Общая тетрадь

Да, классическое противопоставление Москвы и Петербурга надо пересматривать каждые пять лет как минимум. Сама-то противоположность остается. Но ее наполнение постоянно меняется. Сегодня можно с некоторой осторожностью сказать, что столица становится более вменяемой, а ее власти – более «культурообразными», насколько это, конечно, возможно в данных исторических обстоятельствах.

Вменяемость же Петербурга под вопросом. Вроде бы принимаются – всегда с опозданием, медленно, как во сне – верные решения, но выполняются они плохо, если выполняются вообще. А время идет, уходит наше милое обывательское время, молодые становятся зрелыми, а зрелые пожилыми, а жизнь так и остается неудобной, запутанной, нечистой, неправдивой, некрасивой. Пока что мало построено нужного. Все только разрушено и на скорую руку переделано. И закутано в яркие огонечки, которые, видимо, должны ослепить своим веселым сиянием и заставить забыть про постоянную грязь на тротуарах, про забитые мусором баки, которые так неохотно вывозят, про плачевный вид всех казенных мест, от больниц и поликлиник до паспортных столов и собесов, про бегство всех энергичных людей подальше от питерского болота, где умом денег не заработаешь, про хроническое разгильдяйство, уныние и особенную психическую летаргию, которая настигает уже почти каждого питерца старше сорока лет.

В новогоднем освещении Петербург напоминал опустившуюся пожилую женщину с немытой шеей, которая надела для украшения несколько ниток елочных бус. Когда бусы сняли, сумашайка чище не стала, но хоть исчезло ощущение нелепости и тоски. И вот вам маленькая радость вашего утомленного публициста: как Шварц вынул соринку из глаза и развеселился, так и я счастлива, что из города убрался разноцветный электрический мусор.

Теперь вот хочу объявить конкурс: десять самых бездарных вывесок Петербурга. Присылайте заявки – жду. Может, получится убрать хоть пару-тройку безобразий? Вот и опять будет нам маленькая радость!

2008

Досуг для Бабосюк

Я остановилась, пораженная. С плаката на шумную толпу, загадочно улыбаясь, смотрела женщина несказанной красоты. Это была та самая женщина, ради которой существует мир – этот дивный мир человеческой предприимчивости, создавший краску для волос, вениры для зубов, тушь для ресниц и блеск для губ. Казалось, такая женщина должна вечно полулежать на тигровой шкуре, созерцая ирисы и олеандры и слушая шум моря, смешанный с песнопениями в ее честь.

Подпись на плакате, однако, возвещала иное. «Антонина Бабосюк, вице-президент ювелирного холдинга „Алтын“ и генеральный директор сети супермаркетов „Алтын-Золото“». Чудесная блондинка, чьи плакаты заполонили Петербург, оказалась не рядовым потребителем, а выдающимся производителем мира счастья и красоты. Неустанно трудясь, Антонина Бабосюк, член партии «Единая Россия», стала не просто президентом и директором, она удостоена невероятного количества орденов и наград, среди которых орден «Гордость России» и ордена Екатерины Великой, причем трех степеней. Всех трех степеней! Да что там, перечисление наград и званий Антонины Бабосюк заняло бы добрую половину нашей газеты…

И я встревожилась. Может статься, великая Антонина Бабосюк вдруг посетит наш город, как говорится, в реале. А чем мы, спрашивается, встретим Антонину Бабосюк и ее ордена? В силах ли мы подобрать для нее грамотную культурную программу? Есть ли у нас в Петербурге хоть что-нибудь не то чтобы равновеликое – об этом и мечтать не приходится, – но хотя бы достойное снисходительного взгляда управительницы «Алтын-Золото»?

Да! Я гарантирую вполне приличную культурную программу для Антонины Бабосюк. Надо только прислушаться к моим советам – они не выдуманы на ровном месте, а буквально выстраданы мной в ходе встреч с жизнью.

Итак, досуг для Антонины Бабосюк – программа рассчитана на три дня.

День первый. Посещение Театра балета Константина Тачкина.

Плакаты, возвещающие зрителю о существовании балета Константина Тачкина, висят там же, где и Антонина Бабосюк, – в метро. Это частный театр классического репертуара. Он проводит творческую жизнь на зарубежных гастролях и неукоснительно привозит кипу восторженных отзывов из ЮАР и Новой Зеландии – из мест, где, как всем известно, живут самые большие знатоки русского балета.

