Полная версия
– С судном хуже. Яхта «Конкистадор», которую нам рекомендовал использовать Центр, мне не понравилась. Вернее, не понравился ее хозяин.
Чего-чего, а такого я от Старика никак не ожидал услышать! Старик – морской волк старой закваски, для которого приказ командира – закон! И вдруг он заявляет, что рекомендация Центра в отношении выбора судна обеспечения ошибочна! Да это и не рекомендация, а по сути – не подлежащий обсуждению приказ. Когда мы все вчетвером на черноморской базе нашего отряда готовились к предстоящей операции на Атлантическом побережье США, то командование, на основании данных, собранных резидентурой ГРУ в Соединенных Штатах, определило нам для использования яхту «Конкистадор», принадлежащую какому-то местному парню. Нам даже показали несколько фотографий этой яхты, судя по ракурсам, снятой нашим разведчиком из окна автомобиля. Не знаю, как Старику, но мне яхта сразу понравилась. Большая, с хорошей мореходностью, при этом – достаточно скоростная и маневренная. Не яхта, а мечта. Я еще на базе представлял, как буду с нее нырять, и вдруг Старик заявляет, что ему, видите ли, не нравится ее владелец. Но после своей недавней ошибки я предпочел не лезть со своими замечаниями, а послушать доводы Старика. И вот что услышал:
– «Конкистадор» принадлежит Рикардо Родригесу по прозвищу Бешеный бык. Родригес по происхождению мексиканец, отсидел шесть лет за драку с применением оружия. Пырнул кого-то ножом в своем родном Атлантик-Сити. После освобождения в 1998 году вернулся обратно в Атлантик-Сити и через год вновь угодил за решетку, на этот раз по обвинению в контрабанде наркотиков. Как я выяснил, отыскав в Интернете электронную версию местной газеты, сообщавшей об этом случае, на яхте Родригеса полицейские обнаружили два килограмма кокаина. Однако собранные полицейскими улики суд счел недостаточно убедительными, и по результатам предварительного слушания Родригес был освобожден. Сразу после этого он перебрался в Дулит, где и проживает в настоящее время.
– После попытки ввоза наркотиков он наверняка находится в плохих отношениях с полицией, – предположил Стас. – Это может быть нам на руку.
Очевидно, рассказ Старика о прошлом хозяина яхты его не убедил, но сам Старик был другого мнения:
– Вряд ли на это стоит рассчитывать. Скорее уж сам Родригес и его яхта находятся под постоянным наблюдением местной полиции. Следовательно, все его новые знакомые, включая и пассажиров, автоматически привлекают внимание полицейских.
– А вы не преувеличиваете, Стивен? – осторожно возразил Стас. – Ведь за сезон на яхте Родригеса выходят в море, наверное, десятки туристов.
Но Старик упорно стоял на своем:
– И все же я бы предпочел не прибегать к услугам бывшего наркокурьера. Родригеса не зря прозвали Бешеным быком. Он крайне раздражителен, вспыльчив и поэтому опасен. Бармен в прибрежном баре мне рассказал один характерный случай. В прошлом году Родригес что-то не поделил с одним заезжим туристом. Оба были достаточно пьяны, и прямо в баре между ними завязалась драка. По словам бармена, Родригес всего несколькими ударами нокаутировал своего противника и при этом сломал ему нос. По американским законам, это – весьма серьезное преступление. Однако, несмотря на то что драка происходила в присутствии множества свидетелей, Родригес так и не понес никакого наказания.
– Не понес наказания, – повторил за Рощиным Стас. – А расследование было?
– Я тоже заинтересовался этим, но выяснить не сумел, – ответил Старик. – Во всяком случае, на открытом сайте городского управления полиции таких сведений нет.
– М-да, весьма странно, – согласился Стас. – Больше никаких сведений о Родригесе у вас нет?
– Нет. Но я считаю, что и этой информации достаточно, чтобы отказаться от его услуг.
– Согласен, – произнес Стас после недолгого раздумья.
Я понимал, что ему тяжело далось это решение. И все же доводы Старика и здравый смысл оказались важнее приказа командования. Я вообще-то не сторонник нарушения приказов, но в данном случае план Центра об использовании «Конкистадора» был принят на основании поверхностных, непроработанных данных предварительной разведки. А то, что сотрудник ГРУ, выбиравший для нашей группы судно обеспечения, схалтурил, у меня не вызывало никаких сомнений. Если он даже не потрудился изучить обстановку в городе, то что уж говорить про сведения о владельце яхты! Наверняка просто заехал на пристань и, не выходя из машины, несколько раз щелкнул своим фотоаппаратом приглянувшееся ему судно. Хотя именно он, а не Старик, должен был собрать сведения и о бывшем наркокурьере Родригесе, и о местном шерифе Грогане.
