Полное собрание стихотворений

Наутро после шабаша

Чу! под окошком звенят колокольчики,Белые, синие, разных оправ;Листья ольхи завиваются в кольчики,Запахи веют с обрызганных трав;Солнце ко мне проникает приветливоДлинным лучом, между ставень, сквозь щель;Где-то гудит, осторожно и сметливо,К сладким цветам подлетающий шмель;Все так знакомо… И песня не новаяСладко ласкает: «Ты дома, дитя!»То напевает мне печь изразцовая,Вторят ей стены, смеясь и шутя.В теле – истома. Я дома! Давно ли яДерзко плясала, раздета, в кругу!…В душу нисходит опять меланхолия.Нет! жизнью мирной я жить не могу!

1919

Из наблюдений

Меж лун искусственных – луна,Вися на небе, в перспективе,Вздымается, робка, бледнаИ с каждым мигом боязливей.Внизу, как буйственный бурун,Прибой людей и экипажей,И наглое блистанье лун,Вдоль улиц выставленных стражей;Таксованных прелестниц смех,Сухое грассованье франтов,Боа неимоверных мехИ перебои шляп и бантов;В гостиницах белеет рядОконный, – комнаты, где двоеПародию любви творят,Пороча таинство ночное…А там, вверху, несмелых звездЧуть-чуть зубчатый свет – белеет;Туман, как туника невест,Кой-где разорванная, веет.И та ж безмолвная луна,Свидетельница жертв Ашере,Висит, глядя, робка, бледна,На буйства в оскверненном сквере!

Октябрь 1917

Перед электрической лампой

Злобный змей, зигзагом длиннымРаздевавший темень туч,Чтоб, гремя, в лесу пустынномИль на склоне горных круч,Ветви, поднятые дубом,Серным пламенем Зажечь,И, ликуя, дымным клубом —Смертным саваном – облечь!Змей, сносивший с неба, древле,Прометеев дар земле!Что таишь ты, стыд ли, гнев ли,Ныне замкнутый в стекле, —Сгибы проволоки тонкойРаскалять покорно там,Подчинись руке ребенка,Осужден – в угоду нам.И, струя лучи из шара,Ветром зыблем над толпой,Скрывшей ленту тротуара,Пестрой, шумной и тупой, —Чем ты занят? Иль, в причудеСмутной грезы, веришь ты,Что вокруг – вес те же люди,Те же гулы суеты;Что, как прежде было, сытыМясом мамонта, тебяСлавят пляской троглодиты,Дико космы теребя?В злобных лицах, в ярых взорахТы узнать бы ныне могТе же сонмы, для которыхТы в былом сверкал, как бог.Иль века виденье стерли,И теперь, могуч и слаб,Мыслишь ты: «Не на позор лиЗдесь я выставлен, как раб?»И, без сил, влеком на углиДлинным проводом, зигзагВ небе помнишь ты, – нам друг ли,Иль, горящий местью, враг?

1918

Маленькие дети

Детская площадка

В ярком летнем свете,В сквере, в цветнике,Маленькие детиВозятся в песке:Гречники готовят,Катят колесо,Неумело ловятПалочкой серсо;Говорят, смеются,Плачут невпопад, —В хоровод сплетутся,Выстроятся в ряд;Все, во всем – беспечны,И, в пылу игры,Все – добросердечны…Ах! лишь до поры!Сколько лет им, спросим.Редкий даст ответ:Тем – лет пять, тем – восемь,Старше в круге нет.Но, как знать, быть может,Здесь, в кругу детей, —Тот, кто потревожитМглу грядущих дней, —Будущий воитель,Будущий мудрец,Прав благовеститель,Тайновед сердец;Иль преступник некий,Имя чье потомБудет жить вовеки,Облито стыдом…Скрыты в шуме кругаОба, может быть,И сейчас друг другаПогнались ловить;И, смеясь затеям,Вот несется вскачьС будущим злодеемБудущий палач!Маленькие дети!В этот летний часВся судьба столетийЗиждется на вас!

