Живые против зомби. Пандемия в зените

После долгой «комы», зрение не сразу вернулось к Инге. Она видела под дверцей какое-то расплывчатое очертание. Инстинктивно зараженная потянулась вперед.

Когда рука с обвисшей кожей просунулась в щель под дверью и почти коснулась ее ноги, Лисицина чуть не потеряла сознание от страха. Но через несколько секунд ужас сменился яростью. В Кате вспыхнула вся жажда жизни, она хладнокровно открыла щеколду на дверце и со всей силы толкнула ее от себя. Послышался глухой стук, дверца ударила зараженную в лицо, и та перевернулась на спину. Катя выскочила из кабинки и со всей силы пнула противницу в висок. Ударив один раз, она уже не могла остановиться.

В это время Андрей сидел на диванчике в шоу-руме. До него донеся слабый шум из туалета, и парень, немного волнуясь за подружку, решил проверить, как у нее дела. Осторожно приоткрыв дверь в уборную, Кузнецов увидел, как Лисицина пинает «мертвое» тело. Катя с остервенением била по затылку, расквашивая лицо покойницы о кафельный пол и осыпая ее ругательствами.

– Катя, ты что делаешь?! Зачем ты ее вытащила?

Девушка не сразу отреагировала, продолжая по инерции наносить удары. Затем она обернулась и злобно крикнула:

– Что смотришь?!! Вот так ты обо мне заботишься?! Это у тебя шутки такие? Оставил наедине с зомби?! Ты даже не убедился, что она мертвая!

Катя говорила с такой яростью, что казалось, сейчас набросится на Андрея и сделает с ним то же самое, что и с зараженной.

– Чего? Зомби? Да она реально мертвая была… я же видел перерезанные вены… она не дышала и…, – робко оправдывался обескураженный парень.

– Она только что пыталась заползти в мою кабинку! Мертвые ползают?! Она дышала, двигалась и хотела укусить…, – голос Лисициной сорвался, она зарыдала, а затем, оттолкнув парня, выбежала и громко хлопнула дверью.

Андрей почесал затылок, подошел к телу Инги и толкнул его ногой. Инфицированная валялась на спине и не шевелилась. После ударов Кати лицо зараженной превратилось в бесформенное красно-синее кровавое месиво. Парень присел и с отвращением коснулся запястья, чтобы проверить пульс. Кожа женщины, показалась ему действительно не такой холодной, как у мертвецов, хотя по цвету мало чем отличалась. В этот момент Инга дернулась всем телом, застонала и ее ноги стала бить крупная дрожь. От неожиданности Андрей отскочил назад и ударился спиной об стенку кабинки.

– Ёб.., вот зараза, – ученый потер ушибленное место, не отрывая взгляда от зомби, – в натуре живая, во прикол, мало мы о них знаем все-таки.

Кузнецов вытащил нож и вогнал лезвие в сердце зараженной. Убедившись, что теперь «труп» действительно стал трупом и больше никуда не уползёт, Андрей вышел из туалета.

На диване девушки успокаивали рыдающую Катю. Иван и Макс задумчиво стояли у окна, они тоже чувствовали себя виноватыми и молчали. Андрей кашлянул и присоединился к приятелям, изредка бросая взгляды на подружку. Сегодня друзья еще раз убедились, что смерть может подстерегать их в самом неожиданном месте.

Эпизод 15. Свежее мясо

– Там кто-то идет…

Эти три слова, произнесенные робким голосом Тани, заставили вздрогнуть Альберта Борисовича. От страха у него даже похолодело внутри, но ученый быстро взял себя в руки и подошел к окну:

– Зараженный? Где он? Не вижу…

– Нет, вроде обычный, он только что забежал за дом… вон туда, – девочка показала рукой направо.

Через несколько секунд они увидели, как худой высокий мужчина появился из-за угла гостиницы, волоча большую лестницу.

– А мы ее и не заметили, – озадаченно прошептал профессор, – наверное, в траве спрятал на заднем дворе.