Но его можно словить и в Питере. У театра Константина Тачкина есть, правда, одна странность – ни в одном анонсе, ни в одном интервью вы не узнаете, чья, собственно, хореография используется на сцене. Неужели этот загадочный театр как-то успел в бурях времени приватизировать всю классическую хореографию, от Петипа до Виноградова и Григоровича? И теперь, сильно сэкономив на балетмейстерах и удачно прильнув к золотоносному словочетанию «русский классический балет», гордится тем, что не получает ни рубля от государства и спонсоров, но все зарабатывает сам. Судя по всему, балет Константина Тачкина будет отличным подарком для Антонины Бабосюк.

День второй. Визит в частную художественную галерею Ивана Славинского.

Галерея И. Славинского расположена в начале Шестой линии Васильевского острова. Это несколько маленьких залов, знакомящих публику с живописью владельца галереи. Крики отдельных отщепенцев о том, что И. Славинский бездарь и дилетант, можно отмести как абсолютно бездоказательные и праздные. Отсутствие таланта законодательно не является препятствием для занятия искусством. Любой человек вправе писать картины и выставлять их на всеобщее обозрение. Кроме того, у Ивана Славинского есть прекрасное качество, чем-то роднящее его с Антониной Бабосюк, – он исключительно деятельная натура. Эта натура постоянно выплескивается за пределы галереи – а за пределами галереи расположена проезжая часть Шестой линии. На ней неутомимый автор-исполнитель собственной живописи недавно построил шатер, и целых два дня (6 и 7 июля) движение было закрыто, а из шатров слышались пиршественные крики и возгласы торжества.

Некоторые озлобленные жители, именующие Славинского «несчастьем Шестой линии», пробовали было возмущаться тем, что капризы владельца частной галереи оказываются сильнее закона и пляски дилетанта занимают проезжую часть, которую, как мы знаем, нельзя перегораживать отдельным лицам. Однако при попытках навести справки у сотрудников милиции и автоинспекции, наблюдавших за происходящим (видимо, в отсутствие более важных дел в городе), оные лица указывали пальцем наверх. Откуда пришло, как можно предположить, разрешение использовать проезжую часть в качестве филиала художественной галереи героического Ивана-живописца, чья любовь к искусству не знает преград.

Живопись Ивана Славинского я уверенно рекомендую для Антонины Бабосюк.

День третий. Прослушивание музыки Василия Шишкина.

Имя Василия Шишкина тоже взято мною из недр метрополитена, этого рассадника народного образования. «Для тех, кто понимает!» – уверяет плакат, рекламирующий этого доселе неведомого мне композитора, автора, однако же, многочисленных альбомов. Меня лично заинтриговал альбом «Темная сторона души». Я чувствую – там бездны, основанные на личном опыте. Ведь согласитесь, используя светлые стороны души, может ли в наше время композитор наскрести бабла на рекламные щиты в метро? Подозреваю, что мятущаяся натура Василия Шишкина может заинтересовать Антонину Бабосюк.

Но скорее всего, старания мои напрасны.

Скорее всего, Константин Тачкин, Иван Славинский, Василий Шишкин и Антонина Бабосюк совершенно не нуждаются в моем посредничестве. Они отлично знакомы – они участники одной и той же экспедиции, члены единой команды, бодро и дружно выполняющей порученное задание и преданно служащей общему делу.

Может быть, это строители нового мира? И в этом мире то, что считалось когда-то пороком – например, патологическое самодовольство, вульгарная нескромность и глупая самовлюбленность, – стало добродетелью?

«Кто знает, дорогой Ватсон, кто знает…» – как говаривал незабвенный Шерлок Холмс…

Кодекс жлобства

Вниманию почтенных горожан предлагается составленный на досуге «Кодекс жлобства» – то есть краткий перечень явлений нашей общей жизни, которые, по мнению автора, подпадают под это звучное и емкое определение.

Жлобство автор трактует как вульгарное, плебейское пренебрежение разумными правилами общежития, тупой уродливый эгоцентризм бескультурного, бестактного поведения.

Автор только начинает исследование этой захватывающей и практически неисчерпаемой области – русского жлобства, – а потому предлагает всем желающим расширять и дополнять пока что скромный список.

