Незаметный посетитель

Через несколько дней после этого к ним в гости нагрянула первая из бабушек маленького мальчика, мама его мамы – бабушка Лена. Она невероятно хотела увидеть своего внука, привезла кучу подарков для малыша и, самое главное, вместе с ней «прибыла» большая сумма денег, вырученная от продажи небольшого домика, как «гуманитарная» помощь молодой семье, в которой они так остро нуждались.

Пока приехавшая бабушка нянчила внука, освободившиеся радостные родители носились по своим делам и практически не пересекались. Бабушка Лена первые несколько дней так была очарована своим внуком, что даже не спросила о его имени: в ее устах он звался исключительно «маленьким солнышком» и «ее радостью», но через некоторое время в какой-то суматохе, она невзначай поинтересовалась:

– А как вы назовете нашего мальчика? Имя уже выбрали? – веселым голосом спросила бабушка.

– Да мы его уже назвали! – так же радостно ответили молодые родители. – У него уже и свидетельство о рождении есть! – с гордостью произнесла мама мальчика.

– Да вы что! А что же вы молчите? А я к нему непонятно как обращаюсь. А у него уже, оказывается, имя есть? – и бабушка с любовь и нежностью посмотрела на спящего в кроватке внука.

Молодые родители переглянулись и наперебой стали рассказывать о происхождении редкого имени ее внука, но бабушка перебила:

– Так как маленького-то зовут? Что за имя придумали? – она уже была вся в нетерпении.

– Мы назвали его Массимильянисус! – с гордостью произнес громкое имя молодой отец.

Бабушка засмеялась.

– Какое чудесное имя! – и опять засмеялась еще громче. – Как-как?..

Молодые еще раз повторили имя. Новоиспеченная бабушка засмеялась еще раз и еще громче.

– Ой, внука разбужу, – спохватилась она, подскочила с места и подошла проверить сон мальчика. – Как ты тут, мой маленький? – прошептала бабушка над кроваткой малыша. – Спи-спи, мое солнышко.

Она перешла на полушепот и опять обратилась к родителям:

– Так как малыша назвали-то?

– Мам, ну мы же тебе уже сказали! – разнервничалась молодая мама. – Ты что, не слышишь?

– Да не поняла я ничего! – «Громким шепотом» тоже возмутилась бабушка. – Вы мне что-то непонятное сказали! Как, в конце концов, зовут вашего ребенка? Что за секреты?

– Мама, его зовут Массимильянисус! Изволь уже запомнить! Уж как-нибудь!

Дочь подошла к небольшому столику, достала из его ящика пачку документов и протянула матери свидетельство о рождении внука.

– На вот, читай, что написано. Читай, может, наконец, запомнишь! – и она вручила документ матери.

Бабушка Лена несколько минут разглядывала данную ей в руки официальную бумагу.

– А ну-ка иди сюда!

Схватив свою дочь за руку, она грубо вытолкала ее из комнаты с внуком и потянула ее на кухню, где как раз собирался ужинать молодой зять.

– Вы че, шизики, сделали?! – она спросила это с таким грозным видом, что молодые потеряли дар речи. – Вы че, придурки, здесь устроили за водевиль?!

Ее дочь растерялась, а зять так вообще впервые видел свою милую добрую тещу в таком гневном состоянии.

– Это че вы тут понапридумали, недоумки?! – продолжала бабушка Лена.

Молодые родители стали сбивчиво рассказывать про редкие имена, про то, как они долго думали над выбором, делая основной упор на редкость имени своего ребенка.

– Наташа, – отчеканила бабушка имя дочери. – Ты дура?

– Елена Васильевна, давайте не будем ругаться, – попытался что-то сказать молодой отец. – Мы – родители и сами знаем…

– Что вы там знаете, недоделки, – перебила теща зятя. – Наташа, вот я сейчас думаю, что надо было мне тебя так назвать, когда ты родилась, чет я сглупила.

– Мама, я, во-первых, девочкой родилась, а мы говорим про имя мальчика…

– Имя кого?.. Мальчика? Какого мальчика? Какого мальчика так зовут?! Ты когда-нибудь видела мальчика с таким именем?! Или, может быть, ты читала про мальчика с таким именем?! Или где ты, в конце концов, выдрала это идиотское название, которое ты называешь именем?! – Елена Васильевна уже перешла практически на крик.

