Где-то есть Ты

Мила сразу вскочила, увидев кого-то из знакомых девушек, замахала рукой и побежала в их сторону. Опустив голову, я закрыла глаза и принялась прокручивать в памяти те пять минут, подарившие нам с Сашей эту неожиданную встречу.

Губы сами непроизвольно растягивались в широкую улыбку. Какой же он добрый, застенчивый, милый… И почему вдруг появилось ощущение радости и полёта? Похоже, что весна решила подарить мне настоящую любовь. Похоже, что это Он. Тот самый. Всякое может быть, но сейчас это чувство казалось единственно верным.

Мне почему-то захотелось танцевать. Впервые за долгое время. Ничего, что не умею, главное, ведь получать кайф самой. Я подбежала к Миле и бросилась ей на шею:

– Мила! Милочка!

– А? – Обернулась она, удивленно разглядывая меня.

– А жизнь-то прекрасна!

– Чой та? – Остановилась она и улыбнулась. – Что же это тебя так вдохновило, голубка дряхлая моя? Неужели новое знакомство?

– Да! – Мне не удалось сдержаться, чтобы не запрыгать от внезапно нахлынувшего счастья. – Он мне понравился…

– Понятно, – усмехнулась Мила, – и ты ему тоже, это только слепой не заметил! Митя его отсюда как на таране тащил. – Подруга обняла меня. – Пусть это будет то самое, чего ты искала. Искренне желаю. Не зря же у тебя так загорелись глаза.

И мы обнялись крепко-крепко, а потом танцевали и смеялись до самого утра.

Я так отчаянно отплясывала, как никогда в жизни. Меня вдохновляло и озаряло неожиданно посетившее мою одинокую душу чувство. Никаких допингов, никакого алкоголя! То, что блуждало теперь в моей крови, было сильнее. Оно пьянило и дарило легкость. Словно сама природа вселяла в меня силы. Я не знала, что это. Знала только одно: с этого дня моя жизнь изменится навсегда, а в голове, вторя сердечному ритму, стучало: «Саша, Саша, Саша».

* * *

Похмелье? Какое там похмелье! Половина одиннадцатого утра. Я открыла глаза. Необыкновенное чудесное утро: во мне было столько энергии, как будто проспала сутки! Солнечные лучики, разливаясь ярким светом, прыгали по стенам комнаты и моему лицу, заставляя щуриться.

Села на кровати и улыбнулась, пытаясь вспомнить, как вчера добралась домой. Помню, в четыре утра мы встретили в клубе Марка с Женей. Они предложили подвезти нас домой. Помню, что Мила заставила меня сесть в машину, а я ужасно не хотела возвращаться и громко кричала: «У меня начинается новая жизнь!». Вот стыдобище…

Наверное, парни удивились. Уж слишком это на меня было не похоже. Интересно, а Милка дома? Она ведь могла опять потерять голову и уехать с Женей. Я вскочила и побежала к ней комнату, по пути заметив, что кто-то заботливо облачил меня в ночную рубашку. Голая пятка подруги, высунувшаяся из-под одеяла, красноречиво подтверждала тот факт, что её хозяйка спит в своей постели.

Тихонько притворив за собой дверь, я не забыла пустить к ней в комнату кота. Она не так давно завела Чипа. Когда его ещё не было, я любила подшучивать над подругой: уходя на работу, запускала в квартиру какого-нибудь бездомного кота из подъезда. Милка просыпалась оттого, что этот облезлый бродяга прыгал к ней на кровать и издавал наглое «мяу» или пригревался около её головы на подушке и благодарно мурлыкал.

Потом я неизменно хохотала в трубку, выслушивая, как она, бедная, испугалась, проснувшись, как кричала и истерила от страха и неожиданности, как потом кормила и выгоняла-таки бедное животное обратно в подъезд. И как после всего этого бежала в аптеку за лекарствами и мазями от блох и лишая, боясь заразиться.

