Полное собрание стихотворений

Варшава

Синий

В жизни человеческой

В жизни человеческой, в важные мгновенья,

Облики незримые вдруг обозначаются,

В обаяньи подвига, в злобе преступления…

К. Случевский

Синема моего окна

Мир шумящий, как далек он,Как мне чужд он! но самаЖизнь проводит мимо окон,Словно фильмы синема.Проплывут, звеня, трамваи,Прошумит, пыля, авто;Люди, люди, словно стаиПтиц, где каждая – никто!Франт манерный за поддевкой,То картуз, то котелок,И пред девичьей головкойСтал замедленный полок.Плечи, шляпки, взгляды, груди,За стеклом немая речь…Птичья стая, – люди, люди!—Как мне сердце уберечь?Я укрываюсь в одиночество,Я ухожу в пределы книг,Чтоб безысходные пророчестваЗатмили проходящий миг.Но – горе! – шумы современностиВрываются в святую тьму!И нет тюрьмы – моей надменности,Нет кельи – моему уму!Сегодня, визитер непрошеный,Ломает запертую дверь…Ах, убежать на луг некошеныйДремать в норе, как дремлет зверь!Напрасно! жизнь влачит последовательно,Как змей, извилистые кольца,И смотрят на меня выведывательноВиденья дня, как богомольцы.

1914

Портрет

Привык он рано презирать святыниИ вдаль упрямо шел путем своим.В вине, и в буйной страсти, и в морфинеИскал услад, и вышел невредим.Знал преклоненья; женщины в восторгеСклонялись целовать его стопы.Как змеерушащий святой Георгий,Он слышал яростный привет толпы.И, проходя, как некий странник в мире,Доволен блеском дня и тишью тьмы,Не для других слагал он на псалтири,Как царь Давид, певучие псалмы.Он был везде: в концерте, и в театре,И в синема, где заблестел экран;Он жизнь бросал лукавой Клеопатре,Но не сломил его Октавиан.Вы пировали с ним, как друг, быть может?С ним, как любовница, делили дрожь?Нет, одиноко был им искус прожит,Его признанья, – кроме песен, – ложь.С недоуменьем, детским и счастливым,С лукавством старческим – он пред собойГлядит вперед. Простым и прихотливымОн может быть, но должен быть – собой!

1912

Женский портрет

Что я могу припомнить? Ясность глазИ детский облик, ласково-понурый,Когда сидит она, в вечерний час,За ворохом шуршащей корректуры.Есть что-то строгое в ее глазах,Что никогда расспросов не позволит.Но, может быть, суровость эта – страх,Что кто-нибудь к признаньям приневолит.Она смеяться может, как дитя,Но тотчас поглядит лицом беглянки,Застигнутой погоней; миг спустяОна опять бесстрастно правит гранки.И, что-то важное, святое скрывНа самом дне души, как некий идол,Она – как лань пуглива, чтоб порывСлучайный – тайны дорогой не выдал.И вот сегодня – ясность этих глазМне помнится; да маленькой фигурыМне виден образ; да, в вечерний час,Мне слышен ровный шелест корректуры…

1913

Завещание

Я жизнь прожила безотрадно, бесцельно,И вот, как похмелье от буйного пира,Осталась мне горечь тоски беспредельнойИ смутная ненависть к радостям мира.Как всем, мне весна, в ликовании ярком,Лучами сверкала, дышала сиренью,И жизнь мне казалась приветливым парком,Где тайно беседки зовут к наслажденью.Нo ранняя буря промчалась над садом,Сломала сирени и завязи яблонь,Наплакалась ливнем, натешилась градом,Цветник мой был смыт, и был сад мой разграблен.И после настало желанное лето,И хмурая осень, и холод под снегом…И не было в сердце на зовы ответа,И не было силы довериться негам.Другим расцветут, с новым маем, фиалки,Другие поплачут у выжженной нивы…Мы – нищи, мы – робки, мы – стары, мы – жалки.Кто мертвый, будь мертвым! живите, кто живы!

