Иоганн Кабал, некромант

– Мне необходимы эти знания, – заявил Кабал. – Это не обсуждается.

Князь тьмы улыбнулся.

– Тогда мы зашли в тупик. Нельзя иметь все и сразу. Прости, такие дела.

Какое-то время Кабал прожигал Сатану взглядом, а тот продолжал как ни в чем не бывало улыбаться в ожидании дальнейшего развития событий и, сцепив руки в замок, постукивал большими пальцами друг о друга. Сложившаяся ситуация его явно радовала.

– Я… – Кабал задумался, словно имел дело с совершенно незнакомым ему понятием. – Я…– Он прокашлялся. – Я готов… заключить… пари.

Он умолк, прикидывая, правильный ли термин использовал.

– Насколько мне известно, ты славишься тем, что заключаешь… пари. Так что я хочу побиться с тобой об заклад.

Сатана выжидал, но никаких деталей сделки не последовало. Тогда он подался вперед и сказал:

– Отлично. «Пари» звучит неплохо. Да. Я люблю биться об заклад. И какова твоя ставка?

Кабал растерялся при этих словах.

– Это должно быть то, чего ты прежде не делал. Есть идеи? – продолжил Сатана. – Хм-м-м. Может, мне стоит предложить условия?

Князь тьмы выдерживал паузу. Когда молчание стало уже совсем неловким, он решил расценить безмолвие своего гостя как согласие.

– Что ж, я уже сказал, что не могу возвращать души направо и налево каждому, кто пожелает, а то ходатайствам конца и края не будет. Очередь бездельников выстроится отсюда до самого Тартара. Будут тут скулить, ныть, заламывать руки – я этого уже насмотрелся. Думаю, ты понимаешь, что пари не может быть слишком легким. Pour décourager les autres, как говаривал Вольтер: чтоб остальным неповадно было. Следишь за ходом моей мысли?

– Да, понимаю.

– Прекрасно. Посему я предлагаю следующее: тебе предстоит возместить свою душу в моей коллекции…

– Тебе нужна другая душа взамен?

– …в стократном размере.

– Сто душ? – Кабал пошатнулся. – Сто? За кого ты меня принимаешь – за серийного убийцу?

– Иоганн, ты меня не слушаешь. Мне не нужны тела – я хочу души. Не трупы, а обреченные на вечные муки души. Подписанные и скрепленные печатями договоры, доставленные в Ад. Бумаги я подготовлю. Достаточно даже обычных подписей, необязательно кровью. Хотя, конечно, приятно было бы видеть, что кто-то приложил усилия.

Кабал уставился в пол и задумался. Поразмыслив с минуту, он крайне неохотно промолвил:

– Полагаю, это возможно…

– И у тебя на все про все год.

Глаза Кабала, спрятанные за темными стеклами очков, превратились в щелки.

– Да ты спятил? Год? Это же невыполнимо.

– Да ладно, Иоганн. Немного твоего знаменитого красноречия, и люди сами будут хвататься за ручку, чтобы поскорее подписать контракт. Эта блистательная коммуникабельность, которую ты годами оттачивал…

– Сарказм тебе не к лицу, – парировал Кабал. – Когда я сюда отправлялся, то думал, что буду иметь дело со взрослым человеком. А что в результате? Мелкие издевки и глупые прихоти. Всего доброго.

– Пожалуй, в последнее время я и правда стал слишком капризным. Прости, Иоганн. Не хотел задеть твою гордость. Честное слово, – сказал Сатана тоном, в котором явно читалось, что на гордость Кабала, равно как и на чью-то еще, ему глубоко наплевать. – Ты мне нравишься. Не каждому хватит смелости отправиться в Ад по своей воле, без всякой на то необходимости. Но мне не хочется, чтобы ты ушел отсюда обиженным, посчитав, будто я не дал тебе высказаться. На самом деле я даже помогу тебе собрать сто душ.

Когда вместо головы у тебя лошадиный череп, сложно выказать изумление, но казалось, одна из глазниц Рейтута Слейбута все же расширилась, а бровь поползла вверх.

– Слейбут, – позвал Сатана. – Та коробка со всякой всячиной еще при тебе?

Генерал принялся рыскать во внутренних карманах, ведущих в другие измерения, а Сатана тем временем подался вперед и по секрету сообщил:

– Мы тут с генералом только что закончили весеннюю уборку. Не поверишь, сколько барахла скапливается. Не успеешь его разобрать, как все приходится начинать сначала. Покой нечестивым даже не снится.

