Полная версия
– И снова в точку, – улыбнулся Грин. – Но у каждого из нас свои слабости, и моя слабость – Минни. Кстати, мы вылетаем уже сегодня, после обеда, – добавил он совсем другим тоном. – Успеете собраться?
– Разумеется. Только меня волнует один вопрос...
– Спрашивайте, дорогая. Что вас волнует?
– Змеи, – честно призналась Анна. – Я ужасно боюсь их, а в джунглях наверняка ползают целые полчища этих гадов. Что, если кого-то из нас укусит ядовитая тварь? Я хотела бы убедиться, что у нас есть противоядие.
В глазах Билса, который по-прежнему смотрел в сторону, промелькнула легкая тень презрения. Но Грин понимающе улыбнулся.
– Мне понятно ваше беспокойство, дорогая, – кивнул он, похлопывая девушку по руке, – но должен вас разочаровать: противоядие мы брать с собой не будем.
– Как это? – Глаза Анны полезли на лоб от удивления.
– Очень просто. Это бесполезно.
– С каких это пор противоядие стало бесполезным при укусе ядовитой змеи? – В глазах Анны плескалась паника. Она смотрела на невозмутимого американца с ужасом. У нее даже закралось подозрение, что тот не в своем уме. Но уже в следующую минуту все разъяснилось.
– Вы были совершенно правы, когда сказали, что змей в диких лесах великое множество. Почти все они ядовиты. Проблема заключается в том, что мы не сможем определить наверняка, какая именно тварь вас укусила. Если же использовать неправильное противоядие, то это может привести к сильнейшей аллергической реакции и, соответственно, – к смерти. Так что единственный разумный выход в такой ситуации – немедленно отправить пострадавшего в больницу. Что мы и сделаем.
Полученное объяснение не принесло Анне облегчения, но она понимала, что любые ее доводы бессильны, и попыталась подавить в себе растущий страх.
Тем временем Грин, считая беседу законченной, неторопливо направился к бассейну с явным намерением искупаться. На ходу он стянул через голову пуловер и небрежно швырнул его на траву. Обнаженный загорелый торс американца был безупречен. Очевидно, Грин тщательно следил за своим телом.
Анна понимала, что оставаться долее неприлично, но продолжала растерянно топтаться на месте, рядом с невозмутимым Билсом. Тот не последовал за хозяином, но его маленькие, глубоко посаженные глазки пристально следили за каждым его движением.
Неожиданно Анна вспомнила о единственном человеке, которому могла доверять в этом доме целиком и полностью. Ей захотелось немедленно поговорить с ним, чтобы рассказать о своих сомнениях.
– Мистер Грин! – окликнула она.
– Да, дорогая? – Грин обернулся. Его явно забавляло ее присутствие.
– Я хотела бы поговорить с Олегом, но не могу его найти. Вы не подскажете, в какой комнате он остановился?
Грин неожиданно нахмурился.
– Олег? – переспросил он удивленно. – Но его нет в доме. Он уехал еще вчера.
Анна отчетливо почувствовала, как земля под ее ногами пошатнулась. Но у нее еще теплилась надежда, и она, наплевав на условности, продолжила:
– Надеюсь, он успеет вернуться до обеда?
– Но зачем? – продолжал недоумевать Грин, казалось, не замечая, что Аня бледнеет на глазах.
– А как же экспедиция? – пролепетала она. – Вы же сами сказали, что самолет отправится после обеда...
– Верно. Но Олег не будет участвовать в экспедиции. Разве он не предупредил вас об этом? Извините, если я огорчил вас.
Анна машинально кивнула, развернулась и побрела к дому. Окружающие предметы почему-то стали расплывчатыми. Она не сразу сообразила, что это просто слезы, слезы обиды и разочарования. Олег уехал, ничего не объяснив. Он втравил ее в это опасное мероприятие и позорно сбежал, оставив ее совсем одну среди этих незнакомых людей. Но почему? Зачем он это сделал? Сколько Анна ни ломала голову, ответа на этот вопрос не находилось.
