Барабанные палочки

Юля вкратце рассказала о странной слежке за ее подругой, потом дорожно-транспортном происшествии, после которого мотоциклист быстро скрылся.

– Свидетели есть? – по-деловому спросил Вениамин.

– Про свидетелей ничего не знаю, думаю, эту информацию можно узнать у ГАИшников. А вот круг подозреваемых мы с потерпевшей Ольгой Шаровой уже обозначили.

И журналистка кратко описала всех действующих лиц двух историй с наследством.

– А, нотариус Шарова, – Вениамин почесал затылок, – слышал сейчас на планерке. Только расследовать ее ЧП будет восьмой отдел. Думаешь, наезд был умышленный?

– Веня, сам посуди. Сначала она наблюдает через боковое зеркало автомобиля, как некий мотоциклист пытается обогнать поток машин, меняя полосы движения. Для такого облегченного вида транспорта это несложно, однако он все равно не обгоняет автомобиль Ольги, а находится в непосредственной близости от нее. А врезается в нее только тогда, когда на дороге меньше всего свидетелей, и сразу исчезает. Уж слишком это напоминает запланированный акт. Тебе не кажется?

– Да, я согласен с тобой. Действия мотоциклиста выглядят странно, но мотив сомнительный, – новоиспеченный подполковник, постукивая шариковой ручкой по столу, продолжил, – если наследники не могут поделить наследство, причем здесь нотариус? Достаточно, в первом случае умертвить старичка-фронтовичка, и все достанется, – он заглянул в Юлины записи, – Родиону Скобянникову, а во втором, эти двое сводных родственников тоже найдут возможность поделить богатства родителей, причем дочери достанется меньшая часть, потому что с ее матерью погибший Ольшанский не состоял в браке уже много лет. И, в конце концов, можно поменять нотариуса на более сговорчивого! Честное слово, Юля, я не вижу криминального повода нападать на твою подругу.

– На всякий случай хорошо бы узнать, нет ли среди клиентов Шаровой людей, проходивших по какому-нибудь уголовному делу.

– Оставь список. А я поручу старшему лейтенанту Кравцову проверить наследников по нашей картотеке, – согласился Вениамин.

– Может, дело не в ее работе? – с досадой спросила журналистка.

– Может быть. Ты вот что, – он положил свою большую ладонь на ее руку, успокойся и успокой свою подругу. Я возьму под свой личный контроль это дело. Пусть работает спокойно, но если заметит, что-то странное – сразу извещает нас. Дай ей мой номер телефона.

Гостья кивнула и собралась уходить, но хозяин кабинета задержал ее:

– Ты-то как поживаешь? Заходи к нам. И дочки про тебя спрашивают, и Даша, и мама.

– У меня все хорошо, – бодро сказала Юля, – я обязательно зайду. Привет всем передавай!

Вениамин открыл рот, чтобы ответить, но затрещал служебный телефон.

– Подполковник Колесников слушает. – отчеканил он в трубку.

Журналистка заметила, как меняется выражение лица мужчины. Он сдвинул брови к переносице, прищурил глаза, явно, что-то обдумывая.

– Веня, ты даже побледнел, – взволнованно проговорила Юля, когда Колесников вернул трубку на место, – плохие новости?

– Убийство, – не поднимая головы, ответил он.

– Жертва известна? – с нескрываемым любопытством спросила Симонова.

– Валентина Гавриловна Верес.

– Верес? – она даже присвистнула. – Это которая генеральный директор компании «Строй-комфорт»?

– Она, – махнул рукой подполковник.

– А где нашли трупп? – в Юле одновременно проснулись и журналистка, и сыщица.

– На улице Акварельная, во дворе её особняка, – Колесников посмотрел на гостью, – так что, мы в срочном порядке выезжаем на объект, – он грустно усмехнулся, – вижу по глазам, ты тоже примчишься туда.

– Примчусь, – кивнула она.

ГЛАВА 2

Как только Юля вышла на улицу, она немедленно набрала номер телестудии.

– Верочка, – прикрывая рот рукой, тихо сказала корреспондентка, – срочно занеси в график съемку. Выезд – через полчаса.

– У нас сейчас все операторы заняты. Кто на съемках, кто – на записи в павильоне, – растерянно ответила координатор, – у тебя что-то важное?

– Убийство генерального директора компании «Строй-комфорт» Валентины Гавриловны Верес

– Ни фига себе! – воскликнула Вера. – А через час тебя устроит?

