Полная версия
– Надумал? А деньги-то у тебя есть?
– Найдем, – отозвался Костя.
– Знаешь, парень, ты пока единственный пассажир. Объявятся хотя бы еще двое, поедем. Так что погуляй пока.
– Когда же они найдутся?
– Да кто ж его знает? – пожал плечами мужик. – Может, через пять минут, а может, через час. Как угадаешь?
Костя отошел в сторону. И тут неудача. Он был настолько поглощен своими проблемами, что даже не обратил внимания на двух парней, которые минут пять уже ходили за ним по пятам.
– Вот он! – Клюка ткнул рыжего напарника в бок, кивая на долговязую сутуловатую фигуру Кости. – Петрович точно вычислил, куда этот лох двинет. Теперь он наш. – Рыжий молча кивнул. – Сейчас разберемся, – продолжил Клюка, – на предмет его планов.
Как раз в это время Костя отправился к микроавтобусу.
– Ясно, – подытожил Клюка, – в Москву намерен сорваться. Считай, Вовка, деньги у нас в кармане. Значит, будем действовать так. Я сяду в нашу тачку за руль, а ты подвали к нему, скажи, мол, ищешь попутчика до Москвы. Цена, мол, умеренная. Наболтай что-нибудь. Короче, уговори. Сядешь с ним на заднее сиденье, и поехали. Вначале я действительно двину по московской трассе, чтобы он раньше времени не дергался. Потом сверну на кольцевую, и прямо к Петровичу. В темноте он вряд ли разберется, что мы ушли в сторону, а если въедет и начнет психовать, ты выруби его, но несильно. Есть чем?
Рыжий молча достал из кармана кастет.
– Нормалек. И вот еще. Постарайся разговорами его отвлечь. Анекдот расскажи или еще какую туфту лепи. Главное, чтоб не психовал. Тем более, у него ствол есть. А приедем к Петровичу, разберемся. Я пока ему звякну, обскажу, как удачно все складывается. Въехал?
– Да я не очень-то насчет побазарить, – уныло сказал Рыжий.
– Да знаю я! Спокойнее, Вован. Я тоже впрягусь. Навешаем ему лапши на уши…
– Сам же говорил: он – тертый.
– Ай! Кончай восьмерки вить. Вперед.
Костю тронул кто-то за рукав куртки. Он обернулся.
– Слышь, земляк? – Перед ним стоял высокий, примерно одного с Костей роста, рыжий парень. – Ты вроде в Москву собрался?
– И что? – Костя внимательно смотрел на рыжего.
– Я тоже, – доверительно сообщил рыжий, – попутчика, видишь, ищу.
– Так поехали. – Костя кивнул на микроавтобус.
– Дороговато он просит, – рыжий указал пальцем на юркого человечка, – я тут подешевле нашел. Всего за полтинник. Но нужен еще один человек.
– Сколько нас? – не чуя опасности, спросил Костя.
– С тобой двое… и водила.
Пересыпанная «феней» лексика рыжего парня немного смущала Костю, однако сейчас на тюремном жаргоне изъясняются даже те, кто и близко там не бывал. И Костя успокоился. Они обошли автовокзал и оказались на стоянке транспорта.
– Вот на этой поедем, – рыжий ткнул пальцем в темный «БМВ». При свете ртутных светильников трудно было разобрать, какого цвета машина. Косте показалось – синяя.
– Садись, – услужливо распахнул рыжий дверь перед Костей, – смелее, земляк. Не тушуйся, за все заплачено.
– Не платили же еще? – удивился Костя.
– Ну ты даешь! – оскалился рыжий. – Это же мулька такая. – Он уселся рядом с Костей, бросил водителю: – Поехали, шеф.
В салоне пахло какой-то кислятиной.
– Можно, я окно открою? – сказал Костя, обращаясь к водителю.
– Открывай, конечно, – встрял рыжий, – и кури, если хочешь.
– Я не курю, – пояснил Костя.
