Полная версия
Циклоп в корсете
– Тебе просто самой хочется в это верить, – заявила я ей.
– Не будем спорить, найдем Милу и все у нее узнаем.
Последовала немая сцена, на протяжении которой я только открывала и закрывала рот.
– Как найдем? Где? – наконец смогла я из себя выдавить. – Не легче ли у Аполлона спросить? Это он милиции не хотел говорить, что видел сегодня днем Милу и даже за ней заезжал, а нам скажет.
– И спугнуть его? – удивилась Мариша. – Хорошо, если он не виноват, а если все-таки виноват? Так вот, я, например, уверена, что он в чем-то замешан. Нет, нужно найти Милу и поговорить с ней.
– Да как же? – взвыла я. – Если она где-то в Европе?
– Где она точно, можно узнать в той же «Ариадне», – сказала Мариша. – А как поступим потом, видно будет. Сегодня же Мишке позвоню.
Мы вернулись домой к Марише, и она послушно села звонить Мишке. Там к телефону подошел какой-то мужчина и сказал, что Михаил здесь больше не живет, он продал ему свою квартиру и уехал куда-то за границу.
– Ну вот, – расстроилась Мариша. – Придется самим сходить в эту фирму. Есть у тебя какая-нибудь светлая пудра?
– Возьми лучше цвета легкого загара, – предложила я. – Тебе пойдет. А то ты и так бледная какая-то. А если намажешься светлой пудрой, то вообще будешь как привидение.
– Вот и хорошо, что бледная, – обрадовалась Мариша. – Но этого еще недостаточно. Нужно еще синяки под глазами сделать. Тени-то у тебя есть, или мои возьмешь? Только предупреждаю, у меня только зеленые и серые.
– Зачем синяки? – с дрожью спросила я.
– Наркоманы всегда бледные и с синяками под глазами, – сказала Мариша. – То есть я хочу сказать, настоящие наркоманы. А мы и должны выглядеть таковыми, чтобы нас не заподозрили в обмане.
– Наркоманы? – переспросила я, еще толком не понимая, во что ввязалась в очередной раз. – Ты собираешься притвориться наркоманкой, чтобы тебя отправили туда же, куда и Милу?
– Именно, быстро соображаешь, – похвалила меня Мариша, удовлетворенно разглядывая в зеркало плоды своего труда. – Теперь еще руки, – пробормотала она. – У наркоманок, я замечала, руки всегда красные и распухшие. Ну, ничего, перчатки натянем. А тебе забинтуем. Садись, теперь тебя приводить в норму буду.
Несколько взмахов руки, и на меня из зеркала уставилась бледная изможденная физиономия.
– Глаза у тебя слишком здоровые, – недовольно сказала Мариша. – Нужно темные очки раздобыть.
– В октябре месяце? – нерешительно спросила я. – И потом нас все равно могут попросить снять их.
– Скажем, что глаза болят, мол, обожгли кварцем.
– Каким еще кварцем?
– Ну, хотели немного позагорать, но забыли, что темные очки надевать нужно. Вот и обожгли сетчатку.
– Это бред, – заметила я. – Какой нормальный человек будет сидеть перед кварцевой лампой и таращиться на нее во все глаза, дожидаясь, пока у него сетчатка обуглится?
– Нормальный и не будет, а ты теперь не обычный человек, ты наркоман, запомни, – сказала Мариша. – И я, кстати говоря, тоже. Теперь нам нужно продумать легенду. Что, сколько и с какого времени мы употребляем. Уколы отпадают, разве что изредка.
– Почему?
– «Дорог» у нас на руках нет, – пояснила Мариша. – Любой врач сразу поймет, что мы в жизни не кололись. Значит, так, мы с тобой сначала курили травку, потом подсели на кокаин. А несколько дней назад попробовали героин, и так нас это засосало, что мы испугались.
– Чушь какая-то, – сказала я.
– И верно – чушь, наркоманки так рассуждать не стали бы. Пока есть деньги, кололись бы до упаду. Ну, ничего, героин можно и нюхать, только это дороже выходит. А еще скажем, что здоровье наше пошатнулось и наши родные хотят отправить нас, пока мы еще живы.
