“Nomen mysticum” («Имя тайное»)

Славута повернулся к пылающему в красных лучах рассвета куполу часовенки, истово перекрестился – и непрошеная слеза блеснула на его иссечённой морщинами щеке.

Глава XXVII. Над Миром встаёт Солнце

Сквозь цветные стёкла, вставленные в оловянные рамы, внутрь опочивальни княгини проникали первые лучи рассвета. Катажина Радзивилл сидела в глубоком кресле, закрыв глаза и чему-то загадочно улыбаясь.

Стоявшая на столе свеча затрепетала от сквозняка. Катажина услышала удивлённый возглас пани Эльжбеты, голос кастеляна. Княгиня позвонила в бронзовый колокольчик.

– Входите, пан Славута, я вас жду.

Вошедший отвесил привычный короткий поклон.

– Желаю здравствовать, ваша милость. Вам тоже не спится?

– Какой может быть сегодня сон… я знала, что вы придёте, – княгиня задумчиво посмотрела в окно. – Вот и новый день… Знаете, эти события порядком выбили меня из колеи… Я приняла решение и послезавтра утром уезжаю в Белую. Распорядитесь, чтобы всё было готово.

– Будет исполнено, ваша милость.

Княгиня, верная своей привычке, замолчала, и Славута понял, что сейчас Катажина собирается сказать что-то очень важное. Наконец княгиня решилась.

– Мне в Белой понадобится новая дама. Агнешка для этой роли полностью подходит.

Кастелян едва заметно пожевал губами, словно желая что-то сказать.

– Да-да, знаю, – княгиня понимающе улыбнулась. – Ваш племянник… Я уже давно была осведомлена о его привязанности к Агнешке. Кстати, вы уже выпустили его?

Кастелян утвердительно наклонил голову.

– Если бы Агнешка ответила ему взаимностью ранее, полагаю, всё сложилось бы по-иному, – княгиня покачала головой, словно соглашаясь сама с собою. – Конечно, теперь уже поздно что-то говорить. Чтобы всё, наконец, завершилось, я хотела бы сделать кое-что для неё… и для него, – Катажина взяла со стола скрученный лист и передала кастеляну. – Передайте это Янушу.

Славута развернул упругий свиток – то был дарственный привилей на владение фальварком возле Белой.

– Ваша милость, это лишнее…

– Нет, нет, я настаиваю. Очевидно, Агнешка считала меня виновной во всём случившемся. И, может быть, небезосновательно – я не могла поступиться ни честью сына, ни судьбой Речи Посполитой. С другой стороны, я хорошо понимаю, что влекло её к моему сыну – сияние титула, славы, богатства – но не более того. Союз с безземельным шарачком едва ли сделает Агнешку счастливой. А я хочу сделать её счастливой. И это в моих силах. К тому же, я хочу быстрее забыть об этой истории.

Славута нерешительно свернул лист.

– Но ваш сын…

– На этот счёт прошу вас не волноваться, его это не касается. Фальварк был частью моего приданого, и не входит в состав майората, – княгиня на секунду нахмурилась, но затем лицо её смягчилось. – Пока мы были в ратуше, из Варшавы прибыл гонец от канцлера. Возле Стенкеркена маршал Люксембург наголову разгромил армию штатгальтера.

Славута пренебрежительно усмехнулся – французы опять одержали победу над голландцами.

– Представляю, как обрадуется этому известию королева Марыся, какое торжество она устроит в честь своих соотечественников. Но, тем не менее, я придерживаюсь своего прежнего мнения…

– Ах, пан Славута, оставьте, – Катажина повертела пакет в руках и отложила в сторону, давая понять, что вопросы большой европейской политики её мало волнуют, а соперничество с королевой кажется несущественным и чем-то очень далёким. – Завтра… может быть… Как вы не понимаете, это так мелко. Мы с вами совершили такое, что не под силу ни Людовику, ни Люксембургу, ни Оранскому… ни тем более королеве Марысе… – Катажина вдруг беззаботно, по-девичьи, рассмеялась, и кастелян поймал себя на мысли, что никогда не видел её такой счастливой, как сегодня. – Расскажите! Я сгораю от любопытства.