Июль 1918

Праздники

Ждать в детстве воскресенья,Дня пасхи, рождества,Дня именин, рожденьяИль просто торжества, —Какое восхищенье,Когда вся жизнь – нова!Зажгут в сочельник елку,Мы раньше, вечерком,Ее подсмотрим в щелку!И в масках мы потомЗапляшем, втихомолкуПугая целый дом!И будем мы, при боеЧасов, под Новый год,Записывать простоеЖеланье в свой черед…Зато нам ангел вдвоеПодарков принесет!На масленой неделеКататься мы должны!И утром чуть с постели, —Вопрос: когда ж блины?А голосом свирелиПоют ручьи весны.Под пасху мать заставитНам волоса подстричь,Но праздник все поправит..,Ах! пасха! ах! кулич!Пусть вечером слукавит,Катя яйцо, Лукич!Но не довольно ль, впрочем,И именин простых.Мы поутру бормочемСвой именинный стих,А целый день хохочемСреди друзей своих!И даже день воскресный,Когда уроков нет, —Сияет, как чудесный,Небесный чистый свет!Так после влаги преснойСолдат вином согрет!Вы, праздники меж будней, —Как звезды в груде страз!Чем рок был многотрудней,Тем слаще вспомнить вас, —Рубинной, изумруднойАлмазной, чем алмаз!

16 марта 1918

Детская спевка

На веселой спевочке,В роще, у реки,Мальчик и две девочкиГоворят стихи.Это – поздравлениеБабушке: онаЗавтра день рожденияПраздновать должна.Мальчик запевалоюНачинает так:«Нашу лепту малуюПреданности в знак…»И сестренки вдумчивоОглашают лес,Вторя: «Детский ум чегоПросит у небес…»Песенка нескладнаяСтоит им труда…А вблизи, прохладная,Катится вода.Рядом – ели острые,Белизна берез;Над цветами – пестрыеКрылышки стрекоз.Реют однодневочки,Бабочки весны…Мальчик и две девочки,Aх, как им смешны!

1918

Колыбельная

Спи, мой мальчик! Птицы спят;Накормили львицы львят;Прислонясь к дубам, заснулиВ роще робкие косули;Дремлют рыбы под водой;Почивает сом седой.Только волки, только совыПо ночам гулять готовы,Рыщут, ищут, где украсть,Разевают клюв и пасть.Зажжена у нас лампадка.Спи, мой мальчик, мирно, сладко.Спи, как рыбы, птицы, львы,Как жучки в кустах травы,Как в берлогах, норах, гнездахЗвери, легшие на роздых…Вой волков и крики сом,Не тревожьте детских снов!

1919

Сонеты

Миги

Бывают миги тягостных раздумий,Когда душа скорбит, утомлена;И в книжных тайнах, и в житейском шумеУже не слышит нового она.И кажется, что выпит мной до днаВесь кубок счастья, горя и безумий.Но, как Эгерия являлась Нуме, —Мне нимфа предстает светла, ясна.Моей мечты созданье, в эти мигиОна – живей, чем люди и чем книги,Ее слова доносятся извне.И шепчет мне она: «Роптать позорно.Пусть эта жизнь подобна бездне черной;Есть жизнь иная в вечной вышине!»

1918

Наряд весны

За годом год, ряды тысячелетий, —Нет! неисчетных миллионов лет,Май, воскрешая луговины эти,Их убирает в травянистый цвет.Пытливцы видят на иной планете,Что шар земной в зеленый блеск одет;Быть может, в гимне там поет поэт:«Как жизнь чудесна в изумрудном свете!»Лишь наш привычный взор, угрюм и туп,Обходит равнодушно зелень купИ свежесть нив под возрожденной новью;Наряд весны, мы свыклись в мире с ним;И изумруд весенних трав багрим,Во имя призрака, горячей кровью!

1918

На полустанке

Гремя, прошел экспресс. У светлых оконМелькнули шарфы, пледы, пижама;Там – резкий блеск пенсне, там – черный локон,Там – нежный женский лик, мечта сама!Лишь дым – за поездом; в снега увлек онОгни и образы; вкруг – снова тьма…Блестя в морозной мгле, уже далек он,А здесь – безлюдье, холод, ночь – нема.Лишь тень одна стоит на полустанкеПод фонарем; вперен, должно быть, взглядВо тьму, но грусть – в безжизненной осанке!Жить? Для чего? – Встречать товарных ряд,Читать роман, где действует Агнесса,Да снова ждать живых огней экспресса!

