Капитал. Том второй

Один из противников Тука, ухватившийся за формулу Д – Т – Д', спрашивает его, как это капиталисту удаётся постоянно извлекать из обращения больше денег, чем он их бросает в обращение. Вполне понятно. Здесь речь идёт не о созидании прибавочной стоимости. Созидание прибавочной стоимости, являющееся единственной тайной, с капиталистической точки зрения само собой разумеется. Ведь применённая сумма стоимости не была бы капиталом, если бы она не обогащалась прибавочной стоимостью. Следовательно, так как согласно предположению, она является капиталом, то созидание прибавочной стоимости само собой разумеется.

Следовательно, вопрос состоит не в том, откуда происходит прибавочная стоимость, а в том, откуда берутся деньги, в которые превращается прибавочная стоимость.

Но для буржуазной политической экономии существование прибавочной стоимости понятно само по себе. Следовательно, предполагается не только существование прибавочной стоимости, но вместе с тем предполагается, далее, также и то, что часть товарной массы, брошенной в обращение, состоит из прибавочного продукта, следовательно, представляет собой такую стоимость, которую капиталист не бросал в обращение вместе со своим капиталом, что, следовательно, капиталист вместе со своим продуктом бросает в обращение, а затем опять извлекает из обращения некоторый избыток по сравнению со своим капиталом.

Товарный капитал, который капиталист бросает в обращение, имеет бо́льшую стоимость (откуда происходит этот избыток, не объясняется или остаётся непонятным, но с точки зрения данного капиталиста c'est un fait{110}), чем производительный капитал, который он извлёк из обращения в виде рабочей силы и средств производства. При этом предположении ясно, почему не только капиталист A, но и капиталисты B, C, D и т. д. постоянно могут извлекать из обращения посредством обмена своего товара бо́льшую стоимость, чем стоимость капитала, авансированного первоначально и потом авансируемого снова и снова. Капиталисты A, B, C, D и т. д. постоянно бросают в обращение в форме товарного капитала бо́льшую товарную стоимость, чем та, которую они извлекают из обращения в форме производительного капитала, – эта операция является настолько же многосторонней, насколько разнообразны самостоятельно функционирующие капиталы. Следовательно, капиталисты должны постоянно распределять между собой сумму стоимости, равную сумме стоимости их, соответственно, – авансированных ими производительных капиталов (т. е. каждый, со своей стороны, должен извлекать из обращения соответствующую массу элементов производительного капитала); совершенно так же им постоянно приходится распределять между собой и ту сумму стоимости, которую они со всех сторон бросают в обращение в товарной форме, бросают как соответствующий избыток товарной стоимости над стоимостью их элементов производства.

Но товарный капитал, прежде чем он превратится обратно в производительный капитал, и прежде чем будет израсходована заключающаяся в нём прибавочная стоимость, должен быть превращён в деньги. Откуда берутся деньги для этого? На первый взгляд этот вопрос кажется трудным, и ни Тук, ни кто-либо другой до сих пор не дали на него ответа.

Предположим, что оборотный капитал в 500 ф. ст., авансированный в форме денежного капитала, каков бы ни был период его оборота, представляет собой весь оборотный капитал общества, т. е. класса капиталистов. Прибавочная стоимость пусть будет 100 ф. ст. Каким же образом весь класс капиталистов может постоянно извлекать из обращения 600 ф. ст., если он постоянно бросает в него только 500 ф. ст.?

После того как денежный капитал в 500 ф. ст. превратился в производительный капитал, этот последний в процессе производства превращается в товарную стоимость в 600 ф. ст., и, таким образом, в обращении находится не только товарная стоимость в 500 ф. ст., равная первоначально авансированному денежному капиталу, но и вновь произведённая прибавочная стоимость в 100 ф. ст.

Эта дополнительная, прибавочная стоимость в 100 ф. ст. брошена в обращение в товарной форме. В этом нет никакого сомнения. Но такая операция не создаёт добавочных денег для обращения этой добавочной товарной стоимости.