– Молодец. Это ты правильно, курить – здоровью вредить.
Водитель откровенно фыркнул, но вновь промолчал.
– А хочешь, анекдот расскажу, – не унимался рыжий, – клевый такой анекдотец. Когда я чалился в СИЗО, у нас там один псих был, старичок, его потом в дурильник отправили. Так он этот анекдот каждый день рассказывал, как молитву, перед жратвой. Поэтому я и запомнил.
– А других не знаешь? – неожиданно спросил водитель.
– Вот уж нет. Я их не запоминаю. А этот запомнил. Еще б не запомнить, он его дней десять рассказывал, да по три раза на дню. С ума сойти можно было. Вот, слушайте. Посадили раз… Нет, не то. Сейчас… Ага… Сидят в тюряге… Постой… Как же там…
– Мало он, видать, рассказывал, раз ты толком запомнить не смог.
– Погоди погоди… А, вот! Прикандёхала в тюрягу комиссия с проверкой. Ходят по камерам, спрашивают, кто за что парится. А это тюрьма не простая, а звериная была.
– Зоопарк, что ли? – спросил водитель с насмешкой.
– Вроде. Так вот. Ходят они, спрашивают… Медведя спросили, тот говорит: бандитизм, 77-я. Лиса – за проституцию…
– В нашем законодательстве нет статьи за проституцию, – вновь перебил рыжего водитель.
– Ничего себе! А как же тогда… Точно знаешь?
– Точно, точно – давай дальше.
– Заяц, значит, на карманной тяге попался, а в одной камере цыпленок сидит. Его спрашивают, а ты, пернатый, за что? А я, отвечает, политический, пионера в жопу клюнул. Сто шестнадцать – пополам!
– Ну?!
– Дальше, – потребовал водитель.
– Дальше еще не сочинили.
– И это все?
– Ага.
– Этому твоему анекдоту лет сто, его еще при Берии рассказывали.
– При каком Берии?
– Был один такой… Во времена Сталина.
– Не знаю, не слыхал. Так вот. Этот старичок твердит и твердит. Мы-то все привыкли, а имелся в камере один хохол, он косил на то, что бабу свою по нечаянности кокнул, а на самом деле громила, душегуб… Где-то, не то в Мелитополе, не то в Полтаве, людей резал и… Забыл, что он с трупами делал. Так вот. Хохол слушал-слушал, а однажды бросился на старичка, загнал его под шконку, орет: «Я тэбе зараз, как твойого пионэра…» Мы потом ржали целый день.
– Интересная история, – прокомментировал шофер. – Ты, видать, мужик, горя хапнул.
– Не без того, – гордо ответил рыжий. – Тебя, парень, как звать? – толкнул он Костю. Тот нехотя ответил.
– А меня – Вован. Ты чего в Москву попер?
– По делам, – односложно ответил Костя.
– А по утряне никак нельзя было?
– Чего ты к парню привязался, видишь, ему не до тебя. Пускай кемарит. А ты лучше трёкай дальше. Про тюрягу расскажи, про блатные обычаи…
– Эй, парень, ты что, задремал?
Костя тряхнул головой, сбрасывая наваждение, но снова бессильно уронил ее вниз.
– Оставь, – услышал сквозь сон. Эти слова произнес водитель. – Пускай спит. Так даже еще лучше.
– Но ты же приказал непрерывно разговаривать?
– Кончай придуриваться.
«О чем это они? – никак не мог сообразить сквозь сон Костя. – Что значит – «приказал непрерывно разговаривать»? Чепуха какая-то».
Он с усилием поднял голову и взглянул вперед. Свет фар на мгновение высветил табличку «Пос. Тимирязевский». Костя хорошо знал это место. Одно лето вместе со школой они работали здесь на уборке ранних овощей. Но Тимирязевский стоит вовсе не на московской трассе, а в стороне, на кольцевой автодороге, которая ведет назад в город. Неужели свернули, пока он дремал?