Молодой отец попытался опять вмешаться и сбивчиво заговорил:

– Послушайте, мы с Наташей перечитали множество книг об именах, там написано…

– Что ты там, идиотище, прочитал?! – опять перебила теща. – Причем вместе с моей дорогой доченькой? Что вы там совместно прочитали, я вас спрашиваю?! Какая это была книга?! Где она лежит?! Кто ее автор?!

Молодые опять попытались отстоять свое мнение и одновременно заговорили об имени, о судьбе, об этой важной взаимосвязи в жизни человека, о его необыкновенном благозвучии, но бабушка опять их перебила и, глядя на зятя, произнесла немного прищурившись:

– А кстати, Сережа, а почему тебя твои родители не назвали этим чудесным именем? А?.. Что-то они тебе нормальное человеческое имя дали при рождении – Сергей, обычное мужское имя без всяких причуд? А?.. Наверное, они просто не хотели, чтобы над тобой вся школа смеялась, да, Сережа?

Теперь молодая жена попыталась заступиться за мужа:

– Мама, раньше имена были однотипные и одинаковые – это было скучно и неинтересно. Вот у меня в классе, между прочим, были еще две Наташи, а у Сергея в классе… Сколько у тебя Сереж было в классе? – подмигнув, спросила она у мужа.

– Э-э-э, у меня тоже два еще были! И в других классах тоже одни Сережи были, как будто я, как все, был. Как будто мы были все одинаковые, и никто нас не мог различить! Между прочим! – и зять, довольный собой, замолчал.

– Да ты что? Ну раз такое дело, я тебе могу дать совет, – теща подошла ближе к зятю. – Может тебе поменять свое имя на другое, более редкое? Еще не поздно. Вот, например, рекомендую такое – будет только у тебя! – теща развернула документ внука лицом к зятю и ткнула им в его лицо. – Вот, почитай, как тебе?

Молодые опять заспорили о нужности всенепременно крайне редкого имени, судьбоносных взаимосвязей, но Елена Васильевна опять их прервала:

– А, кстати, Сережа, твоя мама знает, как вы назвали и ее внука тоже?

Такого вопроса с подвохом молодой отец явно не ожидал. Он вдруг как-то весь поник, притих и замолчал.

О суровом нраве Сережиной мамы ходили легенды, ее побаивалась не только невестка, но и сам Сережа тоже. Юлия Семеновна была женщиной простой, серьезной, ответственной и работящей, так же требовательной и волевой. Работала она всю свою жизнь на стройке крановщицей, любила во всем порядок, предпочитала старые устои и на дух не выносила глупость и разгильдяйство.

– Так что, Сережа, мама-то знает? А то, может, я одна тут такая недовольная, а все остальные бабушки «за»? Так что, Юлия Семеновна в курсе? – повторила свой вопрос теща, наклонившись над сидящим за столом зятем.

Это был нокаут.

Бедный Сережа вдруг представил реакцию родной мамы на имя своего первого и единственного внука и медленно попытался что-то произнести. Сказать что-либо у него не получилось, и вместо этого он прошепелявил нечто невнятное. То ли в заботах о молодой семье, то ли от избытка чувств от рождения сына, то ли у него вообще случился какой-то провал в памяти, но почему-то про свою маму при выборе имени внука он даже не подумал.

Вдруг в квартире раздался телефонный звонок. Все вздрогнули.

– Я подойду! – многозначительно сказала Елена Васильевна и решительно бросилась к телефону. – Надеюсь, это, Сережа, твоя мама звонит, – и она подняла трубку:

– Алло!.. Алло… Что?.. Да нет… Нет, вы не туда попали!

Связь прервалась.

За этот короткий промежуток времени, пока кто-то куда-то не туда попал, вопрос об изменении имени ребенка был молниеносно решен. Через несколько дней мальчика официально переименовали, и далее он уже жил с простым и понятным именем – Максим.

Ангелочек, посмотрев эту маленькую историю на своем волшебном планшете, тоже согласился, что это имя гораздо больше подходило простому и серьезному парню. Оно было красивым, кратким и лаконичным, и замечательно сочеталось с его отчеством и фамилией.

Немного передохнув, оглядев помещение и опять просканировав его еще раз, Гриша побежал дальше.

