Полное собрание стихотворений

Умирающий костер

Бушует вьюга и взметаетВихрь над слабеющим костром;Холодный снег давно не тает,Ложась вокруг огня кольцом.Но мы, прикованные взглядомК последней, черной головне,На ложе смерти никнем рядом,Как в нежном и счастливом сне.Пусть молкнут зовы без ответа,Пусть торжествуют ночь и лед, —Во сне мы помним праздник светаДа искр безумный хоровод!Ликует вьюга, давит тупоНам грудь фатой из серебра, —И к утру будем мы два трупаУ заметенного костра!

Декабрь 1907

Из тихих бездн

Из тихих бездн – к тебе последний крик,Из тихих бездн, где твой заветный ликКак призрак жизни надо мной возник.Сомкнулся полог голубой воды,И светит странно в окна из слюдыМедузы блеск и блеск морской звезды.Среди кораллов и гранитных глыбСияют стаи разноцветных рыб.Знакомый мир – ушел, отцвел, погиб.Я смертно стыну в неотступном сне…Зачем же ты, в холодной глубине,Как призрак жизни, клонишься ко мне?Я в тихих безднах помню прошлый рай.Из тихих бездн к тебе мой крик, – внимай:В последний раз, в последний раз, – прощай!

8 ноября 1906

Обреченный

Голос

«Ты – мой, моей рукой отмечен,И я, уверенная, жду.Играй, безумен и беспечен,От счастья смейся, плачь в бреду, —Ты вдруг очнешься, в час закатный,Поймешь мой зов, лишь сердцу внятный,И с воплем крикнешь мне: иду!Ты многим клялся: буду верен!Ты многим говорил: я – твой!Но неизменен и размеренСобытий трепет роковой.Что было – только предвещанья,Что было – лишь знаменованьяТого, что быть должно со мной!Ты сам не понял, не изведалСвоей последней глубины,Ты душу радостности предал,Как зыби медленной волны.Я жду тебя с мечом разящим.В былом, в грядущем, в настоящемМне дни твои обречены!»

Ответ

Остро и пламенно ранитВзор твой, блестящий клинок.Сердце искать не устанет,Сердце – как в мае цветок.Снова ли душу обманетБогом назначенный срок?Року иду я навстречу,Взор упирая во взор:Рыцарь – в жестокую сечу,Верный – на ярый костер.Ты позовешь, – я отвечу,Скажешь, – приму приговор.Долго я ждал. НеужелиДрогнет и эта рука?Строгие струны продели,Цель моей жизни близка.Ближе я… ближе… у цели..,А! синий отблеск клинка!

14 сентября 1907

Осенью

Небо ярко, небо синеВ чистом золоте ветвей,Но струится тень в долине,И звенит вокруг чуть слышноНежный зов – не знаю чей.Это призрак или птицаБело реет в вышине?Это осень или жрица,В ризе пламенной и пышной,Наклоняет лик ко мне?Слышу, слышу: ты пророчишь!Тихий дуть не уклоня,Я исполню все, что хочешь!Эти яркие одежды —Понял, понял – для меня!Это ты – на смертном ложеЖдешь покорного тебе!Пусть же тень ложится строже!Я иду, закрывши вежды,Верен Тайне и Судьбе.

Себастьян

На медленном огне горишь ты и сгораешь,Душа моя!На медленном огне горишь ты и сгораешь,Свой стон тая.Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами,Без сил вздохнуть.Стоишь, как Себастьян, пронизанный стреламиВ плечо и грудь.Твои враги кругом с веселым смехом смотрят,Сгибая лук.Твои враги кругом с веселым смехом смотрятНа смены мук.Горит костер, горит, и стрелы жалят нежноВ вечерний час.Горит костер, горит, и стрелы жалят нежноВ последний раз.Что ж не спешит она к твоим устам предсмертным,Твоя мечта?Что ж не спешит она к твоим устам предсмертнымПрижать уста!

Видение

В сумраке вечера ты – неподвижнаВ белом священном венце.В сумраке вечера мне непостижнаСкорбь на спокойном лице.Двое мы. Сумрак холодный, могильныйВыдал мне только тебя.Двое мы. Или один я, бессильный,Медлю во мраке, скорбя?Смотришь ты строгим и вдумчивым взором…Это прощанье иль зов?Смотришь ты в сердце с безгневным укором,Словно из глуби веков.Ты ль это? та, перед кем, как пред тайной,Робко склонялись мечты?Ты ль это здесь или призрак случайный:Луч и игра темноты?Медлю во мраке глухом и глубоком,Не отзываюсь, скорбя…Медлю, – ведь если ты послана Роком,Мне не уйти от тебя!