Не следует пытаться обойти это затруднение путём благовидных увёрток.

Например, в таком роде: что касается постоянного оборотного капитала, то ясно, что не все затрачивают его одновременно. В то время, когда капиталист A продаёт свой товар, следовательно, когда авансированный им капитал принимает денежную форму, капитал покупателя B, находящийся в денежной форме, принимает, напротив, форму средств его производства, как раз тех, которые производит капиталист A. Тем же самым актом, посредством которого капиталист A снова придаёт денежную форму произведённому им товарному капиталу, капиталист B снова придаёт производительную форму своему капиталу, превращает его из денежной формы в средства производства и в рабочую силу; одна и та же сумма денег функционирует в двустороннем процессе, как и при всякой простой купле Т – Д. С другой стороны, если капиталист A снова превращает деньги в средства производства, он покупает таковые у капиталиста C, а последний платит теми же деньгами капиталисту B и т. д. Дело было бы объяснено таким способом. Но:

Все установленные нами законы относительно количества денег, находящихся в обращении при товарном обращении («Капитал», книга I, глава III), нисколько не меняются вследствие капиталистического характера процесса производства.

Следовательно, если говорят, что оборотный капитал общества, авансируемый в денежной форме, составляет 500 ф. ст., то при этом уже принято в расчёт, что, с одной стороны, эта сумма была авансирована одновременно и что, с другой стороны, она приводит в движение больше производительного капитала, чем на 500 ф. ст., потому что она попеременно служит денежным фондом различных производительных капиталов. Следовательно, этот способ объяснения уже предполагает наличие тех денег, существование которых он должен объяснить. —

Далее, можно было бы сказать так: капиталист A производит такие товары, которые капиталист B потребляет индивидуально, непроизводительно. Следовательно, деньги капиталиста B превращают в деньги товарный капитал капиталиста A, и таким образом одна и та же денежная сумма служит для превращения в деньги прибавочной стоимости капиталиста B и оборотного постоянного капитала капиталиста A. Но здесь ещё непосредственнее предполагается решённым тот самый вопрос, на который необходимо дать ответ. А именно, откуда же капиталист B берёт эти деньги на покрытие своего дохода? Каким образом он сам превратил в деньги ту часть своего продукта, которая составляет прибавочную стоимость? —

Затем можно было бы сказать, что та часть оборотного переменного капитала, которую капиталист A постоянно авансирует на своих рабочих, постоянно же возвращается к нему из обращения; и только некоторая меняющаяся часть её постоянно остаётся у него самого для выплаты заработной платы. Однако между моментом расходования денег на заработную плату и моментом их возвращения проходит некоторое время, в течение которого эти деньги могут служить, между прочим, также и для превращения в деньги прибавочной стоимости. Но мы знаем, во-первых, что чем продолжительнее это время, тем больше должна быть также и та масса денежного запаса, которую капиталист A должен постоянно держать in petto {111}. Во-вторых, рабочий расходует деньги, покупает на них товары и тем самым pro tanto превращает в деньги заключающуюся в этих товарах прибавочную стоимость. Следовательно, те же самые деньги, которые авансируются в форме переменного капитала, pro tanto служат также для превращения в деньги прибавочной стоимости. Не углубляясь в этот вопрос ещё больше, мы заметим здесь лишь следующее: потребление всего класса капиталистов и зависимых от них непроизводительных лиц происходит одновременно с потреблением рабочего класса; следовательно, одновременно с тем, как бросают в обращение свои деньги рабочие, должны бросать деньги в обращение и капиталисты, чтобы расходовать свою прибавочную стоимость как доход; следовательно, деньги для этого должны извлекаться из обращения. Только что приведённое объяснение лишь уменьшило бы количество необходимых денег, но не устранило бы необходимости в них. —