– О чём?

– О том, как вы догадались, что Барбара жива.

– Но вам же всё известно.

– Мне? Я ничего не поняла. Готова поклясться, что судья и прочие поняли ещё менее. Я жду ваших объяснений.

Кастелян пожал плечами.

– Но я изначально сомневался в виновности Агнешки.

– Это ничего не объясняет.

– Ну вспомните: вы же сами рассказали мне, что Наталья было одета в накидку Агнешки. Наталья сама брала чужую одежду, чтобы незамеченной встречаться с королевичем Якубом. Стремление быть неузнанной, точнее, принятой за Агнешку, и погубило её.

– Не поняла.

– Можно предположить, что убийца шёл не за Натальей, а за женщиной в шёлковой накидке. В этом случае охота велась именно за Агнешкой.

Катажина вскинула голову, вникая в смысл сказанного.

– Как всё просто…

– Или вспомните ночь, когда был ранен пан Цехановецкий. Пистоль в руках у неизвестной был готов к выстрелу – порох уже был насыпан на полку, пуля была забита в ствол. Появление судового старосты на площадке должно было стать для неё полной неожиданностью. Но наша неизвестная гостья направлялась именно в комнату Агнешки. Так почему бы не предположить, что пуля, заблаговременно забитая в ствол, предназначалась ей же?

– Ей же… – эхом отозвалась княгиня.

– Изначально мне был неясен мотив, которым руководствовался преступник. Кроме того, между Агнешкой, Барбарой и Натальей не было ничего общего, они встретились здесь случайно. Я пытался найти что-то общее между ними, любую связь, которая бы объединяла их. К сожалению, обстоятельства сердечного плана изначально были для меня тайной. Прозрение наступило, когда я узнал, что Агнешка и Барбара делили сердце одного мужчины.

Катажина улыбнулась.

– На каждого мудреца довольно простоты.

– Да, именно так – то, что было ясным для всех, для меня оставалось тайной за семью печатями, – кастелян на секунду задумался, затем продолжил. – Я попытался восстановить цепь событий в ночь убийства Натальи. Агнешка ждала Кароля Станислава возле колодца. Ваш сын находился в библиотеке, где ожидал Якоба Собесского. А тот, в свою очередь, предавался любовным утехам с Натальей. Дальнейшие события стали цепью роковых случайностей. Любовники расстаются: Якоб через двор направляется в библиотеку, а Наталья по галерее спешит к потайному ходу, дабы вернуть накидку Агнешке. Её случайно видит Барбара и, приняв за Агнешку, следует за ней. Обе девушки проходят по галерее мимо меня. В оружейной наступает кровавая развязка, после чего Барбара обнаруживает, что совершила ошибку. Тогда она бежит в библиотеку, снимая с себя подозрения в убийстве. А Агнешка всё это время терпеливо ждёт Кароля Станислава в условленном месте, у колодца.

– Где её видела я и Ганна Катажина…

– Да, Ганна Катажина шла в часовню, и видела Агнешку. Однако по известной вам причине, она хранила молчание – как и все остальные участники этой драмы.

Княгиня подошла к шахматному столику.

– У меня такое впечатление, что судьба специально расставила столь замысловатым образом фигуры на доске. Словно некто связал нас круговой порукой. Если бы не вы, я до конца своих дней не простила бы себе смерти Агнешки.

