Тройные неприятности

Катерина приволокла из прихожей синий чемодан и отыскала в сумочке маленький плоский ключик.

– Сейчас-сейчас, – бормотала она, – встав на колени, – у него всегда замок заедает…

Ключ, однако, совершенно не хотел не только поворачиваться, но даже входить в замок. С огромным трудом Катька впихнула его в щелочку замка, но он застрял там намертво – ни туда, ни сюда. У Ирины появились некоторые смутные подозрения, она хотела было что-то сказать, но Катерина, раздосадованная нелепой задержкой, схватила со стола тяжелую мраморную пепельницу и с размаху шандарахнула по ключу. Ключ выпал вместе с замком, окурки рассыпались по ковру.

– Катька, что с тобой происходит? – удивилась Жанна.

– Да ничего особенного! – весело завопила Катерина. – Надоело мне с этим замком возиться! Теперь, наверное, не скоро за границу поеду, за это время замок починю!

И она картинным жестом откинула крышку чемодана. Ирина заглянула внутрь, и подозрения ее тут же окрепли.

На самом виду поверх одежды в чемодане лежал жуткий оранжевый медведь. Медведь был большой, пушистый, с глазами-пуговицами. Медведь был в клетчатых лиловых штанишках.

Ирина невольно прикрыла глаза, которые начало резать от ужасающего сочетания цветов – апельсинового с лиловым. Катька не могла за четыре месяца так измениться, человек с отличным художественным вкусом просто не может купить такого медведя. Жанна тихонько переступила рядом, до нее тоже дошло, что дело явно нечисто.

– Что это вы так на меня смотрите? – всполошилась Катька и заглянула в чемодан.

– Что это? – раздался ее вопль. – Кто мне его подсунул?

Она скрылась в чемодане и принялась выбрасывать оттуда белье, одежду и разные женские аксессуары.

– Это не мое, девочки, это все – не мое! – вскричала она наконец. – Девочки, это не мой чемодан!

Ирина с Жанной переглянулись. Они и так поняли, что чемодан не тот – уж слишком маленького размера были платья, брюки и белье, к тому же все довольно дорогое, Катька такого никогда не носила. Она вообще была на редкость равнодушна к одежде, могла ходить в каких-то жутких расклешенных сарафанах или цветастых платьях.

– Ну что ты опять ревешь! – начала Жанна. – Обычное дело – перепутала чемоданы. С кем не бывает? Смотреть надо было лучше!

– Я его в Париже покупала, такой хороший чемодан, красивый… – Катерина вовсю шмыгала носом.

– Да? А тебе не пришло в голову, что Париж – очень большой город и что там бывает много русских туристов, которые тоже покупают чемоданы? – не выдержала Ирина. – Тебе не пришло в голову, что такой синий красивый чемодан может быть не только у тебя и что следует, прежде чем хватать вещи, все же проверить багажный талон? Хоть бы ниточку какую-нибудь привязала на него, что ли…

– Надо же… а я-то еще удивилась, что мой багаж приехал самым первым, обычно мне никогда так не везет…

– Ладно, не расстраивайся, – решительно сказала Жанна, – у тебя там было что-то ценное?

– Да так… подарки, одежда… вино и шоколад в этой сумке, а материал для работы я везла отдельным свертком. Художественные альбомы и проспекты тоже в сумке.

– Ну тогда все в порядке! – повеселела Жанна. – На одежду твою наверняка никто не польстится, на подарки бесполезные тоже. Позвонишь завтра в аэропорт, может, твой чемодан и вовсе не забрали. Не все же такие растяпы, как ты!

– Ну и ладно! – Катерина, как всегда, легко утешилась. – Главное, что тряпочки мои целы.

Жанна собралась домой, Ирина убрала со стола, вымыла посуду и погуляла с Яшей. Все это время Катька болтала по телефону с родственниками. У нее в квартире на звонки никто не отвечал.

– Ну что, Катерина, будем ложиться? – вздохнула Ирина. – Что-то я сегодня устала…

– И не думай! – категорически заявила Катя. – Пока не расскажешь, как у тебя дела, спать не пойдешь!

– Тебя что интересует – работа или личная жизнь? – улыбнулась Ирина.

– Все! – твердо ответила Катя. – Меня интересует все.

– Ну что… вышла книжка, а в ней два детективных романа… я тебе ее посылала с дарственной надписью, между прочим. Ты получила?

– Конечно! И можешь себе представить – я их прочитала!