Наконец, можно было бы сказать: ведь при первом вложении основного капитала всегда бросают в обращение большое количество денег, причём эти деньги лишь постепенно, по частям, на протяжении ряда лет извлекаются из обращения тем, кто их туда бросил. Разве этой суммы недостаточно для того, чтобы превратить в деньги прибавочную стоимость? – На это следует ответить, что обращение вышеуказанной суммы в 500 ф. ст. (которая заключает в себе также и возможность образования сокровища для необходимого резервного фонда) уже предполагает применение её соответствующей части на покупку элементов основного капитала, если не тем, кто бросил её в обращение, то кем-либо другим. Кроме того, предполагается также, что сумма, расходуемая на приобретение товаров, служащих основным капиталом, оплачивает и заключающуюся в этих товарах прибавочную стоимость, а вопрос заключается именно в том, откуда берутся эти деньги. —

Общий ответ на этот вопрос уже дан; если должна обращаться масса товаров стоимостью 1 000 ф. ст. × X, то количество денег, необходимых для этого обращения, нисколько не меняется от того, содержится ли в стоимости этой товарной массы прибавочная стоимость или нет; произведена ли эта товарная масса капиталистически или нет. Следовательно, самой проблемы не существует. При прочих данных условиях, т. е. при данной скорости обращения денег и т. д. для обращения товарной стоимости в 1 000 ф. ст. × Х требуется определённая сумма денег, которая совершенно не зависит от того обстоятельства, много или мало из этой стоимости достаётся непосредственным производителям этих товаров. Поскольку здесь, однако, существует проблема, то она совпадает с общей проблемой: откуда берётся сумма денег, необходимая для обращения товаров в данной стране.

Между тем, с точки зрения капиталистического производства, конечно, возникает видимость существования какой-то особой проблемы. А именно, исходным пунктом, откуда деньги бросают в обращение, является здесь капиталист. Деньги, которые рабочий расходует на оплату своих жизненных средств, существуют сначала как денежная форма переменного капитала и поэтому первоначально капиталист бросает их в обращение как покупательное средство или средство платежа за рабочую силу. Кроме того, капиталист бросает в обращение деньги, которые первоначально составляли для него денежную форму его постоянного – основного и оборотного – капитала; он расходует их как покупательное средство или как средство платежа за средства труда и производственные материалы.

Однако за исключением этого капиталист уже не является исходным пунктом денежной массы, находящейся в обращении. Но ведь вообще существуют только два исходных пункта: капиталист и рабочий. Третьи лица всех категорий или должны получать деньги от этих двух классов за какие-нибудь услуги, или, поскольку они получают деньги, не оказывая никаких услуг, они являются совладельцами прибавочной стоимости в форме ренты, процента и т. д. То обстоятельство, что прибавочная стоимость не остаётся целиком в кармане промышленного капиталиста и что он должен поделиться ею с другими лицами, это обстоятельство не имеет никакого отношения к рассматриваемому вопросу. Вопрос заключается в том, каким образом капиталист превращает в деньги свою прибавочную стоимость, а не в том, как распределяются впоследствии вырученные за неё деньги. Следовательно, в нашем случае мы всё ещё должны рассматривать капиталиста как единственного владельца прибавочной стоимости. Что же касается рабочего, то уже сказано, что он есть только вторичный исходный пункт, тогда как капиталист – первичный исходный пункт тех денег, которые рабочий бросает в обращение. Деньги, сначала авансированные как переменный капитал, совершают уже своё второе обращение, когда рабочий расходует их на оплату жизненных средств.

Итак, класс капиталистов остаётся единственным исходным пунктом денежного обращения. Если ему для оплаты средств производства требуется 400 ф. ст., а для оплаты рабочей силы – 100 ф. ст., то он бросает в обращение 500 ф. ст. Но заключающаяся в продукте прибавочная стоимость при норме прибавочной стоимости в 100 % равна стоимости в 100 ф. ст. Каким же образом класс капиталистов может постоянно извлекать из обращения 600 ф. ст., если он постоянно бросает в него только 500 ф. ст.? Из ничего не будет ничего. Весь класс капиталистов не может извлекать из обращения ничего такого, что раньше не было бы брошено в него.

