ШАР

Предисловие

Описываемые события произошли после большого кризиса в Балтиморе почти двести лет назад, когда мир был поставлен на самую грань. Рухнувшие экономические основы развития современного общества, повлекли ряд социальных потрясений и привели к тупику в развитии ряда отраслей промышленности и общественных институтов.

Любые совпадения имён и фамилий почти всех героев носят случайный характер или перенесены из прошлого. Это сделано с целью предотвратить эскалацию конфликтов, вызванных гражданским противостоянием на территории целого ряда стран.

В книге не даётся оценка действий участников событий, т.к. автор занимался исключительно реконструкцией «детонатора», послужившему спусковым крючком к началу кровопролитных столкновений.

Проект «Виртуал» до сих пор засекречен в официальных источниках на всех планетах коалиции, но в открытом доступе можно получить подробную информацию от специалистов, хотя она остаётся спорной и не может быть проверена.

Технология «русский танкист» (условное название) до сих пор вызывает массу споров среди специалистов. К сожалению, никаких сведений по этим разработкам и данных о создателе технологии нет.

Генерал Ковров единственная реальная историческая личность, не вызывающая сомнений. После гражданской войны возглавлял министерство обороны. Из-за непримиримых позиций различных гражданских групп до сих пор не упоминается в учебниках по новейшей истории. После прекращения трудовой деятельности генерал Ковров исчез при невыясненных обстоятельствах. Существует несколько версий, в том числе месть ультрарадикальных группировок.

Шар был вывезен с планеты, что подтверждают опрошенные сотрудники Байконура. В настоящее время местонахождение неизвестно. Также, до сих пор нет данных о судьбе первого межгалактического корабля, стартовавшего за сутки до начала гражданской войны Земле.

кандидат исторических наук, литературный критик

Александр Перемогин.

Наследство

Утро. Осень. По центральной дороге небольшого райцентра едет старенькая иномарка, за рулем которой сидит молодой рослый темноволосый парень лет двадцати. Машина обруливает небольшие колдобины, разбрызгивает редкие лужи, наконец, сворачивает на грунтовую дорогу и останавливается у калитки, старого деревянного особнячка. Молодой парень выходит из машины, оглядывается по сторонам улицы, проходит через калитку во двор и открывает дверь в дом.

– Дед, ты дома? – спрашивает парень, закрывая за собой дверь.

– Дома, дома. Заходи на кухню.

В небольшой кухонке, рядом с печкой на табуретке сгорбился старик, в поношенном свитере и вышарканных тапочках. Большое количество морщин и выцветшие глаза деда, выдают самый преклонный возраст, когда человек больше думает о смерти, чем о жизни.

– Здорово, дед, – улыбнулся вошедший.

– Здорово, Мишка. Проходи, садись.

– Дед, я долго не могу. У меня после обеда встреча, – продолжая стоять, сообщил Михаил.

– Никто долго не может. Ты внучек проходи, я тебя долго не задержу, – прокряхтел дед.

– Опять в свой театр торопишься? – спросил, присевшего за усеянный крошками стол внука.

– Нет, у меня встреча с клиентом на мероприятие.

– В кого ты пошёл, Мишаня? Дурацкая у тебя работа.

– Чего в ней дурацкого, дед?

– Как чего? Зарабатываешь копейки, прыгаешь по щелчку. Зачем пять лет учился?

– Я не прыгаю. Я режиссёр.

– Как же не прыгаешь? – дед вытер губы. – Бегаешь который год с клоунами своими по столовкам и кабакам на потеху пьяни буржуйской. Какая же это работа?

– Дед, ты меня позвал лекции почитать? Поздно. Надо было до театрального меня воспитывать.

– То-то и оно, что поздно. Мать звонила, что неделями не звонишь, не заходишь. Я на тебя в городе квартиру оформил, чтобы ты семью завёл, а ты просто от родителей сбежал.

