Неоконченный портрет

–Нет, док, не совсем. – Макс покачал головой. – Эта встреча была первая, но далеко не последняя. Но да, доктор Райт, я стал несколько одержим ей. Но сейчас, повторюсь, это не имеет никакого значения. Вряд ли можно что-то изменить.

Макс погрузился в себя, при этом его серые глаза наполнились невыразимой печалью. Он уставился в пол, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

Доктор Райт оставался невозмутимым, словно опытный рыбак, который в течение часа пытается выловить особенно крупную и ловкую рыбину.

– Почему же не изменить? Разве вы не можете вернуть ее?

Макс покачал головой.

– Почему? С ней что-то случилось? Она переехала в другой город? Сменила имя? – не унимался доктор Райт, подбирая варианты для ответа как на телевикторине.

Макс вздохнул.

– Она исчезла. В прямом смысле этого слова. Я не знаю, где она.

– Вы везде ее искали?

Макс молча кивнул.

– Ну почему бы вам тогда не переключиться?

– В каком смысле? – Макс раздраженно посмотрел на доктора.

– Ну… – доктор Райт сделал задумчивый взгляд. – Скажем, сходить в клуб, в ресторан, познакомиться там с симпатичной девушкой, заодно, расслабитесь, отвлечетесь.

– Меня это не интересует, – отрезал Макс.

– Вот как… Ладно, предлагаю ненадолго сменить тему разговора. Чтобы получше вас узнать и понять, мне нужна информация о юном Максе Фишере. Расскажите мне о своем детстве, мистер Фишер.

Немного подумав, Макс начал свой рассказ, тщательно отбирая из памяти информацию, которой можно поделиться с излишне любопытным Робертом Райтом. Он родился в этом городе, здесь вырос, закончил школу и колледж, а потом поступил в университет, после окончания которого получил, как ему казалось, вполне престижную работу в одном из крупнейших банков Америки. Его мать, миссис Фишер, работала учительницей в школе, за что ему частенько приходилось терпеть издевательства от некоторых одноклассников, так как они считали его сынком и бестолочью, которому ставили хорошие оценки только из-за его матери. Но Макс всегда прилежно учился. Он верил, что если учиться хорошо, если получать знания, то их потом можно превратить в деньги. Он продолжал так думать и в колледже, хотя уже тогда начал понимать, что не всего можно добиться одними только знаниями и старанием. Его гораздо менее талантливые и усердные однокурсники, чьи родители, однако, занимали высокие должности в этом городе, в итоге получили высокооплачиваемые работы либо на службе или в конторах своих богатых и влиятельных папаш, либо у друзей этих папаш. У Макса не было богатого и влиятельного отца. Его отец держал небольшой цветочный магазинчик, который хоть и приносил стабильный доход, но его хватало разве что на нормальную жизнь без какой-либо роскоши и излишеств. Пока его однокурсники катались на горных лыжах в Альпах, или бороздили просторы африканских саванн, или просто развлекались на пляжах Ибицы, Макс практически каждое лето помогал отцу в магазине, и лишь иногда позволял себе отдохнуть на реке, которая протекала не очень далеко от города. Они со Стивом и еще парочкой старых друзей со школы садились в старый пикап Стива и на пару ночей укатывали на излюбленный берег реки, где можно было поставить палатку, пожарить мясо и овощи на костре, поплавать, выпить пиво и просто хорошо отдохнуть. Хвастаться, конечно, нечем. Такой отдых не сравнить с поездками на сафари или посещением знаменитых европейских музеев. Но было в нем что-то до простоты душевное, теплое. В конце концов, не каждый может позволить себе выехать с друзьями на природу и насладиться жизнью там, вдалеке от городской суеты.

– Вы чувствуете обиду на тех однокурсников, которые стали успешнее вас в карьере?

– Нет, не чувствую, – немного поколебавшись, ответил Макс.

Конечно, это было неправдой. Он знал, что если бы жил в обществе, где правит справедливость, где нет места коррупции, где высокие должности не передаются по наследству от отца к сыну, то он, Макс, возможно, уже был бы первым заместителем мистера Гроссмана, а не Джон Макдилан, чей отец – лучший друг этого самого мистера Гроссмана. Или хотя бы руководителем отдела, в котором работает, но и тут его обогнала его однокурсница, чей отец имеет хорошие отношения с сенатором. И на что в этом мире можно рассчитывать простому парню, вроде него?