Глава 5
Если завтрак, который утром она обнаружила возле своей кровати, можно было назвать вполне европейским, то обед оказался полной ему противоположностью. У Анны рябило в глазах от незнакомых блюд, расставленных на столе. Ну что, например, может скрываться внутри этих лепешек, свернутых в аккуратные трубочки и уложенных горкой на большом блюде? Или из чего приготовлены те тоненькие поджаренные ленточки в окружении яркого гарнира, из всех составляющих которого Анна опознала только фасоль. Нет, понятно, что это мясо, но чье? И почему оно такой странной формы? Еще один шедевр местной кулинарии до жути напоминал чебуреки, но когда Анна рискнула откусить от него кусочек, то оказалось, что мясом внутри и не пахнет: все та же фасоль, к тому же щедро сдобренная жгучим перцем.
«Чебурек» Анне не понравился, но она продолжала мужественно жевать его, так как была уверена, что остальное окажется еще хуже. Она осмотрела сидящих с ней за столом людей. Они выглядели весьма довольными жизнью и с аппетитом поглощали предложенные блюда.
Кроме Грина, Минни в очаровательном бледно-розовом платье с кружевной отделкой и набивными бабочками, а также самой Анны, за столом присутствовали еще двое.
Справа от Ани сидел забавный коротышка с длинными волосами, стянутыми в небрежный хвост на затылке. Вообще-то он сильно смахивал на маленькую подвижную обезьянку, которой ради смеха чисто выбрили морду. Слишком длинные руки и постоянно гримасничающая рожица довершали сходство с приматом. Парня звали Янси. Он работал оператором на каком-то телеканале с труднопроизносимым названием и был нанят Грином для того, чтобы увековечить на пленке предстоящую экспедицию. Янси мало походил на человека, хорошо приспособленного к жизни в диких условиях, но его неунывающий вид ясно говорил о том, что заплатили ему более чем щедро.
Напротив Анны сидел еще один молодой человек, полная противоположность жизнерадостному оператору. Насколько она успела заметить, за все время обеда этот юноша так и не притронулся к тому, что положил себе в тарелку. Возможно, он, как и Анна, был не в восторге от местной кухни, но, скорее всего, у него были иные причины для потери аппетита.
Марек Косински – так звали юношу, – поляк по национальности, был тем самым вундеркиндом, который добыл доказательства существования мертвого города Чичен-Ица и жертвенного колодца. По виду он полностью соответствовал представлению Анны о заядлых компьютерщиках, слегка помешанных на Интернете. Нездоровая бледность кожи подчеркивалась обилием прыщей на лбу, которые, как догадалась девушка, он регулярно расковыривал, так как выглядели эти воспаленные красные пятна отвратительно. Довольно жидкие волосы неопределенного цвета спадали на глаза слипшимися прядками. Марек время от времени пытался заправить их за уши, но они тут же возвращались в исходное положение, после чего операция повторялась заново.
Одет компьютерный гений был так же небрежно, как выглядел: в застиранную клетчатую рубашку, старомодные брюки из хлопчатобумажной саржи и стоптанные теннисные туфли.
Анна отвела от Марека глаза и с отвращением уставилась на остатки «чебурека», лежавшего перед ней на тарелке. Несмотря на то, что она все еще была голодна, не могла заставить себя проглотить ни кусочка. Чтобы отвлечься от еды, она принялась разглядывать стены столовой, такой же большой и вычурной, как и все другие комнаты в этом доме. Ее внимание привлекла висящая на стене увеличенная до чудовищных размеров цветная фотография. На ней был изображен сам мистер Грин, обнимающий за плечи молоденькую серьезную девушку, которая смотрела в объектив таким взглядом, словно съела на завтрак несвежее яйцо. По другую сторону от Грина стоял молодой мужчина в военной форме. Он, напротив, казался весьма довольным жизнью, что являло собой резкий контраст с кислым выражением лица девицы. Но его радость выглядела столь же наигранной, как и ее недовольство.
– Нравится? – услышала Анна шепот Янси. Оказывается, он все это время наблюдал за ней и заметил, что она заинтересовалась снимком.
– Даже не знаю, – так же тихо ответила Аня. – Мне показалось, что фотограф решил подшутить над теми, кого снимал, выставив на всеобщее обозрение их недостатки.
– А ты довольно наблюдательна! – В голосе Янси явственно слышались нотки уважения. – Между прочим, моя работа, – хихикнул он.
– Кто эти люди рядом с Грином?
– Его дочь Марсия и младший брат, в котором Джош души не чает.
– Они действительно такие, какими вы их изобразили?