1913

На церковной крыше

На церковной крыше,У самого золотого креста(Уже восхода полоски наметились),Как две летучих мыши,Две ведьмы встретились:Одна – стара и толста,Другая – худа и моложе(Лицо с кошачьей мордочкой схоже),И шептались, ветра весеннего тише.– Сестра, где была? —Старуха захохотала.– Тра-ла-ла!Всю ночь наблюдала:Юноша собирался повеситься!Все шагал, писал и смотрелНа серп полумесяца,Лицом – как мел.Любовь, как видно, замучила.Ждать мне наскучило,И я, против правил,Подсказала ему: «удавись!»Он в петлю голову вставилИ повис.Худая в ответ улыбнулась.– И мне досталось!В грязных номерах натолкнулась,Как девушка старику продавалась.Старичонка – дряхлый и гадкий,Горб, как у верблюда,А у нее глаза – как загадки,И плечи – как чудо.Как был он противен, сестра,А она молчала!Я до утра,Сидя в углу, наблюдала.Так, у золотого креста,На церковной крыше,Как две летучих мыши,Шептались две ведьмы.И та, что была и стара и толста,Прибавила:– Хоть это и против правила,Но будем по утрам встречаться и впредь мы!

1914

Простенькая песня

Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Девочкой игралаУтром рано-рано.Дед твердил с улыбкой,Ласков, сед и важен,Что далеким предкомБыл платан посажен.Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Девушкой скрываласьВ первый час тумана.Целовалась сладкоВ тихом лунном свете,Так, как целовалисьЛюди ряд столетий.Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Женщиной рыдалаПод напев фонтана.Горестно рыдалаО минутной сказкеОпалившей страсти,Обманувшей ласки.Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,В старость вспоминалаЖизнь, как мир обмана,Вспоминала, с грустнойТишиной во взоре,Призрачное счастье,Медленное горе.И, в тени прозрачнойСветлого платана,Так же сладко дремлетПрежняя поляна.Ты же на кладбище,Под плакучей ивой,Спишь, предавшись грезе,Может быть, счастливой.

1913

Она

Она любила строй беспечныйМечтаний, уводящих вдаль,Цветы, снежинки, пояс млечныйИ беспричинную печаль.Она любила, ночью зимней,Невестой медлить у окна,В своих стихах, как в тихом гимне,Твердя безвольно: я – одна!Она ждала, ждала кого-то,Кто, смел, безумен и красив,Всю жизнь отдаст ей без отчета,Всю жизнь сольет в один порыв.Но Рок был странно беспощаден,Не обманул и не свершил.Тот не был жарок, не был хладен,Он и любил и не любил.Его не-пламенные ласки,Его обдуманная речь,Его лицо – как образ маски —Могли овеять, но не сжечь.Стремясь в мятежную безбрежностьОна искала крыльев, ноОн приносил ей только нежность…И было все предрешено!....................................................................................

1913

На шумных улицах

О, эти встречи мимолетные

На шумных улицах столиц…

«Венок»

Электрические светы

Мы – электрические светыНад шумной уличной толпой;Ей – наши рдяные приветыИ ей – наш отсвет голубой!Качаясь на стеблях высоких,Горя в преддверьях синема,И искрясь из витрин глубоких,Мы – дрожь, мы – блеск, мы – жизньсама!Что было красочным и пестрым,Меняя властным волшебством,Мы делаем бесцветно-острым,Живей и призрачней, чем днем.И женщин, с ртом, как рана, алым,И юношей, с тоской в зрачках,Мы озаряем небывалымВенцом, что обольщает в снах.Даем соблазн любви продажной,Случайным встречам – тайный смысл;Угрюмый дом многоэтажныйМы превращаем в символ числ.Из быстрых уличных мельканийЛишь мы поэзию творим,И с нами – каждый на экране,И, на экране кто, – мы с ним!Залив сияньем современность,Ее впитали мы в себя,Всю ложь, всю мишуру, всю бренностьПреобразили мы, любя, —Мы – электрические светыНад шумной уличной толпой,Мы – современные поэты,Векам зажженные Судьбой!