– А можно сказать, что мы задолжали крупную сумму денег и нас преследуют?
– Отлично! – похвалила Мариша. – Я чувствую, что из нас выйдут отличные наркоманки.
То ли сработал грим, то ли в «Ариадне» работали аховые специалисты, но наш обман не разоблачили. Тут мы могли торжествовать победу. От Мишки моя подруга знала, что сама посредническая фирма находится на Невском в помещении, которое делила с туристической фирмой «Транс». Мы уже собрались туда ехать прямо с утра, как внезапно раздался телефонный звонок, избавивший нас от дорогостоящей поездки.
– Межгород, – отметила я. – Интересно, кто это может быть? Может быть, твой муженек?
Но это был не Франц. Звонил Мишка, о котором мы только что вспоминали. Есть все-таки в мире нечто, передавшее ему сигнал, что мы о нем думаем.
– Я в Испании! – в полном упоении вопил он. – Тут у одного пацана мобильник, так он всем дает позвонить. Маришка, ты не поверишь, это просто рай. Стоит тех денег, что я заплатил, а все равно обидно.
– Почему? – спросила Мариша.
– Если бы недельку подождал, то мог бы вполовину дешевле поехать. Тут один тип из местных открыл фирму в Выборге, так берет с ребят только за билет, визу и немного себе на расходы. Ну, сообщи нашим, я тебе еще позвоню. Очередь собралась.
– Выборг! – сказала я, когда Мариша пересказала мне содержание телефонного разговора. – А как название фирмы?
К сожалению, этого Мишка нам не сказал.
– Ничего, узнаем в райсовете или кто там у них городом управляет. Выборг город маленький, там все новые фирмы должны быть наперечет. А особенно те, которые только недавно открылись, – предположила я.
В агентстве городской недвижимости четверку бандитов встретили неласково. У них была своя крыша, и чужих наездов там не опасались. Поэтому разговаривали с ребятами не то чтобы непочтительно, но как-то торопливо, всем видом показывая, что раз они ничего не собираются продавать или покупать из недвижимости, то нечего занятых людей от дела отрывать, а нужного агента на месте не находилось, он уехал осматривать несколько загородных объектов, и связаться с ним нельзя. Приходите попозже, авось он вернется, и вы сумеете его застать.
Так повторялось уже несколько раз. Главарю наконец это надоело, и он еще в прошлый визит дал пару тумаков особо презрительно цедящим слова. После этого фирмачи стали повежливей и пошустрей, но дельного все равно сказали немного. А события между тем набирали обороты, ждать дольше было нельзя. Единственная ниточка привела их сюда, и наконец через четыре часа агент нашелся.
– Квартира была сдана сроком на полгода, – сказал он, порывшись в бумагах. – Господину Кислякову Игорю. А что уж он с ней, в свою очередь, делал, это нам неизвестно. Может быть, сам жил, а может, сдавал. В договоре сказано, что он мог жить только сам, но опять же сказано, что реальный хозяин, а в данном случае хозяйка квартиры, в течение срока договора не имеет права совать нос в свою квартиру. Так что теоретически проверить мог только представитель агентства, если бы последовала жалоба от хозяйки. Но я что-то не вижу никаких упоминаний об этом.
– Адрес Кислякова давай, – сказал ему главарь.
Получив адрес, вся команда покинула офис, оставив агента гадать, что могло потребоваться этим парням от какого-то Кислякова, который, помнится, занимался экспортом не то мяса, не то колбасных изделий и выглядел на редкость заморенным и несчастным. Но долго ломать голову над этой загадкой у агента времени не было, его ждали другие клиенты, да и вообще, какое ему, собственно, дело, если у этого Кислякова неприятности. И он бы благополучно забыл про этот неприятный визит, если бы во второй половине дня к нему не пожаловал по вопросу о той же квартире представитель милиции.
– Кисляков, – с готовностью ответил на вопрос агент. – Сроком не полгода.
