Очень живучая тварь 2

Ну а что касается самих детишек и их де́ла, то все было просто. Пучеглазая, видимо, не из тех, кто окружает любовью собственное семейство. Дабы «ресурсы» не простаивали, женщина-рыба поручила последним контроль за должниками. И сейчас, когда парочка заемщиков-неудачников свалилась в земли отчаяния, Саяша притащила детишек к Анубису на поклон. Так сказать, представить того, в чьих силах безопасно подсмотреть в серединный мир. Внушив малолетним, что те уже «достаточно взрослые», Предательница в этих пирамидах вряд ли ещё раз появится. К бабке не ходи, даже платить Анубису за его услуги детишки будут сами. Последнее подтвердилось буквально тут же. Стоило владыке песков озвучить цену, как поток божественной энергии заструился от близнецов к хозяину пирамид, Саяша радостно хлопнула в ладоши. Обрывать поток жизненных сил владыка мертвых не стал. Кто бы не пришел в это место, правила для всех едины. Просишь – плати, а свои заботы оставь за пределами пустыни мертвых.

– Сегодня мы ждали головы должников, – сбивчиво проговорили близнецы, отвесили неловкий поклон, – но суккубат не выходит на связь. Позволь взглянуть чем занят наемник в землях Помойки.

Анубис в немом вопросе выгнул бровь, глянул на Предательницу.

– Инкуб сам согласился, – пожала плечами Саяша. – Одна голова ему, другая нам. Надежно и крайне экономно с моей стороны, не находишь?

Изучая хмурное лицо владыки мертвых, пучеглазая оскалилась:

– Только давай не будем о принципах, Белигус! Ну режет суккубат головы нашим братьям, подумаешь! Смотри на это, как на естественный отбор! Лишился башки, значит был слабаком!

Саяша вальяжно откинулась на спинке трона:

– И вообще, эти легионеры должники, и должники мои! Что хочу, то и делаю!

– Давай уже, открывай око! – нетерпеливо махнула богиня рукой. – Хочу увидеть, где там с моими головами околачивается рогатый. Небось, нажрался и сношается в каком-нибудь из кабаков Помойки.

– У нас есть его метка, – один из близнецов вытянул в сторону Анубиса открытую ладошку, продемонстрировал маленький кулон.

Под воздействием кривого посоха владыки мертвых, кулон тут же улетел в темноту потолка. Внушительных размеров неоновое око сонно распахнуло веки, глянуло на присутствующих вертикальным зрачком, затуманилось. Пока всевидящий глаз искал цель, Анубис наклонился к детишкам:

– Как насчет пари, молодежь?

Владыка мертвых перевел взгляд на пучеглазую, улыбнулся во всю свою зубастую.

– Пари? – похлопала глазами Саяша, похлопали глазами близнецы.

– Небольшой спор, – пожал плечами хозяин пирамид, поковырялся в зубах.

– Если проиграю, заберете любой из трофеев, – Анубис повел когтистой пятерней, указывая на подсветившуюся в темноте помещения стену. – Если выйграю, Саяша попробует кофе.

Вся семейка дружно повернула головы сначала в одну сторону, затем в другую. Если с недорослью было понятно, те сразу позабыли о сухощавом старичке с подносом, то пучеглазая добрую минуту таращилась на подвывающую бурду в почерневшей посудине.

– И о чем спор? – с подозрением уставилась рыбеха на владыку мертвых, взволнованно тряхнула плавником.

– Спорим, что не видать вам ни голов падших, ни инкуба, – откинулся в троне повелитель пустыни. – Ни сейчас, ни день спустя, никогда.

– Что за вздор?! – удивленно фыркнула Предательница, расслабилась.

– Может и вздор, – демонстративно развел руки в стороны Анубис. – А может и нет. В Помойке долго не живут, особенно, в последнее время.

– А взять можно все что угодно? – возбужденно перебили бога песков близнецы.

