мы оказались в небольшой комнате, где у стены стоял стол, над ним – окошко, за которым сидел мужчина, одетый в черную зэковскую робу с нагрудным белым знаком.