– Ну что же делать. Давай через час.

– Какого оператора ставить?

– Любого, – проговорила Симонова, а про себя подумала, что с Николаевым ей было бы удобней работать на этой съемке.

Вспомнив про мужчину, которого она по-прежнему любит, Юлии стало грустно. Ей на секунду расхотелось и идти на работу, и искать мотоциклиста-киллера. Вдруг вспомнился чей-то совет: «Научись говорить нет»!

«Да, – подумала Юля, – как бы сразу мне стало проще жить, если бы я умела отказывать людям в их просьбах. Сколько бы осталось времени на личную жизнь и отдых».

Неожиданно она почувствовала легкое прикосновение к своему плечу:

– Дочка, помоги перейти через дорогу.

Юля оглянулась и увидела пожилую женщину. Та с надеждой смотрела на незнакомку.

– Машины так и снуют, так и снуют. А мне боязно, – добавила она виновато.

Журналистка торопилась на студию, однако, крепко подхватив бабушку под руку, медленно пошла по пешеходному переходу, на всякий случай, посматривая на водителей, притормозивших у «зебры».

– Шевели клешнями! – крикнул один из приоткрытого окна своего «Мерседеса» и сразу газанул, как только женщины миновали его полосу.

Симонова мельком глянула ему вслед и посмотрела на номер, уж слишком приметный – три пятерки.

– Чтоб тебя понос прошиб, – беззлобно пробурчала она вслед грубияну.

На пасмурном небе вдруг появилось солнышко, на душе стало как-то легко и хорошо.

Доброжелательная старушка, прищурившись от солнечных лучей, ласково погладила руку журналистке и проговорила:

– Спасибо тебе, красавица. Мужа тебе любящего и заботливого!

И у Юли мигом поднялось настроение. Ей вдруг захотелось не идти, а мчаться на работу, придумать новый телевизионный проект, разыскать мужика, посмевшего наехать на подругу детства, испечь пирог и пригласить маму и дочь на обед. А еще… А еще ей безумно захотелось увидеть Николаева и сказать ему что-нибудь хорошее.

– Привет! – услышала она знакомый голос.

Поравнявшись с ней, шел Виктор и, улыбаясь, смотрел на коллегу.

– Здравствуй! – ответила Юля и протянула ему руку.

– Мир? – остановившись, удивленно спросил мужчина и крепко пожал ее ладонь.

– И дружба, – засмеялась она.

– Ура! – он нежно поправил шарфик на ее пальто. – Какой сегодня хороший день, правда?

– Правда, – Симонова взяла его под руку, и они молча зашагали на работу.

На студии всё было, как обычно. Каждый занимался своим делом. Настя Прокопенко, склонившись над столом, строчила какой-то сюжет, Наталья Лосова рассматривала себя в зеркало, вернее, свою новую стрижку, а Карина Давидовна громко разговаривала по телефону в своем кабинете. У графика выездов стояли операторы Славик и Антон и о чем-то спорили.

– Я не поеду снимать убийство, – упрямо сказал Дьяков, – трупаков боюсь с детства, – аргументировал он свой отказ.

– А у меня вечером матч по гандболу, а потом ещё награждение, интервью, – ворчал Антон Костин, – я что – железный, с одной съемки на другую. И вообще, пусть едет Николаев, он «специалист» в этой области, ему давно пора вручить значок «Юный друг милиции».

– Симонова с ним не поедет, – не унимался Славик и, понизив голос, проговорил, – ты же знаешь, что они не разговаривают.

– Да мне наплевать, разговаривают они или нет! Работа есть работа. – Антон отвернулся от стенда и увидел Виктора.

– Ты прав, коллега, – усмехнулся тот, – на убийство поеду я.

Все переглянулись и молча посмотрели в сторону коридора, по которому кто-то шел, активно стуча каблуками.

– Убитую Валентину Гавриловну Верес скорее всего уже отвезли в морг, – деловито известила всех Юля, войдя в редакторскую, – так что труп снимать мы вряд ли будем.

– Тогда выезд отменяется? – с облегчением спросил Дьяков.

– Нет, – твердо ответила Симонова, – снимем место преступления и возьмем интервью у следователя. Так что, Николаев, выезжаем через десять минут.

Славик улыбнулся и дружески похлопал по плечу коллегу:

– Я за вас рад!

