Империя. Оружие Владык

Ощущая непередаваемую эйфорию, Алексио танцевал вокруг креста, позабыв обо всех проблемах, об Амонисе, об Учителе…

Воспринимая крики своей жертвы как сладчайшую для ушей музыку, Император в очередной раз всадил клинок под ребра истерично визжащей девушке, когда услышал звук открывающейся двери и громкий голос, о существовании которого он уже успел позабыть:

– Какого черта здесь происходит?!!

Вздрогнув, Алексио обернулся, встретившись с ярко-изумрудным взглядом Амониса.

*****************************************************************************

Верховный зарас несколько секунд оценивал ситуацию, после чего гневно поджал губы и приблизился к Императору. Тот интуитивно попятился, выставив вперед кинжал.

– Серьезно? – устало уточнил, Амонис, бросив взгляд на клинок.

– Охрана! – взвизгнул Император, когда у него прошел первый шок, сменившийся дичайшим страхом.

На зов Правителя Великого Государства явилось семеро гвардейцев. Однако они, не обращая даже малейшего внимания на Алексио, вопросительно уставились на Верховного зараса.

– Уберите ее отсюда, – приказал Амонис воинам, указывая на девушку, – вылечите и отправьте домой! И поступите так со всеми, кого найдете в этом подземелье! – добавил он.

Поклонившись, гвардейцы бросились выполнять приказ Советника.

– Измена! – пропищал Император.

– Как скажете, Ваше Величество, – согласился Верховный зарас, усаживаясь на стоящий у стены стул.

Алексио, ничего не понимая, переводил взгляд с занимающихся делом воинов на шурина.

– Вы ведете себя недопустимо, Ваше Величество, – обратился Амонис к побагровевшему от волнения Императору, – вы порочите доброе имя своей династии, и я больше не могу, не вмешиваясь, наблюдать за Вашими действиями со стороны.

– Что ты себе позволяешь?!– прохрипел Алексио, крепче сжимая кинжал, – кто ты такой, чтобы диктовать мне?

– Кто я? – усмехнулся Верховный зарас. – Хороший вопрос, но не своевременный. Сейчас же мы начнем с того, что вы, Ваше Величество, отмените приказ о бомбардировке Нибуса.

– Ты не можешь, не смеешь… – прошипел Император, – больше никто не смеет приказывать мне! Слышишь, никто!

– Откуда такая уверенность? – устало прикрыв глаза, уточнил Амонис.

– Я убил его… убил моего Учителя! – осклабился Алексио, – а без него ты никто!

– Приятный сюрприз, – лицо Верховного зараса осветила легкая улыбка, – значит вы добровольно лишились покровительства? – уточнил он.

– Ч-что? – растерялся Император. – Как это? Почему?

– Подумайте, – Амонис медленно поднялся и приблизился к Алексио.

Каждая клеточка Императора почти физически ощущала исходящую от шурина угрозу. Ему хотелось сбежать и спрятаться, а вместо этого он смотрел и смотрел в ярко-зеленые глаза Советника, не в силах отвести взгляд от маленьких, едва заметных звездочек, запылавших в глубине его зрачков.

– Не стоит противиться моей воле, если вы по-прежнему желаете оставаться Императором, Ваше Величество, – прошептал Верховный зарас.

Алексио трясло от страха и безнадежности. Он понимал, что гибель Учителя не принесла ему долгожданной свободы. Более того, улыбка шурина пугала его куда больше оплеух старого тхаари.

– Отзовите корабли добровольно, – прошептал Амонис, – не вынуждайте меня делать то, чего я не хочу.

Императору было даже страшно подумать, что именно не хочет делать с ним Верховный зарас.

– Хорошо, – обреченно согласился он, – как пожелаете… Учитель?.. – осторожно уточнил он, глядя на шурина.

– Зовите меня Амонис, – заявил с легкой улыбкой Советник, – а теперь поспешим наверх. Время слишком ценно, чтобы тратить его попусту. Тем более, что вам еще нужно успеть отменить приказ.

*****************************************************************************

Громкое пиликанье пробудило Варайеса ото сна. Аккуратно сняв со своей груди руку Лирии, брат Амониса поднялся с кровати и направился в рубку.

По ту сторону стекла отчетливо была видна крупная планета.