Ирина улыбнулась – Катька вообще-то терпеть не могла ни детективов, ни любовных романов, так что прочтение Ирининой книги для нее можно приравнивать к подвигу.

– Ирка, ей-богу не вру, но мне понравилось! – бурно восхищалась Катя. – Так интересно, и язык хороший! Опять же с юмором…

– Скоро еще одна выйдет, в другом издательстве, и еще я пятый роман закончила…

– Ирка, не морочь мне голову! – решительно прервала Катя. – Разумеется, ты умница, я всегда в тебя верила, что ты найдешь работу по душе и по способностям, так что там все в порядке. А вот как у тебя с мужем?

– Знаешь, он ведь приезжал сюда этим летом, когда мы детей в Англию отправляли…

– Да что ты? – оживилась Катя. – Вот, понимаешь, гусь какой! Пока ты сидела без работы и лелеяла его детей, он и носу не казал, а как только у тебя появились собственные деньги, а стало быть, и независимость, он сразу же всполошился! Ну и что вы решили, разговор-то хоть у вас был?

– Да был! – Ирина махнула рукой и отвернулась. Неохота было пересказывать Кате их долгую и непродуктивную беседу с мужем. – Пока решили оставить все как есть, мне развод совершенно не нужен, ему тоже…

– Вот гляжу я на тебя, Ирка, и думаю, что тебе бы Мамбазимбра тоже не помешал! – решительно заговорила Катя. – Сил нет смотреть, как пропадает такая женщина! Выглядишь ты отлично!

– Вот уж неправда! – рассмеялась Ирина. – Это ты выглядишь отлично – посвежела, загорела… А я от сидячего образа жизни в четырех стенах совсем заплесневела.

– Вот тебе и нужно встряхнуться!

– Ладно, пускай сначала тебе Мамбазимбра поможет, а там посмотрим! – веселилась Ирина.

С этой благой мыслью они обе заснули.

* * *

Ксения внимательно следила за транспортером, по которому медленно проплывали вещи пассажиров. Ее синего пластикового чемодана все еще не было. Третий раз проехал по кругу желтый кожаный баул с красной наклейкой, огромная клетчатая сумка, в каких обычно перевозят свой товар «челноки», перегородила на мгновение движение на ленте транспортера, как громоздкая баржа на реке, но потом повалилась на бок и проехала за поворот. Уже почти все пассажиры ее рейса разобрали свой багаж, и Ксения начала нервничать. И тогда наконец появился ее долгожданный чемодан из синего матового пластика, купленный в парижском «Маркс энд Спенсере». Ксения подхватила чемодан и торопливо зашагала по «зеленому коридору».

На выходе из таможенной зоны от толпы встречающих отделился высокий худощавый элегантный брюнет в бежевых свободных брюках и короткой замшевой жилетке.

– Вас ожидают в гостинице «Петергоф», – проговорил он с полуутвердительной интонацией.

– Ничего, подождут еще полчаса, – произнесла Ксения отзыв.

– Давайте, я помогу. – Брюнет протянул руку к чемодану.

– Да нет, я уж сама! – Ксения криво усмехнулась. – Я уж передам ему из рук в руки!

– Как хотите. – Мужчина пожал плечами и направился к выходу.

За рулем темно-синего «форда» их дожидался здоровенный мрачный тип лет сорока пяти с загорелой блестящей лысиной и буграми мышц, выпирающими из-под темной от пота рубашки. Он пробурчал что-то неразборчивое – должно быть, поздоровался, и Ксения не сочла нужным ответить. Ее опасное путешествие приближалось к концу, нервы были напряжены, повсюду мерещилась угроза. Скорее бы добраться до места, встретиться с Борисом и наконец забыть обо всех проблемах!

«Форд» выехал на шоссе и помчался в сторону Пулковских высот.

– Разве нам не в город? – недоуменно поинтересовалась Ксения.

– Нет-нет, – брюнет вежливо улыбнулся, – нас ждут на даче!

Машина съехала с шоссе на узкую грунтовую дорогу, мимо пролетела светлая березовая роща, большое поле, засеянное высокой травой. Из-за поворота дороги показалась маленькая невзрачная деревенька – несколько неказистых бревенчатых домишек, прячущихся от посторонних глаз в густых, запущенных яблоневых садах.

«Форд» остановился перед покосившимися воротами, брюнет вышел, распахнул ворота, и они въехали во двор.

– Это дача? – Ксения удивленно уставилась на полуразрушенный дом под драной толевой крышей. – Куда это мы приехали?

