Маскарад

Бренда Джойс

Маскарад

Выражение признательности

Этот роман посвящается памяти моего дяди Сэма, самого доброго мужчины, которого я когда-либо знала. Он навсегда останется в моем сердце

Окончательный вид и форма этого романа не были бы возможны без поддержки моего редактора Миранды Индиго. Я очень благодарна ей за готовность всегда исправить и пересмотреть. Также поблагодарю Люси Чайлдс за ее исключительный энтузиазм, искреннюю поддержку и поразительную готовность выслушать. Наконец, как всегда, я остаюсь обязанной и вечно благодарной моему агенту Аарону Приесту.

Пролог

Принц и герой

Мать стояла позади нее и говорила так громко, что маленькая девочка, к несчастью, слышала каждое ее слово. Она приблизила книгу к лицу, пытаясь сосредочиться на тексте. Но это было невозможно, потому что они уставились на нее. Щеки Лизи пылали.

– Разумеется, она нелюдима, но лишь потому, что стесняется. Конечно же она не хочет никого обидеть таким поведением. И ей всего десять! Я уверена, что пройдет время, и Лизи станет такой же очаровательной, как моя дорогая Анна. Ведь Анна настоящая красавица, не правда ли? И Джорджина Мей. Да, она идеальная старшая дочь. Помогает мне во всем. И очень благоразумна, – заявила мама. – И всегда выполняет свои обязанности.

– Не могу представить, Лидия, как ты управляешься с тремя дочерьми почти одного возраста, – сказала собеседница мамы. Она была сестрой пастора и приехала в Корк ненадолго. – Но тебе повезло. Анна удачно выйдет замуж, когда достигнет совершеннолетия, – она так красива, что тебе не нужно о ней беспокоиться! И у Джорджины Мей тоже прекрасные данные. Я думаю, она станет красивой женщиной.

– О, я в этом уверена! – воскликнула мать, словно могла заставить таким образом исполниться свои желания. – И у Лизи тоже все будет хорошо, я не сомневаюсь. Она перерастет детскую полноту, не правда ли?

Возникла короткая пауза.

– Конечно, она похудеет, если не будет сладкоежкой. Но если станет синим чулком, тебе будет нелегко найти ей подходящего мужа, – предостерегла жена пастора. – Я буду внимательно присматривать за ней. Разве она не слишком молода, чтобы читать?

Лизи оставила попытку вникнуть в содержание, прижав драгоценную книгу к груди и надеясь, что мама не подойдет и не отнимет ее. Щеки горели от смущения, и она хотела, чтобы гости говорили о чем-то или ком-то еще. Мать и сестра пастора перешли к обсуждению других взрослых, и Лизи с облегчением вздохнула.

Возможно, летний пикник был не самым подходящим местом для чтения. Собралось много людей – вся ее семья, самый близкий сосед, пастор и его жена. Всего семь взрослых и шестеро детей, включая Лизи. Ее сестры и их друзья играли в пиратов. Похожий июньский день был наполнен криками и смехом. Лизи мельком взглянула на происходящее, посмотрев на Анну, которая исполняла роль девицы в горе и собиралась разреветься над какой-то неудачей. Старший сын пастора пытался успокоить ее, пока его младший брат и соседский мальчик размахивали палками, словно настоящие пираты. Джорджи лежала на траве, изображая жертву какого-то ужасного невезения.

Лизи не пригласили играть. Да она и не хотела. Чтение увлекло ее с того момента, как она могла различить первые несколько слов, и за последние шесть месяцев внезапно, словно по волшебству, могла смотреть на предложение и понимать большинство слов. Очень быстро чтение стало ее страстью и жизнью. Ей было все равно, что читать, хотя она предпочитала сказки об отважных героях и рыдающих героинях. Сейчас она читала один из рассказов сэра Вальтера Скотта, несмотря на то что он был написан для взрослых и ей потребовалось час или более, чтобы прочесть одну страницу.

Лизи еще раз обернулась и поняла, что совсем одна. Взрослые сидели на больших одеялах и открывали корзины с едой. Ее сестры все еще играли с мальчиками. Она затрепетала от волнения и открыла свою книгу.

Но до того как она смогла перечитать последний абзац, на котором остановилась, к озеру, всего в двенадцати футах от того места, где она сидела, легким галопом подъехала группа наездников. Их голоса были мужественными, громкими и молодыми, и Лизи подняла голову, когда они спешились.

