В режиме ожидания

– Мам, да пусти ты ее, – послышался голос Рона из его комнаты.

Мы перекрикивались через коридор. Мама убирала в гостевой у меня за стенкой, а я разбирала свою одежду, готовя ту, которая стала мала, чтобы мама могла передать ее на благотворительность. Рон был в своей комнате последние несколько часов, работая над новым проектом. Его, как и каждое лето, родители попросили приехать и побыть со мной, пока они будут в отъезде. И снова меня никто не слушал. Я говорила, что стала достаточно взрослой, чтобы самой остаться дома на эти два месяца, но у родителей было на это своем мнение. Слава богу, этим летом, как и прошлым, Рон приехал без Калеба, иначе я не выдержала бы этого.

Лето два года назад стало для меня пыткой. Рон с Калебом много и усердно работали. Но они так же усердно и отдыхали. Вечеринки по субботам не утихали до самого утра. Я смотрела, как на парней вешаются девчонки и мотала на ус, как нужно соблазнять мужчин. Потом я полночи слушала стоны и возню за стеной в комнате Калеба. Тогда же я сделала перестановку в комнате, чтобы не слышать этого. Я все лето дулась на Калеба, потому что считала его предателем. Ведь я в него влюбилась чистой детской влюбленностью, а он спал с какими-то шалавами.

Но в тот момент мне казалось, что вести себя как шлюха с симпатичным парнем – это и есть норма поведения для девушки. А потому попросила Рона отвезти меня в магазин и потратила почти все сбережения от карманных денег на такой же крохотный бикини, какой был у девушки, с которой два раза за лето спал Калеб. Когда я вышла к бассейну в этом наряде, Калеб смотрел на меня не так, как на ту девушку. Он нахмурился и отвел взгляд почему-то. А Рон жутко разозлился и заставил меня переодеться под угрозой запереть папин кабинет на все лето. Это могло быть одним из самых страшных наказаний для меня, потому что там хранились все книги.

Я больше не надевала того бикини. Но запланированные к прочтению книги на всякий случай снова перенесла к себе в спальню и спрятала под матрас. Спать на нем было неудобно, но это была жертва во имя просвещения. С тех пор я все вечеринки Рона и Калеба проводила в своей комнате в наушниках и с книгой в руке. Только раз я открыла двери своего французского балкона, чтобы впустить свежий воздух в душную спальню. Это была моя ошибка.

– Боже, еще детка, глубже, – услышала я знакомый задыхающийся голос как раз под моим балконом.

Как бы поступил разумный человек? Закрыл бы двери и лег спать, попытавшись забыть то, что услышал. Как поступила я? Правильно, совершенно наоборот. Я перегнулась через перила и впервые увидела мужской как девушка делает минет. Это было волнующее зрелище для подростка. Особенно учитывая, что внушительных размеров орган принадлежал никому иному, как Калебу. Он держал девушку за волосы и двигал бедрами вперед и назад, отклонившись немного и глядя на то, как она старается доставить ему удовольствие.

Мое сердце выпрыгивало из груди. Это был запретный, интимный момент, невольным свидетелем которому я стала. Мое девичье тело отреагировало странно. Я почувствовала трепет в животе, а лицо пылало огнем. Подглядывать было неправильно, но так интересно. В какой-то момент Калеб ускорился и уже быстрее толкался в рот девушки, а я в этот момент чувствовала между ног пульсацию и мое дыхание ускорилось. Да что же со мной происходило? Калеб тихонько застонал и остановился. Я резко отпрянула от окна и положила руку на колотящееся сердце. Чертово помешательство. Страх. Меня обуял такой страх. Только я не знала чего боялась. И возбуждение. Я чувствовала свои мокрые трусики и видела трясущиеся руки, касающиеся той части груди, за которой было спрятано трепещущееся сердце.