Итак, жлобство – это:

1. Езда на автомобилях-внедорожниках по городу

Как известно, автомобили-внедорожники, предназначенные для передвижения в условиях отсутствия дорог, выполняют в России непредусмотренную компенсаторную функцию. Они замещают у водителей-мужчин все психические и физиологические изъяны. Самый плюгавый мужичонка, взгромоздясь на танкообразное чудище, чувствует себя Победителем Вселенной и гордо чешет из офиса в супермаркет. Внедорожники – главные источники опасности на городских дорогах. По многолетним наблюдениям, чудовища почти никогда не тормозят на пешеходных переходах и часто ведут себя с исключительной наглостью. Поскольку воспитание закомплексованных мужчин – удел слишком уж светлого будущего, езда на внедорожниках в городе должна быть разумно ограничена и в идеале упразднена. Хорошо бы по доброй воле, но если ее нет, то закон такой: приехал из пересеченной местности – оставляй свой танк на стоянке у городской черты.

2. Обведение дачного участка сплошной оградой выше человеческого роста

Сплошная, без просветов, ограда – свидетельство повышенной агрессии владельца участка. Зачем он отгораживается, а? что скрывает? У нас что, средние века? Может, еще рвы начнем рыть с подвесными мостами? В культурных поселениях таких безобразий нет и быть не может. Там в ходу чудесная вещь – живая изгородь из декоративных кустарников. Ладно, можно, отдавая дань традиции, строить деревянные заборы с калитками или протянуть сетку, по которой тоже лучше пустить растения. Но сплошная ограда метра в два вышиной – чистое жлобство. За такими стенами хорошо спиваться и домашних бить – никому не видать.

3. Использование в рекламе и вывесках красного и желтого цвета одновременно

Нужно вовсе не понимать и не чувствовать Петербурга, чтобы навешивать на своем магазинчике красный лоскут с желтыми буквами (или желтый лоскут с красными буквами), а ведь этот цветовой разбой, эта дурновкусица заполонила город! Если кто-то собирается спорить с автором по этому вопросу, то автор по этому вопросу спорить не собирается. Северный город на воде, когда-то сохранявший благороднейшую цветовую гамму, даже при советской власти не был так эстетически испоганен, как сейчас, ибо Софья Власьевна рисовала свои марсианские лозунги белым по кумачу, а не желтым по красному. Более жлобского и плебейского сочетания цветов на северах еще не бывало.

4. Уничтожение экологически чистого транспорта – трамвая

Убили, погубили ленинградский трамвай! Прекрасный, удобный, чистейший вид транспорта. Вместо того чтобы улучшить и модернизировать – выкорчевали почти вчистую. Господа, автор недавно был в городе Цюрихе, богатейшем городе мира, где в подвалах хранятся невостребованные вклады, сравнимые с бюджетом России за сто лет. Так вот, в Цюрихе быстро, красиво и бесшумно ходит трамвай, да не один, много маршрутов, тихо, элегантно ходит, не чадит, пробок не создает, трясения мостовых не производит. Ради чего погубили трамвай в Петербурге? Ради того, чтобы самодовольные нувориши невозбранно утюжили город на внедорожниках? Ради того, чтобы расплодить вонючие маршрутки, ведомые приезжими, искренне недоумевающими при словах «остановите возле Елисеевского»? А потом с этими же маршрутками, хоть как-то решающими проблемы передвижения людей, бороться теми же жлобскими методами, что и с трамваями?

Сносить, уничтожать, искоренять – жлобство. Улучшать, развивать, способствовать – стратегия разума.

5. Покупать квартиры в новодельных зданиях, построенных в историческом центре в результате уплотнительной застройки или сноса старого дома

Конечно, мы этого никому запретить не можем – пользоваться плодами великого эстетического преступления XXI века, то есть уничтожения исторического центра Санкт-Петербурга. Но уж и нам не запретишь думать про тех, кто покупает эти квартиры, то, что мы думаем, идя мимо этих мертвых бездарных фасадов.

6. Начинать ремонт главных дорог, памятников архитектуры и железнодорожных платформ в разгар туристического и дачного сезона

Нужны ли комментарии, друзья петербуржцы? Кто видел Петропавловку в июне и Невский в июле, тот не скоро это забудет. Какая египетская сила помешала провести работы в марте, в апреле, ведь зимы практически не было? Когда начальство РЖД очнется от подсчета доходов и перестанет издеваться над людьми, фатально меняя платформы и рельсы летом? Вообще, в этом городе когда-нибудь хоть переночует разум?