Рейтут Слейбут вытащил откуда-то на свет пошарпанный ящик для чая и передал его хозяину. С тяжким вздохом Сатана принялся копаться в его недрах.

– Не то. Не то. Не то. Зачем мы вообще половину из этого оставили? Не то.

Князь тьмы извлек стопку папок и прочел этикетку на первой.

– А я и забыл уже об их существовании, – воскликнул Сатана. – Один из них вполне подойдет.

– Что это? – вырвалось у Кабала.

– Тебе ярмарки нравятся, Иоганн?

– Нет.

– Тогда это просто идеальный вариант. Ярмарки, бродячие цирки, парки с аттракционами и все в этом духе. За последние годы я приложил руку к созданию некоторых. Они просто великолепны. Видишь ли, люди, желающие хорошо провести время, теряют бдительность. Раз – и они уже у тебя на крючке. Превосходно. Увы, сейчас подобные развлечения не так популярны, но в стиле им не откажешь.

Сатана раскрыл первую папку и прочел.

– Цирк Кугуара и Темного. Увы, не пойдет. Его закрыли, – Князь тьмы опустил папку обратно в ящик и принялся изучать следующую. – Цирк Брауна «Знаменитый мир доктора Брауна». Что там случилось с цирком? Что произошло с самим доктором? – Сатана продолжил читать: – Ох ты, как неприятно.

– Не лучший способ разжечь во мне энтузиазм, – заметил Кабал.

Но Сатана его не слушал – он уже знакомился со следующей папкой.

– «Сад пыток доктора Дьяволо», – он горделиво улыбнулся. – Невероятный успех. Мы продаем франшизу.

Кабалу это показалось добрым знаком.

– Так я могу?..

– Нет, – отрезал Сатана. – Не можешь. Слишком уж легко тебе будет. Наше пари должно представлять собой испытание, Иоганн, а не детскую игру.

Эта папка тоже отправилась назад в ящик. В руках у Сатаны осталась последняя подшивка бумаг. Взяв верхний лист, Князь тьмы продекламировал:

– График подготовительных работ. Проект «Цирк раздора».

Он перелистнул несколько страниц.

– Предложен Левиафаном, поддержан Ваалберитом. А вот это интересно, да, Слейбут? Чтобы Левиафан и Ваалберит согласились друг с другом! Вот это новость. А, теперь понятно почему. Задачи цирка: искушать посетителей с целью заставить их состязаться, спорить, богохульствовать и убивать. Типично. Только Ваалберит мог решить, что люди отправляются в цирк, чтобы устроить драку, плюнуть на Библию, а затем поубивать друг дружку. Немудрено, что проект пылился на полке. А на остальной части документа отпечатки лап Левиафана. Очень профессионально. Хотя если поставить у руля подходящего человека, из этого может получиться неплохой душекрад.

Сатана взглянул сверху на Кабала:

– Как думаешь, Иоганн? Ты – подходящий человек?

– Меня вряд ли можно назвать забавным… – начал было Кабал.

– Неужто? – перебил его Сатана, изображая саму невинность.

– …и я совершенно не представляю, на чем строится цирковой бизнес. Да и потом я необщительный. По правде говоря, мне твое испытание кажется не совсем честным.

Повисло долгое молчание.

Добродушие и расположение Сатаны (как это часто случается с административными чинами) заканчивались в тот самый миг, когда ему бросали вызов. Он состроил жуткую мину монстра, улыбка слетела с его губ со скоростью натертого салом поросенка, скользящего по крыше церкви. Всего за несколько секунд лавовое озеро остыло – пылающая красная масса посерела, а затем стала совсем черной. Заметно похолодало. По каменным стенам поползла паутина инея.

– Не совсем честным… – повторил Сатана: в голосе его не осталось и следа радушия, ни намека на приятельские отношения. – Не совсем честным?!

Теперь это был голос Инферно – стремительный рокот и леденящее душу завывание зла, которое проносилось под сводами огромной пещеры, подобно мчащемуся на лыжах духу зимы Вендиго.

– Я – Сатана. Также имя мне Люцифер, или Носитель света…

Кабал поморщился. И почему дьяволам всегда нужно пересказывать свою историю?

– Сам Господь Бог низвергнул меня в эту темную, наполненную серными парами яму и приговорил к вечному здесь пребыванию…

– А прощения попросить ты не пробовал? – прервал его Кабал.