Зачарованная, она заметила, что там было пять юношей. Ей стало еще интереснее и любопытнее. Они ездили на прекрасных, трепетных лошадях, и на них была хорошо скроенная дорогая одежда. Они точно были аристократами. Смеясь и крича, они снимали свои куртки и рубашки, обнажая стройные, загорелые и потные тела. Они собирались поплавать.

Может, они из «Адара»? Лизи было интересно. У графа Адара, единственного аристократа в округе, было три сына и два пасынка. Лизи прижала книгу к груди, наблюдая, как ныряет высокий светловолосый юноша и как за ним следует еще один, темноволосый, стройнее и ниже. Послышались крики и шум, когда к ним с гиканьем и смехом присоединились еще двое. Они брызгали друг в друга водой. Лизи улыбнулась.

Она не умела плавать, но, похоже, это было весело.

Затем она взглянула на юношу, который остался на берегу. Он был очень высокий, смуглый, как испанец, с черными волосами, стройный и очень мускулистый. И с любопытством смотрел на нее.

Лизи уткнулась в книгу, надеясь, что хоть ему она не кажется толстой.

– Эй, толстушка, дай-ка мне это!

Младший сын пастора вырвал книгу у Лизи из рук.

– Вилли О'Дэй! – воскликнула она, вскочив. – Отдай мне книгу, хулиган!

Он фыркнул ей в лицо. Мальчишка был злой, и Лизи презирала его.

– Иди и возьми ее, если хочешь, – усмехнулся он.

Он был на три года старше Лизи и на целых три фута выше. Лизи потянулась за книгой, и он сразу же поднял ее над головой, так чтобы она не смогла ее достать. И рассмеялся:

– Книжный червь!

Лизи потратила много времени на то, чтобы прочитать первые десять страниц, и боялась, что Вилли не вернет ее.

– Пожалуйста! Пожалуйста, отдай мне книгу!

Шалун книгу не отдавал, а когда Лизи попыталась выхватить ее, он размахнулся и бросил ее в озеро.

Лизи ахнула, наблюдая, как ее книга плывет по воде у берега. Ее глаза наполнились слезами, а Вилли рассмеялся снова.

– Иди и возьми ее, если хочешь, толстушка, – сказал он, уходя.

Не раздумывая, Лизи подбежала к берегу озера и потянулась за книгой.

И, к своему ужасу, потеряла равновесие и упала.

Вода окружила ее со всех сторон. Рот Лизи наполнился водой, она закашлялась, наглоталась еще больше воды и стала задыхаться. Она запаниковала, почувствовав, что тонет.

Она отчаянно барахталась, когда сильные руки схватили ее. Внезапно она оказалась над водой, в руках юноши. Она ухватилась за него, прижав лицо к его груди, кашляя и всхлипывая одновременно. Он вышел из озера. Лизи отдышалась, паника и страх быстро отступили. Все еще держась за сильные плечи юноши, она посмотрела на него.

Посмотрела в самые красивые темно-голубые глаза, которые когда-либо видела.

– Ты в порядке? – спросил спаситель, внимательно на нее глядя.

Лизи хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Их взгляды встретились, и она просто смотрела, и, пока смотрела, она…

По уши, безнадежно и бесповоротно влюбилась. Ее сердце забилось сильнее.

– Лизи! Лизи! О боже, Лизи! – услышала она крики матери с берега.

– Вы принц? – прошептала Лизи.

Он улыбнулся. Ее сердце на секунду замерло, а потом забилось еще сильнее.

– Нет, малышка, я не принц.

Нет, он принц, подумала Лизи, не в состоянии оторвать взгляд от его красивого лица. Ее принц.

– Лизи! Она в порядке? Моя дорогая малышка в порядке? – Мать была на грани истерики.

Принц опустил ее на одеяло.

– Думаю, да. Немного вымокла, но сегодня замечательный теплый день, так что одежда быстро высохнет.

– Лизи. – Отец присел перед ней на колени, бледный от испуга. – Девочка моя, о чем ты думала? Подойти к озеру так близко!

Лизи застенчиво улыбнулась, но не папе, а своему принцу.

– Я в порядке, папа.

Улыбка исчезла с лица принца.

– Как нам отблагодарить вас, лорд Тайрел? – заплакала мама, хватая его за обе руки.

– Не стоит, миссис Фиццжеральд. Она в безопасности, и этого достаточно, – ответил он.

И Лизи поняла, кто перед ней. Следующий граф Адар, старший сын графа, Тайрел де Уоренн. Она прижала колени к груди, все еще ошеломленно на него глядя. Но она знала, что он принц или, по крайней мере, похож на него, ведь на юге Ирландии граф Адар подобен королю.

