Джентльмены уже не в моде

– Я подумаю. Свяжитесь со мной по телефону.

Одинцов прошел в свое купе, переоделся, собрал вещи, а когда поезд остановился, со своим чемоданом в одной руке и бабушкиным баулом в другой вышел на перрон. И тут же рядом с ним оказался Андрей Юрьевич. Он, конечно же, понимал, что другой возможности связаться с Аркадием у него не будет.

– Хорошо, мы согласны на ваши условия, – шепнул он ему на ухо с таким видом, будто был резидентом английской разведки.

– Видно, крепко вас жареный петух клюнул, – мрачно усмехнулся Одинцов, передавая баул сыну своей спутницы, крепенькому мужичку с лицом пропойцы.

Он не сомневался, что Андрей Юрьевич успел связаться со своим боссом и сообщить ему, на каких условиях Аркадий готов стать его двойником. Сергей Михайлович думал недолго, а почему? Да потому что кто-то охотится на него, и ему не терпится подставить вместо себя под снайперский выстрел кого-то другого, внешне на него похожего… А может, он просто хочет убить Аркадия, чтобы его потом похоронили вместо него. Враги будут считать его мертвым, а он в это время будет шиковать за границей, где-нибудь в тихом спокойном местечке…

– Да нет, все в порядке, – покачал головой Андрей Юрьевич. – Опасности никакой нет, а двойник – это всего лишь подстраховка. К тому же вы у Сергея Михайловича не один такой…

– Он что, коллекцию собирает? – недоверчиво посмотрел на него Аркадий.

– Коллекцию не коллекцию, а опасность вам не угрожает.

– Но сто пятьдесят тысяч вы мне заплатите?

– Да.

– И компенсация, если я вдруг погибну. Понятно, что никакой опасности для моей жизни нет. Но ведь я могу, например, забыть, как дышать, и умру…

– Э-э… Мы обсудим этот вопрос… Как раз сейчас мы отправимся к Сергею Михайловичу, он и примет решение насчет компенсации… Подождите немного…

Андрей Юрьевич отошел в сторонку, прижал к уху телефон. Но Аркадий в одиночестве не остался: за ним присматривал плотного телосложения парень в строгом костюме, но в светло-серой водолазке вместо сорочки с галстуком. Выражение лица у него непроницаемо-спокойное, но глаза таили тревогу. Возможно, он был водителем Андрея Юрьевича и должен был встретить его и отвезти – в офис, домой, не суть важно. А может, это был охранник, который следовал в поезде вместе со своим боссом. Так или иначе, к основным обязанностям в довесок ему поручили присматривать за двойником еще более высокого начальника. Как будто Аркадий мог сбежать…

Одинцов задумался. Может, действительно ситуация настолько серьезная, что есть смысл послать всех куда подальше и отправиться по своим делам? Может, и правда ему грозит смертельная опасность?.. Но ведь сколько раз он рисковал головой в Чечне. И что? До сих пор жив. А у него тогда был смысл в жизни. Рита любила его, он обожал ее. А сейчас?.. Жена умерла для него. И сам он как будто неживой. Осталась только дочь… Значит, надо будет выторговать компенсацию посолидней, и чтобы деньги в случае чего поступили на ее счет. Никакие миллионы не заменят ей отца, но тем не менее…

Андрей Юрьевич разговаривал довольно долго. Толпа на перроне уже рассосалась, когда он подошел к Одинцову:

– Все в порядке, можно ехать…

Он многозначительно глянул на парня в светлой водолазке, и тот нагнулся, чтобы взять чемодан Аркадия. Но тот не принял его помощь. Все в этом мире имело свою цену, и если кто-то хочет угодить тебе, то небескорыстно, в расчете получить какую-то выгоду. А Одинцов не хотел быть чьим-то должником.

На привокзальной площади в длинном ряду машин их ожидал черный «БМВ» седьмой модели. Из автомобиля вышел худощавый парень в таком же костюме и водолазке, как и у его напарника. Он распахнул заднюю дверцу, приглашая Андрея Юрьевича занять свое место, но тот пропустил вперед Аркадия. Водитель угодливо забрал у него чемодан и погрузил в багажник.

Салон в машине просторный, сиденья мягкие, кожаные, а для полного комфорта под потолком, между двумя передними креслами, висел жидкокристаллический экран. Андрей Юрьевич попросил водителя включить видео, и тот поставил вторую часть «Пиратов Карибского моря». И экран развернул так, чтобы Аркадию удобно было смотреть. Похоже, Андрей Юрьевич пытался занять его, чтобы не отвлекаться на досужие разговоры. Ему необходимо было представить его своему боссу, но при этом его тяготило присутствие Одинцова.

