– Я не могу… – резко мотнула головой Оливия. – Джастин взорвется из-за моего вмешательства. Я не решусь сказать ни слова, пока она сама не поднимет эту тему. И не хочу, чтобы она знала, что я слышала о ее обеде с Уорреном, – она обвинит меня в том, что я слушаю сплетни. – Оливия спустила с дивана ноги и наклонилась вперед. – Как может быть такое – в суде я принимаю решения, которые влияют на будущее нашего общества, но не могу открыто поговорить со своей дочерью?

Точно такой же вопрос задавал себе Джек относительно своего сына. Каждую неделю он писал о важных вопросах в газете «Хроники Кедровой Бухты», не боясь открыто высказывать свое мнение. Но стоило заговорить с собственным сыном – и уверенность бесследно исчезала. Джек боялся сказать слишком много или слишком мало, боялся, что его слова прозвучат осуждающе или равнодушно.

– Сегодня звонил Эрик, – невесело проговорил Джек. – Он был расстроен, и я не знал, что посоветовать ему. Он обратился ко мне с проблемой, и я должен был суметь помочь ему.

– А что за проблема?

Оливия знала, что для Эрика обратиться к отцу было настоящим прорывом. Когда Джек не ответил, Оливия провела рукой по его спине.

– Джек?..

– Девушка, с которой живет Эрик, беременна.

– Они не предохранялись?

– Нет. Эрик не видел в этом необходимости.

– Я не понимаю, почему молодые люди не могут завести малыша, если они не предохраняются? – тихо засмеялась Оливия.

– Эрик в детстве перенес рак, а лекарства и различные процедуры сделали его стерильным. Доктора сказали нам об этом много лет назад.

– То есть выходит, что ребенок не его? – нахмурилась Оливия.

– Эрик знает, что не может иметь детей. – Джек устало потер глаза.

– О, милый…

Джек хотел посоветовать сыну что-нибудь полезное, но у него не нашлось слов ни ободрить его, ни подсказать ему правильное решение. Он повесил трубку с чувством, что в очередной раз подвел Эрика.

* * *

Галерея на Харбор-стрит была пустынна. Пользуясь передышкой, Мэрилин прошла в заднюю комнату, чтобы выпить чашечку кофе. Выходные обычно тянулись медленно, особенно осенью. В летние месяцы галерея была притягательным местом для туристов и поток посетителей не ослабевал. Мэрилин радовалась временному затишью, приходящему с осенью, и тем более потому, что скоро начнется рождественская лихорадка. К ней уже начали потихоньку готовиться.

Сегодня должен заехать Джон Бауман. Последний раз Мэрилин видела его в июне и вспоминала их встречу со смущением. Джон был замкнутым, скромным мужчиной, не склонным вести светские беседы. Она старалась расшевелить его, вовлечь в разговор, но, как оказалось, только сама болтала без умолку. Когда Джон ушел, Мэрилин хотелось ударить себя за неуместное рвение.

Она едва успела налить кофе, как в выставочном зале послышались шаги. Сделав быстрый глоток, Мэрилин отставила кружку в сторону и поспешила поприветствовать посетителя.

– Добро пожаловать, – проговорила она, и ее лицо просветлело. – Джон, я только что думала о вас.

Его фотографии долгое время были едва ли не самыми популярными из тех, что они продавали. Галерея специализировалась на различных художественных произведениях: масляная живопись и акварели, мраморные и бронзовые скульптуры, фарфоровые статуэтки и гончарные изделия. Но Джон был единственным фотографом, чьи работы выставлялись в галерее.

Его снимки были черно-белыми и цветными, снимал он и пейзажи, и детали природы, например крупный план грубого камня на пляже или причудливую кору дерева. Иногда он фокусировался на шлюпке, гонимой ветром, или на рыбацкой лачуге. Но никогда на его фотографиях не было людей. Мэрилин восхищалась тем, как хорошо он умел находить простоту в сложном пейзаже, открывать для зрителя базовые формы и линии. Она приходила в восторг от того, как Джон обнаруживал сложное в малом, в простых деталях. Он был настоящим художником, который заставлял совершенно по-другому смотреть на обычные вещи.

