Книга медиумов

Может ли совершенствоваться произвольно и сознательно собака, умственные способности которой, превышающие способности других животных, сделали ее другом человека? Никто не осмелится утверждать этого, потому что собака не содействует прогрессу другой собаки, и та из них, которая дрессирована лучше всех, дрессирована своим хозяином. С тех пор как мир существует, выдра строит свой дом над водою в тех же размерах и следуя тем же неизменным правилам. Соловей и ласточка никогда не делали гнезда иначе, как делали их родители. Гнездо воробья до потопа, точно так же как и гнездо воробья новейших времен, есть то же воробьиное гнездо, устроенное при тех же условиях, на том же основании, из травы и разных остатков, собранных весною, в пору любви. Пчелы и муравьи, эти маленькие республиканцы, никогда не изменялись в своих привычках делать запасы, в своих действиях, в своих обычаях, в своих произведениях. Наконец, паук всегда ткет свое полотно одинаковым образом.

С другой стороны, если вы будете искать хижин, построенных из ветвей, и палаток первых времен Земли, вы найдете на их месте дворцы и замки новейшей техники. Одежды из сырых кож заменены тканями из золота и шелка. Наконец, на каждом шагу вы встречаете доказательство этого непрерывного движения человечества к прогрессу.

Из этого постоянного, неизбежного, неопровержимого прогресса рода человеческого и из неподвижности других одушевленных пород вы должны заключить вместе со мною, что хотя у всех существ, которые живут и движутся на Земле, есть общие начала: дух и материя, но не менее того справедливо, что одни вы, воплощенные духи, подчинены этому неизбежному закону прогресса, который заставляет вас подвигаться все вперед и вперед. Бог поместил животных подле вас как помощников, которые должны кормить, одевать вас, помогать вам. Он дал им некоторую долю разума, потому что для того, чтобы они могли оказывать вам помощь, им нужна способность понимать, и соразмерил этот разум со служением, возложенным на каждого из них. Но по своей премудрости Он не хотел, чтобы они были подчинены тому же закону прогресса. Какими они были созданы, такими и остались и такими же останутся до пресечения их пород.

Некоторые говорили: духи медиумизируют и заставляют двигаться бездейственную материю, стулья, столы, фортепьяно. Заставляют двигаться, да, но не медиумизируют. Потому что, повторяю снова, без медиума ни один из этих феноменов не может быть произведен. Удивительно ли, что с помощью одного или нескольких медиумов мы заставляем двигаться бездейственную, пассивную материю, которая вследствие своей пассивности, своей инерции и способна именно приходить в движение, какое мы желаем сообщить ей?

Для этого нам нужен медиум, это положительно; но нет необходимости, чтобы медиум присутствовал или сознавал это, потому что мы можем действовать с помощью элементов, которые он доставляет нам без ведома своего и независимо от его присутствия, в особенности при явлениях осязаемости или переноса предметов. Наша эфирная оболочка, более невесомая и более тонкая, чем самые невесомые и тонкие газы ваши, соединяясь, смешиваясь с эфирной, но оживотворенной оболочкой медиума, свойство которой расширения и проницаемости, неуловимое для ваших грубых чувств и почти необъяснимое для вас, дает нам возможность двигать мебель и даже разбивать ее в комнатах, вовсе не обитаемых.

Без сомнения, духи могут делаться видимыми и осязаемыми для животных, и часто страх, испытываемый ими, по-видимому, без всякой причины, бывает следствием проявления одного или нескольких духов, не расположенных к особам присутствующим или к тем, кому принадлежат эти животные.

Часто случается, что лошади не хотят идти ни вперед, ни назад или останавливаются перед воображаемым препятствием. Будьте уверены, что это воображаемое препятствие есть дух или несколько духов, желающих помешать им идти вперед. Вспомните ослицу Валаама, которая, видя ангела перед собой и боясь его огненного меча, не хотела двинуться с места. Прежде чем явиться видимым образом Валааму, ангел хотел сделаться видимым только одному животному. Повторяю снова, мы не медиумизируем непосредственно ни животных, ни бездейственную материю. Нам всегда нужно сознательное или бессознательное содействие медиума, потому что нам необходимо соединение тождественных токов, чего мы не находим ни у животных, ни в безжизненной материи.