– Куда это мы едем? – спросил Костя водителя.
– Куда, куда, – вместо водителя отозвался рыжий. – В Москву, браток, в Москву. Разгонять тоску…
– Чего ты мне уши трешь? – Костя решил разговаривать с рыжим на его же языке. – Тимирязево вон проезжали, дальше будет Масленкино, а там почти город. Пригородный район «Островок». Вы вообще кто такие?
– Мы-то? – переспросил водитель. – Обыкновенные ребята… А вот ты сам кто?
– Да-да, кто ты такой? – не предвещавшим ничего хорошего голосом произнес рыжий. – Я, понимаешь, ему анекдоты травлю, развлекаю всю дорогу, а он, бляха-муха, ноль внимания. Гляди, какой культурный. Анекдоты мои ему не нравятся.
– В таком случае мочи его, Вован, – потребовал водитель.
Костя не стал дожидаться, пока его «будут мочить», сунул руку за пазуху за пистолетом и одновременно бросился ничком на сиденье, упершись головой в ноги рыжего.
– Выруби его! – кричал водитель. – Чего ты копаешься?!
Но в тесноте салона орудовать кастетом было не так-то просто. Рыжий молотил куда попало, но никак не мог попасть по голове. Первый же удар, пришедшийся под правую лопатку, причинил такую боль, что Костя громко застонал. Теперь уже было не до пистолета. Костя обеими руками вцепился в рыжего, не давая ему как следует размахнуться, а зубами вгрызался в то, что имелось у парня между ног.
– Ой!!! – дурным голосом заорал рыжий. – Ой!!! Он мне сейчас… откусит!!!
– Подожди, Вован, подожди, я тачку остановлю…
«С двумя мне не справиться», – мелькнуло в голове. Не отпуская рыжего, Костя, изловчившись, лягнул ногой водителя, попав тому в голову.
– Ах ты, сука! – взвыл тот. – Ну, держись, падла!!!
– Смотри вперед! – завопил рыжий. Прямо на них несся огромный трейлер. Водитель резко взял вправо, но не справился с управлением. Машину выбросило с дороги, она перелетела через кювет и, словно подброшенная ногой жестянка, закувыркалась по полю.
Костю спасло то обстоятельство, что он оказался под рыжим. Невероятная сила крутила, сдавливала, разрывала тело. Он словно находился внутри огромного, бешено вращающегося миксера. «Теперь уж точно конец», – возникла последняя мысль, и он потерял сознание…
Страшно болит голова. Костя провел ладонью по лицу, волосам. Ладонь стала мокрой. Кровь. Его замутило, и на землю изверглось содержимое желудка. Минуты две Костю выворачивало наизнанку. Наконец он выпрямился и бессмысленно заозирался вокруг. Далеко влево, где осталось шоссе, изредка мелькали фары проносившихся машин.
Костя, покачиваясь, словно пьяный, побрел прочь, но некий дискомфорт заставил его остановиться. Он зябко поежился и только тут сообразил: он гол по пояс, отсутствует спортивная куртка, и на левой ноге не хватает кроссовки.
Вернуться? Костя неуверенно затоптался на месте, потом все же побрел назад к машине. Куртку он нашел сразу, она валялась поверх бездыханного тела рыжего, потянул на себя, из рукава выпал пистолет. Костя поднял ненужную теперь железку, повертел в руках, хотел отшвырнуть, но потом передумал. Самодельная портупея до сих пор болталась под мышкой. Он засунул в нее «ТТ», натянул куртку, стал искать кроссовку. Однако при каждом наклоне голова словно взрывалась от боли. Надо идти босиком. Он снял и зашвырнул в поле вторую кроссовку. Сделал несколько шагов – острый гравий колол ступни. Так ему далеко не уйти. Остается одно – снять кроссовки с рыжего. Так Костя и сделал, те пришлись как раз впору. Кроссовки оказались мягкими и удобными, не то что его китайская дрянь. Теперь можно идти.