7. Разрешать гражданам безнаказанно мусорить в городе и окрестностях

Всякий человек есть потенциальный гад и вредитель. Оставлять за собой горы мусора – это не жлобство, а искреннее выражение мерзопакостной сущности массового человека. А жлобством является оставление оной искренности без всяких последствий. Дескать, наше дело сторона. Между тем каждый сознательный гражданин может принять посильное участие в обуздании несознательных гадов. Даже простое увещевание («Что ж вы, падлы, бутылку-то в воду бросили, может, вам ручки-то обломать?») приносит хорошие результаты.

8. Носиться на катерах и водных лыжах в зоне купания отдельных граждан

Кстати сказать, этот вид жлобства граничит уже с уголовщиной, потому что уроды, рассекающие озерную гладь в опасной близости от купающихся, чаще всего еще и зенки залили с утра, так что запросто могут черепушку снести. Да не себе, это бы сколько угодно, а мирному купальщику. Подозреваю, кстати, что носящиеся по воде на своих «перделках» по суше передвигаются исключительно на внедорожниках.

И не они ли обводят дома сплошными заборами, и не они ли заселяют новодельные дома?

Не вырисовывается ли из моего эскиза очевидный портрет нашего жлоба?

И не видите ли вы его каждый день?

Очень надеюсь, что не в зеркале!

2008

Остров лысых

Тема, конечно, деликатная. И никого обижать не хочется. В конце концов, люди не виноваты.

Но с другой стороны – у нас что ни тронь, все деликатно. И если люди не виноваты, то кто, спрашивается, виноват? Улитки?

Вот, например, сидит почтенный с виду человек, справляет 95-летний юбилей – так много ли найдется желающих сказать ему: сволочь ты беспросветная, дрянь и христопродавец! Как тебя только, иуду, земля-то носит! То есть желающих, возможно, будет много, но толку от этого мало – никто не скажет, потому что неудобно. Согласитесь, если христопродавец дотянул до 95 лет и, вместо того чтобы повеситься на осине, процветает, это как-то усложняет впечатление.

Ведь грубить – свойство молодости. Когда-то мир был молод, там жили молодые волосатые пижоны (даже мюзикл такой был – «Волосы»), их звали в одних странах хиппи, в других еще как-то, они были против войны, политики, занудства, богатства, против своих папаш-фашистов, за мир, любовь и вольную жизнь на природе.

Мир перестал быть молодым давно, в 70-е годы. Сначала исчезли веселые и волосатые. Потом куда-то подевался космос. (Книжки про путешествия на другие планеты пропали вообще!) Потом замолкла всякая критика папаш-фашистов. Потом тема будущего вообще стала просто неприличной, необсуждаемой. У нас в России последний выплеск молодости мира запоздало сверкнул в середине 80-х годов, вместе с «красной волной» русского рока и бурями перестроечной публицистики.

И – надорвалось, оборвалось, смолкло. Изо всех щелей поползли не волосатые, а чисто лысые – и культура так же, как весь мир, стала старообразной, угрюмой, корыстной.

Наша культура особенно.

В ней главное – как-то проскрипеть и нарисоваться до 50 лет. Хоть какой-то багаж накопить по прославлению фамилии. После этого уже ничего делать не обязательно – каждые пять лет можно отмечать юбилей, чем все наши деятели культуры и занимаются. В отличие от других стран юбилеи наших мастеров искусств не камерное и келейное дело, а всенародное событие. Это затейливый и громоздкий ритуал со статьями в газетах, сюжетами в новостях и передачами по телевизору. Каждый день кому-то 50, 55, 60, 65, 70, 75, 80, 85, 90, 95… Надо говорить речи, прославлять, трезвонить, провозглашать, молотить языком, источать мед и патоку – а как же! Юбилей!

Но почему мастерам искусств такая привилегия перед всеми? Отчего цифры, обозначающие продолжительность их жизни, должны сопровождаться всенародным колокольным перезвоном и медовыми речами? Почему с унылой регулярностью несчастные журналисты обязаны сочинять статьи «к датам»?

