После заката

Глава 4

В этот день спикер российского парламента Руслан Хасбулатов принимал делегацию итальянских сенаторов, среди которых были и члены бывшей Коммунистической партии Италии. Хасбулатов коротко рассказал гостям о положении в России и в конце встречи сделал сенсационное заявление, которое затем передали все ведущие телевизионные каналы мира, перепечатали многие ведущие газеты и журналы. Руслан Имранович сказал, что «уже сейчас складывается такая ситуация, при которой можно предложить президенту сменить практически недееспособное правительство». Это произошло в день Старого Нового года, тринадцатого января, когда первые результаты экономической реформы Гайдара начали отражаться, как в кривом зеркале, в магазинах страны. Неожиданно на прилавках возникли дефицитные продукты, которых раньше не было. Но теперь они стоили настолько дорого, что купить их могли очень немногие.

Хасбулатов не скрывал, что недоволен выбором Ельцина, который сформировал правительство без согласования с Верховным Советом. После того как Ельцин подписал соглашение в Беловежской Пуще, забрав с собой туда Бурбулиса и Гайдара, все поняли, что он подчеркнул этим близость новой команды к президенту страны. Это не могло не вызвать раздражения у Руцкого и Хасбулатова. Более того, каждый из них считал, что именно он является вторым человеком в государстве – а их даже не пригласили на историческое подписание документов в Беловежской Пуще, где вместе с Ельциным их подписывал Бурбулис.

Однако сводить все разногласия к личной обиде двух политиков на Ельцина было бы неверно. Конечно, личные амбиции и обида сыграли не последнюю роль в данном процессе, но это были не самые главные причины разногласий. С Руцким вообще произошла удивительная метаморфоза. Ельцин и его команда решили, что именно этот бравый полковник будет идеальным «вторым номером» для президентских выборов девяносто первого года. Ельцин собирался не просто победить, ему нужна была убедительная и триумфальная победа уже в первом туре. А Руцкой мог помочь оттянуть голоса левой части электората. Хотя, как впоследствии писал Ельцин, выбор любого кандидата в вице-президенты ничего кардинально не изменил бы, настолько высоким был рейтинг самого Бориса Николаевича. Однако Руцкой все-таки оттянул часть голосов и стал вице-президентом Российской Федерации.

С самого начала было понятно, что это разные люди – и по своим убеждениям, и по жизненному опыту, и по идеологическим принципам. Руцкой проявил себя как достаточно смелый человек в августе девяносто первого года и лично полетел освобождать Горбачева. Президент СССР именно тогда сделал его генералом. Но Руцкой, прошедший афганскую войну, не мог и не хотел желать развала Советского Союза. Именно поэтому он так болезненно воспринял Беловежские соглашения и тем более участие в них команды, которую он не считал легитимной. Бурбулис стал вторым номером российской политики, вызывая дикое раздражение не только у Руцкого, но и у остальных руководителей, окружавших Ельцина, – спикера парламента Хасбулатова, главы Администрации Президента России Петрова, секретаря Совета безопасности Скокова. Каждый из них справедливо считал, что, занимая такие высокие и ответственные посты, они имеют право на вхождение в близкий круг Ельцина. Однако в первые месяцы девяносто второго года Борис Николаевич демонстративно поддержал правительство Гайдара, а Бурбулис стал считаться почти «альтер эго» самого президента.

Руцкой не мог и не хотел соглашаться с подобным положением дел. Он все еще пытался доказать свою полезность, стать настоящим «вторым номером», не понимая, что все первые десять номеров при таком человеке, как Ельцин, может занимать только сам Ельцин. Это вообще проблема советской психологии, доставшаяся еще с тридцатых годов. По легенде, которая так и не нашла своего подтверждения, на семнадцатом съезде ВКП (б) делегаты решили заменить Сталина на Кирова. Якобы именно поэтому последний вскоре был убит, а почти все делегаты съезда оказались репрессированы в конце тридцатых. На самом деле смерть Кирова, конечно, не была местью Сталина, который ценил и любил его еще по работе в Закавказье. И уж тем более Сталин не был тем человеком, который мог руководствоваться личными мотивами, истребляя делегатов съезда. Шла ожесточенная борьба между различными течениями в партии, и Сталин со своей группой оказались победителями, безжалостно раздавившими проигравших, в числе которых были и основатели советского государства, ближайшие сподвижники Ленина – Троцкий, Каменев, Зиновьев, Рыков, Бухарин, Томский, Радек и остальные. Почти каждый из них, особенно Троцкий, могли претендовать на роль наследника Ленина и вождя партии, но победил Сталин, при котором не было «вторых номеров». Никто даже не посмел бы назвать себя вторым номером при Сталине – даже Молотов, который формально мог считаться таковым и в партии, и в государстве.