– Какое же судно вы рекомендуете нам использовать вместо «Конкистадора»? – обратился Стас к Старику.
– К сожалению, выбор небогат, – ответил Старик. – Самым подходящим, на мой взгляд, судном обеспечения могла бы стать яхта «Морская звезда», но ее уже зафрахтовали британские журналисты, снимающие документальный фильм о белых акулах. По своему тоннажу для наших целей подходит дизельная шхуна «Святая Анна». Правда, она старой постройки и тихоходная. Но, как я уже сказал, выбирать не приходится, так как все остальные имеющиеся в Дулите суда – это маломерные яхты, годные лишь для кратковременных морских прогулок или рыбалки, но никак не для проведения водолазных работ.
– Вы уже разговаривали с ее владельцем? – поинтересовался Стас.
– Успел пообщаться на пристани, – Старик кивнул головой. – Но конкретного разговора у нас не было. Владелец шхуны, Гарри Хорнел, которого все на пристани называют старина Гарри, шестидесяти пяти лет, вдовец. Живет на пенсию, изредка занимается каботажными перевозками.
– Я бы тоже хотел взглянуть на него и его шхуну, – высказал пожелание Стас.
– Пожалуйста. Ближе к полудню можем вместе сходить на пристань. Гарри наверняка будет там. Днем его почти всегда можно застать на своей шхуне или в ближайшем к пристани баре.
Стас понимающе кивнул и поинтересовался:
– До утра нам лучше не появляться в городе?
– Да уж, не стоит пугать нашу хозяйку ночным визитом, – усмехнулся в ответ Старик. – Остаток ночи вам лучше переждать на берегу. Я обнаружил достаточно укромное место в здешних катакомбах. Есть здесь поблизости одна заброшенная каменоломня, где вас никто не обнаружит. Кстати, там же можно отлично замаскировать ваше оборудование. Мне жаль, но гидрокомбинезоны придется оставить. В Дулите проживает достаточно много отставных военных, способных отличить комбинезон боевого пловца от гидрокостюма гражданского аквалангиста.
Я с нескрываемой обидой посмотрел на Стаса. С потерей дыхательного аппарата я еще как-то смирился (уж слишком это приметная штука, и любой ныряльщик сразу узнает в нем специальное снаряжение боевого пловца, а подготовленный специалист опознает российский кислородно-воздушный дыхательный аппарат замкнутого цикла ИДА-100, обеспечивающий пребывание под водой в течение двенадцати часов). Но свой гидрокомбинезон мне было искренне жаль. Аппараты что? В грузовом отсеке «Тритона» хранятся еще четыре таких, по одному на каждого члена группы. А вот запасные гидрокомбинезоны для нас не предусмотрены. В отличие от акваланга, гидрокомбинезон под водой на себя не натянешь. В него облачаются на берегу или на палубе обеспечивающего судна. Между прочим, у командования насчет выданных нам гидрокомбинезонов не было определенного решения. На время операции нас снабдили норвежскими легководолазными скафандрами в расчете на то, что по гидрокомбинезону подводного натовского спецназа нельзя будет идентифицировать нашу принадлежность. И я, признаться, рассчитывал понырять именно в этом хорошо знакомом и, главное, удобном гидрокомбинезоне, как вдруг оказалось, что против такой экипировки категорически выступает Старик. К моему немалому разочарованию, Стас сразу принял его сторону:
– К тому же нельзя исключать возможность досмотра судна обеспечения береговой охраной или военной контрразведкой. А представители этих спецслужб сразу узнают в наших легководолазных скафандрах экипировку боевых пловцов. Поэтому замена гидрокомбинезонов вполне оправданна.
– В Монреале я приобрел четыре канадских утепленных гидрокостюма – лучшее снаряжение, которое мне удалось найти, – сейчас же вставил Старик. – Они легче, чем эти скафандры, но материал, естественно, мягче, чем армированная ткань гидрокомбинезона боевого пловца. Зато более эластичный гидрокостюм меньше сковывает движения,[14] – попытался подсластить Старик горькую пилюлю.
