Есть некий свет, что тьма не сокрушит…

На распутье в диком древнем полеЧерный ворон на кресте сидит.Заросла бурьяном степь на воле,И в траве заржавел старый щит.На распутье люди начерталиРоковую надпись: «Путь прямойМного бед готовит, и едва лиТы по нем воротишься домой.Путь направо без коня оставит —Побредешь один и сир и наг, —А того, кто влево путь направит,Встретит смерть в незнаемых полях…»Жутко мне! Вдали стоят могилы…В них былое дремлет вечным сном…«Отзовися, ворон чернокрылый!Укажи мне путь в краю глухом».Дремлет полдень. На тропах звериныхТлеют кости в травах. Три путиВижу я в желтеющих равнинах…Но куда и как по ним идти?Где равнина дикая граничит?Кто, пугая чуткого коня,В тишине из синей дали кличетЧеловечьим голосом меня?И один я в поле, и отважноЖизнь зовет, а смерть в глаза глядит…Черный ворон сумрачно и важно,Полусонный, на кресте сидит.

1900 г.

Вирь

Где ельник сумрачный стоитВ лесу зубчатым темным строем,Где старый позабытый скитМанит задумчивым покоем,Есть птица Вирь. Ее уборВесь серо-аспидного цвета,Головка в хохолке, а взорИсполнен скорбного привета.Она так жалостно поет,С такою нежностью глубокой,Что, если к скиту забредетСлучайно путник одинокий,Он не покинет те места:Лес молчаливый и унылыйИ скорбной песни красотаПолны неотразимой силы!И вот, когда в лесу пустомГорит заря, а ельник черныйСтоит на фоне золотомСтеною траурно-узорной,С какой отрадой ловит онВсе, что зарей еще печальней:Вечерний колокольный звон,Напевы женщин в роще дальней,И гул сосны, и ветеркаОднообразный шелест в чаще…Невыразима их тоска,И нет ее больней и слаще!Когда же лес, одетый тьмой,Сгустится в ней и тьма сольетсяС его могильной бахромой, —Вирь в темноте тревожно вьется,В испуге бьется средь ветвей,Тоскливо стонет и рыдает,И тем тоскливей, тем грустней,Чем человек больней страдает…

1900 г.

Последняя гроза

Не прохладой, не покоем,А истомою и зноемНочь с горячих пашен веет:Хлеб во мраке ночи зреет.Обступают осторожноНебо тучи, и тревожно,Точно жар и бред недуга,Набегает ветер с юга.Шелестя и торопливоВолны ветра ловит нива,Страстным шепотом приветаПровожает их, – и мнится:Ночь прощается тоскливоС лаской пламенного лета,Разметалась и томится…Блеск зарниц ей точно снится,Мрак растет над ней кошмаром,И когда всю степь пожаромКрасный сполох озаряет, —В поле чей-то призрак темный,Величавый и огромный,На мгновенье вырастает,Чьи-то очи ярко блещут,Содрогаясь от усилья,И раскинутые крыльяЗа плечом его трепещут.Как тот блеск ее пугает!Точно в страхе пробегаетЗнойный шелест по бурьяну…Быть большому урагану!Уж над этим смутным шумомВсе слышней, как за гороюДальний гром ворчит порою,Как в величии угрюмом,Потрясая своды неба,Он проходит тяжким гуломНад шумящим морем хлеба…Скоро бешеным разгуломВ поле ветер понесется,Скоро гром смелее грянет,Жутким блеском даль зажжется,Ночь испуганно воспрянет,Ночь порывисто очнется —И обильными слезамиВся тоска ее прольется!А наутро над полямиСолнце грустно улыбнется —Озарит их на прощанье,И на нивы, на селеньяЛяжет кроткое смиреньеТишины и увяданья.

1900 г.

В отъезжем поле

Сумрак ночи к западу уходит,Серой мглой над черной пашней бродит,По бурьянам стелется к земле…Звезды стали тусклы и далеки,Небеса – туманны и глубоки,Но восток уж виден в полумгле.Лошади продрогли. Север дышитВетром ночи и полынь колышет…Вот и утро! – В колеях дорогГрязь чернеет, лужи заалели…Томно псы голодные запели…Встань, труби в холодный, звонкий рог!

