Незаметный посетитель

Ответа не было.

– Че молчишь, Сань?

– Да не позвали меня, – спокойно ответил тот.

Игорь сначала попытался что-то сказать, что-то вроде: «Ты че, брат?» – но поперхнулся и осекся на своем вопросе, а в воздухе повисла нехорошая пауза. Теперь уже оба брата понимали, о чем шла речь.

Баба Галя, с самого их детства, относилась к мальчикам совершенно по-разному. Сначала, в совсем ранних поездках в деревню, братьям было это незаметно, но по мере того как мальчики росли, различия отношения к ним родной бабушки становилось все ощутимее. Игорь всегда подзывался как Игорюня, Игоречек, внучок или «родненький», а Саша был для бабушки будто мальчиком без имени: она обращалась к нему как-то мимоходом, словно он являлся каким-то невидимым приложением к старшему внуку. Несколько раз маленький Игорь услышал, как бабушка назвала младшего брата «маленький змееныш», совсем тихо, почти шипя, чтобы никто не услышал, а однажды на небольшую просьбу младшего брата, бабушка Галя ответила сквозь зубы: «Бабушка…. В Тамбове у тебя бабушка».

Маленький Саша был миролюбивым добряком, и всегда казалось, что он не замечает, не слышит и не видит бабушкиного отношения. Он всегда мчался к ней, завидя еще издали, и с криками радости бросался к ней в объятия. Бабушку от таких сцен всегда как-то кособочило и кривило. Со временем эти различия стали принимать какие-то странные и чудовищные очертания. Однажды бабушка даже не вызвала заболевшему маленькому Саше врача. После купания в местном водоеме у мальчика поднялась температура, его лихорадило, он тяжело дышал и весь покрылся испариной.

– Бабушка, а когда уже врач придет? – забеспокоился Игорь за младшего брата.

– Какой еще врач? Доктор, что ли? Да где его взять среди ночи.

– Бабушка, ты что?! Мы же не знаем, что с ним! – волновался старший внук.

– А что с ним такого? Нечего было купаться допоздна, а теперь, понятное дело, заболел, – равнодушно ответила она. – Подумаешь, температура у него, эка невидаль. Выздоровеет.

Никаких попыток предпринять что-то к заболевшему ребенку она не стала. Закончилось дело тем, что маленький Игорь забил тревогу и сам от соседей позвонил родителям. Через некоторое время врач все-таки был вызван, диагностировал переохлаждение, история закончилась без последствий.

После этого случая, уже вернувшись с каникул в город, Игорь, в отсутствие младшего брата, стал задавать вопросы родителям. Те сначала отмалчивались, потом отмахивались и называли бабушку Галю «человеком с большими странностями». Потом все-таки рассказали о якобы застарелых проблемах здоровья их бабушки, какого-то долгого лечения в санаториях и больницах, и якобы небольших ее психических расстройствах, повлекшие потерю памяти и некоторую бессвязность мыслей.

Игорь, внимательно выслушав этот рассказ, не поверил ни единому слову. Он понимал: история выдумана на ходу и к реальности не имеет никакого отношения. Бабушка Галя не походила на женщину с психическими расстройствами совершенно, а уж про некие провалы в памяти он даже не стал думать, уж что-что, а с этим у бабули был полный порядок.

Какое-то время этот вопрос его больше особо не волновал, мальчики подросли и их интересы стали далеки от настроений родственников, и вот тут как раз, совершенно случайно, в разговоре обоих братьев с почти посторонними людьми и всплыла давняя семейная история.

Когда старшему Игорьку было около трех лет, оказалось, что отношения родителей дали огромную трещину. Как выяснилось, их мама влюбилась в какого-то командированного в их город большого начальника. Измена мамы всплыла, в семье начались скандалы и прочие проблемы. Несмотря на это, любовная история набирала обороты. Столичный ухажер Геннадий зачастил с приездами и стал звать маму к себе. В итоге увлеченная новыми отношениями мама мальчиков заявила о желании в срочном порядке расстаться с отцом мальчиков, оформить официальный развод и уехать с сыном в столицу.

История была обсуждаемая, шумная и хлопотная, а развод уже неминуем. Родители с обеих сторон приехали помирить и воссоединить почти уже разрушенную семью. Они собрались за одни столом и попытались решить вопрос уговорами и примерами из жизни. Ничего хорошего из этого не вышло: мама мальчиков и их бабушка Галя пререкались и в очередной раз выясняли отношения. Женщины опять вспомнили все свои разногласия, начиная со свадьбы и заканчивая воспитанием маленького Игоря. Примирение сторон не удалось, и на семейном совете было решено: не вмешиваться в дела молодых.