– Можешь мне поверить: они еще хуже, – снова хихикнул Янси.
Анна опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Парень ей все больше нравился. Ловок, однако. Он явно играл с огнем, когда показывал заказчику эту фотографию. Но, очевидно, у него нашлись какие-то убедительные аргументы в свое оправдание, если снимок все же появился на этой стене.
Неожиданно Минни, все это время сидевшая за столом с надутым видом, нарушила молчание:
– Скажите, Анна, вы действительно верите в то, что владеете какими-то сверхъестественными способностями?
Тон, которым это было сказано, заставил Аню насторожиться.
– В некоторой степени так оно и есть, – осторожно ответила она, понимая, что капризная девчонка просто ищет повода для ссоры.
– А по-моему, все это бред. Хороший способ вытягивать деньги с доверчивых клиентов, не более того, – нагло заявила Минни, глядя на Анну с вызовом.
– Это кто же здесь доверчивый? – вмешался Грин, которого маленькая стычка явно позабавила.
– Конечно, ты, дорогой, – фыркнула Минни. – Но я могу тебя понять. Девица очень хороша, а ты слишком любишь красивых женщин, чтобы рассуждать трезво. На это-то и делается расчет.
Вообще-то Анна привыкла к тому, что ее способности вызывают в людях недоверие, но так ее до сих пор не оскорблял никто. Девушка нахмурилась. Неожиданно масла в огонь добавил Марек.
– Я тоже считаю, что в научной экспедиции не место шаманам или... как они там называются?.. В проклятия и прочую чушь могли верить необразованные, дикие племена, но мы, цивилизованные люди, понимаем, что это всего лишь домыслы, порожденные убогой фантазией дикарей.
«Ах ты, крысенок, – подумала Анна, все больше раздражаясь, – если уж ты причисляешь себя к цивилизованным людям, то неплохо было бы иногда пользоваться плодами цивилизации и принимать ванну чаще, чем раз в месяц!»
– Позвольте мне самому решать, кто должен участвовать в экспедиции, которую я финансирую, – произнес Грин, откладывая в сторону вилку и обводя присутствующих отяжелевшим взглядом. Марек съежился и опустил глаза. Напоминание о деньгах, которые вкладывал в дело Грин, больно задело самолюбивого мальчишку. На его бледных щеках отчетливо проступили красные пятна.
Что касается Минни, то на нее слова Грина не произвели, казалось, никакого впечатления. Она улыбнулась уголками губ, протянула руку, взяла со стола бокал с красным вином и медленно поднесла его к губам. Сделав глоток, она провела по пухлым губам кончиком языка и, растягивая слова, промурлыкала:
– Джош, милый, никто не собирается отбирать у тебя пальму первенства. Мы просто беспокоимся по поводу этой милой леди. То, что она... как бы это сказать... специалист в вопросах магии, мы знаем только с ее слов. Но разве у тебя есть хоть одно доказательство того, что ее слова правдивы?
Резкий ответ уже был готов сорваться с губ Анны, когда она увидела устремленные на нее нахальные черные глаза Минни, но она внезапно передумала. Странная улыбка появилась у нее на лице, когда она, чуть прищурившись, глянула на соперницу. Не ожидающая подвоха девица продолжала ухмыляться.
Мгновение спустя бокал в ее тонких пальцах задрожал и буквально выпрыгнул из рук, как будто был намазан маслом. Минни невольно вскрикнула, а бокал, описав в воздухе широкую дугу, шлепнулся на белую скатерть ровнехонько посередине между нею и Грином. Остатки красного вина выплеснулись им обоим на одежду. Увидев безобразно расплывающиеся пятна на своем платье, Минни завизжала и вскочила на ноги. Грин, который тоже пострадал, выругался и посмотрел на свою подругу. Анна могла бы поклясться, что в эту секунду в его глазах было все, что угодно, кроме симпатии.
– Боже мой, Минни! Какая ты неловкая! Если у тебя так дрожат руки, что ты не в состоянии удержать бокал, то поставь его на край стола и пей. Это куда приличнее, чем делать из себя посмешище... Постой-ка...
Глаза Грина округлились, когда до него начал доходить смысл происшедшего. Внезапно он откинулся на стуле и расхохотался, мотая головой от восторга.