Долговязый незнакомец тем временем приставил лестницу к стене рядом с окном третьей пустой комнаты. Затем поднял с земли какой-то мешок и полез наверх. Он очень торопился и даже не заметил, что крайнее окно первого этажа разбито. В это время Хаимович и Таня увидели четырех зараженных, которые быстро приближались к мотелю. Мужчина почти поднялся до второго этажа, когда один из зомби стал бить по лестнице снизу. Человек вскрикнул, пытаясь удержать равновесие. Пока один из каннибалов долбил по лестнице, второй делал неуклюжие попытки залезть по ней наверх. Эта несогласованность дала беглецу несколько мгновений, он преодолел еще пару ступеней и толкнул створку окна.

Альберт Борисович уже выбежал из «своей» комнаты, оставив двустволку, но захватив мачете и травматический пистолет. Он еще не решил, убить этого человека или оставить в живых. Можно было даже не тратить патроны, а вытолкнуть его в окно, когда тот будет залезать в номер. А там уже с ним разберутся зомби. Скорее всего, Хаимович так бы и поступил, но привязанная к кровати женщина пробудила в нем профессиональное любопытство к незнакомцу.

Когда мужчина влез в комнату, то бросил мешок на пол и посмотрел на улицу. Один из инфицированных все также упорно пытался подняться по лестнице вслед за человеком, но из-за плохой координации зараженный путал последовательность, в которой нужно было переставлять руки и ноги. Не смотря на это, ему удалось взобраться на несколько ступенек, зомби оказался настойчивым.

Мужчина начал трясти лестницу, пытаясь скинуть противника, но неожиданно она выскользнула из рук и с грохотом рухнула на парковку, придавив каннибала. При падении тот вывихнул ногу и протяжно зарычал.

Человек задернул штору и сел на кровать. Он тяжело дышал. Мужчина выглядел лет на пятьдесят с небольшим. На его вытянутом лице выделялся длинный тонкий нос, умные, но измученные глаза, и высокий лоб, покрытый крупными морщинами. На голове незнакомца росла густая копна поседевших давно нечесаных волос. Он был под два метра ростом и очень худым, что делало его похожим на фонарный столб. Долговязый сидел на кровати, стиснув голову своими длинными жилистыми руками с почерневшими ногтями. Он старался успокоиться и восстановить дыхание после долгой пробежки.

Комната была окутана полумраком, Альберт Борисович стоял, притаившись за шкафом. Когда незнакомец стал копошиться в своем мешке, Хаимович вышел из укрытия и направил фонарик ему в лицо. От неожиданности человек вскрикнул, подскочил и метнулся к стене, где висело ружьё.

– Стоять! Ни с места! Пошевелишься – убью! – резко гаркнул профессор.

– Что… а… не стреляйте…, – забормотал мужчина, с ужасом обнаружив пропажу двустволки.

– Лечь на живот, руки за спину, что в мешке?! – выпалил на одном дыхании Альберт Борисович, грозно размахивая пистолетом.

Долговязый подчинился и растянулся на полу, но отойдя от первого шока, задал уже осмысленный вопрос:

– Кто вы, и что вам нужно? Это мой дом…

– Сейчас уже все общее… коммунизм… каждому по потребностям, ты разве не заметил? – Хаимович приставил ствол к затылку, а второй рукой стал обшаривать своего заложника. Ученый забрал у незнакомца большой нож, взял мешок и отошел на пару шагов к двери. В мешке оказались две куриные тушки, восемь банок консервов, пакет муки и несколько кусков свежего окровавленного мяса.

Хаимович прицелился незнакомцу в голову:

– Значит, твой дом говоришь? Так ты тут один живешь?

– Да…, – обреченно ответил пленник, догадываясь по поведению собеседника, что разговор, очевидно, будет коротким.

– А что у тебя за собачка такая интересная на привязи сидит в соседней комнате?! – процедил сквозь зубы Альберт Борисович.

