Улыбка Серебряного Дракона

Ну что за девка такая! Не поплакала, не повинилась. Только глазами своими зыркала, насупившись. Аж страшно стало. Кто знает, что там ей бабка в наследство оставила. Старую ведьму он сильно боялся, хоть и делал вид смелый, да решительный. Однако с девкой надо было держать себя гневно, гордо и уверенно.

Да по виду не скажешь, что сильно напугал её. На да и ладно. Она прекрасно знает, что если Опаловому владыке пожалуется, так ей быстро объяснят, где она не права. Значит, выберет косу отдать. Отдаст косу, и всё. Где коготок увяз, там и всей птичке пропасть. Поэтому постращав, ушёл восвояси.

Знал, что мужички попробует за неё заступиться. Она же после старухи им как мать родная. Со всякой болячкой к ней бегут, за обрядом очищающим, к ней опять-таки, порчу там снять или приворот, к кому снова? Да всё делает без оплаты. Селяне сами, кто сколько может столько и даёт. И не обижают. А как ему платить, так всё охают. Мол, нечем, год плохой, неурожай, саранча, засуха, потоп, столько-то и нету. Вот теперь посмотрим. Как миленькие мошну будете раскрывать, да монеты отсыпать. Любо-дорого!

Сегодня новости узна́ют от девки, побегают бабы сначала меж дворами, как заведено, потом мужикам начнут зудеть. Те вскинутся. Сообразят, что ведунья-то и скот им заговаривает, и инструмент всякий новый. Строение всякое поставят, тоже к ней бегут за обрядом, чтобы крепкое было, удачу тянуло, да от пожара защита была. Деревенька то стала зажиточная, как бабка с девчонкой поселились. Все дворы крепкие, селяне здоровые, детишки весёлые да озорные, живность справная. Сил у ведьм, значит, много. Пора, пора всю эту магию к рукам прибрать.

Глава 4. Элика

На следующий день с утра в полутёмной хате с десяток мужчин стояли перед вальяжно сидящим на деревянной лавке колдуном.

– Эрай Укхильд, пощадите! Что сделала вам девушка? Добрая, собирает травы, лечит нас, учит детишек. Мы же все оброки благодаря ей во вовремя платим. Даже сверх того даём, ежели требуется. Который год всходы ровные да скотина здоровая. Вы-то у нас заботник, но селений много, а вы один. Чем она вас так рассердила? Зачем её гнать из селения? Кто женится на ней, если обрезать ей косу? В чужом селении за косу-то и побить могут.

– Значит, не будет перечить главному колдуну и отменять лечение. Осмелели? Обрезать ей косу, измазать глупую девку соком жерлика и выгнать из селения. А нет, так послезавтра ваши бабы и девки все до единой в замок отправятся. Детей туда же. Воинами вырастут, а девчонки в прислуги. Забыли, кто хозяин тут? Будете знать, как спорить и защищать неугодных. Вашей лекарке не угодишь. В гарем она не желает, косу тоже не хочет продавать, а идти против меня она смелая. Вот и посмотрим теперь. И не беспокойте меня сегодня больше. Ступайте в свою деревню. Косу завтра к обеду принесите мне.

Селяне понуро вышли из жилища колдуна. К нему уже больше не подступиться с просьбами. В эти три дня полнолуния не дай, Великий Дракон, под горячую руку попадёшь, так потом останешься у него служить бессловесной тварью, а то и жизни лишишься. А пятнадцатый лунный день, как раз время для его самых страшных колдовских обрядов.

У дома старосты их уже ждали сельчане. Посланцы, горестно разводя руками, рассказали, что им придётся расстаться с Эликой. Сама виновница сидела тут же на лавке и слушала односельчан.

– Может, у бабы какой, косу срежем, да колдуну отдадим? Бабы-то покрытые ходят, а у девки коса самая гордость. Жёнка моя согласится. Девка-то наших детишек спасла. Так, мы завсегда готовы добром за добро.

Жёнка стояла тут же и согласно кивала. Толпа загудела одобрительно. Но тут чей-то здравый голос опустил всех на землю.

– Ага, Укхильд слепой. Наши бабы все черноволосые, а у Элики коса-то как золотая пшеница. К тому ж косы у наших он уже покупал, помните? Колдуна знаете. Сразу почует, что к чему. Он давно на девку зарится. Поначалу приходил к ним, в гарем зазывал, а как отказали ему, то хотя бы косу продать просил. Теперь вот отыгрывается. Просто так получить хочет. В силу вошёл. С ним и раньше-то не поспоришь, а сейчас так совсем лютый стал. Воинов запросто натравит. Разорят дома, мы и не пикнем.

