Только тёмные сердца

– Простите, опоздала.

Только я о ней подумал, как она влетает в арочную дверь столовой. Моя сестра точная копия отца: высокая, черноволосая, с четко очерченными скулами и пронзительными зелеными глазами. И не только внешне. Она, как и отец, амбициозна и в какой-то степени, тщеславна. Они оба знают уровень своей планки. Эта схожесть одна из причин, по которым они ненавидят друг друга. Я ведь говорил, что в каждой семье свои заморочки.

Добро пожаловать в заморчки семьи Нэш.

Эшли чмокает маму, затем меня. На ней коротенькие шорты, майка и конверсы. Потрепав меня за макушку, она садится рядом с мамой и с жадностью накидывается на еду.

– Крис меня с ума сводит весь день. Сейчас уснул в машине. Я попросила Дебору присмотреть за ним.

При упоминании о Крисе мама расцветает.

– Я приготовила ему подарок.

Эшли закатывает глаза.

– Ты сильно его балуешь, мам.

– Вовсе нет.

– Мы вообще-то пытаемся поесть и поговорить. – Отец бросает недовольный взгляд на Эшли, затем с едва заметной улыбкой смотрит на меня.

Ну уж нет. Я не собираюсь занимать ни чью сторону.

– Я тоже очень рада тебя видеть, папочка, – с ядовитой улыбочкой произносит Эшли.

Мы переглядываемся и прячем улыбки.

– Давайте просто поедим, – строго говорит мама, окидывая нас троих взглядом.

Эта женщина, похожая на Кейтилин Старк, способна быть и мягкой, и жесткой одновременно. Так что за столом быстро образуется тишина.

После «веселого» обеда я иду к бассейну, который расположен прямо под балконом моей старой комнаты. Хотя комната вовсе не «старая». Родители переехали в этот особняк в Бэл-Эйр, когда я закончил первый семестр в Кроуне. Здесь я и не жил совсем, мои детские воспоминания остались в доме на Беверли Хиллз.

В тени пальмы построен деревянный выступ, в котором собственно и вырезан бассейн в виде акулы. Эшли сидит на плавнике, опустив ноги в прозрачно-голубую воду, и бросает какие-то бумажки туда же.

– Что ты делаешь? – Я сажусь в садовое кресло чуть поодаль от нее и достаю из кармана шортов сигарету.

Сестра завязывает свои черные волосы в хвост и смотрит на меня.

– Это чеки моих счетов, оплаченные отцом.

Хмыкнув, я выпускаю дым.

– Очень по-взрослому, Эш Нэш.

Эшли фыркает, затем, окинув меня пристальным взглядом, поднимается на ноги, и через секунду полностью забирается на мои колени. Мы сидим в обнимку как дети. Моя старшая сестра наблюдает за тем, как я курю, а после выбрасываю окурок прямо в бассейн.

Эшли смеется и обвивает руками мою шею.

– Хорошо, что мама не отдыхает в этой части сада.

– Иначе я бы не позволил себе подобного.

– Знаю. – Прищурившись, Эшли проводит пальцем по моему лбу. – У тебя кто-нибудь появился?

Откинув голову на спинку кресла, я щурюсь от яркого солнца.

– Джори. – Сестра начинает щекотать мой живот.

Я стараюсь сосредоточиться на ее смехе, а не на руках, которые касаются моего живота. Конечно, я не страдаю гаптофобией, но меня порой ужасно раздражает, когда меня трогают.

– Все, Эш, прекрати. – Я хватаю тонкие руки сестры в один ухват.

Она все еще смеется, не имея возможности вырваться.

– Большой мальчик боится щекотки. Черт, Джорел, я не заразная, тебе нужно к психотерапевту.

Я смеюсь и отпускаю ее руки.

– Я предпочитаю ручки других девчонок.

– Клянусь богом, я убью тебя, если ты снова уйдешь от разговора.

– Да? Ну а ты нашла себе кого-нибудь? По крайней мере, постоянного.