Детишки во все глаза разглядывали огромную экспозицию трофеев, возбужденно перешептывались, нетерпеливо трясли ирокезами. Даже просители, что чуть не погибли под троном Саяши, уже таращились в сторону светящейся стены.

– Все что угодно, – отмахнулся владыка песков. – Готовы спорить?

– Хотим вон ту шту… – не успели договорить близнецы.

– Крылья! Крылья Воссерати! – выпалила рыбеха, перебивая. – Детишки будут спорить на крылья! По рукам!

Молодежь тут же поникла, синхронно кивнула, соглашаясь.

– Крылья или «штуку»? – старый волк задал близнецам уточняющий вопрос.

Дети явно хотели «штуку», но боязливо выдавили из себя «крылья». Перечить зубастой матери никто не решался.

– Две чашки кофе против крыльев и «той штуки»? – предложил компромисс хозяин пирамид. – Согласны?

– Да согласны они, согласны! – в нетерпении поерзала на троне Саяша. – Давай уже, врубай око!

– Согласны или нет? – повторил вопрос Анубис, игнорируя неуёмную рыбеху.

– Согласны, – синхронно кивнули близнецы с подозрением разглядывая спокойную морду Анубиса.

– Это будет легкая победа, – расслабленно откинулась в троне Саяша, смерила повелителя песков презрительным взглядом. – Уж не знаю, что такого смертельного ты нашел в Помойке, но безмозглая тварь разлома инкубу точно не помеха. Стареешь, Белигус, теряешь хватку.

Больше не отвлекаясь на ненужные разговоры, владыка мертвых подхватил парящий у трона крючковатый посох. Неоновое око под потолком тут же дернулось, пару раз моргнуло, после чего тронный зал утонул в потоке ниспадающего фиолетового света. Окружающее пространство заполнила объемная голограмма, глаз транслировал ожившую картинку. Но вместо кабака и пьяного инкуба око принялось показывать пологий берег озера и странную процессию. Скопище жутковатых на вид, приземистых пигмеев носилось туда-обратно, вонзало горящие факелы в землю, бежало за новыми, волочило к берегу гигантскую рыболовную сеть. Ещё одна ватага карликов сооружала грандиозное кострище, подтягивая из леса кривые коряги и ветки. Поодаль десяток мелких уродцев мастырил некое подобие катапульты. Меж внушительных каменных опор натягивалась тетива, готовился к пуску жуткого вида гарпун с изогнутым крюком в навершии. Завершал конструкцию толстенный моток веревки. Одним концом веревка крепилась за снаряд, другим за скобу барабана, намертво вмурованного в землю.

– Это что они такое собрались ловить? – опешила пучеглазая, оценив размах приготовлений.

– Мурену, я полагаю, – прокомментировал Анубис. – В единственном озере Помойке больше ловить нечего.

Над гладью воды внезапно показался костяной плавник, следом второй. Огромная черная клякса на секунду поднялась из глубин, чтобы тут же скрыться обратно. Пигмеи, заметив движение, зашевелились с утроенной силой. Зубастые карлики потянули к берегу сеть, кинулись разжигать кострище, да натягивать тетиву самопального «гарпуномета».

– Вон там! – близнецы синхронно вытянули руки, указывая на две человеческих фигуры на берегу. – Это падшие! Должники!

– Гростлер и Мазуччи, – Саяша глянула со своего трона в указанном направлении. –  Ещё живы, надо же. Значит, где-то рядом инкуб. Как удачно получилось! Сейчас увидим рогатого в деле.

– Увидим, – согласился Анубис, поглядывая в другую сторону.

Пятерка пигмеев катила из леса здоровенную телегу, груженую какими-то качанами. Возглавлял процессию не иначе как местный шаман. С дурацким веником на голове, в чудных одежках из чешуи и листьев, бедуин возбужденно покрикивал на подчиненных. Удерживая в морщинистых руках кривое копье, пигмей шпынял сородичей да отвешивал тем увесистые оплеухи. Убедившись, что телегу катят со всей заботой и осторожностью, шаман сорвался с места, прытко побежал к фигурам на берегу. Рухнув возле падших, бедуин принялся отбивать подобострастные поклоны да кричать непонятные речи. Знатно помолотив собственной башкой землю, шаман вновь подскочил на ноги. Покружив вокруг неподвижных фигур хороводы, да поплясав чудны́е танцы, дедок припустил обратно к тачанке. Видать, ритуал благодарения был закончен.