Костя еще раз глянул на освещаемый луной перевернутый «БМВ» и побрел прочь.
Глава 7
НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Громкий хлопок – и «восьмерку» повело вправо. «Колесо!» – поняла Наташа. Она резко нажала на педаль тормоза, при этом больно ударившись подбородком о руль. Выскочила из машины, в сердцах хлопнув дверцей. В полумраке наступающего утра все вокруг казалось серым, словно нарисованным сепией. Стояла полная тишина, птицы еще не проснулись, лишь где-то вдалеке еле слышно прокукарекал петух.
Наташа обошла машину. Так и есть – правое переднее!.. И, видать, здоровенная дырища, колесо спустило почти мгновенно. Слава богу, у нее есть запаска. Вот только она никогда в жизни не меняла колес. Видела, как это делается, но сама – ни разу. Ничего, как-нибудь разберемся.
Она снова уселась за руль, достала из сумочки сигареты, закурила. Как по-дурацки получилось! Она в сердцах стукнула кулачком по рулевой колонке. Резкий звук сигнала прорезал тишину. Наташа отшвырнула сигарету и заплакала. Все складывалось – хуже не придумаешь. Муж, Валентин, вчера днем отправился в Москву по торговым делам, сказал: вернется только в воскресенье. Наташа не возражала – надо, так надо. Потом позвонил Павел. Она обрадовалась. Павел пригласил к себе на дачу. Она как дура отправилась к нему. Однако свидание, так приятно начинавшееся, переросло в крупный разговор, потом в ссору. Под утро она обругала любовника последними словами и сорвалась в город. Он не стал удерживать, как она втайне надеялась. И вот результат! Однако чего распускать нюни?! Она достала новую сигарету. Но сидеть было невмоготу, и Наташа опять вышла на дорогу.
Кусты в лесу неподалеку затрещали. Наташа вздрогнула. Наверное, животное какое, лось или косуля. Павел рассказывал: в лесу вокруг дачи много косуль бегает. Но это оказалась вовсе не косуля. Она увидела силуэт человека, медленно бредущего к дороге. Вначале обрадовалась, но, всмотревшись, испугалась по-настоящему. Человек шел медленно, точно пьяный, кренясь на один бок. Кто это? И почему бродит по лесу в столь неурочный час? Она бросилась в машину, дрожащими руками лихорадочно стала рыться в сумочке, наконец нашла баллончик с газом, выставила его на изготовку.
Человек приближался.
– Не подходи! – крикнула Наташа.
Человек молча шел на нее.
– Не подходи, я сказала!!! – завизжала Наташа. – Хуже будет!
Тут она разглядела – неизвестный был весь в крови.
Так, все! Ну, попала! Что же делать?! Звать на помощь?! Кого?!
– Помогите, – пискнула Наташа, голос внезапно осел, будто она хлебнула ледяного пива.
– Не бойтесь, – прошептал незнакомец, – я вам ничего не сделаю. Пожалуйста, помогите мне добраться до города.
Наташа отскочила за машину, встала по другую сторону «восьмерки» и постаралась рассмотреть человека повнимательнее. Перед ней стоял молодой, высокий, стриженный наголо парень с залитыми кровью головой и лицом, одетый в спортивный костюм. Вид у парня был весьма дикий, вызывавший одновременно страх и жалость.
– Ты кто? – спросила Наташа.
– Костя. В лесу заблудился… плутал… Вы меня не бойтесь.
– А я и не боюсь, – солгала Наташа, – чего мне бояться, у меня защита имеется, – она помахала перед собой баллончиком. – Вот говоришь, в лесу плутал, а почему в крови? Да и как тут заплутаешь? Совсем рядом деревня, кругом дачи, до города полчаса езды. Врешь ты все, парень. Ты, наверное, убил кого?
– Меня чуть не убили, – равнодушно сообщил Костя.
– Как так?