– Господа хорошие, – в редакторскую «влетел» режиссер Димка Матвиевский. Он хитро посмотрел на Симонову и Николаева, – вы там не затягивайте особо, снимите по-быстрому. Ваш материал поставили в сегодняшний эфир, а мне его ещё смонтировать надо.

– Димон, ты зря не суетись. Сделаем, всё, как надо, – Виктор подмигнул товарищу и продолжил. – Будет море крови, слезливых интервью свидетелей, а, главное, место происшествия, снятое с нескольких ракурсов! – общее внимание коллег к ироничному рассказу оператора, прибавило ему уверенности.

– В ходе осмотра следователь составит общее представление о произошедшем жестоком убийстве известной дамы, выяснит, какие следы могли остаться на месте преступления, на орудии убийства и на теле погибшей несчастной жертвы, установит количество преступников и все это расскажет нам в интервью! А мы представим нашим телезрителям холодящий душу репортаж уже сегодня вечером!

– Круто, – с некоторой долей зависти проговорил Славик Дьяков, а Лосова сделала несколько хлопков ладонями.

– Насобачился, – произнесла она и засмеялась.

Двухэтажный особняк Валентины Верес находился в престижном районе города, который в народе с иронией называли «Долина нищих». На улице Акварельной стояло несколько служебных машин. Как только студийная «Газель» остановилась, Николаев по-молодецки выпрыгнул на асфальтированную дорожку и, прежде чем достать камеру и штатив, подал руку корреспондентке. Юля аккуратно заглянула за ворота и увидела черный «Фольксваген-Пассат», около которого вертелись оперативники. Во дворе на цветной плитке от хозяйки дома остался лишь нарисованный контур и засохшие коричневые пятна крови. Журналистка лично знала Валентину Верес, владелицу солидной компании «Строй-комфорт», которую основал её муж ещё в начале девяностых. Диапазон выполняемых услуг и предлагаемых товаров за эти годы настолько вырос, что Валентина Гавриловна открыла самый крупный в городе ночной клуб и несколько ресторанов. Юле не раз приходилось снимать и строительные объекты этой компании, и заводы по производству стройматериалов. Она видела Верес всегда веселой, энергичной, в гуще событий. И такой конец…

– А когда её убили? – спросила она Виталия, проходившего мимо.

– Пока неизвестно. Домработница обнаружила тело сегодня утром, когда вошла во двор, – ответил тот, – и позвонила в милицию.

– Я пошёл работать, – Николаев взвалил камеру на плечо.

– Давай, – кивнула ему Юля, разглядывая двор и фасад дома.

Она уже нашла место, где будет делать «стендап», когда услышала рядом уже знакомый голос.

– Кто такие? – важно спросил майор в тот момент, когда Виктор присел на корточки, снимая силуэт убитой женщины.

– Канал «Телеком», – спокойно ответила Симонова, стараясь не обращать внимания на невежливого мужика, который её даже не узнал.

– А у вас разрешение есть фотографировать? – не унимался тот, начальственно преградив путь.

– Видите ли, – Юля подошла впритык к неприятному типу, которого она сразу же вспомнила по утренней встрече, – Сабир Мансурович, мы – представители средств массовой информации, и снимать происшествия, которые происходят в городе и области – наша обязанность. А еще, у нас аккредитация через пресс-службу Управления внутренних дел. Если же вы принципиально против съемки, то нам придется связаться с вышестоящим начальством и решить этот вопрос на более высоком уровне.

Все это она произнесла на одном дыхании и с усмешкой подумала про себя, что Лосова и про неё бы сейчас сказала свой лестный отзыв:

– Насобачилась.

От такой уверенной речи незнакомки, Гусейнов опешил. Он тупо смотрел на журналистку несколько секунд, что-то соображая, потом выдавил из себя:

– А вас как звать?

– Юлия Сергеевна Симонова, – раздалось за спиной, и корреспондентка облегченно вздохнула, увидев Колесникова. Он шел из дома размашистой походкой с папкой в руке.

– А вы, Сабир Мансурович, должны знать наших известных журналистов, – продолжил он, – в прошлом году Юлия Сергеевна была отмечена почетной грамотой Управления внутренних дел за профессиональное освещение нашей работы и криминальной обстановки в городе.