Именно благодаря его работам Мэрилин и знала Джона. Насколько она поняла, он был человеком немногословным, но его работы буквально кричали. Именно поэтому Мэрилин хотелось узнать Джона получше. И еще потому, что она находила его неотразимым…

Джон Бауман был высоченным и гибким, носил длинные волосы, часто забранные в хвост. Джон не был привлекательным мужчиной в общепринятом смысле – заостренные черты лица, слишком большой нос. Во всем его облике было нечто ястребиное, и одевался он обычно – в джинсы и ковбойки.

Свои работы Джон начал приносить в галерею три года назад – несколько за один раз. Но между его визитами были долгие промежутки. Мэрилин работала в галерее десять лет и была знакома с большинством художников, которые жили неподалеку. Она часто общалась с ними, но с Джоном говорила очень редко и практически всегда о деле. И Мэрилин казалось странным, что ее любимый творец противится ее попыткам завязать дружбу.

– Я принес вам фотографии, – сказал он.

– Я очень на это надеялась. Все, что вы принесли в июне, уже распродано.

Услышав новость, Джон слегка усмехнулся. Улыбки Джона были настолько же редки, как и его слова.

– Людям нравятся ваши работы.

Похвала смутила Джона. Когда покупатели просили о встрече с ним, он всегда отказывался, не объясняя причин, но Мэрилин чувствовала, что, по его мнению, интерес публики должен быть сосредоточен на работе, а не на самом художнике.

– Я принесу фотографии, – резко произнес Джон, скрываясь за дверью черного хода.

Джон вернулся с фотографиями в рамках различных размеров. Он отнес их в заднюю комнату и сложил на стол Мэрилин.

– Я могу предложить вам чашечку кофе? – спросила Мэрилин.

Она частенько предлагала ему кофе и раньше, но Джон всегда отказывался.

– Конечно.

Мэрилин была уверена, что неправильно поняла его. И сказала себе, что абсурдно чувствовать такой энтузиазм оттого, что он наконец согласился. Мэрилин налила ему чашку кофе и жестом предложила сахар и сливки, но Джон покачал головой.

Они сели на стулья напротив друг друга, глядя в свои чашки.

– Ваши работы приобретают успех, – наконец произнесла Мэрилин.

– Вы разведены? – спросил Джон, проигнорировав ее замечание.

Вопрос застал Мэрилин врасплох. Она не была мастером вести светские беседы, но этот вопрос показался ей почти грубостью. И все-таки она решила ответить Джону, а затем вернуться к теме его творчества.

– Тринадцать лет. – Она редко рассказывала о своем браке. Была молода и незрела и заплатила высокую цену за свою ошибку. После развода вернула себе девичью фамилию и решила оставить печальный опыт за спиной. – А вы?

У Джона, похоже, был свой план на этот разговор, потому как он ответил ей вопросом на вопрос:

– Но вы не часто ходите на свидания, верно?

– Нет. А вы?

– Иногда.

– Вы женаты? – спросила Мэрилин, не сомневаясь, что у Джона есть жена.

– Нет.

– Разведены? – поспешила она задать вопрос.

Джон, очевидно, не считал нужным откровенничать в обмен на ее рассказ.

– Так почему вы не ходите на свидания? – стоял он на своем.

Мэрилин пожала плечами, выбирая невербальный ответ вместо пространных объяснений.

– Неужели вас никто не приглашает? – Джон отхлебнул кофе.

– Конечно приглашают. – Мэрилин предпочитала светские вечеринки личным свиданиям наедине. – А с чего вдруг такой интерес? Вы хотите куда-нибудь пригласить меня? – храбро поинтересовалась она.

Если бы Джон сделал это, она, вероятно, поддалась бы искушению. А может, и нет. Мрачные, таинственные мужчины опасны, и она уже выучила этот урок.

– Что он сделал с вами? – продолжал давить Джон.

Мэрилин встала со стула, неуютно чувствуя себя оттого, как он уклонялся от ее вопросов, упорно задавая свои. И с каждым вопросом копал немного глубже, вторгаясь на территорию, которую она предпочитала оставлять заповедной.

– Скажите мне что-то, чего я о вас не знаю, – проговорила Мэрилин, бросая ему вызов взглядом.

– Я повар.

– Вы любите готовить?

– Нет, я шеф-повар в ресторане «У Андрэ».

Заведение было дорогим и находилось на берегу Такомы, там подавали морскую кухню.

– Я… Я не знала.

– Большинство и не знает. Но посредством этого я оплачиваю счета.

– Здесь есть кто-нибудь? – послышался из зала голос Келли.