1900 г.

После половодья

Прошли дожди, апрель теплеет.Всю ночь – туман, а поутруВесенний воздух точно млеетИ мягкой дымкою синеетВ далеких просеках в бору.И тихо дремлет бор зеленый.И в серебре лесных озер —Еще стройней его колонны,Еще свежее сосен кроныИ нежных лиственниц узор!

1900 г.

«Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет…»

Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет;Колокольчики ландышей в чаще зеленойцветут;На рассвете в долинах теплом и черемухой веет,Соловьи до рассвета поют.Скоро Троицын день, скоро песни, венкии покосы…Все цветет и поет, молодые надежды тая…О весенние зори и теплые майские росы!О далекая юность моя!

1900 г.

«Не угас еще вдали закат…»

Не угас еще вдали закат,И листва сквозит узором четким,А под ней уж серебрится садСветом и таинственным, и кротким:Народился месяц молодой.Робко он весенними зарямиСветит над зеркальною водой,По садам сияя меж ветвями.Завтра он зарею выйдет вновьИ опять напомнит, одинокий,Мне весну, и первую любовь,И твой образ, милый и далекий…

1900 г.

«Лес шумит невнятным, ровным шумом…»

Лес шумит невнятным, ровным шумом…Лепет листьев клонит в сон и лень…Петухи в далекой караулкеРаспевают про весенний день.Лес шумит невнятным, тихим шумом…Хорошо и беззаботно мнеНа траве, среди берез зеленых,В тихой и безвестной стороне!

1900 г.

«Еще утро не скоро, не скоро…»

Еще утро не скоро, не скоро,Ночь из тихих лесов не ушла.Под навесами сонного бора —Предрассветная теплая мгла.Еще ранние птицы не пели,Чуть сереют вверху небеса,Влажно-зелены темные ели,Пахнет летнею хвоей роса.И пускай не светает подольше.Этот медленный путь по лесам,Эта ночь – не воротится больше,Но легко пред разлукою нам…Колокольчик в молчании бораТо замрет, то опять запоет…Тихо ночь по долинам идет…Еще утро не скоро, не скоро.

1900 г.

Рассвет

Высоко поднялся и белеетПолумесяц в бледных небесах.Сумрак ночи прячется в лесах.Из долин зеленых утром веет.Веет юной радостью с полей.Льется, как серебряное пенье,Звон костела, славя воскресенье…Разгорайся, новый день, светлей!Выйди в небо, солнце, без ненастья,Возродися в блеске и тепле,Возвести опять по всей земле,Что вся жизнь – день радости и счастья!

1900 г.

Родник

В глуши лесной, в глуши зеленой,Всегда тенистой и сырой,В крутом овраге под горойБьет из камней родник студеный:Кипит, играет и спешит,Крутясь хрустальными клубами,И под ветвистыми дубамиСтеклом расплавленным бежит.А небеса и лес нагорныйГлядят, задумавшись в тиши,Как в светлой влаге голышиДрожат мозаикой узорной.

1900 г.

Учан-Су

Свежее, слаще воздух горный.Невнятный шум идет в лесу:Поет веселый и проворный,Со скал летящий Учан-Су!Глядишь – и, точно застывая,Но в то же время ропот свой,Свой легкий бег не прерывая,Прозрачной пылью снеговойНесется вниз струя живая, —Как тонкий флер, сквозит огнем,Скользит со скал фатой венчальнойИ вдруг и пеной и дождемСвергаясь в черный водоем,Бушует влагою хрустальной…

1900 г.

Зной

Горячо сухой песок сверкает,Сушит зной на камнях невода.В море – штиль, и ласково плескаетНа песок хрустальная вода.Чайка в светлом воздухе блеснула…Тень ее спустилась надо мной —И в сиянье солнца потонула…Клонит в сон и ослепляет зной…И лежу я, упоенный зноем.Снится сад мне и прохладный грот,Кипарисы неподвижным строемСтерегут там звонкий водомет.Старый мрамор под ветвями тисовМолодыми розами увит,И горит залив меж кипарисов,Точно синим пламенем налит…

1900 г.