Как раз совсем рядом находилась женщина, нуждающаяся в поддержке: стресс зашкаливал. Ангелочек просканировал проблему. Несмотря на симпатичную миловидную внешность, Светлана, женщину звали именно так, почему-то считала себя толстой. Гриша сначала вообще не понял, что к чему, и почему она таковой себя видит, но в подробном досье отчетливо отражалось: женщина постоянно находилась в каких-то депрессивных неустойчивых состояниях по поводу своей «толщины». Мысль о собственном несовершенстве не давала ей покоя, она постоянно сравнивала себя со всеми остальными лицами женского пола, и почему-то это сравнение было всегда не в ее пользу.

Гриша уже со всех сторону рассмотрел Светлану: никакой не то чтобы чрезмерной тучности, он вообще не заметил никакой причины для такой паники. Светлана выглядела на «отлично», а еще она очень красиво одевалась: стильно и модно. Ко всему этому Светлана давно была счастлива в благополучном браке и имела двоих замечательных детей. Не выдержав собственных вопросов, Гриша открыл свой словарик и прочитал там все понятия на тему: «Полнота, тучность, откормленность, отложение, жир, увеличение массы тела» и ознакомился с прочими похожими терминами.

Ангелочек ничего не смог применить из этих понятий к молодой и красивой женщине, которая сидела прямо перед ним. Категорически ничего из этого списка не подходило. Растерянный Гриша с помощью небесных предметов понизил ее недовольство собой, уровень депрессии и уменьшил громкость мыслей на тему: «Я толстая». Показатели нормализовались, настроение женщины пришло в норму.

Ангелочек уже было закрыл личное досье Светланы, но буквально на его глазах, показатели опять оказались на исходной позиции. «Я толстая! Я толстая! Я толстая!» – прочитывал сканер ее мысли. «Да что ж это такое», – уже разводил руками ангелочек. После второго десятка последовательно неудачных попыток улучшить состояние молодой женщины, растерянный Гриша отправил досье Светланы в специальную папку для более подробного рассмотрения и дальнейшего содействия. Попытка помочь была неудачной, и он, немного огорченный, раздумывал.

Ангелочек, расплетая и рассматривая так подробно житейские истории, не делил их на простые и сложные, на пустяковые либо трагичные. Сколько бы он не знал о людях, сам он являлся существом из другого мира. Он не мог почувствовать, что происходит с людьми в той или иной ситуации. Но одно он знал точно: люди существами были крайне эмоциональными, впечатлительными и очень подверженными различной гамме чувств и эмоций. Несмотря на желание казаться сильными и брутальными, каждый был со своей маленькой либо большой историей и переживал ее по-разному. То, что для одного могло показаться мелким пустячком, для другого могло быть самой настоящей катастрофой, трагедий, а то и душевной раной. Это могло быть и вскользь брошенное грубое слово, и ненароком испорченный наряд, купленный накануне праздника, а иногда даже сломанный ноготь на важном свидании могли сыграть роковую роль. Немного поразмыслив на эту тему, ангелочек засобирался дальше.

Две женщины постарше тихо беседовали, и казалось, на первый взгляд, были безмятежно спокойны. На всякий случай Гриша провел их диагностику. Оказалось, за простым внешне диалогом стояла большая семейная история. У одной из женщин здесь сидящих, Людмилы, буквально на днях отменилось очень важное семейное событие – свадьба сына. Причина, при подробном рассмотрении, казалась как будто проста и банальна, и называлась в обиходе «встретил другую» или «любовный треугольник».

Ангелочек решил рассмотреть эту историю поподробнее, тем более что он увидел, что на самом деле, Людмила находится на крайнем уровне нервного напряжения.

Ее сын Андрей, совсем недавно отпраздновавший свое совершеннолетие, несмотря на свой молодой возраст, собрался жениться. Невестой его была девушка по имени Юля. Будущая жена являлась его закадычной подружкой практически со школьной скамьи начальных классов. Молодых объединяла настоящая давняя дружба, общие интересы, друзья, компания, совместные путешествия и многое-многое другое. Родители их были давно знакомы между собой, нашли общий язык, вместе отмечали праздники и очень обрадовались, когда достигшие совершеннолетия дети объявили о желании пожениться.

– Вот и замечательно, – сказали родители с обеих сторон, – поженятся, настанет спокойствие: они давно знают друг друга, семья будет крепкая, да и мы не будем за них переживать. Хорошо, что определились.

