Ринальдо застыл от неожиданности. Он не ожидал от всегда мягкой и уступчивой женщины столь бурной реакции. И в этот момент трава зашевелилась, и из нее выползло довольно крупное существо с семью головами. Джеронимо, стоящий рядом с Ринальдо, от ужаса потерял дар речи. Он машинально выхватил меч, готовясь нападать. Но Ринальдо перехватил его руку, заставив остановиться.
– Я рада видеть вас, ваше величество, – склонилась в поклоне ведьма.
Ринальдо присмотрелся. Чудовище оказалось группой из семи крыс, каждая из которых была размером с небольшую собаку. Но они так слаженно двигались, словно были единым целым. Их длинные хвосты сплелись в один тугой узел, навсегда привязав животных друг к другу.
– Его величество готов оказать на содействие, – обратилась к Ринальдо ведьма. – Он поможет нам взять замок, но него есть условие, – женщина вопросительно посмотрела на Ринальдо.
– Любое, – небрежно бросил Ринальдо, – если замок будет мой к утру.
Ведьма кивнула и села рядом с крысиным королем. Одна из крыс положила ей на руку когтистую лапку. Женщина внезапно тяжело вздохнула. Черты ее лица заострились, и она произнесла противно-скрипучим голосом.
– Мы хотим получить замок с его запасами. Все, что не унесете до полудня, должно быть нашим. Особенно запасы зерна, – ведьма ощерилась в хитрой ухмылке, демонстрируя передние зубы.
– Что за чушь! – Джеронимо толкнул в бок Ринальдо. – Зачем нам тогда замок? Чем мы будем кормить их? – он кивнул в сторону прибывающих людей. Огоньки костров, зажигавшиеся вокруг, говорили о том, что новые повстанцы присоединяются к их войску, осаждающему замок.
– Нам нужна вторая ведьма. Если все пойдет как надо, нам будет плевать на них завтра к полудню, – Ринальдо кивнул в сторону костров. – Я согласен, – ответил он королю. – Как только солнце будет у нас над головой, замок станет вашим. Вместе с тем, что в нем останется.
– Идите туда, – проскрипела ведьма, показывая на отвесный склон, на котором возвышалась самая неприступная часть замка, – через три часа вы получите замок.
Крысиный король убрал лапку с колена ведьмы и неторопливо скрылся в густой траве.
Женщина еще несколько мгновений сидела неподвижно, потом вздрогнула и снова тяжело вздохнула, приходя в себя.
– Договорились? – она бросила вопросительный взгляд на Ринальдо.
– Да, кивнул он, – через три часа твоя сестра будет свободна. До полудня завтрашнего дня ты должна будешь переправить в другие тела Джеронимо и меня. Поклянись, что сделаешь это, и я начну готовиться к штурму.
Ведьма молча достала маленький ножик спрятанный в складках юбки и полоснула острым лезвием по ладони. Кровь закапала на траву.
– Клянусь, исполнить то, что ты попросил. И если нарушу клятву, то сгорю так, как сгорит сейчас моя кровь, – трава перед ней вдруг вспыхнула, озарив голубоватым пламенем лица трех человек.
– Джеронимо, перебрасывай людей под стену, – приказал Ринальдо.
Тамара Алексеевна смотрела на молодую темноволосую женщину, сидящую перед ней, и чувствовала облегчение.
– Вы действительно ее сестра? – уточнила она.
– Вот документы, – улыбнулась Марина. – Ириша оставила девичью фамилию. Вы мне можете сказать, что с ней?
– Не могу утверждать, но думаю, проблема не в вашей сестре, а в ее муже, – улыбнулась врач. – На самом деле, я даже не знала, что делать. Но раз у нее есть близкие родственники, вопрос решается сам собой.
– Значит, я могу ее забрать? – улыбнулась Марина.
