Босоногая команда

Они запели вместе.

Вечер проходил весело. Наташа уже без помощи дяди во второй раз пела «Среди долины ровныя».

Прислонившись к плите, сложив на груди руки, она с увлечением заливалась вслед за флейтой.

«Взойдет ли красно солнышко, –Кого под тень принять?Ударит непогодушка, –Кто станет защищать?»

– вывела высокой, чистой нотой девочка и, закинув назад головку, призакрыла глаза и развела руками.

– Чудесный у тебя голосок, Наташечка. Наверно, ты певицей будешь. Повтори-ка это место еще раз.

«Взойдет ли красно-солнышко, –Кого под тень…»

– залилась снова маленькая певица.

– Это что?! – раздался неожиданно раздраженный голос.

Николай Васильевич выронил из рук флейту. Наташа вздрогнула и пошатнулась.

На пороге кухни стояла Марья Ивановна, а за нею хохотала Липа.

– Это что? Почему ты не спишь? – крикнула тетка, схватила Наташу за ухо и хотела тащить из кухни. Девочка громко испуганно заплакала.

– Не троньте Наташу! Не троньте! Я не позволю… – как будто не своим голосом закричал Николая Васильевич, отстраняя хозяйку и становясь между ней и девочкой.

– Как вы сметете так с мамашей говорить? – вступилась Липа.

– Не троньте Наташу… Я никому не позволю бить ее. Я за Наташу вступлюсь… не позволю… – внушительно и строго проговорил Николай Васильевич и своим сердитым видом, должно быть, испугал обеих женщин. Те поспешили уйти из кухни.

– Вот как! Вот! Я покажу себя! Увидят! – грозила Марья Ивановна, развязывая ленты шляпки.

– Наталья, сейчас иди спать! – крикнула Липа.

– Иди, Наташенька, не бойся… Они не посмеют обидеть: я тут, – сказал Николай Васильевич.

Девочка, дрожа, пробралась в залу, умоляющими глаза взглянула на тетку и юркнула на свой диван.

Когда через несколько времени пришел домой Петр Васильевич, мать и дочь бросились к нему с громкими жалобами. Наташа слышала, как они говорили, что им от «милых родственничков» житья нет, что Николай Васильевич набросился с кулаками, что Наталья избаловалась и грубит, чему учит ее «полупомешанный флейтист», и чтоб он выбирал или их, или идиота братца.

Неправда, все неправда! – думала Наташа. – Бедный дядя Коля, его теперь выгонят на улицу. Какая беда случилась! И как это дядя Коля забыл закрыть дверь?!

Вспоминая появление тетки на кухне, девочка чувствовала, что будто мурашки проходят по ее телу, и сердце перестает биться. «Что теперь будет? Бедный дядя Коля!» – сокрушалась Наташа и тихо плакала.

На другой день рано утром она проснулась от громкого разговора в кухне. Оттуда слышался голос дяди Пети, который звучал необычайно резко.

– Как тебе не стыдно, Коля, подымать в доме такие неприятности? К тебе отнеслись с добротой, а ты вот как за все отблагодарил! – говорил Петр Васильевич.

– Что же я сделал, Петенька? – послышался тихий вопрос.

– Хозяйке дома делаешь такие дерзости, бросаешься с кулаками, ребенка учишь глупостям и грубить, пьешь, никого не слушаешься, завел какую-то глупую музыку.

– Неправда, с кулаками я не лез, я отнял только Наташу… Я не дал ее драть за уши! Да, не дал…

– Я работаю, устаю. А тут дома все нелады. Как тебе не стыдно, Коля!

– Наташу я ничему дурному не учил. Это неправда! Я, может, ее больше всех тут люблю и жалею… Она ведь и мне не чужая… А что на флейте я играл и Наташечка пела – это правда. Что ж тут дурного? Ведь скучно, Петенька! Неужели нельзя немножко развлечься?

– Марья Ивановна теперь рассердилась, ни за что не хочет, чтобы ты тут оставался… Что ж я стану делать, если ты нигде не можешь ужиться?!