– Думаю, что совесть мучила и Барбару. По крайней мере, она решила замолить грех и совершить паломничество в Ишкольдь. И тут второй раз вмешивается его величество случай: провожатой Барбаре назначается Агнешка. Ненависть к сопернице вытесняет раскаяние. Может быть, кто-нибудь другой предпочёл бы более простой способ для мести – например, обвинить горничную в краже. Но Барбара решила идти до конца – ей всенепременно надо было лично расправиться с соперницей. В Ишкольди она отсылает Агнешку обратно, а затем втайне от всех проникает в замок в бочке из-под вина. и пытается пройти в комнату Агнешки, дабы, наконец, свести счёты с соперницей. Однако удача опять изменила ей, в первую же ночь Барбара была обнаружена – десница Провидения во второй раз отводит уже занесённую руку.

Княгиня подняла голову и внимательно посмотрела на кастеляна.

– Да… может быть, так оно и было…

– Наш план поимки призрака был разработан безукоризненно, ловушка обязательно должна была захлопнуться. Однако перед самой колонной Барбара обнаружила пана Цехановецкого, и произвела выстрел. Староста успел метнуть нож, ранив Барбару в ногу. Очевидно, Сапежанка поняла, что окружена, и потому не рискнула возвращаться обратным путём, а просто скрылась в колонне. Разумеется, никто из нас её не встретил. Но Барбаре пришлось сидеть внутри колонны час или более, пока, наконец, всё не успокоилось. Вот почему внутри потайного хода столько крови. Думаю, именно в этот момент боль и раненое самолюбие подсказали Сапежанке способ мести более тонкий, более изощрённый: возложить ответственность за преступления на соперницу. Когда всё улеглось, Барбара открыла колонну со стороны комнаты Агнешки, бросила под кровать более ненужные ей кинжал и пистолет, заодно положила и кинжал пана Цехановецкого. План мести удался – после пропажи самой Барбары и страшной находки в пруду у фальварка Агнешка была взята под стражу и осуждена.

– Да-да, – Катажина нахмурилась.

– Не знаю, чем закончилось бы всё дело, но Провидению было суждено вмешаться в третий раз, вложив мне в руки метрику несвижского костёла Тела Господня, – Славута взял книгу, лежащую на столике княгини, раскрыл её в месте, отмеченном бархатной закладкой, и тихо, медленно, разделяя каждое слово, прочёл: «В день 24 сентября у конюшего Великого княжества Литовского Франтишека Стефана Сапеги и Анны Сапеги, урождённой княжны Любомирской, родилась дочь. 26 сентября наречена именем Барбара Стефания. Восприемники – Казимир Павел Ян Сапега и Кристина Барбара Сапега, урождённая Глябович».

– Тайное имя…

– Да, при крещении Барбаре дали тайное имя. И её крёстные родители не могли об этом не знать. Именно поэтому в Миколаевском костёле отпели и похоронили не Барбару Стефанию, а просто Барбару – не мог же великий гетман допустить, чтобы его живая племянница и крёстная дочь была отпета как покойница.

Княгиня вынула носовой платок, протёрла лоб, после чего бросила платок на пол.

– Я до вчерашнего вечера верила Сапеге. Верила его скорби, его гневу. Не пойму – как с его гордостью можно было опуститься до такой мелочной лжи?

– Мне кажется, негодование гетмана изначально было вполне искренним. Но во время похорон и на суде с ним произошла странная метаморфоза: его уверенность и агрессивность исчезли, испарились. Думаю, вы были правы: гетман искренне верил в гибель племянницы – до того момента, когда Барбара каким-то образом дала знать о себе. Гордость не позволила Казимиру Яну признать свою неправоту, и он был вынужден вступить в игру, затеянную его племянницей.

– Игру… – эхом отозвалась княгиня.