– Завтра, – кивнула врач и пояснила. – Ваша сестра накачана каким-то сильнодействующим успокоительным. Она спит в отдельной палате. Некоторая заторможенность объясняется именно действием лекарства. Как вы думаете, что она могла принимать?
– Ириша очень хотела ребенка. Она даже простуженная боялась таблетку аспирина выпить. Вряд ли бы она стала пить успокоительное. Да еще большими дозами.
– Странно, – врач на мгновенье задумалась, – давайте договоримся так. Сегодня вечером я побеседую с вашей сестрой. Вы перезвоните мне часов в восемь. Вот по этому телефону. Я буду на работе. Если результат беседы меня удовлетворит, вы заберете сестру завтра утром.
– Спасибо вам большое, – улыбнулась Марина, пряча карточку с телефоном в карман.
Они вышли из кабинета в приемный покой.
– А, старый знакомый, – Тамара Алексеевна кивнула Генке.
– Я то же рад вас видеть, – он встал и шагнул навстречу, но, неожиданно пошатнувшись, врезался в один из горшков с цветами, в изобилии стоящих в большой и светлой комнате. Массивный горшок с рододендроном достойно выдержал удар. – Извините, – улыбнулся Генка, – что-то я сегодня не в себе. Голова просто раскалывается.
– Вы неважно выглядите. Возможно, давление шалит, – предположила Тамара Алексеевна. – Хотите, померяем?
– Нет, спасибо, – отмахнулся Генка. – Все равно я сейчас в вынужденном отпуске. Приеду домой, отлежусь. Надеюсь, все нормально? – он бросил вопросительный взгляд на Марину.
– Все в порядке, – кивнула она.
– И все-таки, позвольте, – Тамара Алексеевна подошла к нему измерила пульс, заглянула в зрачки, достала тонометр и покачала головой. – А как вы спите? Снотворным не балуетесь?
– Честно говоря, сегодня всю ночь не сомкнул глаз. Неприятности по работе.
– И, конечно, снотворное пили ближе к утру, – покачала головой Тамара Алексеевна, – Вот оно и подействовало. Надеюсь, ваша знакомая не даст вам сесть за руль.
– Спасибо. Не беспокойтесь, – кивнула головой Марина.
Они вышли из корпуса, и Марина оглянулась. – Знаешь, всегда представляла себе психушку чем-то мрачным и убогим. А здесь светлые комнаты. Просторный коридор и море цветов. Я уже не говорю про парк.
– Да, точно не палата номер шесть, – усмехнулся Генка. Он вдруг схватился за голову и опустился на землю.
– Ты что? – бросилась к нему Марина.
– Голова кружиться. Поведешь, ладно? Похоже, тетя врач права, – он всунул ей в руку ключи.
Марина довела Генку до машины, практически уложила его на заднее сиденье и завела мотор. – Хочется верить, что твоя жена поймет все правильно, – произнесла она, не заметив, что Генка уже спит.
– Не бойся, все будет хорошо, – Инесса улыбнулась крохе пяти лет, зарывшейся в складках ее юбки. – Ну-ка, где наши глазки?
Девочка выглянула из складок. Круглое личико. Ярко-синие глаза. Темные кудрявые волосы, упрямыми спиральками выбивались из-под кружевного чепчика.
– Ты ведь поможешь маме? Мне нужна одна щепочка вон того полена. У тебя под ножкой. – Инесса ласково улыбнулась малышке. Девочка наклонилась и попыталась отломить кусочек коры, от лежащей прямо у ее ног дубовой деревяшки.
– Запомни, дуб, это жизнь, – произнесла Инесса, внимательно оглядываясь вокруг. Она стояла на поленнице, сложенной посередине внутреннего двора замка. Ее привязали к столбу, но пощадили ребенка, всего лишь, накинув веревочную петлю девочке на талию. Поэтому она могла двигаться более свободно. Если считать свободой – два шага в сторону. Инесса закусила губу. Герцог явно торопился. Солдаты, единственные свидетели ее казни, уже были выстроены во дворе. Двое из них зажигали, смоляные факелы, готовясь кинуть их в поленницу.