– Ну и память у вас! – восхитился мент. – Это было в апреле, а вы помните, кто и на сколько снял у вашего агентства квартиру.
Получив адрес, мент ушел, а агент по здравом размышлении пришел к выводу, что когда кем-то одновременно интересуются бандиты и милиция, то это не к добру. На всякий случай он почистил свою картотеку, убрав из нее клиентов, фамилии которых могли бы вызвать ненужные вопросы, и, очень довольный собой, сел ждать дальнейших событий, хваля себя за ловкость и хитрость. Недаром его невеста постоянно ему об этом твердит. Через час вернулись бандиты.
– Ты кого нам подсунул? – грозно спросил у него главарь. – Этот хлюпик уже несколько месяцев как числится в розыске. Хапнул денежки со всех счетов фирмы, в которой работал, и был таков. Дома только жена, но она ничего не знает ни о какой квартире.
– Я тут ни при чем, – взвизгнул агент. – Вот бумаги, ознакомьтесь. Именно Кисляков снял квартиру.
От немедленной расправы агента спас приход милиции. Мент тоже не обнаружил господина Кислякова у него дома и тоже решил вернуться и разузнать подробности.
– Ты кому, сраная морда, сдал квартиру? – рычал над ухом у бедняги агента главарь, а милиция в виде исключения вовсе не торопилась останавливать возможное кровопролитие.
– Скажу! – завизжал агент. – Все скажу. Я сдал ее одному иностранцу. Кто он и откуда, я не знаю. Честное слово, я не знаю. Он мне заплатил, а я ему отдал ключи. Он был вполне респектабельным господином, во всяком случае, его часы стоили в три раза дороже мебели, что стояла в той квартире, он бы на нее никогда не польстился. Поэтому я и пустил его жить в квартиру без всякого оформления документов.
Главарь в сердцах отвесил ему смачную затрещину, а на словах сказал, что это должно научить парня лучше вести свои дела. И если уж мошенничать, то хоть записывать имена своих сообщников. С этим им и пришлось покинуть агентство.
Мы с Маришей отправились в Выборг на следующий день с самого раннего утра. В администрации города никто ничего не знал про недавно открывшуюся фирму. Обойдя все здание вдоль и поперек, мы приуныли. Сев в маленьком, очень западном по виду кафе, мы принялись глазеть по сторонам. Вокруг гужевались финны, которые явно чувствовали себя тут словно дома.
Как мы могли заметить, город специализировался как база отдыха для туристов из Финляндии, которые понимали отдых весьма своеобразно. Ни в одном другом городе я не видела одновременно столько пьяных финнов, которые бы бродили по улочкам, веселясь и распевая свои народные песни. Было тут множество магазинов, где продавцы говорили исключительно по-фински, и даже пара явно не православных церквей. Они-то и натолкнули меня на мысль.
– Мариша, – толкнула я в бок свою загрустившую над стаканом сока подругу, – помнишь, ты говорила, что организация, которая принимает наших наркоманов, христианская и благотворительная?
– Ну? – вяло спросила Мариша.
– Вот тебе и ну, надо поспрашивать среди священников, – сказала я.
Мы бодро вскочили и принялись объезжать одну церковь за другой. Нам посчастливилось в третьей. На самом деле данная церковь лишь крестами на стенах напоминала церковь, а так была самым обычным, сложенным из кирпича домом. Нас встретил милый бородатый дядечка, который говорил только по-испански и немного по-английски. Оказалось, что это местный священник. То есть не совсем священник, а скорей пастырь, так как священников в нашем смысле слова у западных христиан нет.
С горем пополам мы объяснили ему, кто мы такие и что нам нужно. Но, должно быть, он понял бы все и без слов, так как грим делал нас обеих действительно похожими на наркоманок. Милый бородатый священник в потертых джинсах и ковбойской рубашке нацарапал нам на клочке бумажки какой-то адрес. Потом погладил нас обеих по плечам и произнес что-то в духе того, что к нему нас привел сам господь и теперь с нами все будет хорошо, о нас позаботятся совершенно безвозмездно. При этом он кинул оценивающий взгляд на Маришин «Опель» и остался доволен.