17 января 1908

Бой

Нет, не могу покориться тебе!Нет, буду верен последней судьбе!Та, кто придет, чтобы властвовать мной, —Примет мой вызов на яростный бой.Словно Брунгильда, приступит ко мне;Лик ее будет – как призрак в огне.Щит в ее легкой руке проблестит,С треском расколется твердый мой щит.Тщетно свой меч подниму на нее, —В панцирь мой вражье вонзится копье.Шлем мой покатится, грустно звеня.Вражья рука опрокинет меня.И, окровавлен, без сил, чуть живой,Радостно крикну из праха: «Я – твой!»

1907

Лунный дьявол

Лунный дьявол, бледно-матовые,Наклонил к земле рога.Взоры, призрачно-агатовые,Смотрят с неба на снега,Словно тихо мир захватываяВ сети хитрого врага.Руки, тонкой сетью сдавленные,Без надежд упали ниц,Реют тени новоявленные,Словно стаи пестрых птиц.Вижу вспышки молний, вправленныеВ бархат сумрачных ресниц.Знаю, знаю: крепко скрученногоОпрокинешь ты во мглу,К синим молниям приученного,Покоришь глухому злу,И потом в врага замученногоКинешь верную стрелу!Лунный дьявол! Бледно-матовые,Наклони к земле рога!Взоры, призрачно-агатовые,С высоты вонзи в снега,И меня и мир захватываяВ сеть коварного врага!

Октябрь 1907

La belle dame sans merci

Я не покрыл лица забралом,Не поднял твердого щита, —Я ждал один, над темным валом,Где даль безмолвна и пуста.Я звал: «Стрела чужого стана,Взнесись и жизнь мою скоси!Ты мне предстань во мгле тумана,La belle dame sans merci!»Свершал я тайные обрядыПред алтарем в молчаньи зал.Прекрасной Дамы без пощадыЯ вечный призрак заклинал:«Явись, как месяц, над печалью,Мой приговор произнеси,Пронзи мне сердце верной сталью,La belle dame sans merci!»Встречал я лик, на твой похожий,За ним стремил покорный путь,Как на костер, всходил на ложе,Как в плаху, поникал на грудь.«Сожги меня последней страстьюИль в строгий холод вознеси,Твоей хочу упиться властью,La belle dame sans merci!»Но шла ты год за годом, мимо,Недостижимой, неземной.Ни разу ты, неумолимой,Как Рок, не стала предо мной!Приди, – огнем любви и мукиВо мне все жажды погасиИ погрузи мне в сердце руки,La belle dame sans merci!

27 ноября 1907

Сонаты

Обряд ночи

Словно в огненном дыме и лица и вещи…Как хорош, при огнях, ограненный хрусталь!..За плечом у тебя веет призрак зловещий…Ты – мечта и любовь! ты – укор и печаль!..Словно в огненном дыме земные виденья…А со дна подымаются искры вина,Умирают, вздохнув и блеснув на мгновенье!..Ты прекрасна, как смерть! ты, как счастье, бледна!Слышу говор, и хохот, и звоны стаканов.Это дьяволы вышли, под месяц, на луг?Но мы двое стоим в колыханьи туманов,Нас от духов спасет зачарованный круг.Ты мне шепчешь. Что шепчешь? Не знаю, не надо.Умирает, смеясь, золотое вино…О, тоска твоего утомленного взгляда!Этот миг безнадежный мне снился давно!Брызнули радостноЗвуки крикливые.Кто-то возникшийМашет рукой.Плакать так сладостно,Плачу счастливый я.Рядом – поникшийЛик дорогой!Гвозди железныеВ руки вонзаются,Счастье распятьяДушит меня,Падаю в бездны я.Тесно сжимаютсяРуки, объятья,Кольца огня.Скрипка визгливая,Арфа певучая,Кто-то возникшийМашет рукой.Плачу счастливый я…Сладкая, жгучаяНежность к поникшей,К ней, к дорогой!О, святые хороводы, на таинственной поляне,близ звенящих тихо струй,Праздник ночи и природы, после сладких ожиданий,возвращенный поцелуй!О незнанье! о невинность! робость радостного взгляда,перекрестный бой сердец!И слиянье в сказке длинной, там, где боль уже —услада, где блаженство и конец!И сквозь сумрачные сети, что сплели высоко буки,проходящий луч луны,И в его волшебном свете чьи-то груди, чьи-то рукибеззащитно сплетены!Но почему темно? Горят бессильно свечи.Пустой, громадный зал чуть озарен. Тех нет.Их смолкли хохоты, их отзвучали речи.Но нас с тобой связал мучительный обет,Идем творить обряд! Не в сладкой, детской дрожи,Но с ужасом в зрачках, – извивы губ сливать,И стынуть, чуть дыша, на нежеланном ложе,И ждать, что страсть придет, незванная, как тать.Как милостыню, я приму покорно тело,Вручаемое мне, как жертва палачу.Я всех святынь коснусь безжалостно и смело,В ответ запретных слов спрошу, – и получу.Но жертва кто из нас? Ты брошена на плахе?Иль осужденный – я, по правому суду?Не знаю. Все равно. Чу! красных крыльев взмахи!Голгофа кончилась. Свершилось. Мы в аду.