Я не знаю. Но растет ощущение скучного, дико старого, зарегламентированного мира, где остались одни ритуалы и церемонии. И эти ритуалы-церемонии растут и развиваются уже как-то сами по себе, по своим законам, вне связи с миром подвижных живых смыслов. Некоторые юбилеи уже не умещаются в рамки одного дня – они ширятся, как скисшее тесто, вылезают, заполняя собой пространство. Кроме того, юбилеи у нас любят отмечать не только живые организмы, но и целые коллективы – театры, студии, газеты. Точно мы в какой-то огромной общей тюрьме живем, где так важен каждый год, где нет событий, кроме хода времени. Неловко, неприлично напоминать, что в живом свободном мире важно, что ты сделал, а не сколько тебе лет при этом исполнилось. Рост юбилеев явно сигнализирует об омертвлении тканей культуры, тем более что юбилейные даты принято насчитывать «от века» (четверть века, полвека, три четверти века и век), а у нас юбилейный трезвон поднимается каждые пять лет!

Ощущение старого-престарого мира подкрепляется еще и загадочным ростом числа лысых актеров в кино и на ТВ. Раньше такого не было.

Совсем в старину факт облысения тщательно скрывали, носили парички. В повести Достоевского «Дядюшкин сон» престарелый дядюшка больше всего на свете боится, что мир узнает его маленькую тайну – накладные волосы. Парики и накладки были в большом ходу, облысения стыдились, оно строго ассоциировалось с пожилым возрастом.

Лысый молодой человек был тогда явной редкостью. Чтоб он проник в искусство – на сцену, на экран – такое даже не обсуждалось. Затем, в советские времена, лысинка, как знак божественной привилегии, полагалась в кино только исполнителям роли В.И. Ленина да еще разве Евгению Леонову. Ну, Михаилу Козакову в ролях злодеев иногда разрешали. Но лысый молодой герой – это было абсолютно исключено.

Однако теперь у нас молодой и притом лысый – это в жизни сплошь и рядом. То ли Чернобыль даром не прошел, то ли мода такая. Цензуры по этой части нет, худсоветов нет, редакторов нет – вот и дошли до того, что в сериалах по четыре-пять лысых скапливается за серию! Сама видела однажды (то было в ТВ-сериале «Кулагин и партнеры») – расследователь лысый, подозреваемый лысый, и свидетель тоже лысый!

Одно дело талант вроде Виктора Сухорукова, ему все можно. А другое дело – обычный, рядовой поток лиц, заполняющий, так сказать, будни нашей визуальности. Обилие лысых все-таки придает этим будням какой-то престарелый нездоровый оттенок.

Очень уж унылый вид получается у нашей культуры в целом. Это выходит какой-то остров лысых, на котором бесконечно отмечаются юбилеи. Уже как-то подзабыто, что искусство – дело веселое, озорное, радостное. Какая там радость!

Все сидят в президиумах, делают торжественные лица, говорят «я убежден» и «позвольте в этот день…»

О, тоска! Хочется взять крепкую метлу и вымести к чертям этот церемонный престарелый бессмысленный мир – мир тошнотворных лысых юбилеев. Чтобы живые люди и хорошие дела просто – были. Без всяких обязательных к юбилейству пятерок и нулей в числах своей жизни.

Нет денег – нет родины

Один мой знакомый поехал в Финляндию на своей машине. На границе пограничник спросил его о цели визита. «Отдохнуть», – простодушно отозвался тот.

Легкая, как летнее облачко, тень презрения прошла по лицу пограничника. Представитель любой другой нации промолчал бы. Но это был наш человек. Поэтому он не мог не поделиться с другим нашим человеком известной ему государственной тайной. «А вот у кого деньги есть, – сказал он нравоучительно, – те ЗДЕСЬ могут отдохнуть!»

И в самом деле – это лет пятнадцать назад те, кто ехал проводить время за границу, считались богатеями, а остальные злобно шептали вслед – ничего, ничего, гуляйте там в своих Шарм-эль-шейхах, а мы и дома… Нынче картина прямо противоположная. За границу как раз едут босяки, голь перекатная, те, кто денежки на ладони считает. Бедные люди едут в иностранщину, потому что не-родная жизнь уже в два-три-пять раз дешевле, чем родная. Там, вдали, можно схватить неделю полноценного отдыха с морем за каких-нибудь пятьсот условных единиц, и это с проживанием и самолетом в оба конца.

На родине такой фокус не пройдет. На родине новый этап строительства новой жизни в разгаре. Это раньше в ресторанах сидели бандиты, теперь – прорабы, это раньше убивали – теперь грабят.

Теперь значительно лучше. Только надо согласиться на грабеж. Тогда вам удастся сильно и крепко отдохнуть на родине.