По данному нам адресу располагался уютный двухэтажный особнячок. На первом этаже находились медицинские кабинеты, а на втором дирекция и секретариат и, должно быть, сейф, где хранились пожертвования. Нас провели в приемную и оставили ждать. Тут оказалось еще трое наркоманов. Так как их привели сюда их маменьки, то мы с Маришей кидали на них высокомерные взгляды, а они на нас несколько подозрительные. Врачи, которые нас осматривали, к счастью, оказались не столь проницательны.
– Давно в последний раз употребляла наркотик? – спросил у меня симпатичный врач.
– Вчера, – бодро ответила я.
– Доза большая?
Вопрос поставил меня в тупик. Про дозу мы с Маришей разговор не вели.
– Около тысячи в день из кошелька вылетало, – сказала я наобум.
По лицу врача было видно, что я попала в точку.
– А стаж?
– Лет пять, – буркнула я.
– Крепкий у тебя организм, – поздравил меня врач. – Пять лет употребляешь наркотики, а разрушений совсем немного.
– Совсем немного? Немного? – словно эхо откликнулась я. – Какие же? – взвизгнула я уже в полный голос.
– Ничего страшного, сейчас мы возьмем кровь на общий анализ – СПИД, сифилис и гепатиты – и через пару дней все выясним окончательно. Но хочу предупредить, что в последнее время из ста наркоманов мне попался лишь один, который не был бы ВИЧ-инфицирован. В толк не возьму, в чем дело, то ли героин грязный засылают, то ли что. Так что готовьтесь.
Мариша в то время, пока меня осматривали, стояла рядом с нами и обрабатывала врача, рассказывая ему о том, как одна наша подруга недавно отправилась за границу через «Ариадну» и что мы хотели бы оказаться с ней.
– С ней вряд ли, – сказал нам врач. – Там стараются избегать, чтобы в одном доме жили двое русских.
Видя, как у нас вытянулись лица, он добавил:
– А вы что думали, это не развлекательная прогулка, а лечение. Но не переживайте, ведь вы все будете жить в одной стране.
– В какой?
– Как это в какой? В Испании, разумеется, – удивился врач. – Разве вы не знали? О чем же вам ваша подруга рассказывала? «Ариадна» только в Испанию и отсылает ребят и еще на Канарские острова, но они ведь тоже принадлежат Испании.
Следующие пять дней мы с Маришей были по уши загружены хлопотами по оформлению бумаг для выезда в Испанию, получению визы, для чего нужно было везти документы в Москву в консульство, экстренными уроками испанского, а также обменом на деньги набранных нашими доверчивыми клиентами нумизматических редкостей. Нам повезло: среди них попалась одна копейка чуть ли еще не Ивана Грозного, за которую нам какой-то любитель, трясясь от радости, отвалил столько, сколько мы поимели за всю остальную медь и серебро. В общем, денег нам хватило впритык, но все-таки хватило. Даже удалось сохранить Маришин «Опель» и прихватить с собой по двести баксов.
В один из пяти наших суматошных дней в центре города состоялся разговор. Собственно, разговором его трудно было назвать, так как говорил только один, а остальные в ответ мямлили уже заученные оправдания.
– Болваны и козлы! – бушевал главарь банды, сверля взглядом макушки виновато опущенных голов своих парней. – Ничего нельзя поручить, все испоганите, идиоты. Зачем нам труп этого Федорчука? Какой с этого прок? Вам не говорили, что мертвые никогда и никому своих секретов не выдают? Как этот мертвый шоферюга теперь расскажет нам, куда спрятал ее?
Подчиненные подавленно молчали. Этим они занимались уже давно, второй день, но главарь не унимался.
– Перестарались, Крыса, – повторил один из парней в сотый раз. – Но клянусь, он дышал, когда мы уходили.
– Должны были проверить еще раз и «Скорую» вызвать в случае чего. Вам же ясно было сказано – только припугнуть. А вы что?