Черные глаза Минни сузились от едва сдерживаемой ярости. Она тоже поняла, хотя и с опозданием, что виновницей глупого положения, в которое она попала в присутствии посторонних, была Анна. Что ж, она больше не сомневалась в ее способностях, но это открытие только добавило жара в горевший в ее груди костер ненависти и ревности.
– Кто-нибудь еще хочет получить доказательства? – невозмутимо спросила Аня. – Прошу вас, не стесняйтесь.
При этих словах Марек уткнулся носом в тарелку и даже попытался проглотить ложку фасолевого гарнира, но поперхнулся и громко закашлялся.
Янси издал странный звук, похожий на хрюканье молодого поросенка.
Анна посмотрела на него и увидела, что тот едва сдерживает смех. Попытка обуздать свое веселье не удалась, и Янси, пробормотав «извините», пулей вылетел из-за стола, а затем и из комнаты. Его ржание теперь доносилось уже со двора.
Минни, с красными от унижения щеками, резко выпрямилась и, демонстративно избегая смотреть на Анну, вышла из комнаты вслед за ним. Она с такой силой впечатывала в пол острые каблучки, что Анна стала опасаться за сохранность антикварного паркета.
Грин посмотрел на Анну с любопытством. Она выдержала его взгляд, и это дало ей возможность заметить, что он смотрит на нее с одобрением. Его дальнейшие слова это подтвердили:
– Вы умеете постоять за себя, Анна, и мне это нравится, – сказал он. – Что касается ваших способностей, то я в них не сомневался. Олег много рассказывал мне о вас, а я был хорошим слушателем. Кроме того, я прекрасно умею отличить правду от лжи. Но у меня к вам одна просьба на будущее...
Он немного помедлил, прежде чем закончить. Анна напряглась, ожидая услышать суровую отповедь. Но вместо этого Грин снова рассмеялся:
– В следующий раз предупредите меня заранее, когда захотите продемонстрировать какие-нибудь из ваших штучек, чтобы я успел подготовиться. Только что вы испортили мне костюм за двенадцать тысяч долларов!
Продолжая посмеиваться, он встал из-за стола и пошел к выходу.
– Да, не забудьте: через час все должны собраться во дворе. Мы отправляемся! – напомнил он, обернувшись в дверях. – Придется мне подыскать другой костюм для поездки...
Анна посмотрела на Марека, который так и остался сидеть, уставившись в тарелку.
– Послушай, – обратилась к нему девушка, – если ты думаешь, что все это мероприятие вызывает у меня большой энтузиазм, то глубоко ошибаешься. Не слишком-то мне нравится эта афера. Ты, я вижу, тоже не в восторге, хотя у тебя совсем другие причины для недовольства. Но как бы там ни было, нам предстоит пройти этот путь до конца, и лучше будет, если мы постараемся относиться друг к другу терпимо. Ты понимаешь, о чем я?
Марек приподнял голову и уставился на Анну тяжелым взглядом. Ей стало не по себе. Прозрачные сероватые глаза парня были пусты, и в то же время в их глубине таилось что-то, что заставило Анну насторожиться.
Медленно, словно нехотя, разлепив губы, Марек сказал:
– Я остаюсь при своем мнении. Твое присутствие совершенно мне не нравится, и твои фокусы, которые ты тут демонстрировала, меня не убедили. По-моему, тебе самое место в цирке, а не в серьезной научной экспедиции. Сомневаюсь, что умение опрокидывать посуду пригодится тебе при столкновении с древними богами индейцев. Впрочем, ты все рассчитала точно, зная, что тебе не придется этого делать: легенды о злых духах и прочей ерунде – это всего лишь легенды и не представляют опасности для людей. Но не надейся, что тебе удастся завладеть сокровищами...
По мере того как злобный фанатик выплевывал оскорбительные фразы, Анна все больше хмурилась, но, когда он наконец заткнулся, она просто встала и, не удостоив его ответом, вышла из столовой. Только закрыв за собой тяжелые двери, девушка дала волю чувствам, хотя произнесла всего одно слово:
– Идиот.
Глава 6
В джунгли было решено отправляться на рассвете. Ночь они собирались провести в Эль-Тигре. Анна понимала, что впереди их ждут серьезные и малоприятные испытания, и потому запретила себе чувствовать отвращение к тому, что представало перед ее глазами. Задача, надо сказать, трудновыполнимая.