Тем временем, Саяша возбужденно елозила жопой на троне:

– Инкуб что-то медлит… Сколько можно готовиться? Пора бы нанести удар!

– Почему падшие не двигаются? – в унисон спросили близнецы. – Наемник ведь сейчас убьет их!

Всевидящее око сконцентрировало изображение, позволяя лучше разглядеть саяшиных должников. Или то, что от них осталось. От человека в бывших легионерах сохранились разве что головы. Но последние выглядели так, будто неделю бултыхались в чане с кислотой. Сморщенные, пожеванные, в многочисленных дырках, головешки, казалось, плавают в собственных телах. Башка каждого из должников то проваливалась куда-то внутрь тела, то вновь всплывала на плечах. В какой-то момент уродливые фигуры и вовсе слились, образовав двухголовую жидкую образину. Длилось эти считанные мгновение. Тягучая клякса непонятной смолы быстро развалилась на две половинки, вспухла черными грибами, вновь приняла человеческие формы. Над падшими засветились тусклые строчки текста, отображая имена и текущий уровень.

«Девятый» – разглядел Анубис едва заметные цифры. – «Как-то маловато для Помойки».

Странные метаморфозы по распаду-слиянию прошли не без эксцессов, сморщенные головешки перепутались на телах бывших легионеров. Котелок Мазуччи оказался на теле Гростлера и наоборот. Не реагируя на суетящихся вокруг пигмеев, да вновь подскочившего в самозабвенном танце шамана, должники молча продолжили стоять на своих местах. Меняться обратно собственными головешками легионеры, видимо, не собирались.

Из жидкого тела Мазуччи неожиданно вывалилась соломенная фигурка, покатилась подле раскрытого мешка с костями. Падший совсем по-человечески наклонился, аккуратно подобрал игрушку. Жидкая рука погрузила куклу обратно в собственное тело, легионер продолжил стоять как ни в чем не бывало.

«Куклы, мешок с костями?» – владыка мертвых задумчиво анализировал увиденное. – «Что-то мне это напоминает»

– Белигус! – подскочила в троне пучеглазая. – Что за чертовщина тут происходит?! Что это за твари?! Где инкуб, где мои падшие?!

Владыка мертвых разинул свою волчью пасть, лениво поковырялся в зубах:

– Дак вот же они.

– Это?! Это… это черт знает что такое, а не легионеры! – вытянула Саяша палец в сторону берега и неподвижных фигур.

– Мама! – воскликнули синхронно близнецы. – Мы нашли инкуба!

Подростки дружно вытянули руки в сторону гарпуномета туземцев. Зубастые карлики под предводительством шамана закончили насаживать оторванную головешку рогатого на гарпун. Главный по танцам и хороводам тут же дернул рычаг. Хлопнула тетива, снаряд из гарпуна и башки инкуба улетел далеко за середину озера. Фонтан брызг поднялся в воздух, пигмеи радостно вскинули руки. В ту же секунду огромная черная тень поднялась из глубин, над водой показались костяные плавники. Дернулся моток веревки, мурена, заглотив наживу, резко пошла на глубину. Ватага карликов дружно бросилась крутить барабан, два десятка зубастых уродцев побежала растягивать снасти у берега. Жидкие фигуры падших, подхватив мешок с костями, шагнули к воде. Закрутилась-завертелась движуха, веселая рыбалка на оторванную башку суккуба началась.

– Этого… не может быть, – опешила пучеглазая. – Это кто там такой бесстрашный? Если рогатые узнают… У них же все самцы напересчет!