– Долго рассказывать. Так подвезете меня в город?
Наташа, стараясь не смотреть на парня, немного помолчала, потом искоса глянула в его сторону. Ведет себя не агрессивно, на пьяного не похож. Может, действительно правду говорит?
– Послушай, – сказала она, – я бы тебя с удовольствием подвезла, но, понимаешь, сама загораю. – Она указала пальцем на колесо. – Проколола, вот. Поэтому и стою тут…
– А почему не поменяете? Вот же у вас запаска лежит.
– Не умею, понимаешь ли. Никогда не делала ничего подобного.
– Я бы помог, – неуверенно произнес Костя, – но, боюсь, сил не хватит. Стоит нагнуться, голова сильно кружится, боюсь, сознание потеряю. Попробовать, конечно, можно…
– Нет уж! Не стоит и пытаться. Если ты вырубишься, что я делать буду? Давай осмотрю твои раны. – Наташа подошла к парню. – Нагни голову. – Лицо, покрытое коркой почерневшей крови, выглядело смертельно бледным, на голове зияла большая рана с рваными краями, покрытая коркой запекшейся крови. Хорошо, что почти не было волос.
– Нужно перевязать.
Парень кивнул, видно, не возражал.
Наташа достала аптечку, потом критически взглянула на парня.
– Сначала бы хорошо кровь смыть. Постой, я сейчас…
Она достала из багажника ведро, спустилась с дороги, зачерпнула из глубокого бочага пахнущей тиной воды. Когда вернулась, парень все так же безучастно стоял возле машины.
Наташа достала из аптечки вату, намочила и стала осторожно отмывать Косте лицо от пятен крови. Дальше настала очередь головы. Краев раны она старалась не касаться. Потом в ход пошли йод и, наконец, бинт. Она неплохо справилась со своим делом, вспомнив навыки, полученные на курсах медсестер, которые прошла, учась в педагогическом. Все когда-нибудь пригодится.
– Нормально, – изрекла Наташа, разглядывая дело своих рук, – жить будешь. Выпей-ка вот, – она сунула в грязную ладонь две таблетки димедрола.
– У меня все во рту пересохло, – сказал парень, – не смогу проглотить.
– Погоди, у меня в машине бутылка кока-колы.
– Спасибо, – поблагодарил парень, запив прямо из горлышка проглоченные таблетки. – Давайте я все же попробую вам помочь.
– Ничего не выйдет, – возразила Наташа, – ты, видать, много крови потерял, поэтому и голова кружится. Стой уж. Сейчас кто-нибудь поедет мимо, попросим, не откажет. Если что, я заплачу.
– Стоит ли ждать, – парень явно был настойчив, – давайте я буду говорить, что нужно делать, а вы… – он не договорил.
– А правда, попробуем, – оживилась Наташа. – Долго это?
– Если умеючи, минут десять. Возьмите домкрат, слева возле колеса есть втулка, суньте туда вот этот рычаг. Так, нормально. Крутите ручку… Достаточно… Теперь найдите монтировку, снимите колпак, открутите гайки… Вот видите, у вас неплохо получается.
Удивляясь самой себе, Наташа, следуя инструкциям парня, довольно быстро справилась с совсем недавно казавшейся непосильной задачей. Можно было ехать.
– Не знаю, как и благодарить, – обрадовалась Наташа, – садись, поедем в город. – Парень уселся рядом.
– Так что все-таки с тобой случилось? – осторожно спросила Наташа, трогаясь с места. И Костя, непонятно почему, видимо, испытывая неодолимую потребность выговориться, вдруг стал рассказывать совершенно незнакомому человеку о своих похождениях.
– Неужели все это случилось в действительности? – тем не менее поинтересовалась Наташа.
Костя вытащил из-за пазухи пистолет, взяв его за ствол, сунул под нос Наташе.
– Убери! – потребовала она.