Зато все эти случаи ещё долго вспоминались со смехом, а мои друзья и знакомые, подвергшиеся подобным шуткам, дружно и не раз пытались развести меня первого апреля. Но тщетно. Милка с Дашкой давно считают меня мастером розыгрышей и даже называют клоуном, а мне ничего не остается, кроме как держать марку и дарить им хорошее настроение.

Похоже, что сегодня кто-то могущественный добавил мне ещё порцию позитива, ведь я словно летала по кухне, напевая модный мотивчик и гремя чашками. Зверский утренний аппетит куда-то исчез. Странно, да? Вот и мне странно. Поэтому, просто выпив чашку кофе, я оделась, а затем за пять минут (!) накрасилась, причесалась и нанесла духи.

Моё отражение в зеркале мне, на удивление, безумно понравилось, и вдруг захотелось прогуляться пешком. После вчерашнего знакомства невозможно было усидеть на месте: хотелось бежать по улице вприпрыжку, смеяться и дарить улыбки прохожим. Весенняя улица была просто ослепительна. Что за волшебник прибрался в городе? Почему я не в курсе? И почему все кажется красивее, чем обычно?

Я дышала свежим воздухом и твёрдо знала, куда мне сейчас нужно было идти. Саша никак не шёл у меня из головы, каждые пять минут мысли снова возвращались к нему. Из глубины души лезло наружу всего лишь одно желание: говорить о нем, узнать о нем все, поделиться своими чувствами со всем этим миром.

Нет, нельзя было забыть его глаза: такие добрые и лучистые, они пленили меня с первого взгляда, очаровали, внушили доверие. Никогда бы раньше не подумала, что можно вот так, сразу, почувствовать влечение и симпатию к незнакомому человеку.

Разумеется, я не влюбилась! Нет… Нет?

Это просто интерес… Ведь так? О, Боги… Знаю только одно: мое сердце после этой встречи бьется сильнее. Гораздо сильнее. И мне хорошо. А это самое главное.

За дверью Митиной квартиры послышались ворчание и лай собаки. Я еще раз нажала на звонок. После секундной паузы дверь открылась, и на пороге появился сам Митя: в одних джинсах, помятый и худой, как палочка для суши. Он стоял, привалившись к стене, спрятав одну руку в карман джинсов, а другой с застенчивым видом почесывая затылок, – его любимая поза для встречи гостей. Рядом сидел его пес Мартин, который набросился на меня и принялся облизывать, стоило только протянуть к нему руки.

Я вошла и обняла их обоих по очереди.

– Привет, парни!

– Привет, – Митя обнял меня в ответ, – раз уж ты здесь, мне придется вставать и идти в ванную. Я, вообще-то, только что приполз домой.

– Ага? Откуда же? – От волнения у меня даже пересохло во рту. Почему-то так хотелось, чтоб он упомянул своего друга в разговоре.

– Мы у Никиты спали, – ответил он, – там вчера было полно народа.

Внутри все оборвалось: я внезапно почувствовала укол ревности. Ведь где у мужчин ночевки и пьянки, всегда бывают девки.

– Все ясно. Как отдохнули? – Постаралась придать голосу уверенное и спокойное выражение.

– Жесть… Я взял коньяка, потом еще и еще. Готов был на скамейке спать. – Митя потер ладонями лицо. – Все-е-е, больше не пью! Башка раскалывается. Уснули с Саней вместе на какой-то койке, черт пойми где, хорошо хоть не в туалете. Утром решил, что пора домой, встал с кровати. А тут как почернеет в глазах! Упал и головой об Никитин стол стукнулся, даже шишка вскочила! Еле до дома потом дошел.

– Извини меня. Бедный Митюша! – Погладила его по голове. Внутри у меня вновь порхали бабочки. Они с Сашей спали сегодня вместе – лучшая новость. – Не надо было мне приходить. Разбудила тебя только.

– Да ничего страшного, у меня еще полно дел сегодня. Пойду в ванную, а вы с Мартином похлопочите на кухне.

