Седьмая казнь

Мама встретила дочку радостно. Решила, что та одумалась и будет теперь в родном доме жить, а не по съемным городским квартирам мыкаться. Но Райка маму огорошила известием о том, что хочет вообще в Москву переехать.

– Как в Москву? – ахнула родительница. – Это еще зачем?

– Там возможностей больше.

– Каких? В бордель попасть?

– Почему же сразу в бордель? Может, я там мужа себе найду?

Вообще-то девушка планировала найти в столице обеспеченного мужчину, который бы о ней позаботился, но замуж выйти тоже не отказалась бы.

– Да кому ты в Москве нужна? Мужики столичные на своих женятся. А тебя разве что работяга деревенский, приехавший в столицу на заработки, в жены возьмет. Да только такого можно и тут найти. Незачем за ним в Москву тащиться. Вон Петька-тракторист за тобой бегает уже три года. Выходи за него замуж, рожай детей и живи себе…

– Э, нет, тут я не останусь. И Петька твой не годится мне в мужья.

– А кто тебе годится? Филипп Киркоров?

Дочка закатила глаза. Киркоров был маминым любимчиком, не ее.

– Или этот… который доктора играет?

– Джорж Клуни… – мечтательно протянула Райка. – Он, кстати, в Москву приезжает на премьеры своих фильмов.

– Ага. Приедет, увидит тебя в толпе, голову потеряет и…

– Да ладно тебе, мам, я ж не идиотка. Понимаю, что Клуни и Филипп твой мне не светят. И все-таки в Москве больше шансов найти себе кого-то, чем тут, у нас.

– Где же ты там жить собралась?

– А где другие живут? Там и я буду.

– Нет, не пущу! – решительно тряхнула головой родительница.

– Мам, ты ведь меня знаешь. Я все равно по-своему сделаю. Лучше помогла бы мне.

– Да чем же я могу помочь?

– А помнишь, ты мне о своей двоюродной сестре рассказывала, которая, когда ты девочкой была, летом сюда приезжала и гостила у вас. Клавдия, кажется.

– Помню, конечно. Только она троюродная.

– Она ведь из Москвы?

– Вообще-то Клава такая же провинциалка, как мы, но в Москву в шестнадцать переехала. В хореографическое училище поступила, да так в столице и осталась. А из родственников у нее только мы с тобой, родители ее рано умерли. Вот Клавка тетку иногда и навещала.

– Так напиши ей письмо, попроси, чтоб приютила меня на время.

– Да мы с ней не виделись уже лет сто!

– Ну, не сто…

– Тридцать – точно.

– Но ведь адрес у тебя есть. Вы же друг другу открытки поздравительные слали.

– Это тоже давным-давно было. Клавка наверняка уже двадцать раз переехала.

– Ну, можно же попробовать, – не отступала Рая.

– Да неудобно, дочь, как-то…

– Неудобно, мать, трусы через голову надевать! Дай мне адрес, сама ей напишу.

Мама дала, и Райка написала. Ответа не получила. То ли Клавдия действительно сменила место жительства, то ли не посчитала нужным откликаться на письмо. Раиса, однако ж, рук не опустила. Стала запросы отправлять в Москву, искать Клавдию Федосовну Сухову. И, что характерно, нашла! Дальняя родственница на самом деле была теперь прописана совсем по другому адресу. Девушка сначала хотела тетке очередное письмо написать, но потом решила: надо просто к ней ехать. Потому что ответа можно прождать до осени, а там дороги развезет, и из деревни не выберешься.

На билет и прочие расходы Райка денег добыла, продав шубу, подаренную бывшим любовником. Жалко, конечно, да и отдать пришлось за копейки, но делать было нечего. Собрав вещички и пообещав маме вернуться, если Клавдия ее не примет, Раиса покинула отчий дом.

До Москвы добиралась долго, почти трое суток. Вышла из вагона и ахнула. Но не от восторга, а от разочарования. Город оказался огромен, шумен, грязен, неприветлив. Чуть позже Рая увидела другую Москву, не привокзальную, и поняла, что в большом городе есть и своя прелесть. Особенно ей понравилась Манежная площадь. Сидеть у фонтана и на людей смотреть – одно удовольствие. Жаль, времени на это у нее мало. А все из-за работы. Пришлось устроиться (естественно, нелегально), чтоб с голоду не умереть. А главное, чтобы не уезжать из Москвы.