16 ноября 1917

Максиму Горькому в июле 1917 года

В *** громили памятник Пушкина;

В *** артисты отказались играть «На дне».

(Газетное сообщение 1917 г.)Не в первый раз мы наблюдаем это:В толпе опять безумный шум возник,И вот она, подъемля буйный крик,Заносит руку на кумир поэта.Но неизменен, в новых бурях света,Его спокойный и прекрасный лик;На вопль детей он не дает ответа,Задумчив и божественно велик.И тот же шум вокруг твоих созданий, —В толпе, забывшей гром рукоплесканий,С каким она лелеяла «На дне».И так же образы любимой драмы,Бессмертные, величественно-прямы,Стоят над нами в ясной вышине.

17 июля 1917

Беглецы

Стон роковой прошел по Риму: «Канны!»Там консул пал и войска лучший цветПолег; в руках врагов – весь юг пространный;Идти на Город им – преграды нет!У кораблей, под гнетом горьких бед,В отчаяньи, в успех не веря бранный,Народ шумит: искать обетованныйКрай за морем – готов, судьбе в ответ.Но Публий Сципион и Аппий КлавдийВдруг предстают, гласят о высшей правде,О славе тех, кто за отчизну пал.Смутясь, внимают беглецы укорам,И с палуб сходят… Это – час, которымБыл побежден надменный Ганнибал!

24 сентября 1917

Memento mori[45]

Импровизация в кафе «Десятая муза» 14 мая 1918 г.

Ища забав, быть может, сатанаЯвляется порой у нас в столице:Одет изысканно, цветок в петлице,Рубин в булавке, грудь надушена.И улица шумит пред ним, пьяна;Трамваи мчатся длинной вереницей…По ней читает он, как по страницеОткрытой книги, что вся жизнь – гнусна.Но встретится, в толпе шумливо-тесной,Он с девушкой, наивной и прелестной,В чьих взорах ярко светится любовь…И вспыхнет гнев у дьявола во взоре,И, исчезая из столицы вновь,Прошепчет он одно: memento mori!

14 мая 1918

В такие дни

1919—1920

В зареве пожара

России

В стозарном зареве пожара,Под ярый вопль вражды всемирной,В дыму неукрощенных бурь, —Твой облик реет властной чарой:Венец рубинный и сапфирныйПревыше туч пронзил лазурь.Россия! в злые дни Батыя,Кто, кто монгольскому потопуВозвел плотину, как не ты?Чья, в напряженной воле, выя,За плату рабств, спасла ЕвропуОт Чингис-хановой пяты?Но из глухих глубин позора,Из тьмы бессменных унижений,Вдруг, ярким выкриком костра, —Не ты ль, с палящей сталью взора,Взнеслась к державности веленийВ дни революции Петра?И вновь, в час мировой расплаты,Дыша сквозь пушечные дула,Огня твоя хлебнула грудь, —Всех впереди, страна вожатый,Над мраком факел ты взметнула,Народам озаряя путь.Что ж нам пред этой страшной силой?Где ты, кто смеет прекословить?Где ты, кто может ведать страх?Нам – лишь вершить, что ты решила,Нам – быть с тобой, нам – славословитьТвое величие в веках!

1920

Третья осень

(1917—1920)

Вой, ветер осени третьей,Просторы России мети,Пустые обшаривай клети,Нищих вали по пути;Догоняй поезда на уклонах,Где в теплушках люди гурьбойРугаются, корчатся, стонут,Дрожа на мешках с крупой;Насмехайся горестным плачем,Глядя, как голод, твой брат,То зерно в подземельях прячет,То душит грудных ребят;В городах, бесфонарных, беззаборных,Где пляшет Нужда в домах,Покрутись в безлюдии черном,Когда-то шумном, в огнях;А там, на погнутых фронтах,Куда толпы пришли на убой,Дым расстилай к горизонтам,Поднятый пьяной пальбой!Эй, ветер с горячих взморий,Где спит в олеандрах рай, —Развевай наше русское горе,Наши язвы огнем опаляй!Но вслушайся: в гуле орудий,Под проклятья, под вопли, под гром,Не дружно ли, общею грудью,Мы новые гимны поем?Ты, летящий с морей на равнины,С равнин к зазубринам гор,Иль не видишь: под стягом единымВновь сомкнут древний простор!Над нашим нищенским пиромСвет небывалый зажжен,Торопя над встревоженным миромЗолотую зарю времен.Эй, ветер, ветер! поведай,Что в распрях, в тоске, в нищете,Идет к заповедным победамВся Россия, верна мечте;Что прежняя сила жива в ней,Что, уже торжествуя, онаЗа собой все властней, все державнейЗемные ведет племена!