Не знаю, может быть, Мамонтенка ему и удалось обмануть, но только не меня. Да, действительно, в мягком и эластичном гидрокостюме работать удобнее. Но если тебе предстоит идти на буксировочном скутере на приличной скорости, то только достаточно жесткий гидрокомбинезон со специальным покрытием и армирующими вставками для увеличения жесткости может спасти тебя от гидродинамических ударов встречного потока воды. Мне однажды пришлось плыть под водой со скоростью двенадцать узлов. Ощущение такое, словно с разбега врезаешься в кирпичную стену. У меня потом, наверное, месяц с тела не сходили синяки. А наш военврач, так тот вообще удивлялся, как это я на такой скорости ухитрился не свернуть себе шею. А ведь на мне тогда был стандартный боевой гидрокомбинезон с соответствующим значением защиты! Очевидно, заметив мое крайне грустное выражение лица, Стас поспешил напомнить:
– Данил, мы будем работать на пяти-шести узлах, потому что на больших скоростях просто невозможно удержаться на корпусе подводной лодки.
Что ж, это, конечно, верно. Вот только вести поиск скоростного «Атланта» придется куда как с большей скоростью… Возникшие трудности, с которыми нам поневоле придется столкнуться во время выполнения задания, настолько заняли мои мысли, что я не сразу уловил смысл следующего вопроса Стаса:
– Стивен, вы сказали, что приобрели четыре гидрокостюма?
– Разумеется, четыре, – ответил Старик. – Хотя бы для поддержания легенды мне как профессору-океанологу и руководителю экспедиции тоже придется спускаться под воду. Да и при выполнении задания я могу оказаться полезен. – Предвидя возможные возражения Стаса, он поспешил добавить: – Ходовые испытания «Атланта» проводятся на незначительной глубине. К тому же ты сам сказал, что работать придется на минимальной скорости, поэтому опасаться за мое здоровье нет оснований.
Стас не нашел, что ему возразить, и неопределенно ответил:
– Посмотрим.
На этом обсуждение деталей предстоящего нам задания закончилось. Старик вновь запустил двигатель своего джипа и спустя двадцать минут привез нас к какому-то заброшенному карьеру, где и начинались упомянутые им катакомбы. Когда мы все вчетвером выбрались из машины, уже достаточно рассвело, чтобы как следует оглядеться вокруг. На востоке, примерно километрах в пяти от нас, виднелась сливающаяся с горизонтом узкая полоска океана. Но океаном мы любовались недолго, так как Старик сразу увел нас в карьер и, указав на темнеющую черным провалом выработанную штольню на его склоне, объявил:
– Вот здесь и пересидите часа четыре, пока я за вами не приеду. Только не углубляйтесь далеко внутрь. Здесь такие лабиринты, что запросто можно заблудиться.
Сделав это предупреждение, он направился вверх по склону. Проводив его взглядом, я вопросительно посмотрел на Стаса и после его весьма выразительного кивка шагнул к черному провалу, напоминающему вход в преисподнюю.
В ДУЛИТЕ
10.00По склону карьера скатилось несколько мелких камешков. Затем послышался шорох осыпающегося песка. Капитан Ворохов подал знак Бизяеву и Мамонтову, а сам осторожно приблизился к выходу из штольни. Вниз свалилась еще пара мелких камней. Несколько секунд тишины. И вот опять по склону запрыгал новый камень. Судя по всему, в карьер спускался какой-то человек. Ворохов взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Командир разведгруппы «морских дьяволов» жестом приказал своим офицерам скрыться в глубине штольни, а потом и сам бесшумно отступил от края, прижавшись к прохладной каменной стене.
Снаружи раздалось легкое посвистывание. Ворохов выглянул из-за угла и увидел перед входом коренастую фигуру капитана третьего ранга Рощина. Старик остановился прямо напротив темнеющего на склоне провала, безуспешно пытаясь заглянуть внутрь. Ворохов ответил ему коротким свистом и, оторвавшись от стены, вышел на свет. Следом из штольни показался Бизяев. В левой руке он держал полученную от Рощина дорожную сумку. Сейчас там лежали ласты, водолазные маски и прочее подводное снаряжение «морских дьяволов», за исключением гидрокомбинезонов и дыхательных аппаратов, которые пришлось спрятать.
Оценив обстановку, Бизяев иронично заметил:
– Не свистите, а то денег не будет.
Ворохов и Рощин не успели ему ответить, так как в этот момент за спиной Данила послышались шорох, звук удара камня о камень и приглушенное ругательство. После чего из штольни выбрался Андрей Мамонтов, растирающий ушибленную ногу.