– Вот, – девочка всунула ей в связанную руку кусочек коры. Ее маленькие пальчики были изодраны в кровь.
– Умница моя. А теперь нам нужна осина. Всего одна щепочка. Осина это смерть. А жизни не бывает без смерти. – Инесса окинула взглядом дрова. – Мерд, – выругалась она, – Это же издевательство. Не припасти для ведьмы осинового полена. – Эй, падре, – крикнула она стоящему перед солдатами священнику, – Не подкинете ли в костер осины?
Падре отпрянул в испуге. Как будто она могла спрыгнуть с деревяшек и наброситься на него.
Стражники с факелами приблизились, поджигая костер с четырех сторон. Девочка вцепилась в ее юбку. Глаза ребенка от ужаса из синих стали почти черными. Но девочка не плакала и не кричала. Она только внимательно смотрела в лицо матери.
– Все будет хорошо, милая, – улыбнулась ей Инесса.
Сухие дрова весело затрещали. Костер начал разгораться. От группы рыцарей, стоящих рядом с солдатами, отделился один. Высокий плечистый мужчина с грубым обветренным лицом, двинулся в сторону дров, аккуратной стопкой лежащих рядом с дворцовой кухней. Он вытащил оттуда одно полено и пошел к костру.
– Что вы делаете шевалье Жерар? – окликнул его священник.
– Даже ведьма имеет право на последнее желание. А это осина, – он потряс перед носом священника поленом. – Хотите положить сами, святой отец?
– Нет, – мотнул головой священник.
Рыцарь подошел вплотную к разгорающемуся пламени и бросил полено под ноги ведьме.
– Я приехал только вечером и все узнал. Со мной несколько верных людей, – тихо произнес он, глядя в лицо Инессе. – Скажите только слово, госпожа.
– Берегите своих людей. Вы понадобитесь мне завтра, – ответила Инесса, – А сейчас уходите. Не вмешивайтесь, я приказываю, – добавила она, увидев, что рыцарь колеблется.
Рыцарь слегка кивнул головой и пошел прочь, остановившись рядом со священником.
– О чем вы говорили с ней? – обеспокоено произнес тот.
– Сказал, что у нее еще есть время покаяться. И вы рядом, святой отец, – рыцарь вежливо улыбнулся. – А что был суд над ведьмой? – невинно поинтересовался он.
– Нет, это распоряжение герцога, – промямлил человек в сутане.
– Доченька, – Инесса с трудом улыбнулась. Пламя костра разгоралось все сильнее. Лицо обдавало жаром. Еще немного и начнет тлеть одежда, – Мне нужна щепочка от того полена, – она указала на деревяшку, брошенную рыцарем. Она уже загорелось с одного конца. Девочка оторвалась от маминой юбки и подтянула к себе горящую деревяшку, вцепившись в нее побелевшими от напряжения пальчиками. Она усердно пыталась оторвать от нее хоть кусочек. Наконец, тонкая деревянная щепка, почти нить, оказалась у нее в руках. Костер неожиданно вспыхнул, и пламя опалило руку малышки. Она закричала, отпрянув назад. Но не выпустила из рук щепку. Прижавшись от страха к матери, она всунула деревяшку ей в ладонь.
– Ты самая смелая девочка на свете, – улыбнулась Инесса. – А вот теперь пора, – она подняла лицо к небу и зашептала слова на древнем языке.
В воздухе повеяло прохладой. На полную луну набежали тучи. И почти сразу же сильный дождь обрушился на замок. Костер, жалобно шипя, задымился, тщетно стараясь доесть дерево. Но небеса словно прорвало. Крупные тяжелые капли стеной легли на мир, словно кто-то большой и сильный опрокинул с небес ведро воды. Вокруг висела водяная мгла. И вдруг дождь прекратился так же внезапно, как и начался.
