Неспящие. Кровавый след

Договорить он не успел.

– ВОТ УЖ ФИГ ТЕБЕ, СТАРЫЙ ХРЫЧ!!! – искренне возмутился Данковский, открывая глаза и садясь на столе. Он ожидал подобной реакции на свое воскрешение, но синхронность, с которой оба его недавних мучителя упали в обморок, даже слегка удивляла.

– Офонареть! И что мы в результате имеем?! – ни к кому не обращаясь, спросил Шрам, бегло оглядывая помещение.

Он находился в самом обыкновенном морге. Стены и пол из коричневой кафельной плитки, несколько разделочных столов,… в общем, ничего лишнего. В одной из стен были вделаны четыре ряда холодильных камер, дверцы некоторых из них были приоткрыты, являя взору темные провалы своих зевов. Данковский обнаружил себя совершенно голым, сидящим на белом столе, в окружении двух пожилых патологоанатомов, находящихся в «овощной» стадии.

– Ну, коновалы престарелые! Мало того, что чуть все хозяйство не оттяпали, так еще и штаны куда-то уволокли!

Внимательно осмотрев обоих, Данковский пришел к выводу, что их одежда на него просто не налезет – оба старичка были на две головы ниже Игната, а в плечах и бедрах столь узки, что их вещи лопнули бы на нем по швам, еще при попытке их надеть.

– Где ж их таких находят, лилипутов сушеных?! – проворчал страж. – Мне че теперь голым что ль ходить?!

Осмотревшись еще раз, Шрам не нашел ровным счетом ничего, чем можно было бы прикрыть свою наготу.

– Твою ж дивизию! – в сердцах выругался он. – Надо расспросить этих пенсионеров про мои вещички!

Данковский аккуратно связал обоих патологоанатомов их же собственными халатами и провел ревизию содержимого их карманов. В итоге он стал счастливым обладателем проездного билета на метро, двух авторучек, документов на имена Петрова Игоря Аскольдовича и Рыжова Бориса Семеновича (доцентов кафедры патологической анатомии), а также одноразовой зажигалки и пачки дешевых сигарет, что было весьма кстати. Шрам прикурил одну и стал ждать пробуждения скрученной по рукам и ногами парочки. Пуская в потолок кольца едкого дыма, он просчитывал возможные варианты своих дальнейших действий.

За этим занятием его и застал очнувшийся первым Игорь Аскольдович. Увидев сидящего перед собой и пускающего кольца сизого дыма воскресшего покойника, доцент попытался снова провалиться в обморок.

– Э-э, не вздумай!!! – Шрам кинулся хлестать патологоанатома по щекам. – Сперва ответь на мои вопросы, а потом хоть в обморок падай, хоть помирай, тут мне до лампочки!

Поняв, что уйти в счастливое забытье ему не даст этот седоволосый тип, Игорь Аскольдович смирился со своей несчастливой судьбой. Довольный Шрам отошел от доцента на шаг и, ухмыльнувшись, заговорил:

– То-то же. Куда мои пожитки дели?!

– Ч-ч-ч-то?

– Что-что?! Штаны мои говорю где?!

– В-в-в до-п-п-п-рос-с-с-но-о-ой! – ужасно заикаясь, ответил доцент.

– Ага, соображаешь, значит умом не тронулся. Где допросная?

– Т-т-т-ам. П-п-п-ря-м-м-мо по-по к-кор-р-ри-д-до-ру лес-с-стниц-ц-ца. В-т-то-о-ро-о-ой эт-т-т-аж-ж, д-д-дес-ся-ты-ы-ый к-к-ка-б-би-не-е-т.

– Слышь, ты чего так заикаешься? Вроде, когда во мне своими железками ковырялся, нормально разговаривал! – Данковский вопросительно поднял бровь.

– Б-б-бо-о-ою-ю-сь! – на одной жалобной ноте провыл доцент. Глядя на пенсионера, Игнат понял, что тот, и в самом деле, сильно напуган. Его заикающиеся ответы могли занять слишком много времени, поэтому следовало ускорить процесс допроса.

– Послушай, – как можно добрее заговорил Шрам – я буду задавать вопросы, а ты кивай в знак согласия. Понятно?

Доцент кивнул.

– Со мной была девушка. Она тут?

Положительный кивок головы.

– Так. Если девушка тут, а мои вещи в допросной, можно предположить, что и она там же. Верно?

– Д-д-да. В-в-верное умо-о-о-зак-к-к…

Договорить патологоанатом не успел, Игнат жестом велел ему замолчать.