Три недели Райка мыла полы и посуду в одной забегаловке, пока Клавдию не отыскала. Беда была в том, что женщина в своей квартире не проживала. Соседи сказали, за городом где-то обитает, но где конкретно, никто не знал. Другая бы на месте Раисы руки опустила, а та нет. Настоящее расследование провела. Опросила и управдома, и всех старушек, что в сквере на лавках посиживали, и почтальона. Но на «след» вышла случайно. Увидела однажды, как из почтового ящика Клавдии какая-то молодая женщина письма достает, и подлетела к ней.

– Здравствуйте. Вы Клавдии кем приходитесь?

– Подругой. А что?

– Я ее ищу.

– А вы, собственно, кто? – Незнакомка окинула Райку подозрительным взглядом.

– Я ее родственница.

– И что вы хотите от Клавдии, родственница?

– Увидеться. Кроме меня и мамы моей, у нее родни не осталось. Тетя Клава с бабушкой моей очень дружна была, в гости постоянно приезжала, а потом они друг друга потеряли.

Женщина вытащила телефон, набрала номер.

– Клавдия, тебя тут родственница разыскивает. Говорит, чуть ли не единственная. Как выглядит? Провинциально. Что? Спросить, откуда?

– Из деревни Павелиха, – выпалила Райка.

– Из Павелихи какой-то… Ага… И что? Привезти? Ладно…

Женщина убрала трубку в карман и сообщила Раисе:

– Клавдия не против с вами встретиться. Я как раз сейчас еду к ней, могу вас с собой захватить

– Ой, сделайте одолжение!

Они вместе вышли из подъезда.

– Меня зовут Дарья, – представилась женщина. – А вас?

– Раиса.

Подруга Клавдии кивнула и больше ничего не сказала. Подвела Райку к автомобилю, скромненькой «Ладе». Машина Дарье не шла. Не потому, что та была как-то уж очень хороша собою, настолько, что ей только на «Бентли» ездить. Внешность приятная, но ничего выдающегося. Красивые глаза и волосы, вот, пожалуй, и все, что цепляло взгляд. Да еще фигура. Ладная, женственная. Райка, обладательница аппетитных форм, знала, как трудно держать их в тонусе. Чуть побольше съешь – живот вылезает, полакомишься вкусненьким несколько дней – задница тяжелеет. А у Дарьи тело было в хорошей форме. Но во всем облике женщины сквозила такая непоколебимая уверенность в себе, что не на «Ладе» ей бы ездить, а хотя бы на «Ауди». Потом, когда Райка лучше узнала подругу Клавдии (Дарью иначе как «приживалкой» никто не называл), поняла, как на ее счет ошиблась. Женщина просто умела, что называется, хорошую мину при плохой игре делать. Умела за маской самоуверенности прятать свои комплексы, которых у нее не меньше, чем у остальных, оказалось. Если не больше.

Клавдия, как выяснилось, жила за городом. Добирались до места часа полтора. В дороге не разговаривали. Дарья была вся погружена в себя. Да и вообще она не очень Райке понравилась. Показалась высокомерной.

– Приехали, – сообщила женщина, затормозив у шикарного дома.

«Ого! – подумала Раиса. – А родственница-то не бедствует…»

Они прошли за ворота. Красивый парк окружал дом. В нем росли и старые деревья, Райкины ровесники, и саженцы, едва окрепшие. Возле слабенькой елочки суетился красивый молодой человек неславянской внешности.

– Орзу, – окликнула его Дарья, – хозяйка где?

– В кухне. Вот уже два часа оттуда не уходит.

– И что она там делает?

– Варенья захотела яблочного. Варит.

Отвечая на вопросы, парень глаз с Райки не сводил. А та кокетливо ему улыбалась. Ей нравились хорошенькие мальчики. Жаль, взять с них нечего!

Дарья провела Раю в кухню. Клавдия стояла у плиты и большим черпаком помешивала в тазу варенье.

– Какой аромат! – не оборачиваясь, воскликнула она.

– Да, пахнет чудесно, – отозвалась Дарья. – А я не знала, что ты умеешь варенье варить.

– Я и сама не знала. Ни разу этого не делала. – Хозяйка выключила газ и наконец повернулась к гостям лицом. – Но бабка вот этой барышни, – Клавдия кивнула на Райку, – при мне его варила. Вот припомнила, что и как она делала, и повторила. Вроде получилось. Жаль, яблоки из супермаркета. Из садовых вышло бы просто объедение, да где их взять сейчас?

Женщина переставила таз на открытое окно. Затем сполоснула руки и вытерла их о фартук.