Юля тут же покраснела, вспомнив торжественное заседание в УВД, её вялые ноги, когда она поднималась на сцену, где ей вручили диплом и коробку с чайным сервизом. На букет у нее рук не хватило, поэтому его нес рядом молоденький лейтенант, который вскоре сообразил забрать у нее коробку и отдать девушке цветы.

– А можно зайти в дом? – осторожно спросила она у Вениамина.

– Думаю, что теперь можно. Наши криминалисты там уже закончили, – он улыбнулся и крикнул в сторону, – Виталий, проводи съемочную группу внутрь. Пусть ребята поработают. А я, – он опять повернулся к Юлии, – еду в контору. Тут вроде все осмотрели.

– Вениамин Сергеевич, а можно получить ваши комментарии по поводу убийства? – она стала быстро доставать микрофон из кофра.

– Пусть вам Сабир Мансурович расскажет, – улыбнулся Колесников и, глянув на часы, сказал, – мне, действительно, пора.

Гусейнов стал важно откашливаться, но Юля лениво махнула рукой:

– С вами мы побеседуем чуть позже, а пока тут осмотримся, – она подмигнула Николаеву.

Майор растерянно развел руки, а Виктор шепнул журналистке на ухо:

– Твоя маленькая месть за грубость, да? – и засмеялся.

– Он меня ещё плохо знает, – с усмешкой сказала Юля, когда они отошли от Гусейнова.

– Это точно! – подтвердил оператор.

Съемочная группа уверенно направилась в дом. Просторный салон был обставлен дорогой мебелью в стиле ампир. В глубине комнаты располагался настоящий камин с каменным порталом и металлическим кованым ограждением. На дубовом паркете рядом с креслом лежал журнал. Оглянувшись по сторонам, Юля незаметно сдвинула кресло и присела, разглядывая пол.

– Нашла что-нибудь? – не отрываясь от камеры, тихо спросил Виктор.

– Его сдвигали, – в тон ему ответила журналистка.

– Ну это понятно, – пожал плечами оператор, – эксперты поработали.

– Тогда зачем поставили на место?

Николаев подошел ближе и тоже присмотрелся:

– А почему ты так решила?

– Вот, видишь, ровный квадрат пыли, но он не соответствует ножкам кресла. Подняли, посмотрели, ничего не нашли и поставили назад.

– Может быть и так, – неуверенно согласился мужчина. Симонова еще раз окинула взглядом комнату и подошла к камину.

– Его недавно зажигали.

– Март месяц на дворе, – ухмыльнулся Виктор, – хозяйка захотела погреться у камина.

– Да, хотела согреться и поужинать, – Юля кивнула в сторону сервированного стола с наполненными блюдами и добавила, – но не успела…

– Ладно, я тут уже всё снял, пошли брать интервью у майора, – усмехнулся Николаев, – не то опять корреспондентка превратится в сыщика.

Во дворе стоял офицер, почесывая затылок, а парочка оперативников ходила вдоль забора.

– Сабир Мансурович, ваша группа нашла какие-либо улики, которые прольют свет на личность убийцы? – Юля протянула микрофон к лицу Гусейнова.

Он приосанился, поправил рубашку и, от волнения схватившись за микрофон, ответил:

– Найдено несколько вещдоков, но пока мы не можем разглашать эту информацию. Ясно одно, – он кашлянул и продолжил, – преступление совершено в ночь с воскресенья на понедельник. В доме из прислуги никого не было. Соседи тоже ничего не слышали – ни криков, ни призывов о помощи. Допускаем, что в дом гражданки Верес убийца пробрался раньше неё, потому что домработница сказала, что, она приготовила ужин и ушла, закрыв за собой ворота. А наши сотрудники установили, что кроме её отпечатков, на ручке и панелях ворот других не обнаружено.

– А если преступник был в перчатках? – задала резонный вопрос журналистка.

– Тоже исключено, сработала бы сигнализация.

– А где, по вашему мнению, было совершено нападение на Валентину Гавриловну, во дворе или в доме?

– Возможно в доме, но жертва попыталась выбежать во двор, и там её настиг смертельный удар по голове.

– Чем?

– Предполагаем, что металлическим предметом.

– Значит, орудия убийства на месте не нашли?

– Как я уже пояснил ранее, – майор опять кашлянул, – такую информацию мы не даем в интересах следствия.

– А когда будут известны результаты вскрытия? – не унималась Юля.

– Результаты вскрытия будут известны в ближайшее время.

