Язва

– Как такое могло случиться? – с нажимом повторил Председатель.

– Пока рано делать выводы, Юрий Владимирович. – Голос генерала Огарёва не выдавал волнения. – Разбираемся. Возможна утечка, возможна диверсия. Официальная версия – заражённое мясо.

– Утечка! – Видно было, что обычно невозмутимый Председатель с трудом сдерживается. – Вы забыли, что мы присоединились к декларации о нераспространении? Вы забыли, что через год у нас Олимпийские игры?

– Юрий Владимирович! – вмешался академик. – Кого остановила декларация? Вы же знаете, что американцы испытания продолжают, штаммы возбудителя, которые мы используем, получены из лаборатории ЮАР, финансируемой Пентагоном. Вы сами показывали мне доклад внешней разведки о штатовских экспериментах с токсином ботулизма и вирусом Эбола! А странная эпидемия лихорадки Денге среди дружественно к нам настроенных партизан в Зимбабве и аналогичная вспышка на Кубе? Кому Куба поперёк горла? Я уже не говорю о бесчеловечных опытах американской военщины во Вьетнаме с распылением над джунглями Agent Orange и о «Проекте 112» на Маршалловых островах…

Председатель поднял ладонь, словно отгораживаясь от словесной риторики.

– Мы не можем уподобляться американской военщине, товарищи. На нас смотрит социалистический лагерь и неопределившиеся страны третьего мира. Мы не вправе подрывать авторитет советского государства!

Некоторое время в кабинете висела напряжённая тишина. Председатель снял очки, неторопливо протер их матерчатой салфеткой, снова надел.

– Павел Николаевич, – обратился он к Бурасенко, – какими могут быть последствия?

– Если это утечка… Мы не проверяли патогенность препарата на людях. На крысах он действует соответственно расчётам, но у крыс отличная от человека генетическая конструкция. Для эффективного воздействия необходимо полное комплементарное соответствие…

– Павел Николаевич, мы не в научной аудитории. Понятно, что ваш препарат на людях может действовать иначе, чем на крысах. В какую сторону иначе?

Академик отвел глаза.

– Трудно сказать, Юрий Владимирович. Недостаточно информации для определённых заключений. Кроме того, неизвестно, какое количество препарата попало в атмосферу, направление и скорость ветра…

– Как раз направление и скорость ветра единственное, что мы точно знаем.

Председатель посмотрел на Цвигуна. Тот отрицательно покачал головой. Бросив взгляд на часы, председатель объявил:

– Совещание закончено, товарищи. Через полтора часа спецрейс министерства обороны. Вы все летите. Возьмите, кого считаете нужным. Докладывайте мне незамедлительно. Официальная версия – заражённое мясо. Семён Кузьмич, задержись.

– Придвигайся, Кузьмич, можешь курить, – сказал председатель, когда они остались в кабинете вдвоём. – Что думаешь?

Цвигун неторопливо достал сигарету, помял её толстыми пальцами, прикурил и сделал глубокий вдох. Тут же надсадно закашлялся. Председатель болезненно поморщился.

– Ты бы завязывал с курением. Ведь уже оперировал легкие.

– Хорошо тебе, Юра, говорить. Ты всерьёз не курил никогда, а у меня стаж почти пятьдесят.

Они помолчали. Цвигун ещё пару раз затянулся и решительно раздавил сигарету в пепельнице.

– Вообще-то ты, как всегда, прав, надо бросать. А думаю я, что дела у нас хреновые, если уже у Огарёва случилась утечка.

– Полагаешь, всё-таки утечка?

– Ну не мясо же! Хотя и вариант диверсии я бы со счетов не сбрасывал.

– Есть информация? – председатель оживился.

– Есть кое-какие данные, пока не проверенные. Уж очень в последнее время американская резидентура оживилась. Ты же знаешь первое правило: ищи кому выгодно. Кому выгодно у нас олимпиаду сорвать?