– Ой, заткнись. – Эшли намеревается встать с моих колен, но я дергаю ее на себя.

– И кто у нас мастер по уходу от разговора?

Нашу перепалку прерывает появившаяся из-за высокой изгороди газона мамина помощница с кухни. На ее руках сидит сонный и улыбающийся двухгодовалый малыш. Он сразу тянет руки, когда замечает нас.

– Крис! – Эшли соскакивает с моих коленей и бежит к ним. – Спасибо, Дебора. – Теперь уже Крис на ее руках, когда она подходит ко мне снова. – Поздоровайся с дядей Джорелом, милый.

– Привет, парень. – Я легко беру на руки Криса и, подбросив в воздух, устраиваю его на своих ногах.

Он что-то лопочет, но я не слушаю его, наблюдая, как малыш с темной кожей и копной курчавых волос, играет моей бейсболкой, пытаясь надеть ее на себя.

А вот главная причина, по которой отец ненавидит мою сестру. Даже мысленно не хочу произносить слово «расист». Не хочу думать, что мой отец такой. Но кого я обманываю?

– Знаешь, – подает голос, сидящая у моих ног, Эшли. – Мне уже совершенно плевать.

– Но мне нет, – отвечаю я и сжимаю одной рукой плечо сестры.

***

АЛРОЙ

– Я просто поговорил с ней. Всего пару минут, п-просто по старой привычке. – Дайрон смотрит на меня так, будто я сейчас пущу пулю ему в лоб.

Неужели я так жесток?

Отмахнувшись, я отворачиваюсь к окну и наблюдаю, как все мои парни отдыхают на заднем дворе со своими близкими. Дверь позади меня снова скрипит, и я слышу чьи-то шаги.

– Милый, мясо почти готово. Пойдем к остальным.

Мое тело натягивается словно струна. Это не тот голос, который я хотел бы слышать. Это не те губы, которые я хотел бы целовать каждый день. Я не могу позволить себе быть слабым. И правильнее бы было избавиться от этого старого дома. Но он хранит слишком много воспоминаний, с которыми трудно расстаться. Но помнить еще больнее.

Зачем она вернулась в Комптон? Глупо с ее стороны вернуться в дом той старой алкоголички Алишы, которая была ее опекуншей когда-то. Глупо вообще находиться рядом со мной так близко. У меня нет ни времени, ни желания отвлекаться на это дерьмо.

Оттолкнувшись руками от рамы, я прохожу мимо Камиллы.

– Не называй меня так.

Краем глаза замечаю ее потухшие глаза. Камилла красивая и ненавязчивая, но я не хочу давать ложных надежд. Сделав пару шагов назад, я притягиваю ее за талию к себе и целую в губы. Ее мягкий стон ненадолго просачивается в мой разум, заполняя тело некой расслабленностью.

Во дворе собралось не меньше двадцати человек. Это моя семья. Не будь я лидером, я все равно был бы здесь, на этом самом месте.

– Алрой. – Спайк запускает руку в контейнер со льдом и бросает мне бутылку охлажденного пива.

Я направляюсь к месту, где Ниэйша начиняет жирные куски стейков луком и специями. Она по-матерински треплет меня по голове, когда я сажусь рядом с ней на раскладной стул. В такие дни, когда вся моя семья у меня перед глазами, становится непривычно спокойно и уютно. Но на данный момент я этого не чувствую.

Двое парней Брайса играют в баскетбол с Лейлой, девчонкой Сэма. Брайс стоит чуть поодаль от самодельного баскетбольного кольца, прикрепленного к карнизу крыши, и с гордостью наблюдает за своими сыновьями. Но в его глазах стоит тот же страх, который появился полтора года назад. Тогда мы потеряли члена нашей семьи, жену Брайса – Джози. Ее застрелили прямо на лужайке у дома.

Мы отомстили, но это не вернуло ее. Только «К» и сыновья помогают Брайсу жить дальше.