Здесь мы оставляем в стороне то обстоятельство, что при десятикратном обороте денежной суммы в 400 ф. ст., возможно, будет достаточно для обращения средств производства стоимостью в 4 000 ф. ст. и труда стоимостью в 1 000 ф. ст., а остальных 100 ф. ст. точно так же будет достаточно для обращения прибавочной стоимости в 1 000 ф. ст. Это отношение денежной суммы к товарной стоимости, обращающейся при её посредстве, нисколько не меняет сути дела. Проблема остаётся та же самая. Если бы одна и та же монета не обращалась несколько раз, то пришлось бы бросить в обращение 5 000 ф. ст. в виде капитала, и 1 000 ф. ст. были бы необходимы для превращения в деньги прибавочной стоимости. Спрашивается, откуда берутся эти деньги, будь то 1 000 или 100 ф. ст.? В любом случае они представляют собой излишек по сравнению с денежным капиталом, брошенным в обращение.

Действительно, как бы это ни казалось парадоксальным на первый взгляд, класс капиталистов сам бросает в обращение те деньги, которые служат для реализации заключающейся в товарах прибавочной стоимости. Однако nota bene {112}: он бросает их в обращение не как авансированные деньги, следовательно, не как капитал. Он расходует их как покупательное средство в целях своего индивидуального потребления. Следовательно, класс капиталистов не авансирует этих денег, хотя он является исходным пунктом их обращения.

Возьмём отдельного капиталиста, начинающего своё предприятие, например, фермера. В течение первого года он авансирует денежный капитал, скажем, в 5 000 ф. ст. на оплату средств производства (4 000 ф. ст.) и рабочей силы (1 000 ф. ст.). Норма прибавочной стоимости пусть будет равна 100 %, присваиваемая им прибавочная стоимость = 1 000 ф. ст. Вышеупомянутые 5 000 ф. ст. заключают в себе все деньги, которые он авансирует как денежный капитал. Но ведь человек должен жить, а до конца года он не получит обратно никаких денег. Пусть его годовое потребление составляет 1 000 ф. ст. Он должен иметь эти деньги. Хотя он говорит, что должен авансировать эти 1 000 ф. ст. в течение первого года, но это авансирование – имеющее здесь только субъективное значение – означает только то, что в первый год он должен покрывать расходы на своё индивидуальное потребление из собственного кармана, а не за счёт дарового производства своих рабочих. Он не авансирует эти деньги как капитал. Он расходует их, платит их как эквивалент за те жизненные средства, которые он потребляет. Эта стоимость расходуется им в виде денег, он бросает её в обращение и извлекает её из него в виде товарных стоимостей. Эти товарные стоимости он потребил. Следовательно, он уже не имеет никакого отношения к их стоимости. Деньги, которыми он заплатил за эту стоимость, существуют теперь как элемент обращающихся денег. Но стоимость этих денег он извлёк из обращения в виде продуктов, а вместе с продуктами, в которых стоимость существовала, уничтожена также и их стоимость. Она полностью исчезла. Но вот в конце года он бросает в обращение товарную стоимость в 6 000 ф. ст. и продаёт её. Вместе с тем к нему возвращается: 1) авансированный им денежный капитал в 5 000 ф. ст.; 2) превращённая в деньги прибавочная стоимость в 1 000 ф. ст. Он авансировал 5 000 ф. ст. как капитал, бросил их в обращение, а теперь извлекает из обращения 6 000 ф. ст.: 5 000 ф. ст. взамен капитала и 1 000 ф. ст. прибавочной стоимости. Эти 1 000 ф. ст. превращены в деньги с помощью тех денег, которые он сам бросил в обращение не как капиталист, а как потребитель, которые он не авансировал, а израсходовал. Теперь они возвращаются к нему обратно как денежная форма произведённой им прибавочной стоимости. И с этого времени такая операция повторяется ежегодно. Но, начиная со второго года, 1 000 ф. ст., расходуемые им лично, постоянно представляют собой превращённую форму, денежную форму произведённой им прибавочной стоимости. Он расходует их ежегодно, и они ежегодно же возвращаются к нему обратно.