– Ты не беспокойся, братец, я не стану твоим мешать… Я уйду… Мне очень тяжело, Петенька …

Голоса в кухне замолкли. Через несколько минут Петр Васильевич заговорил несколько мягче и спокойнее.

– Ты бы, Коля, извинился перед Марьей Ивановной, попросил бы ее оставить тебя. Может, все обойдется: она женщина не злая.

– Эх, Петенька, прост ты душой, братец… А только извиняться я не стану… Ни за что не стану!

– Так неужели же тебе лучше холодному и голодному бродить по улицам? Опять пить станешь. Как тебе не стыдно, Коля!

– Здесь-то тоже жизнь… Бог с ней, не красна! – с горечью отозвался Николай Васильевич. – Наташечку жаль… – шепотом заговорил он. – Ты ведь не видишь, братец… Ее обижают, обделяют, попрекают… Ты не давай: грешно! Она сирота, и покойный брат тебе ее поручил… Ты перед Богом ответишь! Она хорошая, добрая. Тихая… Смотри, Петенька, не давай Наташу в обиду. Я уйду, уйду… Может, и пить еще брошу. Я уже про то знаю, сам увидишь… Может, я еще и человеком стану… Наташечку только не обижайте.

– Не дело ты говоришь, Коля. Не пойму я тебя. Лучше бы перед Марьей Ивановной повинился, хоть бы меня-то пожалел; не знаешь, как между вами и быть.

– Оставь, оставь это дело, Петенька… Мы уже сами все рассудим. Смотри-ка девять часов, тебе на службу пора.

Братья расстались.

В тот же день вечером Николай Васильевич собрал свои вещи в узелок, пошептался о чем-то с братом, после чего тот нахмуренный прошел в свою комнату, и появился на пороге залы.

– Прощайте, Марья Ивановна, спасибо за ваш хлеб-соль. Прощайте, Олимпиада Петровна! Счастливо оставаться! Наташенька, прощай! – голос его дрогнул.

Никто ему не ответил. У Наташи потемнело в глазах, замерло сердце, что-то сдавило горло; ей хотелось закричать, броситься за дядей. Она привстала, протянула руки вперед и закивала головой, думая, что он еще увидит ее прощальный привет, слезы неудержимо полились по лицу, и только захлопнулась дверь, точно солнце померкло для нее. Девочка заплакала навзрыд; она заплакала горько и беспомощно, с воплями, с захлебываниями, с отчаянными криками.

– Это что за фокусы! Наталья, замолчи! Сейчас замолчи! Не пикнуть! Я кому говорю? Молчать! – не помня себя от гнева грозилась тетка, подбегая к дивану, за которым рыдала девочка.

– Машенька, пожалуйста, оставь Наташу. Ты мне мешаешь заниматься. Наташа замолчи, – послышался из-за перегородки голос Петра Васильевича.

Зажимая рот руками, вся вздрагивая, прижимаясь головой к дивану, Наташа замолчала, затаив свое тяжелое горе.

Луч света

В семье Петровых потекла та же серая, однообразная жизнь. Только Наташа стала другая: она очень выросла за последний год, похудела, и в больших глазах светилась недетская грусть. Наташа узнала иную жизнь, содержательную и счастливую, она слышала иные речи, и грусть о потерянном, жажда новых знаний мучили пытливого ребенка.

Когда тетка и Липа уходили из дому по вечерам, девочку запирали на ключ. Воспоминания уносили Наташу в недалекое милое прошлое, и грустным, тихим голосом, сидя на диване, она начинала напевать: «Среди долины ровныя». Задумавшись, она часто вспоминала дядю Колю: «Где-то он теперь? Неужели ходит по улице холодный и голодный? Вспоминает ли он ее, Наташу? Да, конечно, вспоминает. Хоть бы одним глазком увидеть его».

Наташа тосковала о нем ужасно и плакала втихомолку целые ночи напролет.