– Сынок, мы можем поговорить о том, что рассказал Дайрон? – Ниэйша смотрит на меня задумчивыми темными глазами.

Я никогда не видел ничего, кроме добра и участия от этой женщины. Она заменила мне мать, которой у меня никогда не было. Но у кого из нас она была? Ниэйша заменила нам мать всем. Кроме Спайка, которому она никого не заменяла, являясь его родной матерью.

Хочу ли я говорить о Молли с ней? Конечно. Но не сейчас. Или лучше вообще никогда.

– Нет. – Я делаю большой глоток пива и отвлекаюсь на Камиллу, которая стоит возле моего «Кадиллака» и болтает с другими девчонками.

В ней все, что могло бы мне не хватать. Почти каждую ночь ее ноги обвивают мою спину, но это все что мы можем дать друг другу.

– Значит, я поговорю с ней сама, – снова привлекает мое внимание Ниэйша.

Ее серебряные нити волос стянуты в пучок на затылке, старый фартук обтягивает плотную фигуру. Домашняя мама Ниэйша может натаскать за уши кого угодно из нас. И никто ей не скажет ни слова. Власть этой женщины безгранична в «семье», но я не был бы лидером, если бы не умел сказать «нет». Даже Ниэйше.

– Не в этот раз, Ниэйша, – говорю я, глядя ей прямо в глаза. – Нет.

Она понимает, что это не тот случай, когда можно почитать мне лекцию. Она нехотя кивает и проводит шероховатой ладонью по моей щеке.

Кто-то из парней врубает в машине громкую музыку. Пока я разговариваю с Сэмом, в поле моего зрения попадает он. На нем мои старые джинсы, которые болтаются на нем, и выцветшая рубашка. Спустившись с крыльца, он медленно продвигается к столу хромая на правую ногу, – следствие десятилетней давности перестрелки, в торговом центре «Айндур Свэпмит». Тогда я был пятнадцатилетним пацаном и представить себе не мог, что этот закоренелый старый гангстер будет есть за моим столом, носить мою одежду, и я буду знать то, чего не знает он сам.

Но все же это произошло. И мне ни в коем случае нельзя раскрывать его личность. По крайней мере, пока. Не знаю как, когда и при каких обстоятельствах, но не сейчас.

– Как долго этот человек пробудет с нами? – задает вопрос Ниэйша, бросая косые взгляды на мужчину, которого я представил как Руффуса. – Мне он не нравится.

Ниэйша слишком проницательна, и я знаю, что она давно догадалась, что что-то тут не так. Но я продолжаю делать вид, что все не так, как она думает.

– Пока не знаю. Но думаю, скоро все решится.

ГЛАВА 3

МОЛЛИ

Запах вареных яиц возвращает меня в детство. Хотя стоит учитывать то, что запах в доме Алишы остался прежним, так что не только яйца напоминают мне о том времени, которое я провела здесь.

Подняв голову с подушки, я окидываю взглядом захламленную гостиную. Передо мной сидит Лекс и засовывает что-то в свой мешковатый рюкзак.

– Эй, – окликаю его, и Лекс дергается. – Тебя в школе достают?

Парню тринадцать, и он не похож на затравленного подростка. И судя по его жесткому выражению лица и заточке, которую он запихивает в рюкзак, он знает, как за себя постоять.

– Неа, – ухмыляется парень.

Мне он, в общем-то, нравится. Он и Джекс попали к Алише по программе «фостер», как и я когда-то. Ей плевать на них, но они, по крайней мере, сыты и не спят на улице.

Встав со скрипучего дивана, я тянусь, чтобы хоть как-то расслабить застывшие мышцы. Не очень удобно спать, когда твои ноги свисают.

– Я тебе предлагал спать на моей кровати, – замечает Лекс, пристально разглядывая мое тело в трусиках и футболке.

– А я тебе сказала, что мне не особо хочется спать в одной комнате с десятилеткой.

– Ты будешь со мной. Джекса выселим на диван.