1913

Вечером

Дрожащей проволоки альтЗвенит так нежно;Заполнен сумрачный асфальтТолпой мятежной.Свистки авто и трамов звонПоют так нежно;Вечерний город полоненТолпой мятежной.Свет электрических шаровДрожит так нежно;Ты слышишь ли немолчный зовТолпы мятежной?Вот девушки случайный взорБлеснул так нежно;О, кто его так быстро стерТолпой мятежной?Тень синеватая леглаВокруг так нежно,И проститутки без числаВ толпе мятежной.

25 мая 1914

На полетах

Пропеллеры, треща, стрекочут:То клекоты бензинных птицО будущем земли пророчат.Но сколько нежных женских лиц!Иглой заостренные шляпы,Зелено-белые манто, —И как-то милы даже всхрапыНа круг въезжающих авто.В живой толпе кафешантаннойЯ уловил случайно вновьДавно знакомый взгляд… Как странно!Твой взгляд, бессмертная любовь!И, пестрой суеты свидетель,Я веру в тайну берегу,Не видя в сини «мертвых петель», —Воздушных вымыслов Пегу.

Май 1914

Москва

У канала

В угрюмом сумраке ночей безлунныхЛюблю я зыбкость полусонных вод.Приникнув к жесткости оград чугунных,Люблю следить волны унылый ход.Свет фонарей, раздробленный движеньем,Дрожит в воде семьей недлинных змей,А баржи спят над зыбким отраженьемГлубоким сном измученных зверей.Так близко Невский, – возгласы трамваев,Гудки авто, гул тысяч голосов…А серый снег, за теплый день растаяв,Плывет, крутясь, вдоль темных берегов.Так странно: там – кафе, улыбки, лица…Здесь – тишь, вода и отраженный свет.Все вобрала в водоворот столица,На все вопросы принесла ответ.И если жизнью, слишком многострунной,Измучен ты, – приди ко мне, сюда,Перешагни чрез парапет чугунный,И даст тебе забвение вода.

1 ноября 1912

Петербург

Панихида

Тоненькие свечечки,Робкие, мерцают.Голосочки детскиеБасу отвечают.Слышно над склоненною толпой:«Со святыми упокой».Хорошо под лентами,Мирно под цветами!Песни умиленныеСложены не нами.Обещает мир напев святой:«Со святыми упокой».Выйдешь в ночь холодную:Светы и трамваи…Сладостно задуматьсяО блаженном рае.Боже! – утомленных суетойСо святыми упокой!

3 ноября 1912

Петербург

Детский блеск очей

Я вижу детский блеск очей.

А. Фет

Девочка с куклой

– Что же ты сделала, девочка милая,С фарфоровой куклой своей?– Когда было скучно, ее колотила я,И вот – теперь трещина в ней.– Глаза открывала и закрывала она,Папа-мама могла говорить.– А теперь совсем безмолвною стала она,Не знаю, как с ней мне и быть.– Чего же ты хочешь, девочка нежная?Куклу целуешь зачем?– Хочу, чтоб была она снова, как прежняя,Такой, как прежде, совсем.– Девочка милая, сама ты разбила ее.Теперь куклы прежней – нет…– Боже мой! Боже мой! так я любила ее!Без нее не мил мне весь свет!

1912

Девочка и ангел

Маленькая девочка плакала вчера:«Почему туманами полны вечера?Почему не каждый день солнце – как алмаз?Почему не ангелы утешают нас?»Маленькая девочка вечером, в тени,Плакала, и ангел ей прошептал: «Усни!Как алмаз, засветится солнце поутру,И с тобой затею я под вечер игру!»Маленькая девочка улеглась в постель…За окном шептала ей сумрачная ель:«Нет, не верь ты ангелу! Он тебе солгал:Поутру луч солнечный будет – как кинжал!»