Мужчина вздрогнул и начал болтать что-то несвязное:

– Я…я…, она больна, что… не надо… ее трогать… пожалуйста…

– Жена твоя? – неожиданно мягко и даже сочувствующе спросил ученый.

– Да, Ксения Степановна.

– Она заражена и опасна и ничем не отличается от тех ребят, которые пытались сожрать тебя на улице. Почему ты держишь ее на привязи и кормишь? Свежее мясо в мешке для нее же? Хочешь продлить ее мучения? – продолжал допрос профессор.

– А вдруг лекарство найдут? – спокойно и хладнокровно ответил хозяин гостиницы.

Альберт Борисович замолчал, судорожно обдумывая, что делать дальше. Незнакомец тем временем, чувствуя, что появился шанс на спасение, продолжил:

– Что Вам нужно? Оружие мое Вы забрали, в мотеле командуете. Хотите избавиться от меня? Что Вам это даст? Продуктов у меня и так не густо. Ими вы легко можете разжиться в деревне неподалеку, я почти каждый день туда хожу. Если повезет, можно даже поросенка поймать.

– А зомби там много?

– В основном одиночки. За вылазку я убиваю одного-двух, но сегодня наткнулся на толпу, поэтому пришлось убежать.

– В мотеле точно больше никого, кроме Вас и… хм… жены? – еще раз поинтересовался Хаимович.

– Точно, – мужчина привстал на руках и добавил, – если позволите, я поднимусь. У меня нет оружия, а валяться на полу в собственном доме – небольшое удовольствие.

Ученый кивком головы разрешил встать, но продолжал держать долговязого на прицеле и молча рассматривал собеседника. Хозяин гостиницы поднялся, отряхнул клетчатую рубашку, заправленную в джинсы, присел на кровать и закинул ногу на ногу. В таком положении он стал похож на психотерапевта, ведущего сеанс душевной беседы.

– Итак, какие Ваши планы? – продолжил диалог незнакомец.

– Переночевать в вашем доме и дальше идти своей дорогой.

– И куда Вы держите путь?

– Туда, где легче выжить, – уклончиво ответил Альберт Борисович.

– Вы путешествуете один?

Хаимовичу не понравилось, что пленник перехватил инициативу и теперь задает ему вопросы:

– Не один, но это не важно. Я вижу, Вы образованы. Чем Вы занимались до… кх… гм… эпидемии?

– Я ученый. Работал в лаборатории в Томске. Когда после оптимизации и укрупнения научных центров меня сократили, я возвратился в родной город. Мне выплатили хорошую компенсацию по зарплате, у нас с женой были кое-какие накопления, плюс взяли кредит… и открыли эту гостиницу.

– И что Вы изучали в своей лаборатории? – с любопытством осведомился профессор.

– Бактерии, вирусы, всякие примитивные формы жизни, – вяло ответил хозяин мотеля.

– Хм, занятно, – Альберт Борисович вглядывался в неожиданно встреченного коллегу, пытаясь припомнить его лицо на какой-нибудь конференции. Молчание мужчин прервала Таня, которая заглянула в комнату:

– Они у разбитого окна… хотят залезть сюда.

Хаимович сначала рассердился, что девочка нарушила его указание сидеть в номере, но тут же осознал, что причина уважительная, и не стал ругаться. Взглянув на нового знакомого, он перешел на «ты» и примирительно сказал:

– Вот что, ученый. У нас проблема. Если не хочешь, чтобы в твоем доме стало полным-полно каннибалов, пошли вниз – поможешь мне.

Долговязый взволнованно поднялся с кровати. Альберт Борисович пропустил хозяина гостиницы вперед, и они направились по коридору к лестнице.

– Иди в номер, сидите тихо и не высовывайтесь, – шепнул Тане профессор, когда они проходили мимо комнаты, где остался Додж.