Роберт Райт отметил что-то в своем блокноте.

– То есть, мистер Фишер, вы считаете, что в вашем нынешнем положении виновата система, верно?

Макс пожал плечами. Он уже сказал, что думает, и повторяться ему не хотелось. «Какое же все-таки неудобное кресло» – вертелось в голове у Макса. Он поерзал, пытаясь найти такую позу, чтобы затекшая спина перестала ныть, при этом, чуть не пролил на себя кофе из чашки, которую продолжал все это время держать в руках.

– А вы пытались когда-нибудь изменить что-то в своей жизни? Например, подумать о смене работы или места жительства.

Макс покачал головой.

– Значит, вас устраивает ваша жизнь, если вы не желаете в ней ничего менять?

Макс вновь почувствовал, как зачатки гнева дают о себе знать. Чтобы подавить в себе желание сказать что-нибудь грубое в ответ, Макс отпил немного кофе и снова устремил взгляд на рыбок, которые продолжали бесстрастно плавать в этой стеклянной тюрьме, в которую их поместили забавы ради.

– Или вы боитесь? – продолжал напирать доктор Райт. – Боитесь соскочить с накатанной колеи, выйти из зоны относительного комфорта? Ну же, мистер Фишер, будьте честны хотя бы перед самим собой.

Макс вскочил с кресла, при этом кофе в чашке угрожающе заколебалось прямо у ее краев. Он стоял и яростно смотрел на невозмутимо сидящего перед ним доктора Райта, борясь с внутренним порывом взрезать этому…этому… Нужное слово как назло не нашлось, чтобы дать ему подходящую характеристику. Тем временем, Роберт Райт, казалось, абсолютно удовлетворенный промежуточным результатом беседы, немного отпил кофе и, вернув чашку на столик, улыбнулся Максу.

– Вот именно этого я от вас и ждал, мистер Фишер. Наконец-то, вы проснулись, проявили себя, так сказать. Дали своим чувствам и эмоциям вдохнуть запах свободы.

Макс не знал, что ответить. Он продолжал стоять, как вкопанный, но теперь ярость постепенно сменялась чувством неловкости. «И чего это он стоит и смотрит на доктора Райта, как дурак? Уж если поднял зад, надо было завершить дело до конца». Но время упущено, и Максу пришлось вновь занять свое место на неудобном кресле-мешке.

– И все же, мистер Фишер, ответьте мне, почему вы не пытались ничего изменить в своей жизни?

Макс вяло покачал головой.

– Я не знаю. Привык ко всему тому, что вокруг меня происходит.

– А что вокруг вас происходит? Опишите ваш обычный будний день.

«Как будто, это чем-то поможет», – скептически подумал Макс.

Каждый день Макс просыпался по звонку будильника, принимал душ, завтракал. После завтрака надевал свежую рубашку, брюки, завязывал галстук в викторианском стиле – так его еще в школьном возрасте научил отец. Дресскод банка диктовал своим сотрудникам необходимость придерживаться строгого делового стиля, исключая любые фривольности с намеком на повседневность. Даже женщинам обязательным было носить светлую блузу и темные брюки, либо юбку не выше колен. Одевшись, Макс брал портфель с документами (иногда требовалось доделать какие-либо бумажные дела дома) и шел на работу. Банк находился не очень далеко, в шаговой доступности, хотя, в плохую погоду Макс иногда добирался на работу на автобусе. Рабочий процесс обычно продолжался с восьми утра до пяти вечера, и в это время, как правило, ничего интересного не происходило – ничем не примечательная рутина, за которую Макс получал каждый месяц не очень высокую, но приемлемую зарплату. На жизнь, конечно, хватало, и даже иногда удавалось отложить на черный день, но, чтобы пользоваться всеми благами цивилизации, требовалось куда больше денег. Поэтому, наверное, эти блага так ценны, что доступны далеко не каждому. После работы Макс либо сразу шел домой, либо по пути заходил в магазин, чтобы пополнить запасы еды и необходимых в хозяйстве вещей. Иногда, после особенно напряженного рабочего дня, шел прямиком в бар и опрокидывал там пару-тройку стаканов виски с содовой. Об этом, конечно, он благоразумно умолчал. Тем не менее, Макс не прочь был иногда выпить, и порой радовался, что рядом нет кого-то, кто стал бы его останавливать и упрекать. Хотя, много он не пил и редко пьянел, так как хорошо знал свою меру.