Мне было больно от того, что Калеб был с другой девушкой, а не со мной. При этом я прекрасно понимала, что я слишком мала для него и сделать то, что делала та девушка, не смогу. А потому мне оставалось только смириться с тем, что я никогда его не заполучу. Я скачала из Фейсбука его фотографию, сохранила на своем телефоне и любовалась каждый день после его отъезда тем летом. Больше я Калеба не видела. На один из дней рождения Рона не поехала я, потому что болела, а на втором не было Калеба. Так что мы не встречались после этого. И я была уверена, что моя детская влюбленность уже прошла.

– Правда, Рональд? Ты считаешь, что ей стоит идти на вечеринку для взрослых? – Меня из воспоминаний вырвал мамин голос, раздающийся уже непосредственно рядом с моей комнатой.

Я выглянула в коридор и , конечно, там стояли мама с Роном и спорили.

– Мам, я заберу ее в десять. Дай ей повеселиться немного. Ей уже шестнадцать.

– А кто потом будет внуков воспитывать? – всплеснула руками мама.

– Каких внуков? – со смехом спросил Рон. – Мам, она туда идет не… – Он осекся на полуслове, но затем продолжил. – Она идет просто пообщаться с друзьями.

– А если ей кто-то что-то подмешает в напиток, как это часто сейчас происходит, а потом воспользуется ее беспомощностью?

– Для этого и существуем мы с тобой. Чтобы рассказать ей, что нельзя брать напитки у незнакомцев. И даже если берешь у знакомых, напиток должен быть запечатан. Например, на пиве должна быть крышка.

– Рональд! – прикрикнула мама. – Какое пиво? Ей шестнадцать!

– Ох, в смысле, на коле, – хихикнул мой брат, подмигнув мне. – Мама, не волнуйся. С ней все будет в порядке. Я привезу ее домой в десять. Договорились?

Мама пораженно вздохнула и повернулась, чтобы зайти в гостевую комнату.

– Хорошо. Но в десять будь дома. – Я взвизгнула и послала брату воздушный поцелуй. – Но сначала закончи с вещами. Я завтра рано улетаю и мне некогда будет возиться с ними.

– Да, мамочка. Спасибо, мамочка, – крикнула я и умчалась в свою комнату.

Вечеринка была в самом разгаре, когда мы с Роном туда подъехали. Он припарковался у тротуара и вышел из машины, направляясь к дому. Я выскочила следом.

– Что, по-твоему, ты делаешь, Рон?

Я бежала вслед за братом, который уверенным шагом направился к входной двери.

– Проверяю, чтобы все было нормально.

– Эй, постой. – Я потянула его за руку, останавливая. – Рон, там все будет нормально, обещаю. Там будут мои друзья. Все хорошо.

– Я должен сам убедиться.

– Ты серьезно? Представь, как я буду выглядеть? Меня на вечеринку привел брат. Меня же засмеют в школе. Пожалуйста, не ходи туда.

– А если я возьму себе пиво, типа я тоже приглашен? Выпью бутылочку пива, а тем временем проконтролирую, чтобы все было в рамках приличия. Как тебе такое?

Я нахмурилась и поставила руки в бока.

– Ты не можешь так со мной поступить. Хватит с меня того, что я буду на вечеринке в самой длинной юбке в мире. Спасибо маме.

Он хмыкнул на мои слова, глядя на мою черную юбку до колен.

– Ладно, обезьянка. Я уеду, но чтоб ровно без пятнадцати десять ты стояла на этом самом месте, готовая ехать домой. – Я вздохнула расстроенно. Мне было отведено только три часа на веселье. – Эй, прости, но это все, что я смог сделать. Иначе мама бы тебя вообще никуда не отпустила. Начинается лето и родители уезжают. Мы обязательно повеселимся как следует, ладно?

Я кивнула, уже считая часы до отъезда родителей.

– Ну, тогда я пошла.

– Давай, Джем, не трать драгоценные минуты.