Всем нелегко дался этот разговор: маленький, тогда еще трехлетний Игорек, во время принятия судьбоносного решения, радостно носился между родней, веселясь и совершенно не разделяя важность этого момента. Обаятельного, веселого и послушного Игорька любили все, нянчиться с ним для дедушек и бабушек было настоящим праздником, и сейчас обе стороны, глядя на внука, понимали трагедию развала семьи.

Как только все вопросы обсудили, и препятствий для развода уже не было, родители мальчиков стали разменивать подаренную им на свадьбу квартиру. В стране грянул очередной финансовый кризис, и сделать это, как оказалось, было не так легко, процесс мог затянуться. Совместное нахождение в общей квартире стало совершенно невозможным, влюбленная мама не хотела задерживаться в замужестве с папой мальчиков ни одной минуты, столичный кавалер настаивал на срочном отъезде, и она стала собираться в дорогу. В конце концов вещи мамы и маленького Игорька были упакованы, билеты куплены.

Перед самым отъездом, буквально за несколько часов до отхода поезда, когда сборы в дорогу уже подходили к окончанию, мама мальчиков перепроверяла наличие документов и собирала небольшой пакет с печеньем и фруктами для Игорька, попутно что-то разбирая в шкафу. Папа мальчиков сидел на кухне, молча следя за происходящим.

– Наконец-то начнется нормальная жизнь, – зло вдруг заговорила мама мальчиков. – Уеду и не увижу вас больше…

– Да собирайся уже молча! – резко перебил ее речь папа мальчиков.

Он уже весь находился в нервном напряжении, ему было настолько тошно от всей этой истории, что он уже сам ожидал отъезда жены и надеялся, что ему станет хоть немного легче. Он давно ушел бы из квартиры, но теща должна была привезти маленького Игорька. Молодой отец прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации переезда жены в другой город, он может нескоро увидеть сына и, конечно же, ему хотелось побыть с ним рядом еще хоть немного. Ему было муторно, и только заранее припасенная в небольшом кухонном шкафчике бутылка водки являлась спасением. Он уже немного приложился к ней и надеялся дотянуть с ее помощью до вечернего отъезда жены.

– Да ты, вообще, молчи там! – продолжала мама мальчиков. – Наконец-то, твою мерзкую рожу не буду больше видеть, не видеть харю твою и не слышать твой омерзительный голос. Делайте тут без меня что хотите: и ты, и мамочка твоя придурковатая.

– Я тебя предупреждал! – раздалось с кухни, и взбешенный муж залетел в комнату. – Сколько можно тебе объяснять: не трогай мою маму! Никогда не трогай мою маму и ничего не говори про нее плохого!

– Да чтоб вы все сдохли!! – вдруг заорала мама мальчиков каким-то не своим голосом. – И оставили меня наконец в покое! Чтоб я больше не слышала ни тебя, ни твою полоумную старуху! Маменькин сынок, блин, за мамочку свою все печешься, все только о ней заботишься. Да пошли вы все на ***! – зло выпалила она.

Папа мальчиков впервые слышал от своей еще жены такие слова, он от удивления даже немного растерялся: уж чего-чего, а ни в семье жены, ни от нее самой, таких грубых и тем более матерных слов, он отродясь не слыхал. Он смотрел на жену и видел перед собой какого-то незнакомого человека, как будто и не жил с ней в одной квартире последние четыре года, все в ней было другое: взгляд, слова, жесты…

– Че уставился?! – продолжала «незнакомая» женщина. – Че уставился, придурок?! Вали отсюда! Как же я тебя ненавижу!

Она вдруг подлетела к мужу, как-то странно подскочила и со всей силы ладонью ударила ему по лицу. Он ойкнул и закрыл лицо рукой: жена кольцом попала ему прямо в глаз, и он от боли зажмурился. Воспользовавшись ситуацией, бывшая жена ударила его еще раз, а потом еще. Папа мальчиков выпрямился и вдруг закричал:

– За что? За что ты так со мной!? Что я тебе сделал?!

