Боевой эксперимент

– Мишарин! – Бывший связист чуть приосанился и сделал пусть едва заметный, но все же шаг вперед. – Остаешься за меня. Продолжать зарядку, далее по плану. Я поеду старшим. Все. Не стоим, наемнички! Побежали, побежали!

Явно разочарованный Мишарин повел нестройную колонну полуголых наемников на пробежку.

– Монк! – окликнул Артема стоящий немного в стороне Том.

– Что?

– Ты свой контракт внимательно читал? – почему-то спросил начальник базы.

– А что такое? – насторожился Рождественский.

– Тебе не обязательно ехать куда-то самому, – напомнил негр. – Твоя оплата не зависит от того, будешь ли ты куда-то выезжать сам или не будешь. Ты получаешь оклад. И, черт возьми, весьма приличный оклад. Почти как у меня. Так что можешь сидеть на этой чертовой базе, плевать в потолок и не подставлять свою шкуру. Ты все равно получишь в два раза больше любого из своих людей.

– Да что-то я засиделся здесь… – ответил Артем. – Заскучал…

Можно было, наверное, попытаться объяснить американцу, что в дальнейшем Артему предстоит планирование боевых операций. И ему придется еще не раз прокатиться по этой дороге, от базы до города и обратно, стараясь не только запомнить каждый поворот и изгиб, но и оценить их потенциальную опасность. Что объединяет диверсантов всех стран и народов?.. Направление мышления. И никто лучше Артема не способен подобрать самое удобное место для засады или установки фугаса. Значит, рано или поздно в эти места непременно придут и «гости». И, кроме того, что он за командир станет, если его солдаты отправятся в бой, а он будет отсиживаться в охраняемом периметре, рядом с санчастью и кухней?.. Вот то-то же.

Но Артем ничего не стал объяснять Тому. Не поймет… Другой менталитет.

Так и вышло.

– Никогда я вас, русских, не пойму, – сокрушенно махнул рукой Том и направился в сторону административного модуля.

Через двадцать минут, когда мини-колонна из двух «Хамви» покидала территорию базы, Артем обратил внимание на то, что зарядка практически сорвана. Наемники медленно стягивались к жилому модулю, покуривая и о чем-то разговаривая на ходу. Значит, Мишарин этот экзамен на командирскую зрелость не выдержал…

А еще Артем не без интереса отметил, что сопровождали они машину с людьми из локалки. И пусть те так же, как и все остальные на этой базе, были одеты в камуфляж без каких-либо эмблем и знаков различия, можно было понять по поведению, что двое – всего лишь охранники, тогда как третий – явно большая шишка.

Но это так. Еще одна небольшая зарубочка в памяти. И Рождественский даже не знал, пригодится это знание ему или нет…

3

– Он обозначился! – волной прокатилось по кабинетам и коридорам ГРУ.

Конечно, не по всем кабинетам, да и число коридоров было весьма ограничено… Однако неожиданное известие произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Обычно принято как считать? Есть разведчик, и есть его куратор. «Алекс – Юстасу». И всё… На самом же деле процессом обеспечения занимается масса народа. Ну, не масса, конечно… Но и не пара человек – это точно. Разумеется, все эти люди многократно проверены всеми доступными способами, имеют положенные допуски, отнесены к числу секретоносителей, им никогда не суждено посетить не только турецкие или египетские пляжи – даже побережье Крыма, оказавшееся украинским, для них закрыто навсегда.

Эти люди не знают и не узнают никогда настоящего имени агента. И – тем более – не увидят его в лицо. Более того, каждый будет обрабатывать только часть получаемой информации, без расшифровки источника ее поступления, без обозначения страны, из которой она пришла. Они – солдаты разведки. И, как каждый хороший солдат, знают только свой маневр. Только то, что положено.

Но это – не больше, чем лирическое отступление. Важно же здесь совсем другое – нелегал вышел на связь. Через нескольких посредников – но вышел. В зашифрованном сообщении, пришедшем издалека, было четко обозначено: задание выполнено, информация получена, разведчик проводит операцию выхода самостоятельно.

Разумеется, ему могли бы подобрать десяток-другой вариантов относительно безопасной и более комфортной эвакуации. Но для этого необходим постоянный канал связи. А ее-то как раз и не было. Поэтому начиналась подготовка к приему агента в той точке, которую он обозначил как точку выхода.