Рон подмигнул мне и двинулся назад к машине, когда прямо перед ним возникла Мэл. Когда-то нескладная девочка подросток превратилась в настоящую красавицу: темные, идеально уложенные гладкие волосы, шикарная грудь, ноги длиной в милю и миндалевидные зеленые глаза, чем-то напоминающие кошачьи. От нее вся мужская половина школы сходила с ума. Как только ни пытались парни проникнуть к ней в святая святых, но дальше поцелуев никогда не заходило. Ее детская влюбленность в Рональда никогда не угасала.

Она встречалась с парнями только тогда, когда Рон находил себе постоянную девушку. Как только он расставался с ней,  по странному стечению обстоятельств и отношения Мэл с ее парнями тоже заканчивались. Я сотни раз пыталась спровоцировать ее поговорить об этом, но Мэл никогда так и не призналась, что любит моего брата. Не то чтобы это не было очевидным.

Рональд застыл, осматривая Мэл в ее коротком черном платье. Он впитывал каждый ее миллиметр примерно полминуты. Потом, тряхнув головой, он поднял взгляд к ее лицу.

– Привет, Рон, – тихо сказала она.

– Привет, малышка, – отозвался Рон ласково и она покраснела.

Господи, неужели и он был в нее влюблен? Хотя он всегда называл ее малышкой, с самого первого дня нашей с ней дружбы. Это мне досталось прозвище «обезьянка», но Мэл он всегда называл ласково, как будто он был ее старшим братом, а не моим. Может, это и послужило причиной ее привязанности к нему.

– Мэл, идем, мы уже и так опоздали, – простонала я, подсматривая, как эти двое играют в гляделки.

– Ты прекрасно выглядишь, – произнес Рон, как будто меня здесь нет.

– Спасибо, ты тоже, – ответила Мэл, еще сильнее зардевшись.

Я закатила глаза, развернулась и пошла к дому. Неизвестно, сколько еще продлится немая игра у этих двоих. Решительно пройдя через входные двери, я через толпу двинулась прямиком к ванной комнате. По дороге встретила пару школьных подруг, которые помахали мне и скривились при виде моей юбки. Знаю-знаю, такая одежда выглядит странно в скоплении девушек, одетых в микро-лоскутки, которые едва прикрывают их задницы.

Найдя свободную ванную и успев наткнуться на несколько обжимающихся по углам парочек, я все таки вошла внутрь. Сбросив с плеча рюкзак на столик, я вытянула из него подходящую по длине юбку и быстро переоделась, спрятав свою смехотворно длинную тряпицу. Я вышла из ванной и зашла в прачечную рядом, чтобы спрятать там рюкзак. Уже перед выходом из своего убежища я вздохнула, пригладила свои косички и вышла.

В меня сразу ударил запах алкоголя, смешанного с различными запахами: духи, пот и марихуана. Дом практически трясло от громкой музыки и смеха. Пройдя в гостиную, я посмотрела на лестницу, по которой поднимались три парня с одной хихикающей девчонкой. Кажется, у кого-то будет приватная вечеринка. Я скривилась, представив себе эту картинку и эту девочку, которая завтра будет рыдать над своим видео в YouTube. Жизнь никого ничему не учит.

Я прошла в кухню через толкающуюся и танцующую толпу. То там, то тут виднелись обнаженные части девичьих тел, извивающихся под музыку. На таких смелых красоток были направлены, по меньшей мере, дюжины телефонов. Я покачала головой и продолжила свой путь, понимая теперь, почему моя мама боялась меня отпускать на вечеринку.

В кухне тоже было много людей. Среди них я отыскала взволнованную Мэл. Как только увидела меня, она протиснулась между двумя парнями из колледжа и схватила меня за руку.

– Я уже начала волноваться, – встревоженно и с укором произнесла она. – Почему ты меня не дождалась?

– Потому что не знала, сколько еще продлятся ваши с Роном нежности, – с сарказмом заметила я. В ответ Мэл только фыркнула.