– Нет, не пробовал! Меня изгнали из Царства Господнего за грех гордыни. Моя репутация будет подорвана, если я пойду извиняться!

– У меня тоже есть чувство собственного достоинства. Тем не менее ты поручаешь мне глупейшего рода задание и предлагаешь превратиться в директора балагана, почитай что шута. И где здесь справедливость?

Сатана откинулся на троне. Тихим голосом, как человек, который вот-вот собирается прервать аудиенцию, он сказал:

– Глянь на досуге в словарь, смертный, и посмотри значение слова «сатана». Ты найдешь там определения вроде «основное зло», «олицетворение порока», «искуситель». Если же тебе попадутся слова вроде «отличный парень», «славный малый» или «воплощение справедливости», рекомендую тебе обзавестись новым словарем. Итак, ты принимаешь условия сделки?

Кабал задумался.

– Сто душ?

– Верно.

– За один год? К полуночи, в следующую Вальпургиеву ночь?

Сатана взвыл.

– Вот черт, неужели сегодня Вальпургиева ночь? Правда? Так и знал, что забыл что-то. Я же должен быть на земле и выплясывать с ведьмами! – губы его скривились, лицо приобрело воинственное выражение. – В этом году меня совершенно нельзя беспокоить – пусть этим занимаются аватары. Итак, что ты там говорил? Ах да. К полуночи, в следующую Вальпургиеву ночь. Все верно.

– И я получаю цирк?

– Именно так.

– Что, если мне не удастся?

– Меня это мало волнует. Пожалуй, я мог бы… – Князь тьмы огляделся в поисках вдохновения, – забрать твою жизнь. Звучит вполне справедливо. По моим меркам.

Кабал недоверчиво уставился на Сатану.

– Другой сделки не будет, Иоганн Кабал. Соглашайся или уходи.

Замерзшее лавовое озеро постепенно оттаивало.

Кабал смотрел по сторонам и пытался найти решение. Откажись он заключать пари, и его научные изыскания не дадут никаких результатов. Хуже того, даже если по какой-то счастливой случайности, несмотря на отсутствие души, он добьется успеха, толку от этого все равно не будет. Если же он согласится на сделку и проиграет, то окончит свои дни в месте вечных страданий, явно придуманных недалеким средневековым монахом.

Кабал цокнул языком. Выбора совсем не было. Он кивнул:

– Я принимаю предложение.

– Отлично. Превосходно.

Некроманту едва удалось увернуться от гигантской папки, которую ему швырнул Сатана.

– Вот твой цирк. И твой бюджет, – Князь тьмы сжал руку в кулак, пока ногти не впились в ладонь.

На пол скатилась единственная капля черной крови и превратилась в блестящую ледяную сферу размером с медицинский мяч.

– А вот твой год, – Сатана щелкнул пальцами второй руки – и появились песочные часы.

Князь тьмы перевернул их и водрузил перед Иоганном.

– Наслаждайся отведенным временем в добром здравии. А теперь – пшить с глаз моих. Ты мне надоел.

– Постойте. – Сомнения Кабала переросли в подозрения.

Он ткнул пальцем в сферу и спросил:

– Что значит «бюджет»?

– Цирк раздора так и не ввели в эксплуатацию. На проект выделили материалы, но не человеческие ресурсы. Все есть в папке. В кровавой сфере заключены моя дьявольская сила и влияние. Каждый раз, как ты воспользуешься шаром, он будет уменьшаться в размерах. Так что действуй с умом, Иоганн Кабал. А теперь… – сказал Сатана безапелляционно, – аудиенция окончена.

Князь тьмы вновь щелкнул пальцами – и в тот же миг Кабал оказался в другом месте.

Глава вторая

В которой Кабал упражняется в чтении карт и встречает старого знакомого

Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулись Равнины. Неописуемо плоские, непередаваемо скучные, они располагались не очень высоко над уровнем моря, и жить там было не слишком комфортно. Поля вот-вот готовы были превратиться в болота, а некоторые территории уже постигла эта участь. Покосившиеся деревянные заборы лишь приблизительно отграничивали один неприглядный участок от другого. Каменные стены здесь не приживались: они тут же начинали проседать. В трех направлениях, сколько ни вглядывайся, не поймешь, где заканчивается серая земля и начинается серое небо. В четвертом – вдаль убегала земляная насыпь и терялась у горизонта.