Все опять согласно закивали, а потом уже вразнобой стали сыпаться несбыточные предложения по спасению их любимицы. Их остановила сама Элика. Она встала с лавки и вышла в круг. Поклонилась всем в пояс, а потом достав острый нож, под ошарашенными взглядами сельчан отрезала свою косу и положила на лавку, где до этого сидела. Кто-то из женщин тихо охнул, а кто-то всхлипнул. Девушка же, тряхнув кудрявыми волосами, которые теперь не доставали даже до плеч, повернулась к своим друзьям.

– Что бы мы ни придумывали, у нас не получится обмануть Укхильда. Поэтому вот коса. Пока замуж соберусь, успеет отрасти. А что только бабы, покрытые ходят, так это здесь у Опаловых. Вон у клана Золотых или Серебряных девушки могут носить красивые повязки, покрывала или тюрбаны. Сок жерлика, конечно, не сразу ототрёшь. Но сойдёт же. В крайнем случае месяц, другой в лесу поживу. Спасибо вам, что заботитесь обо мне. Смело говорите завтра колдуну, что все наказы его выполнили и косу ему отдайте. Бабоньки сейчас помогут мне «красавицей» стать. Колдун в котле увидит, что они мажут меня, и отстанет от вас.  А я сразу в путь отправлюсь, чтобы подальше уйти. Не будет меня, и придираться к вам ему незачем. В покое оставит.

Кивнув нескольким женщинам, чтобы шли за ней, она направилась к своему домику. Зайдя, подумала чуть и пошла к полкам. Взяла маленький горшочек, села на табуретку, и мазь из него втёрла в лицо и руки.

– А то сок жерлика въестся до кости, пока до ручья доберусь, – объяснила она плотно окружившим её женщинам, – Ну вот, можно начинать.

Женщины измазали её как могли. Вид получился ужасный. Сок жерлика использовали для окраски тканей в тёмно-фиолетовый и чёрный цвета. Если он попадал на руки или ткань, то с кожи сходил неделями, а с ткани никогда. На коже ещё мог и раздражение вызвать.

Лицо и одежда Элики теперь были в жутковатых фиолетово-чёрных пятнах. Женщины постарались не попасть соком на волосы, а то потом их пришлось бы только состригать.

Девушка глянула на себя в зеркальце.

– Ну, зато меня теперь даже лесные духи обойдут стороной, а уж люди, завидев, бежать прочь сломя голову будут. Спасибо вам за добро да ласку. Всегда помнить буду, как вы нас с бабушкой приютили. Если даст Великий Дракон, так свидимся ещё. Я тут на полках оставляю мази да настои. Всё подписано. Пользуйтесь. Вон в том сундучке есть записи как самые нужные да простые лекарства делать. Староста прочтёт если надо. Прощайте на том, пора. Пока колдун обрядами своими занят, надо уйти подальше. Котомку только возьму. Проводите меня до околицы, да в спину подталкивайте.

На улице их ждали мужики. Староста подошёл к Элике.

– Слушай, девонька, знаешь ведь где Русалочье Озеро на границе с Серебряными? Мало ли, вдруг в ту сторону пойдёшь, так там, где Бобровая речка в него впадает, сосновый бор есть, у подножия Девичьих скал, если помнишь. В том бору ещё мой дед – охотник, в одной пещерке укрытие себе сделал. Спросишь, сама знаешь, кого, он поможет найти. Пересиди в ней, пока сок жерлика не сойдёт. А там и до границы с Серебряными рукой подать, с краю озеро переплыть, и всё. Ну, счастливо тебе, дочка.

Кивнув бабам, резко повернулся и ушёл к своей хате. Женщины загалдели и, окружив Элику, повели её к околице, порой подталкивая. Там остановились, а девушка, тихо бросив им слова прощания, отправилась дальше.

Юная ведунья торопилась. Ей действительно надо было поскорее уйти из владений колдуна. Их вражда, вернее, его вражда началась практически сразу, когда он появился в этих краях. Колдуна прислали Опаловые, одного на несколько деревень, с наказом, чтобы он лечил селян и помогал им. Селян удивила такая забота. До сей поры клану Опаловых Драконов было плевать, как живут люди в их деревнях, главное, чтобы подати вовремя платили. А тут колдун на жалованье. Потом только стало понятно, что совсем не о селянах заботились их драконы. Девушек покрасивее он уговаривал пойти в услужение в замок клана, а у тех, что лицом попроще покупал косы.