– Эй, Джемма, Мэл, – позвал кто-то из глубин кухни. Я подняла голову, это был Маркус – парень, который упорно добивался моего внимания последние два месяца. – Идите сюда!

Мы с Мэл переглянулись, но решили, что Маркус – это меньшее из зол на этой вечеринке. Мы подошли к огромному холодильнику и встали возле парня. Симпатичный, немного неуклюжий, но жуткий бабник из нашей школы, Маркус воплощал собой образ популярного парня старшей школы. Он был невероятно уверен в себе и это нравилось девочкам. Его знаменитость среди девочек добавляла ему уверенности в себе. Получалось как самозаряжающаяся батарейка.

– Привет, девочки, – произнес он, подмигнув.

– Маркус, – в один голос отозвались мы и рассмеялись.

– Что будете пить?

– Ничего, – ответила я.

– Пиво, – одновременно со мной ответила Мэл. Я посмотрела на нее с приподнятой бровью, но она просто легонько махнула на меня рукой.

– Эй, Джей, почему бы и тебе не расслабиться немного? – настаивал парень.

– Я… не пью.

– Да брось, давай оторвемся как следует, – весело произнесла Мэл, а на ухо добавила: – Нам уже пора начать веселиться. Посмотри вокруг, все это делают.

Я последовала ее совету и еще раз осмотрелась. Действительно, из напряженных странных личностей здесь была только я. Повернувшись назад к Маркусу, я, помня о словах мамы и брата, произнесла:

– Только закрытое бутылочное пиво.

Он со смехом подмигнул и достал из холодильника две бутылки пива. Открыв их, протянул напитки нам с Мэл. Стукнувшись бутылками, мы сделали по глотку. Я немного скривилась от горечи, вызвав повторный взрыв смеха у Маркуса.

Спустя три часа мы с Мэл были уже изрядно пьяны и танцевали в центре гостиной. К счастью, у меня еще оставалась толика здравомыслия, чтобы  не начать раздеваться. Но бесстыжие руки Маркуса так и норовили коснуться меня в тех местах, которых еще никто не касался. Мне удавалось некоторое время сдерживать его порывы, но последние несколько минут он перестал себя сдерживать, а мне было сложно бороться с ним. Я даже не подозревала, каким сильным может оставаться пьяный парень, и какой при этом слабой становлюсь я.

– Детка, я так тебя хочу. – Его дыхание обдавало жаром мое ухо, а стойкий запах алкоголя и духота заставляли мою голову кружиться. – Пойдем наверх. Там есть свободная комната для нас.

– Для нас? Или для тебя и любой девчонки, которая поведется?

– Я ждал тебя, крошка. Никого другого не хочу.

С этими словами он впился своими губами в мои, даже не давая мне продохнуть. Его скользкий язык пытался пробить себе путь через мои крепко сжатые губы. Я пыталась отвернуться, но он все крепче прижимал меня к себе одной рукой, второй одновременно удерживая за затылок, не позволяя двинуться. Я уперлась руками ему в грудь в попытке оттолкнуть, но это слабо помогало. Все, чего я добилась, – он еще сильнее прижался своими бедрами. Я чувствовала его стояк. Он начал медленно двигать меня в сторону лестницы, не обращая внимания на мои попытки сдержать его.

Меня затошнило от мысли о том, что окружающие воспринимали это как прелюдию к сексу. Толпа со смехом и мерзкими шуточками расступалась, позволяя Маркусу утянуть меня еще дальше. Я с ужасом думала о том, что будет, если ему удастся дотянуть меня до лестницы и затащить наверх. Как только паника холодными пальцами сжала мое горло, Маркус был резко оторван от меня. Я в недоумении уставилась на того, кто сейчас держал парня за шею, возвышаясь над ним на целую голову. Я не видела его лица, но точно могла сказать, что старшую школу он закончил уже давно. Как только гигант открыл рот и заговорил, мои колени ослабли. Этот голос. Тот, к которому я думала, что стала равнодушна.