– За что?! За то! – в ответ заорала мама мальчиков. – За все! За то, что ты к своей мамочке ушел жить, когда я из роддома с сыном вернулась: тебе, видите ли, спать не давали, а я тут одна корячилась! За то, что ты меня не защищал никогда перед ней, за то, что ты бухал с друзьями, когда я в больнице лежала с нашим сыном! За то, что ты без меня отправился на свою треклятую встречу твоих дебильных одноклассников! Я тебе все напомню! За твои танцульки, которые вы там устроили, за то, что ты там со своей любимой Оленькой обжимался, а я как дура ждала тебя до утра! За все! Беги теперь к своей Оленьке, путь свободен! – добавила жена.

– Ты че мне тут одноклассников вспоминаешь, ты сама меня туда отправила. «Сходи, отдохни, устал…»

– Да я специально тебе, придурку, это сказала! Я же думала, ты нормальный муж, что ты не бросишь жену дома одну с ребенком и не пойдешь туда!

– Так мы же вместе собирались, я при чем, что твоя мама не смогла с внуком посидеть, и при чем здесь Оля? Она мне никто, несколько лет за партой вместе сидели, и что?

– Так теперь решили на вечеринке продолжить общение?! Мне рассказали, что вы там с ней зажимались весь вечер! Может, вы все-таки решили с ней поближе познакомиться?! Теперь взрослые стали, все можно?

– Да не знакомились мы ближе…

Папа мальчиков так напился на той самой встрече выпускников, что не помнил вообще ничего и даже сам иногда сомневался, что же они все-таки делали вместе с бывшей одноклассницей.

– Да я сама фотки видела! – продолжала нападать молодая жена. – Весь вечер с ней протусил там. Чего ты ее к себе на коленки усаживал?! Головой своей думал, что ты женат, а не в школе еще учишься, дебил!

– Да я пьяный был…. Пацаны местный самогон притащили…

Он попытался честно признаться, что не помнил ничего, но этот факт не сыграл ему на пользу.

– А-а-а, так значит, все-таки что-то было!! – и жена вновь набросилась на мужа с кулаками.

– Да не помню я, что там было! – ничего лучше не смог придумать папа мальчиков.

– Да ты просто осел какой-то! И где я тебя только нашла, идиота? Где же я тебя отыскала? Где вообще эти ослы обитают, в цирке, что ли, я нашла тебя? А-а-а, да мы же с тобой в зоопарке познакомились, как же я забыла! – мама мальчиков демонстративно стукнула себя по лбу.

Папа мальчиков удивленно продолжал возражать:

– Да что уже несешь? В каком зоопарке? Мы на празднике города в парке познакомились, мы…

– Ну точно! – перебила его жена. – Вижу: ты вспомнил! Только не в парке, а в ЗООпарке!! Ты там в ослиной клетке сидел, а твоя любимая мамочка приходила и приносила тебе охапку сена, или что там едят эти ослы!

Папа мальчиков стоял в дверях потерянный и не находил слов в ответ. Мама мальчиков продолжала:

– А нет! Она тебе пирогов твоих любимых приносила. Ты же не можешь без них жить, я забыла. Лучше мамочки никто не готовит. Все остальные готовят только дерьмо, так твоя мамочка тебе говорит? Я же так тебе готовила? Одно дерьмо?! – и разъяренная жена опять подлетела к супругу и снова с размаху ударила его со всей силы.

Папа мальчиков уже вообще ничего не соображал. Все смешалось в его голове, и он стоял столбом посередине комнаты.

– О-о-о, а ты что, бухой уже? – жена почувствовала запах спиртного. – Так ты уже отмечаешь мой отъезд? Уже начала радоваться? Молодец! А мамочку пригласил? Небось, уже мчится с пирогами для любимого сына галопом со своей деревни. Приедет, будет с ложечки тебя кормить, не оставит тебя, не волнуйся. Ты уж потерпи маленько, немного до отъезда осталось, – сказала она и, сразу же резко развернувшись, грозно добавила: – Смотрите, не вздумайте в мою с Игорем комнату даже зайти за порог, когда я уеду!! Пока квартиру размениваем, чтоб духу там вашего не было!! – и она ткнула пальцем на новый врезанный замок в двери комнаты и уже спокойным тоном медленно добавила: – Неужели я не увижу больше ваши рожи и не услышу больше голос твоей мамочки в телефоне? «Позови сына, он дома?» – она передразнила свекровь.