Председатель поднялся, подошел к окну, постоял, считая облюбовавших памятник основателю ЧК голубей. Нехитрое упражнение, как всегда, помогло успокоиться. Повернулся к Цвигуну.

– И так и так плохо. Если утечка, значит всеобщий бардак и безответственность докатились до «Биоресурса». И мы с тобой, Кузьмич, плохо работаем. Если диверсию прошляпили, тем более плохо работаем. В общем, не мне тебя учить, сам знаешь, что делать, только времени у нас мало. Ситуацию надо взять под контроль в ближайшие сутки.

– Понятно. Докладывать будешь?

Цвигун кивнул на аппарат прямой связи с Генеральным.

– А смысл?

Они понимающе посмотрели друг на друга. Цвигун поднялся, подошёл вплотную, понизил голос почти до шёпота:

– Юра, мы с тобой хорошо работаем. Но ты же видишь, что творится. То, что произошло, не случайно, дальше будет только хуже. Генеральный недееспособен, страной командуют безмозглая дочь и зарвавшийся зять! На державу всем наплевать, думают только о личной выгоде. Надо срочно принимать меры.

Председатель тяжело вздохнул, вернулся за стол, устало откинулся в кресле, снял очки в толстой роговой оправе, близоруко прищурился. Мало кто видел руководителя КГБ Юрия Владимировича Андропова таким беспомощным и растерянным.

– Да всё я понимаю, Кузьмич. Я переговорил с членами политбюро. С кем ещё можно говорить. Нас не поддержат. По крайней мере, сейчас. Вот после Олимпийских игр…

– Если только поздно не будет, – проворчал Цвигун. – Ладно, пошёл я собираться.

Когда дверь за ним закрылась, Андропов достал из ящика стола потрепанный томик Гегеля, открыл наугад:

«Зло, подобно добру, имеет, таким образом, своим источником волю… А если нет воли, значит нет ни добра, ни зла? Нет, Вильгельм Фридрих, здесь вы ошибаетесь. Отсутствие воли и есть самое худшее зло».

Глава 4. А город подумал

02 апреля 1979 года, утро, десятый час, центральная районная больница.

Нужный трамвай подошёл на удивление быстро. Расценив это как хороший признак, Андрей поднялся в салон, передал три копейки кондуктору и сел на свободное место. За окном проплывали серые однотипные пятиэтажки. Вдоль частного сектора асфальтированные тротуары заканчивались по-весеннему раскисшими тропами. На обочинах и газонах мусор – до субботников ещё месяц. Особо неприглядные места прикрывали свежеокрашенные зелёные заборы: город готовился к приёму какой-то шишки из ЦК.

По улицам спокойно шли прохожие, начинался обычный рабочий день. На лицах людей не было тревоги или, тем более, паники. Граждане не стояли, задрав головы к уличным репродукторам, никто не расклеивал предупреждающих плакатов. Не было бригад в противочумных костюмах, распыляющих дезинфицирующие средства. Андрею это казалось противоестественным. Он знал о надвигающейся катастрофе и ничего не мог сделать. Закричать на весь трамвай? Пассажиры вызовут милицию или психушку. Независимо от масштабов эпидемии истинная картина происходящего будет скрыта за семью печатями. Не принято у нас сообщать людям правду, если она расходится с линией партии.

«А город подумал – ученья идут», Є пришли в голову слова популярной песни на стихи Рождественского. Жители восточного Берлина тоже не скоро узнали про аварию советского бомбардировщика, только благодаря героям-лётчикам не рухнувшего на жилые кварталы.

Андрей вспомнил другую трагедию, когда рядом с городским аэропортом в четыре утра на взлёте упал пассажирский ТУ-134. Сначала загорелся, а потом рванули баки, полные топлива. Взрывной волной вынесло стекла в многоэтажках. Андрей, к тому времени отработавший на скорой почти год, как раз дежурил. Было предутреннее затишье, и почти все бригады отдыхали. Когда сначала громко хлопнуло, а через несколько секунд двухэтажное здание подстанции ощутимо тряхнуло, Серёга Тюленин, врач-реаниматолог, сел на кушетке и громко объявил:

– Подъём, бродяги! Наш черёд пришёл!