Симонова вежливо поблагодарила сотрудника уголовного розыска и стала сматывать шнур микрофона. Вдруг ее взгляд упал на металлические ворота внутри двора.

– Это гараж?

– Да, но, как видите, хозяйка свою машину в него не поставила, – майор кивнул на стоящий рядом «Фольксваген».

– А можно посмотреть, что в гараже?

– Да нет там ничего, кроме запасной резины.

– Покрышки от её «Фольксвагена»? – журналистка с интересом посмотрела на Гусейнова.

– Наверно, – как-то неуверенно проговорил тот и сам направился к полуоткрытым дверям. Юля последовала за ним. Бетонный пол был «разрисован» отпечатками протекторов. Симонова осмотрела гараж и улыбнулась:

– А где мотоцикл?

– Какой мотоцикл? – сразу напрягся офицер.

– Вон резина, явно не автомобильная, а вон и отпечатки колес, – победно произнесла она.

– Боровичков! – командным голосом позвал Гусейнов подчиненного.

– Слушаю, товарищ майор!

– Здесь был мотоцикл?

– Да, – Боровичков махнул рукой, – у этого, как его, – парень замялся, – сожителя жертвы есть мотоцикл.

– Какой марки? – тут же поинтересовалась журналистка.

– А это мы выясним на допросе у хозяина, – майор заглянул в свои записи, – Антипа Панкратова. Это гражданский муж погибшей, – пояснил он.

– И где же этот Антип? – Юля достала блокнот и ручку.

– Он только что задержан.

По дороге на студию Юля листала свои пометки в блокноте, потом многозначительно посмотрела на оператора и тихо проговорила:

– Мою подругу Ольгу Шарову помнишь?

– Которая нас в гости приглашала?

– Да.

– Что с ней случилось? – Виктор внимательно посмотрел на коллегу.

– В её машину врезался мотоциклист.

– Цела?

– Осколками от стекла поцарапалась, а на лбу – живописный синяк.

– Я про машину, – усмехнулся Николаев, – она же нам хвалилась ей недавно, – он задумался, – в ноябре. Классная тачка. «Фольксваген-Пассат», кажется…

– Оля уверена, что этот мотоциклист следил за ней и врезался в нее неслучайно, – Юля покачала головой.

– И ты теперь будешь искать этого лихача, да? – усмехнулся Виктор.

– Буду. Друзьям надо помогать, – обреченно произнесла она, – а у тебя как со временем?

– Ты поэтому со мной помирилась, да? Какой-никакой, а подручный тебе нужен, – с обидой в голосе сказал оператор.

– Честно? – Юля посмотрела прямо в глаза мужчине. – И из-за этого – тоже.

– Спасибо за честность, – он опустил голову, будто рассматривая свои ботинки, – только сначала скажи, за что ты на меня обиделась и не разговаривала почти четыре месяца?

– Я уже забыла, – хитро улыбнулась журналистка.

– Юлия, – он шутливо погрозил ей пальцем, – если хочешь, чтобы у тебя был «Ватсон», давай, будь честной до конца.

Поднимаясь по ступенькам на студию, Симонова оглянулась на оператора и подмигнула:

– Я быстро текст напишу, отдам Димону на монтаж, а потом отвечу на твой непростой вопрос.

– Ладно, я четыре месяца терпел. Подожду часок, так и быть, – засмеялся он.

Когда Юля повесила на плечики пальто и удобно уселась в кресло ближайшей кофейни, официантка уже записывала заказ у их столика под диктовку Николаева.

– Я заказал грибной жульен и твои любимые эклеры, – с иронией доложил он, ожидая похвалы.

– Помнишь мои гастрономические пристрастия, – она улыбнулась и добавила с самым серьезным видом, – моя обида на тебя заключалась в пустяке. Так могут подумать многие. Но для меня самое важное в отношении любящих людей является честность и доверие. Без этого никак нельзя.

Виктор, не ожидая такого резкого перехода в разговоре, напрягся. Между бровей пролегла глубокая морщина.

– И в чем ты считаешь меня нечестным? – шепотом проговорил он, не сводя глаз с собеседницы.

Юля рассказала, как, возвращаясь поздно вечером с эфира, увидела Николаева, идущего под руку со своей женой.

– Вы мило улыбались друг другу, – закончила она с обидой в голосе.

Мужчина молчал.