Но молодой муж уже даже не заступался ни за свою мать, ни за самого себя. Он стоял в дверях комнаты весь поцарапанный и ничего не соображал. Он видел такой свою жену первый раз – это были ни ее обычные слова, ни поведение, ни голос. А может, он и не знал ее совсем? Ему даже стало немного легче, ведь эту молодую женщину, поливающую его грязью и кидающуюся на него с кулаками, он видел, как будто впервые, и ему казалось, что это все вообще к нему не относится.

– Осел, настоящий осел. «За что» еще спрашивает, придурок, – продолжала мама мальчиков, складывая какие-то вещи в шкафу. – А что ты мне на мой день рождения подарил, кстати? – Она повернулась к мужу и ненавидящим злым взглядом посмотрела прямо на него.

– Да не помню я… ну… духи вроде…

– Да ты точно придурок какой-то! Какие духи?! Ты мне их подарил сто лет назад! А все вспоминаешь. «Духи!»

– А-а-а, так я тебе цветы принес! – напомнил папа мальчиков.

– Цветы? Как замечательно! – и жена опять заорала. – А мамочке своей что подарил?! Я тебе скажу, что ты ей подарил. Ты про ее день рождения не забыл, заранее денежек поднакопил. Пылесос новый отвез ей, еще платок прикупил и халат! Да упаковал все так красиво, по кулечкам, прямо сама забота. «Поздравляю тебя, дорогая мама!»

И вдруг она заорала, что было сил:

– А мне что?! Мне что?! Мне опять только цветы?! А что ж мамочке своей не отвез букетик или там не собрал возле ее дома? Или ее любимый палисадник не оборвал? Подарил бы ей тоже такой же букетик задрипанный, как и мне! Как вспомню, тошнит прям, на свалке его, что ли, подобрал? Маме подарки, как подарки, а мне всякую чепуху!

И жена заорала еще громче:

– А мне не нужен новый пылесос? Я могу и старым пылесосить? А ничего, что он у нас давным-давно поломан? Ничего, что ребенок маленький в доме пылью дышит?

И она опять закричала, только еще громче в несколько раз:

– Почему она главная у тебя всегда?! Почему меня как будто нет!! Я что, никто для тебя?!

От собственного крика у нее перехватило дыхание, она закашлялась, но опять продолжила нападать:

– Ты даже телефон новый, который я нам купила, ей отвез! Как ты вообще все из дому не вынес?! Что ты все ей не отдал? Мы же тут никто с сыном, мы так, приложение – стирка, уборка. Ты зачем женился на мне?!

В доме уже стоял какой-то сумасшедший ор.

– Да ты сама сказала, что подумаешь, что тебе подарить на день рождения, – вдруг вспомнил молодой муж. – А телефон я отвез, потому что там цифры удобные с подсветкой были, а мама уже плохо видит: ей так удобно номер набирать. Тебе жалко, что ли?

– А одеяло, которое нам на новый год подарили, ты тоже маме своей отвез, чтобы она лучше видела?! Ты же знал, как оно мне понравилось! Причем отвез ты его, когда меня дома не было! Козел!

– Просто одеяло из верблюжьей шерсти было, а у мамы суставы болят, я читал, что при…

– А у меня ничего не болит?! – перебила истеричным криком жена. – Кто обо мне должен заботиться?!

После сказанного, она опять бросилась на папу мальчиков и со всей силы врезала ему кулаком по груди несколько раз.

– Да что ты за осел такой?! Я же хотела, чтобы у нас в доме были красивые и удобные вещи, у нас в семье: у тебя, у меня, у Игоря. Ты знаешь, сколько я тот телефон выбирала?! Я столько магазинов обошла! И купила его, между прочим, на деньги, которые мне родители подарили на мой день рождения! Я так хотела, чтобы у нас в квартире все самое красивое было!

– Да другой бы купили, разве это так важно? – продолжал спорить папа мальчиков. – Он же не особо дорогой был, простой и обычный, – пытался он обосновать свои поступки.

– Да для тебя вообще ничего не важно, кроме мамочки. Ладно, че с тобой, ослом, разговаривать, – более-менее спокойно произнесла мама мальчиков и добавила: – Ладно, я же уезжаю, зачем вы мне вообще теперь нужны, еще разговаривать о вас. Неужели я сегодня уеду и уже завтра не увижу ваши рожи. Как же это прекрасно! Как подумаю об этом, как будто легче становится. Неужели уже сегодня вечером я буду самой счастливой женщиной в мире?