– Хорошо! Похлопочите, блин!

Митя с полотенцем исчез в ванной, а я, играя с собакой, принялась варить ему кофе. Готовить завтрак было бесполезно, ведь лучше самого повара никто этого не сделает. Я вкусно готовлю, вроде, да и Митя бы ни слова не сказал по поводу качества, но зачем срамиться лишний раз?

Мартин, пытаясь выхватить из рук печенюшку, прыгнул и повалил меня на пол. Пришлось сдать печенье без боя, поскольку не обожать это большое белое чудо с хвостом было невозможно. Митя вечно ворчал, если я называла Мартина белым, и говорил, что лабрадоры бывают либо черными, либо желтыми – палевыми. Но я не сдавалась. Желтый пес – чушь какая-то.

Еще понимаю, когда называют дымчато-серый окрас кошек голубым, но лабрадор-то – максимум кремовый или молочный. Тем более, собаке все равно, какая она, ей главное, чтобы ее любили, ведь именно эти животные привязаны к нам просто так, не за красоту или богатство. Они ждут, верят и никогда не предадут.

Повалявшись с Мартином на полу, я решила, что квартира Митьки остро нуждается в уборке, и принялась подбирать вещи, складывать их на места, вытирать пыль с мебели. Найдя швабру в кладовке, даже вымыла пол. Мужчины есть мужчины – большинство из них не знает, что такое порядок. Снимая носки, швыряют их на пол, вешают одежду на спинку стула, а посуду и засыхающий хлеб всегда оставляют на столе.

Бог не дал моим маме с папой других детей, кроме меня, поэтому по жизни мне приходилось идти одной, но братская любовь к этому мужчине буквально переполняла меня нежностью, и я с удовольствием готова была помогать ему во всём, хоть в уборке.

Выйдя из ванны, Митя застал меня за мытьем посуды, огляделся вокруг и с усмешкой спросил:

– Что у нас на завтрак, жена?

– Кофе, – засмеялась я, – но если сходишь в магазин, то будет кофе с круассанами.

Он схватил меня, поднял на руки и принялся кружить. Я кричала, смеялась и махала мокрыми руками, а Мартин сопровождал наши игры громким лаем и добродушным вилянием.

– Пойдём, покурим? – Предложил Митя, опустив меня на пол.

– Пойдём.

Его никогда не смущал тот факт, что я не курю. Нужно было стоять рядом и отвлекать его разговорами. Пассивное курение? Не, не слышали. И вред от табака – тоже страшилки для детей. Выпороть бы его за такие слова, да жалко!

Мы стояли на балконе, когда мне, наконец, хватило духу перевести разговор в нужное мне русло:

– Друг у тебя такой интересный. Нам с Милой понравился.

– Саня всем нравится. Мы с самого детства вместе. Там, где он, всегда весело. Позитивный, смешной, добрый, и его все уважают.

– Прикольно.

– Ага. У вас, кстати, есть что-то общее. Вам легко быть душой в любой компании, шутить, заряжать людей позитивом. И еще: я никогда не видел ни одного из вас в плохом настроении.

Я старалась скрыть волнение и слушала очень внимательно, ведь исполнялось моё тайное желание – узнать про Сашу всё. Мне хотелось говорить и говорить только о нём:

– Значит, ты обожаешь своего друга?

– Конечно! Не знаю, как прожил без него последний год. Вернулся Саня – значит, вернулось хорошее настроение, музыка, веселье, пьянки гулянки и отличный отдых!

– Тусовщик, что ли?

– Он, кажется, не пропускает ни одной вечеринки, да, и везде ему рады. Привез вот мне новый альбом «Justice»! Слушаю его днём и ночью. Саня, вообще, знаток всей музыки, которая только существует.

Ясно. Хм.

– А… чем он занимается?

– Начинали мы с ним вместе: я работал официантом, он – барменом в ночном клубе. Потом меня взяли в ресторан, а он сменил много разных мест работы. Как-то вот ему не везло, и Саня решил податься с парнями в Питер. Но там больше развлекался, чем работал – это же Саня-я-я. Я рад, что он вернулся обратно.