7 октября 1920

К русской революции

Ломая кольцо блокады,Бросая обломки ввысь,Все вперед, за грань, за преградыАлым всадником – мчись!Сквозь жалобы, вопли и ропотТрубным призывом встаетТвой торжествующий топот,Над простертым миром полет.Ты дробишь тяжелым копытомОбветшалые стены веков,И жуток по треснувшим плитамСтук беспощадных подков,Отважный! Яростно прянув,Ты взвил потревоженный прах.Оседает гряда туманов,Кругозор в заревых янтарях.И все, и пророк и незоркий,Глаза обратив на восток, —В Берлине, в Париже, в Нью-Йорке, —Видят твой огненный скок.Там взыграв, там кляня свой жребий,Встречает в смятеньи земляНа рассветном пылающем небеКрасный призрак Кремля.

4 декабря, 1920

Парки в Москве

Ты постиг ли, ты почувствовал ли,Что, как звезды на заре,Парки древние присутствовалиВ день крестильный, в Октябре?Нити длинные, свивавшиесяОт Ивана Калиты,В тьме столетий затерявшиеся,Были в узел завиты.И, когда в Москве трагическиеЗалпы радовали слух,Были жутки в ней – классическиеСилуэты трех старух.То народными пирожницами,То крестьянками в лаптях,Пробегали всюду – с ножницамиВ дряхлых, скорченных руках.Их толкали, грубо стискивали,Им пришлось и брань испить,Но они в толпе выискивалиВсей народной жизни нить.И на площади, – мне сказывали, —Таи, где Кремль стоял как цель,Нить разрезав, цепко связывалиК пряже – свежую кудель,Чтоб страна, борьбой измученная,Встать могла, бодра, легка,И тянулась нить, рассученнаяВновь на долгие века!

5 октября 1920

Весной

Не в первый раз твои поляОбозреваю я, Россия;Чернеет взрытая земля,Дрожат, клонясь, овсы тугиеИ, тихо листья шевеля,Берез извилины родные.Вот косогор, а вот река,За лесом – вышка колокольни;Даль беспредельно широка,Простор лугов, что шаг, раздольней;Плывут неспешно облака,Так высоко над жизнью дольней.Вы неизменны, дали нив,Где свежий колос нежно зреет!Сон пашни новой, ты красив,Тебя встающий день лелеет!И с неба радостный призывОпять в весеннем ветре веет.Да, много ты перенесла,Россия, сумрачной невзгоды,Пока, алея, не взошлаЗаря сознанья и свободы.Но сила творчества – светлаВ глубоких тайниках природы.Нет места для сомнений тут,Где вольны дали, глуби сини,Где васильки во ржи цветут,Где запах мяты и полыни,Где от начала бодрый ТрудБыл торжествующей святыней!

7 июня 1920

Нам проба

Крестят нас огненной купелью,Нам проба – голод, холод, тьма,Жизнь вкруг свистит льдяной метелью,День к дню жмет горло, как тесьма.Что ж! Ставка – мир, вселенной судьбы!Наш век с веками в бой вступил.Тот враг, кто скажет: «Отдохнуть бы!»Лжец, кто, дрожа, вздохнет: «Нет сил!»Кто слаб, в работе грозной гибни!В прах, в кровь топчи любовь свою!Чем крепче ветр, тем многозыбнейПонт в пристань пронесет ладью.В час бури ропот – вопль измены,Где смерч, там ядра кажут путь.Стань, как гранит, влей пламя в вены,Вдвинь сталь пружин, как сердце, в грудь.Строг выбор: строй, рази – иль падай!Нам нужен – воин, кормчий, страж!В ком жажда нег, тех нам не надо,Кто дремлет, медлит, тот не наш!Гордись, хоть миги жгли б как плети,Будь рад, хоть в снах ты изнемог,Что, в свете молний, мир столетийИных ты, смертный, видеть мог!