– Думаю, казнь надо отложить до суда, – шевалье Жерар выразительно посмотрел на священника и положил ладонь на рукоять меча.
– Но я не могу. Герцог распорядился, – едва слышно сказал он.
– Герцог здесь так и не появился. Следовательно, властью, данной вам Господом, именно вы можете отдать приказ. Вы ведь не против? Сам Господь заступается за женщину, которую казнят без суда. И мы все были свидетелями этого, – Жерар заговорил громче.
– Да, вы правы, – священник махнул рукой и Инессу с дочерью развязали и спустили с костра.
– А поскольку речь идет о знатной даме, то Господь примет свое решение на ристалище. Я буду защищать эту даму. И если она виновна, то готов погибнуть. Кто будет обвинять?
– Жерар обвел взглядом присутствующих. Группа рыцарей ответила молчанием.
– Я буду обвинять, – раздался голос. На лестнице, ведущей в башню замка, стоял герцог. – И вы Жерар, очень пожалеете, что посмели в это ввязаться.
Рыцари недовольно заворчали. Один из них выступил вперед.
– Надеюсь, вы не отрицаете Суд божий, мой господин? – обратился он к герцогу.
– Мы будем драться на рассвете, – сердито бросил герцог, пятясь к башне. Но ведьма пока посидит в темнице, – и он махнул рукой стражникам.
Граф Бриан де Лузиньян, потомок иерусалимского короля проснулся о того, что нестерпимо воняло прелой соломой. Он застонал и отодвинулся от разлагающейся подстилки. Голова сильно болела. Он, конечно, был готов ко всему. Но чтобы его, посланника короля, исподтишка огрели во время обеда в его честь каким-то горшком? Бриан с трудом поднялся и огляделся. Он находился в подземелье. Его крошечная темница, длиной в семь шагов взрослого мужчины, не имела даже окошка выходящего на улицу. Каменный склеп только с одной стороны имел выход, забранный прутьями в человеческую руку толщиной.
– Интересно, сколько пройдет времени, пока король заметит пропажу своего дворянина? – тоскливо подумал Бриан.
Впрочем, он ведь и не обещал вернуться. Просто, по настоянию его величества, он должен был прислать подробное письмо о состоянии приграничных крепостей. А потом, как и собирался ранее, отправиться в Родосский рыцарский орден, чтобы исполнить свою мечту.
Бриан, вспомнив о чем-то, полез за пазуху. И вздохнул облегченно. Документы, подтверждающие его благороднее происхождение, были на месте. Не хватало еще проделать такой длинный путь, чтобы магистр ордена отказался принять его в рыцари по такой пустяковой причине. Где-то раздался звук открываемой двери. Потом послышались шаги. Бриан безуспешно поискал вокруг себя хоть какое-то оружие. В данный момент его устроил бы и камень. Он никак не собирался быть овцой на заклание.
– Женщину сюда, девочку отдельно, – прозвучал зычный голос начальника стражи.
Слева от Бриана лязгнула дверь соседней темницы. Затем мимо него провели малышку в расшитом розами белом платье и посадили в темницу справа.
– Я посланник короля и требую встречи с герцогом, – кинулся на прутья решетки Бриан.
Стражник, не обращая на него внимания, заменил едва тлеющий факел на противоположной стенке на новый и молча удалился.
– Могу ли я просить вас об услуге граф Бриан? – раздался мелодичный женский голос слева.
– Вы знаете меня мадам? – удивился он.
– Определенно, ведь это вы заступились за вдову и ее осиротевшее дитя, за что и попали сюда.
– Мне жаль мадам, что моя попытка восстановить справедливость не увенчалась успехом. Но чем я могу помочь сейчас?
– Это такая малость, граф. Мое дитя сидит отдельно. Не могли бы вы передать ей ее любимую куклу?
