Живые против зомби. Пандемия в зените

После заражения парнишка не смог найти выход на улицу и бродил в четырех стенах, мучаясь от голода и жажды. Спецовка как мешок висела на исхудавшем теле, волосы поседели, кожа стала свинцового цвета и покрылась трещинами и язвами. Лицо ссохлось, а губы стали настолько тонкими, что под ними виднелись пожелтевшие зубы. Инфицированный источал отвратительный запах грязного человеческого тела и испражнений.

Зомби уставился на людей. Взгляд его потемневших ввалившихся глаз выражал одновременно ярость и отчаяние, злость и панику, пустоту и неизбежность. Это был взгляд живого мертвеца, мечтающего о том, чтобы его скитаниям пришел конец и он обрел покой. Зараженный замер, его глаза прищурились, а губы шевелились, как будто он что-то бормотал себе под нос. В его сознании происходили какие-то изменения. С большой натяжкой можно было предположить, что инфицированный думал. Уставившись на Макса, людоед приоткрыл рот с почерневшими деснами, и издал что-то среднее между шипением и стоном.

Воробьев шагнул ему навстречу и пнул в солнечное сплетение. Каннибал упал на бок и, кряхтя, оперся на руки, чтобы встать. Второй удар ногой в челюсть отправил зомби в нокаут.

– Кончай его уже, – сказал Андрей, со скукой наблюдавший за избиением.

Сова тем временем обошел весь цех, высматривая, нет ли других людоедов. Космонавт придавил зомби к полу и поставил ему ногу между лопаток. Зараженный вяло дергался и извивался, сил сопротивляться у него почти не осталось. Иван решил не тратить патроны, положил обрез и достал нож. Левой рукой Воробьев оттянул голову инфицированного за волосы, а правой полоснул ножом по горлу. Послышалось тихое бульканье. Космонавт вытер лезвие об одежду мертвеца и обернулся к Андрею:

– Подсоби. Надо вынести, чтоб не вонял.

Парни вытащили труп на улицу через черный вход и поволокли подальше от здания. Друзья заметили вдалеке нескольких зараженных, которые торопливым шагом шли прямо на них.

– Так, а это, интересно, из тех, кто за нами гнался по дороге или местные уже приблудились? – нахмурился Кузнецов.

– На лбу у них не написано, валим назад, чтобы глаза им не мозолить.

Приятели поспешили вернуться в здание и заперли выход. Но вскоре люди услышали хаотичный стук в служебную дверь. Иван встал рядом с черным входом:

– Прочная, выдержит, им ее не взломать…

Катя подошла к стеклу со стороны фасада и посмотрела на улицу:

– Остальные подтягиваются… надеюсь, мимо пройдут.

– А если окружат? Как выбираться будем? – Маша села в кресло и осмотрела повязку на раненой ноге.

Сова приоткрыл дверцу малолитражки и заглянул внутрь:

– Ну, пару дней тут легко продержимся, а там, я думаю, они сами свалят. За собакой какой-нибудь погонятся или еще чего…

Фасад автосалона представлял собой большие панорамные окна от пола до потолка. Снаружи они были завешены рекламными полотнами из сетчатой ткани, которая пропускала свет внутрь. Остальные стены были глухими, а парадные двери затонированы зеркальной пленкой. Поэтому люди оказались надежно скрыты внутри автосалона от посторонних глаз.

Друзья еще раз осмотрели свое новое жилище. Приятным сюрпризом стал кулер, наполовину заполненный чистой питьевой водой, и автомат с небольшим запасом шоколадок, печенья и других снеков. Андрей разбил прикладом стекло и вытащил несколько упаковок чипсов:

– Эх, жалко сигареты в таких не продаются, но эта дрянь тоже сойдет.

Перекусив, путники устроились на долгожданный отдых. По сравнению с палаткой у реки, автосалон показался скитальцам шикарным отелем. Макс и Лена улеглись на двух небольших кожаных диванчиках в шоу-руме, а пары разместились в автомобилях, откинув спинки передних кресел.

– По крайней мере, дождя сегодня ночью можно не бояться… крыша над головой есть, – Андрей зевнул, обнимая Катю.

Все заметно повеселели и приободрились. Даже мысли о бродящих за стенами каннибалах не омрачали настроение. Несмотря на тяжелый день, люди были довольны, что пока все шло по их плану.