Эль-Тигре, хотя и назывался городом, на самом деле не тянул даже на деревню, хотя домов вдоль узких улочек было предостаточно. Но, о боже, что это были за дома! Таких раздолбанных лачуг Анне до сих пор видеть не доводилось. Покосившиеся строения, на ее взгляд, могли обрушиться в любую минуту, погребая под своими обломками ободранных и грязных жильцов. Анна даже не могла определить, из какого материала построены эти шедевры архитектуры, но склонялась к мысли, что из старых фанерных ящиков, кое-где для прочности скрепленных глиной пополам с навозом. На последнее соображение ее навело то, что в «городе» нестерпимо воняло чем-то удивительно напоминающим запах плохо вычищенных конюшен.
Несмотря на то что вплотную к Эль-Тигре подступали джунгли, в самом «городе» практически отсутствовала растительность. На пыльных улицах не росла даже трава, а живописный пейзаж оживляли только клочья грязной бумаги, которые в клубах пыли туда-сюда гонял ветер.
Анна удивилась тому, что за все время, пока они тащились по извилистым улицам, им не встретился ни один представитель мужского пола. Можно было подумать, что они попали в город, где жили одни женщины, но как тогда объяснить тот факт, что здесь было полно чумазых ребятишек разного возраста, которые с любопытством разглядывали пришельцев в странной одежде? Нет, опыт подсказывал, что без мужчин здесь не обошлось, но куда же они все подевались?
Пока Аня размышляла над этим вопросом, они остановились перед высокой стеной с прочными железными воротами. Стена была выше, чем большинство окрестных домишек. Ворота отворились, пропуская гостей, и Анна увидела просторный двор, вымощенный каменными плитами, а посреди двора – двухэтажное здание, которое на фоне остальных построек в Эль-Тигре вполне могло сойти за дворец, хотя на самом деле являлось обычным добротным домом.
Янси, который после случая за обедом не отходил от Анны ни на шаг, пояснил, что этот дом принадлежит миссионеру по имени Мигель, англичанину по происхождению. Анна предположила, что сейчас наконец увидит перед собой мужчину, полное отсутствие которых в Эль-Тигре начинало ее беспокоить, и не ошиблась. Правда, возникший на пороге дома экземпляр назвать так можно было лишь с большой натяжкой – до того он был стар и толст. Его лицо, покоившееся на бесчисленном множестве подбородков, имело форму даже не круга, а овала, заплывшие жиром щеки придавали ему сходство с хомяком. Хомяк, увидев их разношерстную компанию, расплылся в улыбке и заковылял вниз по ступенькам, спеша навстречу.
Застрекотала камера. Янси честно отрабатывал гонорар.
Внутреннее убранство дома, по крайней мере той комнаты, куда их провел гостеприимный хозяин, ничем не напоминало о том, что расположен он в заброшенной, убогой до крайности деревне. Компьютер, большущий телевизор, факс и телефон казались предметами из другого мира. Остальная обстановка также была более чем современной. Казалось, что находишься где-нибудь на Бейкер-стрит, а не у черта на куличках.
Посреди уютной гостиной стоял большой стол, буквально ломившийся от разнообразной снеди. Оно и понятно, не на черном же хлебушке нагулял милейший падре такое брюхо.
Когда гости наелись, наступил черед застольной беседы. Анна отметила, что Грин держится с падре Мигелем по-свойски. Скорее всего, их связывали давние отношения. Остальные сидели молча, только Минни время от времени бросала в сторону Анны косые взгляды да Янси иногда хватался за свою камеру, чтобы запечатлеть особенно понравившийся ему момент.
Анна прислушалась к тому, что говорил падре. Он изъяснялся на чистом английском, настолько правильном, что Ане временами казалось, будто она слышит записанную на магнитофоне речь диктора обучающей программы.
– Вы же знаете местных жителей, – вещал падре, – это сущие дети. Наивные на первый взгляд, но хитрые, когда им это нужно.
– Все правильно, – согласно кивнул мистер Грин, – но, надеюсь, эти их особенности не помешают мне получить к завтрашнему утру обещанных вами проводников?