Особенно радовалась мама Андрея. Людмила панически боялась, что сын попадет в дурную компанию, сопьется, а то еще и начнет употреблять какую-нибудь гадость или еще вдруг бросит институт. Семейная жизнь, по ее меркам, не предполагала экстравагантные выходки и обеспечивала всем спокойствие. По мнению мамы Люды, законный брак будто выступал неким гарантом счастья и благополучия, некой страховкой, дававшей ей спокойствие за него и жизненную стабильность.

Две семьи стали усиленно готовиться к свадьбе. Через пару месяцев к событию все было подготовлено, куплено, распланировано. А буквально еще через некоторое время, менее чем за пару месяцев до даты бракосочетания, грянул гром. Андрей вдруг объявил, что передумал жениться. Как выяснилось немного позднее, причиной явилось неожиданное знакомство его с некоей никому до этого неизвестной девушкой. Далее все было как в драматических сериалах. Андрей совершенно ничего не мог с собой поделать. За месяц он несколько раз впадал в какой-то то ли запой, то ли загул, потом погрузился в депрессию, короче говоря, по мнению всех участников событий, «окончательно сошел с ума».

Помимо жениха, всем тоже пришлось нелегко. Андрей метался между теперь двумя любимыми девушками: враньё, слезы, скандалы, беготня от одной к другой, истерики, обиды, ревность и взаимные выяснения отношений двух семей. Эта история состояла из полного набора всего того, что можно было назвать только каким-нибудь откровенно нецензурным словом.

У парня просто рвало крышу, выхода он не находил. При расставании с Юлей он был полностью виновен с обеих сторон, понять его никто не мог и не хотел, и Андрей не находил себе покоя. Его уговаривали, на него обрушивали шквал обид, криков, ругани, негодования, уговоров и слез. Но несмотря на все это, буквально за несколько недель до свадьбы, Андрей все-таки сделал выбор не в пользу невесты, объявил о разрыве отношений и отменил свадьбу. В раз было разрушено все. Закончилась история тем, что парень ушел из дома и вообще не отвечал на звонки. И как раз сейчас женщины обсуждали случившееся:

– Ну что сделать, Люда, ну так получилось, – успокаивала женщину коллега, сидящая рядом. – Решил он так, дело молодое, ну понесло парня. Ну что же ты так переживаешь, ну ты же здесь ни при чем, Люда, – продолжала утешать одна другую.

– Так-то оно так, ни при чем здесь я… – медленно повторила Людмила и замолчала.

Только она одна понимала, что как раз-таки она была «при чем» и очень даже «при чем».

На самом деле только она одна знала, что сын не хотел жениться. Именно Людмила настояла на такой его ранней свадьбе. Андрей был у нее парнем шустрым и активным, любителем шумных компаний, тусовок, музыки и противоположного пола. Людмила слишком боялась за сына. Поэтому именно она уговорила его жениться. Только она знала, сколько сил и стараний она приложила, чтобы это осуществилось. Только под натиском бесконечных и постоянных материнских уговоров и манипуляций парень не выдержал и сдался.

Она зудела у него над ухом круглосуточно и постоянно его уговаривала:

– Андрюша, Юля такая девушка хорошая, чего тянуть? Потом затянете и будет у вас все наперекосяк. Жениться надо сразу, чего ждать? Серьезные люди всегда женаты. Все будет как у людей: со свадьбой поможем, с квартирой. Пока мы с отцом еще молодые, будем вам помогать, чем сможем.

Парень отнекивался: эти разговоры в конце концов уже стали его нервировать, и при каждом упоминании о будущем штампе в паспорте он дергался, как от зубной боли.

Но мама не унималась. Она постоянно приглашала в дом на все праздники родителей будущей невесты, ну и, конечно же, ее саму: потихоньку-помаленьку, где надо и где не надо, она постоянно вставляли намеки в беседу о предстоящей свадьбе. В конце концов, то, что молодые люди рано или поздно поженятся, было как будто нечто само собой разумеющееся. Людмила уже называла родителей Юли родственниками, сватами и будущими бабушкой и дедушкой, постоянно обсуждала возможные покупки для молодых, свадебные темы, платье, ну и совместную покупку квартиры. В итоге все уже были убеждены, что свадьба вот-вот состоится.

Все, но только не ее сын.