Забавно наблюдать, как этот парень учится флиртовать. Я на сто процентов уверена, что в школе его ровесницы млеют от этой белозубой улыбочки. Совсем скоро он превратится в сногсшибательного парня.

Поправив свою огромную толстовку, Лекс ждет от меня ответа, не сводя глаз с моих ног.

– Не хочу слушать по ночам, как ты дрочишь, – заявляю я и направляюсь к кухне.

– Эй, – слышу за своей спиной. – Я уже давно занимаюсь настоящим сексом.

Улыбаясь, я вхожу на кухню и застаю Алишу с сигаретой в зубах и Джекса, доедающего свой тост. Джекс как всегда прячет глаза, когда я рядом. Он не имеет в наличии той дерзости, которой полон Лекс. Возможно, это объясняется тем, что ему всего десять, но я сомневаюсь. Еще его кожа намного темнее сводного брата.

Глядя на этих детей, я не могу отделаться от навязчивых мыслей. Каким будет их будущее? Они дерзки и их головы забиты мечтами.

– Оденься. – Алиша тушит сигарету в блюдце, в котором лежат окурков двадцать, не меньше. – Ты не можешь разгуливать по моему дому голышом.

– Доброе утро, малыш. – Игнорирую эту старую перечницу и треплю густые волосы Джекса.

– Привет, – едва ли не шепотом отвечает он и подает мне тост со своей тарелки.

– Ты наелся?

Он кивает и выбегает из кухни. Я сажусь на его место и запихиваю в рот хрустящий тост.

– Вообще-то я с тобой разговариваю. – Алиша кладет на свои колени газету и ждет от меня реакции.

Я наконец-то смотрю на нее.

– Я не голая.

– У меня два подростка в доме.

– Когда ты это стала заботиться о приличиях?

Как жаль, что в детстве у меня не было такого большого запаса сарказма. Хорошо, что сейчас я способна на много больше, чем просто язвить.

– Ты живешь в моем доме… – начинает она.

Но я не позволяю ей закончить:

– Я за это плачу́ и хожу в чем пожелаю. – С этими словами поднимаюсь со стула, и намеренно задев стол голым бедром, выхожу из кухни.

Мне не остается ничего, как тупо глазеть в телевизор целый день и проклинать Майки. Он не отвечает на мои звонки. Прошла пара недель с тех пор, как мы виделись. Мне нужно встретиться с ним, но его очевидное нежелание выводит меня из себя.

Я должна быть благодарна этому парню, и где-то внутри себя я это осознаю. Он не может каждый раз лететь на мой зов, бросая все. У него своя жизнь. Мы слишком много ошибались и сплели слишком большой клубок из лжи. Я не представляю, как его распутать. Но мы вместе оказались в этом дерьме, поэтому я не могу перестать звонить ему. Он та часть меня, которую я хотела бы вырвать из своей жизни. Но это невозможно. Просто невозможно.

Гудки, а затем и голос автоответчика заполняют мои уши, и я с силой швыряю телефон об пол. Он не может меня бросить. Знаю, что ему тоже тяжело, что я клеймо в его безупречной и шикарной жизни, но он не избавиться от меня так просто. Зная Майки, я почти в нем уверена. Почти.

– Ого. – Лекс влетает в дом и, сбросив свой рюкзак, хватает с пола мой айфон. – Он тебе не нужен?

Несколько секунд смотрю на парня, затем решаюсь.

– Хочешь себе такой?

По лицу Лекса расплывается широченная улыбка.

– Шутишь?

– Тогда решено. Завтра куплю вам с Джексом по телефону.

Лекс недоверчиво отдает мне телефон и как-то странно смотрит на меня.

– Что?

– Ты странная.

Я усмехаюсь.

– Самое безобидное слово, которым меня называли.

– Нет, я серьезно. Откуда у тебя столько бабла?