– Дача, дача, – равнодушно проговорил брюнет, открывая дверцу машины, – здесь нам никто не помешает. Выходите! – Вся его вежливость и предупредительность исчезли без следа.

Ксения взглянула на его лицо, увидела пустые озабоченные глаза и поняла, что она глупо попалась, что ее обманули, как наивную девчонку, и что с Борисом она не встретится.

Она забилась в глубину салона, сжалась в комок, но плешивый верзила развернулся к ней, схватил за шкирку, как котенка, и вышвырнул из машины. Снаружи ее подхватил брюнет, обнял за плечи, помог удержаться на ногах и повел к дому, приговаривая:

– Ну зачем же, зачем же так, зачем нам неприятности? Нам неприятности не нужны, мы хотим как лучше. Мы хотим все по-тихому… Ты девочка большая, все понимаешь и не будешь шуметь…

Она девочка большая. Она все понимает. Она понимает, что живой ее отсюда не отпустят. Ей осталось жить самое большее час-полтора.

Закричать? Позвать на помощь? Да кто же здесь услышит! Ее потому и привезли сюда, в эту забытую Богом деревеньку, что здесь нет ни души, что, хотя до города всего несколько километров, здесь можно кричать, стрелять, можно устроить настоящее побоище, и никто ничего не услышит, а если даже услышит – побоится вмешаться…

Ее охватила странная апатия. Она шла, безвольно переставляя ноги, не думая о том, что ее ждет.

– Вот так, вот и славно, – приговаривал брюнет, медленно заводя ее на скрипучее рассохшееся крыльцо, – все по-тихому, ни стуку ни грюку, нам ведь шум ни к чему, правда?

Следом за ними шел потный плешивый мордоворот с синим чемоданом в руке.

Притворив за собой дверь избушки, он швырнул чемодан на пол и грубо прорычал:

– Ключ давай!

– Да, Ксюша, – промурлыкал брюнет, – давай-ка ключик от чемодана! Ты же девочка большая, понимаешь, что все равно мы его заберем…

Почему-то этот брюнет с его ласковыми фальшивыми интонациями казался Ксении страшнее лысого громилы, от его пустых, равнодушных глаз у нее по спине побежали ледяные мурашки.

Она полезла в сумочку за ключом, оба похитителя жадно следили за ее руками.

Брюнет выхватил у нее из рук маленький плоский ключик, сунул в замочную скважину чемодана – и тихо выругался.

– Ты что, – поднял он на Ксению бешеный взгляд, – шутить вздумала? Ты же, мать твою, большая девочка! Ты же понимаешь, что мы с тобой сделаем! Где ключ?

– Это тот самый ключ… – еле слышно проговорила Ксения, и он понял, что она не врет, что она сейчас просто не может врать.

– Почему же, блин, он не подходит?

– Да кому нужен этот ключ? – прорычал лысый и одним ударом кулака сшиб с чемодана замок. – Что ты из всего проблемы делаешь?

Чемодан распахнулся, и из него посыпались незнакомые Ксении вещи – безвкусные юбки, лифчики немыслимого размера, что-то вроде огромного лоскутного одеяла…

– Это не мой чемодан… – проговорила она вполголоса, но похитители не слышали ее, им было не до того – они отдирали ножом подкладку чемодана, искали тайник.

Они не слышали ее и не смотрели в ее сторону.

Ксения внезапно ожила. Она поняла, что сейчас – тот самый момент, когда она должна действовать, что сейчас – ее единственный шанс…

Бандиты стояли между ней и дверью, поэтому она бросилась к окну. Надев сумочку на руку, как боксерскую перчатку, высадила окно и в снопе осколков бросилась в него, как в прорубь. Почувствовав боль от порезов на лице, упала в густые заросли крапивы под окном, вскочила на ноги и припустила по запущенному огороду, петляя как заяц.

– Ты куда, стерва! – послышался сзади злобный хриплый крик лысого бандита, и сразу вслед за этим криком совсем негромко прозвучал револьверный выстрел.

Ксения споткнулась, ноги ее подогнулись, и она упала в густой пыльный бурьян. Перед ее широко открытыми глазами переплетались стебли травы, спешили по своим неотложным делам насекомые. Особенной боли Ксения не чувствовала, только свет в глазах постепенно мерк, и жизнь, пульсируя, толчками покидала ее.

– Ты что же, блин, натворил! – раздался над ней недовольный голос брюнета. – Нам же сказали – если не будет бумаг, тогда ее живую привезти, а ты наповал грохнул! Что теперь делать?