4 мая 1912

Девочка с цветами

Собирай свои цветочки,Заплетай свои веночки,Развлекайся как-нибудь,По лугу беспечно бегай!Ах, пока весенней негойНе томилась тайно грудь!У тебя, как вишня, глазки,Косы русые – как в сказке;Из-под кружев панталонВыступают ножки стройно…Ах! пока их беспокойноНе томил недетский сон!Увидав пятно на юбке,Ты надула мило губки,Снова мило их надуй!Эти губки слишком красны:Ах! пока угрюмо-страстныйНе сжимал их поцелуй!

1913

Вербная суббота

С вербочками девочки,Девочки со свечечками,Вышедши из церковки,Кроют куцавеечками(Ветер, ты не тронь!)Слабенький огонь.Улица оснежена,Спит высь затуманенная…Чу! толпа мятежнаяВоет, словно раненая,Там, где осиянСветом ресторан.И бредут под блеснамиЗлыми, электрическими,С свечками и веткамиТени идиллические.Трепетен и тихСвет на лицах их.

17 марта 1912

Квартет

Четыре девочки по четырнадцати летНа песчаной площадке играют в крокет.Молоточек поставят между ног, и – стук!Шар чужой далеко отлетает вдруг.А солнце, лучи посылая вкось,Белые платьица пронзает насквозь,Чтобы каждый мечтатель видеть могДетские формы худощавых ног.Девочки смеются, – что щебет птиц! —И черны узоры длинных ресниц,Но пятна волос еще чернейВ слепительном блеске закатных огней.

16 июня 1915

Две головки

Красная и синяя —Девочки в траве,Кустики полыниИм по голове.Рвут цветочки разные,Бабочек следят…Как букашки – праздны,Как цветки на взгляд.Эта – лёнокудрая,С темной скобкой —та…Вкруг природы мудройРадость разлита.Вот, нарвав букетики,Спорят: «Я да ты…»Цветики – как дети,Дети – как цветы.Нет нигде уныния,Луг мечтает вслух…Красный блик, блик синий, —Шелк головок двух!

15 июля 1915

Буркова

Голубой

В старинном замке

В старинном замке Джен Вальмор

Чуть ночь – звучат баллады.

К. Бальмонт

Баллада ночи

Ах, где-то лотос нежно спит,Ах, где-то с небом слиты горы.И ярко небосвод горит, —Предвечной мудрости узоры!Там негой объяты просторы,Там страстью дышит темнота,А люди клонят, словно воры,К устам возлюбленным уста!Быть может, в эту ночь, – ХаритВновь ожили былые хоры,Вновь Арес уронил свой щит,Вновь Тасс у ног Элеоноры,И мудрый Соломон, которыйИзрек: «все в мире суета»,Вновь клонит, позабыв укоры,К устам возлюбленным уста.Дитя! уснуть нам было б стыд,Пойдем к окну, откроем сторы:Стекло, железо и гранит,Тишь улиц, спящие соборы…Пусть вспыхнут в небе метеоры!Пусть к счастью вскроются врата!Пусть склонятся, безумно-скоры,К устам возлюбленным уста!Бегут, бегут поспешно Оры…В моей душе – одна мечта:Склонить к любимым взорам взоры,К устам возлюбленным уста!

1913

Баллада о любви и смерти

Когда торжественный ЗакатЦарит на дальнем небосклонеИ духи пламени хранятВоссевшего на алом троне, —Вещает он, воздев ладони,Смотря, как с неба льется кровь,Что сказано в земном законе:Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!И призраков проходит ряд,В простых одеждах и в короне:Ромео, много лет назадПронзивший грудь клинком в Вероне;Надменный триумвир Антоний,В час скорби меч подъявший вновь;Пирам и Паоло… В их стоне —Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!И я баюкать сердце радТой музыкой святых гармоний.Нет, от любви не охранятТвердыни и от смерти – брони.На утре жизни и на склонеЕе к томленью дух готов.Что день, – безжалостней, мудренейЛюбовь и Смерть, Смерть и Любовь!Ты слышишь, друг, в вечернем звоне:«Своей судьбе не прекословь!»Нам свищет соловей на клене:«Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!»