Первое время Аркадий смотрел в окно, разглядывая помпезные здания советской эпохи, что выстроились вдоль Садового кольца. Затем он переключился на фильм и мало-помалу втянулся в него с головой.

«Сундук мертвеца» так увлек его, что он едва обратил внимание на высокое, облицованное мрамором здание, возле которого остановился «БМВ». Андрей Юрьевич вышел из машины, но его за собой не позвал. Фильм уже заканчивался, когда тот вернулся, и они снова тронулись. Аркадий успел просмотреть половину третьей части «Пиратов», прежде чем автомобиль въехал на охраняемую территорию элитного жилого дома. На этот раз его попросили выйти.

Андрей Юрьевич провел его в дом, где, как он сообщил, находилась служебная квартира для временных сотрудников. Он же представил его консьержу, конопатому верзиле в униформе охранника и с электрошокером на поясе.

Квартира находилась на четырнадцатом этаже, из окна открывался отличный вид на старый квартал, прилепившийся к берегу Москвы-реки. Машины мчатся по набережной, белый теплоход важно и неторопливо идет по воде, самолет парит далеко в небе, но ничего не слышно – тройной стеклопакет надежно заглушает все звуки. Поэтому Аркадию вдруг показалось, будто все это происходит в каком-то другом измерении.

– Аркадий, вы можете чувствовать себя здесь как дома, – сказал Андрей Юрьевич.

– Хорошо, буду чувствовать себя здесь как дома, – отозвался Одинцов, еще раз осмотрев единственную комнату, большую, просторную, с красивой гарнитурной стенкой из ДСП и мягкой мебелью из кожзама. – Но не забуду, что я в гостях…

– Со мной вы больше не увидитесь, – без всякого о том сожаления сообщил Андрей Юрьевич. – Двойники – это не моя компетенция. Этим занимается начальник охраны… Я думаю, он скоро здесь будет. А вы пока располагайтесь. И ни о чем плохом не думайте. Я уверен, все будет в порядке…

Пожелав удачи, он ушел, а Одинцов, еще раз осмотрев квартиру, отправился в ванную. Здесь тоже все было в полном комплекте, как во всей квартире, – джакузи, душевая кабинка с поддоном, стиральный автомат, кафель сияет, хром блестит.

Едва он принял душ, как появился курьер из фирмы, которой, как понял Аркадий, заправлял малоизвестный ему Сергей Михайлович. Вежливый паренек с женственными чертами лица доставил два битком набитых пакета с продуктами, сам заполнил холодильник и спросил, не желает ли уважаемый Аркадий Васильевич, чтобы он приготовил ему ужин. Одинцов не пожелал и сам встал за плиту.

Кухня впечатляла – лакированный гарнитур со встроенной посудомоечной машиной, полный набор инвентаря и посуды, светло, просторно, чисто. Рите здесь бы понравилось. Из того ассортимента, что находился в холодильнике, она бы приготовила что-нибудь вкусненькое… Но не было Риты. Она вычеркнута из жизни, и нечего о ней вспоминать. А на обед вполне сгодится яичница с колбасой и огурцы, порезанные вдоль и надвое…

В комнате Аркадия ждал мягкий диван и большой плазменный телевизор с тремя сотнями каналов. Он уже заканчивал «перелистывать» программы, когда в дверь позвонили.

На этот раз к нему прибыл начальник личной охраны Сергея Михайловича. Это был невысокого роста мужчина с крупной головой и большими блестящими залысинами, немолодой уже, но еще и не старый. Въедливый и жесткий взгляд, на лице хмурая сосредоточенность, губы плотно сомкнуты, на широких скулах играют желваки. Широкоплечий, стройный, подтянутый – в нем чувствовалась военная жилка. Он смотрел на Аркадия, будто просвечивал его рентгеном. Видимо, давал понять, что скрыть от него ничего невозможно. Звали его Евгением Давыдовичем. Фамилию он свою не назвал…

Как заметил Аркадий, никто из его новых знакомых не говорил своей фамилии. Только имя-отчество. И Сергея Михайловича это, кстати говоря, тоже касалось. Никто ни разу не назвал его по фамилии, как будто это было под большим секретом. Может, и не Сергей Михайлович он вовсе…

– А ты правда похож… – после короткого и необязательного, как могло показаться, знакомства сказал Евгений Давыдович.