1920

Товарищам интеллигентам

Инвектива

Еще недавно, всего охотнейВы к новым сказкам клонили лица:Уэллс, Джек Лондон, Леру и сотниДругих плели вам небылицы.И вы дрожали, и вы внимали,С испугом радостным, как дети,Когда пред вами вскрывались далиЗемле назначенных столетий.Вам были любы – трагизм и гибельИль ужас нового потопа,И вы гадали: в огне ль, на дыбе льПогибнет старая Европа?И вот свершилось. Рок принял грезы,Вновь показал свою превратность:Из круга жизни, из мира прозыМы вброшены в невероятность!Нам слышны громы: то – вековыеУстои рушатся в провалы;Над снежной ширью былой РоссииРассвет сияет небывалый.В обломках троны; над жалкой грудойНароды видят надпись: «Бренность!»И в новых ликах, живой причудойПред нами реет современность.То, что мелькало во сне далеком,Воплощено в дыму и в гуле…Что ж вы коситесь неверным окомВ лесу испуганной косули?Что ж не спешите вы в вихрь событий —Упиться бурей, грозно-странной?И что ж в былое с тоской глядите,Как в некий край обетованный?Иль вам, фантастам, иль вам, эстетам,Мечта была мила. как дальность?И только в книгах да в лад с поэтомЛюбили вы оригинальность?

Февраль и март 1919

Только русский

Только русский, знавший с детстваТяжесть вечной духоты,С жизнью ваявший, как наследство,Дедов страстные мечты;Тот, кто выпил полной чашейНашей прошлой правды муть, —Без притворства может к нашейНовой вольности примкнуть!Мы пугаем. Да, мы – дики,Тесан грубо наш народ;Ведь века над ним владыкиПростирали тяжкий гнет, —Но когда в толпе шумливой,Слышишь брань и буйный крик, —Вникни думой терпеливой,В новый, пламенный язык.Ты расслышишь в нем, что преждеНе звучало нам вовек:В нем теперь – простор надежде,В нем – свободный человек!Чьи-то цепи где-то пали,Что-то взято навсегда,Люди новые воссталиЗдесь, в республике труда.Полюби ж в толпе вседневныйШум ее, и гул, и гам, —Даже грубый, даже гневный,Даже с бранью пополам!

1919

К Варшаве!

К Варшаве красноармейцы,В Балтике английский флот.Знамена красные, взвейтесь,Трубите красный поход!Пусть там, в Европе, смятенье,Всплески испуганных рук.На кинематографической лентеВеков – новый круг.Та Москва, где Иван ГрозныйПлясал пред кровавым костром;Где в безлюдьи, ночью морозной,Варваров клял Наполеон;Где – храмы, святыни, ковчеги,Дворцы, особняки богачей, —Сорвалась с тысячелетнего местаИ в пространствах, без меты,В неистовом бегеЛетит, ружье на плече.Над Тверской, над Садовой – самумы,Над Остоженкой – неистовый вихрь:Всей республики воплощенные шумы,Кремля громовые думы, —Создавать, разрушать, творить.Рушатся незыблемости зданий,Новый Капитолий встает;Водоворот,Всех заарканив,В багряном тумане,В невероятность влечет.Мы подняты на взбешенных волнах,На их гребень, как в седло, взметены,Мы пьяны от брызг соленых,Копьями звезд пригвождены.Мы плывем в растущем потопе,Все заливая кругом,Пока в смятенной ЕвропеНад нашим разгромом – стон!К Варшаве, красноармейцы!Пусть в Балтике английский флот!Ликуйте, пляшите, смейтесь —Над расплавленной яростью вод!