Анубис щелкнул пальцами, развеивая голограмму, весело оскалился во всю свою зубастую пасть, обвел взглядом ошарашенную рыбеху и притихшую недоросль. Очередной щелчок когтистых пальцев и в руках детишек появляется «та самая штука» из личных трофеев владыки мертвых. Мягко улыбнувшись проигравшим близнецам, хозяин пирамид махнул рукой. В ту же секунду осколками рассыпалось пространство, огромная клешня ухватила близнецов за шкирку. Дети и сообразить не успели, как вместе с трофеем улетели по ту сторону пространственного перехода. Воронка портала захлопнулась, хозяин пирамид плотоядно поглядел на Саяшу.

– Лобригус! – рыкнул владыка мертвых, подхватывая свой крючковатый посох. – Завари ещё одну чашечку моего эксклюзива.

Сухощавый старичок, не раздумывая, вместе с подносом припустил в темноту пирамиды. Подвывающая жижа в угольно-черной посудине с недовольным «у-у-у» скрылась вместе с Лобригусом.

– Ты не посмеешь! – пришла в себя пучеглазая, угрожающе зашипела на Анубиса.

– Если потребуется, – оскалился бог песков, – я лично залью тебе его в глотку.

Крючковатый посох наполнился гудящей энергией, поток фиолетового марева хлынул к Саяше и напуганным страждущим. Просителей буквально посдувало со своих мест, вопящей кучей выкинув за пределы пирамиды.

– МОЙ ТРО-ОН!! – взвыла пучеглазая, не в силах остановить пугающие метаморфозы.

Монументальная конструкция из коралла и ракушек обратилась камнем, треснула, развалилась огромными валунами на части. В ту же секунду обломки принялись таять, растекаясь желтым песком по тронному залу. Поток фиолетового марева, завихряясь, обратился торнадо, засосал в себя гору песка – все, что осталось от трона Предательницы. Второй по силе бог Пантеона навечно остался без своего главного достояния. Неверящим взглядом Саяша проследила, как песчаный вихрь без остатка уносит в пески забвения её рассыпавшийся постамент.

– Кофейку?! – над ухом пучеглазой зловеще прорычало.

Напуганная, рыбеха дернулась на звук, подняла округлившиеся глаза. Саблевидная огромная пасть щелкнула у Саяши перед носом, монструозная фигура Анубиса нависла над струхнувшей богиней. Придирчиво изучая богиню взглядом полыхающих желтых глаз, владыка мертвых ждал. Ждал Лобригус, ждали две чашки кофе, заунывно подвывая и протягивая свои призрачные ручонки к пучеглазой.

Глава 9

– Как всё прошло? Черные врата открылись? – ещё с порога поинтересовался вошедший.

Покрутив головой, разглядывая стены обветшалой лачуги, высокая фигура откинула капюшон, расстегнулась, скинула невзрачный плащ на трухлявый комод. Тряхнув копной шикарных волос, кучерявый напомаженный блондин миновал помещение, прошел к заколоченному окну. Подхватив с кособокого стола догорающую свечу, подсветил, сощурился, поглядывая сквозь прорехи в жердях.

– Открылись или нет?

– Ага, нараспашку, – хмыкнули в ответ.

Закинув ногу за ногу, у соседней стены отдыхал симпатичный коротко стриженный рыцарь. Не снимая доспех, брюнет в полной экипировке лежал на кровати, о чем-то размышлял, разглядывал потолок у себя над головой. Периодически, красавчик подносил к глазам свою изувеченную, сплющенную руку, шевелил пальцами, хрустел раздробленными суставами. Насмотревшись, убирал, вновь задумчиво таращился в темноту потолка.

– Отлично! – блондин вернул на стол огарок свечи, довольно сжал кулак. – Первый будет доволен! Не зря я столько времени вербовал лингвиста.

Напомаженный прислонился к заколоченному окну, выудил в полумрак помещения расческу и небольшую баночку. Открутив крышку, зачерпнул гель из банки, принялся растирать по своим кучерявым волосам:

– Ты побывал внутри? Как долго врата остаются открыты? Тебя кто-нибудь видел?