– И даже знаю, на кого, – усмехнулся Одинцов.

Он без особого внутреннего напряжения выдерживал пристальный взгляд, обладатель которого не внушал ему особого опасения. Во-первых, он был один и, похоже, без оружия. А во-вторых, Аркадий уже понял, что в нем действительно нуждаются. И если его готовят на заклание, то случится это не сейчас, а в будущем, хотя, возможно, в самом недалеком.

– Кое-что ты знаешь, – кивнул начальник охраны. – Но не все.

– Так проясни, – также на «ты» обратился к нему Аркадий.

– У Сергея Михайловича проблемы. На него, возможно, охотится киллер. Это для сведения, чтобы ты понимал, во что ввязываешься…

– Уже ввязался.

– Еще не поздно отказаться.

– Что я должен делать?

– У Сергея Михайловича четыре дома под Москвой, два служебных эскорта. Будет создан и третий. Для тебя. Может, еще и четвертый, если найдем третьего двойника. А пока у него всего два двойника, включая тебя… Твоя задача будет простой. Днем находишься в офисе компании, вечером выезжаешь домой, будто ты Сергей Михайлович. Ты едешь в один дом, он – в другой, второй двойник – в третий. Главная задача – сбить охотников с толку…

– А еще лучше – подставить под выстрел двойника.

– Врать не стану, для нас будет лучше, если погибнешь ты… Но погибнуть может и Сергей Михайлович. Он тоже рискует…

– Для вас будет лучше, если погибну я. Но не для меня.

– Я знаю твои условия. Будешь получать сто пятьдесят тысяч в месяц, оформим страховку на три миллиона; первый взнос оплатит фирма, а потом ты уже сам…

– Если доживу до второго взноса. Когда он будет? Через год?

– Через год. И ты доживешь. Будешь рисковать не больше, чем Сергей Михайлович. У тебя даже будет охрана. И жить ты будешь неплохо. И это при том, что тебе ничего не придется делать. Днем – балдеешь в офисе, вечером – в особняке, а уж на каких машинах будешь ездить…

– А оружие у меня будет?

– Ну вот, сразу чувствуется военный человек… – снисходительно улыбнулся Евгений Давыдович. – Ты должен понимать, что мы должны были навести о тебе справки. Твое досье пока еще в стадии разработки, но кое-что мы уже успели выяснить. Ты – подполковник запаса, десантник, участник боевых действий, первая чеченская война, вторая, боевые ордена… Или не так?

– Все так. И я тебя понимаю.

– Как-никак ты из Северецка. А там у нас свои интересы. И, скажем так, недоброжелатели… Может, ты нарочно в поезд сел, в котором наш человек ехал…

– Зачем?

– Ну, внедриться в нашу среду, пробиться к Сергею Михайловичу… Может, ты не случайный человек.

– Ну, работай, работай… э-э, сам-то ты в каком звании?

– Капитан… МВД… – едва заметно смутившись, ответил Евгений Давыдович. – Но мог бы и полковником стать, если бы не Сергей… Михайлович… Мы с ним уже десять лет. И я ни о чем не жалею. И ты не пожалеешь…

Аркадий в раздумье кивнул. Хотел бы он надеяться на то, чтобы это еще не начавшееся сотрудничество не вышло ему боком. Но сомнения все-таки были…

Глава 3

Одинцов изнывал от безделья. Четыре дня он безвылазно находился в служебной квартире. Ему запретили выходить наружу; да и настроение не располагало к тому, чтобы праздно шататься по московским улицам, и денег не было для того, чтобы хотя бы мороженое съесть в кафе… Вот к Илье Аркадий сходил бы – давно не виделись, можно было бы и поговорить с ним по душам за рюмкой чая. Но Евгений Давыдович не разрешал никуда звонить, еще и мобильник у него изъял. А на новый денег нет, да и купить его не так просто. Аркадий чувствовал, что за ним следят. И стационарный телефон в доме наверняка прослушивался, а где-то, возможно, скрыты и «жучки», чтобы начальник охраны мог держать его под контролем. Впрочем, Одинцов против такого режима не возражал. Поэтому и лежал пластом на диване перед телевизором, время от времени падая на пол, чтобы отжаться, поддержать крепость мышц.

Он ждал Евгения Давыдовича, чтобы тот прояснил ситуацию. И наконец дождался.

– У меня к тебе вопрос, – обрадовав его своим появлением, с ходу спросил бывший капитан. – Где работает твоя супруга?