– Дед, я же к тебе со всей душой. И за хату я тебе благодарен по гроб жизни, сам бы никогда не купил, с моими доходами. Времени у меня мало. Целый день прокрутишься, а к родам через весь город ехать. А мероприятия почти все на выходных. Поэтому не получается. До тебя еле вырвался.

– Мне тебя, Мишаня, учить поздно. Мне скоро под землю. Слова твои правильные, говоришь красиво, только смотри, чтобы жизнь не пролетела в суете никчёмной, чтоб потом не жалеть.

– Деда, давай закроем эту тему. Ты сказал, что у тебя ко мне дело.

– Есть дело, – дед помолчал. – Есть дело. Только ты не подумай, что я рехнулся. Мне, конечно, на том свете давно прогулы ставят, ещё, как бабка моя померла. Но пока соображаю, что к чему. А в последнее время что-то совсем себя плохо чувствовать стал. Поэтому тебя и позвал.

– Ты что помирать собрался? Брось, ты ещё меня переживёшь.

– Чушь не мели. Тебе, Мишка, ещё срок тянуть, а мне уже за девяносто. Пора бы. Слушай, что скажу. А то устану. Я теперь быстро устаю. Чай будешь?

– Не спасибо, у меня минералка в машине.

– Как хочешь, – дед снова помолчал, собираясь с мыслями. – В общем, хочу я отдать тебе одну вещь. Странная вещь. Никто не знает, что она у меня есть, даже жена не знала. Под столом в ящике, достань.

Мишка нагнулся под стол и вытащил оттуда старый ящик, накрытый каким-то тряпьём. Внутри оказался абсолютно правильной формы и идеальной поверхности тёмный непрозрачный шар.

– Что это?

– На стол положи.

Мишаня потянулся к шару, но отдёрнул руку.

– Он тёплый.

– Не бойся, он всегда тёплый.

Мишка осторожно поставил шар на стол, удержал, чтобы не скатился, обернулся на деда.

– Эту штуку нашёл мой дед, ещё до революции. Он тогда в шахте работал, уголёк добывал. Вынес его в мешке и никому не показал. Решил, что это очень ценная штука, хотел продать подороже. Но боялся, что с ценой пролетит или, отберут, когда узнают. Межевался долго, что с ним делать, а потом первая мировая началась, потом гражданская. Не до шара стало, лежал он себе в сарае и никого не трогал. Когда отец мой, твой прадед на войну с немцем ушёл, это уже во вторую мировую было. Я с мамкой к деду в деревню перебрался. В городе совсем со жратвой плохо было. А колхозе, как никак, перебивались: рыбалка ещё, скотина своя. Мне тогда четырнадцать было, хозяйство тащил всё и в колхозе как взрослый работал. Молодой был, здоровый, как ты, – дед улыбнулся, вспоминая что-то из своего прошлого и надолго замолчал.

Мишка подождал, глядя как дед перебирает сухими губами, кашлянул.

– Ах да. Так вот. Отец мой не вернулся, мать померла с горя, да и надорвалась она. Фашист он из всей страны жилы вытянул. Мы с дедом вдвоём остались. Я как-то задумал сарай починить, стал хлам оттуда доставать и нашёл эту штуку. К деду пристал, а он сам ничего толком не знает. Сказал, что теперь он ему не нужен, что мне решать, что с этой штукой делать. Я хотел сначала его в органы отнести, да дед отговорил. Потом я и сам не хотел, боялся. Вдруг придумают, что. А выкинуть этот шар мне жалко было. Так я его обратно в сарай и принёс, но всегда про него помнил. А потом, когда свой «Москвич» купил, не знаю, что меня бахнуло, даже не помню, как это было, но к шару я два провода с аккумулятора прицепил. Представляешь, зарядился мгновенно. С тех пор я его пользовал. Но так никому и не сказал. Не знаю почему. Надо было советской власти отдать. Что с ним делать тоже не знаю, теперь это твоё наследство.