Убедившись, что «Странник» встал на орбиту, он запрыгнул в кресло пилота и занялся изучением результатов сканирования поверхности.

– Ты нашел, что искал? – спросила проснувшаяся возлюбленная.

Варайес оглянулся на подошедшую девушку, любуясь тем, как полупрозрачный пеньюар подчеркивает соблазнительность ее упругих молодых форм.

– Определенно, – ответил он, рывком сажая Лирию себе на колени и ныряя лицом в ее глубокое декольте.

Засмеявшись, девушка сделала вид, что отстраняется, но вскоре сдалась под настойчивыми ласками возлюбленного.

Немного погодя, когда дыхание молодых людей пришло в норму, Лирия спросила:

– Ты уверен, что нам нужна именно не заселенная планета?

– Абсолютно.

– Но что мы там будем делать?

– Жить, – ответил Варайес, легонько сталкивая возлюбленную с коленей.

– А если мне не понравится? – капризно закусив губу, спросила она.

– Понравится! – уверенно заявил он, и, отвесив громкий шлепок по ее округлым ягодицам, добавил, – иди в душ, через пару минут я к тебе присоединюсь!

Игриво улыбнувшись, девушка убежала в направлении спальни.

*****************************************************************************

Изможденный, Амонис упал на кровать на борту своего маленького корабля. Броня плавно сошла с его тела, наполнив собой стоящую рядом капсулу.

Не в силах сопротивляться усталости, наполнявшей каждую молекулу его тела, Верховный зарас отключился.

Амонис не знал, сколь долго он проспал, когда его разбудил межпланетник:

– Вас ищет Харфас, Мастер.

– Как? Что? – Верховный зарас вскочил, пытаясь осознать, где заканчивается сон и начинается реальность.

– Он говорит, что ваша сестра рожает, Мастер.

Новость мгновенно согнала с Амониса остатки сна, и он, вновь облачившись в броню, приказал маленькому кораблику доставить его в дворцовый парк, дабы там, в тайне ото всех, покинуть невидимый для людей и приборов межпланетник.

*****************************************************************************

Крики Динайри были слышны за десятки метров от ее покоев. Верховный зарас почти физически ощущал ее боль. Обеспокоившись, Амонис перешел на бег, и едва не сбил выходящую из покоев сестры фрейлину.

Та, сделав изящный реверанс, призывно ему улыбнулась.

– Что там происходит? – взволнованно спросил у девушки Верховный зарас.

– Таинство рождения, – ответила ему фрейлина, покрываясь румянцем.

Фыркнув, Амонис, дернулся к двери, ведущей внутрь опочивальни сестры, но путь ему преградили гвардейцы, весьма красноречиво скрестив перед ним традиционные мечи.

– Не стоит мешать мне, – четко выговаривая каждое слово, прошептал Верховный зарас.

Однако те только крепче сжали скрещенные мечи.

Чувствуя, как у него в душе начинает закипать злость, Амонис огляделся, и его взгляд упал на проходящего мимо, в мундире лейтенанта, тортугария.

Быстро сориентировавшись, офицер приблизился вплотную к привратникам и гаркнул:

– Пропустить!

Неуверенно переглянувшись, гвардейцы выполнили приказ старшего по званию.

Благодарно кивнув неожиданному помощнику, Верховный зарас ворвался в покои Императрицы.

*****************************************************************************

Динайри металась по кровати, извиваясь от боли. Пот заливал ее бледное лицо, сосуды в глазах покраснели и лопались.

– Дыши! – кричали ей акушерки, пытаясь удержать на кровати ее страдающее тело.

Императрица «билась» и выгибалась так, словно ее выворачивало наизнанку.

– Это… вообще нормально? – обеспокоенно уточнил Амонис у пробегавшей мимо с миской компрессов акушерки.

– Дети нелегко даются, – ответила она, с трудом сфокусировавшись на Советнике.

– Но со стороны кажется, что у нее ломаются все кости! – Верховный зарас поймал попытавшуюся уйти лекарку за рукав.

– Вам нельзя здесь находиться, Господин! – требовательным тоном сказала акушерка, освободив рукав, – подождите снаружи!

Амонис понимал, что должен помочь сестре. Он не знал, чем больше он руководствовался, желая сохранить жизнь Динайри: стремлением укрепить свою власть в Империи, братским чувством, или чем-то еще. Да это было не важно. Смерть Императрицы была ему не выгодна при любом раскладе, а значит, нужно было действовать, причем незамедлительно.