– Не убивали мы его, кто же знал, что он такой дохлый и кинется, – продолжал стоять на своем парень. – По виду нормальный мужик. Мы применили меру воздействия номер один. Он должен был полчасика полежать после нашего ухода и очухаться. И еще ходить мог бы, мы же понимаем, что от него нужно было.
– Там ментов теперь досюда и выше! – снова заорал главарь. – В квартиру и не сунешься. Он был нам нужен живым. А теперь я сам за наши шкуры гроша ломаного не дам. Хозяин ошибок не прощает.
Парни задрожали.
– Не убивали мы его, – взмолились они хором. – Ушли мы, он дышал. Дверь прикрыли и ушли.
– Дверь захлопнули? – спросил главарь.
– Вроде нет, – пожал плечами один из парней. – Точно нет.
– В общем, так, у вас есть срок до завтрашнего вечера, чтобы выяснить, не заходил ли в квартиру после вашего ухода еще кто-нибудь, и если заходил, то найти этого человека и доставить ко мне. Только так вы спасете свои поганые шкуры. Походите среди соседей, поспрашивайте. Только ты, Винт, и ты, Фикус, уж не суйтесь в тот дом. По вашим рожам уже наверняка фоторобот составили. Да и остальные – по одному заходите, победней оденьтесь и особенно не светитесь. А если никакого следа не найдется, то вам двоим придется из города свалить. Для вашей же пользы. А гадалку искать будем по объявлениям. Вот вам газеты, обыщите все. Не пропустите ни одного телефона.
– Слушаемся, – по-военному ответили парни и нестройной толпой повалили к выходу, что было уже совсем не по-армейски, но зато быстро.
Проводив своих подручных скорбным взглядом, каким обычно смотрят на умственно отсталых, главарь встал и тоже направился к двери. Садясь в свой «Форд», Крыса задумался. Возникшее затруднение было совсем некстати, оно отнимало массу драгоценного времени. А времени сейчас катастрофически не хватало. Тридцати часов в сутки и то было бы мало. Из больницы пришли хорошие новости.
Бедный Мишаня на своей стерильной койке, несмотря на многочисленные капельницы, не выжил. И теперь его часть капитала отходила по наследству вдове. А та, будучи женщиной благоразумной, быстро согласилась с доводами Крысы. А что делать? Бизнес – штука серьезная, если бы вдова вздумала артачиться, то быстро последовала бы за своим мужем. Она это знала и из двух зол выбрала меньшее. В конце концов, не ее дети будут одурманивать себя той отравой, которой собирался торговать Крыса.
Третий совладелец был полностью за открытие дискотеки. Особенно сейчас, когда последнее препятствие к ее открытию в лице обмотанного проводами Мишани исчезло. И нужно было ковать железо, пока горячо, и открывать дискотеку на месте малодоходного бизнеса. Новое предприятие сулило невиданные барыши, так как рынок сбыта наркотиков в районе Крыса полностью контролировал и продажу наркотиков на дискотеке он намеревался осуществлять сам. Не лично сам, разумеется, а через набранных торгашей, но имелось в виду, что делиться прибылью и плясать под чужую дудку, принимая невыгодные расценки, как было бы в другом районе, ему не придется.
Это был шанс, но открытие дискотеки требовало времени, как всякое новое предприятие. Однако, с другой стороны, необходимо было помочь хорошему человеку, которому Крыса был многим обязан и который по вине людей Крысы, а значит, по его вине, влип в полное дерьмо. Выплачивать долги Крыса считал своим святым долгом. Нужно было найти ему эту гадалку, хотя более нелепого занятия Крыса себе представить вряд ли мог.
– Даже не верится, – шепнула мне Мариша, когда мы уже сидели в салоне самолета, который должен доставить нас прямиком в Барселону.