Однажды при очередном разговоре на тему: «Все, уже пора ехать сватать …» парень вдруг разбушевался:

– Я не хочу жениться! Я не хочу жениться!! Ты можешь это понять?! Если бы я хотел, я сделал бы это! Хватит меня уговаривать, что ты пилишь меня с утра до вечера!

Людмила категорически решила пресечь такую тираду:

– Прекрати вести себя как ребенок, Андрей! Мы с папой в твоем возрасте были уже женаты. И вот живем, как видишь, и хорошо живем, между прочим, не хуже других. А гулянки и пьянки до добра не доведут, затянет, потом не вытянем. Посерьезнее нужно быть уже, Андрей. Давай уже определяться в этой жизни, а не капризничать!

Сын молчал, глядя в окно, что-то в его вроде простой, но такой напряженной позе насторожило мать, но она не остановилась:

– Хочу – не хочу, развел тут демагогию. Юля – девушка и красивая, и умная, и в институте, вон, как и ты, учится. Хозяйка она хорошая, вкусно готовит, и в доме у них всегда чисто, что еще тебе надо? – строго высказала свою позицию мама.

Андрей молчал. Людмила, воспользовавшись паузой сына, продолжила:

– Все, давай без препираний, подавайте уже заявление. Я вот кольцо тебе купила для Юли, тебе выбирать даже не придется. Помогаем тебе, чем можем, а ты еще недоволен, все кочевряжишься. Свадьбу тоже сделаем как надо, короче, жениться вам пора. Смотри, какое красивое, все за тебя уже сделала, тебе осталось только нужные слова сказать на каком-нибудь мосту или колесе обозрения, или где там у вас делают, – и подойдя к сыну, Людмила протянула ему красивую красную коробочку в форме маленького сундучка.

Андрей, который молча стоял, глядя в окно, повернулся, увидел подарок, лежащий у матери в ладони, и опять возмутился:

– Мама, ты можешь понять такую простую и понятную вещь, я ее не люблю! Я ее не люблю!! Не люблю, понимаешь!!! Я не люблю ее! Я не хочу прожить жизнь с человеком, которого я не люблю! Я – не – хочу – на – ней – жениться.

– Как это… как это – «не люблю». Вы же с ней… так давно… что это ты…

– Мам, что давно? Ну дружим мы, ну да – классная она, она мне очень нравится, она всем моим друзьям нравится. Компанейская она, симпатичная, но я не вижу нас вместе и на всю жизнь. Дети, дом, камин, отпуск на море, всё вместе, всё на двоих – вот это всё. Не вижу. Я думаю, что когда-нибудь я встречу другую и, наверное, сразу пойму, что это она, та самая, с которой все это будет, по-настоящему.

Людмила несколько секунд удивленно смотрела на сына, словно видела его в первый раз.

– Так вы же с ней… ну… это… Вы же ночуете вместе… Вы же это… Вы же?.. – и она вопросительно посмотрела на сына.

– Ну конечно, мама, мы «это», «это самое», да, и что? Нужно жениться? В каком мы году сейчас, мама? Теперь все не так, как было раньше. Давай, раз переспали, и всё – побежали жениться? Сейчас другое время. Спать одно – женится другое.

– А вот это уже самая настоящая безответственность! – резко вступила в спор мама. – Время у вас другое! Время одинаковое, это вы с жиру беситесь, играетесь то с одной, то с другой. Да, мы себе такого не позволяли!

От разговора у нее закололо где-то в груди, сын совсем ее не слушался, и она, решив этим воспользоваться, как дополнительным аргументом, приподняла руку привычным жестом, собираясь попросить сына принести лекарство от сердечной боли. Но у Андрея громко зазвонил телефон: взглянув на экран, он прервал разговор:

– Все, мам, давай, мне пора, потом поговорим, за мной приехали. – И он, быстро обувшись, выскочил за дверь.

Людмила наблюдала за сыном с балкона. За ним подъехала компания на двух машинах, Андрей запрыгнул в одну из них, и машины тронулись. Она смотрела им вслед и успела разглядеть сидящих в салоне незнакомых девушек. Ее страшные подозрения, похоже, стали сбываться. Весь вечер Людмила не находила себе места. И когда ночью, уже почти под утро, она позвонила сыну на мобильный, тот только с третьего раза снял трубку.