Они с бабушкой жили к тому времени в деревне уже лет пять. До этого они часто переезжали, правда, больше по небольшим городкам, а тут вот осели. Уж очень полюбили их местные жители и всячески привечали. Бабушка знатная ведунья и лекарка была, да вот заканчивался её срок. Спешила она внучку лекарскому делу обучить, чтобы потом и магический дар ей передать.

Когда они переехали в первый раз, Элика не понимала, почему они вдруг бросили дом в городе и уехали. Зачем потом перебрались в эту глухомань. Не понимала, куда делись родители и почему у неё теперь другое имя, почему бабушка выглядит как настоящая старушка, а не гордая дама, какой она была до этого. Ей даже казалось, что лицо её изменилось. Глаза уж точно. Но постепенно она привыкла и к имени, и к деревне, и к их новому облику. Лишь лица родителей снились иногда, оставляя тоску на сердце. Она училась прилежно, и вскоре бабушка уже доверяла ей составлять сборы, делать настойки и мази. Затем дошёл черёд и до лечения.

Ей было пятнадцать лет, когда она впервые увидела Укхильда. Тот пришёл на сельский сход и пока он не закончился, не сводил с неё глаз. А потом пожаловал в их хату. Но бабушка не пустила его в дом. Она слышала настойчивый голос колдуна, который говорил, что в замке хорошо платят и что в этой деревне девице на выданье делать нечего. Когда бабушка пресекла эти попытки, то стал уламывать продать косу. Через год мол никто и не заметит, какой длины коса, что уже все бабы и девки свои косы ему продали и ничего с ними не случилось. И тихий, но твёрдый отказ бабушки тоже слышала. Колдун ушёл, но врага они нажили.

Пока бабушка была жива, он боялся выступать в открытую. С такой ведуньей ему было не справиться. А теперь нет бабушки. Сельчане скрывали это сколько могли. Но день назад колдун всё узнал и совсем обнаглел. Пришёл и потребовал либо отправляться в замок, либо отдать косу, в наказание за то, что взялась лечить больного ребёнка. А как не взяться, если он чуть не угробил малыша. Мать его в ногах валялась, просила помочь. Получив отказ и в том и в другом, сказал, что сама придёт.

Глава 5. Проклятье Ведьмы

С Укхильдом она могла бы устроить войну, силы были. Бабушкин дар оказался ношей не простой. Она и представить до этого не могла, что умеет настоящая ведунья. Однако за Укхильдом стояли Опаловые драконы, а это совсем другой расклад. Мало того, в войну окажутся втянуты сельчане, уж этого нельзя было допустить. Это она свободная, а они нет.

В последние годы селяне и так страдали от своих владык. Ни один из сыновей старого дракона не прошёл Ритуал Сердца. Говорят, что так сказывается проклятье, наложенное красавицей колдуньей на Опалового Владыку.

Когда-то он тоже не смог пройти Ритуал Сердца, а наследников хотелось. Тогда он стал собирать гарем, в надежде, что чем больше будет детей – тем крепче клан. Тащили к нему всех, кто покраше, не спрашивая желания девиц. Правда, они не сопротивлялись особо. Глава клана был молод и хорош собой. Только вот характер… Но дракон есть дракон.

Начали с аристократов. Отказать главе клана они не могли. Поэтому приходилось выдавать своих дочерей в гарем. Да только в клане и так было немного драконов. Увидев, что ждёт их девушек, драконы поначалу пробовали жаловаться Верховному Дракону, но толку не было. Всё по закону. Выдавали сами, гаремы разрешены. Глава клана в своём праве выбирать себе жён в семьях членов клана, присягнувших на верность. Тогда они потихоньку стали сбега́ть вместе с семьями, бросая дома и поместья. Так закончились аристократки.

Потом старый дракон, тогда ещё вовсе не старый, решил, что может от ведьмы у него будет сильный наследник. Молодых ведуний тогда было не очень много, а красивых всего две. Первая покорилась быстро, а вот вторая ни в какую не соглашалась стать наложницей. А ведьму так просто не взять даже дракону.

Всю её семью взяли в заложники. Весь город притих в ужасе, когда на площадь вывели отца девушки. Не верили люди, что можно казнить неповинного. А когда его голова скатилась с помоста, и следом перед палачом поставили младшего брата, сломилась дева.