– Я и сам знаю, что верное. Ладно, сидите здесь тихо, вас скоро найдут.

Сказав это, Данковский затолкал профессорам по кляпу и, подойдя к двери, покинул морг.

Проходя по коридору, Шрам не встретил ни одного окна. С обеих сторон на покрашенных до половины стенах тянулись ряды одинаковых старых дверей. Облупившаяся во многих местах когда-то белая краска приобрела грязный оттенок. Потускневшие медные таблички на дверях гласили: «склад», «инвентарная», «крематорий» и тому подобные помещения.

Игнат остановился напротив двери с табличкой «трансформаторная», ниже красной краской было приписано: «Не входить. Высокое напряжение».

Прочитав все это, Шрам потянул за ручку, но дверь оказалась заперта.

– Ну и хрен с тобой! – Неспящий развернулся и пошел дальше, решив, что выбивая дверь, поднимет много шума. Оставалось надеяться на собственную наглость и психологический эффект.

Нина смертельно устала. Её раздражал сухой дознаватель, его скрипучий голос и способность находить все новые, более бредовые темы для вопросов.

– Каково назначение данных предметов? – на стол перед девушкой легли сигареты Данковского и его зажигалка.

– А вы сами не догадываетесь?! Игнат курил! – эту фразу девушка произнесла на повышенных тонах. – Долго еще это будет продолжаться?!

На вопрос Нины дознаватель постарался ответить самым ласковым тоном, от чего его голос стал только противнее:

– Дитя мое, мы будем продолжать до тех пор, пока не узнаем истины – после этих слов он вновь вернулся к допросу. – Имел ли место акт любовного соития между вами и колдуном?

– Нет!!! – выкрикнула Нина, и её щеки залились румянцем. Девушка поймала себя на мысли, что седоволосый юноша буквально манил её к себе. Он словно очаровал её во время разговора на кухне, и стоило ему предложить подобное, она бы, скорее всего, согласилась, несмотря на то, что считала его не вполне вменяемым. Теперь же, после всех произошедших событий, она уже была готова поверить рассказу Игната про оборотня.

Очевидно, ее мысли не укрылись от глаз дознавателя, и он вцепился в эту тему новым, совершенно неожиданным вопросом, словно клещами:

– Но вам хотелось бы этого?

– Да какое теперь это имеет значение?! – выкрикнула Нина. – Игнат мертв! Мертв по вашей вине! А ведь он просто защищал меня!

По ее лицу потекли крупные слезы.

Дверь в допросную отворилась, надсадно скрипя. Нина сидела к ней спиной и не могла видеть то, что увидели оба священника. Они почему-то разом замолчали, при этом побелев лицом, словно мел. Нижняя челюсть дознавателя мелко дрожала, заставляя куцую бороденку подпрыгивать в такт. Отец Никодим же принялся неистово креститься, повторяя одно единственное слово:

– Свят, свят, свят…

Не понимая причины такого поведения священников, девушка обернулась и тоже замерла с открытым ртом, не веря собственным глазам.

На пороге допросной, широко улыбаясь, стоял совершенно голый Игнат. Заметив на столе свои вещи, он не спеша прошел в комнату и радостно сообщил:

– Вот они, мои вещички!

Затем провел беглый осмотр, поднял глаза на дознавателя и сурово вопросил:

– Куда трусы дели?

Тот, жалобно пискнув, провалился в глубокий обморок, тихонько сползая под стол. Более стойкий отец Никодим отступил к стене, не переставая осенять себя крестным знамением.

– На кой вам мои трусы сдались? На сувениры разобрали что ли?! – уже ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Шрам. И не дожидаясь ответа, принялся натягивать видавшие виды джинсы, опираясь пятой точкой на край стола. Так получилось, что он оказался напротив сидящей на стуле девушки, взгляд которой потихоньку становился осмысленным и опускался все ниже. Сообразив, куда она смотрит, Шрам щелкнул пальцами, привлекая её внимание к своей верхней части тела и весело произнес:

– Не смотри,… вдруг отвалится!

Резкий звук сбросил наваждение, и девушка, вздрогнув, отвела взгляд.

– Ты как, в порядке? – спокойно спросил Игнат, совладав, наконец, с джинсами.

Сил говорить Нина в себе уже не нашла – она смогла лишь коротко кивнуть, прежде чем потерять сознание.