Деньги, которые мне давал Алрой быстро тают. Мне нужно найти какую-нибудь работу, чтобы продолжать оставаться на плаву. Тайный счет, которым когда-то купили мое молчание, так и остается нетронутым. И я даже не собиралась прикасаться к этим деньгам. Те деньги, которые мы с Алроем воровали в детстве на заправке, были чище, чем те, что лежат в банке. Но этим детям без разницы.

– Не задавай вопросов. – В последнее время это моя любимая фраза. – Что еще хочешь? Приставку? Шмотки?

Лекс смотрит на меня обалдевшим взглядом. Его старые джинсы болтаются в области коленей, а кепка съехала набекрень. Его попытки косить под гангста-рэпера могла бы быть забавной. Но на самом деле, мне больно смотреть на этого ребенка. Он так похож на Алроя в его четырнадцать. Он был точно таким же.

– Ты…

– Завтра едем, – прерываю я его и включаю громче маленький телевизор.

Лекс все еще задумчиво расхаживает по гостиной, но я игнорирую его. Затем он садится рядом со мной и громко вздыхает. Убавив звук, я тоже вздыхаю.

– Ну чего тебе?

– Ты, правда, знакома с бандой «К»? Слышал, как Алиша с тобой о них говорила.

Мое дыхание становится частым. Знакома ли я с ними? Да это моя семья.

Но я не говорю этого Лексу.

– Бывало как-то, пересекалась с ними. – Знал бы этот мальчишка, с каким трудом мне удается оставаться равнодушной и делать вид, что его вопрос обычный. Все мои внутренности буквально сжались. – А что?

– Что? – Лекс таращит глаза. – Да это же, – он запинается, – новые «Кровавые»1. С того времени никто так не поднимался. Алрой уже легенда.

Наверное, печально слышать то, что тринадцатилетний парень поклоняется не Бэтмену или подобной чуши, а предводителю уличной банды. Но знаете… Это Южный централ. Никакого Бэтмена. Только реальная жизнь.

– Если ты закончил, – я бросаю в него валявшимся рядом каким-то полотенцем, – тащи свою задницу в душ. Джекс уже вернулся, я приготовлю нам что-нибудь поесть.

Лекс тащится за мной на кухню, без конца задавая вопросы об Алрое.

– Молли, как ты можешь так спокойно об этом говорить? Я хочу его увидеть. Ты можешь взять меня на какую-нибудь тусовку?

Резко развернувшись, я смотрю на этого мальчишку. Он ниже меня всего на пол головы.

– Больше не заводи об этом разговор.

– Все в школе просто охренеют, ты не понимаешь…

– Как раз понимаю. Закрыли тему. – Я выталкиваю его из кухни.

Лекс разочарованно пыхтит и, схватив свой рюкзак, тащится по ступенькам наверх.

Увидев другую сторону жизни, я поняла, что можно вырваться. Если этого ты хочешь сам конечно. Я не жалуюсь на свою жизнь, потому что она моя. Пусть эти мальчишки мне никем не приходятся, но всегда есть шанс достигнуть чего-то лучшего. Быть может кто-то из них попытается.

***

Вечером я уже совершенно не знала, куда себя деть. Майки продолжает игнорировать мои звонки. Сидя на крыльце, я смотрю, как соседские мальчишки играют баскетбольным мячом прямо на дороге. Из дома напротив выходит какой-то парень в черном кожаном жилете и подкуривает сигарету. Он машет мне рукой, и я машу в ответ, хотя ума не приложу кто он.

Но это не имеет значения. Внезапно мне приходит мысль. В сотый раз, вытащив телефон из кармана джинсов, я уже набираю другой номер. Гудки тянутся убийственно медленно. И когда я уже отчаиваюсь услышать ответ, слышу знакомый голос.

– Господи, Молли, я же просил тебя не звонить мне больше. Ты знаешь, что будет, если он узнает?

– Знаю, – спокойно отвечаю я. – Заткнись и слушай, Дайрон. Если хочешь жить, ты выполнишь еще одну мою просьбу.

– Нет, и не проси меня, – шипит он. На заднем плане я слышу голоса, но через несколько секунд все стихает. Значит, он один.

