Маскарад

Лизи прикоснулась к маске. Если она снимет ее, то он увидит ее лицо и разочаруется. Она была почти уверена в этом. Да, она в красивом костюме, но это не меняло правду. Она была простой, как корка хлеба, и, как только он снимет ее маску, узнает об этом – и если он не разглядит этого под покровом ночи, то увидит в другой раз в свете дня.

Но сегодняшняя ночь была волшебной. Сегодня он думает, что она очаровательна. Сегодня он смотрел на нее как на женщину – Лизи знала это.

И, господи, она хотела быть в его объятиях. Хотя бы один раз. Она тысячи раз грезила о Тайреле де Уоренне, но никогда не мечтала о такой ночи.

Если кто-то узнает об этом – если мама узнает об этом! – ей конец. Но никому и не нужно знать. В конце концов, Анна много раз целовалась, но только она и Джорджи знали об этом.

И внезапно Лизи решилась. Она любит его всю жизнь, и память об этом случайном поцелуе останется с ней навсегда. Дрожа, она опустилась на скамейку. Два часа, казалось, длились целую вечность.

– Лизи!

Лизи вздрогнула от отчаянного возгласа Анны. Она вскочила со скамейки и увидела, что та бежит к ней в слезах.

– Дорогая! Что случилось? – воскликнула она.

– Слава богу, я нашла тебя! Кто-то пролил пунш на мой корсет, – сказала Анна, смахивая слезы. – От меня пахнет, как от пьяницы, и мама велела мне идти домой. – Она вытерла слезы. – Но мне пришла в голову идея, замечательная идея. Ты ведь ненавидишь социальные мероприятия. Пожалуйста, Лизи, поменяйся со мной костюмом. Я так хочу остаться, мне так здесь нравится.

Здесь несколько интересных офицеров… Ты, конечно, готова вернуться домой?

Лизи задохнулась от ужаса. Анна схватила ее за руку:

– Тебе ведь здесь не нравится? Ты не хочешь оставаться? Кроме того, тебе всего шестнадцать, Лизи. Остаться нужно мне, – более твердым тоном добавила Анна.

И Лизи почувствовала, как волшебство ночи исчезает. Конечно, Анна должна остаться – ей нужен муж, а Лизи – нет. Она напомнила себе, что свидание – лишь свидание, что Тайрел был просто возлюбленным из ее мечты и завтра она испытает боль, если осмелится сегодня ночью зайти дальше.

– Лизи! Я должна остаться! Действительно должна! Мне понравился один из солдат, а он завтра уезжает в Корк! – заплакала Анна.

Вечер был действительно волшебным, но он закончился.

– Конечно, я готова уйти. У меня все равно нет кавалера. Ничего не изменится, – отрывисто ответила она. – Ты же знаешь, я ненавижу вечеринки и праздники.

Анна улыбнулась, обняв ее:

– О, спасибо, Лизи, спасибо! Ты не пожалеешь об этом!

Но странно, она уже жалела об этом. Лизи не нужен был магический шар, чтобы понять: сегодня ей подарили возможность, которая дается раз в жизни. Она подумала, что, может быть, будет плакать. Но она не была красавицей, как дева Мэриан, и никогда ею не будет. Тайрел де Уоренн поймет это, когда снимет с нее маску.

И, как сказала Джорджи, де Уоренн не для них. Пусть Тайрел помнит ее такой, какую увидел этой единственной ночью, если он вообще будет помнить.

Но Лизи почему-то думала, что будет.

Глава 3

Кризис строгих пропорций

Лизи лежала в кровати, не в силах подняться. Сквозь чуть приоткрытую занавеску он могла видеть, как светит солнце, предвещая еще один теплый день. Но после необыкновенной ночи день мог быть только обычным и разочаровывающим. Лизи уставилась в потолок, вспоминая чудесную встречу с Тайрелом прошлой ночью. На соседней кровати крепко спала Анна.