– Дед, я не механик и не электрик. Куда я его подцеплять буду?

– Не знаю, Мишаня. Решать тебе. Я на своей колымаге давно не езжу. Ты бы, кстати, продал бы её. Хоть на металлолом.

– Возиться с ней больше. Проще задаром отдать.

– Дело твоё. А шар забирай. Помру того гляди, вдруг кто найдёт.

– Может его в научный институт отвезти? Штука странная, надо в интернете порыться, поискать. Может это кристалл древний? А может он кучу денег стоит. Так тогда сам кино снимать начну, и спонсоров искать не надо.

– Понесло, понесло. Кино он снимать будет, скоро последние штаны снимешь с твоей зарплатой.

– Опять началось!

– Всё. Устал я. Пойду, лягу, – дед встал. – Сиди. Я сам. А про шар этот сразу никому не болтай. Подумай. Может, и вправду денег заработаешь. И к матери заедь.

________

Полдень. Город. Машина Михаила останавливается у подъезда типовой пятиэтажки. Михаил выходит из машины, достает ящик, в это время начинает звонить телефон. Михаил одной рукой удерживает ящик, другой достаёт телефон, ногой закрывает дверцу машины, у него не получается.

– Слушаю! – Михаил ставит ящик, открывает дверцу машины, захлопывает, одновременно говорит по телефону и достаёт брелок с ключами. – Я же предупредил, что меня сегодня не будет. Пётр Иванович, я вам вчера говорил. Какой бардак? Там всё готово. К пяти подъеду. Если получиться раньше.

Всё это время Мишаня пытался поднять ящик, но не получалось.

– Чтоб тебя, козлина, – выругался Михаил, убирая в карман телефон, поднял ящик и зашёл в подъезд.

В однокомнатной квартире, отдающей настоящей холостяцкой берлогой, с разбросанными носками, банками из-под пива по углам и паутиной на потолке, Мишаня оставил ящик под столом с компьютером своей комнаты и снова взялся за телефон.

– Маша, привет. Я знаю, он мне звонил. Неужели без меня решить не могли? Я же предупредил, что меня сегодня не будет. Этот козлина грозит меня уволить. Если освещение полетело, пусть ремонтируют. Знаешь, сколько за аренду заломят? Нам эти съёмки не окупятся. Хорошо. Хорошо. Не надо, я в интернете адрес посмотрю.

Мишаня положил телефон на стол, включил компьютер и пошёл на кухню ставить чайник. Через несколько минут уселся за стол с большой чашкой чая, но монитор оставался чёрным.

– Не понял, ты работаешь? – Михаил прислушался. Процессорный блок мирно гудел, но экран оставался непроницаемым. Михаил попробовал перезагрузить компьютер и ждал, отхлёбывая из кружки. Эффекта не было. – Что за день такой, непруха.

– Маша, это я. Сбрось адрес эсэмэской. У меня компьютер накрылся, кажись. Спасибо. Уже выезжаю, – Мишаня поставил на стол чашку и посмотрел на время, снова набрал вызов. – Гена, привет ты дома? Да с компом что-то, включаю, а экран чёрный. Перезагружал. Давай выручай.

Мишаня положил телефон и полез под стол, начал отцеплять провода, когда всё отсоединил, сгрёб в охапку, вышел на лестничную клетку и нажал звонок в соседнюю квартиру. Дверь открыл худощавый высоченный парень в больших очках с приличного вида непричёсанностью.

– Здоров, сосед. Заходи, ко мне в комнату заноси сразу, – парень отошёл в сторону.

Мишаня занёс свою ношу в комнату, в которой на полу, на подоконнике, в углу размещались различные компьютеры, мониторы и запчасти от разной оргтехники.

– Гена, куда?

– Да прямо здесь ставь, потом разберусь, – Гена вдруг мелко засмеялся. – Зачем от монитора провод притащил?

– Фиг с ним, потом заберу. Извини, некогда. Начальство сегодня не в духе. Вечером забегу?