– Будет искать работу?

– Да, но, думаю, скучная работа, например в офисе, не для него, он ведь человек-энергия! Почти как Джей Кей, солист «Jamiroquai». Музыка, веселье, девушки, все к нему тянутся – только применение своим талантам еще не нашел.

– Обожаю «Jamiroquai», их песни такие заводные, – сказала я слегка погрустневшим голосом. Конечно, меня расстроили слова про девушек. Не могли не расстроить. – Значит… он сейчас нигде не работает?

– Пока зарабатывает тем, что иногда по выходным фотографирует на свадьбах. С детства увлекался фотографией. Его с удовольствием приглашают те люди, которые еще помнят о его таланте. Выйти бы только на новый уровень, чтобы купить крутую камеру, сделать рекламу. Но в нем пока не видно особого желания.

– Что-то совсем несерьёзно.

– Да. Но ему ведь всего двадцать один. Все впереди.

– Ого! А выглядит на все двадцать семь.

– И рассуждает тоже. Он умный. Как и я! – Митя рассмеялся. Зазвонил сотовый, он глянул на экран, наморщил лоб, нажал кнопку бесшумного режима и сунул телефон обратно в карман. – Достала уже!

– Опять Алина?

Мне было жаль девушку. Она была старше Мити, красивая стройная брюнетка. Добрая, умная, образованная. Алина бросила ради него состоятельного кавалера, а теперь довольствовалась лишь тем, что Митя иногда заглядывал к ней на ночёвку, ничего не обещая. Унижалась, звонила, упрашивала прийти. Он же, в свою очередь, называл ее девушкой для «разрядки».

– Да всю ночь названивает. Спрашивает, куда пропал, ревнует, требует.

– Может, ты дал ей напрасную надежду?

– Нет.

– Как знаешь.

– А знаешь, кому я вчера звонил пьяный? – Митя улыбнулся. Он был так рад, что сразу стало понятно – кому.

– Опять Даше?

– Да. – Затушил сигарету. – Она пообещала со мной встретиться.

– Мить, ну, правда, ты ведёшь себя, как дурак! Зачем унижаешься? Она опять тебя бросит ради очередного мешка с деньгами! – Мне стало ужасно обидно за него. Неужели он так её любит? Покачала головой, вздохнула, с трудом подбирая слова. – Стоишь сейчас, закатываешь глаза и мечтательно улыбаешься! Мне даже стыдно за тебя. Ты ж мужик! Это она за тобой должна бегать. Как все твои девушки.

Митя нервно сглотнул и достал новую сигарету.

– Это же моя Дашка. Она… не такая, как все. Ты поймёшь, когда полюбишь. Я, наверное, готов ей всё простить.

– Митя! Очнись! – Мои руки обессиленно опустились. – Ты мне – как брат. Она – моя подруга, но я уже начинаю ее ненавидеть! То любит, то не любит. А ты страдаешь. То позовёт, то оттолкнёт.

– Неправда.

– Совсем себя не уважаешь?! Я не могу из вас выбирать, но не могу и обманывать тебя! Ей нужен богатый мужик, она так и говорит. Постоянно. Дашка тебя использует и зовет, лишь когда остается одна. – Я взяла его за руку. – Я тебя люблю и не хочу видеть, как она тебя убивает. Тебе нужна девушка, которая искренне тебя полюбит.

Митя опустил голову и замолчал. Прикурил сигарету и, затянувшись, уставился в окно:

– Я ничего не могу с собой поделать. Пробовал, бесполезно. Снова тянет к ней.

– Ты должен ее забыть, – погладила его по спине.

– Поговори с ней, пожалуйста. Ты же ее подруга. Узнай, чего она все-таки хочет. Спроси, что думает обо мне.

– Ты как ребенок.

– Ну и что.

– Тебе было так хорошо с ней, да?