1913

Баллада воспоминаний

На склоне лет, когда в огнеУже горит закат кровавый,Вновь предо мной, как в тихом сне,Проходят детские забавы.Но чужды давние отравыДуше, вкусившей темноты.Лишь вы, как прежде, величавы,Любви заветные мечты!Я помню: в ранней тишинеЯ славил жгучий полдень Явы,Сон пышных лилий на волне,Стволы, к которым льнут удавы,Глазам неведомые травы,Нам неизвестные цветы…Всё смыли, как потоком лавы,Любви заветные мечты!Я помню: веря злой весне,Ловил я зыбкий призрак славы;Казалось так желанно мне —Грань преступать, ломать уставы.Но понял я: все цепи – ржавы,Во всем – обманы суеты:И вы одни в сем мире правы,Любви заветные мечты!Сын Венеры, Амор лукавый,Храни меня отныне ты,Встают, как из-за леса главы,Любви заветные мечты.

1913

За картами

Опять истомой дышит март,А запад вкрадчиво-малинов…Сижу одна, узоры картВ гаданьи вдумчивом раскинув.Молчат дома, во мгле застынув,Затихли гулы беготни,И мнятся дальних звезд огниГлазами падших властелинов.Придешь ли вновь, мой юный бард,Ко мне – с букетиком жасминов,Стремительный, как горный нард,Пленительные брови сдвинув?К устам прижмешь ли кровь рубинов?Шепнешь ли сладко: «Мы – одни!»Глядя, как в те, иные дни,Глазами падших властелинов?В века Гекат, в века АстартЯ призвала б чету дельфинов!Произнесла б, возжегши нард,Священный заговор Юстинов!Быть может, рыбье сердце вынув,Шептала б: «Друга примани!..»И духи глянули б в тениГлазами падших властелинов!Ах! знал когда-то БонапартПуть в скромный угол Жозефинов!Горите ж, огоньки мансард,Глазами падших властелинов!

1913

Секстина

Все кончено! я понял безнадежность

Меня издавна мучившей мечты…

«Все напевы»Я безнадежность воспевал когда-то,Мечту любви я пел в последний раз.Опять душа мучительством объята,В душе опять свет радости погас.Что славить мне в предчувствии заката,В вечеровой, предвозвещенный час?Ложится тень в предвозвещенный час;Кровь льется по наклонам, где когда-тоЛазурь сияла. В зареве закатаМятежная душа, как столько раз,Горит огнем, который не погасПод пеплом лет, и трепетом объята.Пусть тенью синей вся земля объята,Пусть близок мглы непобедимый час,Но в сердце свет священный не погас:Он так же ярко светит, как когда-то,Когда я, робкий мальчик, в первый раз,Склонил уста к устам, в лучах заката.Священны чары рдяного заката,Священна даль, что пламенем объята.Я вам молился много, много раз,Но лишь опять приходит жданный час,Молюсь я на коленях, как когда-то,Чтоб нынче луч в миг счастия погас!Безвестная Царица! Не погасВ душе огонь священный. В час закатаДуша старинным пламенем объята,Твержу молитву, что сложил когда-то:«Приди ко мне, хоть и в предсмертный час,Дай видеть лик твой, хоть единый раз!»Любви я сердце отдавал не раз,Но знал, что Ты – в грядущем, и не гасВ душе огонь надежды ни на час.Теперь, в пыланьи моего заката,Когда окрестность сумраком объята,Всё жду Твоей улыбки, как когда-то!