1905, 1907

Возвращение

Она

Я пришла к дверям твоимПосле многих лет и зим.Ведав грешные пути,Недостойна я войтиВ дом, где Счастье знало нас.Я хочу в последний разНа твои глаза взглянутьИ в безвестном потонуть.

Он

Ты пришла к дверям моим,Где так много лет и зим,С неизменностью любя,Я покорно ждал тебя.Горьки были дни разлук,Пусть же, после жгучих мук,То же Счастье, как в былом,Осеняет нас крылом.

Она

Друг! я ведала с тех порВсе паденья, весь позор!В жажде призрачных утехЦеловала жадно грех!След твоих безгрешных ласкОбнажала в вихре пляск!Твой делившее восторгТело – ставила на торг!

Он

Друг! ты ведала с тех дар,Как жесток людской укор!Речью ласковой позвольУспокоить эту боль;Дай уста, в святой тоске,Вновь прижать к твоей руке,Дай молить тебя, чтоб вновьТы взяла мою любовь!

Она

Все былое мной давноДо конца осквернено.Тайны сладостных ночей,И объятий, и речей,Как цветы бросая в грязь,Разглашала я, глумясь,Посвящала злобно в нихВсех возлюбленных моих!

Он

Что свершила ты, давноПрощено, – освященоНа огне моей любви!Душный, долгий сон порви,Выйди вновь к былым мечтам,Словно жрица в прежний храм!Этот сумрачный порогВсе святыни оберег!

Она

Я не смею, не должна…Здесь сияла нам весна!Здесь вплетала в смоль волосЯ венок из желтых роз!Здесь, при первом свете днягТы молился на меня!Где то утро? где тот май?Отсняло все. Прощай!

Он

Нет, ты смеешь! ты должна!Ты – тот май и та весна,Жемчуг утр и роз янтарь!Ты – моей души алтарь,Вечно чистый и святой!И, во прахе пред тобой,Вновь целую я, без слов,Пыльный след твоих шагов!

23 ноября 1908

В эпическом роде

Жизнь

Безликая, она забыла счет обличий:Подсказывает роль любовнику в бреду,И коршуна влечет над нивами к добыче,И гидре маленькой дает дышать в пруду.В пустыне выжженной встает былинкой смелой,В ничтожной капельке селит безмерный мир,Рождает каждый миг, вплетает тело в телоИ семена существ проносит чрез эфир!От грозных пирамид и гордых библиотекДо гор, воздвигнутых из ракушек морских,От криков дикаря, метнувшего свой дротик,До черного червя, который мудро тих, —Сверкает жизнь везде, грохочет жизнь повсюду!Бросаюсь в глубь веков, – она горит на дне…Бегу на высь времен, – она кричит мне: буду!Она над всем, что есть; она – во всем, во мне!О братья: человек! бацилла! тигр! гвоздика!И жители иных, непознанных планет!И духи тайные, не кажущие лика!Мы все – лишь беглый блеск на вечном море лет!

