Влюбленный скрипач (сборник)

Уж конечно, она не спала. Легко, едва касаясь, провела пальцами по его шее. Семен слегка дрогнул плечом, как бы придвигаясь, но ничего не предпринял, предоставляя инициативу ей. Первые робкие ласки сменились более настойчивыми, к пальцам добавились губы, язык… Семен почувствовал, как пробуждается желание, как все, все тело наполняется жаркой силой, – но по-прежнему не шевелился, только принимал, только впитывал кожей, нервами, всем телом тот жар, которым она так щедро с ним делилась.

Вот ведь какая штука-то! Он всегда считал, что атаковать – дело мужское, и ухаживать – дело мужское, и ласкать, и разжигать! А тут отдал это право ей – и оказалось, что это так сладко, так томительно и так остро! Подумаешь, лишние килограммы! Какие же они лишние – они делают ее тело таким мягким, таким родным, таким… своим! От нее пахло молоком и еще чем-то – тайным, темным, терпким.

А она все трогала, и гладила, и целовала, и разжигала – и уже сил никаких не было терпеть дальше! А пожар все разгорался, все выше, все сильнее, все веселее гудело жаркое темное пламя!..

Он достиг вершины чуть раньше и с незнакомым острым наслаждением еще следил за ее последними содроганиями.

С коротким хриплым всхлипом Женя прижалась к его плечу. Плечу стало мокро. Любовный пот? Слезы?

– Не плачь, родная! – Семен сильно прижал ее к себе и уловил еле слышный шепот:

– Ты вернулся.

Смутившись, он попытался отшутиться:

– Да я вроде каждый день возвращаюсь, куда ж я денусь-то.

Не отрываясь от его плеча, Женя помотала головой:

– Нет. Ты давно уже… А я… я ничего не могу…

– Ничего себе «ничего»! – Семен повел плечами, усмехнулся – все мышцы гудели сладкой истомой – и, приподнявшись, поцеловал ее грудь. Женя сдавленно ахнула:

– Семен! Я… у меня сил больше нет!

– Это у меня сил больше нет! – грозно зарычал он. – Потому что ты не дала своему старому мужу спокойно поспать. А муж у тебя уже старенький, его нужно холить, лелеять и беречь!

Он прижал Женю еще крепче и захохотал от острого ослепительного счастья. Удивительно, но даже в далекие, почти забытые времена, когда он, двадцатилетний пацан, жадно глядел на проходивших мимо училища девчонок, – даже тогда он не чувствовал себя таким сильным и молодым!

Света

1. Не хуже других!

В институт с первого раза она, конечно, не прошла. И, главное, никого в семье это, похоже, не взволновало. Ну конечно, всхлипывала Света, мать всегда говорила: «Танечка у нас беспроблемная!» Сперва Света еще переспрашивала: «А я, мамочка, проблемная?» – потом перестала. Поняла.

Танечка росла красоткой. А она, Света… нет, не то чтобы совсем уродина, вроде Инны Чуриковой, но – никакая. Тонкие губы, покатый лоб, глаза какие-то невразумительные. Фигура не толстая, но квадратная, как будто не женская. Вот волосы только хороши: густые, пышные, по-настоящему роскошные. Зато ноги – она зло взглянула на ненавистные конечности – тридцать девятый размер с толстыми, как колонны, щиколотками. Широкая кость, черт бы ее побрал!

Семен Петрович старался ее приласкать, повторял «ты моя умница», но от этого было только хуже. Умница! Будь хоть семи пядей во лбу, хоть двадцать раз отличницей, а кому это нужно с такой, с позволения сказать, внешностью? Тут не то что замуж – а воспитание приучило ее к тому, что женщина может быть полноценна только в браке, – тут на свидание-то никто не позовет.

И что остается? Только доказывать, что она, умница, ничуть не хуже красавицы Таньки? Учиться, учиться и еще раз учиться? Умница! Даже в институт поступить не смогла!

И Сергей, который подошел к ней, когда она плакала в институтском сквере после вступительных экзаменов, – он просто ее пожалел и, конечно, больше не позвонит. Тем более, он старше, зачем ему такая уродина, да еще и дура?

Но он позвонил. И даже на свидание пригласил – невероятно! Может, жизнь еще и не кончена?

На самом деле в Светиной внешности не было ничего такого, что нельзя было бы исправить умелым макияжем и грамотно подобранной одеждой – идеальных красавиц мало, остальные как-то так обходятся, и ничего, – но в семнадцать лет собственная некрасивость, даже надуманная, разрастается до масштабов вселенской катастрофы.

Ведь что-то же Сергея в ней привлекло? Искренность? Порывистость? Благодарность за малейший знак внимания? Во всяком случае, роман их развивался стремительно, и ранней осенью Света привела его к себе домой, сообщив гордо:

– Знакомьтесь, это Сергей, мой муж!