– Как тебя зовут, забыла я, – обратилась она к Райке. Та назвалась. – Похожа ты на бабку. Не в мать пошла лицом да фигурой. Это хорошо. Родительница-то твоя вроде невзрачная. Жива, здорова? Ты ведь у нее поздний ребенок? Сейчас ей уже годков немало.

– Да, с мамой все хорошо. Иначе я бы не уехала, не бросила ее одну.

– А чего уехала?

– Не хочу в деревне прозябать.

– Понимаю. А почему именно в Москву поперлась? Есть города и поближе…

– А вы почему именно в Москву поперлись в свое время? – выпалила Райка. И только когда высказалась, подумала о последствиях. Грубить человеку, от которого ждешь помощи, глупость наивысшего порядка. И как ее угораздило такое ляпнуть?

Девушка уже хотела на колени падать и прощения просить, как вдруг услышала смех Клавдии:

– Вот молодец девка! Нахалка, конечно, страшная, но зато боевая. И рисковая. От меня чего хочешь?

Райка облегченно выдохнула:

– Приютите на время?

– Смотря на какое.

– Ну…

– Я так и думала, – усмехнулась Клавдия.

– У вас все равно квартира пустует, пустили бы туда меня пожить. Я заодно присмотрю за ней. И почту буду вам возить.

– Слыхала? – обратилась старуха к Дарье. – Благодетельница прямо…

– Нет, ну, я и тут могу жить. Только добираться уж больно далеко до Москвы. А у меня там работа.

– Какая?

– Пока, можно сказать, никакая. Но я найду хорошую.

– Предлагаю тебе вот что. Мне прислуга нужна. Та баба, что по хозяйству помогала, была на воровстве замечена. Уволила я ее. Замену ищу. Если справишься с работой по дому, оставайся у меня. Жильем обеспечу и платить буду нормально. Но если не хочешь, то извини. Приютить на день-два, максимум на неделю, могу. Но не больше. Мне приживалки не нужны.

Не знала тогда Раиса, что Дарья как раз приживалкой и является, а то бы не смолчала.

– Так что, согласна?

Райка задумалась. Не для того она из дома уехала, чтоб похоронить себя в деревне, пусть и буржуйской. Что она тут увидит, кроме кастрюль да пылесоса? И, главное, кого? Из мужчин, имеется в виду…

– Клавдия, что за чудесный запах витает по дому? – послышалось из холла.

– Сережа, иди сюда, – отозвалась хозяйка, – сам увидишь.

Через несколько секунд в кухню вошел… нет, вплыл мужчина. Лет ему было около тридцати. Рост где-то сто восемьдесят сантиметров. Красивое породистое лицо, аккуратно причесанные светлые волосы, спокойные голубые глаза. Раиса решила, что это сын Клавдии. А что по имени ее называет, ничего удивительного. Городские все с причудами, а особенно молодящиеся мамаши или бабульки. Им не нравится, когда к ним обращаются «мама», «бабушка», им хочется, чтоб их по именам называли.

– Добрый день, дамы, – поздоровался Сергей с присутствующими в кухне женщинами. Клавдию же еще и в щеку поцеловал. – Неужели ты варила яблочное варенье? – спросил он, поведя ноздрями.

Ну да, от Клавдии наверняка пахло «семеринкой» (так в народе называют яблоки этого сорта), Райка видела обрезки с зеленой кожурой.

– Представляешь?

– С трудом. Я тебя вообще у плиты не видел.

– А что делать, Сережа, я же уволила не только шофера-пьяницу, но и помощницу.

– Замену так и не нашла?

– А вот видишь, барышня перед тобой стоит. Она, правда, еще не дала согласия…

– Даю! – выпалила Райка, в голове которой мгновенно созрел грандиозный план.

– Вот и славно. Сережа, это Раиса, познакомься.

– Очень приятно, – улыбнулся девушке Сергей.

– Мне тоже, – промурлыкала та.

– Рая, сейчас можешь быть свободной. Возвращайся в Москву, собирай вещи. Жду тебя завтра утром здесь. До свидания.

– А меня… никто не отвезет?

– Даже у меня сейчас нет личного шофера. Так что придется своим ходом добираться. В полутора километрах от дома остановка автобуса. Он ходит раз в полчаса.

– Я довезу до остановки, – подала голос Даша. – В магазин забежать надо, забыла чаю купить.

– Только ты не долго. Будем варенье пробовать.