Г. Т. говорит, что он магнетизировал свою собаку. Чего же достиг он этим? Он убил ее, потому что это несчастное животное умерло после некоторого рода агонии и изнеможения, бывшего следствием его магнетизирования. В самом деле, наводнив ее током более высоким, чем тот, который свойствен ее природе, он убил ее, действуя на нее хотя и медленнее, но подобно тому, как действует молния. Следовательно, так как нет ничего общего между нашим периспритом и эфирною оболочкою животных, то, медиумизируя их, мы убивали бы их внезапно.

Доказав это, я совершенно признаю, что у животных существуют различные способности, что некоторые чувства, некоторые страсти, тождественные с чувствами и страстями человеческими, могут развиваться у них; что они бывают чувствительны и благодарны, мстительны и ненавистливы, в зависимости от того, хорошо ли или дурно обращаются с ними. Это потому, что Бог, все действия которого совершенны, дал животным, товарищам или слугам человека, качества, необходимые для общественной жизни, качества, которых нет у животных диких, обитающих в пустыне. Но между этим и возможностью служить посредниками для передачи мыслей духов есть целая бездна: различие натур.

Вы знаете, что мы почерпаем в мозгу медиума элементы, нужные для того, чтобы дать нашей мысли форму осязаемую, уловимую для вас. С помощью своих материалов медиум переводит нашу мысль на обыкновенный язык. Какие же элементы нашли бы мы в мозгу животного? Есть ли там слова, числа, буквы, какие-нибудь знаки, подобные тем, которые существуют у человека, даже наименее развитого? Между тем, скажете вы, животные понимают мысль человека, они отгадывают ее. Да, ученые животные понимают некоторые мысли, но видели ли вы когда-нибудь, чтобы они воспроизводили их? Нет. Заключите же из этого, что они не могут служить нам медиумами.

Скажу кратко: медиумические явления не могут обнаруживаться без содействия медиумов, сознательных или бессознательных, и только между воплощенными духами, такими же, как и мы, можем мы встречать существа, способные служить нам медиумами. Что же касается собак, птиц и других животных, приученных исполнять различные упражнения, то это ваше дело, а не наше». – Эраст.

Nota. В журнале «Revue Spirite» за сентябрь 1861 года изложены в деталях средства, употребляемые дрессировщиками ученых птиц, для того чтобы заставить их вынимать из колоды желаемую карту.

Глава 23. Об одержании

Одержание простое. Омрачение. Порабощение. Причины одержания. Средства преодолевать его.

237. В числе камней преткновения, представляемых практикой спиритизма, надо поставить на первом плане одержание, т. е. власть, которую иные духи умеют взять над некоторыми особами. Это могут быть только низшие духи, старающиеся господствовать. Добрые духи никогда не заставляют терпеть насилие. Они советуют, противодействуют влиянию злых, и если их не слушают, они удаляются. Злые же, напротив, привязываются к тем, кто им поддается. Если же удастся взять власть над человеком, они соединяются с его собственным духом и управляют им, как совершенным ребенком.[64]

Одержание представляет различные видоизменения, которые необходимо различать и которые зависят от степени насилия и от рода явлений, производимых духом. Слово «одержание» есть термин, так сказать, общий, под которым разумеют все феномены этого рода, главные видоизменения которых: простое одержание, омрачение и порабощение.

238. Одержание простое бывает тогда, когда злой дух привязывается к медиуму, вмешивается вопреки его воле в получаемые им сообщения, мешает ему сообщаться с другими духами и замещает тех, которых вызывают.