В свете нового дня Лизи была в смятении. Может, ей следовало остаться на балу и встретиться в саду с Тайрелом? Но как она могла огорчить Анну? Лежа в кровати, она продолжала вспоминать, как он наклонился к стене, почти прижав ее к ней, такой опасно соблазнительный в костюме пирата. Тело ее дрожало, и казалось, ничто не может облегчить то лихорадочное желание, которым она была охвачена.

Анна вздохнула во сне.

Лизи тоже вздохнула, все еще глядя в потолок, хотя даже не видела его. Она вообще не спала этой ночью, ворочалась, металась в постели, думая о нем, его теле и о том, какими могли быть его поцелуи. Анна вернулась с родителями и Джорджи через несколько часов после полуночи, и Лизи слышала, как она ходит по их общей спальне. Наконец она спросила ее, как прошел остаток бала.

– О, просто чудесно, – странным тоном ответила Анна.

Лизи села.

– Анна, с тобой все в порядке?

Анна предпочла не зажигать масляную лампу и держала в руках свечу. Она не обернулась, смотрясь в зеркало над туалетным столиком.

– Конечно же в порядке. Почему ты спрашиваешь? – Она поставила свечу и стала раздеваться.

Лизи продолжала сидеть. Три сестры были очень близки. Она знала: что-то неладно, чувствовала какое-то напряжение.

– Тебе ведь понравился вечер?

– Да, я замечательно провела время, – сказала Анна. – Почему ты задаешь мне такие вопросы?

Лизи извинилась, и на этом их разговор закончился.

Сейчас она думала не о сестре, а о странном интересе к ней Тайрела. Она напомнила себе, что, если бы осмелилась встретиться с ним, он попросил бы ее снять маску и сразу же потерял бы к ней интерес.

Сколько раз, год за годом, на вечеринке по случаю Дня святого Патрика она видела его в окружении красивых женщин? Его репутация была известна – Тайрел не был отъявленным негодяем, но ей было очевидно, что он предпочитает красоту уму, как почти каждый мужчина. И даже если, каким-то образом, он не разочаровался бы в ней после того, как она сняла маску, из их встречи все равно бы ничего не вышло. Он никогда бы не стал за ней ухаживать. Такой мужчина ни за что не женился бы на девушке такого низкого сословия – а Лизи не думала, что способна на интрижку. И все-таки она могла себе представить, на что это было бы похоже. И тут же он был с ней в кровати, гладил ее ноги, талию, грудь. Лизи повернулась поцеловать его…

Но его здесь не было, и губы Лизи поцеловали подушку. Она перевернулась на спину, дрожа. Любовной связи не будет, даже если бы она и была достаточно безнравственной, чтобы хотеть этого! Он ведь джентльмен, он не станет играть с молодой, хорошо воспитанной леди, как она. Самое большее, на что она могла надеяться, – это страстный поцелуй на балу.

Внезапно Анна заговорила во сне.

Лизи села, обеспокоенная:

– Анна? Ты спишь?

Анна металась и что-то шептала. Казалось, словно она разговаривала сама с собой. В доме Фицджеральдов было привычным делом спать после бала у де Уореннов. И все же Лизи подошла к кровати сестры и потянула ее за руку.

– Анна? Тебе снится плохой сон, – сказала она.

Глаза Анны распахнулись, и в какой-то момент казалось, что она не видит сестру. Даже после сна, с волосами завязанными с хвостик, Анна выглядела великолепно.

– Анна? Это просто сон, – успокоила Лизи.

Анна заморгала и наконец, увидев сестру, попыталась улыбнуться.

– О боже. Спасибо, Лизи. Мне снился кошмар.

Лизи решила встать.

– Что тебе снилось? – Она подошла к комоду и принялась расплетать волосы.

– Я не помню. – Анна натянула одеяло до подбородка. – Я танцевала всю ночь – у меня нет сил, – сказала она. И закрыла глаза, тем самым заканчивая разговор.