Калеб. Когда он успел стать такой огромной махиной? Все забытые чувства всколыхнулись во мне, вернув рой бабочек в мой живот. Как только он закончил трепать побледневшего Маркуса, то повернулся ко мне и посмотрел этими кристально голубыми глазами. Он застыл, осматривая меня с ног до головы. Во взгляде читался гнев. Похоже, он злился не только на Маркуса, но и на меня. Я не могла отвести от него взгляда, завороженная тем, как он поменялся. Он стал больше, мышцы выпирали из-под синей футболки, крепкие бедра обтягивали черные джинсы, а по рукам струились рукава из татуировок. Его прическа не изменилась, а вот лицо заросло щетиной, которая прятала от меня его очаровательные ямочки. Если два года назад я еще сомневалась, то теперь окончательно убедилась: я была безумно влюблена в Калеба.

– Где твои вещи? – спросил он меня строго.

– В… в прачечной.

– Показывай дорогу, – коротко сказал он и мне язык покалывал ответ «да, сэр», но я прикусила его и пошла, шатаясь в прачечную.

Голова кружилась еще сильнее. В доме было чертовски жарко, я была пьяна, а рядом со мной был Калеб. Что, если это пьяная галлюцинация и на самом деле меня все еще тянут наверх? Тошнота вернулась, как только я подумала о том, что могло произойти, не появись здесь Калеб. Я нырнула в ближайшую ванную комнату и едва успела открыть крышку унитаза, как меня вывернуло. Я почувствовала, как сзади кто-то убирает мои косы за спину и почувствовала такой знакомый запах одеколона. Если бы мой желудок в тот момент не бунтовал, я бы, наверное, почувствовала, как трепещет сердце от близости Калеба.

Опустошив желудок, я встала с колен и смыла за собой. Открыв шкафчик над раковиной, я нашла ополаскиватель для рта и воспользовалась им. Смыв тушь с глаз, я выровнялась и вытерла лицо краем своей майки. Как только подняла взгляд и посмотрела в зеркало, меня встретила сжатая челюсть Калеба и его потемневший взгляд.

– Что ты так на меня смотришь, о, безупречный?

– Какого черта, Джемма?

– Ты слышишь, как ты произносишь мое имя? Дже-е-емма. Как будто я создана из карамели. Это так сексуально. – Какого хрена я несу? Остановись, Джем. Но нет, алкоголь говорил за меня. – Ты сексуальный. Был таким, а стал еще горячее. Эта щетина… она…

Я икнула и посмотрела на Калебов. У него что, есть близнец?

– У меня очень кружится голова, – вяло пробормотала я.

– Черт, Джемма, идем.

Мы подошли к прачечной и остановились.

– Мои вещи, – заплетающимся языком пролепетала я.

– Твою мать, – выругался Калеб и толкнул дверь в прачечную.

Там на машинке сидела девушка с раздвинутыми ногами, а между них стоял парень со спущенными джинсами, совершая обратно-поступательные движения. Я хихикнула, чем привлекла их внимание. Я привалилась к дверному косяку, не сводя глаз с парочки. Парень остановился и гневно глянул в сторону Калеба, который уже хватал мой рюкзак с корзины для белья.

– Какого хера? Найдите себе другое место! – крикнул парень, когда его девушка отвернулась в противоположную сторону. Но я успела заметить, что это была Сара из моей школы.

– Сара? – пробормотала я, пока Калеб утягивал меня из прачечной. – Ты видел? Это же была Сара! – воскликнула я и рассмеялась. – Ну и шлюха!

Калеб что-то бормотал себе под нос, протискиваясь через толпу к выходу и утаскивая меня за собой, взяв под руку. Музыка пульсировала у меня в висках, а все люди ходили со своими двойниками. Но мне было весело, я не чувствовала себя плохо или что-то в этом роде. Да, меня все еще мутило и кружилась голова, но все это выглядело как какое-то грандиозное приключение. И что-то мне подсказывало, что повторится оно не скоро. С этой мыслью я начала сопротивляться хватке Калеба.

