Актуальные проблемы Европы №1 / 2010

Актуальные проблемы Европы 2010 – №1

Об авторах

Алымова Елена Михайловна – научный сотрудник Научно-исследовательского института проблем управления мировым сообществом

Alymova Elena Mikhailovna – research fellow of Research Institute for Problems of the World Community Governance, [e-mail]

Байбурина Эльвина Рифхатовна – преподаватель кафедры экономики и финансов Государственного университета – Высшей школы экономики

Bayburina Elvina Rifkhatovna – professor, the chair of economics and finance, the State University – High School of Economics, [e-mail]

Васильева Елена Михайловна – старший научный сотрудник Института системных исследований РАН, кандидат экономических наук

Vasilyeva Elena Mikhailovna – senior research fellow, the Institute of System Investigation, RAS, Ph.D. (economics), [e-mail]

Головко Татьяна Владимировна – сотрудник Лаборатории корпоративных финансов Государственного университета – Высшей школы экономики

Golovko Tatyana Vladimirovna – member of the staff, Laboratory of Corporative Finance, the State University – High School of Economics, [e-mail]

Коржубаев Андрей Геннадиевич – заведующий кафедрой Новосибирского государственного университета, заведующий отделом Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, доктор экономических наук, профессор

Korjubaev Andrey Gennadievitch – head of chair, Novosibirsk state University, chief of department, Institute of Economics and Industrial Production Management, Siberian Department of RAS, doctor of economics, professor, [e-mail]

Куликов Владимир Сергеевич – заведующий кафедрой Международного института социально-гуманитарных проблем, кандидат экономических наук

Kulikov Vladimir Sergeyevitch – head of chair, International Institute for social and Humanitarian problems, Ph.D. (economics), [e-mail]

Лаптев Александр Александрович – генеральный директор компании «Авиамедиа», кандидат экономических наук

Laptev Alexandr Alexandrovitch – general director of Aviamedia Company, Ph. D. (economics), [e-mail]

Лившиц Вениамин Наумович – заведующий лабораторией Института системных исследований РАН, доктор экономических наук, профессор

Livshits Veniamin Naumovitch – chief of laboratory, Institute of System Investigations RAS, doctor of economics, professor, [e-mail]

Маклакова Елена Владимировна – докторант РАО, кандидат педагогических наук, доцент

Maklakova Elena Vladimirovna – candidate for the doctor degree, Russian Academy of Education, Ph. D. (pedagogical sciences), assistant-professor, [e-mail]

Максимова Юлия Юрьевна – менеджер компании «Майкрософт Рус»

Maksimova Yulia Yuryevna – manager of the company «Misrosoft Rus» [e-mail]

Панов Станислав Аврорович – заведующий кафедрой Университета природы, общества и человека (Дубна), доктор технических наук, профессор

Panov Stanislav Avrorovitch – chief of chair, University of Nature, Community and Man – Dubna-city, doctor of technical sciences, professor, [e-mail]

Петруня Олег Эдуардович – доцент Московского авиационно-технологического института, кандидат философских наук

Petrunya Oleg Eduardovitch – assistant professor, Moscow Aviation and Technological Institute, PHD (Philosophy) [e-mail]

Субботин Алексей Андреевич – председатель Партии консервативного развития

Soubbotin Alexey Andreyevitch – Chairman of the Conservative Development Party [e-mail]

Субботин Андрей Константинович – ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН, доктор экономических наук, профессор

Soubbotin Andrey Konstantinovitch – leading research fellow, INION RAS, doctor of economics, professor, [e-mail]

Филимонова Ирина Викторовна – старший научный сотрудник Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимчука СО РАН

Filimonova Irina Victorovna – senior research fellow, A.A. Trofimchuk Institute of Oil and Gas Geology and Geophysics, Siberian Department of RAS, [e-mail]

Чумаков Виталий Александрович – начальник отдела международных связей Аппарата Общественной палаты России, кандидат политических наук

Chumakov Vitaly Alekcandrovitch – chief of international relations department, Social Chamber of Russia, Ph.D. (political sciences) [e-mail]

Шуршалина Мария Алексеевна – заместитель начальника отдела Евразийского открытого института

Shurshalina Maria Alexeyevna – deputy-chief of department, EurAsian Open Institute [e-mail]

Эдер Леонтий Викторович – доцент Новосибирского государственного университета, кандидат экономических наук

Eder Leonty Victorovitch – assistant-professor, Novosibirsk State university, Ph.D. (economics), [e-mail]