Нельзя назвать одержимыми тех, кто иногда бывают просто обмануты низшим духом. Лучшие медиумы подвергаются этому, в особенности вначале, когда не имеют еще необходимой опытности, подобно тому, как между нами самые честные люди могут быть обмануты мошенниками. Следовательно, можно быть обманутым, не быв одержимым. Одержание состоит в настойчивости духа, от которого не могут освободиться.

В одержании простом медиум знает очень хорошо, что он имеет дело с духом-обманщиком, и сам дух не скрывается от него. Он нимало не маскирует своих дурных намерений и своего желания делать неприятности. Медиум без труда узнает плутовство, и так как он остерегается, то редко бывает обманут. Итак, этот род одержания только неприятен и имеет то неудобство, что препятствует иметь сообщения с духами высшими или с теми, кого любят.

В эту категорию можно поместить случаи одержания физического, т. е. состоящего в шумных и упорных проявлениях некоторых духов, производящих самопроизвольно стук и всякий шум. Мы советуем обратиться для рассмотрения этого феномена к главе о явлениях физических самопроизвольных (82).

239. Омрачение имеет последствия более важные. Это иллюзия, произведенная прямым действием духа на мысль медиума, которая парализует некоторым образом его суждения относительно сообщений. Медиум омраченный не видит, что его обманывают; дух обладает искусством внушить ему слепое доверие к себе, которое препятствует медиуму видеть хитрость и понимать нелепость всего, что он пишет, даже тогда, когда другим эта нелепость бросается в глаза. Ослепление это может дойти до того, что заставит его видеть нечто возвышенное в языке самом смешном. Весьма ошибаются те, кто думают, что этому роду одержания могут подвергаться только люди простые, необразованные и лишенные здравого суждения. Люди самые умные, самые образованные и рассудительные в других отношениях не защищены от омрачения, что может служить доказательством того, что это заблуждение есть действие посторонней причины, влияние которой они испытывают.

Мы сказали, что последствия омрачения гораздо важнее. Действительно, посредством этой иллюзии дух ведет того, кого он успел подчинить себе, как слепого, и может заставить его принять учение самое странное, теории самые ложные за единственное выражение истины; еще более он может возбудить его к поступкам смешным, предосудительным и даже опасным.

Легко понять все различие, существующее между простым одержанием и омрачением. Понятно также, что духи, производящие эти явления, должны быть различных характеров. В первом случае привязывающийся к вам дух есть создание несносное только своей настойчивостью, от которого желают скорее избавиться. Во втором же случае это совсем другое.

Чтобы дойти до таких результатов, дух должен быть существом ловким, хитрым и чрезвычайно лицемерным, потому что он может заставить верить подлогу не иначе, как приняв на себя личину мнимых добродетелей. Великие слова, сострадание, смирение и любовь к Богу служат ему вспомогательным средством. Но сквозь все это неминуемо просвечивают некоторые признаки его низкой степени развития, и нужно быть омраченным, чтобы этого не заметить. Поэтому-то он опасается людей, которые слишком ясно видят, и его тактика заключается почти всегда в том, чтобы внушать своему медиуму удаление от всякого, кто мог бы открыть ему глаза. При этих условиях, избегая противоречий, он уверен, что будет всегда прав.

240. Порабощение есть стеснение, которое совершенно уничтожает волю того, кто ему подвергся, и заставляет его действовать независимо от своего желания. Одним словом, он находится под совершенным игом.

Порабощение может быть нравственное и телесное. В первом случае порабощенный бывает побуждаем к решениям часто нелепым и предосудительным, которые, вследствие некоторого рода иллюзии, он считает благоразумными. Это нечто вроде омрачения.

Во втором случае дух действует на органы материальные и производит невольные движения. Такое порабощение обнаруживается у медиума пишущего в силу непреодолимого желания писать даже в самые неблагоприятные минуты. Мы видели таких, которые за неимением пера или карандаша делали вид, что пишут пальцем повсюду, где только они находились, даже на дверях и на стенах, будучи на улице.