– Я тоже на это надеюсь, – вздохнул толстяк, – но они так непредсказуемы... Для этих людей не существует понятия пунктуальности. Даже если какой-нибудь из них клятвенно обещает быть в назначенное время в определенном месте, это вовсе не означает, что он это обещание выполнит: либо существенно опоздает, либо вообще не явится на встречу. Слово «маньяна», которое у всех других латинос означает «завтра», для метисов лишено определенного значения. «Когда-нибудь» – вот что они подразумевают под этим словом...
Грин перестал жевать и отложил вилку в сторону. Его проницательные глаза уставились на миссионера.
– Что это значит? – жестко спросил Грин. – Прекратите юлить, падре, и говорите начистоту: я получу проводников?
– Конечно, любезный, конечно! Вы их получите, как мы и договаривались. Просто возникли некоторые сложности... Мне понадобилось приложить гораздо больше усилий, чем я рассчитывал, чтобы уговорить людей сопровождать вас.
Падре заискивающе заглянул в глаза мистера Грина, вымученно улыбаясь. В этот момент он здорово напоминал нашкодившую дворнягу, пытающуюся вилять хвостом, чтобы заслужить прощение хозяина. В данном случае его усилия пропали даром. Грин все больше хмурился. Остальные также навострили уши. Шесть пар глаз настороженно уставились на окончательно перепуганного миссионера.
– Так в чем же дело? – продолжал настаивать Грин, пытаясь добиться ясного ответа. – Опять эти глупые суеверия? Мне казалось, я достаточно заплатил, чтобы эти глупцы забыли о своих страхах.
– О, более чем достаточно! – поспешно заверил толстяк, старательно кивая головой, видимо, для пущей убедительности. – Но за это время в деревне случилось много неприятностей, и люди готовы были передумать. Однако мне удалось уговорить их, хотя пришлось пообещать им кое-что сверх того, что я был уполномочен предложить.
– Деньги не проблема, – отрезал Грин. – А что тут произошло? Кстати, я до сих пор не видел Макса? Он здесь?
– Он был в деревне, но... Лучше я расскажу все по порядку.
– Сделайте милость.
– Дело в том, что с некоторых пор деревню терроризирует неизвестное животное.
– И только-то? – вскинул брови Грин. – А что, охотники у вас перевелись?
– Не все так просто. Это не обычное животное, как, например, гепард или стая обезьян. Такие случаи бывали и раньше, но мы успешно справлялись с ними. Жизнь рядом с джунглями делает людей хорошими охотниками.
Услышав замечание о гепардах, сказанное небрежным тоном, Анна содрогнулась, но то, что последовало за этим, заставило ее ужаснуться.
– Это началось почти месяц назад, – продолжал падре, – из деревни пропал ребенок, маленькая девочка. Ее нашли в лесу. Точнее, то, что от нее осталось: обглоданный скелет без головы. Ее смогла опознать мать, да и то лишь по дешевой цепочке с образком, которая болталась у ребенка на шее. Сначала подумали, что это какой-нибудь оголодавший хищник, выбравший в качестве жертвы человеческого детеныша. Такое, к сожалению, бывало и раньше. Раненое или очень старое животное, которое не в состоянии охотиться на привычную добычу, порой решается полакомиться человечиной. Единственное, что насторожило следопытов, – это следы зубов, оставленные на костях. Они были странной формы и имели гораздо более крупные размеры, чем у любого из обитающих в местных лесах хищников. Дальнейшие события посеяли среди жителей деревни настоящую панику, – удрученно покачал головой падре Мигель. – Стали пропадать люди, в основном дети и подростки, хотя пару раз жертвами неизвестного зверя становились молодые девушки. Мы организовали специальный отряд, но, несмотря на то что в него вошли самые опытные охотники и следопыты, поймать монстра не удалось. Не помогли ни капканы, ни отравленная приманка. А люди продолжали пропадать. В деревне стали поговаривать о том, что это не простое животное. Людей обуял суеверный ужас. Они боялись отпускать от себя детей, боялись ложиться спать по ночам.
– Но почему же вы не сообщили властям? – удивился Грин.
– Разумеется, мы сообщили, – обиженно поджал губы падре. – Но власти вместо того, чтобы прислать нам вооруженный отряд, который помог бы изловить проклятое животное, прислали нам специалиста по генетике! Какого-то зоолога, который, по их мнению, мог установить причины отклонений у чудовища-людоеда.
– Ну и как? Удалось ему это установить?