Ее сестра не могла выбрать худшего момента для визита, и Мэрилин с сожалением взглянула в сторону выставочного зала.

– Это моя сестра.

– Я должен идти. – Джон сделал глоток кофе и отставил чашку в сторону.

– Останьтесь. – Мэрилин импульсивно протянула руку, касаясь его плеча. – Я уверена, она уйдет через минуту.

– Приходите к Андрэ, – проговорил Джон. – Я приготовлю для вас что-нибудь особенное.

Мэрилин не поняла, что Джон имел в виду – пригласил ее одну или с кем-нибудь. Но спрашивать казалось неудобно.

– Я так и сделаю, – ответила она, когда в комнату вошла Келли.

Сестра замерла на месте, и лицо ее исказилось от удивления и восторга, когда она обнаружила рядом с Мэрилин мужчину.

– Я Джон Бауман, – проговорил Джон в неловкой тишине. – И сейчас оставляю вас. Приятно было увидеться, Мэрилин.

– До свидания, – ответила Мэрилин, испытывая смесь удивления и сожаления.

А еще и предвкушение, призналась она самой себе. А такого чувства Мэрилин не испытывала много лет.

Келли наблюдала за уходящим мужчиной. И как только Джон оказался за пределами слышимости, поинтересовалась:

– Это был кто-то особенный?

– Просто один из наших художников, – ответила Мэрилин, не вдаваясь в подробности.

– Как держится мама? – спросила Келли, занимая стул, на котором совсем недавно сидел Джон.

– Лучше, чем я ожидала.

Первая встреча с адвокатом была сложной, но решимость помогла матери пройти ее.

– Папа вернется, – упорно произнесла Келли.

Мэрилин не стала спорить, хотя сама уже давно оставила надежду на то, что это случится.

– Ты ведь тоже не веришь? – с вызовом проговорила Келли.

Уже нет, Мэрилин оставила веру позади. Их отец исчез, а когда дело касалось мужчин, Мэрилин не слишком много ждала от них, даже от собственного отца.

Может ли Джон Бауман быть другим? Мэрилин решила пока не думать на эту тему.

– Папа вернется, – упрямо настаивала на своем Келли, когда Мэрилин проигнорировала ее вопрос.

– Время покажет. – Мэрилин потянулась за кофе.

Глава 3

Должно быть, она во власти какого-то безумия, решила Джастин, спускаясь по трапу маленького местного самолета в Королевской бухте на Аляске. Прошло почти две недели с тех пор, когда она получила весточку от Сета, и больше не могла ждать ни единого дня.

Джастин связалась с консервной фабрикой, куда Сет и его отец продавали рыбу и крабов, но там не смогли предоставить ей никакой информации о расписании судна. Джастин оставила измученной секретарше сообщение, хотя и не было никаких гарантий, что Сет получит его. Она попросила женщину дать знать Сету, что Джастин прибудет на этих выходных. И могла теперь только надеяться, что он знает о ее внезапном визите.

Осторожно спускаясь по трапу самолета, рассчитанного на десять человек, Джастин оглядывалась, желая увидеть Сета. Она молилась, чтобы он находился в маленьком аэро порту и ждал ее прилета. В лицо ударил пронзительный, холодный ветер. Конец сентября, а в этом ледяном ветре уже ощущались признаки приближающейся зимы.

– Вас кто-нибудь встречает, мисс? – спросил пилот, когда Джастин забирала свою небольшую сумку из тележки за пределами самолета.

– Мой муж, думаю.

Но Сета не было в аэропорту. Джастин взяла такси и доехала до города, вполуха слушая рассказ водителя о жизни на побережье Аляски. Он высадил ее возле прибрежного отеля, вывеска которого светилась лишь частично, – можно было прочитать лишь конец слова «…тель».

Комната оказалась маленькой, простой и унылой. Ковер из натуральной неокрашенной шерсти протерся в нескольких местах. На шторах и покрывалах виднелся выцветший цветочный рисунок. Вероятно, они не были красивыми даже в ту пору, когда только появились здесь. Джастин присела на край тонкого матраса, чувствуя душевное опустошение. Приезд сюда был сумасшествием – признаком отчаяния, в котором она пребывала. Теперь, оказавшись здесь, Джастин вынуждена была признать: приезд на Аляску был напрасной потерей времени.