– Я смотрю, ты не в курсе происходящего, – брюнет сел на кровати, заспанно зевнул, почесал в макушке изувеченной рукой. Выудив из темного угла комнаты бутыль вина, дернул пробку, в три глотка опустошил стекляшку. – Черные врата взорваны, бледного гробовщика вместе с каким-то залетным гвардейцем размотало по округе.

– Что?! Как?! – опешил блондин, засуетился. – Но… кто взорвал? Это невозможно! Ты видел, как это произошло?

– Скажу больше, – брюнет встал, потянулся, сонно зевая побрел к неприметной двери погреба, – я знаю кто это сделал.

– Вот, знакомься, – уже через минуту к ногам кучерявого сбросили гневно мычащее, брыкающееся, белобрысое тело. – Королевская дочка собственной персоной.

– ТЫ?! – полезли глаза на лоб у кучерявого.

Напомаженный, казалось, не знал как реагировать на неожиданную встречу. Блондин бросил на кривую столешницу банку с гелем, вытер руки о грязную простынь кровати. Обойдя по кругу мычащее, извивающееся тело, поднял в немом вопросе глаза на брюнета. Последний, усевшись на единственную в помещении тумбу, пожал плечами:

– Я её попользовал немного, – красавчик рыцарь выразительно продемонстрировал измятую, сплющенную конечность. – В качестве компенсации.

– М-м! М-м-м!! – с кляпом во рту, зареванная, полуголая, дочь короля выпучила глаза на брюнета. – М-М!

– Вижу, понравилось? – насмешливо спросил связанную коротко стриженный. – Считай, расплатилась за руку и счастливое спасение.

Брюнет вновь продемонстрировал изувеченную конечность. Не прекращая улыбаться, вытянул из ножен изогнутый, обоюдоострый кинжал. Точным, уверенным движением, красавчик неожиданно отсек под самое плечо пострадавшую конечность. Изуродованная рука с глухим стуком упала на пол, почернела. Из плеча брюнета тут же пробился зеленый росток, удлинился, потолстел. Ветвистый спрут за считанные мгновение обрел размеры человеческой руки, вспух, сменил окрас. На глазах у всех присутствующих зеленая ветка преобразилась полноценной, крепкой человеческой рукой. Вернув кинжал в ножны, рыцарь дернул со своего уха неприметную сережку. Над башкой брюнета тускло засветилась строчка текста, болотник-подражатель трехсотого уровня широко улыбнулся мычащей Алесе.

– М-М! – с утроенной прытью забилась в истерике девушка, захлюпала носом, взвыла, роняя слезы на грязный пол.

Грязная, в ссадинах и кровоподтеках, королевская дочь умоляюще смотрела на своего бывшего защитника.

– Я там тебе ничего не покалечил? – болотник выразительно глянул Алесе ниже пояса. – А то я мог, в порыве чувств. Что поделать, не часто пользуешь королевских дочек.

– Все. Прекращай балаган, – блондин раздраженно махнул рукой зеленеющему на глазах брюнету.

Последний, покрываясь ветками, да сучьями, стремительно менял вид на свой естественный.

– И ты, захлопнись уже! – блондин со всей дури пнул в живот плачущую Алесю. – Как подумаю сколько времени и сил на тебя потратил!

Девушка тут же задергалась, засопела, скрутилась от боли.

– Твоё счастье, что я терпелив и прагматичен, – склонился к тяжело дышащей дочери короля блондин, злобно зашипел. –  Побудешь пока целой!

– Смотрю, находка пришлась в тему? – удивленно выгнул кустистые брови болотник.

– Я два месяца королевские пороги оббивал, – кучерявый вновь со всей дури пнул в живот сипящую от боли девушку. – Подкупил носатого каннибала, организовал сбой телепортационного камня, заплатил бешенные деньги наемнику! И все равно эта белобрысая умудрилась выскользнуть из моих рук!

– А набрать простых девок для своих «экспериментусов» нельзя? – пробулькал с тумбочки живой куст.