Лизи не выдержала и выскользнула из спальни. Приведя себя в порядок, она столкнулась в холле с Джорджи, полностью одетой, со строго зачесанными назад волосами.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

Джорджи улыбнулась в ответ. На ней было простое, строгое голубое платье без украшений, даже без миниатюрной броши.

– Ты ушла до того, как мы смогли обсудить вечер! – воскликнула она.

И внезапно Лизи захотелось рассказать все.

– Я только оденусь, встретимся внизу!

Никогда еще Лизи не одевалась с такой поспешностью. Пока она бежала вниз, с растрепанными волосами, представляла реакцию Джорджи на события прошлой ночи. Джорджи уже пила чай с тостом за обеденным столом, когда Лизи вбежала в столовую, запыхавшись.

– Ты просто не поверишь – я боюсь, что упустила возможность своей жизни!

Джорджи вздернула тонкие брови:

– Ты кого-то встретила?

Лизи не решалась сказать. Она села, поблагодарив служанку, которая готовила им еду и стирала одежду, подававшую ей тост. Отодвинув тарелку в сторону, она спросила:

– Ты нашла себе нового кавалера?

Джорджи улыбнулась довольно самокритично:

– Кого я обманываю, Лизи? Дело не только в моем высоком росте. Я слишком много знаю о политике для собственного же блага. Ни один мужчина не хочет жену, которая может оспорить вопрос католицизма или проблемы, связанные с Законами о зерне, или церковном налоге, или объединении. Нет, не нашла.

И Лизи медлила. Затем она потянулась и схватила сестру за руку:

– Ты самый верный, честный человек, которого я знаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Джорджи. Пожалуйста, не соглашайся на такую жабу, как Питер Гарольд.

Джорджи скорчила гримасу:

– Посмотрим.

У Лизи появилось неприятное чувство.

– Но тебя просто разрывает от новостей.

Лизи не смогла сдержать улыбку и рассказала Джорджи почти о каждой детали ее встречи с Тайрелом де Уоренном.

– И он настоял на том, чтобы я пришла к нему в сад в полночь, – на одном дыхании выпалила она.

Джорджи задохнулась от удивления. Ей потребовалось время, чтобы заговорить.

– Я думаю, он был очарован тобой!

Лизи покачала головой:

– Он был очарован девой Мэриан – дерзкой девчонкой, которая бесстыдно флиртовала с ним!

– Но это была ты, – сказала Джорджи, пытаясь сохранять спокойствие; ее глаза были широко раскрыты.

– Не знаю, кем она была, – честно ответила Лизи. – Я никогда не разговаривала так ни с одним мужчиной. Я была шокирована – казалось, что нахожусь вне себя и наблюдаю за своим собственным остроумием!

Джорджи посмотрела на нее с тревогой:

– Но ты не пошла. Ты вернулась домой, оставив костюм Анне.

Лизи закусила губу.

– Я боялась, что он снимет с меня маску и горько разочаруется. И все же, если бы я пошла, мы бы поцеловались, и, Джорджи, мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал.

– Ты поступила правильно, – отрывисто произнесла Джорджи. – Ничего бы не вышло из этой встречи, пока ты не согласилась бы на что-то недозволенное.

Лизи хотела сказать, что никогда бы не сделала ничего подобного, но, вспомнив свои бесстыдные тайные фантазии, поняла, что не может ничего возразить.

– Ты поступила правильно, – повторила Джорджи. Она снова улыбнулась, а Лизи стала думать, права ли ее сестра. – Но это успех, Лизи. Ты произвела на него впечатление, и сейчас он точно восхищается тобой.

– Да, кажется, он восхищался мной, – мягко проговорила Лизи. Странно, но сожаление подавляло удовольствие от этого триумфа.

– Где Анна? – строго спросила Лидия.