– Давай завтра? Мне сегодня перегруз. Завтра после обеда всё сделаю.

– Ладно, давай завтра вечером забегу. Тариф стандартный по-соседски?

– Денег опять нет? Если что-то простое, то без проблем, а покупать детали сам будешь.

– Надеюсь, всё обойдётся. Побежал. Кстати, а где твоя псина, что-то не лает?

– У жены сегодня выходной, она с ним гулять пошла.

– Понятно, Катьке привет, тебе пока, – Мишаня уже стоял в дверях.

________

Михаил идёт по коридору офисного здания. Кивает некоторым встречным, кое с кем здоровается за руку, отвечает на дежурные вопросы, останавливается у одной из дверей, вздыхает и входит в небольшой офис с тремя столами, за одним из которых сидит высокая стройная девушка.

– Миша, привет, – Маша, сияя улыбкой, выходит из-за стола, поправляя жгуче чёрные волосы, с нескрываемым удовольствием демонстрируя свои длинные красивые ноги, из-под короткой юбки, подходит к Михаилу и целует его в щёку. – Ну что ты такой смурной? Привёз?

– Мне куда его запихивать? Газель заказали, будет через час. Макс встретит, – недовольно пробурчал Мишка. – Чего сияешь? Деньги потеряем, опять на нас свесит.

– Чай поставить? Как съездил? Что интересного дед рассказал?

– Чай буду,– Мишка подошёл к столу. – А где моя кружка?

– У меня. Ты её на моём столе вчера забыл. Шеф сказал, что надо оптимизировать расходы. Считает, что тебе стол не нужен, всё равно ты всё время в бегах.

Мишка сел за стол и открыл ящик, бездумно посмотрел в его пустоту и закрыл.

– Он заходил?

– Заходил. Злой, как обычно, – Маша поставила на стол чай, села на краешек. – Что-то давно ты меня к себе не приглашал, может, снимем напряжение, а то ты тоже злой последнее время?

– Давно это неделя назад? Ты с очередным разбежалась?

– Мишаня, настоящих мужиков нет. Никто замуж не зовёт.

– А ты и не собираешься.

– Неправда. Это я за тебя не собираюсь. Ты удобный, надёжный, даже правильный, но с твоим характером ты в своей однёшке помрёшь. Хоть за неё деду спасибо, а то с родителями бы мыкался.

– А тебе хоромы царские нужны?

– Нет, Мишаня, но детей надо рожать, семью строить. А с тобой это не выйдет. Поэтому секс по дружбе, и никаких обязательств. Да, Пётр Иванович, просил тебя зайти. Допивай чай.

– Так всё хорошо началось, и тут Пётр Иванович. Завтра постараюсь быть свободен после обеда.

– Наберёшь, если что.

– Так не пойдёт. Если что не катит, если договорились.

– А мы не договорились, а ты только постараешься, поэтому если что, – Маша улыбнулась. – Работы ещё много, допивай чай и дуй к нашему козлине.

________

В большом кабинете шефа Мишка сидел на самом краешке т-образного стола, как можно дальше от Петра Иванович, грузная фигура которого, казалось, перекрывает весь широкий край окончания буквы т.

– Ты думаешь так легко мне эти контракты добывать? Когда я, такой как ты был, уже в областном театре на ставку режиссёра сидел, – Пётр Иванович помакнул лоб платком, недовольно глянул на Мишку. – Привёз оборудование?

– Скоро подъедет, Макс встречает.

– Хорошо. Смотрите мне, чтобы всё прошло без происшествий. Это же надо, рекламу магазина снять нормально не могут. Я в своё время такие постановки ставил, а вы сейчас, что на уме?

– Пётр Иванович, с моей стороны там всё было сделано. И сценарий я поправил, и все детали обговорили. Там снимай, да снимай, потом смонтируем. Кто знал, что освещение полетит?