Всего несколько недель назад ее брак казался идеальным и правильным, но теперь Джастин одолевали сомнения. Она не могла поверить, что действительно вышла замуж за Сета. Джастин сделала глубокий вздох. Все просто – ей лишь надо знать, что Сет любит ее. Но она слишком редко получала от него весточки, поэтому и стала думать, что ни о какой любви речи не идет. Или же любовь Сета была всего лишь спонтанной страстью, желанием, которое он удовлетворил.

Джастин могла бы провести все выходные в комнате отеля, жалея себя, но она предпочла попытаться узнать, где находится ее муж. Решив отыскать Сета, Джастин натянула на себя самую теплую одежду и спросила у Бетти, женщины за стойкой регистрации, как добраться до рыбной фабрики. Оказалось, что от отеля до пристани недалеко. Направляясь к воде, Джастин глубже засунула руки в карманы, а ветер тем временем яростно трепал ее волосы. У пирса было пришвартовано много лодок – все говорило о том, что рыболовецкий сезон подходит к концу.

Джастин поговорила с несколькими рыбаками. Все они знали Сета и его отца, но никто понятия не имел об их местонахождении. Придя в уныние, Джастин направилась назад в отель.

Уходя, она заметила большое коммерческое рыболовецкое судно, которое готовилось пришвартоваться. Его огромная мачта была устремлена в небо. На другой стороне судна виднелись куда меньшие мачты, похожие на тонкие стальные щупальца. Спиной к Джастин стоял высокий мужчина со светлыми волосами, которые прикрывала синяя вязаная шапка, – цветом волос и строением тела он напоминал Сета. Неужели это возможно? Могло ли ей так повезти?

Джастин почти побежала по пристани к судну.

– Сет! – закричала она, однако ветер унес в сторону ее крик.

Но мужчина, должно быть, ее услышал, потому что обернулся. Это действительно был ее муж. Заметив Джастин, он сделал огромный прыжок и приземлился на пристани.

Джастин побежала по деревянному пирсу и с радостным криком влетела в его объятия. Сет крепко обнял жену за талию, поднял, отрывая от земли. Он целовал Джастин, и каждое ее сомнение, каждый вопрос исчезали благодаря этим бешеным поцелуям.

Джастин услышала, что где-то рядом смеются мужчины, но не обратила на это внимания, как, впрочем, и Сет.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, убирая волосы с лица Джастин. Его глаза были полны любви. – Откуда ты узнала, что мы возвращаемся?

– Я не знала… Я просто молилась, чтобы ты был здесь.

Сет вновь нашел ее губы и пробормотал что-то о молитве, прежде чем вновь поцеловать ее.

– У меня есть комната в отеле, – прошептала Джастин.

– Постой здесь. – Сет посмотрел через плечо и заторопился назад к судну, запрыгнул на борт и быстро исчез в трюме.

Джастин только начала задаваться вопросом, в чем дело, когда Сет появился с темной сумкой, перекинутой через плечо. Хотя Сету необходим был душ и бритье, он по-прежнему оставался самым красивым, восхитительным, невероятным мужчиной из всех, виденных ею.

– Сколько времени у нас есть? – поинтересовался он.

– Всего два дня. – Джастин обняла за талию мужа и положила голову ему на плечо. – Нам надо поговорить, Сет.

– Мы так и поступим, – пообещал он, но все разговоры откладываются, если Джастин правильно поняла блеск в его глазах.

– Вижу, вы нашли своего мужа, – улыбнулась Бетти, когда Джастин и Сет вошли в отель.

– Да, – ответила Джастин, и в ее голосе явственно слышалось счастье.

К тому моменту, когда они добрались до комнаты, Джастин уже достала и приготовила ключ.

Сет заключил жену в объятия в то же мгновение, когда дверь за ними закрылась, взял на руки и понес в спальню. Комната, что часом ранее казалась обычной и некрасивой, сейчас представлялась шикарным номером для новобрачных.

Муж поставил Джастин на потертый ковер и прижал к себе. Их поцелуй был долгим и страстным.

– Мне нужно сходить в душ, – нетерпеливо пробормотал Сет, отстраняясь. – Жди прямо здесь.

– Хорошо, – не открывая глаз, сказала Джастин.

– Ты голодна? – поинтересовался он.

Джастин открыла глаза, и их взгляды встретились. Сет снял пальто и начал расстегивать пуговицы рубашки.

– Умираю от голода, – ответила Джастин, и оба знали, что она говорит не о еде.

– О, Джасси, я тоже, – проговорил Сет. Только он называл ее так. – Я не могу поверить, что ты здесь.