Эпизод 13. Постояльцы придорожного отеля

Вечерело. За день на велосипеде Альберт Борисович с Таней проделали большой путь. Додж бежал рядом и тяжело дышал, его когти негромко клацали по асфальту. Профессор искал приют, чтобы не ночевать под открытым небом, но пока подходящих вариантов не попадалось.

Впереди показалась развилка, от главной дороги шел свороток в сторону поселка. Хаимович понимал, что там можно найти брошенный дом, но проехал мимо – он старался избегать обжитых мест.

Мужчина монотонно крутил педали, легкий ветерок дул путникам в спину, не мешая движению. Прошло еще минут двадцать и вдруг люди увидели впереди двух зараженных. Зомби медленно шагали по трассе, опустив голову вниз. Альберт Борисович остановил велосипед и тихо сказал девочке:

– Слезай, смотри в оба.

Ученый огляделся по сторонам. Их окружало чистое поле, местность хорошо просматривалась, но все равно расслабляться было опасно. Хаимович вооружился мачете, взмахнул им несколько раз, рассекая воздух, и пошел навстречу инфицированным. Это были женщина лет сорока и подросток, мать и сын, которые после обращения остались «одной семьей» и вместе охотились. Людоеды заметили добычу, взволнованно заскулили и быстрее зашагали вперед.

– Фас! – крикнул профессор Доджу и указал рукой на противников.

Пес разогнался и как пушечное ядро врезался в подростка, который шел чуть впереди. Зомби не устоял на ногах и упал на асфальт. Собака вцепилась ему в шею и мощными челюстями стала трепать инфицированного словно куклу. Мать бросилась на Доджа, но не для того, чтобы защитить отпрыска, а чтобы самой утолить голод собачьим мясом.

Альберт Борисович подоспел вовремя, его клинок вонзился в шею, и голова женщины дернулась в сторону. Кровь потекла из глубокой раны, раненая свалилась на асфальт, но не собиралась сдаваться. Женщина попыталась подняться и даже села, но ее голова завалилась на бок, удерживаемая мышцами шеи лишь с одной стороны. С другой мачете рассекло кожу, мягкие ткани и перебило позвонки, но вирус каким-то чудом еще поддерживал жизнь в ее почти обезглавленном теле. Хаимович, как настоящий ученый, не доверял чудесам и вторым ударом отсек тетке голову.

Тем временем Додж продолжал расправу над подростком, но зомби недолго мирился с ролью жертвы и, придя в себя после падения, стал осыпать собаку ударами кулаков.

– Фу! – скомандовал профессор, но пес в ярости не реагировал.

– Додж, фу! Назад!! – громко крикнул хозяин и дернул боксера за ошейник. Собака повиновалась, сделала несколько шагов в сторону, но продолжала рычать на врага. Альберт Борисович добил зараженного, а затем погладил и потрепал пса по ушам. Вернувшись к велосипеду, ученый достал из рюкзака пакетик сушеной говядины, которым разжился в магазине на заправке и отдал несколько кусочков Доджу.

– Здорово вы их, круто, – похвалила Таня наставника и боксера.

Профессор пожал плечами:

– Драться – это теперь наша рутинная необходимость. Также как раньше ходить на работу…

Расчистив себе дорогу, странники продолжили путешествие.

Пес бежал чуть позади велосипеда, время от времени принюхиваясь в надежде найти что-то съедобное. Раньше Додж был немного избалован, но после пережитых событий и опасностей он стал очень послушным и почти с полуслова понимал хозяина. В случае угрозы боксер сначала смотрел на профессора и ждал команду. Пес стал меньше лаять, действовал тихо и быстро. Если нужно было драться, то бросался на врага без лишнего шума, стараясь сразу вцепиться с горло. Когда хозяин давал знак сидеть молча, Додж затихал и не рычал, даже если мимо брели зомби.

Примерно через час после встречи с зараженными люди и собака увидели небольшой одинокий двухэтажный домик у обочины. Приблизившись к строению, Альберт Борисович понял, что это придорожный мотель.

– Хорошее место для ночлега, если, конечно, он не занят, – сказал профессор и подкатил велосипед ко входу. Он достал пистолет и попытался открыть дверь.

– Закрыто? – ёжась от вечерней прохлады, грустно спросила девочка.

– Откроем, – уверенно ответил Альберт Борисович, озираясь по сторонам.