– Кто знал? Ты должен был знать! Сегодня съёмка, а он сбежал.

– Съёмка после шести. Я обещал быть к шести на месте, а бегаю как администратор.

– Не администратор, а разнорабочий. Бегаешь и будешь бегать. Режиссёр он. Какой ты режиссёр?

Ничего не умеете. Всё, иди. После съёмок позвонишь, но не позже девяти.

________

Поздний вечер. Машина Михаила останавливается у подъезда его дома. Михаил открывает дверь, немного заплетающимся языком обращается в машину.

– Маша, выходи, приехали.

– Минуточку, минуточку, у меня дверь не открывается, – Маша начинает хихикать. – Всё, ик, остаюсь здесь ночевать, ик.

– Мария, нет проблем, – Михаил шатающейся походкой обходит машину и открывает пассажирскую дверцу. – Прошу вас.

Они вдвоём проходят в подъезд и поднимаются в квартиру, время от времени запинаясь и натыкаясь на стены. Маша, держится за руку Мишки, икает и хихикает, что-то бормоча под нос. Мишка не сразу попадает ключом в дверь, у соседей начинает лаять собака.

– Это у Генки Копм проснулся, – сообщает Миша, махнув в сторону соседской двери.

– Кто проснулся?

– Комп. Это собаку так зовут у соседа, – Михаил открыл дверь. – Заходим.

Пока Мишка возился на кухне, Маша сползла по косяку в прихожей, пытаясь снять туфли. Мишка застал её сидящей на полу в одной туфле.

– Да, Машка, ты пьяная, – Михаил склонился к её ноге и стал стаскивать туфлю.

– Есть такое, – опять захихикала Машка. – Завтра в школу не пойду.

– Завтра до обеда можно отсыпаться, – Мишка стащил туфлю и едва не упал, но спасла стена. – Заносит ёлы. Чай будешь?

– Чай? – Маша подумала, и отрицательно мотнула головой. – Нет, есть выпить?

– Нету.

– Как нету, а где пакет?

– Блин, в машине остался. Вставай, я сейчас схожу, – Мишка протянул Маше руку и с трудом поднял её. – Располагайся, я сейчас.

Когда Мишка вернулся, Маша мирно спала на его кровати, закутавшись в полотенце, с которым, видимо, намеревалась сходить в душ. Мишка постоял над ней с пакетом и ушёл на кухню, где вытащил из пакета бутылку коньяка, бутылку вина, минералку и кучу закуски в вакуумных пакетах. Потом прибрал всё в холодильник, но передумал, достал коньяк, налил себе полстакана и залпом осушил. Окинул мутным взглядом кухонный бардак и поплёлся спать. Долго раздевал Машку, которая разговаривала во сне, выдавая недовольные реплики, укрыл её и завалился рядом.

________

Утро. Квартира Мишки. Мишка просыпается, потягивается, рядом заворочалась Машка.

– Блин, Мишаня, мы у тебя что ли?

– У меня, ты не помнишь ничего?

– Слабо. Что шеф сказал вчера?

– Сказал, что всё прошло отлично, претензий нет. Потом дегустация началась.

– Это я помню, а как раздевалась, не помню.

– Это я тебя раздевал, ты уснула, – Мишка потянулся к Маше.

– Отвали, Мишаня, сил нет никаких, – она стала отталкивать его.

– Ну уж нет, – Мишка одним рывком притянул её к себе.

Полчаса спустя на кухне Маша приводила себя в порядок после душа. Мишка готовил завтрак.

– На меня можешь не рассчитывать, меня воротит от еды.

– Маш, может чуть-чуть?

– Отстань, маньяк, чай сделай, – Машка смотрела на себя в зеркальце и наводила макияж.

– Не злись. Хочешь, чего ни будь покрепче?

– Чего не злись? Все вы одинаковые, – Машка убрала помаду в косметичку.

– Покрепче, говорю, будешь чего?