Кабал удивился тому, что его забросило в это унылое мрачное место. Он оборачивался, словно мужчина, который зашел по ошибке в женский туалет. Несколько мгновений потребовалось на то, чтобы осознать – он больше не в Аду. Когда он наконец понял, что его бесцеремонно переместили, то изрек грязное ругательство на языке, мертвом уже восемь тысяч лет, умудрившись проявить себя одновременно эрудитом и грубияном.

Опустив саквояж на землю, Кабал похлопал шляпой по одежде, выбивая остатки серного дыма, и раскрыл папку. Под верхними страницами нашлась карта местности – Кабал извлек ее и убрал папку. Какое-то время ушло на то, чтобы сориентироваться. Когда нет ни компаса, ни солнца в небе, карта Равнин может выглядеть совершенно по-разному, если ее вращать. Однако в случае Кабала она, напротив, оставалась неизменной, как бы он ее ни крутил.

Некромант обнаружил несколько проселочных дорог: они шли по прямой, а затем обрывались – видимо, прокладывавшие их люди вдруг решили, что нет никакого смысла притворяться, будто дороги эти когда-нибудь кому-нибудь пригодятся. Поэтому их закончили странными маленькими завитками, словно так изначально и планировалось. Лишь земляная насыпь выделялась на фоне удручающего пейзажа, но на самой карте ее, увы, не оказалось. В конце концов, издав с десяток-другой сердитых и слегка наигранных вздохов, Кабал заметил тонкую пунктирную линию, обозначенную на карте «Маршрут будущей железнодорожной ветки». Красный крестик, которым, скорее всего, отметили пункт его назначения, лежал прямо на этой линии. Однако она была настолько неяркой, что некромант прежде ее не заметил.

Ну, конечно, решил он: карта старая – железнодорожную ветку построили позже. Земляная насыпь и есть железнодорожное полотно. Все просто. Довольный своими выводами, Кабал повернулся, чтобы поднять саквояж, и тут обнаружил, что уже не один.

Двое мужчин совершенно сомнительной внешности разыгрывали пантомиму под названием «Кража». Наверное, если заглянуть в иллюстрированный словарь, то под словом «сомнительный» окажется фотография одного из этих двух. А то и обоих сразу. Ведь если какой-то детали, создававшей образ исключительной неблагонадежности, не находилось у одного, она непременно встречалась у второго. Первый мужчина был сальным коротышкой. Второй, повыше, выглядел так, словно его мать поклевал, причем довольно сильно, страдающий паршой стервятник. Мужчины ухмыльнулись, и Кабал едва сдержал вздох, настолько патетично и предсказуемо развивались события. Что ж, ладно. Лучше поскорее с этим разделаться.

– Могу я вам помочь, джентльмены? – спросил он совершенно серьезно.

– Ух ты, он назвал нас дженлеменами, Деннис, слыхал, а? – подал голос коротышка.

– Ху-ху. Дженлемены. Ху-ху, – гоготнул высокий по имени Деннис, который в этом дуэте, похоже, играл роль простофили-дурачка.

– Галанно, а? О, как галанно. Хо. Говорит с нами как с дженлеменами.

– Дженлеменами, ху-ху. Очень галанно, Дензил, – кивнул Деннис и улыбнулся во весь рот, демонстрируя ужасное состояние зубов.

Кабала это начинало раздражать. Время поджимало. Уж лучше бы они поторопились и принялись его грабить.

– Ну-с, – начал Дензил, который был мозгом всей операции. – Мы тут вот гадали, а пошлину-то ты уплатил, а?

– Ну а как же, – отвечал Кабал: когда ситуация того требовала, он мог выдавать откровенную ложь с лицом истинного ангела. – Конечно, я заплатил возле заставы.

Деннис и Дензил оторопели. Они несколько недель репетировали свое преступление: рисовали диаграммы на доске, создавали модели, где фигурки – оловянный индеец из племени сиу, медведь с парой музыкальных тарелок и лама – изображали их самих и потенциальную жертву. Но, похоже, подобное развитие событий в их стратегиях ни разу не всплывало.

– Нету никакой заставы, – пробормотал Дензил.

– Нет? Но тогда о какой пошлине идет речь? – поинтересовался Кабал, проявляя невероятную иррациональность, совершенно несвойственную его исключительно рациональной натуре.

Он понимал, что утром пожалеет об этом, но сейчас больше всего ему хотелось поскорее покончить с представлением.