* * *

Наутро Катерина проснулась поздно, когда Ирина уже сбегала ненадолго прогуляться с Яшей и сварила кофе. Позавтракали остатками вчерашнего пиршества, позвонили Жанне, но дома никто не отвечал – видно, ушла уже в свою нотариальную контору.

Ирина решила звонить в аэропорт насчет чемодана, а Катька болталась по квартире в халате, рассматривала свои тряпочки и наконец скрылась в ванной комнате. Время летело быстро, Ирина без конца набирала номер, там было плотно занято. Ирина с тоской посматривала на часы – ей бы нужно поработать, а то день пропадет. У нее свой собственный график, и нельзя его отменять. Стоит только дать себе послабление, и роман застопорится.

Катерина в это время устроилась рядом и поставила на стол половину вчерашнего пирога с абрикосами. Первую половину они одолели вчера втроем, и теперь Катька умильно поглядывала на вторую. Она нерешительно оглянулась на Ирину, потом взяла нож и разрезала пирог пополам. Ирина сделала страшные глаза, и тогда Катька разрезала каждый кусок еще пополам, после чего схватила ближайший к ней кусочек и стала есть, зажмурившись от удовольствия. Пирог действительно удался, и от того, что пролежал ночь, он стал только вкуснее, но у Ирины совершенно не было аппетита.

Когда она в сотый (или тысячный, или миллионный) раз набрала номер справочной международного аэропорта и наконец услышала в трубке вожделенные длинные гудки, сердце радостно забилось. Наконец ей удалось дозвониться! Почти целый час она набирала этот проклятый номер, и все время было занято, занято, занято…

Трубку сняли, и недовольный женский голос произнес:

– Подождите!

– Я и так уже целый час жду… – начала было возмущенную тираду Ирина, но ее уже никто не слушал. Телефонистка громко и рассерженно препиралась с каким-то непонятливым посетителем, втолковывая ему, что он вошел не в ту дверь. Ирина скосила глаза на Катьку: та деловито и сосредоточенно уничтожала уже следующий кусок пирога.

Наконец девица смогла выпроводить нежелательного посетителя, произнесла, неизвестно к кому обращаясь, всеобъемлющую фразу «Дурдом со сквозняками!» и соизволила проговорить явно Ирине:

– Слушаю!

– Девушка! – Ирина не могла скрыть раздражения, вызванного часовым общением с бесчувственным телефоном. – Девушка, моя подруга прилетела вчера из Рима и, получая багаж, перепутала чемодан, они такие похожие… что вы ей посоветуете?

– Обратиться к психиатру! – рявкнула телефонистка.

– Что вы себе позволяете?! – Ирина тоже перешла на крик, потому что сил не было сдерживать эмоции. – Я буду на вас жаловаться!

– Звоните в отдел претензий! – Девица поняла, что переборщила. – Телефон такой-то…

– Опять звонить! – простонала Ирина и набрала номер отдела претензий.

На этот раз номер не был занят.

В трубке слышались равнодушные длинные гудки.

Трубку просто никто не брал.

Катерина тихонько ела третий кусок пирога.

Прождав чуть не полчаса, Ирина дала отбой и заявила:

– Все, Катька, я больше не могу! Накапай мне настойки пустырника, он там, напротив, в шкафчике.

Катерина, которая в это время невозмутимо расправлялась с последним куском пирога, захлопала белыми ресницами и изумленно проговорила:

– Что это вы все здесь, в России, такие нервные?

– Катька, не зли меня! – Ирина сама вскочила, плеснула себе в стаканчик щедрой рукой чуть не полбутылки пустырника и лихо, как заправский выпивоха, опрокинула его. – Нет, дозвониться туда совершенно невозможно, нужно вместо нервов иметь стальные тросы! Поехали лучше прямо в аэропорт, на месте как-нибудь разберемся…

Катька поспешно проглотила последний кусочек пирога и удивленно уставилась на пустую тарелку, бормоча под нос:

– Вроде и брала-то по совсем маленькому кусочку, а он как-то незаметно кончился…

Затем она встала, удовлетворенно встряхнулась и тоном послушного ребенка произнесла:

– Ну, поехали, сейчас я этот чемодан возьму…

– Ну уж нет! – Ирина заскрежетала зубами. – Наверняка нас снова отфутболят, и мы как две дуры потащим этот проклятый чемодан обратно! Нет уж, поедем налегке, сначала все разузнаем, а уж потом…

– Ты же вроде пустырника выпила… – недоуменно протянула Катя, – а все такая же нервная… не подействовал, что ли?