– Не лезь туда, в чем ни черта не смыслишь! – дернулся на комментарий блондин. – Это мой профиль, специализация. Я тебе ни какой-нибудь второсортный арбитр! Усек?!

Напомаженный нервно схватил со стола расческу, протянул по своим кучерявым волосам:

– Не хватало ещё облажаться перед владыкой! – арбитр дрожащими руками принялся расчесывать непокорные кудри. – Чертов малолетка со своим зулу! Второсортный болван! Из-за одного недоучки в Могильной плите Первый теперь на всех арбитров косо смотрит.

– А ты, значит, не второсортный? – зевнул с тумбы болотник, потянулся в темноту угла за очередной бутылкой вина.

– Сотня очков потрачена в специализацию «благородных кровей», – самодовольно хмыкнул блондин, наконец-то собрал в прилизанный пучок волосы. – Мой измененный будет не чета другим! Это совершенно иной уровень! Усек?!

– Как скажешь, – пожал плечами бывший брюнет, опрокинул в себя пол бутылки разом. – Может, сбросишь уже с себя этот маскарад?

Живой куст выразительно посмотрел на причудливую серьгу в ухе кучерявого, подбросил на ладони такую же.

– Не хватало ещё, – нервно дернулся арбитр, тут же глянул поверх собственной головы. Убедившись, что строчка текста не витает над макушкой, облегченно выдохнул. – В этом мире стало чересчур опасно. Суккубат, каменщики, поглотитель. Ещё какая-то тварь, что движется через Помойку, да поджирает всё на своем пути! Я не болотник, случись чего, прикинуться простым обывателем не смогу.

– Логично, – серьезно кивнул подражатель, отпил из бутылки. – Если тебя сожрут, как того недотепу из КельтунʼХеля, о вашем классе пойдет дурная слава.

– Не нагнетай тут! – нервно выглянул через щель в заколоченном окне напомаженный.

В который уже раз врезав дочери короля под дых, блондин перешагнул сипящее тело, забрал со стола банку с гелем, расческу. Фасуя утварь по карманам, арбитр покосился на зевающего болотника:

– Как эта белобрысая умудрилась взорвать черные врата? Верится с трудом.

– Прибором своим, – болотник вытянул из-за пояса жетон с изображением пенька. – Вот, в центре механизма было.

– Бред, – отреагировал блондин. – Поделки безумного короля черные врата даже не поцарапают.

– Ну, там ещё наемник крутился, – вспомнил человек-куст. – Заявлял, что устроил подрыв.

– Икс что ли? – скривился арбитр. – Он не в состоянии поймать одну единственную девку. Куда ему до взрыва божественных троп?

– Значит, суккубат, – задумчиво почесал зубастую рожу бывший брюнет. – В могильнике была рогатая, что-то вынюхивала, таращилась то на врата, то на залетного гвардейца.

– А вот это уже похоже на правду, – оживился блондин. – Надо будет сообщить повелителю, информация его заинтересует.

– Только не забудь уточнить, от кого ты её узнал, – забеспокоился болотник.

– Расслабься, – хмыкнули в ответ. – Первый не забывает тех, кто принял его сторону. Ты правильно сделал, предав Ксофа. В преддверии надвигающихся событий это единственно верное решение.

Блондин ещё некоторое время отрешенно поглядывал на болотника, витая в собственных мыслях.

– Ладно, давай сюда меч, – напомаженный требовательно вытянул руку. – Вторых божественных врат в Помойке нет, а меч слишком дорог, чтобы гвардеец-перебежчик просто так с ним расхаживал.

– Держи, – болотник бросил гарду с сияющим обломком, недовольно фыркнул.

– Что это?! – взлетели брови у блондина.

– Меч, – пожал плечами болотник. – Тот самый, «чье лезвие должно резать черный камень словно масло».