Ночь и день

Старую книгу читаю я в долгие ночиПри одиноком и тихо дрожащем огне:«Все мимолетно – и скорби, и радость,                                                   и песни,Вечен лишь Бог. Он в ночной неземной                                                  тишине».Ясное небо я вижу в окно на рассвете.Солнце восходит, и горы к лазури зовут:«Старую книгу оставь на столе до заката.Птицы о радости вечного Бога поют!»

1901 г.

«На высоте, на снеговой вершине…»

На высоте, на снеговой вершине,Я вырезал стальным клинком сонет.Проходят дни. Быть может, и донынеСнега хранят мой одинокий след.На высоте, где небеса так сини,Где радостно сияет зимний свет,Глядело только солнце, как стилетЧертил мой стих на изумрудной льдине.И весело мне думать, что поэтМеня поймет. Пусть никогда в долинеЕго толпы не радует привет!На высоте, где небеса так сини,Я вырезал в полдневный час сонетЛишь для того, кто на вершине.

1901 г.

В старом городе

С темной башни колокол унылоВозвещает, что закат угас.Вот и снова город ночь сокрылаВ мягкий сумрак от усталых глаз.И нисходит кроткий час покояНа дела людские. В вышинеГрустно светят звезды. Все земноеСмерть, как страж, обходит в тишине.Улицей бредет она пустынной,Смотрит в окна, где чернеет тьма…Всюду глухо. С важностью стариннойВ переулках высятся дома.Там в садах платаны зацветают,Нежно веет раннею весной,А на окнах девушки мечтают,Упиваясь свежестью ночной,И в молчанье только им не страшенБлизкой смерти медленный дозор,Сонный город, думы черных башенИ часов задумчивый укор.

1901 г.

«Облака, как призраки развалин…»

Облака, как призраки развалин,Встали на заре из-за долин.Теплый вечер темен и печален,В темном доме я совсем один.Слабым звоном люстра отвечаетНа шаги по комнате пустой…А вдали заря зарю встречает,Ночь зовет бессмертной красотой.

1901 г.

На монастырском кладбище

Ударил колокол – и дрогнул сон гробниц,И голубей испуганная стаяВдруг поднялась с карнизов и бойницИ закружилась, крыльями блистая,Над мшистою стеной монастыря…О, ранний благовест и майская заря!Как этот звон, могучий и тяжелый,Сливается с открытой и веселойРавниной зеленеющих полей!Ударил колокол – и стала ночь светлей,И позабыты старые гробницы,И кельи тесные, и страхи темноты, —Душа, затрепетав, как крылья вольнойптицы,Коснулась солнечной поющей высоты!

1901 г.

Ночь

Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и вечного. ВдалиЯ вижу ночь: пески среди молчаньяИ звездный свет над сумраком земли.Как письмена, мерцают в тверди синейПлеяды, Вега, Марс и Орион.Люблю я их теченье над пустынейИ тайный смысл их царственных имен!Как ныне я, мирьяды глаз следилиИх древний путь. И в глубине вековВсе, для кого они во тьме светили,Исчезли в ней, как след среди песков:Их было много, нежных и любивших,И девушек, и юношей, и жен,Ночей и звезд, прозрачно-серебрившихЕвфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!Вот снова ночь. Над бледной сталью ПонтаЮпитер озаряет небеса,И в зеркале воды, до горизонта,Столпом стеклянным светит полоса.Прибрежья, где бродили тавро-скифы,Уже не те, – лишь море в летний штильВсе так же сыплет ласково на рифыЛазурно-фосфорическую пыль.Но есть одно, что вечной красотоюСвязует нас с отжившими. БылаТакая ж ночь – и к тихому прибоюСо мной на берег девушка пришла.И не забыть мне этой ночи звездной,Когда весь мир любил я для одной!Пусть я живу мечтою бесполезной,Туманной и обманчивой мечтой, —Ищу я в этом мире сочетаньяПрекрасного и тайного, как сон.Люблю ее за счастие слияньяВ одной любви с любовью всех времен!

1901 г.

«Спокойный взор, подобный взору лани…»

Спокойный взор, подобный взору лани,И все, что в нем так нежно я любил,Я до сих пор в печали не забыл,Но образ твой теперь уже в тумане.А будут дни – угаснет и печаль,И засинеет сон воспоминанья,Где нет уже ни счастья, ни страданья,А только всепрощающая даль.