Если бы его капитал совершал в течение года большее число оборотов, то это нисколько не меняло бы сути дела, но, конечно, изменилась бы продолжительность времени, а потому и величина той суммы, которую капиталисту пришлось бы бросать в обращение в целях своего, индивидуального потребления сверх авансированного им денежного капитала.

Эти деньги капиталист бросает в обращение не в качестве капитала. Но ведь на то он и капиталист, чтобы быть в состоянии до возвращения прибавочной стоимости прожить на те средства, которыми он уже обладает.

В этом случае мы предполагали, что денежная сумма, которую капиталист бросает в обращение в целях своего индивидуального потребления впредь до первого возвращения своего капитала, в точности равна прибавочной стоимости, произведённой капиталистом и поэтому подлежащей превращению в деньги. Очевидно, что по отношению к отдельному капиталисту такое предположение произвольно. Но оно должно быть правильным по отношению ко всему классу капиталистов, поскольку мы предполагаем простое воспроизводство. Оно выражает только то, что уже заключено в этом последнем предположении, а именно, что вся прибавочная стоимость и только лишь прибавочная стоимость потребляется непроизводительно, т. е. непроизводительно не потребляется ни малейшей доли первоначального капитала.

Выше было предположено, что всей добычи благородных металлов (= 500 ф. ст.) достаточно только для возмещения износа денег.

Капиталисты, добывающие золото, получают весь свой продукт в виде золота, – как те его части, которые возмещают постоянный и переменный капитал, так и ту часть, которая состоит из прибавочной стоимости. Следовательно, часть общественной прибавочной стоимости заключается в золоте, а не в таком продукте, который превращается в золото только в процессе обращения. Эта часть с самого начала заключается в золоте и бросается в обращение для того, чтобы извлечь из него продукты. То же самое относится в данном случае к заработной плате, т. е. к переменному капиталу, и к возмещению авансированного постоянного капитала. Следовательно, если одна часть класса капиталистов бросает в обращение товарную стоимость, бо́льшую (на величину прибавочной стоимости), чем авансированный ими денежный капитал, то другая часть капиталистов бросает в обращение бо́льшую денежную стоимость (бо́льшую на величину прибавочной стоимости), чем товарная стоимость, которую они постоянно извлекают из обращения для добычи золота. Если часть капиталистов постоянно выкачивает из обращения больше денег, чем она их вносит в обращение, то часть капиталистов, – та, которая добывает золото, – постоянно накачивает в обращение денег больше, чем извлекает из него в виде средств производства.

Хотя часть этого продукта, т. е. золота стоимостью в 500 ф. ст., представляет собой прибавочную стоимость золотопромышленников, однако вся сумма предназначена только для возмещения денег, необходимых для обращения товаров; при этом безразлично, сколько из этой суммы идёт на превращение в деньги прибавочной стоимости, заключающейся в товарах, и сколько – на превращение в деньги других составных частей стоимости.