– Ничего же не видно, – смущенно произнес он.
– Да уж, подземелье – это не место для глубоководного ныряльщика, – проявив солидарность с другом, заметил Бизяев.
Рощин отнесся к ушибу Мамонтова куда более серьезно. Он присел возле Андрея и, внимательно осмотрев его ногу, произнес:
– Ничего страшного, обыкновенная царапина. Но впредь будь осторожнее. Любое растяжение или полученный по неосторожности серьезный ушиб могут на глубине стать причиной больших неприятностей. Поэтому боевой пловец должен остерегаться любых травм и беречь свое тело, как никто другой. А уж руки и ноги «морского дьявола» – это его жизнь, его спасение.
Андрей виновато произнес:
– Да-да, я буду очень осторожен и внимателен.
– Как сами, не замерзли в этой пещере? – Рощин решил сменить тему.
– Брр, жуткий холод, – Бизяев демонстративно мотнул головой и потряс руками. – Не мешало бы согреться.
– Приедем в город, согреетесь, – улыбнулся в ответ Рощин и, повернувшись к Ворохову, уже серьезно спросил: – Гидрокостюмы надежно замаскировали?
– Вполне, – командир разведгруппы утвердительно кивнул.
– Тогда можно ехать, – заметил Рощин.
Вслед за ним боевые пловцы выбрались из карьера и подошли к оставленному возле откоса джипу. При свете дня они смогли как следует рассмотреть приобретенную Рощиным машину. Бизяев обошел вокруг серебристо-серого «Доджа Дюранго» и, восторженно присвистнув, произнес:
– Классная тачка! Почем брали?
– Дорого. Хотя и в прокатной фирме, но все равно дорого.
– А где? – поинтересовался Ворохов.
– В Монреале, сразу после прибытия.
– Не слишком приметная машина? – высказал сомнение командир разведгруппы.
– Я думал об этом. Но нам нужен именно джип – вместительная, скоростная модель с хорошей проходимостью. Да и профессору океанографического института как раз по средствам такой автомобиль. А среди туристических машин наш «Додж» вряд ли будет сильно бросаться в глаза.
– Действительно, Стас. В отличие от наших, штатовские ученые – люди обеспеченные, – обращаясь к Ворохову, заметил Бизяев. – Так что мы можем смело разъезжать на клевой тачке. Я, может, о таком джипе всю жизнь мечтал.
Не ответив на реплику друга, Ворохов открыл правую переднюю дверь и произнес:
– Ладно, едем.
Остальные офицеры сейчас же забрались в машину. Бизяев хотел забросить в багажное отделение вынесенную из штольни сумку и с удивлением обнаружил, что все пространство за спинкой заднего сиденья уже заполнено уложенными туда баулами.
– Это еще что за скарб? – обернулся он к усевшемуся за руль Рощину.
– Снаряжение нашей экспедиции, – вполне серьезно ответил тот. – Вы же должны приехать в город со всем снаряжением. Там акваланги и наши новые гидрокостюмы, – пояснил он. – Причем это лишь малая часть снаряжения. А «Зодиак»,[15] подвесной мотор к нему, канистры с горючим и запасные баллоны к аквалангам я сложил в арендованном на пристани эллинге.
– Понятно, – со вздохом произнес Бизяев, пристраивая сумку у себя под ногами.
Тем временем Рощин запустил двигатель джипа. Машина неспешно тронулась с места и покатила в сторону города. Проехав пару миль по каменистому пустынному берегу, Рощин вывел «Додж» на шоссе. Еще через шесть миль на дороге им встретился рекламный плакат с двумя улыбающимися девушками в откровенных купальниках, извещающий водителей, что они въезжают в город Дулит – лучшее место для морского отдыха в штате Северная Каролина.
* * *В отличие от большинства курортных городов Дулит не тянулся вдоль береговой линии, а компактно располагался в низине, огражденный со стороны суши невысокими холмами.
– Чем ближе к побережью, тем дороже земля и, соответственно, жилье, – пояснил Рощин, проезжая по улицам Дулита.
Ему никто не ответил, так как находящиеся в машине офицеры с интересом разглядывали городские пейзажи, быстро сменяющие друг друга за окнами джипа.
– Смотри, какие девчонки! – Бизяев подтолкнул локтем в бок сидящего рядом с ним на заднем сиденье Андрея Мамонтова и указал на двух идущих по тротуару загорелых девушек в коротких шортах, высоко открывающих их стройные ноги.