Ситуация повторится в конце сороковых, когда Сталин неосторожно сообщит, что в партии вместо него может остаться бывший секретарь Ленинградского горкома Кузнецов, а в правительстве – Вознесенский. Словосочетание «неосторожно» в отношении к такому политику, как Сталин, звучит достаточно наивно. Он продумывал каждый свой ход и ничего не делал случайно или неосторожно. Обоих наследников, которые гипотетически могли стать «вторыми номерами», ликвидируют, и его преемником станет человек, которого каждый из членов Политбюро немного презирал, считая почти шутом. Молотов, Каганович, Маленков, Берия, Булганин, даже Жуков уступят Хрущеву, в котором каждый из них так и не увидел настоящего лидера.

Еще раз история повторится в шестидесятые годы, когда из членов Президиума на должность руководителя партии будет выбран Леонид Брежнев, не считавшийся лидером, какими были многие из его коллег.

Уже в новые времена со «вторыми номерами» руководителям страны явно не везло. Против Горбачева выступили все его заместители. Вице-президент Янаев, премьер Павлов, спикер Лукьянов... «Вторым номером» в этом списке формально считался Янаев. Затем произошло повторение пройденного, когда против Ельцина выступили вице-президент Руцкой и спикер Хасбулатов. Ельцин извлек урок и решил вообще отказаться от должности вице-президента, как ненужной и вредной в российских условиях. Собственно, подобную должность не вводили и в новых государствах, возникших на обломках СССР. Но вот парадоксальный факт, который не могли не заметить аналитики: практически во всех республиках руководители правительств, формально являющиеся «вторыми номерами» при своих президентах, оказались в тюрьмах. Из двенадцати республик подобное произошло в одиннадцати, что указывает не на случайные совпадения, а на регулярно повторяющуюся закономерность. Очевидно, что в этих случаях речь шла не только о политических разногласиях, но и об экономических проблемах, при которых «вторые номера» оказывались в жестком противостоянии со своими руководителями.

Уже в двадцать первом веке все надлежащие выводы из этих ошибок сделает Владимир Путин. Он подберет на должность «местоблюстителя» своего помощника, которому позволит «порулить» только один срок – при достаточно жестком контроле со стороны самого Путина, являющегося лидером правящей партии и премьер-министром страны, – с тем, чтобы самому вернуться на вершину власти еще раз и на достаточно долгую перспективу, которая в общей сложности может составить четверть века.

...Руцкой чувствовал себя обманутым и отстраненным. Ему демонстративно не поручали никаких проблем, не подпускали к решению сложных политических задач. Более того, практически все экономические реформы проводились без его участия. Бурбулис демонстративно не обсуждал при нем никаких вопросов. Рано или поздно должен был произойти разрыв, и он начался еще в конце девяносто первого года, усугубился в начале девяносто второго, а затем вылился в открытое противостояние к осени девяносто третьего.

Ельцин сделает то, на что не решились пойти члены ГКЧП. Он вызовет танки, которые прямой наводкой расстреляют парламент на глазах у всего мира. Вице-президент и спикер будут арестованы, но новая Государственная дума вынесет решение об их амнистии. Оба политика выйдут на свободу, но их судьба сложится по-разному. Хасбулатов навсегда уйдет с политической арены, предпочитая заниматься наукой, а Руцкой снова вернется в политику, даже станет губернатором Курской области. Но затем под надуманным предлогом его отстранят от выборов, и он уйдет в политическое небытие, так и не простив бывшему патрону своего поражения в октябре девяносто третьего года.