– Конечно, мадам, – он высунул руку, стараясь дотянуться через стену до свертка. Втянув его внутрь, он развернул кружевную накидку. Выточенная из дерева статуэтка в бархатном платье чудесно имитировала знатную даму. К тому же, какой-то кудесник умудрился приладить ей волосы, выглядящие настоящими. Не удержавшись, он погладил их. И тут же ощутил укол в руку.
– Черт, – выругался Бриан, – в ладони торчали две неизвестно откуда взявшиеся занозы.
– Что-то не так граф? – раздался женский голос.
– Все в порядке, – он завернул куклу и подтолкнул ее к соседней темнице. Маленькая детская ладошка с красной полоской от ожога ухватилась за сверток.
– Спасибо граф, вы очень добры, – прошептала девочка.
– И как всегда расплачиваюсь за это, – пробурчал себе под нос Бриан, безрезультатно, пытаясь вытащить занозы из ладони.
– Что там с мятежниками? – начальник стражи, стоя на крепостной стене, внимательно всматривался в горящие внизу огоньки костров.
– Ведут себя странно, – ответил его помощник, стоящий рядом. – Последнее время, перебрасывают людей под эту стену.
– Они будут штурмовать здесь? – удивленно произнес начальник. Он посмотрел вниз, до горящих внизу костров его отделяло не менее двадцати метров отвесной скалы, переходящей в крепостную стену. – Что же, пусть пробуют, – усмехнулся он.
Ни начальник стражи, ни его помощник не обратили внимания на бесшумные тени, торопливо сновавшие внутри крепостных стен. Маленькие зверки скользили между ног стражников и замковой прислуги. Их целью была кухня. А в зубах они осторожно несли маленькие веточки едва пахнущего болотом растения.
Марина открыла глаза и посмотрела на часы. Она и не заметила, как задремала, сидя за столом. Ничего, теперь все худшее позади. Генку она отвезла домой и сдала на руки жене вместе с машиной. Так что в квартиру пришлось прогуляться пешочком. Сестру заберет из больницы завтра утром. Правда, еще надо позвонить врачу в восемь. Она бросила взгляд на часы. Ничего себе, она вздремнула. Уже полдевятого. Марина схватила сотовый и набрала номер с карточки.
– Алло, это Тамара Алексеевна?
– Нет, она вышла, – ответил низкий с хрипотцой голос. – Ей что-то передать?
– Передайте, что звонила сестра Зотовой, той женщины, которую вам привезли рано утром. Она обещала сказать, смогу ли я забрать сестру утром.
– Ах, Зотова Ирина, – пробормотал голос. – Вы можете забрать ее прямо сейчас. Тамара Алексеевна разрешила. Но сама она будет только завтра.
– Сейчас? – Марина с сомнением посмотрела на сгущающиеся за окном сумерки.
– Можно, конечно, и завтра. Но только у нас мест не хватает, и ее переводят в общую палату.
– Нет, не надо в общую, – выпалила Марина. – Я приеду. Но, как я пройду?
– Дежурному на входе сообщите, что вас ждет старшая медсестра отделения Антонина Павловна Шпигель. У вас полчаса, – и телефон замолчал.
Марина в задумчивости повертела трубку. Нет, она, конечно, не надеялась, что врач дала ей личный номер телефона. Но оплачивать больнице сотовую связь? Очевидно, с бюджетом в этом городе все было в порядке.
– Антонина, ты не видела мой сотовый? – по коридору торопливо шла Тамара Алексеевна.
– Нет, Томочка, – сладко улыбнулась тумбообразная тетка в белом халате больше похожем на чехол от автомобиля. – Может у главного в кабинете оставили?
– Нет, там уже смотрела. Слушай, я домой побегу, а то сына совсем не вижу. А ты у девочек поспрашивай?
– Конечно, – толстуха добродушно улыбнулась. – Куда ж ему у нас деться? Здесь все свои.
А может, зайдете к нам в ординаторскую? Я чаек свежий заварила.