Лизи только что вернулась с долгой утренней прогулки неподалеку от деревенской дороги. Она надеялась, что это отвлечет ее от слишком живых мечтаний. Раньше Тайрел был приятной фантазией, которую она вызывала по желанию. Сейчас он преследовал ее на каждом углу. Отогнав его образ, она взглянула на мать.

– Что-то случилось, мама? – осторожно спросила она.

– Да, что-то случилось.

Лидия подошла к лестнице.

– Анна! Спускайся сию же минуту, я хочу поговорить с тобой.

Анна спустилась вниз в белой батистовой ночной рубашке, белом чепце и батистовом халате.

– Мама? – Она обменялась встревоженным взглядом с Лизи.

– Вы двое, в гостиную, живо. – И Лидия пошла впереди них в комнату.

Опять обменявшись взглядами, сестры покорно прошли следом. Лидия ждала у двери, которую она громко захлопнула за ними, и уперла руки в бока.

– Лизи, это правда, что ты флиртовала с пиратом? – спросила она; ее щеки горели.

Лизи заморгала. Краем глаза она заметила, что Анна покраснела. Конечно, она не могла лгать.

– Да.

Лидия широко раскрыла глаза:

– Миссис Холидей видела тебя в игровой комнате. Она сказала, что ты бесстыдно флиртовала!

– Я думала, ты хочешь, чтобы я флиртовала, – осторожно сказала Лизи.

– О да! – воскликнула Лидия, бросившись к ней и схватив ее за руки. – Я так рада за тебя! Но ты, – резко произнесла она, повернувшись к Анне, – ты должна была покинуть бал после бесстыдного поведения, свидетелем которого я оказалась! Ты превратилась в непослушную кокетку, и мне это не нравится, совсем не нравится. Я видела тот вальс! Они не разрешают вальсы даже в Олмаке! А затем ты демонстративно не послушалась меня, свою мать! Вместо того чтобы покинуть бал, ты сговорилась со своей сестрой, разрушив ее единственный шанс на замужество! – Она посмотрела на Лизи, которая была шокирована и в то же время обеспокоена материнским гневом. – Кто это был? – спросила она. – На балу было по меньшей мере полдюжины пиратов. Кем он был, Лизи?

Лизи шумно сглотнула. Она стала лихорадочно соображать. Если она скажет маме правду – так она должна поступить по совести, – то даже представить не может, как поступит мама. Вероятно, она попытается сделать все, чтобы они составили пару – смешно, – и Лизи представляла, как унизительно это будет. Но как она могла лгать? Она повернулась, ища помощи у сестры, но Анна отвела взгляд.

– Он был в маске, мама. Я не знаю, – нервничая, ответила она.

– Не знаешь? – недоверчиво воскликнула Лидия.

Ты наконец-то встречаешь человека, заинтересованного тобой, – миссис Холидей сказала, что никогда не видела такого интереса раньше, – и ты не знаешь?

Лизи вздрогнула:

– Я не знаю, кто он, мама.

– Анна! – гневно сказала Лидия. – У тебя дюжина ухажеров каждый раз, когда ты выходишь в свет! Как ты могла? Это был шанс Лизи.

Анна закусила губу.

– Извини, – сказала она. Сейчас Анна смотрела на Лизи. – Мама права. Это я должна была уйти, а тебе следовало остаться.

– Я решила, что лучше будет покинуть бал, – с улыбкой ответила она, коснувшись руки Анны. – Мне и правда не хотелось оставаться, и я рада, что ты останешься и хорошо проведешь время.

Лидия воздела руки к потолку.

– Такие важные решения должна была принимать я! – воскликнула она. – У Лизи была золотая возможность. Как же мы узнаем, кто был твой поклонник?

Лизи быстро сглотнула.

– Мама, вряд ли это был поклонник.

– Если он был так сильно тобой очарован, то, конечно, поклонник. Мне нужно распутать это сложное дело. Я надеюсь, он британский солдат из хорошей и богатой семьи! Я сегодня же зайду к миссис Холидей и узнаю все в мельчайших подробностях! И поверь мне, я раскрою личность этого загадочного мужчины.