Глава 4. Проблемы большие… и ОЧЕНЬ большие

Гатчинское УВД

14 ноября 2000 г. 11:00

Майор Кривозуб ходил по своему кабинету, не находя себе места. Он до сих пор не мог поверить в произошедшее.

Утром дежурный принес ему отчет за прошедшую ночь. В документах помимо бытовых происшествий, ограбления ночного магазина и двух квартирных краж, фигурировали два выделяющихся преступления.

Во-первых, маньяк совершил очередное убийство. Тело новой жертвы было обнаружено в центре жилого массива во дворе, на детской площадке. В этот раз это был пятнадцатилетний подросток, живший неподалеку. Парень уже несколько раз привлекался за хулиганство и в принципе был потерянным человеком, но то, что сделал с ним маньяк, нельзя было назвать актом возмездия даже с большой натяжкой. Изувер буквально вплел несчастного в железную лесенку, сломав его позвоночник в трех местах. На лбу жертвы он вырезал слово «Шаман». Фотографии, вложенные в папку, давали четкую картину преступления.

Во-вторых, в парке был обнаружен обезглавленный и сильно обгоревший труп мужчины. По заключению судмедэксперта в убитого несколько раз стреляли из пистолета, после чего отрубили голову, облили горючей смесью и подожгли.

Оба преступления не давали майору покоя. Совершены они были в разных местах, но в одно и то же время. Олег Михайлович небезосновательно опасался появления подражателей. К тому же во втором случае имелись доводы, что нападавших было несколько, а это уже грозило серьезными последствиями.

Подойдя к столу, майор налил из графина полный стакан воды, залпом выпил его и нажал на кнопку вызова на пульте связи.

– Новиков, вызови ко мне начальников отделов.

Временная штаб-квартира Неспящих стражей

14 ноября 2000 г. 12:00

Запал развалился на диване, положив руки за голову и наблюдая за Горыном.

Неспящие снимали все три квартиры на верхнем этаже старенькой панельной пятиэтажки. Благодаря телепатическим способностям Крота, хозяева квартир сдали жилье за минимальную цену и не должны были беспокоить их по поводу оплаты еще месяца два. Таким образом, в распоряжении стражей оказались ключи от двух «двушек» и одной однокомнатной квартиры. Шаман и Крот поселились в одной, Горын решил жить вместе с Запалом, а Шрам, любивший в последнее время уединение, поселился в «однушке».

Семен не спеша водил по лезвию секиры точильным камнем, делая и без того острое, как бритва, лезвие еще смертоноснее. Звук точила его успокаивал, а вот Запала, наоборот, раздражал.

– Гор, ну может, хватит уже?! – не выдержав, спросил Вовка, оторвав затылок от подушки. – Твоим топором и так уже бриться можно!

Положив камень на стол, Горын склонил бритую голову к самому лезвию, словно прислушиваясь, и пальцем проверил остроту широкого полумесяца.

– Еще не совсем – ответил он, вновь беря в руки точило.

Услышав возобновившийся скрежет, Запал отвернулся лицом к стене и накрыл голову подушкой. Но даже эта преграда не могла защитить его уши от ненавистного звука.

– Да ты, что, издеваешься?! – выкрикнул Вовка, и размаху запустил в друга подушкой. Тот инстинктивно прикрылся топором, и вся комната оказалась засыпана перьями.

– Сегодня твоя очередь убирать в квартире – лаконично заметил Семен, выплевывая перья, попавшие в рот.

– Что-о-о?! – Запал вскочил с дивана и вперил в друга гневный взгляд. – Как это моя?!

Семен аккуратно поставил топор в угол и, внимательно поглядев на товарища, отряхнулся.

– Вчера убирал я – невозмутимо заметил он, поднимаясь со стула, на котором сидел.

Оценив широту Горыновых плеч, Запал отступил.

– Ладно, подмету. Сгоняй в магазин, а то есть охота.

– Что купить? – поинтересовался друг, направляясь в прихожую.

– Мяса хочу! – буркнул Запал, приступая к уборке. Он услышал, как закрылась дверь за ушедшим Семеном, и принялся сметать перья с подоконника.

– Это еще что за Куриное побоище?! – вдруг раздалось у него за спиной.

Не ожидавший подобного, Запал подпрыгнул и, развернувшись в воздухе, уставился ошеломленными глазами на Шамана.

– Ты че, охренел, так тихо подкрадываться?!

Андрей по-хозяйски грохнулся на диван и, нагло ухмыляясь, ответил:

– Не бойся, Маша, я – Дубровский.