Март 1907

Надписи к гравюрам

За утесом

Плыви, плыви рекой волнистой!Мы за утесом стережемИ в знойный час, и в вечер мглистыйС кинжалом, луком и копьем.Купец богатый, странник скудный,Из Рима робкий пилигрим, —Вы все, с отвагой безрассудной,Скользите лоном голубым!Сияет солнце, воздух нежит,Вода, как ясное стекло,Но визг стрелы мечты прорежет, —И кормщик выронит весло!Что юный гость? что путник старый?Вся жизнь твоя свелась на вскрик!Сбирай весь год свои товары,Ты с прибылью простишься вмиг!Плывите, люди, мимо! мимо!Вас жизнь влечет, вас манит твердь, —Но мы вас ждем неумолимо:Мы – тайна! мы – беда! мы – смерть!

27 февраля 1906

Освобождение

К стене причалил челн полночный,Упали петли из окна,И вот по лестнице непрочнойСкользнула с высоты Она.Дрожа от счастья и тревоги,За мигом миг следили мы, —Пока Ее коснулись ногиДо тихо зыблемой кормы!Я принял, как святыню, в рукиЕе, закрытую фатой.И весел – были тихи звуки,И челн – был призрак над водой.Она не молвила ни словаИ не явила нам лица,Но громче ропота морскогоСтучали сильные сердца!И, наклоняя лица ниже,Сжав рукояти шпаг своих,Мы знали все, что ближе, ближеЧас поединков роковых!

3 марта 1906

Встреча

И вот уже мечтою странной

Душа наполнилась моя.

А. ПушкинТы мне предстала как виденье, —В глазах испуг и смутный стыд.Мы были рядом на мгновенье,И встречи жизнь не повторит.Кто ты? откуда? с кем таиласьВ наемной комнате вдвоем?Куда, под утро, торопиласьС своим стыдливым узелком?Тебя любовь ли в эти двериК продажным ложам привела,И упоили ль в полной мереТебя и грех, и страсть, и мгла?Иль ты пришла сюда за платой,С тупым отчаяньем в мечтах,И называла ночь проклятой,Дрожа без сил в чужих руках?И, возвращаясь в повседневность,Домой, меж утренних теней,Обманешь ли ты мужа ревностьИль чуткость матери твоей?

20 ноября 1905

Монах

На поле жизненного боя,Где Рок влечет нас, как самум, —Душа возжаждала покоя,Молитв и одиноких дум!И вот, презрев соблазн свободыИ мира призрачную ширь,Сошел я под глухие своды,В твои затворы, монастырь!Вне стен – и ужас и веселье,Пиры любви и красоты.Но здесь хранит ревниво кельяВсегда спокойные мечты.Я жизни иноческой святоБлюду определенный чин,И дни, с восхода до заката, —Как ряд медлительных годин.Люблю я благовест рассвета,Церковной службы череду,Степенность братского привета,Ночь, посвященную труду.Мне хорошо, под буйство бури,При кротком блеске ночника,На тщательной миниатюреЧертить узоры лепестка;Иль, не спеша слагая главыИ им не ведая конца,Припоминать о жажде славы,В миру сжигающей сердца.

31 марта 1906

Noli me taniere, Maria[23]

Прошел печально день субботний,Сияет небо новым днем,И в душах всех бесповоротнейРазуверение во всем!Он говорил: «Как свет зарницы,Приду, и воззову на суд…»И вот лежит во тьме гробницы,И стражи тело берегут.Но женщин души не устанут,Как горный ключ, струить любовь:«Он обманул… иль был обманут…Но Он страдал и пролил кровь!»Несут ко гробу ароматы,Но пустотой зияет он…И тут же веет слух крылатый,Что труп врагами унесен.Тогда, всем горестям услада,К Марии сходит сам Христос,Но в нем ей мнится сторож сада, —Она к нему: «Не ты ль унес…»И, слыша речи роковыеНе могшей победить искус,«Noli me tangere, Maria!» —Ей отвечает Иисус.

Март 1906

Видения

Повольник

Здравствуй, буйная ватага, удалых годов друзья!Вот и снова я – бродяга, вот опять – повольник я!Я в затворах жил подолгу, выпил чашу рабской доли,Но я молод – видя Волгу, я могуч – под ветром с воли!Повинуйтесь, братцы, кличу, становитесь в бранный круг!Как бывало, на добычу поведу за стругом струг.Ах, как сладки лязги сабли! как бессильно свищут пулк!Что, удар мой не ослаб ли? голос слышен ли и в гуле?А теперь дели, что взято! всем по ровну, без греха!Горстью мерь сребро и злато, а на локоть мерь меха.Спрятав знатные товары, мы костер зажжем над плесом,Будут звонко вторить чары нашим песням стоголосым;А когда луна остудит волны Волги и песок,Всем по очереди будет с полоняночкой часок!