1914

В маске

Я лицо укрыл бы в маске…

Ф. Сологуб

Образы времен

Когда святых наук началаЯ постигал во храме Фта,Меня, я помню, искушалаТвоя земная красота.Но, согрешив, я с ложа прянулИ богу бездн огни возжег.Твой облик в дым кадильный канул,И я тебя вернуть не мог.Не ты ли перси, как алмазы,Бросала щедро мне на грудь?Но финикиец одноглазыйНа Рим повел надменный путь.В смятеньи я твой дом оставил,Молчал на все мольбы в ответ…И дал врагу Эмилий ПавелВ добычу также мой браслет!Я, в золотой Антиохии,Забыв, меж рыцарей других,К святой земле пути святые,Был счастлив вздохом уст твоих!Но протрубил призыв военный,Я поднял меч, я поднял щит,И был мне чужд твой взор надменный,Когда нас в бой стремил Годфрид!И в дни, когда в провал кровавыйСвободы призрак толпы вел,Ты мне сказала: «Все не правы,Иди за мной, как прежде шел!»Но зов борьбы, как рев пучины,Покрыл призывные слова…И, помню, с плахи гильотиныМоя скатилась голова.Не кончен древний поединок,Он длится в образах времен.Я – воин, я – поэт, я – инок,Еще тобой не побежден.В глухом лесу, в огнях театра,В случайных встречах, жду тебя:Явись, предстань, как Клеопатра,Чтоб вновь Антоний пал, любя!

Ноябрь 1907. 1912. 1914

Мумия

Я – мумия, мертвая мумия.Покровами плотными сдавленный,Столетья я сплю бестревожно,Не мучим ни злом, ни усладой,Под маской на тайне лица.И, в сладком томленьи раздумия,В покой мой, другими оставленный,Порой, словно тень, осторожноПриходит, с прозрачной лампадой,Любимая внучка жреца.В сверкании лала и золота,Одета святыми уборами,Она наклоняется гибко,Целует недвижную маскуИ шепчет заклятья любви:«Ты, спящий в гробнице расколотой!Проснись под упорными взорами,Привстань под усталой улыбкой,Ответь на безгрешную ласку,Для счастья, для мук оживи!»Стуча ожерельями, кольцами,Склоняется, вся обессилена,И просит, и молит чего-то,И плачет, и плачет, и плачетНад свитком покровов моих…Но как, окружен богомольцами,Безмолвен бог, с обликом филина,Я скован всесильной дремотой.Умершим что скажет, что значитПризыв непрозревших живых!

1913

Иксион и Зевс

Иксион

О Зевс! где гром твой? до земли онНе досягнул! где молньи все?Пусть распинаем я, Иксион,На беспощадном колесе!Пусть Тартара пространства серы,Пусть муки вечны впереди, —Я груди волоокой Геры,Дрожа, прижал к своей груди!

Зевс

Смертный безумец! не Геру ласкал ты!Зевса забыл ты безмерную власть.Призрак обманный в объятьях держал ты;Я обманул ненасытную страсть!Гера со мною, чиста, неизменна,Здесь, на Олимпе, меж вечных богинь.Смертный, посмевший мечтать дерзновенно,Вечно страдай, все надежды покинь!

Иксион

О Зевс! я радостную ГеруПривел к себе, в ночную тишь.Чем эту пламенную веруВ моей душе ты заглушишь?Так! сделай казнь страшней, огромней,Я счастлив роковой судьбой!А ты, богов властитель, помни,Что я смеялся над тобой!

1913

Филлида

Я помню: мой корабль разбитыйСтал у Фракийских берегов.О, кто ж явился мне защитойВ чужой стране, среди врагов?Ты, Родопейская Филлида,Царевна, косы чьи – как смоль!Ты облегчила все обиды,Всю сердца сумрачного боль!И я, в опочивальне темной,Испил все радости любви,Припав, в безвольности нескромной,На груди полные твои!И что ж! На родине крещеньемМне встали козни, войны, понт, —И годы медлил возвращеньемК тебе неверный Демофонт!Я верил: ты меня дождешься,Моя далекая жена!И снова в грудь мою вопьешьсяЗубами, в неге полусна.И вот опять на берег дальнийЯ прибыл: но тебя здесь нет,И только тихий куст миндальныйТвердит про счастье прошлых лот.О! я вопьюсь в него зубами,Приникну к золотой коре,И, знаю, свежими листамиОн обновится на заре!Его я выпью кровь и соки,Так, как любовник пьет любовь!Как друг от друга мы далеки,Как близки мы, Филлида, вновь!