– На сталепрокатном заводе, в отделе реализации, – нахмурился Аркадий. – А что?

– Почему ты уехал в Москву?

– Я же говорил, мне нужна работа. Я был начальником караула на трубном заводе, но меня оттуда выгнали. В самом прямом смысле выгнали…

– Ну да, смена караулов, – кивнул Евгений Давыдович. – Новый начальник сменил чужих людей, поставил своих… А к жене на завод почему не устроился?

– Потому что не предлагали. И кем бы я туда пошел, простым охранником? А здесь у меня друг, он бы мне хорошую работу подобрал…

– Да, есть друг. Плесневский Илья Григорьевич, бывший сослуживец, майор запаса. Он действительно мог предложить тебе хорошую работу…

– Вы что, разговаривали с Ильей? – удивился Аркадий.

– И с Ильей разговаривали. И с твоей женой… Что у тебя с женой произошло? – пристально посмотрел на него собеседник.

– Что произошло? – похолодел Аркадий.

– Она сказала, что не знает, куда ты уехал.

– Я ей сказал, что скоро вернусь…

– Ты не ей сказал, а дочери… Ты что, с женой поссорился?

– Это мое личное дело.

– Может, она тебе изменила? Или ты – ей?

– А опустить это никак нельзя?

– Можно. Дело житейское… Но дело в том, что жена твоя работает на заводе, контрольный пакет акций которого принадлежит Сергею Михайловичу.

– И что?

– Не люблю совпадений.

– Значит, я засланный казачок, – мрачно усмехнулся Одинцов. – Ты не сказал Илье, что мне уже не нужна работа?

– Я с ним не разговаривал.

– Ладно, проехали. Пойду к нему, он что-нибудь придумает…

– А я разве тебя отпускал? – внимательно глядя на него, изобразил удивление Евгений Давыдович.

– Ну, я же не случайный человек, значит, опасен…

– Почему не случайный? Потому ты к нам и попал, потому что у вас в городе находится наш завод. Наш человек был там, возвращался в Москву, случайно встретил тебя в поезде. Или не случайно?

– Ты начальник, тебе видней.

Одинцов ожидал рассказа еще об одном человеке, тоже, возможно, подотчетном Сергею Михайловичу, о том, кого он избил перед тем, как уехать в Москву. Но Евгений Давыдович об этом инциденте ничего не сказал. Значит, он не знал точную причину, по которой Аркадий расстался с женой. И про ее начальника тоже ничего не знал. Что ж, пусть и остается в неведении.

– Нормально все, Аркадий, нормально. Будем работать. Вот тебе аванс…

Евгений вынул из кармана банковскую упаковку пятисотрублевых купюр, протянул их Одинцову.

– Хорошо ты устроился, – усмехнулся он, глядя, как Аркадий берет деньги. – И зарплата солидная, и полное обеспечение. В хороших домах жить будешь, на дорогих машинах ездить, и делать ничего не надо…

– Это ты мне уже говорил.

– Говорил. И сейчас говорю. Может, я завидую тебе?

– Зависть – нехорошее чувство… Если это зависть…

Возможно, начальник охраны нарочно подмасливал Аркадия, чтобы еще глубже втянуть в свою, быть может, нечестную игру. И совсем он ему не завидует. Хотя кто его знает…

– Ладно, это все лирика, – отмахнулся от неудобной темы Евгений. – Нам сейчас о прозе думать нужно. Сейчас я мерки с тебя сниму, в ателье передам. А потом стилист к тебе подъедет, надо с тобой поработать…

– А может, обойдемся без стилиста? – протестующе посмотрел на него Аркадий.

Стилист в его представлении был женоподобным парнем с обесцвеченными волосами, слащаво-приторным голосом и манерными ужимками. Но Евгений успокоил его, а на следующий день к нему домой пожаловала модная и очень симпатичная девушка.

Она тщательно осмотрела Одинцова, сравнила с оригиналом, заставила его просмотреть запись, на которой Сергей Михайлович проводил совещание со своими сотрудниками. Аркадий сам должен был сравнить себя с этим человеком, узнать его манеру поведения, чтобы в дальнейшем взять ее за образец.