Но, победив в брачной гонке – и я не хуже других, и я замужем! – она вовсе не собиралась прощаться с карьерными амбициями: днем работала, а по вечерам и в выходные сидела над учебниками, заставляя себя не замечать ни слипающихся от постоянного недосыпа глаз, ни гадкой, непрекращающейся тошноты…

В институт она поступила на следующий год, сразу после родов, бегая на экзамены и консультации между кормлениями. Женя, как военнослужащая, вышедшая на пенсию рано, не отказывалась посидеть с крошечной Яночкой, но губы поджимала недовольно. А Сергей заявлял в открытую:

– Куда рвешься? Посидела бы с ребенком хоть год!

Света так гордилась, увидев свою фамилию в списке принятых, так надеялась, что дома услышит:

– Умница наша! И работала, и беременная готовилась, и прошла!

Но – увы! Домочадцы, хоть и не выражали своего неодобрения вслух, но молча поддержали Сергея. Только отец вечером, после семейного обеда, погладил ее по голове и прошептал, как раньше:

– Умница моя!

Но Семен Петрович уже сильно сдал, и семью фактически возглавляла Женя.

Поплакав и стиснув зубы, Света опять с головой погрузилась в учебу. Да еще – зарплаты Сергея молодой семье не хватало – работала по ночам, вновь и вновь доказывая неизвестно кому, что она ничуть не хуже всеми любимой Таньки! «Я на работу собираюсь, а она только домой возвращается – вроде с подружками гуляла!» И хорошо еще, если с подружками: в Питере появились первые ночные клубы, а Свете пару раз показалось, что от сестры попахивает спиртным.

Ну и хорошо, думала она, поглядим, до чего Танька со своей красотой докатится, если в таком возрасте уже к алкоголю прикладывается! Нет, Света вовсе не желала сестре зла. Но – и добра тоже. Разве можно желать добра тому, кто самим видом своим демонстрирует: ты – хуже!

К счастью, вскоре им с Сергеем досталась – в наследство от какой-то его троюродной бабушки – квартира. Это было какое-то невероятное везение! Однокомнатная, крошечная, но своя собственная! Светлана, счастливая от того, что сестра больше не мозолит ей глаза, забыла о ней и думать, со страстью погрузившись в хозяйственные хлопоты. Впрочем, хватило ее ненадолго. Уже через месяц она заявила:

– Все, хватит. Я не кухарка и не уборщица! Мне институт нужно закончить, и работа перспективная появилась. По специальности, не то что раньше.

Сергей сперва опешил, но быстро почувствовал, что не удивляется. Как только Света доказала себе, что на брачном фронте она ничуть не хуже других – пожалуйста, вот муж, вот ребенок, все, как положено, – тут же главным и даже единственным ее интересом стала карьера, все прочее было в ее глазах второстепенным, незначимым.

Если бы не помощь Жени, он бы не справился. Сергей называл свою тещу «самой самоотверженной бабушкой в мире», и это была вовсе не шутка. Женя готовила на две семьи, стирала, убирала, занималась с Яночкой. На ней держались оба дома. А Сергей все чаще и чаще задерживался на работе. То есть это так называлось – «на работе».

2. Татьянин день

На дне тяжелого фирменного стакана – ресторан «Дива» был не из дешевых – тягуче переливалась лужица виски. Сергею нравился запах виски, нравилось глядеть, как бледно-желтая жидкость маслянисто обволакивает толстое стекло. Красиво. Как всегда. «Мне скучно, черт! – Что делать, Фауст?» Гётевская цитата, застрявшая в памяти со школьных времен, теперь приходила на ум с нудным постоянством. Даже странно. Вроде молодой здоровый мужик, с ногами, с руками, с головой, с образованием – и скучно.

А что делать? Напиваться противно. Работа? Ну да, нормальная у него работа, и платят вполне прилично, но так, чтоб с головой захлестывало, чтоб не оторваться – чего нет, того нет. Карьеру делать? Пахать на износ, чтобы после работы только одна мысль – как побыстрее в койку упасть и заснуть вмертвую? А с утра – опять упираться, штурмовать карьерные высоты, цепляться ногтями и зубами? Вон как Светка? Банкирша, черт бы ее побрал! Диплом на год раньше защитила, по служебной лестнице через ступеньку шагает. Начала с пятого помощника младшего дворника, а теперь, глядишь, не сегодня завтра в совете директоров будет заседать, а там и совладелицей банка станет. Не женщина – танк в юбке. Хотя выглядеть стала не в пример лучше, тут не поспоришь. Как только поняла, что невзрачная серая мышка никого своими талантами – даже самыми-самыми – не заинтересует, тут же и одеваться научилась, и косметикой пользоваться. Не красавица, конечно, но – как это называется? – интересная женщина. Весьма интересная. В общем, selfmadewoman – сама себя сделала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.