– Мама, это плохая идея! – воскликнула Лизи.

– Почему, юная леди? – поинтересовалась Лидия.

Лизи не смогла найти разумного объяснения.

Мама была подобна терьеру, учуявшему кость. Несмотря на то что Лизи протестовала, она поехала к миссис Холидей, полная решимости узнать, кто же этот так называемый поклонник Лизи.

Лизи смотрела, как мать отъезжает к карете; она совсем не чувствовала страха. Джорджи подошла к ней.

– Что же мне делать, когда она поймет, что я флиртовала с Тайрелом де Уоренном? – тихо спросила она.

– Почему бы нам не думать о проблемах по мере их поступления, – отрывисто ответила Джорджи. – Может быть, кто-то из присутствующих там пиратов тоже был одет в черное. – Она дотронулась до руки Лизи, пытаясь ее успокоить.

– Мне конец, – прошептала Лизи.

Как только мама узнает правду, ее отошлют в «Адар», но уже не как деву Мэриан. Джорджи прервала ее размышления:

– Лизи, тебе не кажется, что Анна ведет себя немного странно?

Лизи обернулась, так как Джорджи отошла и присела. Они были в гостиной, и Джорджи штопала папины носки; они не могли себе позволить купить новые, к тому же их все равно никто не видел. Лизи надеялась, что ей удастся почитать.

Вместо этого из-за внезапного маминого отъезда она ходила туда-сюда в непривычном для нее волнении.

– Она, наверное, устала от бала. Она никогда не спит днем, но сейчас отдыхает.

– Она танцевала большую часть ночи, – заявила Джорджи. – Однако я думаю, эта семейка и правда веселая.

Лизи не могла не согласиться. Хотя она обычно не хандрила, повернулась к окну, словно это могло помочь вернуть мать домой.

– Постарайся так не волноваться, – сказала Джорджи, взяв иголку с ниткой.

Лизи ничего не сказала, но подошла к дивану и попыталась читать книгу.

Тремя часами позже мама влетела в дом, сияя от восторга.

– Лизи! – закричала она, выйдя в середину передней. – Джорджина! Анна! Отец! Быстро все сюда! У меня есть новости! У меня есть чудесные новости!

Сердце Лизи упало. Она молилась, чтобы новости матери не имели к ней отношения. Папа появился из библиотеки в тот момент, когда они с Джорджи вышли из кухни. Последний час они шелушили горох, так как у них была только одна служанка Бетти, которая не могла все делать сама. Довольно медленно по лестнице спустилась Анна.

– Ты в порядке? – шепотом спросила у нее Лизи, когда они собрались вокруг матери в передней.

– Я в порядке, – ответила Анна с ослепительной улыбкой. – Просто устала, Лизи.

– Все! – захлопала в ладоши мама. – Я раскрыла личность пирата Лизи! – воскликнула она.

Лизи сжалась.

– Лизи! Это просто божество. Господи, Господи, Он нас благословил – это был Тайрел де Уоренн!

Лизи почувствовала, что готова упасть в обморок.

– Нет, – прошептала она.

– О да! – воскликнула Лидия, хлопая в ладоши. – Тайрел де Уоренн очарован тобой!

Лизи умоляюще посмотрела на Джорджи, неспособная говорить.

Ее сестры выступили вперед.

– Мама, здесь какая-то ошибка. Мы все знаем, что лорду Тайрелу нравятся красотки. На балу было много пиратов. Я не думаю, что мы можем полагаться на то, что сказала миссис Холидей.

– Глупости! – решительно ответила Лидия. – Завтра днем мы едем в его дом нанести визит графине.

Лизи протестующе вскрикнула.

– Не хочу слышать ни слова протеста от тебя, – предупредила мама. – Но от кого из вас. Я говорю серьезно.