Сет быстро избавился от одежды, сел на край кровати и снял обувь. Но даже в спешке нашел время аккуратно повесить одежду на стул. Затем, обнаженный, он прошел в ванную.

Душ Сет, наверное, принял быстрее чем кто-либо во все времена. Джастин успела сбросить обувь, стянуть через голову свитер и только начала расстегивать блузку, когда появился Сет. Его жгучий взгляд остановил Джастин, и ее пальцы застыли на последней пуговице. Господи, как нелепо смущаться! Они женаты и уже провели вместе восхитительные выходные. Но это было несколько недель назад и уже казалось призрачным сном.

Сет всегда чувствовал ее настроение, порой даже казалось, что он читает мысли Джастин, понимает ее опасения. С нежностью, от которой у нее ослабли колени, Сет притянул Джастин к себе. Его губы были теплыми и влажными, и казалось, нет ни одной части ее тела, которую он не захотел бы поцеловать. Вскоре ее блузка оказалась на кровати рядом со свитером.

Сет опустился на кровать и притянул Джастин к себе, обняв за талию. Он поцеловал ее живот, затем снял лифчик, освобождая грудь Джастин. Сет застонал и опрокинул Джастин рядом с собой на кровать. Их захватил истинный ураган страсти. В конце концов Джастин выдохлась и почувствовала усталость. Она положила голову на грудь мужа, он обнял ее обеими руками.

Сет немного приподнялся и оперся спиной о спинку кровати, нежно перебирая рукой волосы жены. Джастин закрыла глаза. Такими моментами необходимо наслаждаться, особенно если они не повторятся в ближайшие несколько недель.

– Я не знаю, что привело тебя сюда, – прошептал Сет, – но очень тебе благодарен.

– Я должна знать… – скорее выдохнула, нежели произнесла в ответ Джастин. – Я должна спросить тебя… Ты не жалеешь, что женился на мне?

– Нет. – Сет был категоричен, и, взяв Джастин за подбородок, пристально посмотрел ей в глаза. – А ты?

Улыбка медленно появлялась на ее лице. Теперь, когда чувствовала себя невероятно расслабленной и удовлетворенной, Джастин с удовольствием дала мужу ответ, который он хотел услышать.

– Я так люблю тебя, что схожу с ума. Я хочу, чтобы мы все время были вместе, Сет. Я ненавижу, когда тебя нет дома.

– Для меня это тоже нелегко, – признался Сет, продолжая ласково гладить волосы Джастин. – Я всегда любил рыбалку, но после того, как уехал, мое сердце осталось с тобой.

Джастин погладила плечо мужа, наслаждаясь теплом его кожи.

– Я никому не сказала, что собираюсь лететь к тебе. Я знала, что, если скажу матери или бабушке о своей затее, они станут меня отговаривать. И положилась на удачу.

– У тебя потрясающая интуиция, – поддразнил Сет.

– Правда?

Джастин потерлась щекой о его бугристые грудные мышцы, наслаждаясь ощущениями и ароматом этого мужчины.

– Когда тебе нужно уезжать? – спросил Сет.

– Поздним вечером в воскресенье.

– В таком случае нам лучше не терять ни минутки, как думаешь? – Его руки вновь скользнули по телу жены.

И Джастин была готова подписаться под каждым словом Сета.

* * *

В понедельник Грейс проснулась рано утром, чувствуя себя спокойной, чего не было уже давно. Лютик, золотистый ретривер, спавший на полу рядом с ее кроватью, вскочил и завилял хвостом, как только Грейс откинула одеяло.

– Доброе утро, милый, – проговорила Грейс, надевая халат.

Она задалась вопросом, как отреагировал бы Дэн, узнай он, что Грейс заменила мужа собакой.

Лютик бежал впереди Грейс на кухню, а затем выскочил на улицу через сделанное для него отверстие в двери. Пока пес занимался своими делами, Грейс сварила небольшую чашку кофе. Тихо напевая, приняла душ и выбрала одежду для работы – клетчатую блузку красного цвета и джинсовый комбинезон. Она скользнула в подходящие красные туфли, а затем положила два куска белого хлеба в тостер.

Когда пришло время ей уходить, Лютик последовал за ней к машине. Грейс почесала пса за ушами, выражая благодарность за то, что он будет ждать ее возвращения с работы.