Деннис медленно качал головой, прокручивая запасной план. Они его не составили, так что времени это заняло немного. То есть они, конечно, собирались придумать план Б, и неоднократно, но каждый раз им тут же в голову приходила идея напиться. Даже если однажды они умудрились составить запасной план – чему не осталось ни единого свидетельства, – то они его благополучно забыли где-то после десятой пинты. Потеря, однако, была не велика: прежде они запросто обходились без плана Б. Им и план А-то не пригождался, ибо работал он только при условии, что им удастся найти жертву. А на пустых дорогах Равнин редко кто попадался. И вот теперь, когда совершенно неожиданно появилась реальная живая жертва, все недочеты их плана вылезли наружу.

Деннис снова потряс головой, но, когда мыслительные процессы потихоньку включились, он тут же решил, что лучше бы они поскорее прекратились, так как мысли напоминали ползающих в банке из-под джема червей. В этот самый момент на помощь пришло остроумие Дензила.

– Мне по фигу, что нету никакой пошлины. Мы тебя все равно ограбим.

Мужчина вытащил короткий ржавый нож и пихнул локтем Денниса, заставляя того достать свое оружие. Вот теперь все стало на свои места. Им и раньше приходилось убивать, и каждый раз они выходили сухими из воды. Если это мелкое ссыкло не начнет выворачивать карманы сию секунду, что ж, придется им снова побегать от виселицы, и пусть дьявол беспокоится о последствиях.

– У меня нет денег, – честно признался Кабал, пожимая плечами.

Дензил ткнул пальцем в сумку.

– А там что?

Бывают моменты, когда тонкая паутина возможностей, на которой мы висим над пропастью неизведанного, вдруг растягивается и рвется в некоторых местах. Для Денниса и Дензила как раз наступил подобный момент. Паутина их стала прозрачнее и тоньше в тот момент, когда Кабал поднял свой саквояж.

– Ничего, что вам бы понравилось. Я – ученый. В сумке мое оборудование.

– Чученый? – простонал Деннис и, положив руку на плечо Дензилу, добавил: – Не будет у него денег. Ну же, Дензил, пойдем отседова.

Паутина принялась уплотняться и заполнять прорехи. Однако Дензил решил, что Кабал ему совсем не нравится. Даже если у этого ученого не было того, что им нужно, Дензил все равно, черт подери, собирался это забрать. Он резко сбросил ладонь Денниса с плеча.

– Нет уж. Гони содержимое, ты, бледнолицый придурок. Чего бы там ни было. Открывай чертову сумку, пока я тя на ремни не пустил.

Паутина вновь принялась истончаться, словно пузырь, который надули слишком сильно. Кабал поджал губы и раскрыл саквояж. Паутина рвалась от одного конца к другому. Деннис и Дензил еще не догадывались, но оба они были обречены.

Кабал запустил руку в сумку и вытащил человеческий череп. Деннис и Дензил отшатнулись. На мгновение некромант задумался, как он объяснит им, для чего таскает с собой череп банковского клерка, но потом решил, что не стоит этого делать.

– Это memento mori, – продекламировал он и уже готовился услышать в ответ: «Нет, это просто череп», а потому поспешно добавил: – Напоминание о смерти. О том, что все мы пришли из праха. И прахом обернемся.

Последнюю фразу Кабал произнес с намеком, но парочка воров была очень занята тем, что разглядывала череп, поэтому смысловые нюансы они явно не уловили. Тогда некромант убрал череп и достал плоский кожаный футляр. Он раскрыл его – внутри оказались скальпели и зонды.

– Это мои хирургические инструменты.

– Доктор, что ли? – спросил Дензил, прикидывая, сколько могут стоить эти штуковины.

Кабал спрятал футляр.

– Не совсем. Вот здесь… – Он извлек на свет коробку размером с чехол для бинокля, обитую тканью внутри и снаружи. – В этих фиалах пробная партия 247.

Большим пальцем некромант открыл замок и продемонстрировал несколько закупоренных пробирок, запечатанных воском, на котором людям с особо богатой фантазией мог померещиться любопытный символ.

Дензил сообразил, что после такого предприятия им не удастся отойти от дел.

– Чего это стоит?

Кабал закрыл ящик и убрал подальше.

– Если не знать, как пользоваться, то грош им цена. И, наконец, – он покопался в недрах саквояжа, – «уэбли» калибра 577.