Первой мыслью Верховного зараса было тайно нарушить существовавшие в Правящей семье «пещерные традиции», и незаметно подлить в какое-либо снадобье прогрессивные зарианские медикаменты.

Быстро оглядевшись, он понял, что его план не удастся: роженице не подносили ничего кроме мисок с чистой водой и полотенец. Быстро отметая одну пришедшую ему на ум мысль за другой, Амонис начал сильно нервничать, наблюдая как стремительно слабеет его сестра. Ее изможденное тело не могло осуществить больше не одной потуги, чтобы вытолкнуть из себя ребенка.

– Вам не нужно видеть то, что сейчас здесь произойдет, – старшая акушерка решительно приблизилась к Советнику.

– И что же сейчас произойдет? – спросил Амонис, чувствуя, как от чрезмерной моральной напряженности у него начали пульсировать виски и заложило уши.

До этого момента Верховный зарас не был подвержен панике, но когда увидел, как одна акушерка передала другой блеснувший в пробивающихся через окно лучах дневного светила нож… Если бы он только мог предположить заранее, что кесарево сечение в Имперской семье осуществляют столь варварским способом…

Раздался оглушающий, животный крик Императрицы, а вслед за ним плач младенца.

Грубо расталкивая стоящих между ним и Динайри акушерок, Амонис рванулся к сестре. Императрица лежала в луже растекающейся крови, ее веки не подергивали, грудь не вздымалась.

– Живодеры! – пропитанным ненавистью тоном прорычал Верховный зарас, едва удерживаясь от соблазна разнести весь дворец и испепелить его обывателей.

Достаточно было малейшей искры, чтобы Мастер в душе Амониса обрушил на окружающих свою карающую мощь. Но к счастью для находящихся в комнате лекарок, они были слишком заняты младенцем, чтобы случайным словом или взглядом спровоцировать невозвратную ярость взбешенного Советника.

Не получив дополнительной подпитки гневом, буйство постепенно покидало Верховного зараса, возвращая ему способность думать. Он смотрел на обмякшее тело сестры. Любой лекарь заявил бы ему, что все кончено и надежды нет, однако Мастер в глубине души Амониса настойчиво нашептывал, что это не так.

Действуя скорее на инстинктах, чем пользуясь разумом, Верховный зарас подошел к Динайри и положив ладонь ей на лицо, свободной рукой набросил одну из простыней на ее безжизненное тело.

Он пока не знал, что будет делать, если кто-то заметит, как, повинуясь внутреннему приказу своего хозяина, с его ладони стекает броня и обхватывает каждый миллиметр Императрицы. От основания волос до кончиков ногтей.

Бдительно следя за повитухами и фрейлинами, Амонис заслонил кровать сестры собой.

Он не был уверен, что броня поможет, но надеялся…

Находясь на пределе и ощущая секунды часами, Верховный зарас даже подумал, что ему просто показалось, когда услышал позади себя легкий вздох.

Вернувшись к сестре, он молниеносным движением, возвратил броню на свое тело и ласково провел пальцами по щеке Императрицы.

– Ты здесь, – прошептала Динайри.

– А разве могло быть иначе? – также шепотом ответил брат, сжимая тонкие пальцы Императрицы.

– Советник? – Старшая акушерка грозно смотрела на Амониса, – что вы сделали?

– Ничего, – ответил, прищурившись, Амонис, – просто представители моего народа сильней, чем кажутся.

– Надеюсь, Вы понимаете, что мы проверим ее организм на предмет вмешательства, – подбоченившись, заявила акушерка.

– Это ваше право, – с улыбкой согласился Верховный зарас, не сомневаясь не минуты, что они ничего не найдут. Не смогут. Даже если очень сильно захотят. Симбионты не оставляют следов. Тем более симбионты Стихий.

Еще раз широко улыбнувшись, Амонис отошел от кровати сестры, предоставляя возможность удивленным лекаркам осмотреть стремительно идущую на поправку Динайри.

Глава 6

Уна поселила Марго в большой круглой комнате, расположенной на самом верху многометровой серальной башни. Это было самое уединенное от людей место в гаремной части дворца и больше напоминало комфортабельную тюрьму, но девушка не спорила.