– Мистер Фишер, вы часто бывали раньше в том кафе, в котором встретили ту самую девушку?

– Нет, никогда там не был, – ответил Макс.

– Тогда что заставило вас пойти туда именно в тот день?

Макс задумался. Что же его заставило? Он напряг память, чтобы вспомнить некоторые детали из того рокового дня, но, как назло, воспоминания были размыты, как отражение света уличного фонаря в мутной луже.

– Сложно сказать, – начал он неуверенно. – Я помню, что именно в тот день у меня был отгул. Все начиналось, как обычно. Я даже проснулся в привычное для меня время, но без будильника. Помню, по телевизору передавали солнечную погоду. Хм… – вдруг, в голове Макса прояснилось, словно солнце выглянуло из-за туч и заполнило темную комнату ярким светом. – Вспомнил! Я зашел туда случайно. На улице стало холодно, я замерз и решил выпить где-нибудь кофе. Вот тогда мне и попалось на глаза то кафе, «Hot&Strong». Помню, что в качестве бонуса к кофе мне принесли печенье с предсказаниями.

– Что было в этом предсказании? – полюбопытствовал доктор Райт. – Оно было как-то связано с этой девушкой?

– Верно, – после секундной заминки кивнул Макс. – Именно так. Оно заставило меня оглянуться, и я впервые увидел ее.

– Вы думали, что нашли свою любовь?

– Я уверен, – твердым голосом ответил Макс, но осекся… – Точнее, был уверен. Но в тот момент моя уверенность была непоколебима.

– И что случилось дальше? Вы подсели к ней за столик, познакомились с ней?

– Нет, в тот самый момент мне позвонил шеф и срочно вызвал на работу. Нужно было закончить отчет.

– То есть, вы даже не успели познакомиться с ней, взять у нее телефон?

Макс покачал головой.

– Мы встретились в тот же вечер в магазине. Совершенно случайно. Она покупала…ммм…кажется, шоколадку.

– На этот раз вы, конечно, познакомились с ней, верно?

Макс снова покачал головой.

Доктор Райт удивленно приподнял брови и сделал в блокноте какую-то запись.

– Ну-с…давайте подытожим. Правильно ли я вас понял? – оторвавшись от блокнота, обратился он к Максу. – В тот день вы впервые увидели ее в кафе и хотели с ней познакомиться, но звонок от шефа разбил ваши планы. Вечером, когда возвращались с работы, по чудесной случайности вы снова с ней встретились уже в магазине, но и тогда она осталась для вас таинственной незнакомкой. Верно?

Макс кивнул.

– И вы даже не знали, как ее зовут?

– Не имел ни малейшего понятия, – ответил Макс.

– А когда же узнали?

Глава пятая. Ноябрь, 2017 год.

Следующие три дня Макс безрезультатно пытался вновь встретить ее. Теперь каждый обеденный перерыв и в конце рабочего дня он неизменно бежал в то самое кафе, где впервые встретил ее, заказывал кофе и ждал. С каждым дребезжанием колокольчика, висящего над входной дверью и оповещающего официантов о новоприбывшем клиенте, Макс нервно вздрагивал и в надежде вглядывался в лица вошедших, рассчитывая среди них увидеть ее. Но тщетно. Все эти три дня она там не появлялась. Вполне возможно, что она заходила туда, но в другое время. А, может, в тот раз она случайно забежала сюда, чтобы выпить кофе с маффином, и больше не планировала возвращаться в ближайшее время. Возможно, в каком-нибудь другом месте кофе с маффинами ей показались вкуснее, чем здесь, и она никогда больше сюда не придет. От этой мысли Максу становилось совсем грустно, но он старался об этом не думать. Он стал теперь ходить за покупками в тот же магазин, где столкнулся с ней, надеясь на то, что судьба вновь даст ему шанс встретить ее. Но судьба сблизила его лишь с каким-то толстым мужчиной, который нервно доказывал работнице магазина, что банка кофе, которую он хотел купить, не может стоить так дорого. Из-за таких длительных вечерних посиделок в кафе домой Макс возвращался поздно, совершенно разбитый и вымотанный. И вместо привычного просмотра фильма или чтения книги он сразу же принимал душ и ложился спать, в надежде, что завтрашний день окажется результативнее, чем прошедший.