1920

Мятеж

(Памяти Эмиля Верхарна, как поэта и друга)

В одежде красной и черной,Исполин,От земли к облакамВосстающий упорно,Властелин,Диктующий волю векамНеоборно, —Мятеж,Ты проходишь по миру,ВсегдаСветел, свободен и свеж,Как в горном потоке вода.ВозьмиПламя пожара,Взбежавшее яро,Как гигантскую лиру;ГремиГрохотом рушимых зданий;АккомпанируйВ кровавом туманеРеву толпы,Сокрушая столпы»Библиотек,Фронтоны музеев,Одряхлелых дворцов.Ужас посеяв, —Как отравленный дротик,Кинь свой озлобленный зов:«За рабов!Против царей, вельмож, богачей, иереев!Против всех ставленных!За подавленных!»Не все равно ли,Правда иль нет этот зов!Ты полон дыханием воли,Ты силен сознанием власти,Ты – нов.Пусть книги горят на кострах дымно-сизых;Пусть древние мраморы в тогах и в ризахРазбиты на части(Заряды для новых орудий!),Пусть люди,Отдавшие жизнь за свободу народа,У входаОпустелых темниц,Расстреляны, падают ницС заглушенным криком: «Свобода!»Пусть в шумеРастущих безумий,Под победные крики, —Вползает неслышно грабеж,Бессмысленный, дикий, —Насилье, бесстыдство и ложь.Пусть!Разрушается старое, значит, поднимется новое.Разрываются цепи, значит, будет свободнее.Прочь – готовое,Прошлогоднее,То, что мы знаем давно наизусть!Необорно,В одежде красной и черной,Ты проходишь,Мятеж,Ища свой рубеж,Ты просторы обводишьГлазами пронзительно-шарящими.Тебе, чем другому кому,Известней:Над пожарищами,Над развалинами,Над людьми опечаленными,Над красотой, обрекаемой тлению, —В огне и дыму, —Новой песней,Встанет новой жизни свет!Разрушению —Привет!

1920

Серп и молот

Пусть гнал нас временный ущербВ тьму, в стужу, в пораженья, в голод:Нет, не случайно новый гербЗажжен над миром – Серп и Молот!Мы землю вновь вспоим трудом,Меч вражий будет вновь расколот:Недаром мы, блестя серпом,Взметнули дружно мощный молот.Но смело, мысль, в такие дни,Лети за грань, в планетный холод!Вселенский серп, сев истин жни,Толщь тайн дробя, вселенский молот!Мир долго жил! Довольно лжи!Как в осень, плод неспелый золот.В единый сноп, серп, нас вложи,В единый цоколь скуй нас, молот!Но вечно светом вешних вербДух человека свеж и молод!Точи для новой жатвы серп,Храни для новой битвы молот!

13 мая 1921

Над мировым костром

В такие дни

Расплавлены устои жизни прежней,Над мировым костром мы взлет огня.Еще безумней и опять мятежней,Вихрь беспощадных искр, взметай меня!Мечту пронзили миллионы волей,Мысль в зареве бессчетных дум, зорка, —Ломая, строить новый Капитолий,Класть цоколи стен, взмеченных в века!Не пламя ль влито в трепетные жилы?Мой каждый вздох не роковой ли хмель?Содружный труд упорно троит силы,Застлала мглу слепительная цель.Но в эти дни все взнесено в безмерность,Жизнь – от земли в зенит веретено!Желанья – смерч, стальная плаха – верность,Победный лавр и иглы пуль – одно!В святом кругу приветствий и проклятий,Где жезл Судьбы сметает дни и кровь,Язвит целебней серп ночных объятий,Уста к устам смертельней гнет любовь!

1920

На высях

Жизнь трепетов любви не старит,Где ближе гибель – зорче страсть,Так бред блаженств с Еленой ПаридЗнал в Пергамах, готовых пасть.За сводом свод возносят годыАркады радуг в сто цветов;Все жгучей синь, все круче всходыПо твердым зернам лунных льдов.Но в стуже лет, у горных срывов,Где ветер в клочья рвет мечту,Властней огонь в руках счастливых,Свой факел взнесших в высоту.Что в долах, там, где тмин и мята,Пьянило дни, – мгновенный мед, —На высях, здесь, как пламя, свято,Алтарный дым до звезд влечет.Смыкайтесь, арки, в белом блеске,Над черной бездной, в вихре мча —Сон Паоло и сон Франчески,Что двух слепил под взвизг меча!