– Сбрендил? Какое покрепче? Я сегодня весь день буду отлёживаться в ванной.

– Может, останешься? – Мишка поставил перед ней чашку с чаем.

– Мишаня, не начинай. Лучше тачку вызови, – Маша взяла чашку.

– Сейчас, – Мишка пошёл в комнату, нашёл телефон и позвонил, когда он вышел, Маша стояла в дверях. – Ты куда, машина ещё не подъехала?

– Свежим воздухом подышу. Душно у тебя, – Машка поцеловала его в щёку. – Не напивайся сегодня, завтра у шефа планёрка с утра.

Мишка закрыл за ней дверь и огляделся, почёсывая лохматую голову, побрёл на кухню, плеснул себя коньяку, который зажевал колбасой, подошёл к окну и смотрел на Машку, скучающую на лавочке, пока за ней не приехало такси.

– Да, пассажир уже сел, спасибо, – Мишка бросил телефон на стол, собрал на тарелку закуску, взял бутылку с коньяком и пошёл в комнату. Расставив около монитора закуску, он удобно устроился в кресле и вдруг не обнаружил процессорного блока.

– Блин, – громко выругался Мишаня. – Я же его вчера Генке отдал.

В дверь позвонили. Мишка напрягся что-то соображая. Позвонили ещё. Мишка встал, посмотрел на себя в зеркало, пошевелил челюстью.

– А ладно. Пофиг. Иду, – звонок залился нескончаемой мелодией. – Иду же!

На пороге стоял кудрявый блондин Мишкиного возраста в лёгкой куртке с небольшой плоской сумкой через плечо.

– Здорово, Миша. Ты чего такой грустный, перебрал?

– Здоров, Жека, заходи. Кажется, сегодня не вариант.

– Сейчас будет вариант, – Жека, снимая кроссовки, ловко достал из куртки бутылку водки. – Я всё предусмотрел. Сейчас тебя поправим, заодно и поговорим.

– Этот вариант у меня есть, – поморщился Мишка. – Руки мой.

– Куртку куда?

– Брось ко мне в комнату.

Жека прошёл в комнату, снимая на ходу куртку.

– Ого! Миха! – раздался удивлённый голос из комнаты. – Ты что в одного сидишь, с утра?

– Нет, я ещё не успел, – вяло ответил Мишка. – Бери, что там есть и тащи на кухню.

Через некоторое время оба сидели на кухне, возле бутылок и закуски. Жека достал из сумки пачку исписанной бумаги. Мишка тоскливо смотрел на его энтузиазм.

– Миха, это тема, – Жека потряс пачкой. – С этим сценарием мы можем прорваться. Я уверен.

– Начисляй, – Мишка подвинул к нему свой стакан. – Только не много. Может быть, ты просто мне его оставишь почитать? Я на неделе гляну.

– Оставлю, конечно, – Жека наполнял рюмки. – Но сначала все расскажу. Подумаем.

Они чокнулись и намахнули. Мишка морщился, а Жека с довольным видом закусывал и говорил с набитым ртом.

– Ты слышал что-нибудь про город Аркаим? Нет? Исчезнувшая цивилизация. Катастрофа. Я решил, что это отличный вариант, – Жека снова разлил. – Съёмки делать просто. Город раскопанный, никому не нужен. Приезжай, снимай. Студентов на практику возьмём для массовки. Договоримся с местными лесными братьями, у них амуниции буран просто так лежит.

Они снова чокнулись. Жека снова весело закусывал, Мишка снова морщился.

– Ты только подумай, Миха! Главное всё качественно организовать. Я в театральном, если что, с деканом по поводу практики переговорю. Помнишь нашего декана? – Жека сделал серьёзную гримасу и басом заявил. – Коллеги! Ваши слова и ваши образы влияют на миллионы людей. Искусство не должно быть массовым, оно должно идти в массы.

Жека засмеялся, Мишка улыбался, кивая головой.