От редакции

Глобальный финансовый кризис, начавшийся в 2008 г. и отражающий структурные и системные пороки современного устройства мирового сообщества, привел к переосмыслению целого ряда принципов и представлений, которые в течение длительного периода казались незыблемыми. Пошатнулись устои рыночной системы – на Западе эксперты вернулись к изучению К. Маркса, подавляющее число российских специалистов признают, что они не до конца понимают причины кризиса, наступило время определенного разочарования в ценностях, которые совсем недавно отстаивали либералы. Конечно, кризис не вечен, рано или поздно он закончится, и начнется новый период процветания, тогда все опять забудут автора «Капитала» и будут петь дифирамбы модифицированной рыночной системе. Но сначала придется пройти через тяжелейший период преодоления тех самых препятствий развитию, компетентность в которых и западным экспертам в полной мере проявить не удалось, затем выстроить новую структуру управления мировой экономикой, инициировать ее деятельность и жестко контролировать выполнение новых «правил игры».

Среди факторов, способствовавших формированию глобального кризиса, один занимает особое место, так как во многом определяет менталитет топ-менеджеров, принимающих решения на корпоративном, государственном и надгосударственном уровнях. Речь идет о глобальной системе бизнес-образования, которая воспитывает таких менеджеров и которая в целом содействовала вызреванию этого кризиса в течение последних двух десятилетий.

Современная система бизнес-образования в значительной мере отражает и соотношение сил в глобальном бизнесе, и в какой-то мере его историю. Битва за доминирование в мировой экономике в колониальный период завершилась в целом победой Великобритании, и как бы ни трактовалась прошлая и нынешняя роль этой страны в мировой экономике, именно система бизнес-образования напоминает, что эту роль часто серьезно недооценивают. ХХ век – время доминирования Соединенных Штатов, и, казалось бы, о былом величии Британской империи можно действительно не вспоминать. Но реалии XXI столетия все ставят на свои места и напоминают, что между США и Соединенным Королевством были, есть и будут «особые отношения», которые распространяются на весьма различные стороны общественной жизни. Например, мало кто знает, что Великобритания является единственным государством – членом НАТО, получающим прямые заказы от Пентагона на разработку оружия. И совсем никому не приходит в голову, что не только в основе глобальной системы бизнес-образования лежит англо-американская методология преподавания бизнеса, но и сама организация национальных бизнес-школ практически ни в одной стране мира не обходится без англо-американского влияния, причем у этой политически и экономически гармоничной пары стран роли распределены: внешне демонстрируется американское влияние, в том числе финансовая поддержка, и одновременно британская школа преподавания бизнес-дисциплин в сочетании с удерживанием совместных позиций информационного и методического центра глобальной системы бизнес-образования.

Если проанализировать полтора десятка лучших бизнес-школ в каждой из таких стран, как Япония, Германия, Франция, Италия, т. е. основных страновых конкурентов США, то окажется, что это бизнес-школы, созданные США или Великобританией или действующие совместно с ними. Может возникнуть естественный вопрос: что в этом плохого, если превосходство американского бизнеса всем очевидно, и нужно учиться бизнесу именно у них. Ответ на этот вопрос существенно сложнее самого вопроса, но три обстоятельства сомнений не вызывают. Во-первых, у американского бизнеса действительно нужно учиться всем, но как раз события последних двух десятилетий свидетельствуют о том, что учиться у них нужно далеко не всему. Во-вторых, действующая глобальная система бизнес-школ практически игнорирует японский, немецкий и французский опыт бизнеса, накопленный в течение нескольких столетий. В национальных бизнес-школах он практически игнорируется, а в Японии передается следующему поколению через университетские программы, минуя бизнес-школы. В-третьих, действующая система бизнес-школ, обезличивая бизнес, денационализируя его, обеспечивает приток талантливых выпускников прежде всего в американские ТНК, которые располагают существенно большими финансовыми возможностями по сравнению с компаниями других стран.

США располагают приблизительно тремя сотнями бизнес-школ, Объединенное Королевство – сотней, Россия – тремя десятками бизнес-школ, которые могут сравниваться с западными конкурентами. Но у первых двух стран действуют еще по полтора десятка условно дочерних бизнес-школ в нескольких десятках стран. Положение с российским бизнес-образованием столь же удручающе, как и с национальным бизнесом. Во-первых, энергосырьевой крен отечественной экономики находится в жестком противоречии с менталитетом, национальной психологией и кадровым потенциалом населения России. Во-вторых, все учебные программы российских бизнес-школ построены на некритичной компиляции с переведенных американских и британских учебных пособий. Правда, уже опубликованы труды отечественных специалистов, анализирующих специфику бизнеса в России, но пока они отсутствуют в программах бизнес-школ. В-третьих, программы бизнес-школ должны нести в себе не только бизнес-дисциплины, но и аспекты управления корпорацией, государством и мировым сообществом в целом.