Надо сказать, Сергей Михайлович произвел на Одинцова впечатление. Пришлось признать, что внешность у него была более утонченная и мягкая, и выглядел он очень стильно и ухоженно. Но вел он себя жестко, порою грубо, неугодивших ему сотрудников распекал с хищным сарказмом. Не кричал, не хамил, но люди вжимали голову в плечи под его тяжелым взглядом. И зал заседаний выглядел очень внушительно – огромный лакированный стол, стены обшиты панелями из натурального дерева, окна от пола до потолка… Чувствовалось, что Сергей Михайлович – человек не просто богатый, но и очень влиятельный. И непоколебимо уверенный в себе…

Пока Одинцов смотрел запись, Марина, как звали девушку, решала, что делать с ним самим. Первым делом она взялась за его лицо: назначила косметический массаж, смягчающие кожу маски. Чтобы Аркадий мог соответствовать своему «оригиналу», на него следовало навести лоск. И еще его отправили в стоматологию, чтобы привести в порядок зубы, вылечить их, отбелить. Увы, но Марина настояла на том, чтобы ему подточили верхние передние зубы, а затем поставили на них фарфоровые коронки. Хорошо, что нижний ряд не тронули.

После того, что сотворил с ним стоматолог, общение с парикмахером показалось ему детской забавой. Его волосы окрасили в более темный цвет, уложили в прическу, как у Сергея Михайловича.

И еще Марина показала ему, как ходит «оригинал». У Аркадия походка была армейской – быстрый ровный шаг, непроизвольная, но довольно резкая отмашка рук, а Сергей Михайлович передвигался на своих двоих неторопливо, вальяжно, и руки он при этом держал так, будто собирался охватить весь мир. Или задушить противника…

Марина занималась им почти две недели. За все это время Сергей Михайлович не соизволил встретиться с ним. Но все-таки они встретились. Это произошло в тот день, когда Одинцова наконец-таки допустили к исполнению своих обязанностей. Утром за ним прибыл новенький «шестьдесят третий» «Мерседес» черного цвета с джипом «Хаммер» в придачу.

Машины стояли у контрольно-пропускного пункта, водители о чем-то лениво переговаривались с дюжим охранником у полосатой будки. Увидев идущего к ним Аркадия, они нехотя отвлеклись от своего занятия и лениво направились к нему.

Одинцов подходил к «Мерседесу» своей обычной командирской походкой. И чувствовал, что водитель не собирается открывать ему дверь. Этот бровастый парень с аномально широкой переносицей прекрасно знал, кто перед ним, поэтому и не выказывал должного почтения. Одинцов перешел на походку а-ля большой босс, которой научился у господина Перекатова. Теперь он знал фамилию человека, чьим двойником… Нет, это Сергей Михайлович был его двойником. Так и надо думать, решил Аркадий, вдавливая в бровастого паренька взгляд тяжелый и твердый, как застывший чугун.

Водитель заметил перемену в его облике, растерялся, но заднюю дверцу открыть не догадался. Но и Аркадий не торопился делать это за него. Впрочем, долго ждать ему не пришлось. Опомнившись, парень распахнул дверь, приглашая босса в уютный и комфортный салон.

«Хаммер» предназначался для охраны, но, как понял Одинцов, кроме водителя, в нем никого не было. Это была фикция для гипотетических киллеров, которые охотились за Перекатовым. Но фикция эта стоила больших денег. Только «Мерседес» тянул тысяч на двести долларов. А если бы он еще был и бронированным…

Но «Мерседес» был с обычным кузовом. Никто не собирался укреплять его пуленепробиваемой броней в угоду какому-то Аркадию Одинцову. Вот если бы дело касалось Перекатова…

Машины шли по городу без мигалок, ничем не выделяясь из попутного потока. И «Хаммер» заметно отстал от головного «Мерседеса». Машины попадали в заторы, подолгу стояли в очереди у светофоров. И эта ситуация не очень устраивала Одинцова. Если киллеры захотят его убить, то сделать это будет совсем несложно. Подойти к машине сбоку, дать в упор длинную очередь из автомата и на своих двоих скрыться во дворах – совсем несложная и вполне осуществимая схема. Неспроста он смотрел по сторонам в поисках потенциальной опасности, жалея о том, что Евгений так и не предоставил ему боевое оружие. Пистолет ему бы сейчас не помешал… Но ведь начальник охраны обещал ему помочь с этим, и лицензия вроде бы оформляется. Так что не все так плохо.

И снова машина подъехала к высотному зданию с мраморной облицовкой фасада, носом уперлась в железные ворота, которые немедленно отошли в сторону.