– Было дело, а помнишь на третьем курсе к нам прислали новую преподшу? – Мишка снова подвинул стопку Жеке. – Чёрненькая такая, забыл, как её звали. Ещё очкарик наш тощий ей глазки строил. Мы всё угорали над ним. Знаешь, где я её видел?

– Где? – Жека подвинул полную стопку к Мишке, и они снова чокнулись.

________

Утро. Квартира Михаила. В комнате звонит телефон. Звонит долго. Из-под одеяла появляется рука Михаила, шарит по полу около телефона, берёт телефон и исчезает под одеялом.

– Алло!

– Нажрался всё-таки, – раздался в трубке голос Маши. – У тебя сороки минут. Если быстро, то успеешь. Слышишь?

– Слышу, – пролепетал Мишка.

– Тогда вставай, – Маша положила трубку.

Из-под одеяла появилась рука, из которой выпал сотовый телефон, и безвольно повисла. В дверь позвонили, одеяло не шевелилось. В дверь снова позвонили длинным звонком. Мишка резко поднялся, стащил с головы одеяло, ошалело соображая. Повернулся и увидел рядом Жеку, спящего прямо в куртке, и отпрянул от неожиданности.

– Твою за речкой!

В дверь снова позвонили. Мишка пошёл открывать. На пороге стоял сосед Генка с процессорным блоком под мышкой.

– Встал?

– Что-то случилось?

– Ты же просил разбудить вчера и комп хотел забрать. Держи, – Генка протянул ему блок. – Только это, ты извини, но пёс твой провод на монитор сгрыз. Ты мне ничего за такой косяк не должен. Лады? Не надо было его приносить, видишь, как получилось. Ну, бывай.

Генка поставил блок у входа и закрыл за собой дверь. Мишка рванул в ванную приводить себя в порядок. После душа принял пару таблеток, запивая их остатками минералки, найденной среди батареи бутылок и грязных тарелок, и пулей вылетел из квартиры, на ходу заканчивая одеваться. Возле машины выронил ключи в лужу, выругался и вытер их платком. С пробками повезло, с полицией тоже. За пять минут до планёрки Мишка ввалился в кабинет.

– Всем привет!

Машка поглядела на него подозрительно. Третий член их маленького офиса, коренастый парень лет тридцати ухмыльнулся.

– Здоров, Михал Алканыч.

– Здорово, Макс, – они пожали друг другу руки.

– Отлично выглядишь. Здоровья ещё навалом. Я так не могу.

– Не повезло, – Мишка весело подмигнул Машке. – Что там с нашей премией?

– Ты знаешь, тут новости не очень, – неуверенно начала Маша.

В это время дверь открылась, и Пётр Иванович, не заходя позвал всех к себе.

В кабинете у шефа, кроме него сидел молодой человек в костюме и галстуке, постукивая пальцами по новенькому смартфону, явно демонстрируя его окружающим. Планёрка прошла в обычно режиме, но шеф был сама любезность. Мишка недоумённо поглядывал на Машу, пытаясь понять, что это нашло на их «козлину», но Маша отводила взгляд. Незнакомый молодой человек сидел молча и безучастно.

– В завершение два объявления. Первое, у нас крупный заказ от нашей птицефабрики и её сети магазинов по всему региону, возможно, придётся поработать и у соседей, т.к. есть бизнес-интерес. Второе, у нас новый сотрудник, Егор Николаевич. Прошу любить и жаловать. К обеду, надеюсь, вы выработаете с ним вместе план работы по птицефабрике, все вводные у него, он вас познакомит после планёрки.

Егор Николаевич любезно всем кивнул и улыбнулся.

– А чем будет заниматься новый сотрудник? – спросил Мишка.

– Планёрка окончена. Все свободны, – не отвечая на вопрос, заявил шеф, а когда все встали на выход, окликнул Мишку. – Михаил, попрошу тебя задержаться.

Мишка сел обратно, потёр глаз и посмотрел на шефа.