Чтобы покинуть владения местного правителя живой, было необходимо, чтобы о ней забыли. А значит, не видели, не слышали и даже не догадывались, что в нескольких метрах над внутренним двориком, скрытая от посторонних глаз широким, окружавшим башню по периметру, балконом, пребывала в полном здравии та, кого Повелитель почтил своим прикосновением.

Единственным развлечением для Марго, помимо регулярных визитов Уны, было изучение информационных свитков и кристаллов, ежедневно поставляемых ей эпиком.

По большей части их содержание было художественным, но иногда девушке встречались очерки об иных мирах. В частности, Марго увлекали записки путешественников и исследователей. Она хотела бы читать только их. Но Уна, виновато улыбнувшись, сказала, что Повелитель не одобряет излишних мыслей в головах своих фавориток, посему библиотеку в большинстве своем наполняют книги о любви и сказочные мифы.

Немного расстроившись, Марго решила довольствоваться тем, что есть, в надежде, что чужая, выдуманная жизнь отвлечет ее от давящего одиночества.

А оно становилось все ощутимее и ощутимее.

С каждым, проведенным вдали от друзей, днем девушка все меньше и меньше верила, что сможет их еще когда-нибудь увидеть. Очерки путешественников помогли ей понять, как велика была Галактика, в которой она жила, и что у ее флагманов попросту не хватит жизни, чтобы отыскать своего Избранного.

Все реже и реже Марго смотрела на небо в надежде заметить среди редких кучевых облаков стремительно снижающийся «Штормбрекер».

Отчаяние постепенно охватывало девушку, настроение портилось, и она выплескивала свое недовольство на Уну. Но как бы отвратно ни вела себя Марго, та все стойко выносила и видела причину недовольства Владычицы лишь в себе. Тем более, что Уна не сумела сдержать обещание и оправить Марго на поиски флагманов через неделю, и даже через две.

Чувствуя себя бесконечно виноватой, эпик изо всех сил старалась угодить в чем-то ином, хотя, как бы она ни пыталась, Владычица продолжала пребывать в негодовании.

Марго понимала, что ведет себя чрезмерно жестко и твердо с единственным хорошо к ней относящимся человеком на планете, и корила себя за свое поведение, но стоило Уне войти в комнату, девушка не могла справиться с распиравшим ее изнутри желанием приказывать и требовать.

А когда эпик уходила, девушка вновь погружалась в свои невеселые мысли, сомнения и страхи. Она все четче и четче понимала, что на самом деле лететь то ей некуда, поскольку не важно, будут флагманы искать ее, или она их, результат от этого не изменится.

Конечно, Марго могла остаться во дворце и никуда не лететь, но такой вариант ее устраивал еще меньше. Уж слишком остро чувствовалась неволя, когда она ежедневно прогуливалась по одному и тому же круглому балкону вокруг своей комнаты, без возможности куда-либо свернуть, или побежать к горизонту.

В очередной раз взывая к Вселенной, чтобы та послала ей подсказку, совет или какое-то решение, Марго стояла на балконе, и, обхватив себя руками, смотрела в чужое для нее ночное небо. Над горизонтом ярко горели три небольших спутника, за которыми расстилался шатер незнакомых звезд.

Периодически небосвод вдали пронизывали яркие точки межпланетников, направляющихся в ближайший космопорт. Но среди них не было «Штормбрекера»…

Ощущая жалость к самой себе, Марго ощутила солоноватый привкус слез на своих губах.

– Будет лучше, если ты останешься там, где ты есть, – произнес тихий мужской голос из комнаты.

Резко обернувшись, Марго увидела слегка светящуюся широкоплечую, седовласую фигуру.

В памяти всплыла ночь, когда ее разлучили с друзьями. Незнакомка, которая с ней тогда говорила, тоже светилась. Пусть ярче и четче, но для перепуганной Марго это не имело такого уж значения. Мысль о том, что вот-вот все повторится, и ее вновь отправят неизвестно куда и зачем, практически парализовала девушку.

Трясясь от ужаса, она наблюдала за тем, как светящийся силуэт медленно приближался.

– Кто ты? Зачем ты здесь?!– запинаясь, спросила Марго.

–Что в имени тебе моем… Меня давно зовут «Пророком»… – практически пропела загадочная фигура.