Родные и сводные братья Тайрела обступили их, любопытные и обеспокоенные. Тайрел повернулся, и они сразу же отошли, давая ему пройти. Лизи хотела окликнуть его, пока не поняла, что он делает. Завороженная, она смотрела, как он заходит в озеро и забирает ее тонущую книгу. Через минуту он был возле нее.

– Думаю, тебе понадобится новая книга, малышка, – улыбнулся он.

Лизи закусила губу, слишком стесняясь, чтобы поблагодарить его.

– Лорд Тайрел, мы в долгу перед вами, – серьезно сказал отец.

Тайрел небрежно махнул рукой. Он огляделся, и его взгляд стал жестче. Он пристально смотрел на Вилли О'Дэя.

Вилли бросился бежать.

Тайрел тут же догнал его и схватил за ухо. Не обращая внимания на крики озорника, он потащил его к Лизи.

– Опустись на колени и попроси прощения у маленькой леди, – сказал он, – или я тебя выпорю.

И в первый раз в жизни Вилли сделал то, что ему сказали. Он всхлипывал, когда просил у Лизи прощения.

Часть первая

Октябрь 1812 – июль 1813

Глава 1

Роковая встреча

Элизабет Энн Фицджеральд смотрела в книгу, но не могла разобрать ни слова. Буквы на странице расплывались, и казалось, будто она читает без очков. Может, это и к лучшему: мама ненавидела, когда она читала за столом. И сейчас она села к завтраку с любовным романом некоторое время назад, совсем забыв про еду. Лизи вздохнула и закрыла книгу. Она так взволнована из-за завтрашнего дня, что вряд ли сможет сосредоточиться.

Взволнована и испугана.

Отец сидел во главе небольшого стола со вчерашним номером «Дублин тайме». Он с шумом перевернул страницу, увлеченный статьей о войне, когда взял чашку чаю. Наверху суетились домочадцы. Лизи слышала, как ее мать и две старших сестры носятся по спальням, громко стуча каблуками. Также до нее доносились причитания Анны и отрывистый чувственный голос Джорджи. Мама выкрикивала команды, как генерал. Папа, казалось, не обращал на это внимания – такой хаос был привычным в их доме.

Лизи посмотрела на него, надеясь, что он поднимет взгляд. Она хотела поговорить, но была не уверена, что может довериться кому-либо.

– Ты смотришь на меня, – произнес отец, не поднимая головы. – Что случилось, Лизи?

Она помедлила.

– Это нормально – так сильно нервничать?

Папа посмотрел на нее поверх газеты. Его улыбка была доброй.

– Это всего лишь бал, – сказал он. – Может быть, твой первый, но не последний.

Он был низкорослым мужчиной с рано поседевшими волосами, седыми усами и добрым выражением лица. Как и Лизи, он носил очки в оправе, но не только для чтения; если Лизи о чем-то и сожалела, так это о том, что унаследовала плохое зрение от такого удивительного отца.

Лизи почувствовала, как краснеет. Она старалась не встречаться с ласковым взглядом отца, не хотела, чтобы он знал, как она напугана. В конце концов, ей было уже шестнадцать, она взрослая женщина или почти взрослая. Она не хотела, чтобы кто-то в ее семье подозревал, что она до сих пор не рассталась с детскими фантазиями, – кроме того, ночью они совсем не казались детскими.

Ее щеки разгорелись еще больше.

Под столом о ее ноги потерся, мурлыкая, покалеченный кот, которого она спасла и принесла в дом в прошлом году.

Но отец отложил газету и теперь разглядывал ее.

– Лизи, это всего лишь бал. И ты уже бывала в доме. – Он подразумевал дом графа Адара. – Знаешь, дорогая, мы все заметили, как странно ты себя ведешь последние несколько дней. У тебя даже пропал аппетит, а все мы знаем, как ты любишь поесть. Что тебя беспокоит, милая?

Лизи хотела улыбнуться ему, но у нее не получилось. Что она могла сказать? Ее увлечение молодым человеком, который даже не знает о ее существовании, выглядело забавным, когда ей было десять. Это стало причиной поднятых бровей и беспокойства в тринадцать – в цветущем возрасте созревания. На следующий год, увидев его в городе с красивой аристократкой, она поняла, как глупо ее чувство. Такую влюбленность больше нельзя было допускать, и Лизи знала это, особенно теперь, когда ее стали вывозить в свет вместе со старшими сестрами.