Зомби не захотели так просто отказываться от добычи, которая сбежала от них и укрылась в мотеле. Каннибалы караулили внизу некоторое время, а затем попытались проникнуть в здание. Побродив по парковке, самый сообразительный увидел разбитое окно. Несколько ударов и толчков – и баррикада из столов с грохотом рухнула на пол. Зараженный оперся руками на раму и стал забираться в окно. Несмотря на торчавшие осколки стекла, резавшие ему руки, инфицированный перевалился через подоконник и оказался внутри. Еще трое людоедов продолжали толпиться около проема снаружи.

Хаимович решил приберечь патроны, сделал несколько больших прыжков навстречу противнику и взмахнул мачете. В последний момент зомби дернул головой, и клинок, скользнув по черепу, лишь отрубил каннибалу ухо. Зараженный кинулся на профессора, ударил головой в живот и повалил ученого на пол. Мачете выскользнуло из рук и со звоном закатилось под стол. Долговязый стоял в нерешительности, наблюдая за схваткой со стороны. Альберт Борисович прохрипел:

– Окно закрой… столом…, столом закрой дыру…

Но хозяин гостиницы неожиданно развернулся, быстро пошел в сторону кухни и скрылся в темном проеме. Хаимович остался один бороться с зомби и уже сто раз пожалел о том, что пожадничал патроны. Людоед навис над профессором и пытался вцепиться ему в горло, но тот двумя руками держал инфицированного, не давая сблизиться. Краем глаза ученый увидел, что в кафе забирается второй зараженный, и попытался резко скинуть с себя противника, но не смог.

В это время из кухни донесся звон металла, и через секунду появился хозяин мотеля с тесаком для разделки мяса. Он прошел мимо сцепившихся Хаимовича и зомби, не обращая внимания на критическое положение профессора. Долговязый одним взмахом раскроил череп каннибалу, который лез в окно, и вытолкнул безжизненное тело на улицу. Затем дождался, пока остальные подойдут вплотную к проему, и стал осыпать их ударами тесака.

Между тем Альберт Борисович все никак не мог справиться со своим противником. Он понимал, что если попытается вытащить пистолет, то зомби наверняка успеет его укусить. А этого очень не хотелось, мало ли какую заразу можно было занести с таким укусом.

Зарубив остальных людоедов, долговязый перевел взгляд на своего незваного гостя. Немного поколебавшись, мужчина опустил тесак на череп зараженного. Кровь брызнула в лицо Хаимовичу, и он, наконец, смог оттолкнуть соперника в сторону. Инфицированный оказался живучим, попытался подняться, но хозяин мотеля пинком повалил зомби на спину, а затем взял стул и с размаху опустил ему на голову. Одна из ножек пробила глаз и вошла в череп, ноги и руки людоеда забились в конвульсиях. Несколько мгновений он колотил конечностями по кафельному полу, а затем затих.

– Спасибо, – отдышавшись, буркнул профессор и поправил съехавшие на бок очки.

– Арнольд Самуилович, – хозяин мотеля протянул окровавленную руку.

– Альберт Борисович, – в ответ пожал ладонь профессор.

– Добро пожаловать в мою обитель. Чувствуйте себя как дома, – губы мужчины растянулись в улыбке.

– Благодарю, в качестве оплаты могу угостить Вас тушенкой из наших запасов.

– Не стоит, сегодня на ужин в моём заведении будет бульон из свежего мяса, – с этими словами долговязый поднял валявшееся на полу мачете Хаимовича.

Эпизод 16. Монархия – мать порядка

Лев Николаевич собрал свое «правительство», чтобы провести короткое совещание по вопросам выращивания продуктов в теплицах убежища. Но неожиданно эту планерку прервал один из солдат, который вбежал в зал заседаний и доложил:

– Господин президент! ЧП! Попытка к бегству.

Лев Николаевич незамедлительно встал и вышел в коридор, следуя за военным. Они дошли до шлюза, где двое постовых скрутили человека и удерживали его лежащим на полу.