– Очень. – Он закрыл глаза и выпустил дым.

Мне было не понять его одержимости. Когда обижают твоих близких, это вызывает ярость, хочется мстить. Но как же поступать, если сами близкие причиняют друг другу боль? На чью сторону встать? У каждого ведь своя правда.

И мне не хотелось вмешиваться – не мое это дело. Не мое.

– Родной мой, я поговорю. Обязательно…

– Спасибо.

– Ты завтра в больничку ложишься, – прижалась к нему, приобняв, – принесла тебе томатного сока, возьми с собой, не забудь. Хорошо?

Он сжал губы и кивнул.

– А Мартика кому оставишь? У нас с Милкой кот дома. Нам, к сожалению, нельзя. Но я могла бы приезжать сюда, кормить и выгуливать его.

– Я об этом и подумал, не буду тебя напрягать, поэтому отвезу пса сегодня маме. Спасибо.

– Пожалуйста. Можешь всегда на меня рассчитывать.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул.

– Должен тебе открыть секрет.

– Да? Говори скорее! – Оживилась я.

– Саня вчера сказал всем парням, что встретил девушку своей мечты. – Митя покачал головой. – И, как ни странно, эта девушка – ты.

– Да?

– Я даже приревновал. Все уши прожужжал мне вчера про тебя. Всеспрашивал и спрашивал, пока не уснул. Никогда не видел его таким.

– Правда? – Я покраснела и, испугавшись того, что Митя услышит, как бьется мое сердце, опустила голову и отошла назад.

– Это непохоже на Сашку, он никогда такой интерес ни к кому не проявлял. Раньше, когда просто хотел отдохнуть, никогда не интересовался девушками настолько. Не спрашивал про их жизнь, прошлое, свободны они или заняты. Просто проводил время и забывал. Долго ни с кем не встречался, хотя все его бывшие девушки все еще любят его и ждут. Тем более, никогда такими словами, как любовь, не бросался.

– Любовь?

– Ага. Я, говорит, влюбился. Придурок!

– Мне он, кажется, тоже понравился.

Митя бросил на меня испытующий взгляд.

– Ну-у… тогда ты меня простишь. Он очень просил твой телефон…

– Ты дал? – В сердце крошечным огоньком затеплилась надежда.

– Побоялся, что ты будешь против… – Митя заметил разочарование в моих глазах и улыбнулся. – Поэтому дал ему твой домашний.

– Ну ладно. Посмотрим, что из этого выйдет. Ничего больше он не говорил? – На самом деле мне уже хотелось броситься ему на шею и расцеловать.

– Нет, вроде. Я был бы рад, если бы у вас что-то получилось. Хочу… чтобы ты была счастлива, Ева.

– Буду. Буду! Буду! – Я бросилась к выходу и начала быстро одеваться. – Митенька, мне надо бежать. Столько дел еще, совсем и забыла про них. Спасибо тебе!

– Ну, ладно… а я хотел приготовить тебе завтрак. Тогда съем его сам, посмотрю канал «А1» и тоже побегу по делам, ведь завтра мне в лечебницу!

– С Богом!

Поцеловав его на прощание, я побежала вниз по лесенкам, перескакивая аж через две ступеньки. Да. Да. Да! Митя сделал мне такой подарок! Ура! Скорее домой, буду сидеть у телефона и ждать, когда Саша мне позвонит.

5

Мы с Милой приготовили ужин, посмотрели футбол и сериалы, а телефон всё молчал. Я старалась не показывать, что нервничаю, но весь вечер то прибиралась, то ходила из угла в угол и постоянно смотрела на часы.

Как маленькая девочка, ей богу, которая придает слишком большое значение любой мимолётной симпатии, так или иначе сулящей ей возможные будущие отношения. Понимая, что это не совсем здоровая фигня, я все равно продолжала думать, думать и думать о нем. Ничего не могла с собой поделать. Эти мысли преследовали меня и не оставляли ни на минуту.