«Так…. Непонятно, заперся там кто-то, или дверь закрыта снаружи… Если там хозяин гостиницы, то он может и ружье иметь. Если внаглую вломиться в дом, стрелять будет на поражение. А если ружья нет? Многовато «если», а проверять не особо хочется…», – поразмыслив немного, Хаимович крикнул:

– Эй, есть кто живой?! Нам нужна только крыша над головой на одну ночь! Со мной ребенок и собака. Откройте, мы не причиним хлопот. Мы поделимся тушенкой и печеньем.

Профессор прислушался. Ему показалось, что на втором этаже раздался какой-то слабый стук, в голове пронеслось: «По логике, хозяин должен выглянуть в окно. Возможно, он в нас уже целится». Но все окна наверху были предусмотрительно задернуты плотными шторами, и с улицы разглядеть, что происходит на втором этаже, было невозможно. Ученому стало не по себе от повисшей тишины. Кричать второй раз не имело смысла. Он выждал минуту, осматривая дом, и решил рискнуть.

Через большие окна первого этажа просматривался уютный зал кафе. Альберт Борисович попытался взломать входную дверь, но она не поддалась. Еще раз оглядев здание, он снял и протер очки, почесал бороду и решился. Профессор попросил Таню взять Доджа за ошейник и отойти подальше, затем нашел на обочине несколько булыжников и швырнул их в окно первого этажа. Раздался звон битого стекла. Хаимович осторожно пробрался внутрь, стараясь не порезаться об острые осколки, торчавшие из рамы.

Альберт Борисович медленно осмотрелся, перевел взгляд на дверь и замер на мгновение. Она была заперта изнутри на засов.

«Значит, мы точно не одни, в доме еще кто-то есть», – промелькнуло в голове. Профессор отворил засов и впустил девочку с Доджем.

– Пойдем, не отходи от меня ни на шаг, – на всякий случай сказал наставник, хотя Таня и так следовала за ним по пятам.

Хаимович запер дверь и остановил взгляд на разбитом окне:

– С такой дырой здесь просто проходной двор для зомби, надо бы прикрыть нашу лазейку.

– Да, может вон тем столом? – предложила малышка, указав на мебель в кафе.

Мужчина подтащил несколько столов, с кряхтением взгромоздил их друг на друга и соорудил некое подобие баррикады.

– Ну, какое-то время выдержит, – вздохнул Альберт Борисович, окинув взглядом оборонительную конструкцию.

– Что это за место? Мы здесь одни? – робко озираясь, спросил ребенок.

– Это гостиница придорожная, тут раньше люди ночевали, обычно водители разные, путешественники. Дверь кто-то закрыл изнутри, но на шум никто не спустился. Надо осмотреть все комнаты и кухню, возможно, кто-то прячется… не хочется нарваться на сюрприз.

Таня не поняла, причем тут сюрприз. Для нее это слово еще ассоциировалось с чем-то приятным. Но она не стала задавать лишние вопросы, чтобы не отвлекать наставника. Люди осмотрели первый этаж: зал кафе, кухню, санузел и одну большую жилую комнату, скрытую от посетителей. Везде был порядок, как будто мотель и не закрывался. Профессор решился подняться наверх, где располагались жилые комнаты для гостей.

Хаимович медленно шел по ступенькам, держа в одной руке пистолет, а во второй – фонарик. Электрическое освещение не работало, а слабый вечерний уличный свет сюда практически не проникал. Девочка с собакой двигалась чуть позади. Поднявшись на второй этаж, скитальцы увидели длинный коридор, по левой стороне от которого располагались пять дверей.

Ученый потянул за ручку, и первая дверь отворилась, предательски скрипнув. Альберт Борисович недовольно поморщился и заглянул внутрь. В комнате стояли аккуратно заправленная двуспальная кровать, столик, шкаф для одежды, пара тумбочек, два стула, телеэкран, а на стене висело прямоугольное зеркало. Длинные бордовые шторы плотно закрывали окно. Создавалось ощущение, что комнату недавно убрали, перед тем как вселить новых постояльцев.

Профессор переступил порог, Таня с Доджем последовали за ним. Девочка тихо прикрыла за собой дверь, удерживая боксера за ошейник. Ученый подошел к окну и слегка отодвинул штору. На улице было тихо. Ветер немного колыхал деревья, росшие рядом с гостиницей. Одна тонкая ветка, раскачиваясь, слегка скребла по стеклу, издавая неприятный скрежет.

Баааахххх!!! Внезапный глухой удар раздался в соседней комнате. Хаимович направил дуло на дверь, ожидая, что сейчас к ним ворвутся хозяева. Примерно с минуту все стояли не дыша, но никто не появился. Наконец, Альберт Борисович сделал несколько шагов к двери, толкнул ее и вышел в коридор. Здесь было пусто, но в соседней комнате вновь послышалась какая-то возня.