К месту взрыва согнали почти весь оперативный состав скорой, пожарной службы и милиции, и всё равно машин и людей не хватало. В самолёте, конечно, живых не осталось, но приземлился лайнер прямо на посёлок авиаторов. Да ещё поджёг расположенный поблизости склад горюче-смазочных материалов. В небо поднялся столб чёрного дыма. Точное число пострадавших так и осталось неизвестным. Травмы в основном были связаны с разрушением жилых домов. Люди-то до аварии спокойно спали. Несколько человек обгорели на складе горючего.

Возвращаясь утром на подстанцию, Андрей с удивлением смотрел на просыпающийся город. Как и сегодня, граждане шли на работу и ничего не знали. Обсуждали, конечно, ночное громыхание, но основной причиной называли учения на военном полигоне. Официальных комментариев впоследствии не было, кроме заметки в четыре строчки в «Вечёрке»: вынужденная посадка, несколько человек пострадало.

На той аварии Андрей познакомился с Ильиной, главным врачом центральной районной больницы. Она руководила бригадой травматологов, и, надо сказать, очень толково руководила.

«Больница», – прохрипел остановку трамвайный динамик.

Андрей быстро поднялся и протиснулся к выходу.

В районной внешне ничего не изменилось. Скорая у приемного покоя, пожилая сонная тётка в гардеробе, от руки написанное объявление – время посещения больных, строгий вахтёр, выговаривающий испуганной девушке за отсутствие сменной обуви. Всё как обычно.

Ильина была на месте, в приёмной тишина. Обычно здесь толпился народ, у всех самые срочные вопросы. «Определённо везёт», – подумал Сергеев, проходя в знакомый кабинет с бюстом Ленина и портретом Генерального.

Маргарита Ивановна Ильина, главный врач центральной районной больницы, ортопед-травматолог с большим стажем, давно уже обхаживала Сергеева, уговаривая перейти к ней на заведование неврологическим отделением. С перспективой на должность начмеда. Сергеев не отвечал ни да, ни нет, поскольку сам для себя этот вопрос ещё не решил. Обещал подумать. С одной стороны, не век же работать на скорой. С другой – рядовая неврология городской больницы, пусть даже центральной районной, ни в какое сравнение не шла с известными на всю страну инсультными бригадами. Да и зарплата на скорой выше. Вот начмед районной больницы, это уже серьёзно. В общем, Андрей попросил время на размышление. К чести Ильиной, она не торопила с ответом.

Кроме профессиональных талантов, депутат городского совета Ильина славилась осведомлённостью во всех городских делах, не только в медицинских.

Маргарита Ивановна сидела за рабочим столом, делая пометки красным карандашом на развороте газеты. Андрею она откровенно обрадовалась, усадила напротив, заказала два чая.

– Вот, материалы партконференции просматриваю, – сказала она, пододвигая Сергееву вазочку с печеньем. – Райком поручил в подшефном совхозе выступить. Ты, Андрюша, печенье бери, не стесняйся. После смены, наверное, голодный. Чего хотел-то?

Засунув в рот сразу два печенья, действительно проголодался, Андрей вкратце рассказал о странном пациенте, доставленном утром в приёмный покой.

– Да, был такой лейтенантик, – спокойно сказала Ильина. – Но его почти сразу забрали в госпиталь.

– С каким диагнозом? – напряжённо спросил Сергеев.

– Так ни с каким. – Ильина пожала широкими плечами. – Забрали и всё.

– А почему в приёмнике отвечают, что не поступал?

– Так установка такая, семнадцатый городок, повышенная секретность.