Почувствовав это, он притормозил.

– Что такое? – рявкнул он.

– Давай останемся, – простонала я. – Потанцуй со мной, я так люблю эту песню.

– Блять, Джемма, не усложняй мне задачу.

– О, безупречный Калеб умеет ругаться, – сказала я, хихикнув. – У тебя грязный рот, мистер Калеб, – добавила я, показывая на него пальцем. – Мне это нравится.

Я расплылась в широченной улыбке, представляя, как он ругается в постели. Мои внутренности сжались при мысли о том, как он смотрит на меня этими голубыми глазами, двигаясь сверху.

– Идем, – резко сказал он.

– С тобой хоть на край света, любо-о-овь моя, – пропела я, спотыкаясь от того, как быстро он шел.

Мы в несколько шагов преодолели путь до выхода и мне в лицо подул прохладный ветерок. Кожа покрылась мурашками. Темнота не облегчала моего состояния. Мне кажется, голова стала кружиться еще сильнее. У меня подогнулись колени и я почти упала, но крепкая рука подхватила меня под талию.

– Можешь идти? – с тревогой в голосе спросил Калеб.

– Это из-за тебя слабеют мои колени, – обвинительным тоном произнесла я. – Мне жарко от твоих прикосновений.

– О, господи, – простонал Калеб, после чего закинул себе на плечо мой рюкзак и поднял меня на руки.

Я с готовностью обняла его и прижалась лицом к шее, глубоко вдыхая запах своего прекрасного принца.

– Эй, Джемма, у тебя симпатичный зад! – выкрикнул какой-то придурок.

Калеб прикоснулся к моей голой попке и простонал:

– Какого хера ты с голой задницей? Где твое белье?

Я не ответила, упиваясь ощущением его горячей ладони на моей попке.

– Джемма? Почему ты без трусиков? – настаивал он.

– Я в трусиках, – простонала я. – Ты когда-нибудь слышал о стрингах?

Тело Калеба напряглось и он чертыхнулся.

– Какого хера, Джемма? – услышала я голос Рона.

– Упс. Кажется, здесь большой брат, – хихикнула я, глядя на Калеба.

– Что с ней? – спросил Рон.

– Напилась.

– Черт, мама меня четвертует, если она в таком виде завалится домой.

– Ты нашел Мэл?

– Нашел, но она тоже пьяна. Она целовалась с девчонкой на спор, когда я отыскал ее.

Я почувствовала как грудь Калеба слегка трясется. Мои глаза слипались. Несмотря на головокружение и легкую тошноту, я чувствовала себя хорошо в крепких руках Калеба. И я знала, что теперь в безопасности с ним и Роном.

– Что будем делать? – спросил Калеб и я слышала, как эти слова поднимались из его грудной клетки. Господи, этот рокот убаюкивал.

– Мужик, какого хера ты лапаешь мою сестру?

– Ты не хочешь, чтобы я убрал руку.

– Почему?

– Потому что под ней голая задница.

– Какого?..

– Стринги, – пробормотала я.

– Ох. Твою мать, она еще живая. – раздался голос Рона.

– Мама бы вымыла тебе рот с мылом.

– А тебе всю голову. Замолчи, обезьянка, – рявкнул он. – Домой ее везти нельзя. Иначе получим мы оба.

– Я могу забрать ее к себе, – выпалил Калеб.

Да! Спасибо тебе, боженька! Это же мой золотой шанс!

– Да. Так, наверное, будет лучше, – после некоторых раздумий ответил Рон.

– А где Мэл?

– В машине. Она отключилась.

– Что будем делать с ней?

Ответа я уже не услышала, потому что последовала за лучшей подругой. Очнулась я, когда почувствовала, как меня снова обволакивает запах Калеба, а тело укладывают на что-то мягкое. Я вдохнула глубже и промычала от удовольствия.