– Закройтесь и сидите тихо, – распорядился наставник. Таня кивнула, голова девочки скрылась за дверью, и раздался звук закрывающегося замка.

Профессор дернул ручку соседней двери, за которой теперь слышался непонятный скрип. Яркий луч фонаря осветил комнату. Хаимович заметил на кровати человека и надавил на спуск, но в последний момент увидел, что тело привязано к кровати.

Ученый проглотил комок, подступивший к горлу, и стал внимательно разглядывать обстановку. Комната была такая же, как и предыдущая, за тем исключением, что на постели лежала женщина лет пятидесяти. Ее конечности были привязаны толстыми веревками к ножкам кровати.

Свет на время ослепил зараженную, она скулила и силилась разглядеть добычу. Альберт Борисович подошел чуть ближе и убрал фонарь в сторону. Инфицированная дернулась, пытаясь укусить человека, но веревки удержали ее на месте.

– Кто же тебя привязал? Он ушел отсюда или где-то прячется? Почему тебя не убили? – бормотал профессор, разглядывая зомби.

Хаимович не торопился покидать комнату. Он заметил на простынях пятна крови и какой-то мусор. Все это очень настораживало мужчину. Еще раз убедившись, что зараженная не сможет встать с кровати, ученый вышел в коридор. Он попытался открыть следующую дверь, но та была заперта.

Альберт Борисович принялся возиться с замком, орудуя мачете. Через несколько минут он оказался внутри номера. Чувствовалось, что эта комната обжита и хозяин еще совсем недавно ее покинул. Через слегка приоткрытое окно легкий ветерок колыхал штору. Кровать стояла расправленная, в углу валялись какие-то вещи, а на стене висела охотничья двустволка. Профессор проверил оружие, оно было исправно и заряжено. Он повесил ружье себе на плечо и покинул комнату.

Двери в других номерах, кладовке и хозблоке оказались открыты. Ученый проверил их, но не нашел ничего интересного. Тем непонятнее было, что здесь делала связанная зараженная. Хаимович поспешил вернуться к Тане и постучал три раза:

– Это я, открывай.

Послышался щелчок замка, наставник вошел и бросил ружье на кровать.

– Ну что там? – тихо спросила девочка.

– Все в порядке, наш арсенал немного пополнился. Жаль, всего два патрона, больше я не нашел. На улице ничего подозрительного?

Таня царапнула ногтем по холодному металлу ружья:

– Я никого не видела, только ветер сильный дует.

– Здесь переночуем, – Альберт Борисович расстегнул рюкзак и достал снеки, – поужинаем сегодня сушеным мясом, чипсами и шоколадом. Надо экономить продукты, консервы пока открывать не станем. Не хочу вечером зажигать огонь, а завтра с утра разведем костер за мотелем, днем он не так привлекает внимание.

– А что там шумело в комнате? – спросила Таня, покосившись на стенку.

– Бабайка на привязи…

– Бабайка? – испуганно переспросила малышка.

– Да, но она не опасна. Там зараженная женщина привязана к кровати.

– А зачем?

– Пока сам не знаю. Но тот, кто ее привязал, может вернуться. У меня к тебе задание. Ты будешь дозорным. Смотри в окно и карауль вход.

– Хорошо, – кивнула девочка и залезла с ногами на широкий подоконник.

Пока профессор разбирал рюкзак, Додж, принюхиваясь и виляя хвостом, стоял рядом.

– Извини, дружище, у нас сегодня аскетичный ужин, а вот завтра обещаю угостить тебя тушенкой.

Голодный пес пропустил эти слова мимо ушей и, облизываясь, терпеливо ждал своей доли. Хаимович не успел открыть пачку с чипсами, как услышал встревоженный голос Тани:

– Там кто-то идет…

Эпизод 14. Мертвые спят крепко

Солнечные лучи развеяли мрак и пробудили зараженных около автосалона. Люди, прятавшиеся в здании, проспали почти до обеда. Усталость прошедшего дня, чувство безопасности, мягкие диваны и сиденья в машинах разморили друзей и погрузили в беззаботную негу.