– Какой еще Дубровский? Ты че вообще приперся?! Не видишь, у нас тут генеральная уборка?! – Запал для наглядности потряс веником перед лицом друга.

– Хм! Генеральная уборка… после очередной разборки? – вопросительно изогнув бровь, осведомился Шаман.

– Слушай, Андрюха, ты че сюда издеваться надо мной пришел?! – спросил Вовка, возвращаясь к прерванному занятию.

– Не, я телек хотел посмотреть! Где пульт?

– Да, хрен его знает! Где-то в комнате – ответил Запал, продолжая орудовать веником. От его резких взмахов перья тучей взмывали под потолок и белым снегом оседали на место.

– Веничком потише маши! – посоветовал Шаман, наблюдая за другом. – Ты ж просто с места на место эти перья гоняешь.

Запал исподлобья глянул на товарища, но говорить ничего не стал, продолжая уборку.

Входная дверь снова открылась, и в квартиру вошёл Крот. В одной руке он держал надкушенный бутерброд, а в другой пачку свежих газет.

– Фкуфай уфе! – нетерпеливо бросил он.

– Ты сперва прожуй, а потом говори! – наставительно произнес Шаман.

Саня поспешно затолкал весь бутерброд в рот и, не жуя, проглотил. Глядя на эти манипуляции, друзья только и смогли выдавить:

– Ну, ты удав!

– Хватить ржать! Я молодой, растущий…

–…и вечно жующий организм! – закончил за Саню Запал. – Чё вы ко мне приперлись ни свет ни заря?!

– Ничего себе, «ни свет, ни заря», полдень на дворе! Шаман, да включи ты уже этот ящик, скоро новости начнутся!

Андрей нехотя поднялся с дивана, чтобы исполнить просьбу друга, но у самой ноги увидел пульт.

– А-а-а, вот он где! – с этими словами парень поднял устройство и включил небольшой телевизор, стоявший в углу у окна.

– Да че вы там увидеть-то хотите? – задал Вовка вопрос друзьям.

В качестве ответа он получил газету. На первой странице огромными буквами пестрел заголовок: «Милиция бессильна перед маньяком». Ниже было фото очередной жертвы. Пробежав текст глазами, Запал процедил сквозь сжатые зубы:

– Тварь!

Хлопнув входной дверью, вернулся Горын. Он принес два объемистых пакета, из которых выглядывали пучки зелени.

– Семен, иди сюда! – услышал он голос Крота.

Заскочив по пути на кухню и выложив содержимое пакетов в холодильник, Горын вошел в комнату, где уже сидели трое его друзей.

– Че за сходка?

Ответом ему был палец, который Крот прижал к губам, призывая друга к тишине. Решив не теснить товарищей, рассевшихся на диване, Стаматин подтащил к себе стул и, оперевшись локтями на спинку, сел со всеми возможными удобствами.

По телевизору как раз начинались полуденные новости. Друзья ждали репортажа об очередном нападении маньяка, но ведущая, приятная женщина лет тридцати-тридцати пяти, с темными волосами, забранными в тугой узел на затылке, начала выпуск совсем с другой новости, которой никто из сидящих в комнате не ожидал!

– Мы начинаем выпуск с объявления сделанного МВД России. Вчера в пятнадцать-тридцать из психиатрической лечебницы номер девять сбежал особо опасный преступник. Он находился там по направлению следствия, для выяснения его психической вменяемости. Розыск по горячим следам результатов не дал. Внимательно посмотрите на фото…

Вслед за этим на экране появилось до боли знакомое всем четверым лицо. Седые волосы, торчавшие в разные стороны и шрам на правой половине лица не оставляли сомнений в том, кто это такой. Друзья мигом узнали в разыскиваемом Игната.

Тем временем ведущая продолжала:

– Связав двоих сотрудников медперсонала, он захватил заложницу, личность которой пока не установлена и, угнав автомобиль, скрылся с территории больницы. Преступник может быть вооружен и психически неуравновешен. Если вам что-то известно о нем, позвоните по телефону… – женщина принялась диктовать номер, но друзья её уже не слушали, приступив к активному обсуждению услышанного.

– Шрама нельзя ни на минуту оставить! Найдет на тыл приключений! – сказал Шаман, встав с дивана и подойдя к окну.

– Ага, трех дней не прошло, а он уже объявлен в розыск как особо буйный псих, захвативший заложницу! – продолжил мысль друга Запал – Как он вообще в психушку-то угодил?!

– Не похоже это на Данковского – донесся из кухни голос Крота, уже успевшего провести ревизию купленных Горыном продуктов. – Это все какая-то ерунда!