Некромант вытащил самый огромный револьвер, который Дензилу и Деннису когда-либо доводилось видеть. Деннис обрадовался.

– Ух ты, вот эта штуковина чего-то да стоит, а? А, Дензил? – он повернулся к напарнику, но Дензил уже сверкал пятками, улепетывая настолько быстро, насколько его несли ноги.

Где-то глубоко в рептильной части мозга Денниса зародилось чувство опасности. Оно не уменьшилось, даже когда пуля попала ему в спину. Пока Деннис падал, а его и без того скромная мозговая деятельность угасала, Кабал целился в убегающую фигурку Дензила. Первый выстрел угодил в камни, там, где еще секунду назад была нога Дензила. Некромант поднял руку чуть выше и выпустил еще одну пулю. Дензил рухнул как подкошенный.

Потребовалось время, чтобы найти место, где чахлые заросли кустов вдоль насыпи отступали. Затем Кабалу пришлось продираться сквозь ежевику, и только тогда он оказался на вершине. Как он и предполагал, здесь проходила «будущая железнодорожная ветка», упоминаемая на карте. Взглянув на кошмарное состояние линии, Кабал задумался о том, насколько старой была карта: рельсы покрывал толстый слой прочно осевшей ржавчины, шпалы прогнили от плесени и обросли грибами, на путях вымахали сорняки и молодые деревца по пояс. Некромант вновь сверился с картой. Отсюда открывался неплохой обзор, и ему наконец удалось разглядеть несколько, так сказать, местных ориентиров: пруды, болота, дорожные развилки. Он повертел карту под разными углами, пока не определил свое местоположение, затем встал лицом на север и посмотрел прямо вдоль железнодорожных путей туда, где на карте значился загадочный крестик. Растительность

в том направлении выглядела еще более густой: довольно высокие деревья начинались на самих рельсах и спускались вниз по насыпи с обеих сторон, образуя рощу. Кабал надеялся, что там и прячется его цирк.

Решительным шагом он направился в сторону деревьев, но не успел пройти и нескольких метров, как за спиной у него раздались звуки, как будто что-то тяжелое упало на рельсы. Кабал обернулся и рявкнул:

– Не отставать! У нас нет времени прохлаждаться.

Дензил несколько раз моргнул, переводя взгляд с некроманта на своего товарища, который пытался подняться на ноги, но не мог – ему мешала шпала, за которую он зацепился. Немного погодя до Дензила дошло, что он может помочь Деннису, если будет методично пинать его в пятку, пока нога не освободится. Медленно и точно прицелившись, он хорошенько замахнулся, промазал и сам повалился на спину. Дензил непонимающе моргал и глядел в серое небо. Теперь, когда он умер, справляться с некоторыми делами было не так-то просто.

Кабал достал из кармана черную книжицу, вытащил из корешка карандаш и сделал пометку. Партия 247, похоже, начинала действовать быстро, но координацию она ничуть не улучшала. Запоздало некромант подумал, что ему, возможно, стоило забрать их души более формальным образом, положив начало сотне. Однако он точно не знал, как именно забирают души более формальным образом. Но, главное, уж очень эти двое его бесили.

– Я буду там, – он махнул в сторону деревьев и убрал блокнот. – Догоняйте, как сможете.

«Увы, на это, – грустно подумал он, – может уйти много времени».

По мере того как Кабал приближался к роще, он заметил, как далеко она простирается – где-то на четверть мили. Учитывая, насколько чахлыми и низенькими были растения вокруг, пышность деревьев в роще казалась подозрительной. Повсюду торчали разве что зубочистки, а здесь вздымались мощные, словно выведенные черными чернилами, стволы. Голые ветви цеплялись за небо, а людям с фантазией растрескавшаяся кора могла показаться человеческим лицом, скривившимся от боли.

– Наверняка это то самое место, – прошептал Кабал. – Боже, как напыщенно.

На ближайшем дереве, которое раньше, до того как его стали поливать ЛСД, вероятно, было вязом, сидела черная ворона и с любопытством разглядывала Кабала. Она наклонила голову и с издевкой каркнула. Затем птица заметила Денниса и Дензила, ковыляющих вдоль путей в ста ярдах позади. Предвкушая трапезу, она слетела с ветки и отправилась на разведку.

Кабал миновал замученный вяз, перешагнул через корни лещины, которая выглядела так, словно была плодом фантазий сумасшедшего, и столкнулся лицом к лицу с Монстром.