– Ты не понял. Я не прошу, – говорю я.

Дайрон вздыхает, и я могу даже представить, как его руки трясутся.

– Какой смысл тогда? – начинает он. – Если он узнает, что я говорю с тобой, он убьет меня. Если… – тут он замолкает, но мы оба понимаем, что он имеет в виду. – При любом раскладе, он меня убьет.

Алрой способен на это. Но он не зверь.

– Он не узнает, что ты со мной говоришь, – успокаиваю я Дайрона. Хотя на самом деле, мне плевать. – К тому же, я не настолько важна, чтобы за пару звонков со мной убивать кого-то.

Дайрон нервно усмехается.

– Ты должно быть шутишь. Тебя изгнали, но твое имя имеет вес. И пусть таким образом, но имеет. Никто не хочет этого дерьма, Молли.

Он прав. Раздумывая над его словами, я ногтем раздираю дырку на колене своих джинсов. Какая бы ни была, но у меня все же еще есть власть.

– Сегодня понедельник, – говорю я после небольшой паузы. – Алрой отправляется в Инглвуд. Ты с ним?

Дайрон снова тяжело вздыхает.

– Нет. Алрой сказал мне присмотреть за Ниэйшей. Похоже за ней хвост.

Как же я скучаю по Ниэйше. Я бы все отдала, чтобы увидеться с ней. Но так я рисковать не буду. По крайней мере, не сейчас.

– Кто-то из «Мятежников»?

– Алрой подозревает токийцев.

– Черт, – выплевываю я.

– Ты не должна всего этого знать, – продолжает играть свою пластинку Дайрон.

– Но знаю. Спасибо тебе.

– Молли…

– Заткнись. Будешь весь вечер с Ниэйшей?

– Наверняка.

Я поднимаюсь с крыльца и, прикрыв ладонью голову, смотрю на красный диск солнца.

– Напишешь мне, когда дома будет тихо. Дальше я сама.

– Ты же не…

– Дайрон, прекрати. Делай, что я сказала. – Я отключаюсь, чтобы больше не слушать его нытье.

Это плохая идея, но у меня есть все задатки для исполнения таких идей. Мысленно я твержу себе, что мне нужно забрать свою джинсовую куртку, которую мне сшила Ниэйша. И да она, несомненно, мне нужна. Но самым главным для меня является естественно ни это. Мне не остается больше ничего, как продолжать творить глупости. Пусть убьет меня, если я попадусь. Пусть сделает со мной все, что угодно, но я сделаю что задумала.

Оставив на себе рваные джинсы, я надеваю поверх футболки толстовку со шнурками и прячу волосы под капюшон. Смысла в этом нет, но я привыкла что-то прятать и скрывать, причем во всех смыслах.

Судя по темноте в комнате парней, Джекс уже спит, а Лекс либо курит на заднем дворе, либо пытается закадрить соседскую латиноамериканскую девчонку. Парень не в курсе, что ее папаша может разбить ему нос.

Я крадусь к комнате Алишы по ужасно скрипучему полу. Заглянув через щель в ее спальню, я вижу ее спящей в груде давно нестиранной постели с бутылкой в руках. Судя по храпу и невыносимому перегару, она пьяная.

Солнце уже село, когда я выхожу на улицу и, засунув руки в карманы, иду по тротуару. Повсюду голоса и движение. Рэп черных кварталов режет слух. Старый дом, который мне дорог, находится у аэропорта. Я довольно быстро добираюсь туда. Смс от Дайрона пришла десять минут назад, поэтому сейчас я стою и смотрю в окна этого дома.

Мое сердце разрывается от боли. Бледно-голубой сайдинг и сетчатый забор, такие простые вещи, которые рвут душу на куски. Оглядываясь, я оббегаю главный вход и оказываюсь у крыльца задней двери. Изнутри совершенно ничего не слышно. Надеюсь, там действительно никого нет. За этим домом не следят, если у Алроя появляются враги. Именно поэтому он остается таким, как и был. Лишь однажды, в прошлом году, Алрой привез сюда одну рыжую принцессу, девчонку Клэя. Но это не было опасно, так как «17:29» никогда не представляли такой опасности, с какой мы сталкивались всю свою жизнь. Вот только девчонка оказалась не простой. Этого никто не ожидал.