Порабощение телесное простирается иногда еще далее. Оно может побудить к действиям самым смешным. Мы знали одного человека, немолодого и некрасивого, который под влиянием одержания этого рода был принужден непреодолимой силой стать на колени перед одной молодой девушкой, на которую он не имел никаких видов, и просить ее руки. Иногда он чувствовал сильное давление в спину и под коленами, которое принуждало его, несмотря на его сопротивление, становиться на колени и целовать землю в публичных местах, на виду целой толпы. Этот человек считался сумасшедшим между своими знакомыми. Но мы совершенно убедились в противном, потому что он вполне сознавал смешную сторону того, что он сделал против своей воли, и страдал от этого ужасно.

241. В прежнее время называли беснованием власть, которую обнаруживали злые духи, когда влияние их доходило до помрачения способностей. Беснование для нас будет синонимом порабощения. Если мы не принимаем этого термина, то по двум причинам: во-первых, потому, что этот термин указывает на верование в существа, сотворенные для зла и вечно преданные злу, тогда как есть только существа, более или менее несовершенные, которые все могут улучшиться. Во-вторых, потому, что он заключает в себе идею о власти постороннего духа над телом человека, вроде какого-то сожития, между тем как это одно только насилие. Слово «порабощение» выражает вполне эту мысль.

Итак, у нас нет бесноватых в обыкновенном смысле этого слова, а есть только одержимые, омраченные и порабощенные.

242. Одержание, как мы сказали, есть один из камней преткновения медиумизма и чаще всех встречается. Нужно всеми силами стараться преодолеть его, потому что, кроме личного неудобства, которое может быть следствием его, оно служит совершенным препятствием к получению сообщений хороших и истинных. Так как одержание, в какой бы степени оно ни было, всегда есть действие насилия, а насилие никогда не может происходить от доброго духа, то из этого выходит, что все сообщения, полученные через одержимого медиума, имеют подозрительный источник и не заслуживают никакого доверия. Если по временам встречается в них что-нибудь хорошее, то его можно принять, но все остальное, хоть сколько-нибудь сомнительное, следует отбрасывать.

243. Признаками одержания служат:

1. Настойчивость духа сообщаться волей или неволей, посредством писания, слуха, типтологии и прочего, употребляющего усилия, чтобы другие духи не могли сообщаться.

2. Иллюзия, которая, несмотря на ум медиума, мешает ему узнавать ложное и смешное в сообщениях, получаемых им.

3. Уверенность в непогрешимости и непременном тождестве духов, которые сообщаются и которые под почтенными и уважаемыми именами говорят вещи ложные и нелепые.

4. Доверие медиума к похвалам духов, сообщающихся с ним.

5. Расположение удаляться от тех, кто могут дать полезные советы.

6. Принятие в дурную сторону критики относительно получаемых им сообщений.

7. Беспрерывная и непреодолимая потребность писать.

8. Физическое принуждение, господствующее над волею медиума и заставляющее его действовать или говорить независимо от его желания.

9. Упорный шум и опрокидывание мебели, чему медиум бывает причиной или предметом.

244. Имея в виду опасность одержания, спрашивают, хорошо ли быть медиумом. Не эта ли способность производит одержание? Одним словом, не доказательство ли это спиритических сообщений? Наш ответ легок, и мы просим обдумать его хорошенько.

Не медиумы, не спириты создали духов, а духи сделали так, что есть спириты и медиумы. Так как духи не что иное, как души человеческие, то, следовательно, духи существуют с тех пор, как существуют люди, и поэтому они во все времена оказывали свое спасительное или вредное влияние на человечество.

Способность медиумическая служит для духов средством проявлений. За неимением же этой способности духи употребляют множество других способов, более или менее тайных. Итак, было бы заблуждением думать, что духи оказывают свое влияние не иначе, как только через письменные или словесные сообщения. Это влияние оказывается ежеминутно, и те, кто не занимаются духами и даже не верят в них, подвержены ему так же, как и другие, даже больше других, потому что они не имеют противодействия.