Еще одной проблемой мирового бизнес-образования является тенденция к нарастанию влияния ТНК стран БРИКС – Бразилии, России, Китая, Индии. Новое поколение ТНК в жесткой борьбе со старым поколением западных ТНК намерено создать свой сектор мирового рынка, и здесь у всех стран, входящих в группу БРИКС, есть общие интересы, которые найдут свое отражение в программах бизнес-школ, создаваемых в период преодоления глобального финансового кризиса.

Предлагаемый вашему вниманию сборник фокусирует внимание читателя на проблемах бизнес-образования в Европе и России, двух регионах мира, оказывающих особое влияние на мировое развитие в силу своих исторических особенностей и постоянно воспроизводимого интеллектуального потенциала.

А.К Субботин

Глобальный кризис: Система вызовов через призму мирового бизнес-образования

А.К. Субботин

Статья концентрирует внимание на критическом анализе программ и образовательном искусстве лучших мировых бизнес-школ, которые не смогли предотвратить глобальный финансовый кризис. Показано, что даже в таких высокоразвитых странах, как Япония или Германия, британская и американская методология бизнес-школ преобладает, и эти страны могут включить в программы МВА и МПА только элементы национального опыта бизнеса. Обсуждаются также проблемы бизнес-образования в странах группы БРИКС.

The article is focused on critical analysis of the world best business school programs and educational skills which could not prevent the global financial crisis. It is shown that even in such developed countries as Japan and Germany English and American business school methodology prevails, and these countries may include into MBA and MPA programs only elements of their national business experience. Problems of development of business education in the BRIC countries are discussed.

Ключевые слова: бизнес-образование, бизнес-школа, глобальный финансовый кризис, программы МВА и МПА, глобализация, секьюритизация.

Business education, business school, global financial crisis, globalization, securitization.

К концу первого десятилетия XXI в. экономическая наука заполнила практически все ниши обслуживания бизнеса во всех его проявлениях. Достаточно сказать, что в специализированных книжных киосках на входе в некоторые российские налоговые органы продаются пособия по схемам налоговых платежей с использованием офшорных зон, которые не рекомендуется использовать из-за их повышенной опасности. Правда, сами предприниматели предпочитают считать бизнес не наукой, а искусством. Но если экономическая наука достигла таких высот, а искусством бизнеса уже давно владеют предприниматели многих стран мира, неизбежно возникает вопрос, каким же образом два таких могущественных и интеллектуально развитых сектора мирового хозяйства допустили неуправляемый глобальный кризис? Ответ на этот вопрос удивительно прост: потому что определенные круги бизнеса грубо нарушали и известные экономические законы, и «правила игры», подробно прописанные в законодательствах многих стран. На академическом языке это называется «субъективным фактором», о котором лишь вскользь упоминают исследователи в своих трудах. Учет такого субъективного фактора практически отсутствует в современных научных трудах по политической экономии, а в практической экономике он обретает форму неожиданного появления «стрелочников» типа г-на Б. Мэйдоффа в Нью-Йорке. И это совершенно отсутствует в программах современных бизнес-школ где бы то ни было. Учитывая, что глобальные кризисы бывают, как показывает практика, один-два раза в столетие, а последствия их разрушительны в мировом масштабе, по-видимому, пришло время по-новому взглянуть на программу бизнес-школ и их связь с формированием субъективного фактора в экономике.