В аэропорту никто не хотел с ними разговаривать. Люди в летной форме проносились мимо на сверхзвуковой скорости, поэтому ни на какие вопросы они не отвечали. Наконец Ирина заметила симпатичную девушку в голубой форменной курточке, которая совершила посадку на высоком табурете возле стойки бара, и атаковала ее:

– Девушка, скажите, вы здесь работаете? Подскажите, как найти отдел претензий?

Девица огляделась, поняла, что взлетная полоса занята и ей не удастся набрать скорость, и нехотя ответила:

– На втором этаже, слева по коридору!

Ирина поблагодарила, подхватила Катю под локоть и поплелась на второй этаж. Настойка пустырника наконец подействовала, и она стала спокойной, как слон после обеда.

Толкнув дверь отдела претензий, они застали бурную сцену.

Арабский шейх в длинном белом балахоне, традиционном головном платке и форменных черных очках наседал на троих сотрудников отдела, которые защищались из последних сил. Как смогла понять Ирина, мобилизовав свой скудный английский язык, шейх недосчитался в аэропорту одной из своих многочисленных жен и теперь обещал в качестве ответной меры устроить новый энергетический кризис.

Ирина прокашлялась, чтобы привлечь к себе внимание, и как можно громче и вежливее осведомилась:

– Моя подруга вчера перепутала чемодан. К кому мы можем обратиться по этому вопросу?

– Вы что – не видите? – рявкнул сотрудник отдела. – Нам сейчас совершенно не до вашего чемодана!

И тут же, повернувшись к шейху, начал допытываться, когда тот последний раз видел пропавшую жену.

Шейх стал объяснять, что он понятия не имеет, какая именно жена пропала, просто, когда он их пересчитал, их оказалось на одну меньше, чем было во Франкфурте, где он пересчитывал их прошлый раз, но в это время его взгляд упал на Екатерину.

Знатный араб застыл на месте как громом пораженный, потом обошел Катерину по кругу, как цирковой конь, после чего снял черные очки и завопил, что эта женщина ему невероятно понравилась, и если ее отдадут ему в гарем в качестве компенсации за потерянную жену, то он не только отменит энергетический кризис, но, наоборот, понизит цену на нефть и вымостит летное поле в аэропорту золотыми плитами.

Ирина подхватила растерявшуюся Катьку под локоть и стремительно выскочила из кабинета, пока озверевший от страсти шейх не перешел к активным действиям.

Вскочив в рейсовый автобус, она заявила:

– Сами будем искать хозяина чемодана! Наверняка среди вещей найдем какой-нибудь намек. А здесь у них ни черта не найдешь, действительно самый настоящий дурдом со сквозняками!

Катька имела удивительно задумчивый и мечтательный вид. Наконец, уже подъезжая к станции метро, она проговорила:

– Вот вы все время говорите – худей, худей! А этому мужчине я понравилась… уж он-то, наверное, понимает в женской красоте!

– Катька, ты что? – Ирина удивленно уставилась на подругу. – Ты в гарем, что ли, захотела? Это тебе Мамбазимбра обещал?

– А тебе просто завидно! Небось он не на тебя загляделся, вот ты и ревнуешь! А видела, какой знойный мужчина?

– Что ты там сумела разглядеть, под этим балахоном и очками? – Ирина с трудом сдержала смех.

* * *

Едва они вошли в квартиру, раздался телефонный звонок.

– Вы куда пропали? – недовольно осведомилась Жанна и, не слушая объяснений, затараторила: – Улица Воскобойникова, дом семь, квартира десять. Телефон…

– Это что такое? Что за адрес ты мне диктуешь?

– Ты меня удивляешь! – Недовольство в голосе Жанны усилилось. – Кажется, сами же просили выяснить адрес водителя, который подвозил нас вчера… и у которого Катька забыла свою Занзимбару!

– Мамбазимбру, – машинально поправила Ирина.

– Тем более! – отчеканила Жанна и повесила трубку.

– Что? – подскочила Катерина. – Нашелся мой Мамбазимброчка?

– Жанна выяснила адрес и телефон вчерашнего водителя.

– Ну так давай позвоним ему!

– Я телефон больше видеть не могу! – жалобно проговорила Ирина. – Мне хватило переговоров с аэропортом!

– Ну хорошо, давай, я сама позвоню! – Катерина потянулась к телефонному аппарату.