– Калеб.

– Все хорошо, Джемма, я держу тебя, – тихонько сказал он и я улыбнулась.

– Здесь пахнет тобой. Я обожаю этот запах. И обожаю тебя.

– Джемма, отпусти мою шею, малышка, мне нужно уложить тебя в кровать.

– В твою кровать?

– Да, в мою.

– Мы займемся сексом?

Я услышала, как Калеб закашлялся.

– Джемма, отпусти шею, – уже серьезнее сказал он, но меня было не остановить. Я цеплялась за него, как обезьянка, оправдывая свое прозвище.

– Боже, нам будет так хорошо вместе. Я так долго мечтала об этом. Хочу, чтобы ты стал моим первым. И последним. Наверное. – хихикнула я.

– Джемма, что за черт? Отпусти меня.

– Я совсем тебя не привлекаю?

Я отпустила его и, как только голова коснулась подушки, я задрала свою майку и быстро стянула ее с себя. Господи, какого черта я творю?

– Посмотри. Я уже не та маленькая девочка.

– Господи, Джемма, ты сумасшедшая.

Я услышала напряжение в голосе Калеба.

– Так ты переспишь со мной? – с надеждой в голосе спросила я, пытаясь в темноте рассмотреть выражение его лица.

– Нет, Джемма, – ответил он, укрывая меня одеялом.

– У меня болит голова, – невнятно пробормотала я.

– Спи, я позабочусь о тебе. Принесу тебе таблетку и воду, ладно?

– Мгм. – Это все, что я смогла из себя выдавить. Сквозь пьяную дымку я осознавала, что меня только что отверг мой идеальный мужчина, а я даже не смогла послать его к  черту за такое. Очередная волна сонливости поглотила меня сквозь пульсацию в голове. На этих подушках было так уютно.

Глава 3

Это была как будто параллельная вселенная. Гребаная сумеречная зона. В моей постели лежала самая сексуальная девушка, которую я когда-либо видел или держал в своих руках. И ей всего было шестнадцать, но тело и взгляд были совсем не как у подростка. Она была такой чертовски горячей, что я мог обжечься. Несомненно, так бы и произошло, если бы я поступил как подонок и поддался влиянию своего члена, когда она впервые прижалась ко мне.

Господи, эта сволочь не успокаивалась и продолжала таранить мои джинсы все время, пока Джемма была рядом. Я провел рукой по лицу и уперся ладонями в столешницу в кухне, зажмурив глаза. Это же Джемма, придурок. Маленькая сестренка твоего лучшего друга. Нескладный подросток… превращающийся в прекрасную девушку. Чертовски сексуальную малышку с грязным ротиком.

– Я не могу ее хотеть. Я не хочу ее. Я, черт возьми, совсем ее не хочу, – пробубнел я, надеясь, что это поможет.

Снова выругавшись, я поправил стояк и развернулся, чтобы налить воды для Джеммы. Наполняя стакан, я думал о том, как все эти малолетние придурки пялились на ее голый зад, пока я нес ее через лужайку. Во мне кипел гнев. Хотелось положить ее и пойти вырвать им глаза. но я не имел права на такую реакцию. А, может, имел. Возможно, я просто относился к ней как к младшей сестре, отсюда и собственнический инстинкт. Ага, утешай себя придурок. Только посмотри вниз на свои джинсы и все сомнения улетучатся.

Я с грохотом захлопнул шкафчик, достав оттуда обезболивающее для Джеммы. Потом пошел в спальню. Стоя возле кровати, я смотрел на то, как она спит. Такая изящная, сладкая, с пухлыми губками и этими двумя косичками… Черт, я действительно какой-то извращенец, раз так смотрю на ребенка. «Она уже не ребенок» – нашептывал мне внутренний голос, который я безуспешно пытался прогнать из головы. Я тряхнул ею, чтобы очистить мысли, и поставил воду на тумбочку.