Тогда Костя полез в потайной карманчик, пришитый им же самим к трусам, извлек свернутые в трубочку доллары и тоже сунул под нос Наташе. Девушка притормозила у обочины, потом взяла в руки доллары, осмотрела их, скептически повертела расставленные веером купюры перед носом, на этот раз, Кости.
– Ты баксы до этого когда-нибудь в руках держал?
– Не так чтобы очень, – смутился Костя, – а что?
– Да то, что тебе сунули липу. Ты понял?! Это не доллары, а подделка, причем дешевая. На цветном ксероксе сработаны… Ты, парень, как выражаются в американских фильмах, по уши в дерьме. И стремительно погружаешься в него все глубже и глубже. И я, дура, вляпалась, связавшись с тобой.
– Вы-то тут при чем? – зло бросил Костя. – Высадите меня в городе, и дело с концом.
– Высадите?! – Наташа врубила сразу четвертую скорость. Машина несколько раз дернулась и заглохла. – Этого еще не хватало. – Наташа в сердцах чертыхнулась. – Высадить, конечно, можно, а что ты будешь делать дальше?
– А вам-то какое дело? Пойду домой, высплюсь, потом двину сдаваться в милицию.
– А если возле дома тебя уже ждут? Коли твой рассказ – правда, так скорее всего и будет. И до кровати ты просто не доберешься.
– Все правильно, – обреченно произнес Костя.
– Я могу тебе помочь, – неожиданно для самой себя вымолвила Наташа. – Есть один человек… Но только ты должен рассказать ему все, вот как мне сейчас.
– Какой еще человек?
– Неважно. Ведь тебе терять нечего?
Костя кивнул.
Наташе Петровой совсем недавно исполнилось двадцать пять лет. Это было миниатюрное рыжеволосое, голубоглазое создание, внешне напоминавшее певицу Анжелику Варум. Однако характер у Наташи был далеко не ангельский. Скорее она своим нравом походила на молодую хищную кошечку, которая то ластится к ногам своего хозяина, то вдруг – ни с того ни с сего – выпускает острые коготки и может больно поранить.
Наташа окончила педвуз, но ни дня не работала в школе. Некоторое время она подвизалась в туристическом агентстве, но, когда выяснилось, что для продвижения по служебной лестнице нужно спать с несимпатичным шефом, плюнула и отправилась учиться искусству макияжа на курсы, громко именуемые Всероссийским институтом красоты. Наташа была вовсе не против постельных контактов, но ценила себя достаточно высоко и ложиться с кем попало не собиралась.
К тому времени она уже развелась с первым мужем, который хотя и происходил из влиятельной в городе семьи, но оказался пьяницей и бабником, обладавшим впечатляющей внешностью. Денег у него отродясь не водилось, ни работать, ни торговать, ни воровать он не желал, считая себя непризнанным литературным гением, и уверял всех, что пишет роман века. Но кроме пустой болтовни никакой иной отдачи от него не было. В ходе развода Наташа отсудила однокомнатную квартирку, и уже одно это было достойной наградой за мытарства с «писателем». Второго своего суженого она отыскала довольно быстро. Субтильная внешность Наташи сражала мужчин среднего возраста наповал. Сорокалетний предприниматель клюнул сразу же и заглотил наживку, как голодный окунь. Он оказался тем, что и требовалось Наташе: всегда при деньгах, обожал свою жену и часто бывал в отъездах.
На деньги супруга Наташа открыла косметический салон и неплохо зарабатывала. Сама она, конечно, в салоне не работала, для этого были профессиональные мастера, но сумела найти, благодаря общей культуре и знанию дела, ту изюминку, которая привлекала многочисленных клиенток. Наташин салон стал своего рода женским клубом для состоятельных дам, до сей поры не принимавших участия в светской жизни.
Полгода назад на какой-то тусовке Наташа познакомилась с Павлом и стала его любовницей. Человек этот оказался под стать ей самой. Денег он имел не меньше, если не больше, чем ее муж, но не деньги привлекали Наташу. Павел был такой же авантюрист, как и она сама. Хотя он не особенно распространялся о своих занятиях, Наташа знала наверняка: Павел – крупная фигура в криминальном мире.