Ни одного ребёнка не родила она клану за десять лет, но каждый день дракон посещал её спальню. А потом сделал наложницей её младшую сестру и тешился с ней на глазах измученной женщины. В тот же вечер взошла ведьма на башню. Никто за ней не следил, не нужна она уже была Владыке. Считал, что и магии в ней не осталось. Выпита до дна. Да только не сдалась ведунья. Собрала женщина всю свою ненависть и произнесла проклятье всему роду Клана Опаловых Драконов, а затем бросилась с башни, подтверждая этой жертвой необратимость своих заклинаний.

Сначала вроде бы ничего не случилось, и ещё пару лет драконы потешались на пирах над никчёмной колдуньей, которая ни детей не смогла родить, ни заклятье наложить. Однако потом стали гибнуть наследники клана один за одним, а новых не рождалось. Снова стали искать ведьм. Нашлась одна. Красивая. Да только амбиций у неё было, что и самому дракону не дотянуться. Хотела стать хозяйкой в замке Опалового клана. Но тут уже глава упёрся. Не по нраву ему ведьма была. Долго она дракона обхаживала, да так и не сложилось у них.

А вскоре притих замок. Гарем куда-то делся, в замке всё чинно да благородно. Владыка в лес зачастил, а потом вдруг у него сын появился. Но как только Фраю три года исполнилось, будто старые времена вернулись. К малышу приставили толпу нянек и снова девушек начали таскать в замок. Гарем набрали. Да только больше детей не было у главы клана. А сам он быстро постарел. Теперь никто уже и не помнил, каким он в молодости был.

Так и вышло, что из всех детей владыки в живых остался только Фрай, но магии у него почти не было, однако позже ритуал Обретения Пещеры он пройти смог, и этим поднял уровень магии, пусть и не сильно. Для дракона слабый уровень магии – это позор и пошли гулять нанятые им колдуны по владениям, охотясь за каждой магической крупицей. Благо Меролия – страна наполненная магия. Даже простые жители тут умели слегка поворожить.

Фрай вырос избалованным, капризным. А каким ещё ему вырасти, коли любое его желание сразу исполняли. Красив молодой дракон, девушки только от одного его взгляда млели. Пока не узнали поближе. Поползли слухи по территории клана, что сын в отца пошёл. Тоже любит над девушками издеваться. Нет для него ничего святого. Наследников тоже нет. Ни одна наложница не родила ему.

Тогда «право первой ночи» ввели. Теперь все свадьбы только с разрешения главы клана, а он мог невесту и в гарем забрать. Себе или сыну. Свободных не могли, конечно, заставить, но Фраю плевать было. Он просто насиловал невест, если не мог в замок утащить. Мол, семя драконово оставить надо. Вдруг наследник появится. А кому пожалуешься? Великий Дракон далеко. Ни разу ни одна жалоба не дошла до столицы.

К тому же подручные старого дракона научились ловко обманывать простых людей. Подпоят главу семьи, пообещают ему монет подкинуть, чтобы лавку, например, расширить или мастерскую. В пьяном-то виде бумагу не глядя подписывают. А там условия кабальные. И оказывается, что денег с гулькин нос, а отдавать столько, что хоть себя продавай. Так и продают. И себя, и семью. Потому мало свободных ремесленников осталось.

Последнее время народ уже учёный. Со стражниками из замка не пьют. Девок прячут. Либо наряжают так, что глянуть страшно. Да и поредели ряды девушек. Так поредели, что теперь воины дракона набеги на соседей совершают. Вернее, не набеги, а воровские вылазки. Девушек похищают.

Из-за этого с соседними кланами у Опаловых нелады. От обвинений тех же серебряных драконов они отбиваются. Мол, это не мы вовсе. Зачем нам. У нас свои девки есть. Но Серебряный клан не дураки вовсе. Вот у кого, кстати, пожить бы. Там нет гаремов. Рабов тоже. Там все свободные. А сами драконы, говорят, уж очень красивы.

Драконы всегда красивы. Опаловые – это напор и сила. Кажется, они сильны, как сама мощь вулкана, которая рождает их камень. И магия их – это огонь, как у вулкана. Кость у них самая крепкая, грудь самая могучая, размах крыльев второй после золотых драконов. Но сами крылья шире, и это создаёт ощущение, что они больше. Их чёрная чешуя отливает радугой на солнце, делая их каждый полёт фееричным.