Андрей тоже повернул голову к девушкам, но в этот момент джип поравнялся с ними. Взглянув на лица американок, Бизяев и Мамонтов разочарованно вздохнули. При этом Данил не удержался от комментария:
– Сразу видно, что не наши. Сзади еще ничего, а взглянешь на рожу – вобла сушеная.
Услышав его слова, Станислав Ворохов недовольно покачал головой, а Рощин усмехнулся в свою бородку и заметил:
– Между прочим, русские девушки здесь тоже попадаются. Я как раз вчера встретил в местном магазине мужчину с молодой особой, как раз в твоем вкусе, которая со своим спутником изъяснялась по-русски. Но во избежание осложнений знакомства заводить не советую.
– Что вы, Стивен, какие осложнения? – Бизяев наигранно улыбнулся. – Я же исключительно за безопасный секс.
– Помолчи, – не выдержал Ворохов и, обернувшись, осуждающе посмотрел на Данила. – Долго нам еще ехать? – обратился он к Рощину, чтобы сменить тему.
– Уже практически приехали, – ответил тот. – Вот за этим поворотом.
На ближайшем перекрестке Рощин свернул налево и направил джип к окруженному палисадником двухэтажному дому. Вплотную к нему был пристроен автомобильный гараж с автоматически поднимающимися воротами. Но Рощин не стал туда подъезжать, а остановил машину возле тротуара.
– В гараже хозяйка держит свой «Плимут», – пояснил он свои действия.
– Ух ты, боевая старушка, – заметил с заднего сиденья Бизяев.
Не ответив ему, Рощин выбрался из джипа и направился к дому. Когда он скрылся за входной дверью, Ворохов тоже вышел на тротуар.
– Последуем и мы за начальством, – обращаясь к Мамонтову, произнес Бизяев и первым полез из машины.
Не получив конкретных указаний от своего командира, Бизяев и Мамонтов принялись глазеть по сторонам. Прохожих поблизости не было, лишь на противоположной стороне улицы, чуть в отдалении, каталась на роликовых коньках группа подростков. По улице мимо неторопливо проехал пикап с граблями и прочим садовым инструментом в кузове. Через минуту вслед за пикапом лихо промчались три мотоциклиста на спортивных мотоциклах. За спиной у одного из них сидела девушка. Все мотоциклисты и их спутница были в джинсовых костюмах и колоколообразных шлемах со светонепроницаемыми стеклами.
Вместе с Бизяевым и Мамонтовым за окружающей обстановкой наблюдал и Станислав Ворохов. В отличие от своих друзей, он старался отыскать возможных наблюдателей. Подростков Ворохов отмел сразу. Они были слишком молоды для сотрудников службы наружного наблюдения. Водитель пикапа с садовым инвентарем, которому Станислав на глаз дал около сорока лет, заинтересовал его куда больше. Поэтому он следил за машиной, пока та не скрылась из виду, свернув за угол. Теоретически работать в «наружке» могли и мотоциклисты. Но они слишком быстро промчались по улице, в то время как для качественного наблюдения (или фотографирования) следовало ехать куда медленнее. Помимо джипа «морских дьяволов», других припаркованных у тротуаров машин поблизости не оказалось, поэтому стационарная слежка могла вестись лишь из окон или с чердаков соседних домов. Все дома вокруг были жилыми, ни один не выглядел заброшенным, что, по мнению Ворохова, практически исключало наличие в них наблюдательного поста американских спецслужб. Однако он все же решил поинтересоваться у Рощина, кто обитает по соседству, а при необходимости навести о жильцах более подробные справки.
Когда Ворохов разглядывал фасады ближайших домов на противоположной стороне улицы, открылась входная дверь дома номер семнадцать, и оттуда в сопровождении Рощина вышла невысокая седоволосая миниатюрная женщина. На ней была надета свободная блузка, заправленная в темные брюки. На ногах – открытые босоножки на достаточно высоких для ее возраста каблуках. Из открытых носков босоножек выглядывали кончики пальцев с ногтями, покрытыми ядовито-красным лаком. Ворохов бы счел хозяйку дома приятной дамой, но из-за своего вызывающего педикюра она произвела на Станислава отталкивающее впечатление.
На ведущей от дома бетонированной дорожке Рощин обогнал женщину и, первым подойдя к джипу, представил ей своих спутников:
– Знакомьтесь, миссис Роджерс, мои коллеги: Роберт Доуз, – Рощин положил руку на плечо капитан-лейтенанта Ворохова. – Фредерик Стоун, – рука переместилась на плечо старшего лейтенанта Бизяева.