Она отвернулась и уже более спокойно добавила:

– Только непонятно, че я с тобой, ослом, вообще разговариваю. Гудбай давай, импотент несчастный.

– А это еще с чего вдруг? – опешил папа мальчиков.

– А так до кучи, чтоб знал. Никому ты не нужен, придурок, и твоей Олечке тоже. Хотя тебе тоже никто не нужен, кроме мамочки, – и жена нервно добавила: – Да идите вы все на ***, делайте, что хотите.

Молодой отец так растерялся, что оба глаза у него одновременно раскрылись и выпучились, даже поцарапанный. Через мутную пелену, он видел свою жену прямо перед собой и ничего не мог поделать ни с ней, ни с собой – это действительно был какой-то чужой незнакомый человек, в которого вселился дьявол и диктовал откуда-то изнутри страшные слова. Папа мальчиков хотел сказать многое, но предложения рассыпались, не успев собраться в кучу. Он развернулся и пошел обратно на кухню. В спину ему ударилось что-то тяжелое, но он этого даже не заметил. Рука его потянулась к заветному кухонному шкафчику со спасительным эликсиром.

Разговор прекратился, и через несколько минут в прихожей зазвонил телефон. В последнее время папа мальчиков вообще к нему не подходил. На их семейный городской номер теперь звонил исключительно Геннадий. Он звал жену к телефону таким тоном, как будто законный муж был неким дальним родственником, засидевшимся в гостях у него дома. Но сейчас, на каком-то автомате, молодой отец, проходя мимо, снял трубку. Через несколько секунд зашел в комнату к жене и сказал:

– Иди, тебя к телефону.

– Кто? Геннадий? – нагло спросила мама мальчиков.

– Нет, женщина какая-то.

– Алло! Я слушаю! – звонко и бодро сказала мама мальчиков в трубку телефона приветствие.

«Какая-то женщина» оказалась мамой Геннадия. Совсем как в примитивном сюжете, вдруг неожиданно выяснилось, что в столице маму с маленьким Игорьком никто не ждет. Командировочный Геннадий не был разведен, как сообщал, а был прямо-таки официально женат. Более того маме мальчиков напомнили, что ее возлюбленный является не только законным мужем, но и счастливым отцом двух дочерей. Также сообщили, что он не только не ожидает приезда мамы мальчиков к себе, а даже приезжать больше в их город больше не намерен. Мама Геннадия добавила, что любовнице сына лучше помирится с мужем и подумать об их общем ребенке.

– Я видела твою фотографию у Гены: ты такая красавица, я уверена, муж тебя простит, тем более у вас сын.

И сразу добавила:

– А на Гену ты не обижайся, он дурак! И кобель. У них в роду все такие гуляки, он весь в папашу своего. Я вообще тебя понимаю: сама за отцом Гены, как ошалелая, бегала. Красавец он был, конечно, ни дать ни взять.

Она помолчала несколько секунд и продолжила:

– А Гена как зачастил в ваш город, я сразу смекнула, что к чему, хорошо вовремя узнала о ваших планах. Приехала бы ты, а дальше что? Он тебя в квартиру-то поселил бы, у него их много-то, зарабатывает он хорошо: так бы каждому, только дальше что? Что потом? Ну разведется он, уйдет к тебе, а все равно у вас с ним ничего не получится. Я же знаю, что будет.

Она продолжала говорить спокойным и уверенным тоном:

– А то разговариваю с ним, а он заладил: люблю ее, говорит, «ее», то есть тебя. А что это за любовь такая? Я их любовь знаю: и папа его все про любовь рассказывал, и дед такой был, всё любились, козлы. С женой нужно жить. Мой вот бросил меня да уехал за любовью своей, до сих пор все любятся, а уж сколько годков прошло. А сыну я не дам по любовям бегать, – спокойно добавила мама Геннадия и продолжила свой монолог дальше: – А то заладил: «Разведусь, будем жить с ней вместе». Вместе-то жить вы будете, да только плохо будете жить – это уже сейчас мне понятно. Ничего у вас не получится, я-то лучше знаю, что будет, мне-то виднее. Зачем огород городить, если все зря.

До этого практически полностью молчащая мама мальчиков вдруг заговорила. То ли это был вопрос, который слишком интересовал ее, то ли он сам собой выскочил из нее и самостоятельно попал в телефонную трубку, то ли она находилась в шоке от новой поступившей информации, но она все-таки зачем-то спросила:

– А они с женой хорошо живут? Он свою жену любит?