– Я не могу, – прошептала Лизи, задыхаясь от ужаса. Худшего кошмара просто не могло быть! Мама хочет, чтобы ее дочери отправились в «Адар». Лизи хотелось умереть от стыда. Хуже того, Лизи знала, что Тайрел будет там и не узнает ее. О нет, он посмотрит на ее невзрачную фигуру, и у него не возникнет желания.

А мама сделает что-то ужасно унизительное, как всегда. Она представит Лизи, так или иначе намекая на перспективу свадьбы. Лизи хотелось сжаться и умереть.

– Завтра днем, – скомандовала Лидия. – Я не изменю свое решение.

– Мама, я не могу это сделать, – отчаянно попросила Лизи.

– Конечно же можешь!

Лидия подошла к ней и похлопала по плечу, словно этот жест мог ее успокоить.

– Мы ведь должны поблагодарить графиню за гостеприимство, не так ли?

Лизи застонала и повернулась за помощью к Джорджи.

Она решительно выступила вперед.

– Мама, – сказала Джорджи спокойным тоном. – Мы никогда раньше не навещали графиню. Мы всегда отправляли ей записку с благодарностью. Я думаю, мы должны придерживаться этой традиции.

– Я начинаю новую традицию, – ответила мама.

– Мама, Джорджи права. И может быть, графиня будет не в настроении, – отчаянно попросила Лизи. Но она знала, что никакие мольбы не изменят решение мамы.

– Если она не в настроении, мы зайдем в другой день, – улыбнулась ей мама.

Джорджи покачала головой:

– Мама, я знаю, чего ты хочешь. Ты надеешься, что Лизи заарканит Тайрела де Уоренна. Но это невозможно. Они намного выше нас. Даже если он и проявил интерес к Лизи, он не знал, кто она. Де Уоренн не женится на Фидджеральд.

– Вы меня извините? – внезапно спросила Анна.

– Разве ты не волнуешься за свою сестру? – удивилась мама.

Анна кивнула:

– Да, я очень волнуюсь за Лизи, но я заболела, мама. Я чувствую слабость и не могу ехать. – И она развернулась и пошла наверх, не дожидаясь разрешения.

Такое странное поведение лишило Лидию дара речи.

Лизи было слишком плохо, чтобы реагировать на поведение Анны.

– Мама, пожалуйста, не делай этого. Это ужасная ошибка. Тайрел де Уоренн не преследовал меня. Я бы знала, будь оно так! Пожалуйста, не заставляй меня ехать к ним в дом!

– Я собираюсь готовиться к ужину, – мило проговорила Лидия, словно не слышала. Подойдя к ступеням, она сказала: – О, и Лизи?.. Надень зеленое платье с зеленой шубкой. Зеленый – твой лучший цвет! – И она снова улыбнулась: – И, честно говоря, это к лучшему, что Анна заболела, не так ли? Лучше, если мы будем без нее, когда поедем к графине.

Ошеломленная, Лизи наблюдала, как Лидия поднимается по ступенькам. Джорджи подошла к ней и обняла за плечи.

– О боже, – прошептала Джорджи. – Не думаю, что есть какой-то выход из этой ситуации.

– Что мне делать? Мама смутит нас всех, а если появится Тайрел…

Лизи почувствовала, как ее щеки вспыхнули. Она не могла продолжать.

– Может, тебе сказаться больной?

– Мама не спустит меня с крючка, даже если я действительно заболею! – воскликнула Лизи.

– Нам нужно чудо, – решила Джорджи.

Лизи застонала. Она не верила в чудеса, о нет!

Но на следующий день она полностью изменила свое мнение, поскольку не только графини не было в резиденции, но и вся семья покинула поместье прошлым днем. Сейчас они были на пути в Лондон. И не имели планов возвращаться.

Пораженная таким везением, Лизи могла только надеяться, что мама направит свой интерес на что-то еще.