Андрею снилось, как он работал в своей лаборатории. Ему почему-то ассистировала Катя. Ученый держал в руках скальпель и оперировал человека. Парень шутил, девушка весело смеялась, как будто это была не операция, а забавная игра. Кузнецов пытался различить лицо пациента, но не мог. Он видел, как бьется его сердце на экране монитора, как дышат легкие, но лицо оставалось в тумане. Андрей, словно опытный хирург, сначала резал, потом сшивал, но чем дольше шла операция, тем беспокойнее становилось на душе. Ученый понимал, что не может спасти этого человека, все попытки тщетны, и он зря старается, но все равно продолжал свои манипуляции. Наконец, Кузнецов проснулся, пришел в себя, но ощущение бессмысленности стараний не покинуло его.

Катя в своем сне бегала по песчаному берегу на диком тропическом острове. Видение было настолько ярким и четким, что утомленное сознание девушки не отличало сон от реальности. Лисицина радовалась яркому солнцу, теплому морю и щебетанию диких птиц на ветках деревьев. Теплый бриз ласково трепал ее рыжие волосы. Она гуляла одна и не расстраивалась от этого. Ей даже нравилось быть одной. Девушка сбросила с себя одежду и нырнула в бирюзовые волны. В чистейшей воде отлично проглядывалось дно, по которому передвигались крабы, мелькали рыбы и величественно проплывали большие черепахи. Налюбовавшись красотами подводного мира, Катя вышла на берег, но не нашла одежду. Она оглянулась и увидела вдалеке на небе темнеющую тучу, испускавшую разряды молний. Приближался тропический шторм. Вот Лисицина почувствовала первые порывы ветра, деревья качнулись, а птицы взлетели с веток. Тут девушка поняла, что это не тропические птицы, а обычные городские вороны, которые черной стаей с карканьем кружат над островом.

– Катя, – тихий слабый голос назвал ее по имени.

Лисицина обернулась и увидела под пальмой женщину. Рядом с незнакомкой лежала её пропавшая одежда. Катя осторожно приблизилась. Женщина сидела к ней спиной, с платком на голове, который скрывал ее лицо. Девушка поспешно оделась, не желая с ней заговаривать. Появление этой незнакомки расстроило Катю, ей не хотелось делить этот остров с кем-то еще. Вдруг мощный поток ветра сорвал платок с головы женщины, и Лисицина вскрикнула, узнав зловещее лицо своей бабушки.

– Иди ко мне, – прохрипела старуха, протягивая к внучке костлявую руку.

В этот момент пошел сильный дождь. Крупные капли били по телу зараженной старухи, стекая по ее лицу. Постепенно этот мрачный образ становился все более тусклым, словно растворялся под дождем. Лисицина не шевелилась, до нее доносился лишь тихий стон, затем образ бабушки исчез, как будто впитавшись в песок.

Катя проснулась, Андрея рядом не было. Он стоял вместе с Машей напротив окна, они разглядывали парковку перед автосалоном и о чем-то болтали. Иван еще спал. Макс с Леной ворочались на своих диванах. Через пять минут все, кроме космонавта, уже были на ногах, а Воробьев продолжал богатырским храпом оглашать шоу-рум.

– Что-то не припомню, чтобы у реки он так храпел, – потягиваясь, заметил Сова.

– Там могли зомби услышать, а здесь, видно, расслабился в безопасности, – улыбнулась Маша, наливая воду из кулера.

– Ой, сколько их… они не расходятся, караулят нас, – беспокойно сказала Лена, рассматривая людоедов за окном.

– Да, походу решили взять в осаду, – усмехнулся Кузнецов, – хорошо, что тут реклама во весь фасад висит – нас, по крайней мере, не видно с улицы.

Макс слегка пригладил свои взлохмаченные волосы и зевнул:

– Надо бы оглядеться, понять ситуацию, местность осмотреть. На крышу, короче, залезть надо.

– Давайте дождемся, пока Ваня проснется, и обсудим, – предложила Маша, посмотрев на храпящего мужа.

Никто не возражал, все продолжали наслаждаться бездельем. Катя взяла фонарик и отправилась на поиски уборной. Маша заплетала косички Лене, а Макс с Андреем обдумывали планы вылазки на улицу.

Вдруг раздался визг. Иван подпрыгнул в машине и ударился головой об потолок кузова. Остальные поспешили к двери, за которой скрылась Лисицина. Андрей забежал в туалет и увидел слева ряд закрытых кабинок. Справа у стены стояла бледная испуганная Катя:

– Там чья-то нога… я зашла в эту кабинку и вижу, что в соседней кто-то еще… и выбежала.