– Просто Фрэд, – тут же поправил его Данил, специально для хозяйки дома изобразив на лице самую обаятельную улыбку.
– Дебора, – сухо улыбнувшись, произнесла в ответ женщина.
– И, наконец, Кевин Смит, – закончил представление Рощин, указав рукой на стоящего чуть в стороне лейтенанта Мамонтова.
– Дебора, – повторила женщина, при этом улыбка на ее лице стала куда шире.
Она даже шагнула по направлению к Андрею и ему единственному из своих новых постояльцев подала руку. Андрей тоже улыбнулся в ответ и осторожно пожал сухие, уже покрытые морщинами женские пальцы. Отчего-то прикосновение показалось ему неприятным, и он поспешно разжал ладонь. Женщина еще секунду смотрела на него с загадочной улыбкой, потом повернулась к Рощину и произнесла:
– Надеюсь, вы помните мои условия, Стивен? Никаких гостей, особенно женщин, и полный покой после десяти часов. Встречайтесь со своими знакомыми где-нибудь в другом месте. Я рано ложусь спать и не потерплю, чтобы меня беспокоили.
– Не волнуйтесь, миссис Роджерс. Все мы исключительно спокойные постояльцы и не будем вас попусту беспокоить, – заверил ее Рощин.
– Да-да, – задумчиво произнесла хозяйка дома, вновь бросив на Андрея Мамонтова мимолетный взгляд. – В таком случае можете располагаться. Стивен, проводите сами своих друзей.
Хозяйка повернулась, намереваясь вернуться в дом, но Рощин остановил ее:
– Миссис Роджерс, только один вопрос. Мои коллеги привезли с собой разнообразное оборудование для научных исследований. Вы не позволите сложить его в вашем гараже?
Хозяйка дома с достоинством повернулась и, взглянув в глаза Рощину, хорошо поставленным голосом произнесла:
– Мистер Ларсен, разве в агентстве по сдаче недвижимости вам сообщили, что я сдаю гараж или другие хозяйственные помещения? Я, например, прекрасно помню, что сдаю только жилье. Или вас заверили в обратном?
– Нет, миссис Роджерс, мне именно так и сообщили, но я подумал…
– В таком случае, мистер Ларсен, вопрос закрыт, – не дослушав ответ, заявила Дебора Роджерс и гордо прошествовала к дому.
– Ну и язва, – шепотом заметил Данил Бизяев, когда она скрылась за дверью.
Рощин лишь усмехнулся в свою бороду и, обращаясь к товарищам, произнес:
– Давайте выгрузим багаж и поднимем его наверх.
Разгрузка машины заняла двадцать минут. Когда все снаряжение было перенесено в дом, Рощин запер джип и вместе с остальными «морскими дьяволами» поднялся в мансарду.
Большую ее часть занимал просторный холл, к которому примыкали спальня, туалет и ванная комната. Интерьер выглядел довольно живописным. Вся обстановка явно свидетельствовала о намерении хозяйки привлечь к себе в дом как можно большее число туристов. Потолок был завешан рыбацкой сетью, в углу находился растрескавшийся деревянный штурвал. У стены стоял диван, рядом – книжный шкаф, письменный стол и полукруглое деревянное кресло, закругленная спинка которого переходила в высокие подлокотники, и пара стульев. Полки книжного шкафа вместо книг заполняли морские раковины, ветвистый коралл на подставке из оргстекла и высушенный панцирь краба. Зато на письменном столе лежал переносной портативный компьютер (типа «ноутбук»), привезенный Рощиным из России в Соединенные Штаты в качестве рабочего инструмента американского профессора Стивена Ларсена.
Заглянув в спальню, Данил Бизяев обнаружил висящую над изголовьем двуспальной кровати корабельную рынду. Подивившись столь оригинальному вкусу хозяйки дома, он вышел обратно и занялся обследованием обнаруженного в гостиной мини-бара-холодильника. Все пространство холодильника занимали уложенные туда напитки. Данил вытащил запечатанную пластиковую бутылку со светло-коричневой жидкостью, которая, судя по надписи на этикетке, оказалась обыкновенным чаем. Разочарованно ухмыльнувшись, Данил вернул бутылку на место и взял вместо нее банку пива, но, перехватив неодобрительный взгляд Ворохова, заменил пиво колой. Напиток показался ему сейчас невкусным, и он поставил недопитую банку на холодильник.