К Наташе Павел относился небрежно-покровительственно, и это одновременно бесило и привлекало ее. Почти каждое свидание заканчивалось скандалом, но следующая встреча начиналась, словно до этого ничего и не произошло.
При всем своем стервозном характере Наташа в душе была доброй девушкой, охотно, очень часто безвозмездно помогавшей знакомым и не очень знакомым людям. При этом она повторяла: «Согрей человека, и он когда-нибудь согреет тебя». А если вдобавок имелась какая-то авантюрная зацепка – ну вот как сегодня – Наташа очертя голову бросалась в омут приключений. И сейчас она приняла решение – отвезти несчастного загнанного парня к Павлу, даже не задумываясь, как тот прореагирует на появление столь странного гостя. Она точно знала, Павел поможет Косте.
– Вернулась, – без особого удивления констатировал Павел, увидев вылезающую из «восьмерки» Наташу. Он только что вернулся с утренней пробежки. – А это что за чувырло? – удивленно спросил он, указывая на сидевшего в машине Костю – Где ты его подобрала и зачем приперла сюда? Я же просил с посторонними в мой дом не являться!
– Сначала выслушай, – не обращая особого внимания на грозный тон Павла, потребовала Наташа.
– Кого я должен выслушать? Это чудо? Кто он вообще такой?
– Что ты все дергаешься? – вышла из себя Наташа. – Говорю, потолкуй с парнем, наверняка не пожалеешь.
– О чем с ним толковать?
– Узнаешь.
– Ну хорошо, будь по-твоему, раз просишь, хотя все, конечно, довольно странно. Эй, земляк! – обратился Павел к Косте. – Вылезай, разговор будет. Экий ты перебинтованный, как партизан.
– Моя работа, – гордо заявила Наташа.
– Ты у нас, оказывается, на все руки мастер, – язвительно произнес Павел.
– А разве не знал? Ну, я поехала. Мне еще в салон попасть с утра нужно, да и вообще дел полно.
– Интересно, а я, что же, тут с ним останусь? Мне этот подкидыш как-то ни к чему.
– Ты должен ему помочь! – твердо сказала Наташа. – Если у тебя есть ко мне хоть капелька уважения – не откажешь.
Павел сплюнул, но промолчал. Он проводил глазами отъезжающую «восьмерку» и лишь тогда вновь посмотрел на понуро стоявшего Костю.
– Капелька уважения… Ладно, пойдем в дом, земляк, поведаешь свою историю. Давай за мной.
Павел провел его на кухню.
– Садись, – он внимательно посмотрел в лицо Косте, – бледноват ты, братец, да к тому же покорябан. Кофейку?
Павел молча налил большую чашку черного кофе, набухал туда сгущенки, поставил перед Костей:
– Пей… и рассказывай. Только учти, трепа я не люблю и толкую с тобой только из-за Наташки.
Костя отхлебнул чересчур сладкого кофе и начал. При первых же словах ироническая улыбка, игравшая на лице Павла, исчезла, он внимательно смотрел в глаза Косте, но молчал, не перебивая.
– Ну вот и все, – сказал Костя, закончив свое повествование описанием встречи с Наташей.
– Н-да, – Павел вскочил со своего стула и заходил по кухне. – А чем докажешь свои слова? Может, ты по пьянке в канаву свалился, а теперь невесть чего бормочешь?
Костя достал пистолет и доллары.
Павел взял «ТТ», вынул обойму, выщелкал из нее патроны, понюхал ствол, потом мельком взглянул на доллары, кивнул.
– Похоже, не врешь. Значит, парня, который явился к тебе домой, звали Зуб? Так, а эти, в машине, – один рыжий, а второй как выглядел?
– Я его толком не разглядел, темно было…
– Как они друг друга называли?