– Маргарита Ивановна. – Андрей добавил в голос просительных интонаций. – Ваши инфекционисты его осматривали, они-то что говорят?

– Ты чего так беспокоишься Андрюша? Думаешь, заразу подцепил?

– Мало ли.

– Ну похоже это на сибирскую язву. Так кожная форма, не очень контагиозная. Ты руки после вызова хорошо обработал?

– Как положено при неуточнённой инфекции.

– Ну и живи спокойно.

«Рассказать ей про бред лейтенанта? – подумал Андрей. – Пожалуй, не стоит».

– А ещё инфекционных к вам сегодня привозили?

– Конечно, привозили, мы же по городу дежурим. Один менингит, одна дизентерия. Плюс ещё один тоже с подозрением на кожную форму, но лёгкую.

Увидев, как встрепенулся при последних словах Андрей, она успокаивающе похлопала его по руке.

– Ты, Андрюшенька, молодой ещё. А я давно в городе работаю. Это не первый случай, я тебе как доктору скажу. У нас очаг в области, то в одном, то в другом совхозе мясо заражённое находят.

– Но как же…

– А вот так. И ничего страшного, скот забивают, хоронят специальным образом. А люди не болеют почти.

– Но лейтенант-то не из совхоза! И ещё одного в сороковую увезли, тоже из семнадцатого.

– Так, наверное, им в городок мясо больное завезли. Бывает. Два случая не эпидемия…

Маргарита Ивановна говорила ещё что-то успокаивающее, но её прервал один из трёх аппаратов без диска на рабочем столе.

– Приёмник, – сказала Ильина, снимая трубку. – Пей чай, Андрюшенька.

По изменившемуся лицу главврача Андрей понял, что в приёмном покое если не ЧП, то что-то весьма к тому близкое.

– Мне надо в приёмник спуститься, Андрюша, – озабоченно сказала Ильина, поднимаясь из-за стола. – Хочешь, пойдем со мной.

– Так я без халата, – растерянно пробормотал Андрей.

Ильина открыла шкаф.

– Возьми вот мой второй, ты худенький, широковат будет. Ничего, не на показ мод идём.

В приёмнике царила обстановка, близкая к панике. Дежурный врач бестолково метался между двумя каталками, на которых лежали только что доставленные больные. Молодые парни, оба без сознания, один шумно и тяжело дышал, у второго подёргивались мышцы лица и рук. У обоих множественные чёрные язвы. Медсестра приёмного покоя, бледная, с округлившимися глазами, испуганно вжималась в стену. В конце коридора нервно переминались с ноги на ногу двое в скоровских тужурках.

Появление Ильиной произвело обычный дисциплинирующий эффект. Медсестра вернулась за стол, начала заполнять карты. Дежурный врач, слегка заикаясь, приступил к докладу.

Андрей подошёл к знакомому доктору с восьмой подстанции.

– Где взяли?

– В семнадцатом.

Андрей вопросительно взглянул на второго врача.

– На Селькоровской, тридцать.

Андрей кивнул. Улица Селькоровская упиралась в проходную семнадцатого военного городка. Делать в приёмном покое больше было нечего. Он узнал всё, что хотел, и это его совершенно не радовало. Сбывались самые безрадостные прогнозы.

– Руки хорошенько обработайте и пейте эритромицин ударным курсом, – посоветовал он докторам, снимая халат.

Ильина диктовала по телефону распоряжения в инфекционное отделение. Кивнув ей на ходу и положив халат на стол медсестры, Андрей быстро вышел на улицу. Он вдруг почувствовал, что очень устал. Надо бы домой, поспать час или два. Но сначала в военный госпиталь.

По дороге Сергеев зашёл в гастроном, взял бутылку «Слынчев Бряга». В ближайшем подъезде свернул пробку, прямо из горлышка сделал два хороших глотка. Медицинская наука не рекомендует, но не зря же на фронте наркомовские сто пятьдесят выдавали…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.