– Ну, давай проверим, я прикрою, – пробубнил сонным голосом Воробьев и направил дуло обреза на дверцу. Андрей рванул створку на себя, и друзья увидели труп девушки. Она сидела на полу, поджав ноги, на руке виднелись следы запекшейся крови, а рядом валялся канцелярский ножик.

– Бедняга. Вены себе вскрыла, – посочувствовала Маша.

– И, похоже, не так давно, – добавил Андрей, – смотри, следов разложения еще практически нет, даже запах трупный не чувствуется. Такое ощущение, что она перед самым нашим приходом себя чикнула.

– А как мы ее вчера не заметили? Кто проверял туалеты? – хмуро поинтересовался Воробьев.

Макс виновато уставился в пол:

– Я, но все было чисто, я просто каждую кабинку не открывал. Посмотрел, что каннов нет, и всё.

– Косяк нам всем. Придется пока это тело потерпеть, на улицу ее сейчас так просто не выкинешь. Людоеды у самых дверей трутся, – космонавт толкнул труп носком кроссовка.

Андрей подошел к соседней кабинке, открыл дверцу и изящным жестом пригласил подружку войти:

– Зато в туалет сходить можно. Мертвые не кусаются, и места свободные есть.

– Господи, к чему только не приходится привыкать, – сказала Катя, поморщившись, – ну вы-то хотя бы выйдете отсюда? Или смотреть останетесь?

Друзья покинули туалет, оставив девушку одну. Лисицина еще раз взглянула на покойницу. Та была чуть старше ее, немного полновата и некрасива. Катя вздохнула, зашла в соседнюю кабинку и по привычке закрыла дверцу на защелку.

Быстро усевшись, девушка обхватила голову руками, но успокоиться все равно не получалось. Через несколько минут, когда она уже собиралась выходить, вдруг услышала шорох за стенкой в соседней кабинке. Сначала Катя подумала, что ей показалось, но шорох повторился. Лисицину прошиб холодный пот, по спине побежали мурашки. Она услышала какую-то возню и уже хотела закричать, но в голове мелькнула мысль: «Может, это Андрей развлекается?! Незаметно вошел в туалет, прокрался сюда, оттащил труп в сторону и сейчас меня пугает?! Он сегодня, блин, такой шутник с утра…» Это на секунду успокоило девушку, и она резко сказала:

– Андрей! Ну, хватит. Это не смешно… иди отсюда.

Катя подождала несколько секунд. Ответа не последовало. Спустя мгновение послышалось какое-то невнятное кряхтение, а затем новый непонятный шлепающий звук. Лисицина не решалась выйти из кабинки. Почти не дыша, она прислушивалась и всматривалась в щель под дверью, через которую проглядывалась часть коридора. Вдруг на полу показалась рука: скрученные посиневшие пальцы скребли ногтями по кафельной плитке. Через мгновение Катя увидела голову «мертвой» девушки, которая еще минуту назад лежала в соседней кабинке. Не в силах подняться, ожившая покойница медленно ползла в сторону выхода. Она тихо хрипела и стонала, ее глаза были полузакрыты, а голова повернута набок.

Ее звали Инга. Когда волна эпидемии накрыла город, она вернулась в автосалон, где работала бухгалтером, в надежде найти здесь убежище. Девушка потеряла своих родителей, парня, лучшую подругу и не знала, как жить дальше. Ее чуть не укусил стажер, который работал в сервисном цехе, но Инга смогла спрятаться от него в туалете и заперлась в кабинке.

Вскоре она почувствовала лихорадку и поняла, что с ней произойдет. Девушка долго колебалась и, перед тем как потерять сознание, все-таки решилась вскрыть себе вены. Но вирус не позволил носителю умереть. Кровь быстро свернулась и «Новая звезда» ввела организм Инги в подобие комы. Вирус медленно высасывал ресурсы хозяина, не приводя его в сознание.

Неожиданное появление людей пробудило зараженную. Она очнулась и почувствовала ужасный голод и боль в животе. Это единственное, что придавало ей сил и заставляло двигаться. Инфицированная не могла пошевелить ногами и ползком стала продвигаться к выходу. Услышав голос Кати, она замерла, стала жадно втягивать ноздрями воздух и повернула голову в сторону кабинки девушки.

Нервная система Лисициной напряглась до предела. С одной стороны, ей хотелось кричать во все горло и звать на помощь, с другой – девушка боялась даже пикнуть. Вид этой «ожившей покойницы» приводил Катю в дикий ужас.