Разрабатывалась новая «легенда», готовились документы прикрытия. В страну, где нелегал должен был проявиться, срочно перебрасывались дополнительные силы для организации более плотного и надежного во всех отношениях прикрытия.

Многие вздохнули с облегчением – не предал. Не перешел на сторону противника. Остался верен присяге.

Разумеется, по возвращении в страну нелегалу предстоит еще многоступенчатая углубленная проверка. Юлиан Семенов в одном из своих романов описывал нечеловеческие страдания Штирлица-Исаева, томящегося в советской тюрьме после окончания войны. Типа, был такой злюка и бука Берия, которого хлебом не корми, а дай только кого-нибудь посадить или расстрелять. Вот он, реализуя свои порочные наклонности и пристрастия, и отрывался по полной на несчастном безответном Штирлице. И то ли не знал советский детективщик, то ли просто не счел нужным сказать, что процедура проверки – это вполне нормальное явление для агента, вернувшегося «с холода». То есть с нелегальной работы.

Такие агенты, как правило, – одиночки. То есть организация плотного контроля по месту работы исключена. И кто его знает, в чьих он там интересах работает?.. Может, уже пашет, как трудолюбивый колхозник, от зари до зари, сразу на три или четыре разведки, кует по-тихому бабло, снабжая Отечество профессионально сфабрикованной «дезой»?.. И на Родину вышел не по своей воле, а выполняя задание нового командования, для глубокого внедрения в службу разведки. Всяко, знаете ли, бывает…

Значит, по выходу – проверять, проверять и еще раз проверять. И не всегда это делается в белых перчатках и с реверансами. Проверка обязательна даже в тех случаях, если прямых оснований для подозрений нет. И вообще, тот, кто занимается ею, изначально видит в проверяемом предателя. Иначе будет не рыть, а искать причины, по которым этого делать не следует. Сможет доказать предательство – хорошо. Справился с поставленной задачей. Не доказал… «Повезло тебе, сволочь». Лучше, как говорится, перебдеть, чем потом десятками менять «спалившихся» агентов на кого ни попадя. Или срочно выводить годами внедряемых на представляющие определенный интерес объекты людей. Так что Штирлиц еще благодарить должен того же паскудника Берию. Просто в тюрьме подержал, зубы маленько проредил… А ведь могли, особо не заморачиваясь, и расстрелять где-нибудь в подвале. Времена-то простые были, безыскусные. Да и послевоенная неразбериха… Тем более что было за что.

И не надо утверждать, что автор совсем уже заврался. Штирлиц – он ведь не только чемоданчик радистке Кэт подносил да красиво по Родине грустил. Он ведь еще и на немцев работал. Причем «на» тут лишнее совсем. Он и был немцем. Эсэсовцем. Думал, как немец, жил, как немец, поступал, как немец… Иначе нельзя – провал неизбежен. Значит, надо понимать так, что на каком-то уровне своей карьеры ему приходилось принимать решения или совершать поступки, которые могут быть уверенно отнесены к разряду «военных преступлений». Тем более что и организация, активным членом в которой он состоял, была объявлена преступной.

Разумеется, ему приходилось переступать через свое второе «я», совершая преступления во имя высшей цели. Но… Он их совершал. Для того, чтобы добиться доверия в среде внедрения, для того, чтобы стать своим среди «коллег»-эсэсовцев. Он был вынужден быть большим преступником, чем те, кто его окружал. Белые перчатки на руках разведчика неуместны.

Поэтому проверка будет. Может, конечно, и без тюремной камеры с выбитыми зубами. И без расстрела под барабанную дробь… Так и время другое. Двадцать первый век на дворе как-никак.

Но это все – потом. А сейчас приоритеты определены. Вытащить человека, вывести его из операции. И – получить добытую им информацию…

4

– Я вот не пойму… – Молодой стройный негр в хорошем европейском костюме и при галстуке, несмотря на жару, неплохо говорил по-английски. – Почему это ты вдруг решил нам помочь? Как я понимаю, процент от сделки тебе не нужен?..

Второй собеседник, мужчина лет сорока, равнодушно глядел в окно, на порт. Разговор происходил в номере люкс прибрежной гостиницы. В отличие от негра, он был одет в натовский камуфляж и высокие «пустынные» ботинки.

– Так может, ты мне все же объяснишь почему? – продолжал наседать негр.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.