Автомобили один за другим въехали во внутренний двор здания, но, как оказалось, это было еще не все. Движение прекратилось лишь после того, как они оказались в просторном боксе, где уже стояли два «шестьдесят третьих» «Мерседеса», один из которых имел более мощный и, судя по всему, бронированный корпус. Похоже, эта машина принадлежала Перекатову, а другая, попроще, – его двойнику…

В гараже было просторно, свежо и гулко. И совсем не пахло бензином и машинным маслом. У ворот стояла охрана – два дюжих парня в униформе охранников, но из бокса совсем необязательно было выходить, чтобы попасть в здание. Для этого имелась дверь, которую охранял всего один человек, но более солидного вида. Атлетического сложения парень в строгом костюме быстро, хотя и несколько небрежно посторонился, пропуская Одинцова.

Не успел Аркадий переступить порог, как перед ним возникла красивая и очень бойкая девушка в костюме делового покроя, хотя и с очень коротким жакетом, открывающим задние, туго обтянутые брюками выпуклости. А ими девушка повернулась к Одинцову сразу же. По широкому светлому коридору она повела его к лифту.

– Меня зовут Катя, я референт секретариата, мне поручено работать с вами, ввести вас в курс дела, – она говорила на ходу, быстро, но внятно, как будто практиковалась у дикторов на радио.

Она была хороша собой, но ее чересчур энергичный стиль поведения сбил бы Одинцова с романтической волны, если бы он попытался на нее настроиться. У него давно уже не было женщины, но не в том он сейчас был эмоциональном состоянии, чтобы думать о своей спутнице с вожделением. Он чувствовал, что в самом скором времени ему предстоит встреча с Перекатовым, и волновался, как перед выходом на ковер к генералу.

Коридор вел только к лифту, никаких ответвлений Аркадий не заметил. Не видел он и людей, сотрудников компании, которой руководил Перекатов. Видимо, это был рабочий ход, пользоваться которым могли только избранные. И в лифт к ним с Катей никто не вошел. Они поднялись на самый верхний этаж и оказались в огромном холле с витринными окнами и стеклянным потолком. Гранитный пол, панели под мрамор, встроенные в стены аквариумы, экзотические растения в изящных переносных клумбах, хромированная стойка ресепшена, за которой стояла симпатичная, но, казалось, почти лишенная сексуальности девушка. И внешнего лоска в ней более чем, и улыбка яркая, как фотовспышка, но все какое-то декоративное, неживое…

Катя приветливо махнула ей рукой, вопросительным движением показала на дверь напротив ресепшена и, получив утвердительный ответ, провела Одинцова в кабинет босса.

Аркадий узнал помещение с большим лакированным столом и панелями из натурального дерева, где Перекатов распекал своих сотрудников. Здесь тоже был стеклянный потолок, но более высокий и куполообразный. Одинцов глянул вверх мельком, ничего толком не разглядев. Но судя по тому, что по полу ползли быстрые и смутные тени, ветер гнал по небу тучи.

Перекатов сидел за директорским столом в глубине огромного кабинета и хмуро наблюдал за Одинцовым. Он даже и не думал подниматься, чтобы подойти к нему, пожать руку как человеку, предельно близкому по внешности.

– Ну чего встал? – не вытерпел он, глядя, как Аркадий переминается с ноги на ногу. – Давай сюда, поближе!

Перекатов подозвал его к себе и голосом, и раздраженным движением руки. Он внимательно рассматривал Одинцова, даже не пытаясь подняться со своего места. Казалось, бизнесмен демонстративно подчеркивал свое барское право на него, как будто Аркадий был не человеком с гражданскими правами, а его нелегальным клоном.

– Что-то не очень ты на меня похож, – недовольно заключил он, капризно выпятив нижнюю губу.

Аркадий лишь пожал плечами. Дескать, не рвался он в этот «театр двойников», так что не очень расстроится, если его отсюда попросят.

– А чего ты такой суровый? – нахмурил брови Перекатов.

Казалось, он пыжился перед своим двойником, пытаясь казаться непреодолимо важной фигурой. И голос он, похоже, нарочно сгущал, чтобы он звучал более зычно и емко.

– А что, мне гопака нужно сплясать, чтобы вам понравиться?

– Ты еще и ехидный, – осуждающе сказал Сергей Михайлович.

Аркадий посмотрел на него с плохо скрытой насмешкой. Как ни боярился перед ним Перекатов, страх и трепет перед собственной персоной вызвать не смог. Не хватало ему внутренней силы и уверенности. А ведь на экране телевизора был совсем другой человек, гораздо более внушительный и на вид, и на ощущения.