– Ерунда или нет, но Шрам в розыске. Смекаете, чем все это может обернуться?

Слова Горына заставили друзей умерить свой пыл и крепко задуматься. В квартире наступила тишина, нарушаемая лишь ведущей новостей, вещавшей об обгоревшем трупе мужчины, найденном в парке. Друзья просчитывали возможные варианты развития событий и перспективы, мелькавшие на горизонте их мыслей, были отнюдь не радостные. По любому возникала необходимость прекратить активные действия и залечь на «дно», пока все не уляжется.

Погруженные в мрачные мысли, Неспящие не слышали, как в квартиру проскользнул Шрам. Неслышно ступая, он подкрался к Кроту, опиравшемуся на дверной косяк на пороге комнаты, резко положил руку ему на плечо и громко произнес:

– БУ!

– А-а-а!!! – хором взвыли Саня и Вовка. Андрей отшатнулся назад, врезавшись копчиком в подоконник. И лишь Семен весело улыбался, глядя на вернувшегося друга.

Гатчинский филиал «гробовщиков»

14 ноября 2000 г. 13:00

Отец Никодим сидел в своем кабинете, больше похожем на келью, от которой его отличал лишь письменный стол грубой работы да второй табурет. На серой оштукатуренной стене над дверью висела икона Георгия Победоносца. Сквозь узкое окно на стол падал косой луч света, в котором водили свой хоровод пылинки.

Священник сидел на одном из табуретов, сложив руки в замок на животе. Он анализировал вчерашние события.

С самого начала операции все пошло не так, как обычно. Слово Божие не подействовало на колдуна – он не только не был парализован, судя по всему, это его даже не ослабило! На памяти священника такого еще не бывало. Во время штурма колдун тоже вел себя не как положено – не творил заговоров, не взывал к демонам, не насылал проклятия… просто бежал с девушкой на руках.

Было очевидно, что колдун не имел намерения убивать. Ни один боец из штурмовой группы не был серьезно ранен, ушибы – это все, чем они отделались, лишь Дубов получил перелом, неудачно упав с лестницы. Поведение заложницы тоже выходило за рамки понимания: она не вырывалась, не взывала о помощи. У отца Никодима сложилось мнение, что девушка искала защиты именно у колдуна, и она её получила, когда седоволосый закрыл её собственным телом от пуль.

Можно было бы решить, что анонимная информация, поступившая на приемный пульт главного управления, была ложной, если бы ни одно «но» – седоволосый двигался невероятно быстро, обычный человек, так бы не смог! А когда этот самый «колдун» восстал из мертвых после того, как его нашпиговали пулями, не осталось никаких сомнений: воины Георгия Победоносца столкнулись с чем-то новым, доселе не виданным.

За всю историю человечества фактов воскрешения из мертвых было всего два: воскрешение Лазаря Христом и само Светлое Христово Воскресение. Позднее ничего подобного больше не случалось.

– Да быть того не может!

Выводы, пришедшие при здравом размышлении, шокировали священника. Он опрометью бросился вон из своего кабинета, забыв даже прикрыть дверь…

Временная штаб-квартира Неспящих стражей

14 ноября 2000 г. 12:00

Друзья расположились на просторной кухне и обсуждали произошедшие события.

– И все-таки одно остается непонятным, – сказал Шаман, после того, как Шрам закончил рассказ о своих приключениях – как «гробовщики» смогли на тебя выйти?

В отличие от остальных, Андрей воспринял историю друга не как веселое приключение, а как события, влекущие за собой неприятные последствия.

От Игната не укрылось напряжение друга, он хорошо знал его привычки. Когда Савьюр сильно нервничал, он начинал тереть переносицу. Эту привычку невозможно было не замечать, она осталась у парня еще с тех времен, когда он носил очки.

До того, как Андрей стал Неспящим, его тонкий, слегка курносый нос украшали такие линзы, что глаза выглядели раза в два больше, чем были на самом деле. Книга излечила подростка, наградив его поистине орлиным зрением. Очки больше не закрывали его карие глаза, но привычка осталась.

– Я уже думал на эту тему, но ответа не нахожу – произнес Игнат после недолгого раздумья. – До этого мы не привлекали их внимания, и я абсолютно уверен, что ничем себя не выдал.

Шаман ожидал подобного ответа, поэтому на его приятном лице не дрогнул ни один мускул, в отличие от физиономий товарищей, выдававших их крайний интерес к этой теме. Андрей вообще не любил показывать окружающим, что у него на душе, предпочитая держать эмоции при себе.