Не зная, как реагировать на ответ незнакомца, и чего от него ожидать, девушка разволновалась настолько, что у нее начало звенеть в ушах, мир начал вращаться, в глазах резко потемнело, и она рухнула кулем на деревянный пол балкона.

– Мда, – пробормотал седовласый, подойдя к Марго вплотную, – в мое время Избранные были куда более стойкими. Но делать нечего. Придется работать с тем, что есть, – со вздохом добавил он.

*****************************************************************************

Выйдя из тоннеля неподалеку от Урана, «Штормбрекер» понесся к Земле, но не успел достичь Марса, как путь ему преградили два крупных, похожих на закованных в доспехи птеродактилей, корабля.

«Штормбрекер» попытался их обойти, но те двигались зеркально по отношению к нему.

Находящиеся в рубке Экселенц и Катрин подозрительно переглянулись.

– Кто это? – девушка произнесла вслух волнующий обоих вопрос.

– Межпланетников такого типа нет в Галактической базе, – ответил, явно нервничая, хард.

– Пошли им запрос на контакт, – сказала девушка.

– Уже. Но они меня игнорируют.

– По крайней мере, они не проявляют агрессии, – Катрин посмотрела на друга.

– Пока да, – сомневающимся тоном произнес Экселенц.

– Пошли им запрос на другом языке, а также символьное послание. Кто знает, откуда они прибыли? – предложила подруга.

Хард забегал пальцами по пульту, поглядывая на по-прежнему темный экран транслятора.

– Не реагируют? – напрягшись уточнила девушка.

Тот молча покачал головой.

В этот момент в рубку вошел Давид.

– Почему вы не сказали, что мы уже достигли Солнечной системы? – требовательно спросил он у хардов.

– Подожди, не до тебя сейчас, – отмахнулась девушка.

Быстро взглянув в лобовое стекло, Правый Флагман криво улыбнулся и произнес:

– А дайте-ка мне связь.

– Мы уже пытались…– начал Экселенц.

– Безрезультатно? – с легкой улыбкой перебил его Давид.

– Именно так, – ответила напарница.

– Дайте я все же попробую, – Правый Флагман подмигнул Катрин, – может, я секрет какой знаю?..

– Да ради бога! – Экселенц вновь включил канал связи и с брезгливым выражением на лице уступил микрофон Давиду.

Оглядев харда с легким смешком, Правый Флагман произнес:

– Здравствуй, папа, не ожидал, что ты будешь встречать меня лично.

В ответ на его слова экран зажегся.

На капитанском мостике стоял седовласый мужчина.

– Надеюсь, ты понимаешь, что твое возвращение идет в разрез со всеми нашими правилами, – недовольно поджав губы, произнес капитан.

– И, несмотря на это, Вы меня ждали, отец, или лучше будет сказать, адмирал Каливар, – с невинной улыбкой произнес Флагман.

– Назови причину своего прибытия, – потребовал седовласый.

– Вы знаете причину, адмирал. Или Старейшины послали вас без объяснений? – с ярким оттенком холода в голосе спросил Давид.

Отец плотно сдвинул брови, но не произнес не слова.

Флагман грустно и глубоко вздохнул:

– Хорошо. Давайте действовать по протоколу. Я прибыл на встречу со Старейшинами.

– По какому праву ты, Флагман, при живом Избранном посмел прибыть в наш город, да и еще требовать аудиенции у Старейшин?

– По праву Нареченного.

– Кто наделил тебя данным правом?

– Пророк.

– Жди, – громко произнес седовласый. И экран транслятора померк.

– Не хочешь объяснить, что это было? – Катрин вопросительно посмотрела на напарника.

– Не сейчас, милая. Я должен подготовиться к следующему раунду.

– То есть Старейшины будут с тобой общаться?

– Конечно.

– Но к чему тогда все эти вопросы?

– Жизнь в моем городе скучна и однообразна. Чтобы как-то себя занять, народ моего мира расплодил множество церемоний и традиций. Я не разделяю их стремлений, но вынужден играть по их правилам…

Договорив, Давид занял пустующее рядом с Экселенцем кресло и закрыл глаза.

Катрин было открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала, и подойдя к харду, положила ладонь ему на плечо.

Одновременно вздохнув, друзья направили взгляды через лобовое стекло, где в нескольких сотнях метров от них замерли два голубоватых «птеродактиля».