С усмешкой разглядывая вытянувшееся лицо арбитра, болотник опрокинул в себя ещё половину бутылки:

– Лингвист, видать, напортачил с переводами манускриптов. Эта безделушка разлетелась о шею мусорщика. Может, вырезанный этим мечом на черных вратах орнамент и способен открыть божественные тропы, но с рецептом самого клинка Хлоп облажался.

– Какой ещё мусорщик? – заторможено переспросил арбитр, разглядывая сияющий обломок. – Что ты несешь?

– Обыкновенный, девятого уровня, – пожал плечами болотник. – Тот ещё урод. Знахарь бы расплакался от счастья, принеси ему такую башку. Белобрысая за ним приглядывала, как я понял. Так бы он давно уже подох.

Арбитр, явно пропустив мимо ушей последнее заявление, полоснул обломком меча кривую столешницу. Бритвенно острое лезвие прошло сквозь дерево, как нож сквозь масло. Блондин с недоверием поглядел на опешившего болотника:

– Клинок двое суток упрочняли в черной жиже аму-вага по особому рецепту. Ты же не хочешь сказать, что где-то рядом два дня упрочняли башку мусорщика? Ты хоть представляешь как бредово все это звучит?!

– Лингвист облажался с переводом рецепта! – болотник злобно рыкнул в ответ. – Вот что я хочу сказать!

Арбитр ещё несколько секунд молча крутил гарду в руках, напряженно думал.

– Приведи ко мне этого бестелесого недомерка! – выплюнул напомаженный. – Нетерпится спросить, на что я спустил такую прорву денег.

– Куда это «ко мне»? – захрустел-заскрипел предатель-гвардеец Ксофа.

Роняя на грязный пол ветки и прутья, болотник в считанные секунды преобразился худощавым кровососом, стражем заброшенного особняка рогатых.

– Что, удивлена? – новоиспеченный кровосос заметил ошарашенный взгляд притихшей дочери короля.

Вновь заскрипело-захрустело, болотник-подражатель в считанные секунды обернулся сумасшедшим королем.

– Бездарные ублюдки! – гаркнул в пустоту перед собой псевдо-король, врезал волосатым кулачищем по кривому комоду. – Стража, тащите чан! Вылить смолу им на головы!

Словив ошарашенный взгляд блондинки, болотник довольно гоготнул, заскрипел-защелкал, обращаясь носатым шефом тайной полиции:

– Глава тайной полиции прибыл! Мастер темных дел слушает вас!

– Прекращай маскарад! – взвизгнул кучерявый, все ещё не выпуская из рук обломок меча. – Займись лингвистом!

В который раз на грязный пол полетели ветки и сучья, на смену носатому каннибалу вернулся худосочный кровосос особняка. Блондин, тем временем, вытащил из кармана причудливый механизм, взвел на пару оборотов:

– Отправьте двоих в Подделку, срочно! Королевская дочь нашлась. Наконец-то!

Отдав команду, арбитр бросил устройство на кривой стол, задумчиво посмотрел на елозящую по полу, полуголую Алесю. Ухватив за волосы яростно брыкающуюся, истерично мычащую девушку, потянул на кровать.

– Ты ей там хоть брюхо не разворотил?! – спросил напомаженный, сбрасывая штаны.

Хлопнула, закрываясь, дверь.

– Вот и проверишь, – глухо раздалось в ответ из темноты городских улиц.

***

Сильный перепой – дело для суккуба нехитрое и обыденное, но гудящие стены оказались для Анны полной неожиданностью. Скрипела мебель, звенели бокалы, атласная подушка норовила убежать из-под рогатой головы. Вылавливая на орбите сознания здравый смысл и адекватность, девушка подскочила с дивана, протерла глаза. Балансируя на границе между «бежать-спасаться» и «никуда не пойду» суккуб обулась, оделась, выскочила в коридор. В животе бурлило, в горле першило, непонятные всполохи и электрические разряды плясали перед глазами. Шмыгнув обратно в комнату, Анʹна ополоснуло лицо в тазике с водой, подумав, откупорила недопитую вчера бутылку. Хекнув от крутости пойла, сделала глоток, зажмурилась.