Однако, набрав номер десятый раз и снова услышав короткие сигналы, она простонала:

– Ну что он там, в Интернете, что ли, сидит?

– Ага, вот так-то! – Ирина не скрывала злорадства. Однако, увидев расстроенное лицо подруги, она сжалилась и сказала: – Улица Воскобойникова – это же совсем рядом, давай дойдем до него, раз телефон занят, значит, он дома. Тем более что все равно нужно будет к нему идти, чтобы забрать твоего дорогого Мамбазимбру…

– Мамбазимброчку! – мечтательно проговорила Катерина.

Улица Воскобойникова действительно была совсем близко, буквально в двух шагах, но вот до дома номер семь пришлось идти очень долго, потому что третий дом по этой улице оказался совершенно бесконечным товарным складом, из многочисленных ворот которого непрерывно выезжали длинные грузовики и крытые фуры.

Добравшись наконец до нужного дома, подруги столкнулись с новой проблемой.

Квартира номер семь была, квартира номер восемь была, квартира номер девять была, а вот десятой и одиннадцатой не имелось, за девятой следовала сразу тринадцатая.

– Это что! – проговорила неунывающая Катька. – Вот я раз искала одного своего одноклассника, так у него в доме квартиры вообще начинались с пятидесятого номера, и то только нечетные были…

– Это что вы тут высматриваете? – окликнула подруг сутулая тетка преклонного возраста. – Ходите, ходите вокруг…

– Бабушка, а где здесь десятая квартира? – поинтересовалась Ирина.

– Какая я тебе бабушка? – возмутилась та. – Тоже мне, внучка нашлась! Я таких внучек…

– Так все-таки, где же десятая квартира? – прервала Ирина увлеченный монолог местной жительницы.

– А зачем вам, к примеру, понадобилась десятая квартира? Какое у вас до Михаила дело?

– А мы из налоговой инспекции, – сурово заявила находчивая Ирина, разглядев в теткиных глазах плохо скрытый огонек врожденного недоброжелательства, – а по какому делу – это не имеем права разглашать!

– Ах из налоговой, – расплылась тетка в улыбке, – это значит, добрались-таки до Мишки! Давно пора! Надо его прищучить, жулика, а то, вишь ты, устроил таксопарк на дому!

– Где же все-таки десятая квартира? – напомнила Ирина о своем существовании. – А то девятая есть, а после – сразу тринадцатая…

– А это вы обойдите вокруг, – засуетилась бабка, – зайдите во двор, потом во второй двор, там будет подворотня, и в ней-то десятая и одиннадцатая квартиры, а двенадцатая – это вовсе с другой стороны… И что же, к примеру, Михаилу будет – штраф или, может, другое что?

– Спасибо. – Ирина зашагала в указанном направлении. – Двенадцатая нам пока не нужна, в двенадцатую мы завтра пойдем.

– Завтра? – опешила бабка. – А зачем вам двенадцатая-то? Двенадцатая – это же моя квартира!

– Разберемся! – грозно пообещала Катерина, и бабка сразу уменьшилась в размерах.

Десятая квартира действительно нашлась в указанном бабкой дворе. Ирина нажала кнопку звонка, дребезжащая трель раскатилась за дверью, но никто не открыл, и вообще из квартиры не донеслось ни звука.

– Ну вот, – расстроилась Катька, – плакал мой Мамбазимброчка! Вроде ведь дома этот дядька, по телефону разговаривал…

– Ну, пока мы дом искали да квартиру, он десять раз мог уехать! Ему ведь ездить надо, деньги зарабатывать…

Расстроенная Катька облокотилась на дверь квартиры… и дверь под ее весом плавно распахнулась.

– Ой! – испуганно вскрикнула Катерина. – Ой, я не хотела! Она сама открылась!

– Ты еще скажи – не виноватая я! – усмехнулась Ирина.

– Ну и что нам теперь делать?

– Как что? Уходить отсюда, пока не поздно! Не хочешь же ты вломиться в чужую квартиру?

– Что значит – вломиться? Вломиться – это если дверь взломать, а дверь и так уже открыта. Мы просто войдем…

– И не думай! Как это можно?!

– А вдруг ему стало плохо? Вдруг ему нужно вызвать врача? Может быть, он там лежит, одинокий и беспомощный, а мы вот так уйдем? А иначе почему у него дверь открыта?

– Ой, Катька, хитришь! Надеешься там свою Мамбазимбру найти?

– Мамбазимбра – это не она, Мамбазимбра – это он! – заявила Катерина и решительно вошла в квартиру номер десять.