Еглеоп

Немного поколебавшись, Базилевс жестом предложил гостю проследовать за собой.

Количество пустых бутылок на полу комнаты намекает на грандиозную вечеринку, прошедшую здесь недавно. Единственный стакан и скудная закуска на столе говорят об отсутствии на ней гостей.

– Пить будешь?

Грегор утвердительно кивнул, усаживаясь за низкий журнальный столик. Хозяин придвинул гостю стакан и, ловко освободив стручок болгарского перца от внутренностей, разлил остатки жидкости из бутылки. Один глоток, один глубокий вдох прижатого к лицу рукава тельника.

– Представляешь, – Базилевс пошарил под столиком в поисках нового снаряда, – была тут только что одна. Работу ей свою хотел продать. Знаешь, что она мне сказала? Это не произведение искусства. Я бы понял, если бы придралась к композиции, задумке, обвинила в плагиате. Технология исполнения ее не устраивает. Послойная полиграфическая печать не может быть картиной. Как будто их Мона Лиза выполнена по другой. Но одна висит в Лувре, а другая вовсе не искусство.

Сюжет полотна, занимающего весь угол комнаты, заставляет задуматься о душевном состоянии автора. Человек разрезающий собственное предплечье и вываливающиеся из раны шестеренки. Сжимающий тиски на своих пальцах, с обнаженными от плоти металлическими штырями кончиков, другой. Всяческий хлам, выпирающий из карманов ватника, единственного предмета одежды следующего персонажа. Все андрогинные, бесполые. Самолет разбившийся около нагромождения вещей, давно вышедших из употребления. Толи снег, толи белый радиоактивный пепел висит над землей, словно кто-то незримой колотушкой ударил по поверхности, заставив подняться субстанцию в воздух. Похоронная процессия, с завернутыми в газеты телами. Забой животных среди ликующей толпы.

– Если бы холст купили до моего прихода, я бы убил нового владельца, чтобы завладеть им. Все еще продаешь?

– Грегор, – вторая порция разговора разлита столь же профессионально, – ты же понимаешь, что не в деньгах дело. Нравится – забирай, Гений физики.

– Все еще страдаешь от поражения в нашей детской игре?

– Детской… Именно так я ее и воспринял, когда вы объявили борьбу за право называться Гением. Не хотел ведь участвовать, думал, уязвлю своих учеников победой в половине номинаций. А в итоге так ни в чем и не оказался лучшим.

– Ты всегда лучшим наставником. Единственным первым для всех.

– Угу. И когда поддержал двоих, нагадил в душу всем остальным.

Пауза в разговоре слегка затянулась, и Грегор придвинул свой стакан для следующей дозы медленного яда.

– Леант вернулся.

– Я почувствовал. Кажется, тебя ищет.

– Не совсем. Мы работаем над тем, чтобы исправить наши ошибки. В том числе и вашу с Тобиасом.

Базилевс осушил пасленовый стакан, часть содержимого протекла на подбородок.

– Посмотри вокруг, Грегор. Все уже давно исправлено. Города растут, люди множатся. Климат восстанавливается. А мои ошибки останутся со мной.

– Подобного не должно повториться. Ответственность лежит на всех, и мы все должны осознавать ее.

– Грегор. Вот как ты сумел заработать репутацию самого хитрого из нас, оставаясь при этом таким романтиком? Кто захочет отказаться от любимой игрушки, только потому, что другой называет его отношение к ней аморальным?

– Прямой запрет. И полный пересмотр отношения к Еглеопу. Это то, чего я хочу.

Базилевс откинулся в кресле, прикуривая сигарету без фильтра.

– Сколько голосов вы там собирали в лучшие времена? Тридцать? Сорок? Даже Мара, поддерживающая вас во всем, никогда не голосовала «за».

– Даже Мара. – Горькая усмешка искривила губы Грегора, – И даже Мара не осудила тогда Тобиаса. Как и никто из членов совета. У меня есть то, на что они не смогут закрыть глаза, я готов поставить на своего нового утрилла все, что у меня есть против твоей картины.

– Сколько их было, Грегор? Скольких вы представили собранию?

– Леант вернулся только из-за этой девушки. Я не уговаривал его. Откровенно говоря, даже не думал об его возвращении в тот момент.

– Леант. Я тогда сказал ему, что мандалы создают для того, чтобы стереть и приняться за новые. Ни злости, ни ярости, ни сожаления. Одна пустота в глазах. Я убил своего ученика. Выпил из него жизнь, этот вкус не перебить ничем.

– И все же, его глаза зажглись вновь. Помоги нам. Расскажи о золотой крови.

– Да это даже не моя область. – Базилевс пожал плечами. – Эяр всегда сам ими занимался.

– Я не могу сейчас обратиться к главе совета. Да и ни к кому другому тоже. – Грегор щелчком пальца отправил граненый стакан на противоположный край стола. – Времени у меня полно.

Спустя пару часов все менее связанного рассказа Базилевс клюнул носом в стол и захрапел. Несколько выдернутых волос, мазок за щекой, еще один в ушной раковине. Странная манера прощаться у Гения физики.

Десять километров пешком по тайге – не проблема. Пусть и не по родной. Зато не заблудишься, стартовый комплекс с любого открытого места видно. Хотя ей вряд ли ориентиры нужны, все карты в голове.

Неплохая она вообще-то эта Рита. Правда, на сутки заперла в своей лаборатории и смылась. Хорошо хоть еды оставила.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.