Но он будет на балу, потому что появлялся там в каждый канун Дня Всех Святых, ведь он наследник графа. По словам ее старших сестер, он держался вежливо со всеми гостями его семьи – и был объектом преследования женщин и темой их разговоров. Каждая мать, озабоченная замужеством дочери, глупо надеялась, что сможет заполучить его в женихи, хотя и знала, что он женится на той, кого выберет его семья. Стоило Лизи закрыть глаза, как она видела образ смуглого, величественного Тайрела де Уоренна, его пронзительный и напряженный взгляд.

От мысли о том, что она увидит его завтра на балу, у нее захватило дух. Глупо, но ее сердце забилось сильнее. Глупо, но она видела, как вежливо он кивает ей, берет ее руку… и внезапно она оказывается на его белом коне рядом с ним, и они скачут в ночь.

Лизи улыбнулась, поняв, что витает в облаках, и ущипнула себя. Даже если она пойдет на бал в костюме девы Мэриан – «Робин Гуд» был одним из ее любимых произведений, – Тайрел не заметит. Да она и не хотела, чтобы он ее замечал. Не хотела, чтобы он смотрел на нее с полным отсутствием интереса, как это делали ухажеры ее сестры Анны. Она будет стоять у стены с другими девушками без кавалеров и наблюдать, как он флиртует и танцует. Затем, когда вернется домой в свою постель, она будет вспоминать каждый его жест и взгляд, каждое слово и даже прикосновение.

Он внезапно остановил лошадь, обнял Лизи за талию, его дыхание было близко у ее щеки…

Пульс Лизи участился, и ее тело пронзило странное томление, которое она едва понимала.

– Лизи? – прервал ее размышления папа.

Она закусила губу, широко раскрыла глаза и странно улыбнулась ему.

– Я хочу… – начала она импульсивно и замолчала.

– Чего ты хочешь, моя дорогая?

Она была более близка с отцом, чем с матерью, возможно, потому, что он тоже любил читать и мечтать. В холодные дождливые дни их можно было найти в гостиной, сидящими в креслах у камина и погруженными в свои книги.

– Я хочу быть такой же красивой, как Анна, – прошептала она. – Хотя бы один раз… только завтра вечером.

Его глаза округлились.

– Но ты такая хорошенькая! – воскликнул он. – У тебя самые необыкновенные серые глаза!

Лизи мягко улыбнулась ему, зная, что он больше не скажет комплиментов. А затем она услышала, как мама сбегает по ступенькам и зовет ее:

– Лизи!

Лизи и папа обменялись взглядами, понимая причину резкого тона матери. Что-то было не так, и она хотела, чтобы Лизи это исправила. Лизи ненавидела конфликты и очень часто исполняла роль миротворца в семье. Сейчас она встала, точно зная, что случилось.

Мать вошла в гостиную, почти вбежала. Ее щеки горели, поверх полосатого халата надет фартук. Рыжеватая блондинка, как и Лизи, непослушные волосы которой были просто заколоты, она была коротко и модно подстрижена. У них было одинаковое среднее телосложение, и Лизи беспокоилась, что издалека их могли перепутать из-за округлых фигур. Сейчас Лидия Джейн Фиццжеральд резко остановилась перед своей шестнадцатилетней дочерью, чуть не упав.

– Лизи! Ты должна поговорить со своей сестрой, у меня ничего не получается! Она самая упрямая и неблагодарная девчонка! Джорджина решила, что не пойдет на бал! О боже! Скандал! Неблагодарность! Графиня, благослови ее святую душу, никогда не простит этого! И ради бога! Джорджина ведь самая старшая. Как же она найдет себе поклонника, если отказывается идти на самое значительное мероприятие года? Она хочет выйти замуж за мясника или кузнеца?

Лизи встала, сдержав вздох, так как увидела, как Джорджи медленно спускается по ступенькам, вздернув подбородок. Джорджи была темной блондинкой, очень высокой и стройной. Она посмотрела на Лизи, и ее взгляд говорил, что компромиссов не будет. Лизи вздохнула:

– Мама, я поговорю с Джорджи.

– Ты должна не просто поговорить с ней! – воскликнула Лидия, словно не замечая присутствия Джорджи. – Нас приглашают к графу только два раза в год! Это будет самым худшим оскорблением, как если бы вся наша семья не пришла!