– Спасибо, Тонечка, но я, правда, побегу. До завтра, – Тамара Алексеевна выскочила на лестницу.
– Беги пока можешь, – пробормотала себе под нос медсестра. – Потом достала из кармана украденный сотовый. И набрала номер. – Я все подготовила. Лекарство привезли. Да это будет замечательное вечернее чаепитие, – она отключила сотовый и вошла в ординаторскую.
Тамара Алексеевна перестала звонить в дверь и начала искать ключи в сумочке. Она не могла понять, где в это время суток может быть ее сын? Как и следовало ожидать, она обнаружила связку на самом дне. Дверь открылась в абсолютно темную прихожую. Впрочем, из комнаты доносились какие-то звуки. Тамара Алексеевна, бросив кофту на тумбочку у входа, вошла в зал. Ее сын с остервенением стучал по клавишам компьютера. Из динамиков раздавался звон мечей и ругательства. На экране компьютера разворачивалась битва. Хотя, нет. Это была не битва, а какая-то площадная драка между высоким мужчиной в довольно потрепанных доспехах и здоровым парнем, вооруженным лишь одной суковатой дубиной.
– Получи, – закричал ее сын, и мужчина в доспехах нанес парню удар. Его рубашка мгновенно окрасилась красным. Он схватился руками за живот, пытаясь удержать вываливающиеся наружу кишки. Картинка была настолько реальной, что Тамара Алексеевну затошнило.
– Немедленно выключи эту дрянь! – сказала она сыну.
– Не сейчас, – отмахнулся от нее сын. – Ты не понимаешь, Ринальдо должен был показать прибывшему отряду повстанцев, что он главный.
– Вы правы, мой лорд, – невидимый режиссер показал крупным планом лицо победителя. Волевой подбородок. Темные глаза. Его можно было бы назвать симпатичным. Если бы не уродливый шрам, рассекавший лицо почти надвое. – А теперь мы будем готовиться к штурму замка, – человек на экране вытер испачканный в крови меч о траву, не обращая внимания на побежденного, бьющегося в предсмертной судороге.
– Я сказала, выключи, – Тамара отобрала у сына мышку и кликнула на выход из игры.
– У нас новый игрок, мой лорд? – лицо победителя заполнило весь экран. Казалось, он пристально вглядывается в женщину.
– Это моя мама, – ответил ему мальчик.
– Это служанка. Убей ее милорд, она мешает, – спокойно приказал монстр на экране.
– Ну, это уже чересчур, – вспылила Тамара, продолжая настойчиво кликать не срабатывающий выход.
– Мама, отдай, – рука сына легла на ее руку, пытаясь отобрать мышку.
– Подчинись приказу или умрешь, – сказал оборванец на экране.
– Ага, сейчас, – Тамара перегнулась через упирающегося сына и вытащила вилку из розетки.
– Что ты наделала?! – закричал сын, продолжая смотреть на погасший экран.
Тамара молча включила свет в зале. Перед ней сидел ребенок с красными от долгой игры глазами. Он дрожащими руками продолжал кликать мышку, потом повернулся к ней.
– Этого нельзя было делать. Нельзя! Нельзя! Прав был Артур. Надо было уходить от тебя! – голос сына сорвался на крик. Он встал и сделал несколько шагов ей на встречу.
Тамара с удивлением смотрела на мальчика. Она и не заметила, когда он вырос. Темноволосый парень с нее ростом, с безумными глазами и бледными от охватившего его бешенства губами был страшен в своей непонятной ненависти. Но все-таки это был ее сын. Она спокойно подошла к нему и методично влепила пару пощечин. Он остановился, пытаясь осознать, что произошло.
– Зачем ты меня ударила, мама? – наконец произнес он.
– Голова заработала, уже хорошо, – прокомментировала его поведение Тамара. Она взяла его за руку и бесцеремонно поволокла на кухню.
– Что ел сегодня?