Боясь, что Милка начнет названивать кому-нибудь и «сядет» на телефон, я пыталась отвлекать подругу просмотром всяческой ерунды по телевизору, сама же с упорством идиота косилась на аппарат и кусала губы. Звонок телефона в десять вечера показался мне звуком гонга, таким громким и оглушающим, что невольно вздрогнула. Но бежать к нему себе не позволила. Замерла, изобразив скуку и безразличие.

Мила встала и ответила на звонок:

– Алло. – Она нахмурила брови. – Нет. – Внезапное озарение промелькнуло на ее лице. – А, привет! Конечно. – Поворот головы, прожигающий меня насквозь многозначительный взгляд. – Сейчас…

Она протянула мне трубку, улыбнулась и хитро прищурилась. Весь этот набор действий в ее понимании означал «это что-то значит, и я собираюсь узнать что».

– Это вас, дорогуша, наш новый знакомый. Похоже, что вы мне забыли кое-что рассказать.

– Расскажу, – прикрыла трубку ладонью, – обязательно! Просто боялась сглазить.

Удалившись в свою комнату, села на кровать, выдохнула и поднесла телефон к уху:

– Да, – мой голос стал хрипловатым от волнения.

– Здравствуйте. Я, наверное, попал в рай.

– Все может быть… – у меня даже защемило в груди, таким родным и знакомым показался голос в трубке.

– Яблочка не найдется? Это ваш Адам.

– Найдется, но тогда вам придется стать простым смертным.

– Какая ерунда! Я согласен. Лишь бы всю жизнь есть яблоки из ваших рук. – Он осекся. – Боже, что за чушь я порю, прости, пожалуйста.

– Привет, – у меня остановилось сердце от его признания, пусть даже шуточного, – а я тебя сразу узнала.

– Привет, принцесса. Не злишься, что позвонил без спроса?

– Нет, – призналась я.

– Не отвлекаю?

– Нет. Даже не переживай.

– Первый раз в жизни решил поболтать с девушкой по телефону – я, вообще-то, не любитель. Но чтобы услышать твой голос, готов на подвиги, – по его голосу было заметно, что он жутко меня стесняется.

Мне хотелось прыгать от счастья.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– Хочешь правду?

– Ага.

– Увидел тебя вчера и обалдел. Митя столько мне рассказывал про свою подругу, но я не мог и подумать, что с такой красивой девушкой можно просто дружить.

– Спасибо, – смутилась я, – ты тоже симпатяга.

– Нет, что ты, – запротестовал Саша, – я страшненький.

– Да ну, не стесняйся. Раз уж ты позвонил, давай знакомиться. Расскажи о себе.

– Александр Абрамов. Безработный бестолковый лентяй.

– Вот прямо так?

– Да. Мама так сегодня и сказала.

– Ева Есенина. Приятно познакомиться. Не очень-то ласковая у тебя мама. С родителями живешь? – Хорошо, что он не видел, как я сейчас глупо улыбалась.

– С мамой. Папа давно с нами не живет. Я из Питера потому и вернулся, что бедная мама здесь один. У нее никого больше здесь нет, кроме я.

– Смешно как ты говоришь, необычно, – мне почему-то понравилась его по-детски забавная манера коверкать слова и склонения, – а в Питере чем занимался?

– Парни знакомые поехали туда, я – с ними. Хапнул там горя: мы снимали квартиру все вместе, деньги кончились, ели одни макароны. Работу найти не получилось, а потом уже не хотелось: потонули в пьянках-гулянках и наркотиках. Нет, ничего страшного, просто курили траву, пару раз нюхали всякую дрянь…

– Ни х… себе, ничего страшного! Наркотики для меня – это дикость, – я была просто ошарашена тем, с какой легкостью он мне это говорит, и тем, что меня это почему-то не отталкивает.

