Сократово учение по Ксенофону, в виде разговоров, в четырёх книгах

Николай Александрович Добролюбов

Сократово учение по Ксенофону, в виде разговоров, в четырёх книгах

Перев. с греческого Иваном Синайским. Москва. 1857[1].

Появление перевода Ксенофонта служит новым подтверждением высказанной нами мысли о пробуждении у нас в последнее время переводной деятельности. Но если римские историки могут иметь некоторый интерес для нашей публики даже и в таком неудовлетворительном переводе, как г. Клеванава:, то никак нельзя сказать этого о Ксенофонте (или Ксенофоне, как пишет переводчик), переведённом г. Синайским. В предисловии он говорит, что предлагает свой перевод в «назидание любезным соотчичам». Но неужели во всей греческой литературе не нашёл г. Синайский ничего назидательнее этого Ксенофонта? Выбор его отчасти объясняется, впрочем, особенностью взгляда на греческую литературу, выраженную; тоже в предисловии. «Платон, говорит переводчик, в разговоры свои вводил лицо своего учителя и влагал в уста его учение, и чуждое ему; напротив того, Ксенофонт самым добросовестным образом изложил главные пункты Сократова учения». Из этого вы видите, что г. Синайский большой приверженец Сократовой философии, а к Платону питает справедливое недоверие, как к человеку, осмелившемуся слишком вольно толковать мысли своего учителя. Со стороны г. Синайского всё это прекрасно. В Сократовой философии, изложенной Ксенофонтом весьма искусно, находится, в самом деле, много справедливых и дельных вещей, касающихся устройства общества и истинной нравственности. Диалектика Сократа сохранена у Ксенофонта с удивительным искусством, которое одно могло ему доставить присвоенное ему прозвание «аттической пчелы». Но дело в том, что все превосходные истины Сократова учения давно стали не новы и потеряли общественное значение; читать их ужасно скучно и утомительно. Если бы предпринят был перевод (всех греческих философов, то, конечно, было бы вполне естественно поставить Сократа во главе их. Но, избирая для перевода одно какое-нибудь сочинение, не мешает позаботиться о его интересе для современного общества. Что же, в самом деле, за радость читать длинные рассуждения, и ещё в разговорной форме, – о том, например, что надо уважать родителей, жить в дружба с братьями, воздерживаться от чувственных наслаждений, преклоняться пред волею богов, повиноваться законам, дорожить добрыми друзьями, не браться за то, чего не знаешь, и т. п. Скука всех подобных рассуждений не выкупается живостью и остроумием некоторых мест, весьма, впрочем, немногочисленных. К числу их можно отнести, например, разговор Сократа с Аристиппом, где Аристипп утверждает, что начальником быть неприятно, потому что начальники, в отношении к подчинённому им обществу, должны быть чем-то вроде слуг, – должны обо всём заботиться, всё приготовлять для общества, работать за него и уметь переносить все лишения, которых когда-нибудь придётся потребовать от других… Сократ возражает, развивая ту мысль, что здесь весьма важна свободная боля: начальникам хорошо потому, что они всё это делают по произволу, когда им угодна, и могут, если им вздумается, переменить занятие; а подчинённые должны делать то, что им приказано. Хороши также допросы Сократа Главкону, стремившемуся сделаться стратегом или архонтом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Комментарии

1

Опубликовано в «Современнике» (1857, № 11, стр. 28 и сл.). Печатается по Полному собранию сочинений, т. III, стр. 327–330.