– Что произошло? – стараясь скрыть волнение, поинтересовался президент.

– Двое гражданских пытались проникнуть через запасный шлюз к выходу из станции, – отрапортовал солдат.

– Одного вижу, а второй где? – спросил Лев Николаевич, разглядывая следы крови.

– Убит в рукопашной схватке. Он напал на постового с ножом, завязалась драка, они упали, и гражданский напоролся на свой нож.

– Началось… ладно, этого под арест. А где труп?

Солдаты сопроводили президента в медицинскую часть, там в небольшой холодильной камере лежало тело мужчины лет тридцати пяти. Этот человек работал в системе жизнеобеспечения бункера уже несколько лет и прежде ни разу не нарушал правила.

– Обслуживающий персонал решил сбежать? Хм… что их побудило? – Спросил Лев Николаевич у Елены Васильевны Малышкиной. Как руководитель медицинской части убежища она впервые регистрировала труп сотрудника. Женщина лишь пожала плечами и покачала головой:

– Не знаю, чего они хотели этим добиться. Покинуть убежище все равно, что совершить самоубийство. Думаю, у них что-то с психикой не в порядке.

– Сейчас проверим, – президент с тяжелыми мыслями в голове направился к комнате-изолятору. Когда он вошел, неудавшийся беглец сидел на кушетке со связанными руками.

– Вас, кажется, Евгений зовут? Да-да, точно Евгений… Калмыков, я Вас помню, Вы – хороший специалист. Так зачем же Вы пытались сбежать и напали на охрану?

Человек поднял испуганные глаза и ответил дрожащим голосом:

– Мы все равно тут умрем… так хоть пожить последние дни по-человечески хочется.

– Условия, в которых Вы находитесь, Вас не устраивают? Вы с напарником, который так глупо погиб, обслуживали эту станцию не один год…

– А теперь мы тут заперты, как кролики в клетке. Опротивела уже эта база! На волю хочется…

– На волю, – задумчиво протянул Лев Николаевич, – ты так говоришь, потому, что не видел, что творится наверху. В Москве… Питере… в других городах… странах, континентах, да везде! Бункер перевели на военное положение, когда эпидемия еще не дошла до вас.

– А некоторые говорят, что никакой эпидемии нет, и вы все это придумали, потому что укрываетесь от других проблем. У нас же нет доступа к сети, мы не знаем, что происходит в мире.

– Болван! – резко перебил его президент.

Затем сделал несколько шагов по камере, немного успокоился и продолжил своим привычным размеренным тоном:

– Хорошо. Хочешь узнать правду – иди. Но назад уже не сможешь вернуться. Я не буду из-за тебя подвергать риску заражения всех членов убежища. На твоей воле тебе никто не гарантирует ни еду, ни крышу над головой, ни безопасность. Иди, я отдам распоряжение, чтобы тебя выпустили.

Евгений замолчал, уныло рассматривая носки своих ботинок. Инициатором побега был его погибший друг, и теперь скитаться в одиночку мужчине совсем не хотелось. Тем более, он уже сто раз пожалел о своем решении.

– А если я не уйду? – неуверенно пробормотал задержанный.

– За бунт ты будешь наказан, меру пресечения определит комиссия.

В глазах Калмыкова промелькнула искра надежды:

– Я понял. Я хочу остаться.

Перед тем как выйти из изолятора, Лев Николаевич на секунду задержался и повернулся к Калмыкову:

– А почему вы утром решили сбежать, а не ночью?

– Это Саня придумал. Сказал, что ночью охрана бдительнее, врасплох их застать все равно не удастся. А утром мы просто как будто мимо проходили, рассчитывали на эффект неожиданности, вырубить их и сбежать.

– Какая-то логика в этом есть, – согласился президент, покинул комнату с задержанным и направился назад в зал заседаний.

Повестку дня «правительства» пришлось дополнить вопросом о попытке побега. Руководство решило, что оставшегося в живых Калмыкова не следует наказывать слишком сурово, чтобы не будоражить людей. Тем более что он считался ценным специалистом.