1920

Под гулы и взрывы

Вихри войны, кони гибели, не успокоены,Роя просторы, опоры былого крушат;В городе черны разломанных окон пробоины,Громко развалины вопят о днях баррикад.Ропотом моря вся жизнь вдохновенно взволнована,Взносит свой гребень встающая к звездам волна:В шторме, растущем безмерно, стихия раскована,Даль заполняет потоком победным она.В грозных разгромах, в гудящей над миром мятежное,В празднике бури, в неистовстве молний, в громах,Что же мы двое, с мечтой о целительной нежности,С трепетной песней о счастьи немом на устах?Легкие листики, взвеяны в сумрачной бурности,Будем раздавлены, смяты, растоптаны мыШагом народов к великой, к всеобщей лазурности,Ляжем, разъяты, – обломки рассеянной тьмы?Нет, в нашей страсти все тот же порыв напряженности,Отзвук циклона, влекущего мир на свой суд!Сладко нам реять над алым провалом бездонности,Сладко под гулы и взрывы свой строить уют.С вами, кто рушат и зиждут, не тайные нити лиВяжут нас, дерзких, в пожаре поющих любовь?В жизни, идущей на смену векам, мы строителиВечного храма надежд, восстающего вновь!

11 сентября 1920

Вещий ужас

Рук ласковых касанья; приближеньяГуб страждущих; истома глаз ночных;Предчувствующий трепет достиженья;Прерывный вздох за грань кругов земных!Вы, древние, проверенные чары!Вопль троглодита в алой мгле времен,Бред эллина во храме, гунна ярыйВосторг, Тристана и Изольды сон!Вы, длящиеся в мертвых небоскребах,Под скрежет революций, в дни войны,Вы в гибелях, вы в благостях, вы в злобах,Таящиеся вопли, бреды, сны!Кто вырвет вас из мировых сознаний,В костре куст лишний, чтоб не тмился свет?Тебя спалит, – одну сквозь сто названий, —Изида, Афродита, Аштарет!Мы – человечества всплеск, мы – поэты,В огне веков как можем не гореть?Пусть гимны ночи в Атлантиде петы, —Нам страсти вещий ужас – вечно петь!

8 сентября 1920

Рассвет

Никнут тени, обессилены;На стекле светлей извилины;Мертвой тайны больше нет…Не безумно, не стремительно, —Скромно, с нежностью медлительнойВ мглу ночную входит свет.Мгла, в истомном утомлении,Спорит миг за мигом менее,Властью ласк побеждена;Воле дня перерожденного,Новой жаждой опьяненного,Отдает свой вздох она.Над безвольной, над поверженнойДень взволнован в страсти сдержанной,Шепчет вкрадчиво: «Молчи!..»Полно длить предел обманчивый,Казнь любовную заканчивай,Кинь слепительно лучи!

4 сентября 1920

Заклятье Эроса

Проходя страду земнуюГорьких лаек и сладких мук,Помни, вверясь поцелую, —Любит лишь мечту двойнуюЭрос, туго гнущий лук.Он решил, он повелелКроткой строгостью заклятий,Чтоб восторг двух разных телРавным пламенем горелНа костре ночных распятий.Богу ран животворящихНенавистен страстный вскрик,Если он, во мглах крутящих,В миг разъятий единящих,Из одной груди возник.

1920

Klassische Walpurgisnacht[46]

(Гете, «Фауст», часть 2)

Ночи, когда над городомДымы лесных пожаров,А выше – эллинским мороком —Гекаты проклятые чары, —Все углы виденьями залили,Закружив их дьявольским вальсом,И четко судьбы сандалииСтучат по изрытым асфальтам;Дыша этой явью отравленной,Ловя в ней античные ритмы,Губами безжалостно сдавливайДвух голубков Афродиты.Лот любви, моряк озадаченный,Бросай в тревоге бессонных вахт, —Иль в Советской Москве назначенаKlassische Walpurgisnacht?Подползают на брюхе сфинксы,Стимфалиды взмывают крылом,Чу! скачет сквозь мрак лабиринтскийМудрый кентавр Хирон.Куда? Не к Елене ли?Лебедем в гриву вплетись,Неги Эгейские вспенивай,К Скейским высотам мчись!Город иль море?Троя иль Ресефесер?Мы с Фаустом поспоримВ перегонке сфер!Запрокинулась Большая Медведица,Глаз Гекаты метит гостей,А дым пожаров все стелется,Заливая нашу постель.

1920