– Я бы не удивилась этой сцене нисколько, если бы ты не повторял мне постоянно, что фактически у тебя нет семьи, что с женой вы – чужие люди, что любишь только меня, – последние слова она проговорила тихо, уставившись в тарелку с пирожными.

– Да, я помню этот вечер отлично, – спокойно ответил Виктор, – я взял отгул, Ирка – тоже. Мы ходили подавать заявление на развод. Просидели полдня в суде. Знаешь, какая там бумажная волокита? Уже стемнело, когда мы – уставшие и голодные, наконец, покинули это здание правосудия. Я предложил зайти в ресторан, все равно дома ничего не было, – печально усмехнулся он.

– А дочка? – спросила Юля.

– Она уехала на каникулы к бабушке, поэтому мы не торопились. Спокойно поели, выпили, и нас немного «развезло». Ирка стала вспоминать, как мы познакомились, нашу скромную свадьбу, – он усмехнулся, – у нас даже обручальных колец не было, представляешь?

– А куда так спешили, что даже кольца не купили?

– Ирка залетела, – Виктор покачал головой и поправил, – забеременела.

– И там, в ресторане, вы решили попробовать реанимировать свою семейную жизнь? – с волнением спросила Симонова.

– Нечего нам реанимировать, понимаешь? Просто, я чувствую себя виноватым перед ними. А то, что шли и улыбались, я в этом не вижу ни предательства перед тобой, ни криминала. Думаю, если бы не командировка по району на несколько дней, мы сразу бы выяснили с тобой этот момент, вот и все.

– Мне тоже хотелось поразмышлять над своими действиями и поступками, – серьезно произнесла Юля, – думала, что, может для тебя и твоей жены еще не все потеряно, вот и взяла паузу. Она нам была нужна.

– Кому? Нам? – Николаев усмехнулся. – У меня вон, седые волосы появились от твоей паузы.

Она уже готова была протянуть руку и погладить мужчину, как маленького мальчика по голове, но в сумке затрещал телефон.

– Симонова, у меня сейчас в офисе будут Ольшанские, – Ольга говорила быстро, – если хочешь к ним присмотреться, приходи.

– Я буду, – пообещала Юля и, посмотрев на Николаева, усмехнулась, – нас зовет сыскное дело. Как тебе прогуляться до нотариальной конторы Шаровой?

– Нет, сейчас я не могу. У меня скоро встреча, – он улыбнулся и добавил, – деловая. Я подойду к офису твоей подруги, как только освобожусь. Хорошо?

– Хорошо, – слегка разочарованно ответила журналистка.

Первый раз Юля вела расследование без Осипова. Она понимала, что ей катастрофически не хватает профессиональных советов Андрея, его опытного взгляда на ситуацию. Главное, с чего начать? Колесников прав, нападать на нотариуса клиентам глупо. Если только напугать? Но все они, по рассказам самой Шаровой, люди адекватные, и понимают, что Ольга Михайловна действует в рамках закона, и пугать её бессмысленно. Но человек на мотоцикле, тем не менее, существует, а Шарова манией преследования никогда не страдала.

«И все-таки, – решила Юля, – сейчас надо присмотреться к этим людям. Как представиться им? Коллегой Ольги? Секретаршей? Журналисткой, пишущей статью о нотариате?» Она вошла в длинный коридор конторы и заняла свободное место. Симонова знала, что здесь работало три нотариуса, поэтому, она села на стул у двери с табличкой «Государственный нотариус Шарова Ольга Михайловна» и задумалась.

– А вам на какое время назначено? – рядом стояла стройная молодая женщина, нервно постукивая каблуком сапога.

– Я, – Юля растерялась, – я только спросить. Мне посоветовали Шарову, как опытного нотариуса.

– Мой сводный брат тоже выбрал ее по рекомендации знакомых, – девушка села рядом и поправила палантин, плотно облегающий ее голову. Она сняла солнцезащитные очки и подмигнула Юле, – сильно заметно, что я отекла?

– Нет, – разглядывая лицо незнакомки, проговорила журналистка, – а что, проблемы с почками?

– Да какой там, – собеседница тихо засмеялась, – вчера один мужчина устроил мне экскурсию по ночным клубам, – она махнула рукой, – пили всю ночь. Я даже назначенную встречу у нотариуса проспала. Полчаса назад из гостиницы выскочила, поймала такси и сюда.

– Кира Анатольевна, – из двери кабинета выглянула помощница Шаровой, – а мы вас ждем.