– Да, можно сказать так. Сапежанка всё время играла. И роль жертвы ей почти удалась. Но если Барбара всё-таки жива, то логично предположить, что охотником является именно она, а Агнешка, наоборот, превращается в жертву. Но какой мотив двигал Сапежанкой? И вот тут второй раз я был вынужден остановиться на любовной подоплёке событий: очевидно, Барбара считала Агнешку виновной в том, что Кароль Станислав её бросил. Женские поступки подчас трудно объяснить. Конечно, надо отдать должное её уму, силе воли и целеустремлённости, которые Сапежанка направила во зло. По поступкам Барбары, словно по обгоревшим листкам книги, я пытался восстановить весь текст, прочесть и узнать, что кроется в самых тёмных уголках её души. И когда все листы были восстановлены из пепла, а затем собраны воедино по порядку, я понял: она ни за что бы не упустила возможность лично наблюдать за гибелью соперницы. Во время казни я смотрел, где она может находиться. Надо было только заставить Барбару выдать себя.

Катажина вдруг рассмеялась.

– Наверно, никогда за моток пеньки не платили столько золота!

– Может быть. Но полагаю, вы об этом не жалеете.

– Нисколько. За свою жизнь я потратила немало золота на пустые прихоти, – княгиня вдруг поморщилась, схватилась за бок и шумно вздохнула. – Мои дни на исходе, я это знаю. И, может быть, позавчера я сделала самое ценное приобретение в своей жизни

– Наверно, это всё-таки преувеличение…

Катажина посмотрела в угол, в котором накануне видела призрак старухи.

– Нет, пан Славута. Я в этом даже не сомневаюсь.

Наступило молчание, которое прервал кастелян.

– Больше мне нечего добавить – дальнейшее вы знаете сами.

Катажина задумчиво покачала головой.

– Если бы мне было дано читать в душах людей так, как дано вам.

Кастелян улыбнулся в ответ.

– Мне дано ровно столько, сколько иному смертному.

– Может быть. Но вы были правы, а я ошибалась. И если бы не вы… Что я ещё могу сделать для вас?

– У меня к вам одна просьба. Прошу принять вас… это…

Славута протянул княгине алую бархатную подушечку, на которой лежали оба обломка судейского жезла.

– Спасибо, Владислав, – растроганно прошептала княгиня, правой рукой принимая дар, а левой – сжав ладонь кастеляна. – Спасибо за всё, что вы для меня сделали…

– Я вас совсем не понимаю, ваша милость.

– Ступайте, ступайте. Не заставляйте меня говорить слов, которые облагораживают нашу душу, лишь будучи непроизнесенными.

Кастелян на секунду замешкался, но затем поклонился и вышел, а княгиня вновь опустилась в кресло, сжимая в руке обломки жезла.

За окном уже погасли звёзды и разливалось розовое зарево. Из-за вершин деревьев появилось алое Солнце. Оно отразилось в миллионах капельках росы и большом зеркале тихого лесного озера, в цветных стёклах магнатского замка-дворца и слюдяном окошке крестьянской хаты, в золотом восьмиконечном кресте православной церкви и в шпиле городской ратуши. Лицом к небесному светилу повернулся цветок подсолнуха, приветствуя рассвет, запел петух, навстречу нежным лучам расправил крылья аист.

Над Миром поднималось Солнце, даруя свет и тепло любому растению, всякому животному, каждому человеку, живущему на землях Великого Княжества Литовского.

Глоссарий

[1] Прекрасной сестрицей (фр.)

[2] «Карл I Станислав, Божьей милостью король Польский, Великий Князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жемотийский и т.д.» (лат.)

[3] Вельможный пан Славута (польск.).

[4] «Людвига Каролина Радзивилл, маркгафиня Бранденбургская, княгиня на Биржах, Дубинках, Слуцке, Копыле, Любче, Смолевичах, Кайденове и прочих, панна на Невеле и Себеже» (польск.).

[5] День добрый, ясновельможная пани! (польск.).

[6] «О единстве Церкви Божией под единым пастырем и о греческом от этого единства отступлении» (сочинение Петра Скарги, придворного духовника-иезуита короля Сигизмунда III).

[7] «Так!» (лат.).

[8] «Год Господень 1531… Софья Новицкая… смертная казнь» (лат).