1901 г.

«За все тебя, Господь, благодарю!..»

За все тебя, Господь, благодарю!Ты, после дня тревоги и печали,Даруешь мне вечернюю зарю.Простор полей и кротость синей дали.Я одинок и ныне – как всегда.Но вот закат разлил свой пышный пламень,И тает в нем Вечерняя Звезда,Дрожа насквозь, как самоцветный камень.И счастлив я печальною судьбойИ есть отрада сладкая в сознанье,Что я один в безмолвном созерцанье,Что всем я чужд и говорю – с тобой.

1901 г.

«Высоко наш флаг трепещет…»

Высоко наш флаг трепещет,Гордо вздулся парус полный,Встал, огромный и косой;А навстречу зыбью плещет,И бегут – змеятся волныБыстрой, гибкой полосой.Изумруд горит, сверкая,В ней, как в раковине тесной,Медью светит на борта;А кругом вода морскаяТак тяжка и полновесна,Точно ртутью налита.Ходит зыбкими буграми,Ходит мощно и упруго,Высоко возносит челн —И бегущими горамиПринимают друг от другаНас крутые гребни волн.

1901 г.

Утро

Светит в горы небо голубое,Молодое утро сходит с гор.Далеко внизу – кайма прибоя,А за ней – сияющий простор.С высоты к востоку смотрят горы,Где за нежно-млечной синевойТают в море белые узорыОтдаленной цепи снеговой.И в дали, таинственной и зыбкой,Из-за гор восходит солнца свет —Точно горы светлою улыбкойОтвечают братьям на привет.

1901 г.

«Полями пахнет, – свежих трав…»

Полями пахнет, – свежих трав,Лугов прохладное дыханье!От сенокосов и дубравЯ в нем ловлю благоуханье.Повеет ветер – и замрет…А над полями даль темнеет,И туча из-за них растет,Закрыла солнце и синеет.Нежданной молнии игра,Как меч, блеснувший на мгновенье,Вдруг озарит из-за бугра —И снова сумрак и томленье…Как ты таинственна, гроза!Как я люблю твое молчанье,Твое внезапное блистанье, —Твои безумные глаза!

1901 г.

Отрывок

В окно я вижу груды облаков,Холодных, белоснежных, как зимою,И яркость неба влажно-голубого.Осенний полдень светел, и на северУходят тучи. Клены золотыеИ белые березки у балконаСквозят на небе редкою листвой,И хрусталем на них сверкают льдинки.Они, качаясь, тают, а за домомБушует ветер… Двери на балконеУже давно заклеены к зиме,Двойные рамы, топленные печи —Все охраняет ветхий дом от стужи,А по саду пустому кружит ветерИ, листья подметая по аллеям,Гудит в березах старых… Светел день,Но холодно, – до снега недалеко.Я часто вспоминаю осень юга…Теперь на Черном море непрерывноБушуют бури: тусклый блеск от солнца,Скалистый берег, бешеный прибойИ по волнам сверкающая пена…Ты помнишь этот берег, окаймленныйЕе широкой снежною грядой?Бывало, мы сбежим к воде с обрываИ жадно ловим ветер. Вольно веетОн бодростью и свежестью морской;Срывая брызги с бурного прибоя,Он влажной пылью воздух наполняетИ снежных чаек носит над волнами.Мы в шуме волн кричим ему навстречу,Он валит с ног и заглушает голос,А нам легко и весело, как птицам…Все это сном мне кажется теперь.

1901 г.

«Морозное дыхание метели…»

Морозное дыхание метелиЕще свежо, но улеглась метель.Белеет снега мшистая постель,В сугробах стынут траурные ели.Ночное небо низко и черно, —Лишь в глубине, где Млечный Путь                                               белеет,Сквозит его таинственное дноИ холодом созвездий пламенеет.Обрывки туч порой темнеют в нем…Но стынет ночь. И низко над землеюУсталый вихрь шипящею змееюСкользит и жжет своим сухим огнем.

1901 г.

«Жесткой, черной листвой шелестит…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.