Дарья кивнула и, сделав Рае знак следовать за собой, покинула кухню. Пока шли к машине, завтрашняя горничная гоняла в своей голове мысли о Сергее. Интересно, он женат? Кольца на пальце нет, но мало ли… «Впрочем, какая разница, – беспечно фыркнула Райка. – Если что, уведу. Но он точно моим будет…»

– А Сергей женат? – спросила Райка у спутницы, когда они сели в авто и поехали.

– Нет.

– Ммм…

– Глаз на него положила? – криво усмехнулась Даша.

– Симпатичный мужчина.

– Лучше держись от него подальше. Если не хочешь вылететь из дома Клавдии.

– Она что, не хочет своему сыну счастья?

– Сыну? – На этот раз Дарья расхохоталась в голос. – Сережа ее друг.

– Да? То есть… она с ним…

– Он ее друг, – уже без улыбки повторила Даша.

– А детей у нее разве нет?

– Нет.

– Но кто-то из соседей про сына говорил.

– Сын Клавы погиб.

– Это что же, у нее совсем никого?

– У нее есть мы, ее друзья.

– А из родственников?

– Из родственников никого…

– Кроме нас с мамой, – закончила Райка тихим, едва слышным голосом.

И замолчала. Теперь она обдумывала другой план – как стать наследницей богатой тетушки напрямую.

Глава 4

Кто бы знал, как Сергей ненавидел этот дом! Будь его воля, он не ступал бы даже на его порог, но… Но его волю давно поработила пожилая женщина по имени Клавдия. Хозяйка проклятого дома.

Сергей познакомился с ней пять лет назад на аукционе. Явился на торги со своей приятельницей, с которой когда-то был близок. Потом они расстались, но сохранили прекрасные отношения. Сережа отлично разбирался в живописи, вот подруга и попросила сопроводить ее на аукцион, где основными лотами являлись произведения изобразительного искусства.

Клавдия пришла на аукцион одна. Не глядя купила три картины. Причем одну из них увела из-под носа Сережиной подруги. Она сразу положила на него глаз, поэтому и «отжала» лот. Чтобы привлечь внимание спутника своей соперницы по торгам.

Сергей привык к тому, что нравится женщинам. Особенно тем, кто постарше. Он был серьезен, солиден, элегантен, хорош собой. Но не «актуально» красив, а несколько старомодно. Современным девушкам нравились бруталы. Все эти Клуни, Фареллы, Дизели… Сережа же скорее был похож на Тихонова – Штирлица. Только блондин. И фигура у него была не спортивной, хотя и пропорциональной. На нем отлично сидели классические костюмы. А вот джинсы и футболки в обтяжку Сергею не шли. Даже кожаные куртки смотрелись глупо. В отличие от пальто и плащей.

Женщина, с которой Сережа пришел на аукцион, тоже была старше него. Но незначительно, на девять лет. Клава же, по предварительным Сережиным прогнозам, годилась ему в матери. То есть если ему было в тот момент двадцать семь, то ей лет пятьдесят пять как минимум, а скорее шестьдесят. Хотя выглядела Клавдия неплохо. Невысокая, стройная, с озорными глазами и темным кучерявым чубом. В ней чувствовался юношеский задор, который и придавал ее внешнему виду молодости. Потому что состояние ее кожи оставляло желать лучшего. Клавдия была вся в морщинах и в отличие от многих обеспеченных женщин явно никак с ними не боролась.

Она подошла к Сергею, когда тот вместе с подругой покидал мероприятие, со словами:

– Я так поняла, вы эксперт в области живописи.

– Не эксперт, но немного в ней разбираюсь…

– Не проконсультируете меня? Я хорошо заплачу.

Сергею нужны были деньги, поэтому он согласился дать Клавдии консультацию.

Та жила тогда в городской квартире. Добротная трехкомнатная «сталинка» была напичкана антиквариатом. По стенам картины. Причем настоящие произведения искусства соседствовали с откровенной мазней уличных художников. Да и прочая обстановка здесь была… вперемешку. Например, кожаное кресло конца девятнадцатого века стояло рядом со столиком из прессованных опилок.

– Знаю, что у меня нет вкуса, – сказала Клавдия, заметив недоумение на лице Сергея, – поэтому и обратилась к вам. Надеюсь, все еще можно исправить? Мое жилище станет выглядеть достойно?