Первое утверждение было верным. Граф и графиня Адар открывали двери своего дома два раза в год, в канун Дня Всех Святых, когда проводили костюмированный бал, и в День святого Патрика, для пышной вечеринки в саду. Лидия жила ради двух этих событий, так как это была редкая возможность для ее дочерей общаться с элитой ирландского общества, и все они знали, что она молила Бога о том, чтобы одна из ее дочерей вышла замуж за богатого ирландского аристократа, возможно одного из сыновей де Уоренн. Лизи знала, что у ее матери есть сокровенная мечта. Хотя она и говорила, что ее семья – потомки древней кельтской линии, де Уоренны были настолько выше их, что отличие было почти подобно разнице между крестьянином и королем. Никто бы не придал значения, если бы Джорджи отказалась прийти.

Но Лизи также знала, что ее мать хочет только хорошего, она предана своим дочерям и боялась, что они неудачно выйдут замуж, и была напугана, что не выйдут вообще. Она изо всех сил старалась хорошо одеть и накормить своих дочерей на маленькую пенсию отца и представить их обществу, чтобы они не казались обедневшими дворянами. И Джорджи тоже это знала.

Джорджи заговорила твердым голосом:

– Никто не заметит моего отсутствия, мама. Глупо думать иначе. И, учитывая папину пенсию и тот факт, что Анна точно выйдет замуж первой, принимая во внимание доступные средства для приданого, я сомневаюсь, что найду партию лучше, чем мясник или кузнец.

Лизи ахнула от дерзости Джорджи и быстро скрыла улыбку. У Лидии не нашлось слов.

Отец кашлянул в кулак, пытаясь скрыть улыбку.

Лидия расплакалась.

– Я всю жизнь посвятила тому, чтобы найти тебе и твоей сестре мужей! А сейчас ты отказываешься ехать в «Адар»! И говоришь о замужестве, – ее передернуло, – с мужчиной из низшего слоя общества! Джорджина Мей! – Рыдая, она выбежала из столовой.

Повисло молчание.

У Джорджи был немного виноватый вид.

Отец укоризненно взглянул на нее.

– Оставляю вас двоих разбираться с этим, – сказал он сестрам. И добавил Джорджи: – Я знаю, что ты сделаешь то, что нужно.

Он вышел из комнаты.

Джорджи вздохнула и посмотрела на Лизи покорно и мрачно:

– Ты знаешь, как я ненавижу эти сборища. Думала, смогу избежать хоть этого.

Лизи подошла к любимой старшей сестре:

– Разве не ты мне как-то сказала, дорогая, что брак служит определенной социальной цели?

Никто не мог объяснять тему более разумно, чем ее старшая сестра.

Джорджи закрыла глаза.

– Полагаю, ты также упомянула, что это взаимовыгодно для обеих сторон, – продолжила Лизи, зная, что в точности повторяет слова сестры.

Джорджи посмотрела на нее:

– Лизи, тогда мы обсуждали помолвку Хелен О'Дэл с этим глупым пижоном сэром Ланденом!

– Мама так предана своему долгу перед нами, – мягко проговорила Лизи. – Я знаю, она иногда ведет себя нелепо, но всегда старается сделать как лучше.

Джорджи подошла к столу и села, нахмурившись.

– Я и так чувствую себя ужасно, а тут еще ты…

Лизи села рядом с ней, взяв ее за руку:

– Ты обычно такая стойкая! В чем же дело?

Джорджи серьезно посмотрела на нее:

– Я просто думала не ходить на этот бал. Я надеялась провести вечер читая «Тайме» папы. Только и всего.

Лизи знала, что это не все. Но не может быть, чтобы она хотела избежать маминого сватовства. К тому же Джорджи всегда была покорно вежлива, когда другая женщина на ее месте чувствовала бы отвращение.

Джорджи вздохнула:

– Я никогда никого не встречу в «Адаре». Мама сошла с ума, если думает иначе. Если кто-то и может заполучить там мужа, так это Анна. Внимание уделяют только ей.

Это правда. Анна была такой красивой и беззаботной. И очень любила пофлиртовать.

– Ты что, завидуешь? – удивленно спросила Лизи, чувствуя, что права.

Джорджи скрестила руки на груди:

– Конечно же нет. Я очень люблю Анну. Все ее любят. Но это правда. Знатные кавалеры завтра вечером будут у Анны, а не у тебя или у меня. Так что какой смысл?

– Если ты действительно хотела остаться дома, то могла бы притвориться, что у тебя мигрень или жуткое несварение, – произнесла Лизи.

Джорджи посмотрела на нее, наконец-то улыбнувшись:

– У меня никогда не бывает мигрени и здоровье как у быка.