Мне и самой не верилось. Кроме нас, из России этим рейсом летело еще трое ребят. В аэропорту нас должны были встретить и раскидать по тем местам, где нам предстояло жить. Трое великовозрастных придурков хором мечтали попасть на Канары и убирать там днями и ночами напролет пляжи или разливать коктейли для отдыхающих. И так три года. После чего получить вид на жительство и уже получать за эту же работенку деньги.
Как бы там ни было, но про наркотики они пока и не вспоминали, слишком много было за прошедшие дни других впечатлений. В центре нам с Маришей предложили пройти курс очистки крови, но мы заверили врачей, что это совершенно излишне. Настаивать они не стали, у них и без нас работы было по горло, так как все остальные клиенты добирались до них в таком состоянии, что краше в гроб кладут.
В полете нам дали холодный кусок жареного мяса с консервированной кукурузой и изумительно черствую булочку, которую стюардессы специально приберегали для нас в течение нескольких месяцев. Пока я сражалась с обедом, Мариша изучала бланк договора. То есть это только так называлось – бланк. На самом деле это был полный расклад того, что можно и чего нельзя нам делать, на десяти страницах.
Выяснив, что нам возбраняется удаляться без сопровождения от нашего будущего места пребывания больше чем на двадцать метров, Мариша приуныла. А запрет относительно сигарет и спиртного окончательно подорвал ее дух. Кроме того, нам нельзя было иметь карманных денег и еще много разных «нельзя». Зато можно изучать испанский с помощью захваченных из дома словарей и местного населения, а также пытаться выбиться в начальство.
Попутно мы выяснили, что руководители христианского центра, занимающегося наркоманами, в прошлом и сами были больны этой дрянью. В этом, конечно, был свой смысл, так как никто лучше бывшего наркомана не знает, что сейчас нужно его подопечному, чтобы удержаться на шатком верном пути. Именно эти бывшие наркоманы и встретили нас в аэропорту.
– Неплохо они тут устроились! – присвистнула Мариша, увидев, на каких тачках приехали за нами.
На белом «Мерседесе» приехала девушка Маша, единственная говорящая по-русски. Девушкой она была лет двадцать назад, но до сих пор так этого и не осознала, и одевалась она по моде, которая была в ходу у шестнадцатилетних. Впрочем, двое ее спутников, несмотря на седину, были одеты ей под стать. Короткие шортики, майки без рукавов и какие-то плетеные тапочки. Жара стояла страшная. А по местным меркам было скорей прохладно, но нам, которые только несколько часов назад простились с октябрьской сыростью, показалось, что мы попали в кипящее масло.
– Оч-чень рады! – процедила Маша сквозь зубы, и церемония приветствия была закончена.
Двое испанцев – один худой, а второй жирный, – приехавшие с ней на красной «Мазде», оказались более приветливыми. Но так как мы не поняли ни единого слога из их речи, то разницы большой не было. Испанцы принялись делить нас между собой. Так как при этом они пользовались жестами и сыпали названиями, то мы поняли, что нас с Маришей собираются разделить и разослать в разные места. Ее в Сарагосу, а меня в Толедо. Этого еще не хватало! Мало того, что мы не представляем, где искать Милу, так мы еще и друг друга искать будем.
Мариша мило улыбнулась одному из испанцев и отвела его в сторонку. А оставшийся начал грызться с Машей из-за троих парней. Так как время от времени Маша переходила на русский, а порой на английский (должно быть, ослабленный многолетним приемом наркотиков мозг отказывался запоминать больше сверх необходимого испанских слов), то я получила представление, что карантин у них уже неделю как переполнен. А так как мы выглядим вполне здоровыми, то давайте отправим их к тем, которые прибыли в течение этой недели. Испанец упирался, Маша настаивала.
В это время вернулись Мариша и второй испанец, как-то загадочно улыбающийся и кидающий на меня многозначительные взгляды. К тому времени, как он начал мне заговорщицки подмигивать, намекая на какую-то тайну, в которую его посвятили, я уже все поняла. Я достаточно хорошо знала свою подругу, чтобы представить, что она там наплела про наши с ней отношения. Какая гадость! В жизни не занималась этим ни с одной женщиной, даже если она моя лучшая подруга.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.