Причины глобального финансового кризиса и провалы учебных бизнес-программ

Глобальный финансовый кризис – чрезвычайно сложное явление прежде всего в силу масштабов и весьма непростой структуры современной мировой экономики, поэтому любое построение, направленное на выявление причин такого явления, неизбежно носит относительный и ограниченный характер, вскрывающий искомые закономерности лишь в ряде аспектов. Тем не менее некоторые выявленные факторы и закономерности носят с полной очевидностью объективный характер и их нельзя игнорировать или искусственно уменьшать их значимость. В центре этого кризиса стоит экономика США – самого могущественного и богатого государства в мире. Среди факторов, формирующих причины финансового спада в США, на первом месте стоит военная политика страны, которая более столетия была направлена на использование военной силы для создания за рубежом благоприятных условий деятельности американских транснациональных корпораций [Субботина, 2007]. Достаточно напомнить, что только за половину столетия с 1950 по 2000 г. США 30 раз массированно вторгались на территорию других государств или в их воздушное пространство для проведения военных действий с указанной целью. Доведение числа военных баз до более 600 и одновременное постоянное увеличение расходов на военные НИОКР, которые давно не только обеспечили полное технологическое преимущество США в военной области над любым государством, но и создали технологический разрыв, уже не обосновываемый практической военной и экономической необходимостью (военный бюджет достиг 700 млрд. долл.), привели к существенному нарушению экономического баланса и с середины 90-х годов уже не обеспечивали национальной экономике опосредствованной компенсации через конкурентные преимущества, которые получают американские ТНК благодаря военному доминированию США.

Второй причиной американского происхождения кризиса можно считать превращение страны на рубеже двух столетий из мирового донора капитала в мирового должника, общий долг которого составляет более 10 трлн. долл. Разрушение мировой социалистической системы создало предпосылки для формирования однополярного мира во главе со сверхдержавой, благоприятные условия для инвестиций в американской экономике привлекали все большие объемы иностранного капитала, который, казалось бы, должен был способствовать росту стабильности американской экономики [Субботина, 2009]. Но при этом страна тратила существенно больше, чем производила сама, при этом именно бизнес, для которого в США почти триста лет назад было создано уникальное в мире государство, в течение около двух десятилетий разбалансировал американскую экономику. Это – две фундаментальные причины, еще две, которые приводятся ниже, носят уже инструментальный характер и несут в себе механизмы, которые привели экономику США к коллапсу. Кстати, то, что называют глобальным финансовым кризисом на середину 2009 г., компетентные эксперты считают только его предварительной, вступительной частью, реальные формы и масштабы он, по-видимому, начнет принимать в 2010 г. и в полной мере продемонстрирует себя лишь в 2011 и 2012 гг. Не исключен вариант и «тлеющего» характера кризиса, при котором проявившаяся в Советском Союзе 80-х годов застойная форма кризиса примет глобальный и затяжной характер.

Третьей причиной кризиса стало размывание американской экономики через механизмы мошенничества на рынке недвижимости. Мошенничество – это присвоение чужой собственности путем обмана. Оно приняло такой характер сначала в верхних финансовых эшелонах страны, причем те, кто давал кредиты ненадежным заемщикам, прекрасно знали, что они их обратно не получат. Одновременно заемщики проявляли и легкомыслие, и заведомо шли на неоправданный риск, демонстрируя ту же склонность к мошенничеству [Ojede, 2008].

Четвертой причиной глобального кризиса следует считать целый комплекс операций, во многом инновационных для масштабов их проведения, связанных с различными аспектами либерализации рынка. Кризис ликвидности при этом был вызван не только ипотечным кризисом, но также стал первым кризисом так называемой секьюритизации, т. е. переводом долгов в ценные бумаги [Взгляд на рынок, 2009]. Разновидностью этого процесса стало смешивание низколиквидных ценных бумаг с высоколиквидными и повторение таких операций, что также является не чем иным, как мошенничеством. Одним из вариантов подобных операций стал так называемый «обмен кредитным дефолтом» (credit default swap), суть которого состоит в подписании контракта между защищенными покупателем и продавцом, и в случае банкротства ситуация сводится к противостоянию страхования против дефолта. Сейчас крупнейшие в мире американские страховые компании расплачиваются за подобные операции с ценными бумагами [Gilani, 2008].

Еще одной, пятой причиной кризиса можно считать тонкую завуалированную политику в энергетической сфере, в которой США играют инструментальную роль. В примитивном виде это высказал американский миллиардер Леон Чарни, сделавший свое состояние на рынке недвижимости. По его мнению, главным фактором экономической нестабильности является чрезмерная зависимость рынков от российских энергоресурсов. На вопрос «Форбса» о том, какое событие даст толчок очередному экономическому кризису, он ответил: «доминирование России в поставках нефти» [Миллиардеры из списка, 2008]. За кажущимся отсутствуем какой-либо логики в этом ответе просматривается мнение американских аналитиков, внимательно следящих за ценообразованием на энергоресурсы. Как известно, во второй половине 80-х годов Саудовская Аравия под давлением США «задержала» повышение цен на нефть на период, достаточный для коллапса экономики СССР, в которой экспорт нефти в силу очевидной недальновидности руководства страны играл значительную роль. К середине 90-х годов Россия обросла громадными долгами Западу, которые были достаточно быстро возвращены в результате мощного подъема цен на нефть. Когда в 2007 г. Россия на саммите «большой восьмерки» декларировала себя мировым энергетическим лидером, это не могло быть встречено с восторгом теми, кто действительно в определенной мере управляет мировой экономикой. В канун кризиса цены на нефть начали резко падать. Кто же на самом деле определяет цены на нефть и чем при этом руководствуется? Тот же, кто поощрял формирование гигантского пузыря из фиктивного капитала в США и инициировал глобальный кризис. Но это уже отдельная тема, выходящая за рамки настоящей статьи.