20 мая 1907

Русалка

Она, свои скрывая грудиИ лоно зыбким тростником,На мир, где колдовали люди,Смотрела из реки тайком.Ей был понятен их веселийИ их забот вседневный строй, —Призыв пастушеской свирели,Костер рыбачий под горой.Она любила хороводыИ песни дев издалека,Когда ложилась мгла на водыИ стыла темная река.А в день осенних водосвятий,Из-под воды едва видна,Как речь таинственных заклятий,Молитвы слушала она.Когда же рой детей, купаясь,Шнырял по вспугнутой реке,Она звала их, откликаясьНа непонятном языке.Но, видя проходящих парней,Вечеровой порой, в тиши,Еще нежней, еще коварнейСмеялась, зыбля камыши.

1907

Самоубийца

Картина для синематографа

Томный, стройный, строгий, грустный,Кто ты: горец иль стрелок?Мост согнулся неискусныйЧерез вспененный поток.Что таким пристрастьем тянетТвой, к воде склоненный, взор?Схватит, свяжет и обманетВолн излучистый узор.Ты простер, уйти не смея,Руки к пенистой судьбе.Но из пены ЛорелеяПодымает взор к тебе.Тихо смотрит, тихо плачет,Клонит голову в венке,И стыдливо горе прячетВ буйно вспененной реке.Что ты шепчешь? Кто услышит?«Жизнь грустна. Грустнее смерть».На мосту пустом колышетВетер сломанную жердь.

16 ноября 1907

Голос мертвого

На заре вечерней, в трауре,Ты куда спешишь, девица?Соловей свистит на яворе,Месяц в озеро глядится.Ты бледна на старом кладбище,Над моим крестом склоненным.Ах, не здесь, не здесь свой клад ищи:Кто-то ждет в саду, под кленом!Слез мне жаль, печально тающихНа земле, на сером камне!Стань счастливой, стань сияющей, —Будешь более верна мне!Если б вышел из могилы я,Праздником всю жизнь я б сделал,Целовал улыбки милые,Только б счастье ласки ведал!Что здесь? гроб, да прах, да тление!А кругом, сквозь смерть, я чуюВсё веселие весеннее,Волю бабочек живую,Радость луга, распростертогоПод лучами солнца ясного…Помни, помни голос мертвого:Лишь одно люби – прекрасное!

1906

Побег пастуха

На этой ели благосклоннойПокойся, ветхая свирель!С тобой я пел и хмель влюбленный,И вечер, страстью опаленный,И душу бури, и апрель.Но тщетно грезы ожидалиНайти усладу в звуках тех.Они молили и рыдали,Но в тайне дум сияли далиИных скорбей, иных утех.Простите, лилии долины!Речная зыбь! стада овец!Туда, где горы-исполины,Где гул лавин, где лет орлиный,Идет задумчивый певец.Гость молчаливый, бессловесный,Вхожу, Природа, в замок твойИ буду, со скалы отвесной,В долине видеть дар безвестный;Свирель на ели вековой.

1908

Стихи на изразцах

Иду скоро в дом свой я,Путь мой проторен.Ждет меня любовь моя,Про меня ей сон.Я люблю ее весьма,Жизнь моя – любовь,Разлучила нас зима,Весна сблизит вновь.Светло солнце по весне,Красен маков цвет.До цветов охота мне,Я нарву букет.К ней приду с букетом я,С розой полевой,Ей скажу: «Любовь моя,Я до гроба твой!»

Февраль 1907

Жалоба героя

Нас немного осталось от грозного племениМногомощных воителей, плывших под Трою,И о славном, о страшном, о призрачном времениВспоминать в наши дни как-то странно герою.Агамемнон погиб под ударом предательства,Оилеев Аянт сгинул в синей пучине,Теламонид упал в черный вихрь помешательства,А Патрокл и Ахилл вечно спят на чужбине!Где друзья моих дней? – Одиссей многомысленныйБлагородно дряхлеет в ничтожной Ифаке,Тевкр бежал и покинул народ свой бесчисленный,Сын Тидея на западе скрылся во мраке.И когда мы порой, волей Рока, встречаемся,Мы, привыкшие к жизни средь малых, бесславных,Как враги, друг на друга, грозя, ополчаемся,Чтоб потешить свой дух поединком двух равных!