Я говорю ответственно, как человек, которому удалось прожить в городе Сочи целых пять дней (занесло на кинофестиваль), а это мало кому из моих читателей по карману. Описываю меню не самого дорогого ресторанчика на набережной: «барабулька жареная черноморская – 500 рублей за 100 граммов, каре из теленка – 340 рублей за 100 граммов, форель жареная – 250 рублей за 100 граммов, (самое дешевое блюдо) курица жареная – 150 рублей за 100 граммов». Номера в гостинице от 1500 рублей за сутки самый облезлый. Билет на самолет до Сочи – около семи тысяч рублей в один конец. Ну, считайте сами, во что вам обойдется посмотреть этот памятник русскому бескультурью – г. Сочи.

Попса гремит по всему побережью до трех-четырех часов ночи. Общественные клозеты без унитазов, сидеть надобно орлами. Пробки на дорогах – никуда днем не доехать. Все в угаре и экстазе делания денег из воздуха и воды, поэтому обычные человекоразмерные мотивы поведения давно в г. Сочи закончились. Море никто не чистит от дохлых медуз, за пляжами не следят, не налажены даже спуски к морю, и люди, поев золотой барабульки (мелкой рыбки типа корюшки), с трудом сползают в воду с грязных и страшных волнорезов. Кругом расхаживают враскоряку мужские гориллы с затылками, переходящими в шеи без изгибов. Мат-перемат, гогот, брань, крики, дешевая музыка. В общем, ужасный, грубый, бесконечно вульгарный, бесконечно плебейский мир откровенного грабежа человека человеком.

И это здесь будет Олимпиада? С таким уровнем сервиса, с таким отношением к людям, как к баранам, которых надо страстно и быстро стричь? С барабулькой по 500 рублей за 100 граммов (пять рублей грамм!!!), дороже сибаса и дорады? И эта музыка про «Моня не гордый, Моня пьет на свои» будет ласкать слух наших зарубежных гостей? Да здесь человеческая культура вообще даже не ночевала ни на одном этаже их диких гостиниц. Я понимаю, что у могучей, единой газпромовской России хватит бабла эвакуировать куда подальше – на время Олимпиады – всю обслугу г. Сочи, но они же потом все равно вернутся, и все пойдет сначала.

И вот люди в тоске начинают прикидывать: квартирка на Сицилии или в Болгарии – 60–80 тысяч условных единиц, а дома за такую цену комнаты приличной не найдешь.

Купить на рынке свежей, вкусной еды на неделю – в Черногории или Чехии пятидесяти евро за глаза и за уши хватит…

Очень уж дорого родина обходится тому, кто решил на ней жить. Это решение приходится оплачивать и оплачивать, снова и снова, и тарифы все время возрастают. А если человеку недостаточно быть просто жующим обывателем и он захочет влиять на жизнь общества, на то, чтобы граждане могли улучшать ситуацию или хотя бы ее обсуждать, он получит по полной программе.

Получили же свое защитники Санкт-Петербурга от губернатора. Вообще-то тех, кто стремится уберечь красоту города, надо холить и лелеять, поощрять всячески – это беспокойные, честные люди, которым небезразличны общие проблемы, которые видят и чувствуют дальше своего носа. Они искренне волнуются, хотят предотвратить уничтожение Петербурга тупыми жадными рептилиями – но вместо того, чтобы поблагодарить и внимательно выслушать, этих честных людей еще и клеймят, их же еще и обзывают! Бесстыдство какое!

Так что смысл проживания по месту прописки становится не вполне очевиден. Если у человека есть совесть, есть желание поработать на общее благо – он, бедолага, намается. Он только будет мешать разбою и путаться под ногами у грабителей. Но и мирному обывателю нет расчета переплачивать за жизнь втридорога. Ему гораздо выгоднее сдать имеющееся жилье и отбыть туда, где жить легко и дешево и никто в душу не плюет. Он, конечно, там никому не нужен. А здесь, что ли, он кому-то нужен? Людей, отбывающих за границу на временное и постоянное проживание, оттого что родина не по карману, становится все больше. «Отцы», которые сейчас рулят у кормила и которые несут полную ответственность за эту хамскую разбойничью жизнь, рискуют потерять значительную часть населения. Интересно, понимают ли они, во что они превратили родину? Ведь она обратилась в какое-то подобие бесстыжей гостиничной девки, устройство и поведение которой ни для кого не составляет тайны.