– Кажется ничего, – пробормотал мальчишка. Он обхватил себя за плечи и стал раскачиваться монотонно повторяя. – Ничего, ничего, ничего.
– Вот бутерброды, – Тамара вытащила колбасу из холодильника, быстро выкладывая ее на хлеб. Вот горячий крепкий чай. Ешь, пей. Быстро! – прикрикнула она на него.
– Да, мамочка, – сын без аппетита откусил кусок и стал механически его жевать. Но после глотка горячего чая он повеселел. Пять бутербродов исчезли с тарелки вместе с двумя чашками чая. Зато лицо сына порозовело, и губы перестали дрожать. Он вздохнул и даже попытался улыбнуться.
– Я не понимаю, что это на меня нашло. Как будто я сам был не свой. Я так разозлился. Извини, пожалуйста, – произнес он и вдруг опустил взгляд – Мамочка, кажется, это возвращается, – он беспомощно смотрел на свои начинающие дрожать руки и перевел взгляд на Тамару, ища у нее поддержки.
– Сейчас малыш, выпьешь успокоительного, и все пройдет, – Тамара достала настойку валерианы и стала отсчитывать капли. – Успокоительное, все почему-то пьют успокоительное, – задумавшись, произнесла она и, приняв неожиданное решение, вылила содержимое стаканчика в раковину. – А мы будем пить кофе, – улыбнулась она сыну. – Пить кофе и разговаривать, – она налила кипяток из электрочайника и бросила туда ложку быстрорастворимого напитка. – Пей, – приказала она сыну. – Если я не ошибаюсь, это должно помочь.
Марина торопливо шла по пустым улицам города. Она обзвонила все таксопарки. Но нигде не было свободных машин. Оставалось только удивляться, куда же это они подевались? Потому что на улице их тоже не было видно. Вернее сказать, на улице вообще никого не было видно. Этот город словно вымер.
– Это просто замечательная традиция маленьких городов ложиться спать с первыми петухами, – успокаивала себя Марина, проходя между многоэтажек с темными окнами, – Действительно, что еще здесь делать? Сезон окончен. Самое время отсыпаться.
Если бы не уличное освещение, да подмигивающая яркими красками неоновая реклама магазинчиков и аптек, она бы просто решила, что город вымер. Чтобы избавиться от неприятного, зарождающегося где-то внутри чувства страха, женщина толкнула стеклянную дверь ближайшего магазинчика. Только войдя внутрь, она поняла, что оказалась в крошечной аптеке. Вот и чудно. Самое время привести разыгравшиеся нервы в порядок.
– Добрый вечер, – обратилась она к русоволосой девушке, склонившейся над чайнвордом.
– Успокоительного нет, – девушка подняла голову и оказалась приятным молодым человеком с волосами до плеч. – Ни в таблетках, ни в каплях, ни в каком виде, – добавил он и улыбнулся, смягчая отказ.
– А почему вы думаете, что я пришла за этим? – удивилась Марина.
– Так весь город второй день только успокоительное и покупает. Выгребли весь месячный запас. А тут еще на перевале сель сошел. Сейчас МЧС-овцы завалы разгребают. Так что новые лекарства прибудут дня через два, не раньше.
– Сель в наших горах в сентябре? Подождите, я ведь только утром приехала в город, и с трассой все было в порядке.
– Так утром он и сошел. Может, сразу после вашего приезда, – молодой человек зевнул и протер глаза. – Извините, – он вышел из-за прилавка и, подойдя к автомату, нажал на кнопку с надписью двойной эспрессо. – Только этим и спасаюсь – улыбнулся он. – Опять ночная смена. Если у вас дела ночью, настоятельно рекомендую.
– Думаю, вы правы, – Марина всунула в щель автомата купюру и потянулась за картонным стаканчиком. Неожиданно ее рука дрогнула, и обжигающая жидкость выплеснулась на руку. Марина вскрикнула от боли и упустила стаканчик.