Был холодный дождливый ноябрьский день. Лизи решила убраться в гостиной, когда привезли книгу, которую она заказала в дублинском магазине. Со шваброй в руке, она сорвала упаковку с посылки, улыбнувшись, когда увидела название. «Чувство и чувствительность». Забыв о своей работе, Лизи села и сразу же начала читать.

Она понятия не имела, как долго просидела здесь, погруженная в роман, но прочла несколько глав, когда услышала звук копыт и грохот кареты на улице. Лизи вернулась в реальность. Закрыв книгу, она подошла к окну и вздрогнула, увидев грузную фигуру Питера Гарольда, выходящего из кареты.

К глубочайшему сожалению Лизи, он навещал Джорджи каждую неделю в этом месяце. Казалось, Джорджи смирилась, хотя мало говорила в его присутствии, иногда улыбалась, позволяя ему продолжать свои бесконечные монологи. Лизи пошла в кухню.

– Джорджи, мистер Гарольд приехал.

Джорджи ощипывала цыпленка. Она застыла и медленно повернулась.

Лизи было больно видеть смирение своей сестры.

– Позволь мне прогнать его! – воскликнула она. – Я скажу ему, что ты любишь какого-нибудь молодого радикала из Дублина!

Джорджи пошла к раковине, снимая фартук.

– Он мой единственный кавалер, Лизи. И даже ты слышала, что мама жалуется, как ей трудно дышать.

– Доктор Райан сказал, она в порядке, – возразила Лизи. – Я начинаю думать, что эти ее заявления о плохом самочувствии просто способ заставить тебя сделать то, что она хочет.

Джорджи отошла от раковины.

– Я тоже об этом думала, но какая разница? Мы все надеялись, что Анна будет помолвлена к этому времени, но ничего не произошло. Нас пятеро, все хотят есть, и для родителей мы большая обуза. Кто-то должен сделать это, разве ты не согласна?

Лизи нахмурилась – мистер Гарольд постучал в парадную дверь.

– Анна выйдет замуж до лета. Ей просто нужно определиться в выборе поклонника.

– Анна легкомысленна, – ответила Джорджи, понизив голос. Она помедлила и затем добавила: – Мистер Гарольд признался мне, что зарабатывает пятьсот фунтов в год.

Лизи заморгала. И правда, хорошая сумма!

– Но он продает вино, – попыталась возразить она, – и он даже не протестант, он диссидент.

Джорджи вышла из кухни.

– Может, и так, но, по крайней мере, его политические взгляды не так оскорбительны.

Лизи пошла за ней.

– У него нет политических взглядов!

Она видела попытки Джорджи вовлечь его в политическую беседу, но он смог сказать лишь, что война хороша для его бизнеса, – не то чтобы он был сторонником войны, но цены на вино никогда не были лучше.

Джорджи проигнорировала ее, налепив на лицо улыбку, когда открывала дверь. Лизи отвернулась, подавленная, но не смирившаяся с судьбой сестры.

Когда прохладные ноябрьские дни сменились зимними холодами, произошел невероятный поворот судьбы, поскольку в начале декабря красивый британский офицер постучал в дверь Фиццжеральдов, чтобы нанести визит Анне. Лейтенант Томас Морли служил за пределами Корка, но, очевидно, повстречал Анну на балу в канун Дня Всех Святых и с тех пор переписывался с ней – что объясняло мечтательную улыбку, которая некоторое время была у нее на лице. Отпуск молодой офицер провел в Лимерике, навещая Анну каждый день. Мама быстро навела справки и выяснила, что он происходит из хорошей семьи и получает восемьсот фунтов в год. Анна могла хорошо жить на такую сумму. И не было сомнений, что молодой лейтенант всерьез ухаживает за Анной. Лизи скрестила пальцы, надеясь на лучшее, понимая, что это уменьшит давление на Джорджи. Когда Томас вернулся в свой полк, Анна почти неделю плакала и ходила по дому грустная.