– Достаточно с него будет недельки в изоляторе и усиленный график рабочих дежурств на три месяца, – предложил Марат Ринатович Батаев, в недавнем прошлом – полковник ФСБ, а сейчас – начальник службы безопасности убежища.

– С каждым днем напряжение возрастает. Я думаю, нам следует ожидать новых провокаций, – пессимистично поделилась мыслями Малышкина.

– Да-да, я тоже заметил. Лев Николаевич, тут явно кто-то мутит воду, подстрекая людей, – добавил генерал Горнилов, нахмурив свои густые седые брови.

– Ну а в чем смысл? Кому это надо? Ради каких ценностей? Двойной порции макарон с тушенкой? Бред…, – президент отрицательно покачал головой.

Все замолчали в замешательстве. Никто больше не решался высказаться.

– Ладно, давайте не будем поддаваться панике. У нас случилось ЧП, но катастрофы не произошло. Просто надо провести разъяснительную работу с людьми и усилить бдительность. А на выходных устроить какой-нибудь праздник, чтобы все расслабились и немного отвлеклись от мрачных мыслей. От нас зависит выживание всей общины, нам нужно быть сильными, – подвел итог совещания Лев Николаевич. Он вышел из кабинета и отправился в лазарет, чтобы навестить главного инженера убежища, который восстанавливался после инсульта.

– Ну как сегодня дела, старина? – радушно поздоровался президент.

– Елена Васильевна сказала, что иду на поправку, обещала, что танцевать еще буду. Да я и сам чувствую, что более-менее восстанавливаюсь, – улыбнувшись, ответил Захар Евгеньевич.

– Само собой будешь, и танцевать, и петь, и в море плавать, когда выберемся отсюда.

– А что там у вас случилось? Гам какой-то в коридоре стоял…

Лев Николаевич подавил тяжелый вздох и, непринужденно улыбнувшись, ответил:

– Да так… паре ребят жить надоело, захотели воздухом подышать…

– Нда… Вам надо быть осторожным, господин президент. Сейчас людям нужна жесткая рука… и надежда. Рука удержит их от разрушения созданной системы, а надежда придаст сил жить дальше. Тех, у кого есть дети, не стоит опасаться. Они будут ценить даже тяжелую стабильность ради будущего детей. А вот кто живет только ради себя, может быть непредсказуем…

Речь главного инженера прервал солдат, ворвавшийся в медицинский отсек:

– Господин президент! ЧП!

Утро только началось, а эта фраза прозвучала в ушах Льва Николаевича уже второй раз. День сегодня явно не задался.

– Что на это раз? Снова побег?

– Убийство.

Президент на секунду оцепенел, словно не поверив своим ушам. Затем жестом попрощался с Захаром Евгеньевичем и кивком дал понять солдату, чтобы тот показывал дорогу.

В коридоре жилого отсека столпились люди, стоял гомон голосов, кто-то плакал. На полу в одной из комнат лежал Владимир Романович Горнилов – генерал и один из ближайших помощников президента. Он не шевелился, седые волосы мужчины слиплись от крови. Рядом на коленях плакала его младшая дочь Милана. Девушке только недавно исполнилось восемнадцать, и она, обезумев от горя, содрогалась в рыданиях над мертвым отцом. А в нескольких шагах от нее, на кровати, зарывшись в подушку, плакала вторая дочь – Светлана.

– Кто? – спросил президент и почувствовал, как у него затряслись руки.

– Чернов, – сквозь зубы процедил Батаев.

Лев Николаевич склонился над телом верного товарища и положил руку на плечо Миланы, но та не отреагировала. Девушка продолжала плакать, не поднимая головы от груди отца, который уже не дышал.

Президент поднялся и вышел из комнаты. За ним последовало несколько человек. Он дошел до изолятора, попросил караульного посторониться и открыл дверь. Его бывший первый советник Александр Чернов лежал на койке, подложив руки под голову.