По большому счету, ни Хасбулатов, ни Руцкой не могли быть настоящими оппонентами Бориса Ельцина. У этого человека вообще не могло быть настоящих оппонентов или соперников. Он был на голову выше всех остальных. Его потрясающая энергетика, харизма, жажда власти, целеустремленность, сила воли были на порядок выше, чем у всех остальных политиков.

Но истинное величие невозможно рассмотреть при близком общении. Хасбулатов и Руцкой допустили главную ошибку в своей жизни. Им показалось, что они могут бросить вызов и победить такого человека, как Борис Ельцин. Ни один из них даже в страшном сне не мог себе представить, что для противодействия парламенту российский президент введет в столицу войска и разрешит штурм здания Белого дома. Августовские события, когда танки были вызваны только для устрашения и исполняли в основном бутафорскую роль, сыграли с ними злую шутку. Они не учли, что Ельцин в отличие от членов ГКЧП обладал гораздо большей волей и был готов идти на любые жертвы во имя сохранения этой власти.

...Но это еще только будет. Сейчас же согласно российской Конституции Верховный Совет все еще обладает огромными полномочиями, и Хасбулатов этим демонстративно пользуется. Он не просто позволяет себе критику в адрес российского правительства – иногда он срывается на откровенные оскорбления в адрес молодых членов гайдаровской команды. Однажды, после его очередного ернического замечания, не выдержавший подобного обращения Бурбулис резко поднимется с кресла и так же резко махнет рукой, призывая членов правительства выйти вместе с ним. Все так и сделают. Этот кадр будет растиражирован по всему миру – жест Бурбулиса, когда он энергично призывает членов правительства покинуть зал парламента. Увидит эти кадры и Ельцин. Позже он напишет, что Бурбулис вел себя достаточно неадекватно, позволяя себе подчеркивать свою близость к президенту и свое ведущее место в правительстве, когда даже появлялся на телеэкранах вместо приглашенного Гайдара или кого-то из членов правительства. Он отметит и особую любовь Бурбулиса к внешним атрибутам власти – кабинетам, представительским машинам, личной охране. Конечно, все эти детали не были главными в их отношениях. Ельцин увидел этот энергичный жест Бурбулиса и сразу все понял. Геннадий Эдуардович становился не просто главным человеком в правительстве, а фактически главой этого правительства, за которым покорно шли члены кабинета министров. Этого Ельцин не мог допустить ни при каких обстоятельствах. Уже через некоторое время он уберет Бурбулиса из правительства, а чуть позже предложит ему сделать паузу в государственной службе, вообще ликвидировав должность государственного секретаря.

Однако он запомнит и хамские высказывания Хасбулатова, и его нападки на гайдаровское правительство. Было понятно, что это нападки не только на Гайдара и его команду, а на самого президента, который своим авторитетом пытался защитить проводимые реформы. И подобного Ельцин также не намерен прощать. Противостояние нарастает с каждым днем, но Хасбулатов был уверен в своей моральной правоте. Более того, Ельцин, понимая, как болезненно и трудно проходят реформы, часто идет на необходимый компромисс, постепенно избавляясь от наиболее некомпетентных и неподготовленных министров. Гайдар возражает, он оскорблен подобным отношением, но Ельцин интуитивно чувствует, что ему просто необходимо иногда идти на некоторые уступки, позволяя избавляться от этих министров.

В своей книге Ельцин назовет имена первых министров, отставки которых требовали не только все депутатские фракции. Он честно признается, что и сам был не особенно доволен работой этих членов правительства. И среди них были Лопухин, Воробьев, Днепров, Авен. Но Гайдар, как порядочный человек, не может и не хочет сдавать членов своей команды. Когда встает вопрос об отставке некоторых министров, он появляется на съезде и подает коллективное заявление об отставке правительства. Это произойдет впервые в истории новой России, и депутаты еще не готовы к подобным метаморфозам. Отставка принята не будет, а президент даже получит дополнительные полномочия по руководству кабинетом министров. Но сам Ельцин понимает, что изменения необходимы, и уже через месяц снимает с работы министра топлива и энергетики Лопухина. Несмотря на все возражения Гайдара.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.