1913

В разрушенном Мемфисе

Как царственно в разрушенном Мемфисе,Когда луна, тысячелетий глаз,Глядит печально из померкшей высиНа город, на развалины, на нас.Ленивый Нил плывет, как воды Стикса;Громады стен проломленных хранятСледы кирки неистового гикса;Строг уцелевших обелисков ряд.Я – скромный гость из молодой Эллады,И, в тихий час таинственных планет,Обломки громкого былого радыШепнуть пришельцу горестный привет:«Ты, странник из земли, любимой небом,Сын племени, идущего к лучам, —Пусть ты клянешься Тотом или Фебом,Внимай, внимай, о чужестранец, нам!Мы были горды, высились высоко,И сердцем мира были мы в веках, —Но час настал, и вот, под бурей Рока,Погнулись мы и полегли во прах.В твоей стране такие же колонны,Как стебли, капителью расцветут,Падет пред ними путник удивленный,Их чудом света люди назовут.Но и твои поникнут в прах твердыни,Чтоб после путники иной страны,Останки храмов видя средь пустыни,Дивились им, величьем смущены.Быть может, в землях их восстанут тожеДворцы царей и капища богов, —Но будут некогда и те похожиНа мой скелет, простертый меж песков.Поочередно скиптр вселенской славыГрад граду уступает. Не гордись,Пришелец. В мире все на время правы,Но вечно прав лишь тот, кто держит высь!»Торжествен голос царственных развалин,Но, словно Стикс, струится черный Нил.И диск луны, прекрасен и печален,Свой вечный путь вершит над сном могил.

1913

Сны

В замке пышном и старинном, где пустынный круг покоевОсвящен и облелеян грустной тайной тишины,Дни следя, как свиток длинный, жажду жизни успокоив,Я всегда мечтой овеян, я храню любовно сны.Сны приходят в пестрой смене, ряд видений нежит душу,Но одна мечта меж ними мне дороже всех других.Ради милых умилений давней клятвы не нарушу,Утаю святое имя, не включу в певучий стих!Словно девушка стыдлива, шаловлива, как ребенок,И как женщина желанна, предо мной встает она:Губы сжаты так тоскливо, стан изогнутый так тонок,И глаза глядят так странно – из. глубин неясных сна!В замке пышном и старинном, мы, в пустынной старойзале,Руки медленно сплетаем, там, где дремлют зеркала,Соблазнительно-невинно, в дрожи счастья и печали,Клятвы страсти повторяем, и от них бледнеет мгла.Теплых уст прикосновенья, приближенья рук палящих,И биенье близко, рядом, сердца в трепетной груди…Но потом, как дуновенье, словно листьев шелестящих,С ветром, шепоты над садом, – тихий голос: «Уходи!»Зову тайному покорна, из упорных рук без словаУскользая, на прощанье из стекла бросает взгляд…Но уже над бездной черной рой видений вьется снова:Форм бесстыдных очертанья, очи, губы, хаос, ад…В замке пышном и старинном, где пустынно дремлют тени,Как в безмолвии могилы, я живу в беззвучной мгле,Сны слежу, как свиток длинный, чтоб среди иных виденийУвидать, как облик милый улыбнется мне в стекле!

8 мая 1912

На песке

На песке, пред дверью бестиария,На потеху яростных людей,Быть простертым в сетке сполиария,Слыша дикий вопль толпы: «Добей!»Если взор не застлан тьмой кровавою,Рассмотреть над сводом в вышинеКесаря, что горд всемирной славою,И весталок в белом полотне;Круг красавиц, с пышными криналями,Юношей, с веселием в очах,Феба лик, сияющий над далями,В чистых недоступных небесах;Вспомнить все, что может сладко-бурногоВстретиться бесправному рабу:Бред беспечный праздника Сатурнова,Ласки потаенной ворожбу;И, поняв, что в мире нет желаннееНичего, чем эта жизнь людей, —Чуть шепнуть покорное прощаниеПод гудящий вопль толпы: «Добей!»

1913

В ваших чертогах

В ваших чертогах мой дух окрылился.