1907

Триумфатор

Мое чело в последний разВенчал сегодня лавр победный,На колеснице заповедной,Ловя лучи на панцирь медный,Вступил я в Рим в веселый час.Народ в восторге выл; друзьяМоей завидовали доле;За мной влеклись цари в неволе;По Via Sacra, в Капитолий,Для пышных жертв проехал я.Но вот, когда, венец кляня,Я подступил к телице белой —Нож задрожал в руке умелой,Как тайный знак, что отлетелаБогиня Нике от меня.Мой взор на миг покрылся тьмой,И был мне внятен голос бога:«Венец и пурпурная тогаДовлеет смертным. Слишком многоКто волит, – против вызов мой!»Что ж, подниму ль ярмо судьбы?Нет! от копья лица не скрою!Трубите, трубы, снова к бою!И пусть в парфянском стане мною,Как пленным, тешатся рабы!

3 января 1908

Женщины

Заклинание

Красный огонь, раскрутись, раскрутись!Красный огонь, взвейся в темную высь!Красный огонь, раскрутись, раскрутись!Лживую куклу, в цени золотой,Лживую куклу пронзаю иглой,Лживую куклу, в цепи золотой!Лик восковой, обращенный ко мне,Лик восковой оплывает в огне,Лик восковой, обращенный ко мне!Сердце твое, не кумир восковой,Сердце твое я пронзаю иглой,Сердце твое, не кумир восковой!Вся твоя жизнь, наяву, не во сне,Вся твоя жизнь погибает в огне,Вся твоя жизнь, наяву, не во сне!Красный огонь, раскрутись, раскрутись!Красный огонь, взвейся в темную высь!Красный огонь, раскрутись, раскрутись!

1 июня 1907

Ожидание

Первый голос

Пусть воск прозрачный топится,Пусть милый друг торопитсяНа том лихом конеИз стран чужих ко мне.

Второй голос

Пусть желтый воск не топится,Пусть милый не торопится,Не ждать добра емуВ своем родном дому.

Первый голос

На груди распаленныеЛью масла благовонные.Услышь их аромат,Лети ко мне назад.

Второй голос

На груди распаленныеЛью масла благовонные.Ах! сквозь ночную тишьИх запах не прослышь!

Первый голос

Упав в постель пуховую,Срываю ризу новую.Когда ж, как юный бог,Ты станешь на порог?

Второй голос

Упав в постель пуховую,Срываю ризу новую,Но в тайне темнотыВойдешь не ты! не ты!

Первый голос

Пусть воск прозрачный топится,Пусть милый мой торопится,Тяну я руки в ночь,Мне больше ждать невмочь!

Второй голос

Пусть милый не торопится,Пусть в омуте утопится, —Не видеть бы емуГреха в своем дому!

29 октября 1908

Весенняя песня девушек

Wand wird die Stunde kornmen,

Das einer mich genommen,

Und mein Braut-Bett knackt!

Volhslied[24]Сини все проталиныПод ногой весны.Солнцем мы ужалены,Ветром мы пьяны!С воздухом вливаетсяВ нас апрельский хмель…Скоро ль закачаетсяДевичья постель!Чу! поет над водамиВешних мошек рой.Время – хороводамиВиться под горой.Песнями и пляскамиВремя – ночь вспугнуть…Ах, когда ж под ласкамиПобледнеет грудь!Словно в церкви статуя,Мы зимой весь день.Скоро, лиловатая,Зацветет сирень,Скоро куст шиповникаБудет весь в цветах…Ах! когда ж любовникаВстречу я впотьмах!

1907

Уголек

Солнца уголь кругло-красныйБросил отблеск на снега.Мальчик скромный, мальчик страстный,Я ль сурова? я ль строга?Я – как этот мрамор белый,Ты – в камине уголек.Мальчик робкий, мальчик смелый,Что ж ты медлишь там, у ног?Уголь к углю тянет губы,Шепчет огненную речь.Мальчик милый! – почему быТелу к телу не прилечь!Шторой скроем окна эти,Пусть не видит нас закат.Но смотри: при красном светеГруди радостней дрожат!Солнца уголь кругло-красныйКанет в сумрак роковой…Уголь-мальчик, мальчик страстный,Обожги меня собой!