Лизи дотронулась до ее руки:

– Думаю, ты ошибаешься. Да, Анна кокетка, но ты такая умная и такая гордая! К тому же ты красивая, Джорджи, и однажды найдешь настоящую любовь, я в этом уверена. – Она улыбнулась. – И это может быть в «Адаре»!

Джорджи покачала головой, но она улыбалась.

– Ты начиталась дешевых романов. Ты такой романтик! Настоящей любви не существует. В любом случае я выше почти всех мужчин, которых встречаю, а это для них серьезное оскорбление, Лизи.

Лизи рассмеялась:

– Полагаю, что да, – но только до тех пор, пока ты не встретишь своего мужчину. Он может быть на голову ниже тебя, и, поверь мне, ему будет все равно, какой у тебя рост.

Джорджи откинулась на спинку стула:

– Разве не здорово, если Анна очень-очень хорошо выйдет замуж?

Лизи встретилась глазами с сестрой. Она могла прочитать ее мысли.

– Ты имеешь в виду кого-то очень богатого?

Джорджи закусила губу и кивнула:

– Мама будет так рада, и наше финансовое положение улучшится. Я не буду возражать, если мне придется остаться старой девой. А ты?

– Я знаю, что однажды ты найдешь своего возлюбленного! – воскликнула Лизи, искренне веря своим словам. – Я некрасивая и толстая, и у меня просто нет выбора, кроме как остаться незамужней. Да я и не против! – быстро добавила она. – Кому-то придется заботиться о маме с папой, когда они состарятся. – Она снова улыбнулась, но перед глазами возник образ Тайрела де Уоренна. – У меня нет иллюзий по поводу своей судьбы – так же, как я убеждена по поводу твоей.

– Ты не толстая, – сразу же запротестовала Джорджи. – Просто маленького роста и немного плотная. И ты очень хорошенькая! Ты просто не хочешь думать о моде. В этом мы очень похожи.

Но Лизи думала о Тайреле де Уоренне и его судьбе. Он заслуживал того, чтобы найти настоящую любовь. И однажды он найдет ее. Она хотела, чтобы он был счастлив. Очень хотела.

Ход ее мыслей изменился. Ей сказали, что на прошлый бал Тайрел нарядился арабским шейхом. Интересно, в каком костюме он придет завтра.

– Что ж, я и не надеялась, что мне удастся отделаться от бала, – проговорила Джорджи.

Лизи посмотрела на нее:

– Тебе нравится мой костюм?

Джорджи моргнула. Затем лукаво рассмеялась:

– Знаешь, многие женщины умерли бы за твою фигуру, Лизи.

– Что это значит? – с жаром спросила Лизи, зная, что стройная сестра намекает на ее пышные формы.

– У мамы будет удар, когда она увидит тебя в этом костюме, – весело захихикала Джорджи, а потом взяла ее за руку. – Ты выглядишь в нем чудесно.

Лизи надеялась, что Джорджи говорит правду. Она напомнила себе, что Тайрел не посмотрит в ее сторону. Ни разу. Но если это все-таки произойдет, она не хотела выглядеть как корова. Она молилась, чтобы он не посмотрел в ее сторону и не подумал, какое жалкое зрелище она являет собой.

– Может быть, ты скажешь мне, из-за чего краснеешь? – смеясь, поинтересовалась Джорджи.

– Мне жарко, – резко ответила Лизи, поднимаясь. – Я не краснею.

Джорджи подпрыгнула:

– Если ты думаешь, что меня можно одурачить, то ошибаешься! Я знаю, что ты как на иголках, потому что это твой первый бал в «Адаре». – Она улыбнулась.

– Я не влюблена. Уже нет, – настаивала Лизи.

– Конечно нет. Я хочу сказать, ты не смотрела влюбленным взглядом на Тайрела де Уоренна часами напролет на Дне святого Патрика. О нет. Ты не начинаешь внимательно слушать и не краснеешь каждый раз, когда его имя упоминается в разговоре. Ты не смотришь из окна кареты так, словно приклеена к нему, когда мы проезжаем «Адар»! Конечно же эта глупая влюбленность наивной школьницы в прошлом!

Лизи обхватила себя руками, молча признавая правоту слов Джорджи.

Джорджи обняла ее:

– Если считаешь, что больше не любишь Тайрела де Уоренна, подумай снова. Мама с папой могут поверить в то, что твоя детская влюбленность в прошлом, но Анна и я знаем лучше. Мы твои сестры, милая.