После ухода Николая Васильевича тетка и Липа своими насмешками прохода не давали девочке.

– Певица, что же вы не повторяете свои арии? Ведь скоро опять будет ваш концерт! – приставала Липа.

– Они с дядюшкой-флейтистом будут ходить по дворам. Он станет на дудке свистеть, а она будет петь и плясать. Вот он ее и готовил в уличные певицы, – вторила Марья Ивановна.

Наташа молчала, грустила и пряталась от всех.

Раз она шла из лавки и несла хлеб. Дело было под вечер и уже стемнело.

– Наташенька, милая! – вдруг окликнул ее знакомый, ласковый голос, заставивший шибко и сладко забиться маленькое сердечко.

Девочка порывисто обернулась и просияла.

– Дядя Коля!

Она взглянула на него с изумлением и даже отступила. – Отчего вы так одеты, дядя Коля?

Николай Васильевич смущенно оглянул свой черный подрясник и сказал:

– Я буду монахом, Наташечка.

– Монахом?! – переспросила девочка и пристально посмотрела на дядю, как бы желая понять смысл этого слова. – Вы живете на улице? – сосредоточенно спросила Наташа.

– Нет, в монастыре… Это Божий дом. У нас тихо, хорошо… Я пока на испытании, а потом сделают настоящим монахом.

– Вы будете, дядя Коля, ходить с книжкой и собирать милостыню?

– Нет, Наташечка… Я буду работать, буду тебе счастья у Бога вымаливать…

– Я думала, что монахи только милостынку собирают, – задумчиво проговорила Наташа.

– Как же ты-то живешь, милая? Что делаешь? Здорова ли?

– Я… живу… здорова…

– Обижают тебя тетенька и Липочка? – шепотом спросил Николай Васильевич, точно боялся, что их разговор услышат, и погладил нежно девочку по голове.

Наташа молча посмотрела на дядю, глаза ее наполнились слезами, она наклонила голову и промолчала.

– Терпи, моя бедненькая… Что делать! Молись Богу, Наташечка. Я тоже стану молиться за тебя… Он все устроит к лучшему.

– Мне очень скучно без вас… Я все вспоминала, как мы пели, играли, разговаривали, как я тогда была больна… Помните, дядя Коля? – тихо говорила Наташа.

– Конечно, помню. А уж я-то как скучал. Теперь занят. У нас работы много. Разные есть мастерства. Тебя вспоминаю все-таки часто.

– Я не скажу, что вас видела… Не то они рассердятся.

– Не говори… Ах, да вот тебе пастилочка, вот леденчик. – Николай Васильевич полез в карман. – Спрячь, Наташечка. Да иди, – пожалуй, тебя ждут.

– Я пойду… Тетя рассердится.

– Иди, иди. Скоро опять увидимся. Бог даст, нам лучше будет. Я, Наташечка, не пью водки. Хочу человеком стать. Совестно ведь. Я учусь образа рисовать. Ризы у нас тоже делают. Заработать можно.

– Вы придете, дядя Коля? Скоро придете? Вы поскорее, – умоляла девочка.

– Приду, приду… Увидимся… Иди, милая. Прощай!

Наташа шла улыбаясь, обертывалась и смотрела на удалявшегося Николая Васильевича. Тот тоже обертывался и улыбался.

Весело стало на душе у маленькой Наташи: блеснул луч света и надежды. А надежда ведь радует всякого.

На новую жизнь

События неожиданно изменились. Как-то вечером Марья Ивановна гадала на картах, Липа сидела рядом с ней и со скучающим видом смотрела на ее гадание, Наташа копошилась за диваном, Петр Васильевич работал в своей комнате.

В прихожей раздался громкий звонок. Марья Ивановна открыла дверь.

– Здесь живет коллежский регистратор Петров? – спросил вошедший.

– Да. Здесь. Он дома, – испуганно отвечала хозяйка. – Вот им бумага! Пусть распишутся. Да на чаек бы, потому поздравляю их!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Песня Мерзлякова.