– Аааа… здравствуйте, господин президент. Давно не виделись, – дыхнув перегаром, хамовато поздоровался заключенный.

– Почему?! – в этом одном слове Льва Николаевича было столько гнева, власти, достоинства и презрения, что Александр вздрогнул и сел, поджав ноги. Однако в его умной и циничной голове уже не было страха.

– Старый хрыч впустую коптил небо, а дочка строила из себя недотрогу. А вообще все случайно получилось, у меня не было желания его убивать сегодня, просто под руку подвернулся не вовремя.

Президент с отвращением взглянул на убийцу и разочарованно сказал:

– Тебя как подменили. До эпидемии ты был другим, я мог на тебя рассчитывать…

– До эпидемии… да, тогда был смысл жить, делать карьеру, лизать вам задницу, Лев Николаевич… изображать из себя эффективного менеджера и честного прогрессивного чиновника, чтобы лет через пятнадцать занять твое место. А сейчас мне все это нахер не сдалось! Миром правит Анархия!!! – Чернов расхохотался, и тут его прорвало, – ты еще мнишь себя президентом? Ха! Напрасно! У тебя власти сейчас столько же, сколько у нашего повара, хотя у него, пожалуй, даже больше. Тебе подчиняются скорее по инерции, чем по праву. Что ты можешь дать людям? Жизнь в этой консервной банке под землей? Надежду, что мир изменится? Чушь!!! Ты – идиот, что приволок с собой этих старпёров-министров! Хотя, с другой стороны, у них есть симпатичные дочки, но это – их единственный плюс. Все рухнуло, а ты ничего не смог сделать, просрал страну, а теперь даже с этой кучкой людей справиться не можешь. Они уже начали разбегаться, как тараканы!

Александр ликовал, получив возможность высказать в глаза бывшему начальнику все, что накипело. Еще со школы он не чурался ничем для достижения успеха: подставлял, лез по головам, использовал грязные приемы, плел интриги, загребал жар чужими руками – делал все для того, чтобы достичь цели. Выдающиеся лидерские качества, развитый интеллект и обаятельная внешность делали из него очень опасного человека, так как внутри сидел хитрый и расчетливый эгоист. Он легко предавал немногочисленных друзей и даже родителей оттолкнул от себя чрезмерным высокомерием после того, как занял первый серьезный пост в Кремле. В тайне Александр хотел одного – стать главным в стране, добиться абсолютной власти, установить «тихую диктатуру» для того, чтобы насытить своих внутренних демонов: Тщеславие, Гордыню и Алчность. Но эпидемия спутала все карты советника, когда он был уже в шаге от цели. Теперь как чиновник он лишился власти и влияния и понимал, что в этом новом мире править может только сила.

С первых дней пребывания в убежище он начал терять интерес к жизни. Такое существование казалось ему бессмысленным. Но постепенно Чернов пришел к идее, что остаток времени лучше провести, предаваясь плотским утехам, чем оставаться шестеренкой в машине прежней поломанной системы. Александр положил глаз на Милану – младшую дочку генерала Горнилова. Но девушка отвергала все его ухаживания. Прошлым вечером бывший советник в очередной раз погрузился в депрессию. Чтобы как-то развеяться, он достал несколько флаконов со спиртом, которые украл накануне в медчасти. Алкоголь на время помог расслабиться, но утром Чернов проснулся с похмельем и развел остатки спирта, чтобы «подлечиться». Алкоголь придал ему смелости, и он вновь захотел поговорить с девушкой. Милана была одна в комнате и попыталась его прогнать. Но Александр повалил девушку на кровать и стал срывать с нее одежду. В этот момент в комнату зашел генерал, чтобы рассказать дочерям об утреннем инциденте с попыткой побега. Горнилов пришел в ярость, схватил насильника и отшвырнул к стенке. Завязалась драка. Чернов ударил генерала кулаком в лицо, тот упал и проломил висок об угол кровати.