Сергей привел апартаменты в порядок за неделю. Многое пришлось выкинуть, что-то докупить. Предметы мебели и аксессуары они выбирали вместе. Ходили по магазинам, заглядывали на аукционы, даже на блошином рынке побывали. Когда квартира приобрела пристойный вид, Клавдия устроила вечеринку. На ней Сергей познакомился с сыном хозяйки. Он знал, что Роман живет с матерью, но ни разу парня не видел, тот вечно пропадал на работе. Рома Сереже понравился, вот только это чувство не было взаимным. В разгар вечеринки сын Клавы отвел его в сторонку и сурово спросил:

– Что у вас с моей матерью?

– Ничего, кроме взаимовыгодного сотрудничества.

– Вы оказываете ей услуги, и она вам платит?

– Совершенно верно.

– И не стыдно вам в этом признаваться?

– А почему мне должно быть стыдно?

– То есть вы считаете нормальным спать с женщиной за деньги?

– Постойте… Вы что же решили… – И смущенно кашлянул. – Вы приняли меня за жиголо?

– А вы предпочитаете называть себя иначе?

– Я оказывал вашей матушке исключительно консультационные услуги.

– То есть интима у вас не было?

– Конечно же, нет.

– Тогда почему все ее подружки только о том и говорят, что у Клавы появился молодой любовник, и при этом указывают на вас?

– Не имею понятия.

Роман хотел продолжить разговор, причем, судя по нахмуренным бровям, в том же тоне, но тут к ним подошла Клавдия, взяла его под руку и увела. Через какое-то время она оказалась рядом с Сергеем и с усмешкой спросила:

– Что, мой сынулька устроил вам сцену ревности?

– Мы просто разговаривали.

– Бросьте, Сергей, как будто я не знаю своего Рому… – отмахнулась женщина. – Он у меня страшный собственник. Я его воспитывала одна, и сын привык к тому, что все внимание достается ему. Поэтому всегда ревновал меня к мужчинам. Я вынуждена была встречаться со своими поклонниками втайне от него. Надеялась, что со временем все изменится, мой сын повзрослеет и даст матери свободу, но не тут-то было. Рома до сих пор меня контролирует. И воспринимает в штыки всех моих мужчин…

– Позвольте… но… – Сергей растерянно развел руками, – я ведь не ваш…

– Это мы с вами знаем. А для всех вы мой любовник. Сыну я такого не говорила, только подругам. Но они наверняка уже ему донесли.

– Но зачем вы дезинформировали подруг?

– А пусть завидуют! – хохотнула хозяйка дома. – Да и Роме пора уже смириться с тем, что мама не его собственность.

В этот день разговор на том и закончился. А спустя несколько дней Клавдия позвонила Сергею и пригласила его на театральную премьеру.

– Я бы с радостью, но не смогу, – соврал он.

– Я вам не верю. Вы просто не хотите.

– Нет, почему же…

– Тогда не ломайтесь и соглашайтесь, – тоном, не терпящим возражений, проговорила женщина. – Я заплачу вам за эскорт.

– Вы хотите меня обидеть?

– Боже меня упаси! Я питаю к вам искреннюю симпатию и уважение. Но я знаю, что вам нужны деньги. Ведь они вам нужны?

– Да. Как и всем.

– Нет, вам нужны больше, чем всем, я наводила справки. Так что не отказывайтесь.

И Сергей не отказался. Пошел с Клавдией на премьеру, получил огромное удовольствие от спектакля, потом еще в буфете от коньяка и дивных эклеров, и за все это еще получил гонорар. Да, ему было немного неловко… первое время. А потом он как-то свыкся с тем, что Клава сует ему в карман купюры после каждой встречи.

Мужчина нуждался в деньгах катастрофически, и это было правдой. Когда-то Сергей совсем не задумывался о них. Жил припеваючи до двадцати четырех лет. Сын папы-дипломата, мамы – профессора логистики и брат талантливейшей пианистки. Его младшая сестра была вундеркиндом. Гордостью не только семьи, но и страны. Уже в четыре года девочка прекрасно играла на фортепьяно, в семь выигрывала музыкальные конкурсы, а в десять дала свой первый сольный концерт. Юная пианистка получала гонорары за выступления и вносила их в семейный бюджет. О, они очень хорошо жили. Можно сказать, богато. Но все изменилось в один день…

Они ехали в машине – папа, мама и сестра. Направлялись из аэропорта Домодедово в Москву, спеша на день рождения Сережи. За рулем сидел человек, который возил семью на протяжении многих лет. Он был отличным шофером. И в тот день не нарушал правил дорожного движения. Но тот, кто вылетел на встречную полосу и лоб в лоб столкнулся с их машиной, был смертельно пьян. В итоге – четыре трупа и один тяжело раненный человек, единственный, кого врачи «Скорой помощи», вызванной на место аварии, перенесли из покореженного авто в «карету», – сестра Сергея.