Макс уже отчаялся было ее встретить, как вдруг, на четвертый день мучительного ожидания, идя как обычно с работы в сторону кафе, чтобы опять просидеть там несколько томных часов, он увидел девушку с медово-рыжими волосами, идущую на противоположной стороне улицы. Это была она! Макс понял, что это его последний шанс! Уже точно последний! Но Макс не решался вот так просто догнать ее и…дальше-то что? Просто подбежать сзади, схватить за плечо и выкрикнуть: «Хе-хей, привет! Помнишь, в магазине встретились? Вкусную шоколадку купила?». Глупость какая-то. Для начала нужно просто проследить за ней. Наверняка, она идет домой с работы, и тогда Макс узнает, где она живет, что уже неплохо. Девушка шла довольно быстрым шагом, явно куда-то торопясь. Она была одета в голубые джинсы, белый пуховик, а шею прикрывал обмотанный двойным слоем длинный бирюзовый шарф, который прекрасно сочетался с ее рыжими волосами, пробивавшимися из-под такой же бирюзовой, как шарф, шапки с помпоном на верхушке. Она быстро перебежала дорогу в момент, когда зеленый свет светофора уже готов был смениться на желтый, и свернула влево. Макс поторопился за ней, боясь потерять ее из виду. При этом автомобиль, готовый было уже пересечь перекресток на свой зеленый, недовольно просигналил Максу, но тот не обратил на это ни малейшего внимания. Он шел за своей целью на приличном расстоянии, чтобы не оказаться случайно замеченным. Было довольно прохладно. Противный ветер неприятно обдувал лицо, руки пришлось спрятать в карманы куртки. Под ногами хрустели опавшие с деревьев оранжево-красные листья, покрывающие тротуар, словно огромный пестрый ковер. Девушка шла легкой походкой, словно проплывала над дорогой, не замечая ни ветра, дующего прямо в лицо, ни довольно толстого слоя листвы. Наконец, спустя десять минут, она остановилась возле ничем не примечательного серого многоэтажного здания, каких вокруг было довольно много, и зашла в одну из дверей. Это такие многоэтажки, где первые этажи заняты офисными помещениями, а на всех остальных этажах размещаются обычные квартиры. Макс подошел к двери. Над ней висела вывеска, на красном фоне которой золотыми буквами было написано название организации: «Студия изобразительного искусства». И внизу меньшим шрифтом фраза: «Никогда не поздно приобщить себя к прекрасному!». Макс неуверенно потоптался на месте. Зайти? Или нет? Да что он, собственно, теряет? Он постоял еще немного, осмотрелся по сторонам, будто замышлял что-то недоброе, и открыл дверь. Макс оказался в небольшом помещении, которое напоминало скорее миниатюрную картинную галерею. Стены были увешаны картинами разного уровня качества, все – в деревянных рамках. Среди них были очень даже красивые, насколько вообще Макс способен был оценить подобное творчество. Но были совсем уж невнятные, как будто их рисовал очень маленький ребенок. Смысл некоторых каракулей и завитушек Макс и вовсе разобрать был не в силах. Рядом с входной дверью размещался стол, за которым сидела молодая брюнетка в очках. На столе стоял ноутбук, телефон, какие-то документы и открытая книга, перевернутая обложкой вверх. Видимо, до того, как он зашел, девушка ее читала. Увидев Макса, она улыбнулась, поприветствовала его и спросила:

– Вы за ребенком?

– За каким ребенком? – недоуменно спросил Макс. – У меня нет детей.

– Ааа, вы, наверное, на занятия пришли записаться, верно? Вы впервые здесь?

– Да, – промямлил Макс.

Он явно не планировал записываться ни в какой кружок. Тем более, на уроки рисования. На это не было ни времени, ни сил, ни желания. Да и подобного таланта у него отродясь не проявлялось.

– Тогда мы рады вам предложить одно пробное, абсолютно бесплатное занятие. Вы, кстати, как раз вовремя – первое занятие новой группы начнется через десять минут. Вы можете прямо сейчас к ним присоединиться. И если вы найдете это для себя интересным, мы будем рады вас включить в список учеников нашей студии.

Макс замялся.

– Пожалуй, мне поздно уже быть учеником…

А с другой стороны, если загадочная девушка из кафе тоже сюда ходит, значит, это отличный шанс с ней поближе познакомиться. И вовсе необязательно становиться художником. Просто нарисовать пару картинок для отчетности и хватит.

– Никогда не поздно приобщить себя к прекрасному, – девушка повторила фразу с вывески и еще шире улыбнулась.