Медиумизм есть средство для духа обнаруживать себя. Если это злой дух, он всегда выскажется, как бы ни был он лицемерен. Следовательно, можно сказать, что медиумизм позволяет видеть своего врага, стать с ним лицом к лицу и побеждать его собственным его оружием. Без этой способности дух действует в темноте и, пользуясь своею невидимостью, может делать много вреда. К скольким несчастным поступкам бывают побуждаемы некоторые, тогда как они могли бы легко избежать этого, если бы имели средство открыть истину! Неверующие, вовсе не подозревая, говорят справедливо, выражаясь о человеке, упорно совращающемся с истинного пути: «злой гений его ведет его к погибели».

Таким образом, изучение спиритизма, вместо того чтобы давать власть злым духам, должно рано или поздно, когда распространится больше, иметь результатом уничтожение этой власти, доставляя каждому средство быть осторожным относительно их внушений, и тот, кто падет, будет сам повинен в этом.

Правило общее: кто получает дурные спиритические сообщения, письменные или словесные, тот находится под дурным влиянием. Это влияние действует на него, будет ли он писать или нет, то есть, будет ли он медиумом или не будет, верит ли в духов или не верит. Писание дает возможность увериться в свойствах духов, действующих на него, и одолевать их, если они злы, чего можно достигнуть с большим успехом еще, когда узнаешь причину, заставляющую их действовать. Если он так ослеплен, что сам не может понимать, тогда другие могут открыть ему глаза.

Одним словом, опасность заключается не в самом спиритизме, потому что он, напротив, может служить поверкою и предохранять от той опасности, которой мы подвергаемся беспрестанно, не зная сами того. Опасность эта заключается в горделивой наклонности некоторых медиумов слишком легкомысленно считать себя исключительными орудиями высших духов и в некоторого рода омрачении, которое не дозволяет им понимать всех глупостей, какие передают они. Даже те, кто не медиумы, могут подвергаться той же опасности.

Представим сравнение. Человек имеет тайного врага, которого он не знает и который распускает о нем разные клеветы и все, что только может изобрести самая гнусная ненависть. Он видит, что состояние его расстраивается, друзья удаляются, семейное счастье колеблется. Не имея возможности открыть руку, наносящую ему эти удары, он не может защищаться и падает. Но вот этот тайный враг пишет к нему и, несмотря на свою хитрость, высказывается. Тогда враг открыт, потерпевший может уличить его и улучшить свое положение. Такова роль злых духов. Спиритизм дает нам возможность их узнавать и изобличать.

245. Причины одержания изменяются сообразно с характером духа. Иногда это бывает мщение особе, на которую он мог жаловаться во время своей жизни или в другом существовании. Часто он не имеет другой причины, кроме желания сделать зло. Так как он страдает, то желает и других заставить страдать. Он находит некоторого рода наслаждение мучить их, делать им неприятности. Поэтому нетерпение, которое обнаруживает медиум, утомленный его неотвязчивостью, побуждает его к новым усилиям, потому что это цель его, между тем как терпением его можно утомить. Раздражаясь, высказывая досаду, человек делает именно то, чего дух хочет. Эти духи действуют иногда из зависти и ненависти к добру. Вот почему они нередко простирают свои злонамеренные виды на самых честных людей.

Один из них пристал, как зараза, к почтенному семейству, знакомому нам, которого, впрочем, ему не удалось обмануть. На вопрос, почему он привязался к почтенным людям, а нее к людям дурным, таким же, как он сам, он отвечал: «Эти последние не возбуждают во мне зависти».

Другие бывают до такой степени низки, что руководятся чувством трусости, заставляющей их пользоваться моральной слабостью особ, которые неспособны противиться им. Один из них, поработивший молодого человека весьма ограниченного ума, на вопрос о причине такого выбора отвечал нам: «Я чувствую сильную потребность мучить кого-нибудь. Умный человек оттолкнул бы меня. Вот я и привязался к идиоту, который не противопоставляет мне никаких добродетелей».