– Ева, ты только не матерись, – продолжил он, – понимаю твою реакцию, но, если честно, больше всего не люблю девушек, которые матерятся. Я не наркоман, успокойся. Мой друг в Питере занимался сбытом этой дряни и часто предлагал ее нам. Даже когда не было денег, трава всегда находилась. Когда понял, что падаю в пропасть, собрал вещи и поехал домой.

– Ясно…

– Трава еще ничего, а вот увлечение амфетаминами сразу сказалось на моем здоровье.

– Боже. Как так? Зачем тебе это?

– Хорошо было. Ты нюхаешь их, весь вечер добрый, позитивный, энергичный, все вокруг хорошие и милые, а потом сутками не можешь уснуть, лежишь абсолютно без эмоций, опустошенный, не выражая никаких чувств.

– Главное, что ты вовремя остановился…

– Это точно. Похудел, осунулся, под глазами – круги, все лицо в мелких белых прыщиках. Вот именно они-то у меня до сих пор и остались на память. А вес я вернул – теперь такой же рыхлый, как до отъезда.

– Ты – рыхлый? – Искренне изумилась я, – ты… нормальный, вообще-то. Без лишних килограммов. Вроде.

– Ага. Поэтому друзья зовут меня холодцом.

Мы оба рассмеялись. Я думала, что хорошо рассмотрела его в клубе, и мне он холодцом не показался. Обыкновенная фигура. Легла на кровать и вытянула вверх ноги, принялась водить ими по стене.

– Саш, вынуждена тебя огорчить – у тебя среднестатистическая фигура.

– По сравнению с Митей я – пончик.

– Рядом с Митей даже я чувствую себя баржей.

– Это да.

– Именно.

– Я всегда любил поесть. Даже сам не заметил, как возвел это в культ. Мама уходит на работу и оставляет мне покушать. Просыпаюсь, наливаю чай с бергамотом, выкладываю на тарелку еду, любуюсь, вдыхаю ароматы, потом медленно наслаждаюсь процессом поглощения пищи.

– М-м-м… В этом мы с тобой похожи. Я тоже гурмэ – люблю вкусно и красиво покушать. Люди едят, чтобы жить, а я, похоже, живу, чтобы есть. – Внезапно почувствовала такое родство с ним, словно была сделана из его ребра. Точно наваждение. Закрыла глаза и улыбнулась сама себе. – А чем ты потом дома занимаешься?

– Ничем. Сижу в Интернете, в социальных сетях, на диджейском сайте, играю в онлайн игры с друзьями. Летом, конечно, по-другому – почти не бываю дома. А зимой холодно, и иначе не получается.

– Ну… Вполне приемлемо в твоем возрасте… Но только если временно. Ты же ищешь работу, да?

– Эм… Ты мне давишь на больное. Мама каждый день на меня орет и посылает искать ее. Я ищу. Всю неделю с моего возвращения веду поиски работы. Пока тщетно.

– А где ты раньше работал?

– Кажется, везде. Год работал барменом с Митей, четыре месяца – продавцом, два месяца – разнорабочим, пару месяцев ремонтировал телефоны. Мама пыталась устроить меня к себе монтажником, я и там долго не выдержал. Администратором в кафе работал около месяца – долгов наделал, брал деньги из кассы, меня выгнали и при расчете ничего не дали, просто вытаскал я оттуда больше.

Такое мне доводилось слышать впервые. Я была благодарна парню за честность, но как стоит реагировать, не знала. Пребывала в полнейшей растерянности. Прежняя Ева давно бы положила трубку, а нынешняя просто заметила:

– Значит, ты нигде долго не задерживался…

– Не могу работать, мне быстро наскучивает. Через месяц начинает казаться, что жизнь проходит мимо, а те копейки, которые зарабатываю, этого не стоят. Тогда работа превращается в пытку, и я ее бросаю. Может, хочу от жизни слишком многого? Или просто неудачник?

– Я тоже была неудачницей, пока мне не повезло: друг пригласил меня в свой ресторан управляющей. И теперь я – начальник. Работа, которая будет приносить тебе удовольствие, еще впереди.