– Хм…ладно, схожу, пожалуй, – сказал Макс, еще раз бросил оценивающий взгляд на висящее на стенах холла в деревянных рамках «прекрасное» и принялся снимать с себя шапку и куртку.

– Кхе-кхе… – он неуверенно кашлянул, обращаясь к девушке с ресепшена. – Вы не видели девушку, которая прямо передо мной зашла сюда?

– Девушку? Боюсь, я никого не видела, – покачала она головой и немного покраснела. – Я только несколько секунд назад вернулась. Отходила…по делам.

Макс понял, по каким делам она отходила, но это было уже не важно. Увы, ничего не поделаешь – придется идти на это чертово занятие. Он повесил одежду в шкаф, отметив при этом, что среди множества курток и пальто белого пуховика там не было. Может, в другом месте переоделась? Девушка с ресепшена, убедившись, что Макс готов, пригласила его пройти за ней в класс. Собственно, далеко идти не пришлось. Учебная комната находилась прямо по соседству с холлом за дверью. Макс быстро окинул взглядом немногих присутствующих в поисках желанной им девушки, но там не было никого даже близко похожего на нее. Только двое китайцев, пенсионерка, скучающая особа и странный паренек у окна.

– Извините, а это единственный класс здесь? – уточнил он у девушки с ресепшена.

– Нет, у нашей школы два класса – для детей и взрослых. Вы, естественно, в классе для взрослых. Можете занять любой понравившийся вам мольберт, – сказала девушка, улыбнулась и вышла из кабинета.

Максу не нравился ни один из мольбертов. Он не понимал, как это вообще может нравиться. Следуя голосу логики и здравого смысла, он занял место недалеко от выхода, надеясь, что, если цель его визита не появится в ближайшее время, он постарается незаметно выскользнуть из класса и не тратить свое время. Впрочем, оставалась надежда. Ведь он собственными глазами видел, как она вошла именно в эту студию. Не могла же она раствориться в воздухе? И это точно не было галлюцинацией и плодом его воображения. Чтобы скоротать время, оставшееся до начала занятия, Макс принялся разглядывать окружающее его пространство. Учебный класс представлял собой довольно просторную комнату, хорошо освещаемую двумя большими окнами, люстрой на потолке и светильниками на стенах. На подоконниках стояли горшки с цветами, а небесно-голубого цвета занавески собраны и подвязаны такими же лентами. На стенах, как и в холле, висели картины в деревянных рамках, примерно похожего содержания и уровня художественного мастерства. Но среди них была одна, которая Максу сразу почему-то бросилась в глаза, – фигура мужчины, чье лицо спрятано в тени шляпы, а рядом красивая, но печальная девушка. И все это на унылом, депрессивно-сером фоне. Ничего, казалось бы, особенного, но на Макса она произвела какое-то странное, необъяснимое впечатление. Ему показалось, что эта картина ему невероятно близка, будто она магическим образом связана с ним самим. Макс оторвался от картины и осмотрел остальную часть кабинета. На противоположной от стоящих мольбертов стене висела доска, на которой была изображена геометрическая фигура в виде цилиндра, бросающая тень. В кабинете витал стойкий аромат красок. Оценив обстановку, Макс принялся изучать присутствующих здесь помимо него «учеников». В первом ряду сидела маленькая старушка с выкрашенными в голубой цвет волосами, которые короткими прядками выбивались из-под красного берета. Ее плечи покрывала голубая шаль. В правой руке она держала карандаш и уже пыталась выводить на белом листе бумаги какой-то замысловатый рисунок. «Ей, наверное, очень скучно дома сидеть», – подумал Макс. Прямо за ее спиной сидела китайская парочка, молодые парень и девушка, лет по восемнадцать, и тихонько о чем-то щебетали. Девушка была весьма миловидной, с иссиня-черными волосами до плеч и довольно большими для китаянки черными глазами. Она тихонько засмеялась, а ее молодой человек довольно улыбнулся. Он был высокий и немного полный, и когда улыбался, щеки казались еще полнее. Довольно длинная челка наполовину закрывала его очки, так что ему часто приходилось поправлять ее ладонью на бок. На мочке его левого уха Макс заметил маленькую сережку в виде символа Инь-Ян. «Ох уж эти китайцы». У окна сидел с задумчивым видом худощавый паренек с немного волнистыми волосами. Он ковырялся в смартфоне и параллельно наносил кисточкой мазки на свой холст. Но Макс не мог видеть со своего угла, что именно парень рисовал. Да и не особо хотелось. В самом заднем ряду расположилась женщина лет сорока, всем своим видом напоминающая мадам, которой «лишь бы что-то делать, только не работать». Макс сразу обратил внимание на ее броский маникюр ярко-оранжевого цвета на длинных ногтях. «Рисовать она, вероятно, будет этими самыми когтями». Яркий макияж кричал о том, что дамочке будто не хватало мужского внимания, а недовольная гримаса подтверждала это. Ее светлые волосы были собраны в хвост, скрепленный розовой резинкой. Собственно, она первая и нарушила тишину:

– Блин, ну и где препод? Я что, зря пришла что ли? Мне даже пришлось из-за этого отменить поход в фитнес-клуб!

Китайская парочка оторвались друг от друга и с удивленным видом повернулись в ее сторону. Бабулька улыбнулась и сказала:

– Ничего страшного. Наверное, готовит для нас материал для учебы. Сейчас придет.

– Уж надеюсь. Кстати, меня зовут Клэр Уотсон. Можете просто звать Клэр.

Бабулька тоже представилась. Ее звали Патриция Хьюстон. Молодые китайцы – парень по имени Ли и девушка по имени Ким – улыбнулись в ответ. Парнишка у окна представился последним – Джордж Мильтон. После этого каждый рассказал немного о себе. Оказалось, что Клэр была домохозяйкой. Ее муж, довольно богатый, но очень скучный и вечно занятой бизнесмен, мало уделял времени жене и ребенку, вечно придумывая всякие отмазки, типа «много работы», или «встреча с коллегами», или того хуже «устал от общения, хочу побыть один». Почти всю работу по дому выполняла домработница, которая приходила утром в девять часов и уходила в три, так что Клэр оставалось разве что присматривать за шестилетним сыном, который уже был довольно самостоятельным и не требовал такого повышенного внимания, как раньше. Поэтому, чтобы не умереть со скуки, она посещала фитнес, йогу, бассейн, часто ходила по модным магазинам одежды, и вот решила приобщить себя к искусству и рукоделию. Тем более, среди ее подруг стало модно чем-то таким заниматься. Так, одна из них записалась на курс вязания, другая берет уроки игры на пианино, третья пробует себя в роли поэтессы, записавшись в соответствующий клуб. А Клэр, дабы не повторять за подругами, решила стать художницей. Как знать, может быть ее картина станет известной, какой-нибудь богатый коллекционер выкупит ее, и все будут говорить: «Клэр Уотсон, вы самая лучшая художница нашего времени!».

Ли и Ким, как и подозревал Макс, были влюбленной парой. Они оба родом из Китая, причем родились и выросли в одном городе. Их родители дружили, поэтому все детство они провели вместе, делясь друг с другом игрушками, помогая в учебе в школе, даже вместе ходили на танцы. Два года назад их отцы в связи с делами по бизнесу вынуждены были переехать в штаты, и, естественно, с ними переехали их семьи. Сейчас ребята учатся в местном колледже: Ли учится на экономиста, так как хочет продолжить дело отца, а Ким на искусствоведа, потому что очень любит искусство. Именно она уговорила Ли записаться с ней в художественную студию, чтобы и его приобщить к своему любимому делу. Судя по всему, Ли был не в восторге, но что не сделаешь, чтобы порадовать любимую?

Миссис Хьюстон просто решила занять себя чем-нибудь на пенсии. Ее муж, Дэррел, почти все время либо сидел у телевизора, ругаясь на власть и ворча по поводу болей в спине и коленях, либо играл в шахматы с Беном, его товарищем по «коленно-позвоночному несчастью», как они себя называли. Патриция могла бы тоже коротать время где-нибудь в литературном клубе, или играя в бинго с людьми своего возраста, но она призналась, что в обществе таких же дряхлых, как она, ей светит лишь мигрень и запор. А в компании молодых в ней просыпается скрытый источник энергии. И уже колени не так болят, да и спина вроде не сильно беспокоит.

Что касается парня у окна, так он оказался не очень разговорчивым. Выяснилось, что учится он на врача в колледже, а решил заняться рисованием, чтобы как-то отвлечься от высоких нагрузок и стресса на учебе. Ну и еще рисование помогает ему раскрыть свой внутренний потенциал. Странный парень. «Лучше бы девушку себе нашел», – усмехнулся Макс.