246. Есть духи, привязывающиеся без всякой злобы, имеющие в себе нечто доброе, но занятые своею мнимой ученостью. Они имеют свои цели, свои системы относительно наук, политической экономии, морали, религии, философии. Они хотят, чтобы мнения их были господствующими, и с этой целью ищут медиумов легковерных, которые приняли бы их с закрытыми глазами и которых они омрачают, чтобы помешать им отличать истину от лжи. Это самые опасные духи, потому что они не останавливаются перед софизмами и могут распространять утопии самые смешные. Так как им известно влияние великих имен, то они не стесняются украшать себя именами, пред которыми все преклоняются. Они не останавливаются даже перед святотатством, называют себя Иисусом, Девой Марией или именами уважаемого святого. Они стараются ослепить напыщенным языком, скорее высокопарным, чем глубокомысленным, наполненным техническими терминами и украшенным громкими словами милосердия и морали. Они остерегаются подавать дурные советы, потому что знают хорошо, что это обличило бы их. Вследствие этого те, которых они обманывают, ревностно защищают их, говоря: вы видите очень хорошо, что они не говорят ничего дурного.

Но мораль есть для них не что иное, как паспорт. Они меньше всего заботятся о ней. Прежде всего, они хотят господствовать и передавать свои идеи, как бы неблагоразумны они ни были.

247. Духи-систематики вообще имеют страсть писать. Поэтому они ищут медиумов, которые пишут легко и которых они стараются, с помощью омрачения, сделать орудиями послушными и в особенности восторженными. Они почти всегда бывают многословны, плодовиты и недостаток качества вознаграждают количеством. Они находят удовольствие диктовать своим медиумам объемистые сочинения, запутанные и часто малопонятные, которые, к счастью, никаким образом не могут быть прочитаны многими. Духи, истинно возвышенные, бывают воздержанны в словах. Они говорят много в самых кратких выражениях. Поэтому чрезмерная плодовитость тоже всегда бывает подозрительна.

Нужно быть очень осторожным относительно печатания подобных сообщений. Утопии и эксцентричности, которыми они часто бывают наполнены и которые противны здравому рассудку, производят весьма плохое впечатление на особ, мало знакомых с нашим учением, давая им ложное понятие о спиритизме, не говоря уже о том, что они делаются орудием, с помощью которого враги спиритизма стараются обратить его в смешную сторону. Между этими сообщениями есть такие, которые, не имея в себе ничего дурного, могут быть рассматриваемы как неосторожные, неблаговременные или неуместные.

248. Случается довольно часто, что медиум может сообщаться с одним духом, который привязывается к нему и отвечает за тех, которых призывают через посредство этого медиума. Это не всегда бывает одержание, потому что может зависеть от недостатка гибкости в медиуме и от особенного сродства его с определенным духом. Одержание собственно бывает тогда только, когда дух навязывается сам и удаляет других по своей воле, что никогда не может быть делом доброго духа. Вообще дух, овладевающий медиумом с целью господствовать над ним, не терпит критического разбора своих сообщений. Когда он видит, что их не принимают или оспаривают, то он не удаляется, но внушает медиуму мысль уединиться и часто даже приказывает ему это. Всякий медиум, оскорбляющийся критикой сообщений, получаемых им, есть эхо одержащего его духа, а дух этот не может быть добр, поскольку он внушает ему непоследовательную мысль избегать критики. Уединение медиума всегда бывает вредно для него, потому что он не имеет никаких средств для проверки получаемых сообщений. Он не только нуждается в мнении посторонних лиц, но ему нужно еще изучение всевозможных сообщений, чтобы сравнивать их. Ограничиваясь теми, которые он получает сам, как бы они ни казались ему хороши, он всегда подвергается опасности обмануться относительно их достоинства, не говоря о том, что он не может все знать и что они почти всегда вращаются около одного и того же предмета (192, медиумы исключительные).