При обороте они тоже красивы. Вернее, шикарны. Потому что кто устоит перед черноволосым, кудрявым мужчиной, глаза которого искрятся, как те самые чёрные опалы, а кожа отливает лёгкой бронзой. К старости, правда, кожа становится на несколько оттенков темнее, но это их не портит. Тем более что скупая улыбка красит их мужественный облик.

Да опаловые привлекают, ох, как привлекают, только если не знаешь их. А если знаешь, то лучше бежать без оглядки. Элика слышала, что когда-то было не так, и опаловые не отличались до проклятья той самой жестокостью, которая заставляет всех бояться и ненавидеть их.

Золотые – это род Верховных Драконов. У них всё «самое». Самая сильная магия, самые поражающие боевые качества. Ещё бы. Жар солнца, которому невозможно противостоять. Даже огонь, который испускает опаловый дракон, кажется слабым отблеском свечи, по сравнению с тем, что у золотого дракона. Они самые крупные, чешуя ожидаемо золотого цвета, как самое настоящее расплавленное золото. На солнце обычно жаром горит. Кстати, с возрастом чешуя становится темнее, но продолжает блестеть также ярко. Размах их крыльев поражает. А при обороте. Раз увидишь этого золотоволосого, и считай сердце потеряно. Глаза у них чаще всего голубые, как небо, в котором восходит золотое солнце. Кожа слегка золотится, будто первый загар тронул её, но ещё не заставил побронзоветь. Прибавить сюда умопомрачительную фигуру и вот вам портрет мечты.

Но серебряные – это особая статья. Изящество – это именно то слово, которое нужно, чтобы описать их коротко. Но коротко говорить о них совсем не хочется. Серебряным хочется спеть оду. И вот вроде бы нет у них той яркости, как у золотоых, и той мощи, как у опаловых, но, Великий Предок, по серебряным девушки сохнут намного чаще, чем даже по драконам королевского рода.

Тонкий стан, в сочетании с сильным разворотом плеч, серебристые или просто очень светлые волосы. А кожа! Белая, но с непередаваемым оттенком. будто посыпали серебристой пудрой, а потом стёрли, оставив лишь её отблеск. Глаза у них либо янтарные, либо зелёные, разных оттенков.

При обороте они ожидаемо становятся серебристыми и чешуя их более мелкая и более сглаженная, чем у золотых и опаловых драконов. Это создаёт ощущение гладкости. Размах крыльев меньше чем у представителей других кланов, но, тем не менее, они самые быстрые и юркие из всех. Магия их по силе вторая после королевского клана. И это магия льда. Поэтому даже огню золотых драконов трудно с ними бороться. Опаловые же проигрывают по всем статьям.

И вот вроде что такого в этом описании, но это пока не увидишь вживую. А вживую лучше не видеть. Девушки, говорят, просто на всё ради них готовы. И вот что интересно, у них нет гаремов. Они блюдут истинность как самое ценное, что есть в клане. У них вообще другой нрав, чем у опаловых и у золотых драконов. Хотя у золотых тоже нет рабства, они всё же более строгие и более консервативные. А вот серебряные справедливые и открытые. Народу на землях их клана изначально хорошо живётся. Потому они всей душой любят и чтят своих драконов.

Что-то задумалась она, а надо было поспешить. Ночь мягко накрывала лес, и это ей было на руку. Колдун теперь не сможет её увидеть в своём котле. Элика прошла ещё немного, свернула с тропинки, дошла до раскидистого дуба, на нижние ветви которого можно было легко взобраться, и присела в его тени. Вскоре по лесу пошла волна обычных ночных звуков. Девушка достала мягкий коричневый плащ и, накинув его, уцепилась за нижнюю ветку лесного великана. Затем перелезла повыше и, усевшись поудобнее, тихо прочла заклинание. Оборот не самое любимое, но выхода нет. Надо спешить. И вот уже с дуба, практически бесшумно, мягко взмахивая крыльями, сорвалась большая сова и полетела к Русалочьему озеру.

Глава 6. Первый Ритуал

На толстой стене с бойницами, окружающей замок с высокими, стройными башнями, стоял юноша. Его серебристые волосы, собранные в высокий хвост, развевались на ветру, а глаза, цвета тёмного янтаря, смотрели на расстилающиеся перед замком долины и возвышающиеся за ними горы. Завтра он покинет дом и надеется, что вернётся, совершив все три полагающиеся ритуала: Обретение Пещеры, Обретение Сердца и Обретение Духа.

Все драконы его клана проходили инициацию в довольно короткий срок. Та́нгрифу хотелось не посрамить честь семьи и вернуться в родной замок как можно скорее уже взрослым мужчиной.