*****************************************************************************

Марго открыла глаза. Рядом с ней, на фоне раскинувшегося шатром, звездного неба стоял, светящийся изнутри, силуэт седовласого мужчины.

– Ну, наконец-то, – произнес он, – а то я уже было подумал, что ты проваляешься здесь до утра, – загадочный незнакомец присел перед девушкой на корточки, и она почувствовала легкий запах азота, – попытайся встать самостоятельно. Я сейчас слишком далеко, чтобы помочь тебе подняться.

– В смысле, далеко? – хрипло спросила Марго, – вы мертвы? Вы призрак?

– У тебя богатое воображение, девочка. Нет, я жив, но мое тело далеко, ты же видишь ментальную часть моей сущности.

– Чего? – спросила, медленно поднимаясь с пола, девушка, – кто вы вообще такой?

– Меня называют «Пророком».

– Пророком чего? – уточнила Марго, потирая голову. Судя по болевым ощущениям, она ударилась затылком, когда упала.

– Просто Пророком. Итак, к делу. Вижу, ты подружилась с одной из эпиков. Это хорошо. Тебе понадобится их поддержка, когда ты будешь готовиться к войнам.

– Каким еще войнам? – скривилась девушка.

–О-о-о, их будет множество. И до первой осталось не так уж много времени.

– И с кем же я должна буду воевать? – Марго недоверчиво посмотрела на собеседника.

– Я не могу точно сказать, кто из твоих врагов первым бросит тебе вызов, но будь уверена, все случится очень скоро. А значит, ты должна быть готова. И ты будешь готова, потому что я обучу тебя.

– Но я не хочу ни с кем воевать! – девушка, поднявшись, оправила платье, – я вообще мирный человек.

– У тебя не будет выбора. Ты Избранная, и этого не изменить. Конечно, ты можешь попытаться умереть… Но есть вероятность, что в твоем случае ритмы совпадут, и смерть для тебя станет лишь началом.

– Не понимаю.

– Конечно, не понимаешь. Тебе ведь никто не объяснял, как все происходит, и что такое Избранность в действительности. Ни одна книга и ни один флагман, даже если он Ассасино, не могут даже представить, что за сила скрывается внутри тебя.

– Ну почему же? Они вполне красноречиво объяснили мне, что внутри меня живет некий монстр, который рано или поздно захочет уничтожить мир. Жители же этого самого мира не хотят, чтобы их уничтожили, поэтому пытаются убить меня. Как-то так, – девушка села в стоящее неподалеку кресло и продолжила растирать ушибленную голову.

– Так, да не совсем.

– А как тогда? – недоверчиво взглянув на собеседника, спросила Марго.

– Избранность не живет внутри тебя подобно семени Стихий, разрастающемуся внутри Мастера, – начал пояснять седовласый, но заметив полное непонимание в глазах девушки, вывел разговор в другое русло, – Избранность – эта часть тебя. Вернее – это и есть ты. Ты такой родилась, а то, какой впоследствии ты станешь – результат воспитания и правильного обучения.

– Давид тоже так говорил.

– Кто такой Давид?

– Мой флагман.

– В таком случае поздравляю с правильным выбором сопровождения. Обычно Избранные выбирают бездумных качков и девушек с симпатичными мордашками. А потом удивляются, почему их постигают неудачи… – вздохнул собеседник, но тут же улыбнулся, – рад, что это не твой случай. Так, о чем я говорил до этого…– задумался Пророк, – ах, да, Избранность – она часть твоего тела. Она течет в твоей крови, бьется в твоем сердце, растягивается в легких во время дыхания, она в твоих зрачках, волосах, повсюду, кроме души. Душа – это ты. Та самая, которую ты знаешь с детства. И если ты не жестокий и кровожадный человек, Избранность не может сделать тебя таковым.

– А почему тогда легенда, которую так чтут в нашей Галактике, говорит об Избранном иначе? – недоверчиво поджала губы Марго.

– Легенда… – вздохнул он, – во-первых, она написана врагами тебе подобных, а во-вторых… все твои предшественники были мужчинами. Жестокими, кроме разве что самого первого, но с ним отдельная история… Души Избранных были полны комплексов и нереализованных мечтаний. У них не было твоей чистоты. Тебя берут в плен, пытают, стараются убить, а ты все та же.