[9] Во имя Отца, Сына, и Святого Духа, Аминь (лат.).

[10] Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф. Полны небеса и земля славы Твоей. Осанна в вышних. Благословен Грядущий во имя Господне. Осанна в вышних (лат.).

[11] «Желание спасения Отечества превышает цену металла» (лат.).

[12] «Ioannes Casimirus Rex» – Ян Казимир Король (лат.).

[13] «Начало бедствий королевства» (лат.).

[14] «Философский камень» (лат.).

[15] «30 ГРОшей ПОЛьских МОНЕТа НОВая СЕРебряная КОРолевства ПОЛьского» (лат.).

[16] «Был человек от Бога, имя ему Иоанн» (Лат.)

[17] «МОНета НОВая ИЗГОТленная в СЕВСке 1676» (лат.)

[18] «Иоанн Алексеевич Петр Алексеевич Божьей Милостью Цари и Великие Князья Всея Великая и Малая и Белая Руси Государи» (лат.)

[19] «Выбранный великий царь Московский» (польск.) – титул, на который претендовал польский королевич Владислав Ваза (с 1633 года – король польский Владислав IV) с 1610 по 1634 гг.

[20] «По Божьей милостьи Король Польский, Великий Князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жмудский, Киевский, Волынский, Подольский, Инфлянтский, Северский, Черниговский и прочее, Шведский, Готский, Вандальский наследный Король» (польск.)

[21] «Где Русь – там Польша!» (польск.)

[22] «Не дозволяю» (польск.) – традиционная формулировка, которой посол сейма мог наложить запрет (т.н. liberum veto) на любое решение сейма.

[23] Республика Обоих Народов (польск) – официальное название польско-литовского государства – Речи Посполитой – после Люблинской унии (1569 г.) до третьего раздела (1795 г.).

[24] «Земля казацкая» (лат.)

[25] «Николай Кристофор Радзивилл Божьей Милостью Олыкский и Несвижский князь год Господень 1600» (лат.)

[26] «Гидра готовит траур, скоро тронет черной отметиной» (лат.)

[27] «Предвестник астрономии и звездный каталог», фундаментальный труд польского астронома Яна Гевелия (издан в 1690 г.)

[28] «Щит Собесского» (лат.), созвездие каталога Яна Гевелия.

[29] «Польша стоит беспорядков!» (польск.) – девиз польской шляхты, оправдывающей право на ведение войны против короля (рокоша).

[30] Прокуратор – профессиональный юрист в ВКЛ, занимавшийся адвокатской практикой.

[31] «Преступление карается смертью» (лат.).

[32] «Да почиет в мире» (лат).

[33] «Вечный покой даруй им, Господи, и свет непрестанный пусть им сияет» (лат).

[34] «Будет прочитана книга, в которой записано всё, по ней мир будет судим» (лат).

[35] «Бог нам говорит» (лат.) – девиз Радзивиллов.

[36] «Софья Новицкая проклятие Илльини…» (польск.)

[37] «Гербы рыцарства Польского», фундаментальный труд польского историка и геральдиста Бартоша Папроцкого.

[38] «Вола съедят, пока зайца убьют» (бел).

[39] «Иеремия ужас казачий – князь и принц Вишневецкий» (лат.) – эпитафия Иеремии Вишневецкого в каплице Святого Креста в Новой Слупи.

[40] «Огнем и мечом» (польск.).

[41] «Ради вящей славы Божьей» (лат.) – девиз ордена иезуитов.

[42] Имя тайное (лат).

[43] «Ян III, Божьей милостью король Польский, Великий Князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жемотийский и т.д.» (лат.)

[44] «И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (лат.).

[45] «…что много я согрешила мыслью, словом и делом: моя вина, моя вина, моя самая большая вина…» (лат.)

[46] «Только Небесам, только Богу Единому – слава во веки веков» (лат).

[47] «Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое…» (Лат.)