Дело абсолютно не меняется, если добычу золота перенести из данной страны в другие страны. Часть общественной рабочей силы и общественных средств производства в стране A превращены в продукт, например, в холст стоимостью в 500 ф. ст., который вывозится в страну B, чтобы там купить золото. Производительный капитал, применённый таким образом в стране A, точно так же не выбрасывает на рынок страны A товаров, – вместо них он бросает деньги, – как если бы он был непосредственно применён для добычи золота. Этот продукт страны A представлен в 500 ф. ст. золотом и поступает в сферу обращения этой страны A только как деньги. Часть общественной прибавочной стоимости, содержащейся в этом продукте, существует непосредственно в форме денег и для страны A никогда не существует иначе, как в форме денег. Хотя для капиталистов, добывающих золото, только часть продукта представляет собой прибавочную стоимость, а другая часть возмещает капитал однако, напротив, решение вопроса о том, какое количество этого золота, если оставить в стороне оборотный постоянный капитал, возмещает переменный капитал и какое количество представляет собой прибавочную стоимость, зависит исключительно от отношений, в которых соответственно заработная плата и прибавочная стоимость находятся к стоимости обращающихся товаров. Часть, образующая прибавочную стоимость, распределяется между различными представителями класса капиталистов. Хотя эта часть стоимости постоянно расходуется ими на индивидуальное потребление и снова поступает к ним вследствие продажи нового продукта, – вообще именно только эта купля и продажа и вызывает обращение между капиталистами тех денег, которые необходимы для превращения в деньги прибавочной стоимости, – но всё же некоторая часть общественной прибавочной стоимости, хотя и в изменяющихся долях, постоянно находится в форме денег в карманах капиталистов; точно так же, как часть заработной платы, по крайней мере в течение нескольких дней недели, задерживается в форме денег в карманах рабочих. И величина этой части общественной прибавочной стоимости не ограничивается той долей денежного продукта, которая первоначально составляла прибавочную стоимость капиталистов, добывающих золото; как сказано, она ограничивается той пропорцией, в которой вышеназванный продукт в 500 ф. ст. вообще распределяется между капиталистами и рабочими и в которой товарный запас, предназначенный для обращения, делится на прибавочную стоимость и на другие составные части стоимости.

Между тем часть прибавочной стоимости, существующая не в виде других товаров, а в виде денег наряду с этими другими товарами, лишь в той мере состоит из части ежегодно добываемого золота, в какой эта часть годовой добычи золота поступает в обращение для реализации прибавочной стоимости. Другая часть денег, которая в изменяющихся долях постоянно находится в руках класса капиталистов как денежная форма их прибавочной стоимости, не составляет элемента ежегодно добываемого золота, а является частью денежной массы, накопленной в стране раньше.

По нашему предположению ежегодной добычи золота на 500 ф. ст. достаточно как раз только для возмещения ежегодного износа денег. Следовательно, если мы будем иметь в виду только эти 500 ф. ст. и отвлечёмся от той части ежегодно производимой товарной массы, для обращения которой служат ранее накопленные деньги, то прибавочная стоимость, произведённая в товарной форме, уже потому находит в обращении деньги для своего превращения в деньги, что на другой стороне ежегодно производится прибавочная стоимость в форме золота. То же самое относится и к другим частям золотого продукта в 500 ф. ст., которые возмещают авансированный денежный капитал.

Мы должны сделать теперь два замечания.

Из вышеизложенного следует, во-первых: прибавочная стоимость, расходуемая капиталистами в форме денег, а точно так же и переменный и прочий производительный капитал, авансируемый ими в форме денег, в действительности есть продукт рабочих, а именно рабочих, занятых добычей золота. Они добывают вновь как ту часть золотого продукта, которая «авансируется» им в качестве заработной платы, так и ту часть золотого продукта, в которой непосредственно представлена прибавочная стоимость капиталистов-золотопромышленников. Наконец, что касается той части золотого продукта, которая только возмещает постоянную капитальную стоимость, авансированную на добычу золота, то она снова появляется в форме денег (и вообще в любом продукте) лишь вследствие годового труда рабочих. При учреждении предприятия она была отдана капиталистом не в виде денег, добытых на этом предприятии, а в виде денег, составлявших часть обращающейся в обществе массы денег. Напротив, поскольку эта часть денег возмещается новым продуктом, добавочным золотом, то она представляет собой годовой продукт рабочего. Авансирование со стороны капиталиста и здесь является авансированием только по форме потому, что рабочий не является владельцем своих собственных средств производства и во время добычи золота не располагает жизненными средствами, произведёнными другими рабочими.