– Погодите-ка! – привлек внимание Крот. До этого момента он предпочитал не принимать активного участия в беседе, но, когда все посмотрели на него, медленно заговорил, взвешивая каждое слово. Его густые брови при этом были нахмурены, что выдавало друзьям его недовольство. – В парке я на секунду уловил посторонний эмоциональный всплеск, но не придал этому значения…

Запал вскочил с табурета и ткнул пальцем Сане в грудь. Его зеленый ирокез мелко трясся, парень был в ярости! Серые глаза сердито смотрели прямо в глаза Крота.

– Ты почувствовал постороннего и не сказал нам?! Да ты соображаешь, что мог подставить под удар нас всех?!!

Игнат пресек назревавшую ссору на корню, громко хлопнув по столу ладонью, прекрасно зная, что эти двое довольно плохо ладят, а если учесть взрывоопасный характер Запала, то можно было предположить, что дело могло зайти куда дальше словесной перепалки!

Хлопок возымел необходимое действие на присутствующих. Запал, оборвав фразу, замолчал, громко сопя, а Крот, собиравшийся ему ответить, замер с открытым ртом. Краем глаза Шрам заметил тень хитрой улыбки, мелькнувшую на губах Шамана.

– Горын, у вас кофе есть? – обратился Игнат к другу, стоявшему у плиты.

– Не-а. Кроме тебя его никто не пьет – спокойно ответил здоровяк. Разговор товарищей он слушал в пол уха, уделяя почти все внимание сковороде, на которой жарилось сочное мясо.

Горын привык действовать, не утруждая себя размышлениями, но назвать его безмозглым было нельзя по двум причинам. Во-первых, рискнувший это сделать имел все шансы загреметь в больницу с тяжкими телесными повреждениями. А во-вторых, каким бы простаком Стаматин ни пытался себя выставить, в нем периодически проскальзывал интеллект образованного человека, который он старательно скрывал. И хотя к разговору Семен и не прислушивался, он здраво оценил ситуацию и правильно подыграл другу, четко зная, зачем он задал этот вопрос.

– Если хочешь кофе, надо отправить кого-нибудь в магазин.

Под «кем-нибудь» он подразумевал Запала, кивком головы указав на него. Но Шрам решил чуть иначе:

– Точно, кофе не помешает, я с ног валюсь от усталости. Вовчик, будь другом, сгоняй в мою квартиру, там на кухне, в шкафчике пачка заварного еще осталась.

С этими словами Данковский извлек из кармана ключи и кинул их Запалу. Не ожидавший этого Вовка рефлекторно поймал их, после чего ему не оставалось ничего иного, как отправиться выполнять поручение Игната. Скроив недовольную физиономию, парень поплелся в коридор. На полпути к входной двери его догнала фраза, брошенная Шрамом:

– Запал, только в комнату не заходи!

Когда дверь за Вовкой закрылась, Горын, тяжело вздохнув, сказал:

– Зря ты ему про комнату ляпнул, теперь обязательно свой нос туда сунет!

Игнат как-то хитро улыбнулся и сказал с легкой насмешкой:

– На это я и рассчитываю!

После чего, вновь став серьезным, обратился к Кроту:

– Саня, можешь еще что-то вспомнить?

Отрицательно покачав своей коротко стриженой головой, тот ответил:

– Я рассказал все. Кто это был, и как ему удалось от меня скрыться, можно только гадать.

Горын выключил газ и накрыл сковороду крышкой.

– Пускай немного потомится – произнес он, садясь на освободившийся стул. – Давайте сопоставим факты: Саня, ты на миг почувствовал постороннего человека в парке. Как я понимаю, это случилось после того как мы убили оборотня?

Под пристальным взглядом товарища Крот утвердительно кивнул.

– Затем, спустя чуть больше суток, на Данковского и девушку нападают «гробовщики».

– Да. – Игнат полез за сигаретами. – Одна поправка – нападали на меня. Нина была им до лампочки.

– Какие из этого следуют выводы? – продолжал рассуждать вслух Горын, взглянув на Шамана.

– Выводы очевидны: за нами кто-то следил. Кто-то, обладающий неслабыми телепатическими способностями и специальной подготовкой, раз его не выбил из эмоционального равновесия вид оборотня. – Андрей говорил не без гордости, построение логических цепочек было его коньком. – Если принять это во внимание, можно предположить, что это он и сдал Игната «гробовщикам».