– А какое это имеет значение? – удивленно спросила в ответ мама Геннадия из телефонной трубки.

Она сказала это таким недоумевающим тоном, как будто любовница сына в таком серьезном разговоре вдруг спросила ее о чем-то несуразном, нелепом и совершенно несвязанном с этой важной темой. Как будто она ее вдруг спросила: «А вы собираетесь в ближайшие выходные посетить выставку молодых художников-импрессионистов?» Мама Геннадия не поняла ни смысл, ни значение этого вопроса, и поэтому продолжила дальше:

– Так, ты вещи давай разбирай и оставайся дома, а Гена в ваш город больше не приедет, об этом уж я позабочусь. И ты его не беспокой больше, у него есть жена! До свидания.

Каким образом она узнала номер телефона и вообще всю эту историю, решила она позвонить сама, либо ее руками Геннадий решил расстаться со своей любовницей – история умолчала. Но вот именно так, после короткого разговора, мамин возлюбленный испарился из ее жизни, словно кот из сказки про Алису. Вместо дальней дороги к светлому будущему мама мальчиков тем же вечером распаковала все собранные вещи.

Казалось, она была совершенно спокойна. На лице ее отображалась полная безмятежность, никаких истерик и слез не наблюдалось, да и вообще, она только молчала. Папа мальчиков, естественно, сообразил, что к чему, вопросов не задавал, но совершенно не понимал, как быть дальше.

Время шло, ситуация зависла в воздухе и никак не решалась. Родители молодой семьи только радовались возможности общения с внуком и поочередно забирали его к себе. Молодые родители оставались в квартире одни. Мама мальчиков, в отсутствии сына, часами сидела за кухонным столом с недопитой чашкой чая в руке и, глядя куда-то вдаль в одну точку, молчала. Взгляд у нее был, как будто застывший, никаких эмоций на лице у нее не отображалось, она выглядела, словно какая-то окаменевшая скульптура.

Молодая жена стала такой другой, что у папы мальчиков сложилось впечатление, что он живет с какой-то вроде знакомой, но в то же время абсолютно чужой женщиной. Как будто издалека, спустя много лет, в дом вернулся какой-то давно всеми забытый родственник–путешественник из многолетней геологической экспедиции. Самым странным являлось в ее поведение это самое молчание. До истории с отъездом молодая жена была такой говоруньей, что от наступившей незнакомой в доме тишины у папы мальчиков звенело в ушах. Это постоянное молчание и какая-то новая и такая другая его жена – все это вместе – пугало его. Но больше всего он беспокоился за сына, прекрасно понимая, что у такого маленького ребенка должна быть мать, нормальная и здоровая. А вот это молчание… Оно просто было каким-то подозрительным и зловещим.

Правда, мама мальчиков иногда все-таки что-то произносила. В ее лексиконе теперь находились только две фразы: «да чтоб вы все сдохли» и «да пошел ты на ***». Иногда в них заменялись местоимения на «вы/ все /ты/ он/ они», но общий смысл этих выражений оставался неизменным.

Так они и продолжали жить дальше. Папа мальчиков уже немного привык, молчание в квартире продолжалось, уволившаяся с работы для поездки в столицу жена пребывала всегда дома, занималась ребенком и жила с сыном в отдельной комнате. При экстренном обращении к супруге, она в ответ все также использовала для ответа все те же два коротеньких предложения, и лишь для маленького Игоря было сделано исключение. Для общения с сыном молодая супруга использовала слова: «пошли», «погуляем», «кушать» и еще несколько других. Папа мальчиков старался как можно реже сталкиваться с женой и проводил время, тихо просиживая в своей комнате. Так они и существовали.

Однажды, глядя в окно на гуляющих во дворе жену и сына, папа мальчиков заметил, что супруга что-то собирает. Прохаживаясь по двору, она наклонялась, что-то долго рассматривала, а потом складывала находки в большой полиэтиленовый пакет. Когда семья вернулась с прогулки, жена оставила в прихожей бесхозный мешок и в комнате раздевала сына. Воспользовавшись ее отлучкой, папа мальчиков заглянул в пакет и ужаснулся: там находился настоящий уличный мусор – это были какие-то палочки, веточки, пожухлые осенние листья, маленькие и большие камни, засохшие травинки и какие-то кусочки завядших растений. Он оторопел: все очень походило на то, что у жены «поехала крыша». Ситуация выходила из-под контроля, что делать с этим, он не знал.