Если в определении причин кризиса перейти на язык политиков, то звучат весьма лаконичные формулировки. В. Путин считает причиной провал сложившейся финансовой системы и низкое качество ее регулирования [Владимир Путин, 2009]. А. Лукашенко утверждает, что «в основе нынешнего финансового кризиса – огромная составляющая мировой коррупции, которая поразила высшие эшелоны власти западных государств» [Лукашенко, 2008]. Западные политики тоже выступают с отрицательными оценками случившегося, но их высказывания, как правило, не содержат признания необходимости замены действующих институтов регулирования мировой экономики принципиально новыми и, естественно, не раскрывают настоящих причин кризиса.

Мировая наука динамично реагирует на кризис: все экономические научные форумы уже второй год посвящены изучению новых явлений и процессов, связанных с дестабилизацией глобальной экономики. Естественно, определенное отражение это нашло и в содержании того, что дается слушателям бизнес-школ, тем более что наиболее яркий и свежий материал они всегда получали от действующих исследователей. Однако такая запоздалая активизация кризисного анализа не может компенсировать фундаментальных пороков, содержащихся в самой концепции современного бизнес-образования, основанной на текущих интересах глобальных компаний США и Соединенного Королевства. Основная идея глобализации – перераспределение политических и экономических функций между государством, ТНК и международными организациями – не нашла своего отражения в программах МВА и МПА, по которым готовятся мастера бизнес-администрации и публичной (государственной) администрации. В этих же программах совершенно отсутствует императив мышления будущего топ-менеджера глобальной компании, которое должно включать в себя три объекта управления – саму глобальную компанию, страну (включая государство), где базируется ее штаб-квартира, и мировое сообщество в целом. Как показали судьбы некоторых российских миллиардеров и предварительные результаты разворачивающегося глобального кризиса, отсутствие двух последних объектов управления в мышлении предпринимателя национального, а тем более глобального масштаба заканчивается печально для его компании и его собственного капитала.

Слагаемые отставания в системе управления мировым сообществом

Глобализация означает новые возможности для глобальных компаний и бизнеса вообще и одновременно их новую социальную ответственность. Последние два десятилетия ознаменовались мощным рывком в развитии мирового сообщества, результаты которого большинство пользователей новых услуг воспринимают как положительное, но вполне естественное явление. Между тем всякое быстрое продвижение вперед несет в себе целый набор факторов, быстро превращающихся в проблемы из-за неравномерности процесса развития и формирующихся при этом диспропорций. Отрезку времени, на котором шел процесс глобализации, предшествовали еще два десятилетия – 70-е и 80-е годы, в течение которых тоже накапливался целый набор проблем (энергетическая, сырьевая, экологическая), паллиативные решения которых послужили начальными условиями для глобализации.

В результате интегральным результатом полувековых управленческих усилий ведущих стран мира стало усиление разрыва в уровнях социально-экономического развития стран. Достаточно напомнить, что в 1960 г., когда формально окончательно рухнула колониальная система, по статистике ООН, насчитывалось 29 наименее развитых стран, а сейчас их число равно 40. При населении мирового сообщества 6,7 млрд. человек каждый шестой житель планеты испытывает чувство голода. При этом «золотой миллиард» пользуется личными автомобилями, персональными компьютерами, мобильными телефонами, летает на самолетах и ежегодно посещает мировые курорты [Субботин, 2004]. Важнейшим показателем низкого качества управления мировым сообществом служит не только отсутствие прогресса в решении проблем, их накапливание и неизбежное при этом возрастание социальной напряженности, но и лавинный характер появления новых проблем, обусловленных достижением пика мировой добычи нефти и газа, извращенные и просто криминальные формы накопления финансового капитала, очевидная деградация рыночной системы хозяйства, усиливаемая так называемым «субъективным фактором», искусственная концентрация лучшего человеческого потенциала в одной стране, которая и пытается взять на себя основные функции управления мировым сообществом.