Довольно быстро попав внутрь, я мысленно ухмыляюсь незапертой двери. Сюда никто не полезет из местных.

Кофейный столик в гостиной заставлен пивными банками. Когда я жила здесь, я убирала это дерьмо. Заглянув на кухню, не нахожу там никого и немного расслабляюсь. В комнатах наверху тоже тихо, и я целенаправленно подхожу к одной из дверей. Ладонями я касаюсь шероховатой поверхности и толкаю дверь.

Здесь всегда пахло только им. Или мне так казалось. Алрой говорил, что лишь мой запах заполнял нашу комнату. И думать сейчас о нас в прошедшем времени невыносимо. Где-то внутри меня еще есть надежда. Если бы только я могла справиться с правдой. Но я не могу. Даже ради него.

Кровать застелена все тем же покрывалом, которое покупала нам Ниэйша. Окно немного распахнуто, запуская сюда голоса и запахи улиц. Моя ладонь скользит по комоду, на котором лежит белая маска Алроя. Затем по шкафу, в котором должны быть и мои вещи, если он их не выбросил.

Как только я собираюсь раскрыть шкаф, дверь в комнату резко распахивается. Я вздрагиваю и инстинктивно тянусь к носку, в котором спрятан нож.

Свет, льющийся из коридора, заполняет комнату, и я узнаю вошедшего. Она тоже замечает меня и вскрикивает.

– Молли?

Тянутся мучительные секунды, пока мы молчим, не веря своим глазам. Она в ужасе. Видеть меня здесь. Но я в ужасе от того, что она в одном лишь полотенце и входит сюда так, будто делает это постоянно.

Нет…

Нет, нет, нет.

Сама того не понимая, я говорю это вслух.

Камилла пятится. С ее коротких черных волос капает вода, и она громко сглатывает, заметив нож в моей руке.

– Не глупи, Молли, – тихо говорит она.

Я делаю два шага вперед, она назад. Опередив ее, я захлопываю дверь, чтобы она не убежала, а затем затыкаю ей рот ладонью, чтобы не заорала.

– Ни звука, – шиплю, глядя в ее испуганные глаза. – Ты в доме одна?

Она медленно качает головой.

Дерьмо. Здесь кто-то еще.

– Как только я уйду, ты больше никогда не войдешь в эту комнату, ты поняла меня?

Еще несколько минут назад меня разрывало то, что я нахожусь здесь. Но сейчас мне кажется, что все мои органы и части тела постепенно умирают. Мне неизвестно, был ли Алрой с кем-то в то время, когда мы были вместе, но я никогда об этом не думала. Они все равно для него ничего не значили.

Но Камилла…

Она была моей подругой. И она в этой комнате. Я в долбаном аду.

Камилла только мычит в мою ладонь, и я сильнее прижимаю ее к стене. Мне хочется закричать, хочется воткнуть ей в горло этот нож, но единственное, что я могу сделать, это сбежать. Мои нервы натянуты до предела, и я не способна контролировать эмоции. Замахнувшись, я со всей силы ударяю Камиллу по левому виску и бросаю ее на пол.

Это создает шум, поэтому я пулей вылетаю в коридор и бегу вниз. Мне уже плевать через какую дверь сбежать. Я несусь к главной двери и, выбежав наружу, замечаю какого-то мужчину, сидящего на крыльце. На вид ему больше сорока, но он все еще сохранил лицо и стать. Он удивленно смотрит на меня снизу вверх. Его лицо на миг напоминает мне кого-то, но это может быть объяснимо. Возможно, я его знаю. Но злость и боль, бурлящие в моей крови, не дают воспоминаниям прорваться наружу.