Никто не наделся, что девушка выживет. Ни когда вытаскивали ее из салона, ни когда везли в реанимацию, ни когда делали операцию, ни когда она отходила после нее. Не жилец, говорили о больной все, начиная от врачей и заканчивая санитарками, а последние знали, о чем говорят, ведь перевидали столько пациентов, сколько не снилось и докторам. Но сестра Сережи выжила! Вот только…

Только лучше бы она умерла. Так думали (но не говорили) многие. В том числе врачи и санитарки. А больше те, кто хорошо знал семью Сергея и его самого. Потому что девушка после аварии стала полным инвалидом. Она не только не могла ходить, но даже сидеть. Она не могла ничего. В том числе думать. Потому что мозг ее повредился так же, как и тело. Юная пианистка превратилась в овощ. Но овощ жизнеспособный. Нуждающийся в пище, воде, свежем воздухе. Его необходимо было сажать на горшок, обмывать, расчесывать, стричь ему ногти…

Для всех она была именно овощем.

Но только не для Сергея.

Для него она оставалась сестрой. Той необыкновенной девочкой, которая научилась играть на пианино в возрасте четырех лет, в семь выигрывала конкурсы, а в десять давала сольные концерты. Когда с ней случилось несчастье, ей едва исполнилось пятнадцать. Вроде бы вся жизнь впереди… Но что это за жизнь?

Первое время Сергей верил в чудо. Он возил сестру по врачам, надеясь, что ей можно помочь. Доктора в один голос твердили – невозможно. Тогда молодой человек отправился к колдунам и шаманам. Те уверяли, что помогут, брали за свою работу немалые деньги, но состояние больной оставалось неизменным.

В бесцельных попытках помочь сестре прошло два года. За это время Сергей истратил все, что имелось в наличии и на счетах семьи. Кроме того, пришлось продать мамины украшения и отцовскую коллекцию монет. Больше продавать было нечего. Разве что квартиру – и покупать себе меньшую на окраине, но Сергей твердо решил сохранить семейное гнездо. Они с сестрой выросли в этом доме в центре столицы, с ним было связано много милых сердцу детских воспоминаний.

За сестрой требовался постоянный уход, а он работал. Сиделки стоили дорого.

Сергей выкручивался как мог. Брал на дом любую работу. Писал студентам курсовые, правил тексты, играл на бирже. И все равно денег не хватало катастрофически.

С появлением в его жизни Клавдии кое-что изменилось. И дело даже не в том, что немолодая женщина платила ему за эскорт. Просто она стала его талисманом.

Сергей никогда не был особенно суеверным. Но когда познакомился с Клавдией, все стало иначе. И не только потому, что она рекомендовала его как эксперта и дизайнера своим знакомым и у него появился дополнительный источник заработка. Ему стало фартить во всем. А как только Сережа с Клавой ругался, начиналась черная полоса. Он даже один раз выпалил ей в лицо: «Ты колдунья!» Клавдию, впрочем, его заявление нисколько не обидело. «У меня очень мощная энергетика, – ответила она спокойно. – Так что вполне возможно, могу как-то влиять на события».

И он стал ее послушным слугой. Не в буквальном смысле, конечно… И все же.

Сергей боялся гневить Клавдию. Потому что, если он это делал, она обрушивала на его голову проклятия, и тогда у него все шло наперекосяк. Срывались контракты, клиенты отказывались платить, из компьютера пропадала нужная информация. В общем, могло произойти все что угодно. Зато когда с Клавдией устанавливался лад, удача сопутствовала Сереже.

Окружающие до сих пор считали их любовниками. Ни Сергей, ни Клавдия их не разубеждали. Просто никак не комментировали свои отношения. Даже Даша не владела достоверной информацией.

Даша… Молодая женщина очень Сереже нравилась. Было в ней то внешнее спокойствие, то умение владеть собой, которое так привлекало его в людях. Наверное, потому, что сам не любил демонстрировать свои чувства. Все должны были думать, что у него все идет прекрасно. Даже тогда, когда ему нечем было заплатить за услуги сиделки и он сам обмывал и кормил сестру вечером, ночью строчил рефераты, а утром снова обмывал и кормил сестру, на вопрос «Как дела?» он отвечал: «Спасибо, все хорошо!»