Лютик был идеальным соседом – любящим, послушным, верным. Он вернулся в дом через собачью дверь, как только уехала Грейс. А вечером, когда Грейс вернется домой, Лютик выйдет поприветствовать ее.

Светило солнце, но по прогнозу вечером ожидался дождь. Грейс любила осень и помнила, что Дэн был с ней солидарен. Большую часть жизни проведя на лесосеке, он всегда чувствовал себя в лесу как дома. В последние годы, когда большую часть лесов закрыли для рубки, Дэн стал работать в местной службе озеленения. Дэн никогда не жаловался, но Грейс знала: он ненавидел эту работу и хотел вернуться в лес.

Грейс заставила себя перестать думать о муже, который совсем скоро станет бывшим. Где бы Дэн ни был сейчас и с кем бы рядом ни находился, Грейс желала ему счастья. Она не могла дать ему этого, даже в ранние годы брака. Они поженились молодыми. К тому моменту, когда окончили школу, Грейс уже была беременна первой дочерью – Мэрилин. Она вышла замуж за Дэна, а он поступил в армию и отправился воевать во Вьетнам. Домой он вернулся совершенно другим. И почти сорок лет спустя его все еще мучили ночные кошмары и воспоминания, которыми он отказывался делиться. Грейс не знала, что случилось в тех темных джунглях, а Дэн всегда говорил: неведение – лучший для нее выход.

Как обычно, в понедельник утром в библиотеке было тихо. Грейс решила обновить доску с объявлениями и принесла пакет с чучелом, черным котом и вырезанной тыквой. У них имелись наборы картонных фигур для каждого сезона и праздника – следующим будет День благодарения, а потом ему на смену придет Рождество. Грейс усердно работала над украшениями, когда услышала мужской голос.

– Я хотел бы приобрести абонемент, – обратился Клиф Хардинг к ее ассистентке Лоретте Бейли.

– Я помогу вам его оформить.

Лоретта достала бланк и положила его на стойку. Она замолчала, когда увидела, что за ней наблюдает Грейс.

Клиф тоже кинул взгляд через плечо:

– Здравствуйте, Грейс.

– Здравствуйте. – Она надеялась, что голос не выдал ее волнения.

– Я подумал, что пора бы завести библиотечную карточку, потому что бываю в Кедровой Бухте почти каждую неделю.

– Вы знаете, у нас самый высокий процент посетителей библиотеки среди всех городов штата Вашингтон, – с гордостью сказала ему Лоретта, вручая ручку.

– Я поражен, – произнес Клиф и вновь посмотрел на Грейс.

Она попыталась игнорировать его оценивающий взгляд, но не смогла. Внезапно Грейс поняла, что теребит в руке гвоздь, который сразу же упал и покатился по полу. Наклонившись, чтобы поднять его, она почти столкнулась головой с Клифом, который тоже опустился на колени. Он был одет в том же ковбойском стиле, как и прежде, включая шляпу и ботинки. Ей даже показалось, что от него исходит запах сена.

– Вы готовы пообедать со мной? – шепотом спросил Клиф, пока они шарили по полу в поисках гвоздя.

Грейс подняла глаза на Лоретту, которая с преувеличенным усердием изучала какие-то бумаги. Грейс было не провести. Ее коллегу ответ Грейс заинтересовал, вероятно, даже больше, чем Клифа.

– Я так не думаю.

Грейс почувствовала, как к лицу приливает краска. На свое последнее свидание она ходила с Дэном, когда оба они были подростками. Это произошло почти четыре десятка лет назад – в другом веке!

– Тогда, может, вместе попьем кофе? – поинтересовался Клиф.

До того как Грейс успела ответить, Лоретта встала на цыпочки, перегнулась через стойку и улыбнулась:

– Ты можешь взять перерыв сейчас, если хочешь.

Грейс чуть не застонала от досады.

– Как вам «Блинный дворец»? – по-мальчишески улыбаясь, предложил Клиф.

Он был благодарен Лоретте за помощь, чего нельзя было сказать о Грейс.

– В пять часов, – сказала Грейс не слишком радостно.

– Я буду ждать. – Клиф поднялся, и его улыбка стала по-настоящему широкой.

Грейс тоже встала и посмотрела на свою помощницу. Тем временем Клиф направился к двери.

– А как же ваш абонемент? – напомнила Грейс.

– Я заполню бланк, когда заеду в следующий раз, – отозвался он, не замедляя шага.

<1 2 3 4 5 6 >