Март 1907

Наша тень

Наша тень вырастала в длину тротуараВ нерешительный час догоравшего дня.И лишь уголья тлели дневного пожара,В отдаленьи, за нами – без сил, без огня.Наша тень подымалась на стены строений,То кивала с простенков, то падала вновьИ ловила мои утомленные пени, —Что костер догорел, что померкла любовь.Засветились огни; наша тень почернела;Отбегала назад и росла впереди,Угадала, как я прошептала несмело:«Если больше не любишь, так что ж, – уходи!»Ослепил нас фонарь сине-газовым светом,И, растаяв внезапно у ног без следа,Наша тень засмеялась над тихим ответом,Над нежданным ответом: «Прощай навсегда!..»

2 – 3 апреля 1906

В том же парке

Здравствуй, листик, тихо подающий,Словно легкий мотылек!Здравствуй, здравствуй, грустью радующий,Предосенний ветерок!Нежно гаснет бледно-палеваяВечереющая даль.Словно в лодочке отчаливая,Уношусь в мою печаль.Ясно гаснет отуманеннаяЗаводь сонного пруда,Сердце, словно птица раненая,Так же бьется, как тогда.Здесь, вот здесь, в стыдливой длительностиСлили мы уста в уста.Как же нет былой действительности?Он не тот? иль я не та?Выхожу в аллею лиловую,Где сказал он мне: «Я твой!..»И не плачу, только всхлипываю,Шелестя сухой листвой.Но не длить мечту застенчивуюВ старый парк пришла я вновь:Тихой грустью я увенчиваюОпочившую любовь!

12 – 13 апреля 1906

В городе

Голос города

Терцины

Когда я ночью, утомлен, идуПустынной улицей, и стены сонны,И фонари не говорят в бреду,И призраки ко мне не благосклонны, —В тиши холодной слышится поройМне голос города, зов непреклонный:«Ты, озабочен, здесь спешишь. Другой —На ложе ласк, в смешном порыве, выгнут,В притоне третий, скорчен за игрой.Но жив – лишь я и, вами не постигнут,Смотрю, как царь, в безмолвие ночей.Ты думаешь, что вами я воздвигнут?Нет! люди – атомы в крови моей;И, тела моего живые клетки,Дома – тяну я в глубину полей.Как птицам лес дарит весною ветки,Свое богатство отдаю вам я,Но раньше им владели ваши предки.Не равны мы на скале бытия:Вам жить – года, а мне – ряды столетий!Шумя, теснится городов семья.Когда ж и я свершу свой подвиг, дети,Не вам я завещаю пышный прах,Все, что хранят ревниво зданья эти.Есть братья у меня в иных краях:Мои богатства, как из недр могильных,Пусть вырвут, и замкнут в своих стенах,И над людьми смеются смехом сильных!»

3 января 1907

Городу

Дифирамб

Царя властительно над долом,Огни вонзая в небосклон,Ты труб фабричных частоколомНеумолимо окружен.Стальной, кирпичный и стеклянный,Сетями проволок обвит,Ты – чарователь неустанный,Ты – не слабеющий магнит.Драконом, хищным и бескрылым,Засев – ты стережешь года,А по твоим железным жиламСтруится газ, бежит вода.Твоя безмерная утробаВеков добычей не сыта, —В ней неумолчно ропщет Злоба,В ней грозно стонет Нищета.Ты, хитроумный, ты, упрямый,Дворцы из золота воздвиг,Поставил праздничные храмыДля женщин, для картин, для книг;По сам скликаешь, непокорный,На штурм своих дворцов – орду,И шлешь вождей на митинг черный:Безумье, Гордость и Нужду!И в ночь, когда в хрустальных залахХохочет огненный Разврат,И нежно пенится в бокалахМгновений сладострастных яд, —Ты гнешь рабов угрюмых спины,Чтоб, исступленны и легки,Ротационные машиныКовали острые клинки.Коварный змей с волшебным взглядом!В порыве ярости слепой,Ты нож, с своим смертельным ядом,Сам подымаешь над собой.

Январь 1907