– Когда ты будешь?! Уже полчетвертого!!

– Ма, я завтра буду, мы уехали.

– Кто это «мы»? Что за поездки?! Куда уехали?!

– Ма, все, неудобно говорить, завтра буду.

Пошли гудки. Сын прервал разговор.

Людмиле это все очень не понравилось. Уже за ночь был разработан некий гениальный план, и она взялась за обработку сына уже с утроенной энергией. Далее в ход пошло всё: уговоры, требования, привлечение родни, намеки на предстоящую службу в армии и папиных старых знакомых, искусственные сердечные приступы и бесконечные мигрени, ограничения в средствах и многое другое.

Через несколько месяцев Андрей сдался:

– Если ты так настаиваешь, я женюсь, тебе так будет лучше?

– Вот это другой разговор,– обрадовалась Людмила. – Пора уже взрослеть.

После этого короткого диалога подготовка к свадьбе развернулась полным ходом. Да и Андрей, казалось, смирился с предстоящим событием и даже активно принимал участие в приготовлениях. С будущей невестой они стали появляться везде все чаще и чаще, и казались очень гармоничной и счастливой парой новобрачных. Все говорило о том, что жизнь, так сказать, налаживается. Людмила была просто на седьмом небе. Все шло так, как она и задумала. До поры, до времени…

Сейчас Людмила вспоминала все происходящее: эти все события и разговоры с сыном крутились у нее перед глазами цветными картинками, а в голове, как назойливая муха, звучало: «При чем здесь я… при чем здесь я… при чем здесь я…»

«Какие они все разные, эти люди, и какие у них разные судьбы», – подумал ангелочек. Чем он мог здесь помочь, он не знал, тут была ситуация такого свойства, которая на языке человеческом значилась, как «переждать». Ангелочек не стал смотреть будущие события. «Да, надо немного переждать», – почти по-людски подумал он. Поразмышляв несколько минут, потирая свой маленький лобик почти прозрачными ангельскими пальчиками, он пытался что-то сообразить, но пока это плохо удавалось. Немного погодя, он собрался с силами и опять обвел здешнее помещение своим космическим сканером.

Над одним из сидящих здесь парней по имени Игорь, зияла просто целая туча негативной черной энергии. Парень был чем-то крайне опечален. Гриша ринулся на помощь, навел кристалл и включил диагностику: уровень душевной боли у парня зашкаливал. «Показать причину» – продолжал сканирование Гриша. Причиной оказалась вчерашняя встреча Игоря с младшим братом Сашей. Ангелочек загрузил видео и стал внимательно всматриваться в хронику встречи.

Братья сидели на диване в небольшой комнате за скромно накрытым столом, на котором, кроме жареной картошки с маринованными маленькими огурчиками под названием «корнишоны», стояла бутылка водки. Что-то «рассказывал» тихо работающий телевизор, братья посматривали на его экран, ужинали, выпивали и перекидывались короткими фразами время от времени. Разговор был мирным и спокойным.

Как показал Гришин волшебный планшет в профиле братьев, они вообще очень любили друг друга, в детстве редко ссорились и практически не дрались, хотя разница между ними являлась небольшой – четыре с половиной года. Было между ними и глубокое уважение, и настоящая братская любовь, и огромное восхищение друг другом, один из братьев занимался музыкой, а второй обожал технику.

Гриша, вглядываясь в экран, пока совершенно не понимал, что же такого могло произойти между ними. Он стал внимательно всматриваться в картинки. С определенного места, через 1 час 45 минут после начала их встречи, под видеороликом начиналось красная черта напряженности. Через некоторое время, прямо на этой метке, Игорь вдруг спросил, обращаясь к брату:

– А ты че к бабке-то на юбилей не явился? Такой стол забабацала, несмотря на свое 80-летие, 45 человек собрала – мы посчитали. Обалдеть, как свадьба, торжество получилось! – Игорь засмеялся. – Целую программу придумала: и танцы, и музыка, пол поселка готовилось. Всех местных звезд собрала: три баяниста до утра играли, я даже пару песен выучил. Они там нормально «отжигали», мне понравилось, хоть и старенькие все, но весело было, – Игорь опять что-то вспомнил и опять рассмеялся. – Да, нормально «жгли».

Наколов на вилку очередную порцию жареной картошки, он поднял глаза на брата:

– Так че не приехал-то?