Из трёх ритуалов только ритуал Обретение Пещеры всегда шёл первым. Обретение Сердца и Обретение Духа могли меняться местами в зависимости от призыва. Кроме того, Обретение Сердца часто откладывался, ибо ритуал зависел от многих обстоятельств, но каждый дракон мечтал вернуться домой, пройдя все три ритуала.

Обретение Пещеры давало дракону силу. Там он должен был спрятать свою Жемчужину. Если всё сделает правильно, то Жемчужина сольётся с пещерой и отдаст особую магию, запечатанную в ней, и тогда Тангриф станет могущественным воином из клана Серебряных. Пещера станет его тайной, его убежищем, его источником, но воин затем должен обрести Сердце и Дух. После этого его потомки унаследуют магию серебряных драконов в полной мере.

Вот уже второй день на рассвете он выходил на стену родного замка и, закрыв глаза, слушал зов места. Каждый раз его тянуло на юго-восток.  Если завтра на рассвете он услышит снова оттуда зов, то сразу отправится в путь. Если нет, то будет ждать следующей луны и опять три раза слушать зов.

Следующий рассвет юноша снова встречал на стене замка. И, когда над горизонтом забрезжила нежно оранжевая полоса, он в третий раз, теперь совершенно отчётливо, услышал зов с юго-востока. Сорвавшись со стены уже серебристым драконом, он помчался на поиски своей пещеры.

Тангриф был вынослив. Отец, не жалея, тренировал единственного сына с самого детства. Ещё мальчиком он побеждал соперников гораздо старше себя, но без Обретения Пещеры ему никогда не стать главой клана и, даже просто сильным воином и уважаемым драконом. А их клану нужен был наследник. Главу призывали на службу в королевский дом, куда он отправится через три месяца, и следующую сотню лет он проведёт там, со своей супругой. Готовили Тангрифа к этому с детства. Вот только ритуалы пройти осталось. Хотя бы первый.

Юноша помнил, как отец на последнем собрании клана торжественно вручил ему шкатулку с его жемчужиной. Она появилась на свет вместе с самим Тангрифом, но хранилась у отца, ожидая, когда её юный хозяин достигнет поры, когда нужно проходить первый ритуал. Было это полгода назад.

С тех пор каждую луну молодой дракон выходил слушать зов. До этого пещера молчала и вот наконец он её услышал. Серебряный спешил. Когда солнце встанет окончательно, зов будет слышать труднее. Поэтому надо было пролететь как можно больше, чтобы приблизиться к пещере до этого.

Дракон летел и слышал зов всё сильней. Он уже понял, что путь его лежит к границе их владений. Там, где из Русалочьего Озера вытекает речка Бобровая, стоят неприступные Девичьи скалы. Лишь орлы селятся там. Эти скалы так назвали, потому что издали они выглядели как группа высоких, стройных девушек, стоя́щих около озера. Зов шёл именно оттуда. Он в ликовании, рассекая мощными крыльями воздух, с каждой минутой приближался к своей пещере.

 Вот уже видна еле заметная тонкая щель почти у вершины скалы, и дракон, не снижая скорости, мчится туда. Кажется, ещё мгновенье и он врежется в скалу, но он помнит, что сворачивать нельзя. Пещере надо доверять. Лучше разбиться, чем вернуться ни с чем. Вдруг перед ним открывается вход. Вот она, его пещера!

Влетев, он аккуратно положил шкатулку с жемчужиной в самой глубине около стены и отошёл в сторону. Крышка шкатулки открылась сама. Жемчужина, сияющая мягким, прозрачно-перламутровым светом, выплыла из шкатулки и стала расти, заполняя этим светом пещеру. Пещера преображалась там, куда этот свет доходил. Стены становились гладкими и начинали искриться. Свет дошёл до Тангрифа, и он вдруг опустился на каменный пол и погрузился в сон.

Когда он очнулся, то понял, что снова принял человеческий облик. По свету, падающему в пещеру, было видно, что солнце поднялось довольно высоко. Его убежище выглядело теперь совершенно иначе. Это было что-то типа зала с серебристыми узорчатыми стенами и таким же полом. Шкатулка с жемчужиной так и стояла у стены, но крышка была закрыта. Кожа на шее сзади слегка горела. Он догадался, что это проявилась первая родовая татуировка. Она появляется после Обретения Пещеры. Когда же Тангриф обернётся драконом, это будет уже гребень, идущий от макушки почти до лопаток.